Вязкое болото

Первое сообщение в теме :


Это место негостеприимно и упрямо не пускает путников вперед. Многие сдаются и идут в обход. А те смельчаки, что рискнули на опасный срез, и, которым повезло пройти до конца, отмечают, что в этом месте есть нечто более опасное, чем просто топкая почва. Может вы себя просто накручиваете... или же страх не без основателен?

Когда доспех усилиями Рунарии начал сдвигаться в сторону твердой земли, он испытал преждевременное облегчение, подумав было, что его опасения застрять здесь, пока это болото не высохнет, не сбылись. Стараниями Присциллы, впрочем, это облегчение исчезло так же быстро, как появилось.
С удивлением проводив взглядом внезапно отлетевшую крылатую девушку, Фелнарис, заслышав голос жрицы, тут же понял, в чем было дело. Издав негромкий вздох и убедившись взглядом, что синевласка в относительном порядке, бывший ночной эльф все же потянулся к было забытой им палке.
- Всё хорошо, я выберусь. Спасибо за попытку, - Фелнарис еле заметно кивнул Рунарии, подождав, когда последняя вновь сориентируется в пространстве после падения.
Увидев, однако, как Присцилла поднимала мертвых, рыцарь смерти подумал, а почему бы ему не поступить так же, если в этом месте в таком изобилии присутствуют трупы? Наблюдая за жутковатым ритуалом, который проводила жрица, Фелнарис, не теряя времени, последовал её примеру и попробовал усилием воли поднять несколько мертвецов себе в услужение. Восставшим он хотел приказать соорудить своеобразный мост из трупов, удерживая друг-друга за конечности, по которому Фелнарис мог бы относительно легко выползти из трясины.
Каким бы ни был его успех в этом деле, попутно Фелнарис со скрытой тревогой наблюдал за тем, что жрица делает с драконом. Он всегда чувствовал себя несколько неуютно рядом с теми, кто обладал могущественной магией, боясь не только за себя, но и за мироздание, с которым сильнейшие из магов играли. И сейчас калдорай мог лишь надеяться, что ему достанет воли и сил прекратить это безумие, прежде чем Присцилла зайдет слишком далеко.

За время знакомства с Присциллой синевласая четко подметила, что у Невесты для каждой твари свои методы работы. Ровно, как и использование кнута с пряником. Правда последнее время девушке не особо везло и пряниками в её адрес упорно отказывались посылать. Что-то вроде заслужи, тогда и поговорим.
Очередным доказательством этого был жест доброй воли со стороны жрицы. Удар со спины не самое уважительное занятие, но быть может Невеста сочла, что имеет права давать уроки и так. Ну, возможно, но кто же такое согласится принимать.
Неожиданный толчок в спину перекинул вампиршу через эльфа, и та угодила в очередную грязную лужу, запачкав еще больше тело и одежду, если той можно было так назвать.
Зашипев от обиды, вампирша достаточно быстро поднялась на ноги утопая в грязи, но не обращая на это внимания. Да, она действительно ощущала себя еще человеком, а не вампиром. Ей не так-то легко было это принять, но еще труднее давалась правота жрицы.
Слова рыжей зацепили Рунарию, и та достаточно быстро преодолев расстояние, с которого "улетела", снова схватила доспех за руку, чтобы вытащить. Все повторилось сначала.
Толи самовнушение, или злость, а может быть даже все сразу, но у вампирши в эту попытку получилось все как-то действительно легче и шустрее. Оказывается, есть неплохая скорость, большая сила и на фоне всего этого особенно припекала правота Присциллы.
Дотянув духа до устойчивой земли и убедившись, что он держится, Рунария отпустила Фелнариса. Теперь девушка наблюдала за обрядом подготовки к заданию у дракона.
Обстановка вокруг Лето была мрачная, куча мертвечины и огромная сила жрицы, что хочешь не хочешь, а ощутишь.
Дракон уже был в азарте и полностью в задании. Ну а кому не понравится сыграть великого и ужасного.
Проводив взглядом Всадника, девушка немного ощутила нервное напряжение внутри себя, ведь "сильных рабов" разослали по делам, а слабеньких оставили и для каких целей было не ясно.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
У Фелнариса получилось призвать мертвецов, но прежде чем те сложились так, как это было надо доспеху – к нему подлетела злая грязная Рунария и буквально в один рывок смогла вытянуть его из трясины. Видимо в чем-то Присцилла действительно оказалась права. Впрочем, сама ведьма на парочку не обращала внимания строго до момента, когда Лето поднялся в воздух и улетел, поднимая своими костяными крыльями уроганный ветер.
Только после этого Присцилла обернулась, разглядывая грязных Фелнариса и Рунарию. Ведьма ничего не сказала, не похвалила и не стала критиковать, лишь развернулась и двинулась дальше, на ходу произнеся следующее:
- Дойдем до храма, сможете привести себя в порядок.
Только вот никакого храма, да и прочих построек поблизости видно не было. Лишь незначительная растительность и озерца трясины, которые на глубину лучше не проверять. Саму Присциллу грязь совсем не смущала, она шла спокойно, пачкая бледные ступни, даже ни разу не скривилась.

