Гомункулы

Войны драконов закончились так давно, что даже легенды того времени преобразились на столько, что в них даже образы первородных сменились героями древних.
Сумерки Тоена окончательно похоронили наследия и знания драконов под слоями земли, крови и костей.
Восставшие живые свергнув мертвых и бросив их в костры инквизиции, вернули себе власть, но наследия древних еще больше углубилось в сумерки времени, превратившись лишь в тени наследия.
Люди утратившие свои источники силы обратились к рунописи, позволявшей обуздать магические потоки и использовать в сложных механизмах, в создании которых люди достигли невероятных успехов.
Но тени давно минувших времен то и дело вырывались на поверхность вторгаясь в обыденную жизнь разрывая ее основы и ставя под сомнения основные постулаты главенство человеческой расы. Попытки вскрыть тайники прошлого были тщетны, ибо большинство этих тайн могли быть открыты только тем, в чьих венах течет кровь нелюдей. Попытки воспитывать эльфов, шифтеров, орков и прочих нелюдей среди людей, были обречены на провал, ибо познав древнею силу и знания, выращенные рабами нелюди, обретали силу способную свергнуть своих хозяев с их трона. И потеряв несколько регионов люди наложили строжайший запрет на экспедиции с участием нелюдей.
Но тайны древних продолжали манить и тянуть к себе. И решение было найдено в регионе Регатул. Источник магии крови, позволяющий создать гомункулов. Не тупых безмозглых големов, способных только выполнять простые и прямые приказы, а настоящую искусственную жизнь – вершину науки и рунописи, настоящие живые разумные существа способные впитывать силу и знания любых рас и сохранять верность людям, ибо в основе их было именно человеческое тело. Однако эти гомункулы не имели ни чего общего с теми телами, которых выращивали алхимики в своих мастерских.

Создание Регатульского гомункула, общее описания для кандидатов в наставники (выдержка из хроник Теней инквизиции):

Состав экспедиции:

Инквизитор уже больше суток ехал в экипаже, который после восемнадцати часов езды начал безбожно жужать и жутко действовал на нервы. В такие моменты служитель завидовал еретикам, которые могли молиться своим богам, искренне веря, что эти глупые просьбы, обращенные в пустоту, помогут. Ему же оставалось только надеяться, что перегретые шестерни выдержат еще несколько часов пути, хотя время от времени верховный судья инквизиции отчётливо слышал щелчки, которые производили отскочившие стальные зубья.
Ребенок, которого он держал в руках перестал блажить еще днем, сейчас он уже медленно умирал от голода. Но это было не так уж и плохо слабый дух будет легче оторвать от тела. Главное, чтоб экипаж выдержал.
Спустя несколько часов инквизитор с ребенком на руках уже спускался в подвал особняка посереди леса, в подвале был вход которая спускалась глубоко под землю где в сумерках было озера демона крови, Фейри, как она себя называла. Следующие пару десятков лет инквизитору предстояло провести в поисках детей, которых можно будет принести в жертву, вопрос был только в том в жертву кому? Демону или гомункулу, который станет его ребенком.
Никто из людей не помнит своего рождения, для всех людей этот процесс происходит естественно, первый вздох, первые лучи света, первый требовательный рев. И заслуженная награда в виде рук и груди матери. Ее запах, ее энергия, ее голос, который человек слышал с самого момента зачатия. Но для этого человека все было по-другому.
Вместо теплых и заботливых рук, он знал лишь холод кожаных перчаток, потом голод, потом слабость. А потом ее спасительное прикосновение.
После которого душа оставалась совершенно одна, да за ее спиной стояла Фейри крови, но она не имела запаха, от нее ни исходило ни тепла, ни холода. Она ни чего говорила, но от нее исходил шёпот тысячи украденных душ, которые она хранила в себе. Каждая из них тянулась в сторону новой души и хотела согреть новорожденного, но сама душа новорожденного была одинока и пуста, словно пустая кружка, которую предстояло наполнить.
Но душа новорожденного была молода и неопытна, она не могла различить кому принадлежат эти стоны, шёпот, голоса, крики и завывания. Она была слишком мала, чтобы впитать в себя всех, кто к ней тянется. Ей предстояло выбрать из тех, кто взывал к ней громче всех и чье тепло она чествовала сильнее, необходимо было выбрать те души, которые заменят семью.
Всего новорожденная душа видела девять ярко светящихся фигур.
1) Золотая фигура – излучала свет и тепло, она была гармонична и пребывала в состоянии покоя и абсолютного порядка, но взамен своего тепла, фигура требовала полного и беспрекословного соблюдения установленного ею порядка.
2) Тень – фигура, сплетенная из мрака и теней, но они совершенно не пугали, наоборот они манили к себе, обещая спрятать от любой опасности, скрыть любые грехи и преступления, которые мог бы совершить новорожденный в бедующем.
3) Огненная сфера – была просто огнем, она ничего не обещала, ничего не требовала и не манила. Это был источник истинного пламени, которое могло поглотить кого угодно и что угодно, включая того, кто был его носителем, если тот не будет вовремя подбрасывать пламени иную пищу.
4) Синие свечение невозможно было ни как описать у него не было формы, в нем ни чувствовалось никакой особой силы, или стремлений. Это было просто свечение, плавно перетекающее в пространстве, способное принять любую форму, приспособиться к любой ситуации, существовать в любых условиях.
5) Каменный голем – это был единственный источник, обладающий совершенно конкретной формой, его тело было испещрено сотнями тысяч символов, которые несли в себе знание о премудростях любого ремесла, которым когда-либо занималось разумное существо. Голем был тверд и не преклонен, так же как камень, из которого он был сделан.
6) Птица – небольшая невнятная птаха, которая нелепо щебетала и чирикала в следующий момент превращалась в огромную крылатую тварь, которая, впрочем, также, как и птаха продолжала заниматься какими-то своими делами, совершенно не обращая внимания на новорожденного. Ей было откровенно плевать захочет ли душа нового человека впитать ее силу. Этот источник силы ценил свою свободу от каких-либо обязательств больше чем, что-либо другое, он был совершенно самодостаточен и независим и единственным его стремлением было расправить крылья и поймать в них потоки воздуха, которые были так же свободны и независимы, как и сам источник.
7) Дерево – именно оно больше всего напоминало новорожденному мать, обещая безвозмездное тепло и заботу, которыми источник был готов делиться со всеми. От тепла, которое источал ствол дерева даже в обычном куске земли появлялись какие-то жуки и насекомые, раненные звери упавшие мертвецким снов в его тени просыпались уже здоровыми. Дерево олицетворяло саму жизнь.
8) Небольшая светящаяся песчинка, напоминающая звезду в небе на первый взгляд не выделялась ничем особенным. Но стоило только потянуться к ней, сразу же становилось ясно, что внутри этой светящейся точки заточены силы способные превратить весь Тоен-Варат в пыль. Силы чистой первозданной магии, у которой не было никакого видимых проявлений, силы рушить законы физики и управлять сознанием. Так как именно этими силами были написаны все существующие законы и именно эти силы стали сознанием первых разумных существ.
9) Девятым источником была сама Фейри – крови, способная управлять жизнью и смертью живых, она просто наблюдала за тем какой выбор сделает новорожденная душа и к каким источникам она прикоснётся, дабы наполниться их силой, даже не думая ей помогать или ограничивать.

Небольшая ремарочка:

В какой момент начинается жизнь разумного существа? Следует ли считать жизнью период, что предшествует полноценному осознанию этой самой жизни? Когда-нибудь у неё обязательно будет на этот счёт твёрдое мнение. Сейчас философские вопросы её не заботят – или, вернее, заботят, но она не в состоянии постигнуть ни их суть, ни их значимость. Сознание попросту не поспевает в развитии за органами чувств; не знает, как интерпретировать и разложить по полочкам поступающую от них информацию. Её реакции почти рефлекторны. Почти – потому что эмоциональный интеллект вносит всё-таки свою лепту.
В какой-то момент она оказалась жива. В какой-то момент в мире появились краски, звуки и температура. Она никогда не сможет точно сказать, когда этот момент настал, потому что в сей трепетный миг концепция времени ей была попросту незнакома. Память ещё не сохраняла опыт в хронологической последовательности.
Ещё появилась боль. Иногда ей больно, а иногда – нет. Она не успела ещё провести необходимые параллели и просто знает, что боль ей не нравится. Когда ей больно, ей плохо. Когда нет – хорошо.
Сейчас она реет в пространстве, а вокруг неё водят хоровод бессмысленные образы. Она их сразу невнятно разделила на интересные и не очень; и пусть некоторые из первой подгруппы внушали ей ужас, они всё равно казались куда привлекательнее всех из второй. Само собой, в её предпочтениях не было ни системы, ни причин. Что-то просто нравилось, что-то – нет.
А то, что нравится, всегда хочется потрогать! Только всё сразу ведь не попробуешь. Вот и приходится выбирать. Выбор большой, и у кого-то повзрослее он наверняка вызвал бы трудности. Но мозг, неспособный к анализу, не подвержен аналитическому параличу, а потому она, не раздумывая, тянется конечностями в две стороны сразу.
Где-то далеко сияет крошечная, яркая точка. Почему она там одна? Почему она такая маленькая? Она пробуждает чувство родства. И, впридачу, аппетит.
А ещё ей интересна обрамленная алым фигура.

