За одной мышкой

Кто?
Лаверти и Динго (Даниел Фортескью)

Где и когда?
Сакхем. Один из самых тёмных портовых городов Западного материка. Здесь ошиваются нетолько "славные" моряки королевского флота, но и контрабандисты, шулера, торгаши средней руки да пираты. Все они почти на одно лицо и лишь взгляд может выдать закалённого боями убийцу или вора. Кабак "Призрачный капитан" нагло развалился у кромки воды и тёплыми огнями зазывает путников в свои хмельные объятия. Выглядит "Кэп", как и положено - огромный корабль, что некогда бороздил моря и океаны теперь навсегда (а может быть и нет?) пришвартован в гавани и ведет шумную да буйную  жизнь в виде портового трактира. Лето в разгаре (+27С), свет от факелов кажется всё ярче, а улицей завладевают сумерки. Вот-вот произойдёт встреча, что повлияет не на одну судьбу...

Что?
Когда у тебя есть работа, она же цель - это замечательно, но всегда стоит убедиться, не один ли ты идёшь по её душу. А если уж и приглянулась в кабаке девица - не пей много, приглядись - не она ли помешает тебе в будущем.

[av=https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/8/13/43984432eade5c3b74c00ba1535e5270-full.png]
Да… Старый добрый, провонявший тухлой рыбой Сакхем. Люди здесь - почти точное отражение своего города. Все какие то темные, скользкие что угри, несговорчивые, серые, как рыбы. Впрочем, все это не важно, Динго не собирался задерживаться тут надолго. Сам бывший капитан роты родельерос, обретается в Сакхеме уже целый месяц.
Он бы и рад поскорее свалить! Но совсем недавно, кончно, образно говоря, провалился в яму, полную до краев вязким дерьмом, и теперь не может из нее вылезти. Называлаль та яма страшным словом, которое, пока что, ради интриги, останется в секрете. Умные же без труда догадаюстся.
Деньги почти полностью испарились из его кошеля. Ему повезло. Он смог найти работу. Быструю, легкую, и судя по размеру аванса - хорошо оплачиваемую.

На длинную, уделанную в чем то липком столешницу, со стуком опустилась кружка мочи, которую месные называли пивом.
Динго непременул отпустить только что придуманный меткий комментарий о пойле, что употреблял. Стоявши напротив него пузатый трактирщик не обиделся на правду, но пообещал, что если Динго не закроет клыкастую пасть, не прекратит паскудное свое нытье, то он кинет ему муху в похлебку.
- Каа-аак? Вторую?! Хаааа-хахах!..., - отдышался, - Можешь еще клопов со своих комнат накидать, обещанного мяса в этой бобовой бурде все равно нет! - с диким хохотом, продолжал гнать свои шуточки наемник.
Этот толстый кабатчик, несмотря на то, что был жителем Сакхема, оказался веселым парнем. Динго обменивался с ним колкостями уже десять минут подряд.
«Призрачный Кэп» был второй пивнушкой, которую посетил Динго. Первой была «У Морского Черта на Куличках“. Там наемник опрокинул пару кружечек за Равенто*, и вместе с этим отыскал себе ту самую неплохую работенку.
Заведение, в котором на данный момент напивался мужчина, было на порядок ниже по престижу; простецкие деревянные табуреты, невысокие, круглые столы. Освещение в виде подсвечников и больших люстр, подвешенных на цепи к потолку, плюс ко всему, немного чадящие факелы в железных подставках на стенах. Единственной фишкой этого места было то, что оно расположено прямо внутри корабля. Это придавало не самую лучшую, но все таки свою неповторимую атмосферу.
Тем временем, снаружи вечерело. В позднее время посетителей всегда пруд-пруди, повсюду слышна какофония из человеческих голосов и стеклянного, глиняного звона. Тут можно было найти всех типичных для Сакхема жителей. Расслабляющихся после напряженного учебного дня школяров, узкоглазых заморских купцов, карманников, двух ремесленников с мозолистыми ладонями,  или простых, безобидных горожан, привлеченных сюда красными фонарями на входе. Были и путешественники, уставшие от своего долгого странствия, но чаще всех остальных встречались именно моряки. Целая свора жилистых, нередко усатых и бородатых, угрюмых мужиков. Динго успел с ними немного выпить, пока не прицепился к владельцу таверны. Это мужичье было экипажем с «Резвой Шлюшки», пришвартованной недалеко отсюда. Многие морячки уже в каютах, на втором этаже таверны, с которого доносился наигранный женский стон и скрип деревянных кроватей.  
В дальнем углу сидело трое громилл, которые играли в зернь и изредко бросали короткие взгляды на Динго. Сам мечник на них внимания не обращал, он понимал, что его обмен любезностями с трактирщиком привлекал много внимания. Ему на это, собственно, было побоку. Личина пьяного солдафона, от части правдивая, шла ему к лицу.
Конечно же, он пришел сюда не просто напиться, это всего лишь совмещение приятного с полезным, то есть с работой. Как ни крути, а серьезный подход к делу никогда не был его сильной стороной. Что уж поделать, в этом весь он, каков есть.
Та самая “работа” тоже сидела за одним из столов.  У “работы” был длиннющий нос, большие, раскосые глаза и довольная, лягушачья улыбочка на лице. Упомянутый обладатель прекрасной внешности сидел абсолютно один, что-то увлеченно записывал в листке пергамента.
Тут Динго резко дернулся, а по коже его волной прошлись муражки. Потом засосало под ложечкой, заболела голова.
Лицо, перечеркнутое несколькими староватыми шрамами, скривилось, выражая крайнее раздражение, перемешанное с недовольством.
Бывало у него такое иногда. Это неприятное чувство, что то-вроде инстинкта. Как у кошек или птиц перед дождем. Его всегда пробирала дрожь, когда должно было произойти что-то важное.
Двери таверны распахнулись, гулко стукнулись рамами о стены по бокам. Кого-то еще принесла нелегкая в трактир.

------------------
*Речь идет о битве при Равенто, когда бывший родельеро едва не откинул копыта.

Вечерний Сакхем будоражил. Сафр шла по портовым улочкам насвистывая давно уже знакомый мотив, так часто приходящий ей на ум в странствиях. Она только недавно закончила с одним заказом и вот уже взялась за второй, словно ей не хватало золотых, хотя на деле же полукровка просто соскучилась по работе. Этот манящий аромат слежки, азарт, сумасшедший крик жертвы и трясущиеся руки… Ммммм. Соскучилась, определенно. Но чтобы там ни было, для начала она хотела понаблюдать за «мышкой», оглядеть её, оценить цену шкурки, подметить поведение, привычки – ей нравилось ходить вокруг да около, погружаясь в жизнь будущего мертвеца. Это было вкусно – знать, что всё, что сейчас видишь, всё то, что отточено до мастерства и повседневности оборвется в один миг, исчезнет и, возможно, перейдет в другие рук. Лав улыбнулась. Хитро, хищно, с блеском в глазах, и вышла из переулка прямо к «Кэпу».