Уже успев слегка порадоваться тому, что путь из трясины стал значительно легче благодаря успешному поднятию мертвецов, рыцарь смерти не сразу понял, что произошло, когда Рунария схватила его за руку и потянула из трясины - и на этот раз с куда большей силой. После осознания же ему оставалось только удивиться силе, которую скрывало, казалось бы, хрупкое тело девушки.
Оказавшись на более-менее твердой поверхности, Фелнарис кивнул Рунарии в знак благодарности:
- Спасибо... Ещё раз.
Даже если он и мог выбраться самостоятельно, долгая жизнь научила духа не отказываться от помощи, когда её предлагают. К тому же, это в очередной раз доказывало, что Рунария, в отличие от Арисы, ещё не растеряла свою человечность. Возможно, это будет иметь значение позднее.
Поднятых мертвецов бывший ночной эльф пока решил оставить при себе, на всякий случай. Слегка отряхнувшись, он последовал за Присциллой, в этот раз ступая более осторожно и смотря под ноги. Семь мертвецов топали вслед за духом, держась на небольшом расстоянии.
Грязь Фелнариса совсем не смущала; зачастую она была неотъемлемой частью длительных походов, которых калдорай повидал достаточно. А вот сам храм, который упомянула жрица, его заинтересовал.
- Кому посвящен храм, о котором идет речь?
Бывший ночной эльф понимал, что вероятность встретить в этом мире поклонение Элуне стремилась к нулю, но все же...

Вытащив духа из трясины, синевласая еще некоторое время ждала какого то подвоха от Присциллы, ибо не было еще такого момента, чтобы её за что-то не проучили или не наказали. Но, к счастью, обошлось.
Обратив внимание на сопровождающих Фелнариса и удивленно изогнув бровь, девушка не вдаваясь в вопросы сделала несколько маленьких шагов сначала за Присцилой, а потом, уже отвернувшись, добавила темпа в шаг.
Так получилось, что Руна шла немного впереди духа, но с самой жрицей не ровнялась. Её взгляд метался по сторонам, подмечая огромную площадь трясины и лишь гадая под какими кочками сколько полегло существ.
-А где именно этот храм? - практически следом за эльфом поинтересовалась девушка, желая узнать, какая территория будет следующей стоянкой. Уже Царство Страха или какой-нибудь небольшой городок.
В любом случае то, что они сдвинулись с места уже означала прогресс.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
- Духам воды, - ответила Присцилла Фелнарису, - В мое время мы разрушили этот храм, там прятались ведьмы и охотники на них. Интересно, отстроили ли его заново или же сделали лишь эхом прошлого?
На вопрос Рунарии не посчитали нужным отвечать, не потому что так сильно пренебрегали ей, а потому что впереди уже начало виднеться некоторое строение, до которого впрочем компания так и не дошла, ибо вспыхнув, из земли показался зеленоватый огонек, который долетев до уровня лица ведьмы, расползся в разные стороны, показывая… разрушенный город на воде. Через этот своеобразный экран даже было слышно крики раненных и вопли умирающих, а также хорошо виднелся костяной дракон, уже не было вопросов в том, кто именно виновен в страданиях людей.
- Ты хорошо поработал, мой милый друг! – довольно улыбнувшись, произнесла Присцилла, поднимая руку и питая своей энергией это зеленоватое окно недопортала к городу, - Я знаю, тебе больно, но никак не буду тебе помогать. Обрушь всю свою ярость на этих никчемных людишек. Разрушь их дома, заставь познать боль и отчаяние. Хочу, чтобы об этом кошмаре говорили еще тысячу лет! Помоги мне в этом!
Сразу после этих слов окно закрылось, но и в этот раз Присцилла не двинулась с места, она сотворила себе длинную дудочку, которую поднесла к губам и начала играть протяжную мелодию, разлетающуюся по всей округе.
Рыжая больше ничего не говорила и не поясняла своих действий, но, по крайней мере, к храму она все же направилась, безмолвно оставляя Фелнариса и Рунарию переваривать увиденное и услышанное.