Покой был нарушен. Это можно было сравнить с пробуждением от сна. Но новая душа еще знала что такое сон. Мысли не имели чёткой формы. Они состояли из чувств и эмоций. Страх, холод, голод. Все это заполняло голову ребенка. Но помимо чувств в голове были и образы. Девять существ, если их можно так назвать. Они все были разными, какие-то привлекали, другие внушали опасения и страх. Выбор. Его надо сделать. Больше всего её тянуло к трём образам. Тень, в ней хотелось спрятаться, скрыться от этого мира. Синее свечение привлекало своей изменчивостью и переливом цвета. Третьей была песчинка, она стала направлением в этом бескрайнем пространстве.

Рехста
Когда новорождённая душа потянулась к понравившимся ей источникам силы Фейри удивленно приподняла, бровь. Она редко демонстрировала хоть какие-то эмоции, но на этот раз ее удивление было искреннем, такого выбора силы она видела уже несколько тысячелетий. Но душа была еще слишком мала, чтобы оценить результат своего выбора. А Фейри протянув руки к душе взяла ее на руки и прижав к груди понесла в сторону светящейся песчинки.
Которое действительно оказалось звездой, которая на глазах у новорожденной души медленно затухала, освобождая потоки энергии заключенные в ней заполняя ими пустоту вокруг. Вихри этой силы на глазах у ребенка превращались в замысловатых созданий, которые время от времени сплетались между собой, пожирали друг друга и превращались в новые звезды.
Фейри же протянув руки положила ребенка на один из потоков, который тут же подхватил душу и понес ее через время, одновременно с этим наполняя ее силой.

Источник первозданной магии.
Ребёнок видел, как сотни существ пытались подчинить себе эти потоки первородной магии, проходили сквозь их пальцы как вода, оставаясь не уловимыми. Но были среди них и те, которое не пытались поймать или подчинить себе силы звезд. Они осозновали, что именно из этих потоков энергии состоит все вокруг и ими можно лишь управлять, слегка отклоняя в нужную сторону.
Первородная магия
Некоторые из этих существ могли создавать образы, которых не было на самом деле, а добиваясь особого мастерства могли сделать их материальными (Иллюзии)
Другие могли силой одной лишь мысли передвигать предметы, прожигать дыры в пространстве, разрушать предметы, все той же силой мысли, делать прочнее или менять свойства, просто игнорируя законы природы, ибо эти законы были сотканы именно из этой первозданной силы, и таких было много особенно в последние несколько веков. (Телекинез)
Особо одаренные заметили, как мысли людей влияют на потоки этой энергии и научилось читать их как книги. А потом и писать эти книги подчиняя иных своей воле. (Металка)
Новорожденная душа могла наблюдать за этими существами. Подхваченная волнами времени она могла учиться творить иллюзии, читать мысли, рушить и искажать законы природы или же сосредоточиться только на одной из этих умений и добиться в ней небывалых высот.
Но чем старше становилось душа, тем чаше она задавалась вопросом куда пропала Фигура багровой девушки, которая взяла ее на руки в самом начале пути. И чем больше взрослеющий ребенок изучал потоки первозданной силы, тем чаше она видела в них образ Фейри. Она появлялась каждый раз когда смертное существо заканчивало свой путь и забирала. И со временем ребенок научился видеть и понимать единственную силу которой обладала Фейри.

Магия крови и смерти
Она могла управлять самой смертью, умела забирать души умерших и умела перерождать их в новых телах сохраняя их память или забирая ее, тем самым заставляя умерших или начать жизненный путь заново или продолжить то, что они не успели в первой жизни. Она умела преобразовывать часть жизненного цикла существу в силу, которая сокращала срок их жизни, но делала сильнее.
Заметив, что ребенок научился видеть ее Фейри снова протянула ему свою руку предлагая идти по волнам времени вместе с ней и учиться у нее.
И в этот момент для молодой души открылись новые образы, образы существ, которые сочетали в себе силы Фейри и первородной магии.