Трактир развалился в гавани и занял самое удобное место для этих целей – большой и, считай, единственный по близости, он собирал весь сброд и серебряные у проходимцев да путешественников, что забрели перекусить или промочить горло. А с сумерками, да и что греха таить, даже в полуденные часы здесь совершались сделки, вымаливали о пощаде должники и отрабатывали свои монеты портовые шлюхи. Два фонаря у входа манили к себе, словно глаза затаившегося зверя и сарф ответила им согласием.

Шаг и она внутри. Горячий воздух не сменился прохладой, лишь запахом эля и дешевого рома. Факелы и свечи, обилие столов да грешников тут же погружало в атмосферу и настраивало на нужный лад. Переступив порог полукровка замерла всего на мгновение – столько ей понадобилось для того, чтобы окинуть взглядом собравшийся люд да решить в какую сторону направиться. И за это кратчайшее время она, конечно же, привлекла к себе внимание, выражающееся в любопытных и недовольных взглядах да перешептываниях, что с ее вызывающей внешностью было уже привычно. И между прочим, сарф упивалась этим.

К слову, выглядела она чуть более броско чем обычно: высокие сапоги-ботфорты до середины бедра, конечно же без каблука и по ножке, брюки с ремнём и частично высвобожденная из-под них белая рубашка-пиратка со шнуровкой на груди, отсутствующая нижняя сорочка и проглядывающаяся сквозь шнуровку и вырез бордовая, словно гнилая вишня, кожа с россыпью родинок. У девицы при себе не было видно ни единого оружия, если не брать в расчет мерно покачивающийся за спиной хвост с острой стрелкой и два изогнутых рога, выбивающихся прямо из копны черных волос, что были длиной до середины спины. Янтарные глаза почти что светились в свете факелов и свечей, а на губах улыбка сменилась равнодушием.

Шла она медленно, мягко, никуда не спеша и пройдя Динго, развернулась к стойке. Её рука быстрым движением явила свету пару монет и опустила их на столешницу. – Рому, да побольше и… - Она словно задумалась, рассматривая трактирщика да саму стойку с бочонками. «Проигралась» монеткой меж пальчиков с черными коготками и добавила:
– Не ела с утра. Сообрази что-нибудь сытное. Да комнату. Свободные есть?

[av=https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/8/13/43984432eade5c3b74c00ba1535e5270-full.png]
Неприятное чувство отступило так же быстро, как и появилось. Лицо Динго вернуло исходную свою ухмыляющуюся мину.
Сам бывший капитан новую гостью, как и изменившуюся ненадолго атмосферу, не заметил. Коэффициент его внимания был сильно понижен спиртным.
Ну да, кто то зашел, хлопнули двери. Но так они стучат об стену постоянно, между  ними то и дело кто то шныряет туда-сюда. Ведь это вечер в портовом трактире. Посетителей, людей здешних, нездешних – полно.
Потеряв интерес к толстячку-трактирщику, наемник развернулся на своем табурете. Затем он расслабился, оперся спиной и локтями о столешницу, осматривая место своего не совсем трезвого пребывания. Нет, он вовсе не был в стельку пьян,  одного кабака недостаточно, чтобы победить такого опытного воина алкогольных морей! Хотя, если признаться, всякие веселые мысли то и дело лезли в его коротко подстриженный чайник, а задница просто зудела от отсутствия на себя каких-нибудь злоключений.
Но мужчина все еще мог держать себя в руках, и со всей прилежностию подавлял пьяные порывы.
Все, что ему осталось, так это дождаться пока Носатый, как его окрестил Динго, свалит из таверны. Вот тогда то, где-нибудь в темной улочке, которыми полон Сакхем, мечник выполнит свой контракт. И получит много-много денег. И будет много пить. И купит себе много женщин. И уплывет на собственном, огромном фрегате в закат…
Встряхнув головой, накрытой шляпой, Динго избавился от сладких иллюзий.
Тут мимо него грациозно прошла, иначе слов не подобрать, обворожительная чертовка! Причем, чертовка, в самом прямом, из всех возможных смыслов.
Как истинный ценитель женской красоты, Динго счел своим долгом немного пониже опустить глаза, и проводить голодным волчьим взглядом её недолгий путь. Слежку за Носатым из его головы как ветром сдуло.
Аккуратно, будто бы боясь спугнуть бабочку, наемник пододвинул свой табурет к рогатой прелестнице, одновременно вслушиваясь в её сексапильно-хрипловатый голосок.
В голову даже не лезли мысли о том, что ищет одинокая женщина с такой заметной внешностью, в такое время и в таком месте.
Зато Динго, думающий сейчас не совсем головой, а кое чем, причиняющим неужобства в штанах, четко понимал, что нужно было срочно её получше рассмотреть. И узнать.

Хозяин таверны сначала как то недоверчиво посматривал на тифлинга, но заметив монетки на столешнице, алчно блеснул своими зенками. С глухим каким то звуком, похлопал себя по пузу, а потом легким, натренированным движением сгреб блестяшки своей мясистой лапой. Кажется, девушка заплатила ему с небольшим лишком. После каждой фразы сарф он раболепно извлекал из себя «Да, мадам! Сию же секунду принесу, мадам!» Но на вопрос о комнате вдруг заткнулся. Заплывшее жиром лицо задумчиво нахмурилось.
- Боюсь, мадам, что свободных комнат нет, мадам, - затем, уже тише, - эти чертовы выпивохи с «резвой шлюшки», водят туда своих девок.
Уже через минуту перед Лав стояла бутылка крепкого, пробирающего дрожью до самих костей рома, а после опустилась и миска с дымящейся, все той же похлебкой. В этот раз там было мясо, причем много. Динго тихо проклял жадного толстяка.
Наемник уловил момент познакомиться поближе с Сарф.
- Если Синьора еще не передумала ночевать в этой выгрибной яме, то я мог бы поговорить с одним знакомым моряком. Он освободит комнату на несколько дней.
Гипнотизирующе глядя Лаверти в глаза, мужчина придвинулся чуть поближе, пытаясь расположить её к беседе.
Выглядел он тоже довольно расслабленным и уверенным. Крепенький такой, мужчина средних лет с аккуратной, коротко подстриженной, серой бородой. На лице пара старых шрамов, кривая ухмылка и лукавый взгляд светло-голубых глаз. Одет он был в средней свежести камизу, короткий, распахнутый вамс (+ 27 это вам не шутки!) с моднявыми разрезами на рукавах, а сами руки его прикрывали кожаные перчатки. На ногах повидавшие много дорог сапоги, простенькие темные штаны. Плечи, суставы рук и ног защищены сталью. С завязанного узлом пояса свисает череп, куда то глядящий своими пустыми глазницами. Ну и оружие, куда же в наши неспокойные дни без него; дага со сложной гардой, парочка более коротких кинжалов и одноручный меч. Довершала его романтичный образ странствующего рубаки с большой дороги – стильная шляпа
с широкими полями, из которой гордо, вызывающе торчало светлое, пышное перо.