Старый храм

Духам стихий в родном мире Фелнариса поклонялись шаманы, но возводить храмы было для них нетипично. Будучи первобытными силами, эти духи обычно обитали в более естественных, не тронутых руками разумных существ местах. Возможно ли, что в этом мире дух возжелал религиозной помпезности? Или же это смертные неверно истолковали его желания? Оба варианта были странными, но другого объяснения пока не было.
Открывшийся на погибающий город вид стал для духа очередным испытанием. Вопли его жителей эхом отражались в сознании бывшего эльфа, все больше пробуждая в нем погашенное было желание покончить с жрицей прямо сейчас. На мгновение его взгляд опустился, а латные перчатки доспеха негромко заскрипели, крепко сжимаясь в кулаки.
«Нет. Не сейчас...» - мысленно обратился рыцарь смерти к самому себе, и на этом видимая реакция Фелнариса на происходящее с городом закончилась. Он держал себя в руках, сконцентрировавшись на своей цели.
Желая ещё больше отстраниться от увиденного, а заодно и узнать немного больше о идущей чуть впереди Рунарии, Фелнарис заговорил с ней:
- Как ты встретила её?
Речь, конечно, шла о Присцилле, игравшей сейчас на дудочке. Руна познакомилась со жрицей прежде прочих всадников, и Фелнарису было любопытно узнать подробности этого знакомства.
Меж тем строение все приближалось. По мере приближения к храму, духу стало все больше казаться, что он уже был здесь. Возможно, дело было в архитектуре, или же общей атмосфере...
- Это место... Почему-то выглядит отдаленно знакомым.

Старый храм

Рунария раньше не встречала духов воды. Хотя, если посмотреть на всех её спутников, то процентов на восемьдесят это точно были незнакомые ей существа по природе. Проще говоря синевласая очень мало что видела в жизни. Отчего, волей-неволей, начала искать плюсы во встрече с рыжей жрицей. За первым далеко не нужно было идти, ведь это было своеобразное исцеление и обращение. И не важно, что это было что-то вроде аванса за будущую работу и даже возможно жертвенность.
Прервавшись на магический видеоряд событий, Рунария остановилась, как и Присцилла и взгляд её буквально приковало к тому, что показывала эта живая картинка.
"Дракон, однако, очень зол..." - чуть покусывая нижнюю губу, Рунария всматривалась и вслушивалась в то, что творилась не так уж и далеко от этих земель. Она не была еще в том городе, так что не знала в каком состоянии он был до того, как дракон добрался туда с миссией умертвить все живое, а потому увиденные развалы очень её поразили.
Отведя взгляд от картинки как раз перед тем, как Невеста её развеяла, синевласая услышала, как позади неё заскрипели латы.
"Надо бы смазать их..." - перекрестив руки на груди и как-то горестно ухмыльнувшись, девушка, скорее по инерции, чем по нужде втянула носом местный воздух. Неприятный запах отвлек её, заставив поморщиться и подметить, что вампиром быть не так ух и плохо, особенно когда не отвлекаешься на всякую вонючую мерзость.
Продолжив ход, Рунария пыталась представить себя наблюдателем за работой Лето. Чтобы она чувствовала, будь она на его месте.
"Ха, дорога в один конец. Я бы не смогла, и она это знает. Никто б кроме него среди нас не смог бы..."- вглядываясь в мелькающий впереди храм и периодически кося взгляд в сторону играющей на дудочке Невесты, вампирша не сразу услышала, как дух задал вопрос.
-М? - выпорхнув из своих мыслей и обернувшись не останавливаясь, девушка поняла, что Фелнарис обращается к ней и чуть сбавила ход, чтобы поравняться с мужчиной.
-Сейчас я могу сказать, что она была как никогда кстати, - посмотрев в спину рыжей, девушка попыталась вспомнить эти недавние события.
-После моей большой ошибки с драконом я выползла чудом на берег. Скорей всего, если бы она меня не подобрала, я бы не долго еще просуществовала, - девушка еле заметно улыбнулась, подмечая еще один плюс встречи с Присциллой.
- Она дала мне выбор. Либо идти с ней и жить, либо идти с ней в её армии. Вот только её армии обычно просто суп набор. Она ничего не объясняла. Я просто выбрала более приятный вариант для своего существования, пока она это позволяла. Вернув ноги мне, Присцилла задала курс на оставшихся Всадников, и мы пришли к вам.
Руки девушки отчего то сами потянулись к рогам, ведь не столь давние воспоминания следующим ходом возникли в её памяти.
-Как-то так. А что на счет тебя?