Комбинированная первородная магия и смерть.
Эти существа забирать души мертвых и возвращать их в мир живых без перерождения в новых телах. Первородная магия позволяла им рушить законы жизненных циклов и поднимать немертвых, подчиняя их своей воле. Выдергивать из забвения души умерших и воплощать их в виде призраков. Это были первые некроманты, которые в свое время погрузили Тоен в сумерки смерти, чуть не превратив этот мир в царство смерти. (Некромантия)
Теперь ребенок вырос и уже мог сделать осознанный выбор обретая силы ранее выбранных источников, так же, как и раньше он мог выбрать все или сосредоточиться на изучении чего-то одного, достигнув небывалого величия в этом искусстве. Но возможности обрести божественные силы он уже утратил, выбрав себе два источника силы.

Уарда Наэби
Протянув руку в сторону теней новорожденная душа увидела как они откликнулись и окутали ребенка скрывая от всех опасностей, которые могли угрожать ей. Тени долго раз за разом показывали ему как можно использовать мрак и тьму, учили использовать тень и тайные страхи людей для своей выгоды и пользы.

Тени были настолько многогранны, насколько и уязвимы.
Они могли научить новорождённую душу скрываться во мраке и оставаться незаметным среди толпы, скрывать свои действия и мотивы, убивать одним точным ударом и бесшумно скрываться. (Воровские навыки: скрытность, воровство, критические удары, за исключением механических навыков, таких как вскрытие замков.)
Могли открыть и другую сторону своей сущности умение проходить через тени, самому превращаться в тень, делая свое тело нематериальным, противостоять свету, призывать теневых тварей. (управление тенями)
Одним из самых страшных и манящих умений теней было пробуждать в людях их скрытые страхи и страсти, тени могли являться во снах, превращая жизнь в непрерывную череду кошмаров, которые могли свести человека с ума, чувствовать страхи, ложь, обиду и прочие страсти человека, превращая его в открытую книгу, для тех, кто умел читать язык теней. (управления снами и страхами)
Но скрывалось в тенях и еще одна грань незримая для тех обладал лишь поверхностными знаниями о тенях. Эта черта была спрятана от чужих глаз, умение вызывать в живых безудержную страсть, к чему угодно, к золоту, власти, телу, еде и даже к другому живому существу. Страсть на столько сильную, что она могла стать наваждением для любого живого существа. Новорожденная душа видела, как в древности именно богам Ночи и тени влюбленные, приносили свои клятвы верности, ибо именно Ночь была покровительницей влюбленных и хозяйкой теней. (Жрица ночи - недоступно)
Но эта грань была недоступна для новорожденной души, изучить которую ей мешали иные источники силы, которые выбрала душа.

Например, источник воды.
Он был слишком обтекаемым и исключал сам факт одержимости.
Но вместо этого он позволял своему обладателю лгать, так что ему верили, даже те, кто умел распознавать лож. При этом адепты воды сами умели распознавать ложь и умели превращать ее в правду, путем хитрых измышлений, они умели великолепно торговаться и искать выгоду, даже в самых гиблых ситуациях, умели распознавать ложь и истинную цену даже в вещах. (Весь набор навыков для торговца).
Источник воды давал душе ребенка возможность обращать силу противника против него самого, отражать магию, поглощать силу чужих заклятий и просто спутывать их плетения нарушая потоки магии. (Умение менять чужие заклятья, контрить, преобразовывать, отражать)

Первородная магия
Особо в потоке времени по которым путешествовала новорожденная выделялись существа в сердце которых горел третий источник силы, выбранный ребенком, светящаяся песчинка.
Некоторые из этих существ могли создавать образы, которых не было на самом деле, а добиваясь особого мастерства могли сделать их материальными (Иллюзии)
Другие могли силой одной лишь мысли передвигать предметы, прожигать дыры в пространстве, разрушать предметы, все той же силой мысли, делать прочнее или менять свойства, просто игнорируя законы природы, ибо эти законы были сотканы именно из этой первозданной силы, и таких было много особенно в последние несколько веков. (Телекинез)
Особо одаренные заметили, как мысли людей влияют на потоки этой энергии и научилось читать их как книги. А потом и писать эти книги подчиняя иных своей воле. (Металка)
И по мере того как душа росла и взрослела, постигая открытые ей силы она понимала, что может их смешивать. Три выбранных источника позволяли ей преобразовывать одни потоки силы в другие.