В этом мире деньги решали всё, ну или почти всё. Для полноты картины не хватало лишь власти, что опьяняла и всегда решала практически любой вопрос. Но сейчас было достаточно денег. Опять же... почти. Лав даже слегка улыбнулась, когда трактирщик засуетился, на каждый её запрос отвечая положительно и кивая головой словно болванчик, но, вот незадача, последнее, что в общем-то было не так ей важно, если не сказать - вообще не важно, ведь ночевать здесь она не собиралась, дало осечку. Полукровка чуть нахмурилась, удивленно воззрившись на трактирщика, а после на тех самых выпивох со "Шлюшки", о которых как раз шепнул хозяин. На рубиновом лице отразилось разочарование и даже щепотка злости. Хвост недовольно качнулся, а взгляд быстро пробежался по присутствующим, подмечая чем же занималась её добыча.Но, как и ожидалось – ничего не изменилось. Подметив этот факт, полукровка вернула свое внимание к трактирщику, точнее попыталась. Динго нахально переманил всё внимание на себя, особенно его голос, череп и шляпа с пером.

Удивительно, насколько игривым может быть настроение у жестоко убийцы, что она цепко ухватилась взглядом за качающееся перо и на несколько мгновений словно кошка не спускала с него взгляда. Но, одернув себя, сарф всё же опустила взгляд на лицо подсевшего ближе. Оборотень, а по запаху это точно был оборотень, оказался недурен собой, в хорошей физической форме, да и к тому же под градусом, пусть и не таким, чтобы рухнуть замертво. Азарт тифлинга нашептывал новую мелодию для подобных игр с визави, но кроха ответственности кричала, что цель здесь и необходимо сосредоточить всё внимание на ней. И что же выиграло? Конечно же азарт! Сарф была как раз из тех, кто любил и легко сочетал приятное с полезным, а флирт и возможная бурная ночь с пополнением золотых в кармане – чем не отличный вечер, оборотни ведь выносливые, не правда ли?... Краснокожая хищно, но при том обворожительно улыбнулась мужчине, выпрямляя спинку и поворотом головы откидывая часть волос с лица в сторону.

- Что же в этой выгребной яме забыл столь изящный модник? – Оскал и мягкий, шепчущий голос. Взгляд на череп. – Обмываем трофей? – Коготки заскользили по столешнице, оставляя следы на древесине и буквально через мгновение рогатая уже подхватила бутылку, резво откупорив да отхлебнув. Поморщилась от крепости, тряхнула головой, чуть склонив её и блаженно улыбнувшись с прищуром. – Наконец-то… - Она уловила недовольный взгляд незнакомца на трактирщика, когда тот принёс ром. – Я смогу оплатить столь щедрое предложение хорошим ромом, мм?  – И предложила ему бутыль, протянув руку. Еда ждала, да и была ещё слишком горяча.

[av=https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/8/13/43984432eade5c3b74c00ba1535e5270-full.png]
Динго внутренне возрадовался, наполовину дело сделано. Рыбка заглотила наживку, и теперь осталось только поддеть крючком. Хотя его новая знакомая скорее напоминала опасную, хищную кошку.
Наемник немного качнул головой, а следовательно и пером, влево, затем вправо. Он с улыбкой умиления наблюдал, как тифлинг пристально, игриво следит за упомянутым перышком.
Ах, как жаль, что он оставил свой гульфик в другом городе! Сей вызывающий атрибут наёмничьей одежды, наверняка пришелся бы рогатой по вкусу.

Последовав примеру Лав, наемник также расправил плечи, после щелкнул указательным по краю шляпы, приоткрывая лицо. Ожерелье из чьих-то острых, белых клыков, сдвинулось немного в сторону, более не скрывая две татуировки на мускулистой груди: протестантский крест и обнаженную женщину с пышными формами. И это были далеко не последние рисунки на его теле, были видны края и других татуировок.
Далее, абсолютно не беспокоясь того, что его темноволосая визави находится в непосредственной близости, Динго принялся её заинтересованно рассматривать, ну и, как-же без этого, раздевать глазами.
Зрачки, окольцованные светло-голубой радужкой, плавно прошлись по её стройным ножкам, обогнули бедра и холмики грудей, поднялись по блестящим и черным, словно вороново крыло, волосам к лицу, на долгое время остались там. За свое путешествие взглядом он также задержался на длинном хвосте, рогах, и довольно острых, если судить по отметинам в столешнице, когтях.
Сильно ему понравился и цвет кожи тифлинга. Без сомнения редкий, красивый, экзотичный цвет. Раньше из экзотики у него были только темнокожие...
«Интересно, какая она на ощупь?“
- О, я всего лишь скрашивал это унылое место своим присутствием, пока не пришла Синьора, и не затмила меня,  - с полу улыбкой, ответил своим грудным баритоном мужчина.
- А приятеля моего зовут Бьяко, - по-дружески похлопывая черепок, продолжал Динго, - встретились под Равенто, - полу улыбка превратилась многозначительную, клыкастую усмешку.

Наемник обрадовался предложению. Хвостатая, определенно, нравилась ему все больше и больше.
- Ром хорошая плата, - закивал Динго, - но боюсь, этого недостаточно, - снова лукавая улыбочка, - Придется составить мне компанию. А то толстяк уже надоел.
Удивительно, но хозяин таверны, и так довольно надутый после «выгребной ямы» и «унылого места», надулся еще больше. Поджал свои пухлые губы и, с большим трудом, по причине объёмности оной, скрестил руки на груди.
Динго снял перчатки, протянул руку за бутылью с эликсиром.
Его ловкие пальцы, как бы случайно, невзначай, прошлись по тыльной стороне кисти Лав, сомкнулись на горлышке.
Приняв дар, даже бровью не дернув, мужчина сделал свой глоток. Ром его не пронял. «Гвоздь», коктейль  из прошлой таверны, ему понравился больше.

- Мое имя - Иниго Дестриза. Но Синьера сделает приятно, если будет называть меня Динго, - со своим нетипичным для здешних мест акцентом, представился первым наемник, а затем протянул бутылку обратно владелице.

Лав не возмутило то, как пристально и желанно её рассматривал новый знакомый. Она любила внимание, даже слишком. Потому в лучах излишнего интереса она лишь понежилась, довольно улыбаясь и показывая кончики своих клыков в ответ на "радушную" улыбку оборотня.