Старый храм

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
Город Инь Янь - Величественный храм Инь

Вот кто-то из них еще секунду назад предавался сладострастным утехам, а кто-то копался в своем внутреннем мире и теперь они… плюхаются в вязкое болото. Холодная вода и грязь всасывают их чуть выше колена, но не с большой силой так, что вполне себе можно выбраться. А Нире еще нужно надеть штаны, которые сейчас утонули в трясине, ибо находились где-то на уровне щиколоток и еще хорошо, что не слетели при перемещении.
Сумрачная местность неприветлива. Здесь как будто нет жизни, все вымерло. Не слышно никаких звуков, не дует ветер.
Не успев толком прийти в себя и задать друг другу хоть какие-то наводящие вопросы, Арчер и Нира слышат тихий шелест мелодичного женского голоса:
- А вы еще кто?
То на относительно твердой поверхности, выполняющей роль своеобразного берега, стоит молодая бледная женщина с короткими рыжими волосами в черном длинном платье, из подола которого выглядывают босые бледные ступни.
Незнакомка склоняет голову набок, рассматривая прибывшую парочку, а затем начинает медленно растягивать губы в улыбке.
- О, я чувствую жрицу! Какая удача! – протянув руку в сторону, она растопыривает пальцы и из земли прямо в ее руку начинает «вырастать» кость какого-то животного, с хрустом формируясь в необычного вида косу.


_______
Очередность: Нира, Арчер.

Город Инь Янь - Величественный храм Инь

«Ничего этого нет, ничего этого нет. Я… Я просто в чертогах своего разума, тёмных и противных. Так сильно завелась, что вся кровь от головы отлила, вот и отрубилась. С мужиками небось постоянно происходит, правда?»
Неправда. Нира бездумно шевелит пальцами ног в сапогах, ощущая, как их заполняет мерзкая холодная жижа. Мысли и эмоции смешиваются в бешеном вихре. Сталкиваются и соединяются в странных, диковатых сочетаниях. Вот к даме по имени Боль подсаживается худосочный большеглазый Страх, который робко тянет её за пышный рукав прятаться где-то под столом. О’Берн так и хочется свернуться калачиком и утонуть в болотной грязи и отчаянии. Секундой позже на свет белый вылезает Гнев – галантный господин в помятом сюртуке и с растрёпанной козлиной бородкой. Он приглашает Боль на танец, они исполняют сумасшедшее танго, каждое движение в котором так и призывает Ниру вскочить и обругать на чём свет стоит всех вокруг. Арчера, который всё ещё оскверняет своим присутствием её тело, Катсуро, который не сумел её удержать, Шики, Фанвенэнь (этих просто так), и даже эту малахольную незнакомку с безвкусным каре.
Но никому из этой тройки не суждено править этим балом. На гладкую плитку с громким стуком ступает стройная ножка, обутая в строгую туфельку на каблуке. На заплаканном лице злобно горят раскрасневшиеся глазищи, полные губки стянулись капризным бантиком. Это Госпожа Обида.
О да, обида! Она, как и гнев, адресована всем вокруг. Только вот эта эмоция не ограничивается конкретными лицами. Глазами Ниры она едко смотрит на весь мир. На судьбу, в очередной раз отнявшую у неё даже самое эфемерное и мимолетное из удовольствий. Хотя настолько ли уж мимолетное? Сколько историй и баллад написано о том, какую ценность для людей в чернейшие часы имеет человеческое тепло! У страсти, чем бы она ни была продиктована, в каких бы условиях не рождалась, есть как минимум одно замечательное свойство: она может помочь забыться ничуть не хуже вина или дурмана. Нире О’Берн жизненно требовалось испытать это забытье в горячих объятиях. Но ей не дали и этого!
И кого винить? Её несостоявшийся партнёр по плотским утехам, кажется, проявил редкостное удивление перед тем, как она исчезла. У мымры в чёрном вон тоже лицо такое, как будто она еле-еле удерживает челюсть от отвисания.
«Стоп. Нет. Она не просто удивлена. Она как будто нашла деньги, которые спрятала в цветочном горшке и о которых благополучно позабыла», - понимает вдруг О’Берн и щурится, приглядываясь к незнакомке. Прокручивает ещё раз в голове только что от неё услышанное. Следит за тем, как в изящной руке формируется костяная коса. Вряд ли девица этой штукой им помогать выбираться вознамерилась. Хруст эхом отдаётся в сознании. Кто она? Рыжая, некромантка, знает о жрицах. Рыжая. Некромантка. Знает о жрицах. Рыжая. Некро...
«Присцилла», - догадывается вдруг она. - «Это же Присцилла»
Госпожа Обида собиралась ещё как следует повозмущаться в адрес вязкой грязи, которая удерживает арчеровы штаны где-то на уровне лодыжек, но внезапное осознание сметает эту капризную эмоцию куда-то под воображаемый стол. Половина свечей и ламп разом гаснет. Банкетная зала превращается в театр. На сцену выходит разбитной, курносый товарищ в широких штанах, клетчатой рубашке и с лихо свернутым набок беретом на голове. В зубах у него зажата тлеющая самокрутка. Заскорузлыми пальцами он отнимает её от почерневших губ, выдыхает облачко дыма, пожимает плечами и сплёвывает.
Занавес.
Нира отвечает на хищный взгляд Присциллы своим, наплевательски-дерзким. Открывает рот. И смеётся. Хриплым, надтреснутым, мальчишечьим голосом.
Смеётся долго, раскатисто, со слезами. Смеётся, как сумасшедшая. Ну а как тут ещё отреагировать? Она знала, конечно, что рано или поздно с Присциллой встретится. Не знала, что на встрече окажется грязной, ослабшей, в чужом теле и практически без штанов. Ах, она столько всего уже перенесла за последние дни!
Будет даже интересно посмотреть, сможет ли встреча с Той Самой Присциллой переплюнуть всё остальное.