- Динго значит... Это наверное очень увлекательная история о которой ты не против поведать ночной собутыльнице, да? - Хищница сомкнула ладошку в кулачок, осорожно подбирая коготки и не раня себя и кивнула, мол в знак знакомства, тут же поведав и свое имя:
- Лав. - Коротко, без излишних эпитетов и красивой, но никому не нужной чепухи. - Тогда за знакомство, дорогой! - Кожа у полукровки оказалась бархатной-бархатной. Ухоженной, гладенькой. Словно кожа девицы-прелестницы, но, увы, со своими шероховатостями - каждая родинка, каждый шрамик - что ямка или бугорок - четко ощущались на коже и там, где погладил мужчина, была родинка. Маленькая горка среди бескрайних алых берегов была шершавой и колючей, что куст крыжовника среди поляны. Не особо церемонясь, тифлинг подсела ближе и выхватила протянутый бутыль да снова приложилась. И достаточно надолго. После, оторвавшись от бутылки, выдохнула резво и азартно посмотрела на оборотня, на этот раз уже не содрогаясь после глотка. Её прищуренные глаза цепко смотрели на него все это время, ни разу не зажмурились и полностью отдались ее поступку. И лишь на мгновение, в конце, когда "работа была сделана" и бутыль вновь была протянута визави, она бросила взгляд за спину мужчине - на носатую цель, что все сидела в бумажках. Можно еще немного расслабиться, жертва так же занята своими делами. Пусть еще поживет: часом больше. часом меньше - какая разница. А огоньки в глазах уже подбивали женщину к игре. - Думаешь сможешь меня перепить? Даже не мечтай! И без заплетающегося языка! Давай-давай, рассказывай !

[av=https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/8/13/43984432eade5c3b74c00ba1535e5270-full.png]
Он конечно, тут у себя разное видывал, но трактирщика немного передернуло, пока он со стороны наблюдал, как эти двое друг-другу “улыбаются”. Да, между ними был всего лишь флирт, но что-то невидимое, недоброе было в их глазах, в оскале, в нечеловечески острых, белоснежных клыках.
Толстяк начал даже серьезно подумывать, а не попробовать ли чесноком эту нечисть прогнать. Но душонка у него была хилая, не такая, как живот, поэтому пухляш лишь только нервно вздохнул и кряхтя, отошел подальше, стараясь не смотреть в их сторону.

За все время собеседники как минимум раза три друг к другу пододвинулись. Еще чуть-чуть, и Лав даже сможет ощутить на себе теплое мужское дыхание.
Наемнику же, когда тифлинг приблизилась, сидеть вдруг стало еще более неудобно, чем раньше. Где то в груди, он трудом удерживал готовый вырваться, волчий вой, переходящий в низкий, раскатистый, утробный рык.
Ну почему?! Почему он просто не может закинуть Её себе на плечо, и хохоча, ястребом улететь на второй этаж, в одну из комнат?... Или может? Если эта кошечка любит царапаться, то мужчине точно не поздоровится.
Еще и кожа, как на зло, оказалась гладенькой, почти как у младенца. Со своими изюминками, конечно, но, как известно, изюминки на торте не бывают лишними. А этот вишневый тортик он бы с удовольствием попробовал.
Динго отвечал взаимным взглядом, на пленительный взгляд глаз, цвета молодого янтаря. Тут он заметил, как на долю секунды, его визави перевела свое внимание ему за спину, будто бы разглядывает там что-то.
Он внимательно следил за девушкой, а потому вспомнил, поглядывает она туда не в первый раз. Может быть, не будь он сейчас немножечко пьян, поинтересовался бы, на кого это там, кроме него прекрасного, она смотрит. Но… Мысли его сейчас были несколько разрознены, да и заняты в основном всякими непотребными вещами, с участием новой знакомой, конечно.
Наконец, прелестница задала вопрос, который он ждал, или, если говорить правильнее, очень хотел. Байку о своем приятеле, болтающимся на поясе, он рассказывать любил.
- За знакомство, дорогуша, —  с все той же лукавой улыбочкой, вдруг подмигнув, резво поддержал тост Динго. А затем, со знанием дела, приложился к рому.
Вернув, благодаря их совместным усилиям, уже наполовину пустую бутыль, он решил начать свой рассказ:
- В этой игре у тебя немного форы, - усмехнулся, - чтож, случилось все под Равенто, когда Каталания  что-то там не поделила с Йовегскими княжествами…
Голос у мужчины был приятным, немного громким, а речь, несмотря на легкий эстальский акцент, четкая и понятная. Он умело выделял нужные места рассказа подходящей интонацией и темпом, подкреплял полученный результат собственными эмоциями и жестикуляцией.
Получалось у него настолько хорошо, что возможно, если только у Лав достаточно фантазии, можно было увидеть все, как наяву:

Утреннее солнце заливает теплым золотом крыши Равенто. Ровно уложенная, красная и серая черепица, слабо поблескивает росой, оставшейся после тумана. В воздухе все еще витает запах свежести, что появляется обычно после дождя.
Стены славного и большого города - высоки и крепки, но это не проблема для требушетов, с треском и свистом, метающих по наклонной траектории огромные валуны.
Люди устали. Обстрел идет уже четыре часа подряд. Разнесло на куски несколько башен, здоровый кусок стены, городскую ратушу и, что  сильно обрадовало горожан, дом ростовщика.
Дальше так продолжаться не могло.
Гарнизон решил сделать вылазку, в надежде одолеть противника в чистом поле, а затем избавиться от надоедливых осадный орудий.
Под четкое «Трам-та-ра-рам»  барабанов, слаженно, соблюдая ровные линии, интервал и дистанцию, шагала ощетинившаяся пиками, эстальская терция.
Эстальцы – удалые, горячие парни. Любовь к войне в них впитывается еще в младенчестве, вместе с молоком матери. Даже несмотря на усталость от постоянных обстрелов, боевой дух у них был на высоте.
Над полем разносились слова веселой строевой песни, полной оскорбительных подробностей о том, как их враги сношаются со свиньями и козами, которых называют своими женами.
Строй противника, состоящий из йовегских наемников - ландскнехтов, также начал приближаться.
Видимо, строевая песня возымела успех, потому как оттуда в сторону эстальцев сыпались взаимные оскорбления.
Врагов было намного меньше, но по данным разведки, проведенной еще перед боем, где-то,  за одним из холмов, скрывается закованная в латы, тяжелая конница. Эти рыцари наверняка атакуют, когда эстальцев повяжут боем.
Между противниками осталось триста шагов.
С эстальских флангов послышался арбалетный стрекот, треньканье тетивы длинных луков. Вражеские стрелки также не остались в долгу, о чем свидетельствовал свист стрел, крики и забористая, матерная тирада эстальцев.
Раздалась хриплая, но громкая команда, оттарабанили сигнал барабаны.
Пикинеры первого, второго и третьего ряда, опустили свое пятиметровое оружие. Каждый ряд держал пику особым хватом так, чтобы древко выходило из строя, не мешая при этом следующим рядам.
Раздалась вторая команда.
С тыла построения в быстром темпе вышли и побежали в сторону врага девяносто воинов, облаченных в пехотные полу-доспехи. Вооружены они были одноручными мечами и круглыми, металлическими щитами, называвшимися “ротелла”.
- Шевелись, трусливые-шлюхины-псы! Каждый отставший ублюдок, лично познакомятся задницей с острием моей спады! – ухмыляясь под забралом салада, криком “подбадривает” свою роту Динго.
Навстречу родельерос, с противоположной стороны, уже мчались доппельзольднеры. Огромные детины, также облаченные в полу-доспех, но в качестве оружия у них выступали “цвайхендеры“, двуручные мечи, не менее огромные, чем они сами.
Рубаки схлестнулись, перемешались. Раздался лязг и звон, отборная мужицкая брань, вопли, вой боли и гнева.

Динго, как следует провернувшись, отбивает вражий укол сильной частью клинка. Делая подшаг вперед, продолжает разворот корпусом, бьет торцом ротеллы в штурмхаубе своего оппонента. Скорость удара не позволяет увернуться, а сила вминает металл шлема в череп бедняги. Доппельзольднер не успевает даже вскрикнуть, падает и в предсмертных судорогах, забавно подергивает ногой.
- Пятый, - с хохотом, чтобы слышали враги, громко в слух считал эсталец. Страх - это тоже эффективное оружие.
Через узкую смотровую прорезь он замечает, как кто-то, окруженный, резво раскидывает его парней. Долго не дума, Динго вклинивается между своими оболтусами.
- Разойдись! Этот зверюга мой.
Пара шлемов развернулись в его сторону, а затем ему дали дорогу.
Теперь в пяти метрах от Динго, среди небольшой горки трупов, стоял поражающий своими размерами, перепачканный чужой кровью мужик. Шлема на нем не было; у него была лысая голова, пышная, багрово-красная борода. Но самой запоминающейся чертой были глаза – полностью черные, с белым зрачком.
- Твой, говоришь, псина эстальская? Так подойди и возьми!, - поднимая над правым плечом чудовищный фламберг, прогрохотал двухметровый гигант.
Мужчины врезались друг в друга. Сражавшиеся неподалеку от них солдаты, предпочли не вмешиваться в бой капитанов, да и держаться от них подальше, дабы не попасть под горячую руку.
Бородатый держал родельера на удобной для себя дистанции. Осыпал градом ударов, отходил, когда эсталец шел на сближение, и поступал абсолютно правильно. Только безумец в его ситуации, вошел бы в клинч с щитовиком, тем более, когда он такой умелый.

Тут вдруг Динго  оборвал свой рассказ – в горле пересохло, непорядок! Да и игру в «кто кого перепьет» никто не отменял.

Полукровка слушала оборотня на удивление внимательно. Ловила каждый жест, каждый взгляд и пас руки, словно от этого зависела ее жизнь. Но нет, не зависела. Мужчина заинтриговал её, а алкоголь добавил масла в разгорающегося пламя любопытства. Её глаза блестели в свете свечей и факелов трактира, а рука то и дело проигрывала коготками по бутылке, кивая и внимая рассказчику. А, к слову, рассказчиком Динго оказался заправским! Оникс так и видела сражение, слышала бой барабанов и кожей ощущала дрожащий на поле боя воздух, чувствовала запах пота и крови, смерти и храбрости. Она даже иногда прикрывала глаза, погружаясь в атмосферу боя и фантазии. Ее хищный оскал проявился ровно в тот момент, когда оборотень пустился в описание своего будущего поединка. Ох, такой улыбки тифлинг себе ещё не позволяла. До сих пор. Полукровка прониклась захлёстывающей волной рассказчика и азартом. Жажда, интерес, игра - как же это захватывало! Каждая клеточка ее тела трепетала и ожидала развязки, финала, кульминации, самого сладкого кровавого момента! Она несколько раз за рассказ приложилась к бутылке, совсем забыв про ужин. Ах, этот ром... Мягко обволакивая разум, хмельной дурман расслаблял тело и разум. Душа ликовала, а мурашки и вовсе пробежалась по спине в один из захватывающих моментов. И... И... Вот оно, ну-ка ну-ка! Да, ещё чуть-чуть, давайте, схлестнитесь! Сразитесь! Порвите друг другу глотки! Выцарапайте глаза, проткните печень кинжалом, а мечом отсеките руки! Да, давай, давайте, давайте!!! Ещё чуть-чуть и... Нет!! Ожидание ударилось о каменную стену, разбилось, словно хрустальный графин, брошенный на скалы. Пауза. Он потянулся к бутылке. Тифлинг нервно дернулась хвостом, недовольно глянув на Динго, но, явно поняв его жажду и даже подтолкнула бутылку ближе к красноречивому оборотню. Её коготки царапнули столешницу, как бы намекая, мол не тормози, продолжай, говори, говори же! А между тем боковым взором она не упустила того, что цель то ли о чем-то задумалась, то ли уже потихоньку собиралась сматывать удочки. - "Ну же, давай, давай" - Мысленно поторапливала она рассказчика закончить побыстрей. Как же не хотелось выбираться между работой и удовольствием, ибо это рогатая слишком сильно любила смешивать их в одной бутылке рома. - И? Каким же удивительным ударом ты заполучил эту голову? - Ее глаза вновь блеснули, а взор ни на секунду не покинул его глаз. Тифлинг облизнулась, предвкушая грозный финал.

[av=https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/8/13/43984432eade5c3b74c00ba1535e5270-full.png]


Пока наемник умело вел нить своего повествования, не забывал он и примечать реакцию красно-кожей искусительницы. Особенно ему понравилось, как девушка оживилась во время описания поединка. Ну прямо, разыгравшаяся рысь, или пантера.