Хохот тем временем прерывается. Нет, это не Страх сверкнул опять своими чересчур большими глазищами. Это показала нос малютка Смущение. Редкая, между прочим, гостья в театре мыслей Ниры. Ее нежные, подкрашенные румянами ланиты мягко рдеют во мраке.
Последняя из актрис-эмоций вежливо напоминает, что мужское достоинство к внезапному пространственному прыжку отнеслось куда более флегматично, чем Нира. Оно не расклеилось. Не согнулось под гнетом очередного испытания. Его можно смело сравнить с наставленной на Присциллу саблей. Прямой и безжалостно твёрдой.
Мальчишечьи разные глаза медленно проворачиваются в орбитах и устремляют свой взор на необычное оружие, будто удивляясь его существованию. Да это удивление и есть. Что? Нира ещё не привыкла!
Она задумчиво почесывает щетину на подбородке. Хмыкает. И считает крайне важным проинформировать Присциллу:
— Это не на тебя, если что, - и потом, подмигнув, добавляет, - но не пропадать же добру… Как насчет последнего желания, м?

А пока чародейка хохочет и всячески Присциллу веселит, её иллюзорная тень возникает за спиной украденного тела. Хватает за плечико, приникает к аккуратному ушку и бездыханно сообщает:
— Хочешь пожить пару лишних минут – делай, что говорю.
Дубль шепчет тихо и быстро, чтобы слышал только мальчишка.
— Призови мою силу. Я знаю, что не умеешь. Тебе и не нужно. Она сама все сделает. Представь, что твой страх, твоя боль, обида, гнев, – это маленький пасскаленный шарик в груди. Представь, что тепло, энергия этого шарика разрастаются, трансформируются, становятся Силой. Куполом. Из света. Барьером между нами и этой жгрыбой. Авось будет время над некрологом подумать.