В очередной раз, с превеликим удовольствием причастившись священным ромом, Динго свел брови, глянул с хитрым прищуром на недовольно махнувший хвост.
- Значит, история заинтересовала?, - губы медленно растягиваются в коварную ухмылку.
В залитом алкоголем мозгу мужчины, назрел хитрый-прехитрый план! Ну хорошо, может быть, не такой уж и хитрый, но, определенно, самый доступный, с учетом затруднения в составлении вообще любых видов планов.
- Не многие могут рассказать о той битве, а большинство тех, кто может, остались лежать в земле, у стен того самого Равенто, - драматическая пуза, - если о этой истории будет знать только Синьора Лав, то ценность рассказа, который знают не многие, останется не тронута., - игрался с нетерпением рогатой мужчина.
Правая рука Динго вернула бутылку и опустилась на столешницу. Затем кисть, будто-бы превратившись в охотящегося паука, плавно, играя пальцами, приблизилась к когтистой ручке девушки.
Далее наемник воспользовался одним из своих многих трюков, в попытке вызвать у красотки желание, вожделение, которое чувствовал сам, глядя на нее.
Осторожный паук настиг добычу, без применения чрезмерной силы, перевернул её руку ладонью вверх, осторожно начал водить подушечкой большого пальца по кругу, мягко надавливая на некоторые места. Не обошел стороной особый массаж и кончики её пальчиков, ложбинки между ними, и даже примечательную, милую родинку.
- Я расскажу тебе, каким невообразимым ударом оторвал его лысую башку. Но… Там, наверху, в комнате. Это услышишь только ты, - искушал, соблазнял, завлекал раскатистый, глубокий баритон.
Вне зависимости от ответа, Иниго Дестриза собирался утащить Её наверх, но тут вдруг, его гипноз прервало чье-то наигранное, сухое покашливание.
Скорчив самое раздраженное из раздраженных выражений лица, наемник резко развернулся назад, уперся взглядом в трех амбалов. Эти обезьяньи лица были ему знакомы.
- Какие люди!, - встрепенулся Динго, - Деловые партнеры Скряги… Чем обязан такой чести?
Самый высокий и обширный из верзил выступил вперед, учтиво прохрюкал:
- Ты, сударь наемник, не отдал то, что должен был вовремя отдать сударю Скряге. Отдавай сейчас.
Тут вдруг желто-мутные глаза бандита уставились на Лав.
- Твоя? Ей можешь расплатиться как частью долга, - стоящие по бокам от громилы напарники принялись дружно ржать.
Динго перевел свое внимание обратно на тифлинга.
- Ми диспасе, Синьора. Я “рассчитаюсь” с этими уважаемыми господами, и мы вернемся к нашим отрубленным головам,- снова улыбка.

- Итак, рас уж вы настаиваете, то придется отдать вам то, что я отдать могу, "прямо сейчас". Но сначала…, - привычным жестом родельеро протянул руку Лав, прося рома.

Сарф слушала внимательно, ловя каждый вдох, каждый жест оборотня. То, как он тянул время ускользнуло от внимания полукровки, увлеченной рассказом и поддавшейся легкому дурману азарта и нетерпения. А может она лишь притворялась, что не замечает, как визави ходит вокруг да около, сужая круги вокруг своей  добычи? В любом случае ее глаза блестели, а общее поведение не выдавало и грамма настороженности или напряжения. Она была слишком расслаблена и увлечена, хотя чему смущаться сидящему напротив мужчине, когда им, вполне возможно, заинтересована женщина? Неужто возможным подвохом? Вряд ли, ох вряд ли!

Полукровка и не уклонилась от легкий касания и поглаживаний. Ее ручка была горячая, словно она только что вышла из-под солнцепека и еще делилась полученным теплом с окружающими. А может возбуждение так сильно взыграло в жилах хвостатой, что от нее уже почти что идет испарина? Если Динго, а точнее его рука могла быть пауком в этой ситуации, то ручка девушки, да и вся она сама - не меньше чем гремучая змея. Предупреждающая, заигрывающая под шелест собственного голоса вместо хвоста и стремительно нападающая, в чем оборотень мог убедиться опосля. Лаверти была не из тех дамочек, которым требовалась защита. Скорее защита была необходима некоторым от неё, тем более если она в пресквернейшем настроении.

И все же мягкий массаж дополнительно расслаблял и стимулируя определенные точки заставил хвостатую блаженно выдохнуть и прикрыть чуть глаза от приятной волны ощущений, что раскатилась от руки по телу. Даже кошке ласковое слово приятно, а змее - поглаживание. Так и сейчас. Сарф была всегда боевой и на чеку, всегда знала, чего ждать от случайных любовников, а если и не знала, то  всегда ожидала грубости и непотребной жестокости - что поделать, уж слишком много мужчин требуют подчиняться им, упуская из виду ласку и сладость истомы, о которых явно немало знал сидящий напротив нее мужчина. Полуприкрытые глаза медленно открылись именно в тот самый момент, когда мужчина предложил уединиться наверху. И только Боги знают, что собиралась ему ответить обладательница алой кожи, как ей, а точнее им, помешали. Ох и зря же подошедший позволил своему языку сказать все, что услышал тонкий слух рогатой, и уж больше того - воспринять ее в том качестве, в котором она не собиралась становиться этой ночью.

Кривая улыбка озарила лицо краснокожей, когда Динго с присущей его галантностью уделил ей все свое внимание, извинясь и отводя часть его сил и времени тем, кто посмел усомниться в ее статусе и силах. - Конечно, дорогой... Разбирайся с делами... - Она встала со своего стула и преодолела расстояние между собой и оборотнем за одно мгновение, передавая ему бутыль. Наклонилась к нему, останавливаясь так чтобы пурпурные губы хвостатой оказались возле его уха. - Но ты же не против, если я вмешаюсь? - Глаза рогатой сверкнули, а мужчина мог почувствовать по голосу, как она улыбалась. Явно, открыто, хищно, с удовольствием. И не дожидаясь ответа, сарф развернулась к твари, что посмела принять ее за товар, за собственность оборотня. - Расплатиться мной? - Как резко изменился ее голос на воркование. Без агрессии, без задора. Покорный и соблазнительный, словно завлекающий. Динго мог заметить, что голос его визави был определенно иным, без шероховатостей и хриплоты. Тифлинг сделала шаг навстречу той самой мрази и оказавшись около неё, провела горячей рукой по его щеке, остановилась у подбородка и медленно "потекла" ручкой вниз. Приблизилась ближе, еще ближе. Словно удав она смыкала кольца, сокращая между ними расстояние. Игриво провела ладошкой в области паха. Еще раз и еще, заставляя возбуждение и истому взять верх над мужским началом и резко, как змея, взметнула руку от самой нежной части мужского тела к горлу. Ее когти в это же время удлинились, и полукровка должна была если не распороть твари брюхо, то как минимум разорвать одежду и оставить глубокие царапины на теле мужчины. Она одновременно с силой оттолкнула его во время разрывания одежды и, надеясь, плоти, и зевнула, стряхивая рукой, словно вляпалась в настоящее дерьмо. - Скажешь мне что-нибудь ещё, милый? - Хищный оскал и хвост взметнулся за спиной в боевом настрое. Сейчас полукровка жаждала услышать о том, какая она тварь и мразь, как она посмела и что сейчас она получит по первое число. Уж сколько раз она уже это слышала и как же сильно это ласкало ее нежный женский слух... Ах, эти комплименты, это прекрасное внимание мужчин!