Город Инь Янь - Величественный храм Инь
Ещё одно не самое приятное место, однако после палящего солнца пустыни – самое то для охлаждения.  
Рыжеволосая фигура безмолвно стояла в болоте, бессильно опустив голову и дыша сквозь приоткрытые губы. Боль наконец отступала и сердцебиение потихоньку приходило в норму. Сейчас Арчеру требовалось временя чтобы прийти в себя, но его как обычно не было, так что как только девушка восстановила дыхания то тут же включилась в происходящее, вскидывая голову и как будто внезапно вспоминая, что она не одна.
«О, Нира здесь», - подметил парень радостно. - «Жаль только не в своём теле».
Отлично, теперь разборки будут более продуктивны. Девичьи гляделки с хитрым прищуром впились в знакомый силуэт мужского тела, а потом широко раскрылись, подметив некоторые обстоятельства.
- Ты где штаны потеряла, придурочная? – громко возмутился Арчер, указывая рукой на отсутствующий предмет одежда, а потом этой же рукой хлопнув себя по лицу и издав какой-то непонятный то ли рык, толи стон, заметив недвусмысленное физическое обстоятельство.
- Какого чёрта… – глаза под пальцами описали полукруг, после чего парень снова уставился на Ниру. – Предаваться утехам будешь в собственном теле, а моё оставь каким было, ясно тебе?! – Арчер постарался без особых наездов донести информацию до девчонки, но треснуть по её бестолковой черепушке хотелось больше. Стоящую на берегу грозу Мистерии он сначала и не приметил, пока та сама не заговорила, выдавая своё присутствие.
- О-о… - протянул парень, замечая как ведьма создаёт себе оружие. И вот вряд ли она поля косить собралась.
- Присцилла, погоди. Мы что, зря пришли? Зачем убивать. Постой. – Затараторил он, потому что в любой непонятной ситуации надо тянуть время и врать обо всём на свете.
«Мне кажется или что-то пошло не по плану?» - мысленный вопрос был адресован куда-то запропастившейся юной жричке. Арчер сильно сомневался, что девочка додумалась бы кинуть парочку перепутанных душ и тел в руки такой сильной ведьмы.
- Если что – я не жрица,– тут же сообщим парень, поднимая одну руку в воздух а потом понимая, что даже если так, умрут всё равно оба. Сзади тем временем уже что-то подкралось, прильнуло к уху и зашептало. Арчер на секунду остолбенел, чувствия череду пробежавшихся по спине мурашек, но потом шумно выдохнул, понимая, что это проделки Ниры. Он выслушал всё, что она хотела ему сообщить, но ничего не сделал. Сейчас мальчишка был пустой, проорав всю свою боль и эмоции в недавнем болезненном освобождении. Ему нужно было время. Но времени у них не было.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
И времени у парочки действительно не было.
На слова Ниры, Присцилла лишь слегка наклонила голову набок, внимая лишь то время, пока в руке из трупов формировалась устрашающего вида мощное оружие. А вот заявление Арчера так и вовсе осталось без внимания, ведь в какой-то момент рыжеволосая ведьма с какой-то дьявольской легкостью крутанула древко сформировавшейся косы, разместив лезвие снизу.
Рывок вперед, лезвие косы хлюпает по вязкой воде, разрезая оную, устремляясь с нечеловеческой скоростью к Арчеру, даже не попытавшемуся применить чужой дар.
Лезвие проходит меж его ног, но прежде чем молодой мужчина успевает что-то понять, за рукоять косы дергают, новый рывок и он чувствует боль. Нет, на этот раз на его теле ничего не выжигают, на этот раз его режут, будто нож – масло, на две ровные половины, правда, когда коса достигает живота, он уже теряет сознание, а после сердце останавливается от шока боли.
Ниру обдает фонтан крови, пачкая и одежду и кожу и пока располовиненное собственное тело валится в грязь и тонет в нем – сильнейшая боль, прогоняющая волну крови по организму, заставляющая плеваться этой же кровью, медленно и мучительно убивает и ее саму.
- Что? Одним ударом двух зайцев? – слышит Нира приглушенный насмешливый голос Невесты мертвых.

— Тупое ничтожество, — справедливо заключила О’Берн, видя, что мальчишка даже не пытается внять её совету. Фыркнув и усмехнувшись, она нагнулась, чтобы подцепить порванные штаны и натянуть их на место. Нехорошо вот так уходить обратно в грязь, непристойно как-то. А может, пристойно и не бывает.
“Убьешь его первым, сладкая? — мысленно гоготнула ведьма, обращаясь к Присцилле, — По гроб жизни буду благодарна!”
Её полунагое тело обдало горячей кровью и это было удивительно приятно. Спасало от вымораживающего холода болот. На следующем вдохе живот и грудь пронзила судорожная боль, и чародейка, кашлянув кровью, вздрогнула и качнулась. Упала бы на колени, но завалилась назад, а там удобно, прямо под зад, подвернулась устойчивая кочка.
— Какая ты… послушная девочка… — насмешливо засмеялась Нира.
При каждом слове в горле булькало, приходилось сплевывать. Ни в голосе её, ни в выражении лица не было злобы, одна брезгливая скука. Сделать она все равно ничего не могла. Всё уже.
Обидно заканчивать вот так. Брошенной в безымянную могилу, безвестно канувшей для тех, кто её любил, и даже для тех, кто ненавидел.
“Интересно, глубоко ли, широко ли болото. Со сколькими мне предстоит в нем ютиться, когда костяной инструмент наконец пойдёт в ход? Сколько их здесь, расходников для некромагов, – сотня, две? Больше? Назад в грязь, в самом прямом смысле слова. Как это быстро происходит. О великий насмешник на небесах, предлагающий всем встретиться в трясине с гнилым мясом!”
Ужаса эти мысли не приносили. Смерть в чём-то похожа на секс: страшно только впервые. Второй за час уже не особо. Сейчас было легко и спокойно. Хотелось разве что попросить затянуться самокруткой у этого мужика из театра собственных мыслей.
Потому что грустно было.
Жрица со щемящей сердце нежностью подумала о Катсуро. Каково ему сейчас? Обожженный, из-за воли жестокого случая вдруг в самый разгар упустивший... плевать, что почти любовницу — важнее, что жрицу, с которой они все так носились, на которую, должно быть, надеялись. У которой в теле сейчас была сила жизненно важного для семьи основателей источника. Магичка, дурачась в своеё агонии, нарисовала у себя в руке иллюзию тяжелой длинной трубки, ментально внушая себе ощущения никотиновой эйфории и приятного покалывания в теле.  
“Мне так жаль, - выдохнула Нира струйки вязкой черной крови и иллюзорного синеватого дыма, глядя, как тонет её изрубленное на части тело, - Чертовски жаль. Гхырово им будет. Мне-то повезло, считай, раз - и уже отмучилась. А им бегать, искать… Только некого уже. Повезёт, если сила выльется и эту жижу хоть освятит… Как невыносимо хочется вернуться, назад, на пять минуточек, как хочется еще разок коснуться, увидеться, услышаться...”
Много она не успела. Много чего ещё хотелось. Сильно хотелось. Вернуть своё бедное любимое тело. Придушить Арчера собственными руками. Увидеться с Катсуро. Продолжить с ним начатое. Отыскать Шаоя, непутёвого её паладина. Отрастить волосы. Посетить обитель золотых драконов. Узнать пределы собственных сил. Навестить ребёнка. Узнать, был хоть какой, хоть мизерный шанс на то, что это существо её не ненавидит. Оно ведь должно совсем скоро вырасти, вдруг сделаться совсем взрослой, почти сформировавшейся личностью. Но что это будет за личность? Можно ли будет считать её своей дочерью, если она, Нира, на это формирование никак не повлияет? Если ничего не будет знать?
Боится ли она монстров под кроватью? А какой у нее голос? В какие игры любит играть? Ловит ли она бабочек? Давит жуков или отпускает на волю? Какая у нее любимая песня? Что может заставить ее расплакаться, а что – рассмеяться? Даёт ли сдачи в драке? Ест брокколи или тайно сбрасывает под стол собаке?
Нира ничего этого уже не узнает. Впрочем, и само дитя вряд ли будет знать - слишком оно ненормально. Вдова слизывает с губ залившую её смесь своей и чужой горячей крови, уже и не зная, какую считать своей.
Ещё ей хотелось мстить. Ведьма закрыла разные глаза. Они, кажется, всё равно переставали видеть. Вначале она видела только красную черноту собственных век. Но почти тут же всё посветлело, точно заполнилось дымом, и перед мысленным взором возникло изображение.
Черноволосая женщина, висящая в бездне, напрягшаяся, с руками, воздетыми кверху. Рукава её золотистого кимоно раскинуты, как крылья птицы. Волосы колеблются, между ними шмыгают маленькие рыбки. Целые косяки искрящихся юрких рыбок. Некоторые уже щиплют щеки и глаза. От ног и шеи её спускается ко дну моря цепь, на конце цепи — увязшая в иле и водорослях большая корзина с камнями. Наверху, высоко, сверкает и поблескивает поверхность воды. Одежда Мингжу колеблется в том же ритме, что и волосы. Мерно бьются друг о друга ножны сразу трёх катан.
Картинка исчезла. Пришла другая. На холодном каменном полу лежит скрюченная широкоплечая женщина. Рыжая. От правительницы Карлиониса, некогда сильной и ловкой, остался лишь высохший, высосанный остов. Её кожа над вздутыми ребрами стала тоньше папиросной бумаги. Стеклянные глаза на разрисованном лице глядят с ужасом. Гнусна смерть от яда.
Новый образ. Очертание, гротескное, неправильное, громадное. Приглядевшись, в этой массе тяжелых телес угадывались двое сплетенных в неестественном соитии мужчин. Зверь о двух спинах со вспоротыми животами, набитыми у полоумного жирдяя рисом, у чернобородого пирата — фруктами. Лица застыли в гротескном, последнем экстазе.
Черноглазый рогатый старик, распятый, истлевающий на кресте. Ангел, но вместо крыльев у него — взмывшие ввысь ребра распоротой “кровавым орлом” груди. Облезлая птица выклевывает красный глаз из тела бледного юноши, сгнившего в клетке. Белокаменная крепость, объятая огнём. Безглазая женщина, повешенная на собственных чёрных волосах. Трехглавый цербер, перегрызающий сам себе глотки.
Множество сцен там еще мелькало. С людьми и нелюдьми, которых Нира даже не знала, о которых лишь слышала или видела краем глаза. Одни сменяли других всё быстрее, быстрее, пока не слились в один безумный, агонизирующий образ. Образ подернулся дымом. Картинка пропала. Ведьма блаженно улыбнулась.
Как много она хотела.
Как много она лишилась лишь из-за того, что в её теле был этот безмозглый слизняк. Как жалко.
– Как глупо, – прошептала женщина, и в словах был привкус крови.
Больше она не могла дышать. Все произошло быстро, так быстро…