[av=https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/8/13/43984432eade5c3b74c00ba1535e5270-full.png]

На предложение тифлинга, соблазнительно прошепченное на ухо, ответом была приподнятая бровь, но потом и традиционно паскудный, волчий оскал. Ухмылка, не менее хищная, чем у самой Лав. Динго догадывался, что рогатая совсем непроста, но что бы настолько…
 Присосашись к глиняному горлышку бутыли, наемник принялся с интересом наблюдать.
Толстощекое рыло громилы сначала выражало крайнее удивление, но затем вожделение и похоть взяли верх, и переглянувшись со своими напарниками, с крайне довольной миной, он просто начал получать удовольствие. Напарники же, в свою очередь, смотрели без зависти. По их давней договоренности, если женщину получает один, то её же, по очереди, потом получат и остальные.
Тут вдруг раздался резкий чавкающий звук, ярко красная струя брызнула в лицо амбалу, стоящему слева.
Динго подавился ромом, начал бить себя кулаком по груди. Справившись с кашлем, громко присвистнул и зааплодировал.
- Браво! Какая игра, какой удар!
Двое напарников абсолютно отупев, молча смотрели на своего товарища, хрипом и бульканьем отвечавшего на вопрос своей убийцы.
Вся таверна разом затихла, все взгляды устремлены на Лав и держащегося за горло, падающего на колени мужика.
Словно по команде, очнувшись от шока, двое оставшихся бандитов посерьезнели, напряглись; Одновременно, стремительно и уверенно, они бросились на тифлинга.
Тот, который стоял слева, не успел добраться до Лав, по пути врезавшись в метко брошенную в лицо, толстую глиняную бутылку из под рома.
Второму же ничего не помешало.
Бычья шея, сломанные уши и широкая грудная клетка намекали, что он неплохой борец.
Громила замахнулся на Лаверти правой рукой, но затем, вместо удара, резко подскочил вперед, пытаясь обхватить медвежьими объятьями её ноги.

Динго спрыгнул с табурета, легкой, немного качающейся походкой направился к тому, в кого бросил в бутылку. Осколки разодрали бедняге щеки, исполосовали лоб и повтыкались в глаза.
Дойдя до катающегося по полу, орущего и держащегося за кровоточащее лицо мужчины, наёмник пинком убрал его руки, а затем как следует, пока не услышал хруст и благословенную тишину, надавил подошвой сапога на шею.

Зависшее в  таверне молчание заставило полукровку лишь шире улыбнуться. Она любила такие моменты – моменты истины, когда даже самые яркие павлины в помещении становятся цыплятками, не способными и слова вымолвить. Все, что хорохорятся становятся лишь призраками, тенью того облик, что рисуют о себе. И сейчас – никто не вмешался и даже не потому что это не их дело, даже трактирщик ничего не сказал, хоть это и было его заведение. Все боялись – и это было ясно. Ее внешность итак вызывала вопросы и недовольство, а такое поведение, как, казалось бы на ровном месте – ведь подобные ей заслуживают подобного отношения, не так ли?  Кто рискнет связаться с такой как она, что в легкую вспарывает брюхо? В это же время Динго бросил ей слова похвалы, отчего сарф раскланялась, оборачиваясь и делая на удивление женственный поклон. Она даже не забыла манерно поправить длинные волосы, что заляпала кровь ее жертвы. Часть ее лица так же была в алой крови – россыпь красных капель стекали по лбу, щеке и шее прямо на грудь. Часть одежды так же была заляпана, но хвостатая будто не замечала этого.

Казалось, ниток не собирался ей противостоять, все решили отсидеться и даже двое приспешников ее жертвы впали в ступор, но, не на долго. Смельчаки решили потягаться с ней, или с ними? Запал Лав лишь воспылала сильней, когда мужички ожили и оба ринулись на нее. Первый тут же получил глиняной бутылкой про меж глаз, что повеселило полукровку и дало «крохотный» намек на то, что к ее стороне тоже кто-то подключился и она знала, кто.

- Метко! – Парируя в ответ комплимент на комплимент и своеобразный жест поддержки и принятия Динго в игру. А здоровяк меж тем бросился прямо… к ее ногам? Тифлинг, как птичка, легко и, будто паря, скользнула вверх и назад. Прыжок был точный, пусть и не обдуманный заранее. Хвостатая приземлилась на стойку трактирщика и устояв на столешнице, сверху созерцала, как амбал не поймав добычу, завалился на пол трактира. Лаверти не стала терять ни минуты – она чуть присела, и стрелой сорвалась со стойки. В один прфыжок она оказалась прямо на спине мужчины, а быстрый хвост тут же разделалась с ним, резанув стрелкой по горлу словно рабочий скальпель в руках мастера. Кровь хлынула на холодный пол и стала мерно растекаться по полу. Ухмыляясь, полукровка сошла со своей жертвы, не успевшей понять, что же произошло и тряхнула копной черных волос. Она была довольна происходящим – ее внутренний хищник трепетал. Она видела, как Динго покончил с третьим и только сейчас поняла, что потеряла из вида «цель», ту самую носатую цель! Только сейчас она увидела, что часть народа вывалилась на улицу, подальше от кровопролития и лишь часть сошли со своих мест и теснились поближе к стенам, чтобы их не задело.

- Черт! – Рыкнула рогатая не обращая внимание на Динго. Ее цепкий взгляд заметил лишь как закрылась дверь, и только за спинами, внезапно приближающихся в их с Динго сторону здоровенных лбов, показалась маленькая носатая цель, что теперь искала выход, ибо главную дверь таверны перегородил один из громил, явно не собирающийся выпускать парочку на улицу. - "Отлично, теперь не уйдет!" - разыгралось внутренне наслаждение и удовлетворение.