Присцилла оказалась весьма целенаправленной особой, не отвлекающейся на всякий вздор и болтовню. Вижу жрицу - мочу жрицу. Но откуда такая ненависть к себе подобным? Устранение конкурентов за власть над миром? Слепая жажда убийств? Да чёрт его знает, одной касте рыжеволосых известны все тайны и нюансы.
Арчер, почему-то, ожидал широкого размашистого удара в бок, который бы смёл неожиданных пришельцев одновременно. Как говорится одним ударом двух зайцев, но видимо у жрицы были свои планы или лишнее время на поиграть с жертвой. Он и успел только, что отшагнуть назад, с трудом передвигая ноги и увидеть как остриё косы уже направленно вверх и осталось ему только пройти сквозь тёплое живое тело, наполненное кровью и душой. К секундно всплывшей перед глазами картине будущего Арчер испытал такое отвращение, что если бы Присцилла промедлила, оставляя своё оружие, его бы вывернуло наизнанку, добавляя к и без того отвратному болоту содержимое желудка Ниры.
На этот раз вспышка боли обернулась моментальной потерей сознания, так что парень даже не мучился. И если бы его лицо не превратилось в кровавое месиво, на нём бы было написано удивление и озадаченность.
«Странный ход, малявка»

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
Присцилла бросила напоследок взгляд на Ниру, улыбнулась чему-то и развернулась, собираясь уходить. И вдруг замерла. Нет, замерло все.
Нира могла тот час понять, что больше не чувствует боли, что ее окружает странное свечение, но то была вовсе не магия Света, которой она владела прежде. Та сила была совершенно иной и видимо… спала в Арчере.
Вот свечение поднимает ее над грязной землей, свет становится ярче, пока не заполоняет все пространство вокруг и…

Вот кто-то из них еще секунду назад размышлял о том, что не успел в этой жизни, медленно и мучительно умирая, хотя внешне не имел никаких серьезных смертельных повреждений; а кто-то умер жуткой смертью, разрезанный надвое мощной костяной косой и теперь они… плюхаются в вязкое болото. Холодная вода и грязь всасывают их чуть выше колена, но не с большой силой так, что вполне себе можно выбраться. А Нире еще нужно надеть штаны, которые сейчас утонули в трясине, ибо находились где-то на уровне щиколоток и еще хорошо, что не слетели при перемещении.
Сумрачная местность неприветлива. Здесь как будто нет жизни, все вымерло. Не слышно никаких звуков, не дует ветер.
К неприятным ощущениям нахождения в болоте примешивается странное ощущение. Нет, вовсе не ощущение! И Нира, и Арчер уже были здесь и встречали…
Слышится тихий шелест мелодичного женского голоса:
- А вы еще кто?
То на относительно твердой поверхности, выполняющей роль своеобразного берега, стоит молодая бледная женщина с короткими рыжими волосами в черном длинном платье, из подола которого выглядывают босые бледные ступни.
Да, они уже встречали рыжеволосую особу, убившую их после. Тогда, как в таком случае они смогли вернуться к тому, с чего начали?
Момент знакомства повторяется.
Незнакомка склоняет голову набок, рассматривая прибывшую парочку, а затем начинает медленно растягивать губы в улыбке. Кажется только она не в курсе, что все это уже происходило пару мгновений назад.
- О, я чувствую жрицу! Какая удача! – протянув руку в сторону, она растопыривает пальцы и из земли прямо в ее руку начинает «вырастать» кость какого-то животного, с хрустом формируясь в необычного вида косу.