[av=https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/8/13/43984432eade5c3b74c00ba1535e5270-full.png]
Ненароком Динго засмотрелся на Лав, смертоносную и стремительную, как укус кобры, грациозную, аки скачущая лань. А как же горячо смотрелись капельки алой крови, медленно стекающие вниз по её изящной шее, в ложбинку между грудей. Своей дикостью и внутренней, огненной необузданностью, она ему напоминала себя.
Азарт, железный запах крови, к которому был чувствителен его звериный нюх, гуляющий по венам ром, начинали брать свое. Такое малое количество противников и скоротечность боя даже расстраивали.
Каково же было счастье эстальца, когда через жалобно скрипящую петлями дверь, не давая Носатому сбежать, в Кэпа ввалилось четыре, шесть, нет, чертова дюжина верзил! И все, как на подбор, высокие и тяжелые, совсем не хлюпенькие.
Наемник был польщен, что Скряга так высоко и достойно оценил его спспособности, и, о чудо, не поскупился нанять побольше людей.
Амбалы, заслоняя собой лунный свет, бьющий из дверного проема, какое то время просто пялились на постояльцев таверны, выискивая нужного человека. Кто то из них указал перстом сначала на динго, потом на Лаверти, стоящую над очередным истекающим кровью телом.
Динго даже не сомневался, что у каждого из горилл под одеждой припрятан нож, но негласные правила местной преступности запрещали использовать в подобных заведениях оружие.
Толпа дружно направилась в сторону наших «героев», попутно расталкивая постояльцев таверны, мешающих пройти. К слову, в отличие от остальных, моряки, попивая пивко, остались преспокойненько сидеть за своими столами. В своих морских странствиях они многое повидали, и происходящие под боком смертоубийства их нисколечко не впечатлили.
Пролезая между тех самых столов с моряками, один из верзил задевает плечом бородатого мужчину, с наколкой в виде якоря на лбу. Тот мужчина резко разворачивается, хватает бугая за полы его одежды, видимо, не желая отпускать без извинений, но получает косой удар увесистого кулака в челюсть.
- Ты че, паскуда сакхемская, тронул Ёргена!?, - кричит откуда то хрипловатый голос.
И тут начинается Оно. Хаос и беспорядок, безумие.
Моряки почти синхронно подрываются со своих мест, в бандитов летят стулья, кружки, и даже столы. Рассвирепевшие мужчины сталкиваются, отчаянно молотят друг друга кулаками, борятся, валятся на пол, устраивая кавардак. Ругань, рычание, раскидываемая мебель, топот и шарканье ног смешиваются в единую какофонию из звуков.
Пока остальные постояльцы, включая «носатую цель» прятались по углам и под столами, пара ремесленников и угрюмых горожан также вмешиваются в драку. Трактирщик, держась за голову, жалобно верещит «Моя таверна!!!». И только после того, как рядом с его головой разбивается шальная бутылка, он решает сохранить свою толстую шкуру, исчезает за одной из огромных бочек с пивом.
Пятеро громил отделились от общей массы, направились в сторону Лаверти и Динго. По их перекошенным злобой рылам, были сразу понятны все намерения.
Выстроившись полу-кругом они зажимали Оборотня и тифлинга в тиски.
Не отрывая взгляда от противников, пятясь назад, Динго приблизился к рогатой.
- Кажется, веселье только начинается, - потирая ладони, промурлыкал Динго.
- Предлагаю пари. Если я убью больше, то мы продолжим наше знакомство, и ром. С тебя ром. А если проиграю, то с меня?...
Наемник ухмыльнулся, глянул на Лав. Сарф могла заметить, как черты его лица немного изменились. Приобрели в себе что то странное, что то нечеловеческое, звериное, хищное. А из под верхней губы выглядывали волчьи резцы и клыки, большие, и на вид довольно острые.

Полу-круг противников начал смыкаться. Трое правых бандитов кинулись на Лав. Самый ближний пытался завязать её в ближнем бою. Хлестко выбрасывал руки, пробовал схватить её за запястья, но упускал из вида её смертоносный хвост. Второй бандит обходил Тифлинга сбоку, таким образом, отрезая ей путь к отступлению. Еще немного, и атаки с тыла не заставят себя ждать.
Третий боец особо не мудрил, пока девушку пытались хватать за запястья, он подошел в плотную, бросил резкую двоечку по корпусу Лав.

- ...То с тебя вдвое больше рома! - Хохотнула "демоница", замечая, как изменился оборотень. - "Хитрееец" - Только и пронеслось а мыслях, когда полукровка поняла что мужчина дал волчьей крови больше воли.
А дальше все произошло слишком быстро.
Такое, казалось бы, бывает только в байках да рассказах. Вот они, громилы, ввались в Капитана и стали рыскать своими крохотными глазенками, вот двинулись, а вот уже сцепились с моряками. И, пошло поехало! Бой, крики, хаос во плоти! Вот бы сюда менестреля, он бы уже подобрали мелодию и слова для будущей "баллады" о храбрецах и моряках. Но постойте-ка, как же можно забыть о главных героях? Они, между прочим и должны стать центром рассказа и байки, стать теми, кто поставит жирную точку и решит все проблемы. В идеале, конечно же. На деле все пошло... Иначе. Часто бугаев, что успела отделиться от общей группы, которая схлестнулась с моряками,муже подходила к ним. Словно обученные дикой жизнью волки, они смыкали кольцо вокруг воркующей парочки, не имея ни единого доброго мотива.
Губы сарф растянулись в хищной улыбке пол статья оборотню, а визг трактирщика по его детищу лишь заставил её усмехнуться. Представление продолжалось, и главные роли были у Лав и Динго, что рогатой особенно нравилось. Она даже на пару мгновений забыла про цель, настолько азарт и адреналин ударили в голову, затуманивает мысли. О, это было прекрасно!
Когда ты быстрее людей, их потуги кинуться на тебя с возможной максимальной скоростью вызывают не просто улыбку, нет, больше, куда больше - удовлетворение, игру хищника, ведь ты, а точнее тифлинг видела их почти как муха видит человека - пусть не настолько в замедленной съёмке, но куда более четко и осознанно, чем если бы компания напала на простую человеческую женщину.
Хвост взметнулся в воздух словно ядовитая змея, а сарф подобралась всем телом, являя собой натянутую пружину, готовую к чему угодно. Это все было ей а удовольствие, а ром, струящийся по Вегас и вовсе бил в голову, подстёгиваю сыграть жёстче, сильней, быстрей, кроватей! Ох, как же она хотела игры, боя, войны! И незнакомцы дали ей это, сами того не подозревая - ублажили, утолили голод хвостатой своими потугами.

Вот оно - вот нападение, вот игра, вот бой! Они напали все вместе, втроем, разом - и это было шикарно. Прошлая жертва была слишком проста и легка для полукровки и то что происходило сейчас уж очень ей понравилось - тифлинг буквально пела внутри, что наконец-то хоть что-то дельное и интересное. Вновь оскал, маниакальный блеск в глазах и хвост, что недавно взметнулся опасной лентой к потолку, ринулся в сторону первого нападающего. Рефлексы, скорость, сила - все это было куда выше простых смертных и Лав знала это. Совсем уйти от обоих нападавших она не смогла, но, по крайней мере точно увернулась от двоечки, нырнув вбок, а после, крутанувшись на месте, резко взяла вниз, касаясь ладонями пола. Хвост вместе с ногой шли параллельно друг другу и если тот, что на конце имел острую стрелку резанул по рукам первого нападавшего (старающегося схватить ее за руки), то нога ударила ему в бок, надеясь что тот отлетит в сторону. Но, оставался второй, от удара которого она почти ушла. Выпрямляясь, полукровка буквально столкнулась с ним лицом к лицу, ровно после того, как удары просвистели в воздухе над ней. - Упс! - Только и хохотнула "демоница", тут же удлиняя когти и пытаясь вонзить обе руки с когтями под ребра бравому вояке. Она смотрела ему прямо в глаза, желая насладиться той болью, что он должен был сейчас испытать. на мгновение она даже совсем забыла о третьем нападавшем, ибо ее поглотила секунда наслаждения и интриги. Мир словно сошелся на алой пелене, что застилала глаза сарф. Она забыла про цель, про оборотня, про всех вокруг. сейчас она жаждала увидеть как изо рта незнакомца хлынет тонкая струйка крови, как в глазах отразится страх, боль и отчаяние, злоба, ненависть в ее сторону. Она ждала, мечтала, трепетала.