Комбинированные
Так источник воды мог позволить ей преобразовать силу любого заклятье направленного на нее в свойственные для нее источник силы, тут же выпуская его обратно уже в виде первородного или теневого заклятья.

Первородный источник силы мог исказить законы мироздания, превращая тени в материальных существ, жутких, словно вышедших из ночных кошмаров, не обладающих жизнью, они существовали за счет сил заклинателя, но это не делало их менее опасными.

Силы теней, подкрепленные источником воды, позволяли создавать сны настолько реальные, что они могли заменить существу реальную жизнь, навсегда погрузив его в сон. Или сделать тени практически неуязвимыми к иным источникам силы.

Через какое-то время ребенок вырос и уже мог сделать осознанный выбор обретая силы ранее выбранных источников, так же, как и раньше он мог выбрать все или сосредоточиться на изучении чего-то одного, достигнув небывалого величия в этом искусстве. Но стать настоящим мастером в любой из этих дисциплин было невозможно не отказавшись от даров, хотя бы одного из источников.

Её нисколько не удивляет, что до выбранных ею образов удаётся дотянуться – этот первый опыт она воспринимает как данность. Дотянувшись, она отправляется в увлекательнейшее из путешествий, и, чем дольше оно длится, тем лучше она его понимает.
Ей открываются два мира. В одном царят частицы и струны, возникшие в этой реальности в незапамятную давность и неподвластные течению времени. Это мир фундаментальной физики. Она открывает для себя простые законы, которые не может сформулировать, но инстинктивно понимает. Она учится чувствовать тонкой работы полотно, из которого состоит всё вокруг неё – и начинает видеть в нём прорехи и обходные пути. Полотно принимает то сферическую форму, то форму спирали; любые две точки на нём можно соединить мириадами различных способов. Законы и правила гибче, чем кажутся: потяни в нужном месте – и получится сделать что-то, что изначально кажется невозможным.
Но это только один мир. Тонкая нить, изображающая течение человеческой мысли, уводит её из него в другой, метафизический. Она видит в нём людей – и, пусть она никогда в жизни ещё их не встречала, что-то в ней трепещет при виде их фигур и незримых, невесомых облачков энергии внутри. И она практически мгновенно понимает, чего ей хочется. Где-то тут кроется связь между первым миром и вторым, и связь эта столь же сложна, сколь и интересна.
Она хочет разгадать её секреты. Она хочет увидеть систему. Понять её, изучить, записать набором схем и формул, разгадать секреты жизни и места человеческой души во вселенском мироздании. В ней играет детское желание разобрать то, что видит, по кубикам, чтобы понять, как оно устроено. Для этого ей потребуются инструменты – и первым из них станет власть над людьми и над энергией, что их наполняет.
Она будет некроманткой.

Рехста
- Твой интерес не обычен. – Впервые ребенок услышала голос Фейри.
- Чтобы узнать ответы, тебе нужно еще и тело, настоящее физическое тело.
После чего уже почти взрослому ребенку открылись сотни ярких светящихся точек и тысячи блеклых еле заметных свечений.
Каждая из них была существом, которая так или иначе уже владела теми же самыми знаниями, к которым стремилась душа. И чем ярче было свечение больше подходило тело для управления теми силами, которые выбрала душа.
Правда эти тела воспринимались душой только сквозь призму тех сил, которые она выбрала:
Перемешаюсь от одной светящейся точки к другой душа могла распознать особенности управления силой каждого из этих тел, но не могла увидеть само тело.
Одни могли управлять сотнями умерших душ, а то и тысячами.
Другие умели убивать живые тела, не разрывая их связи с душами, создавая немертвых.
Третьи были способны проходить сквозь границу между живыми и мертвыми, так словно ее не было вовсе.
Четвертые были способны поглощать чужие души, становясь сильнее.
Пятые сами умели вселять свою душу в чужие тела, постепенно поглощая их души и занимая их место среди живых.
Было среди этих тел несколько, кто умел видеть не просто души живых и мертвых, они могли разглядеть в душах источники сил, которые в них преобладают.
Но все же большинство тел не обладали ни какими особыми свойствами, кроме тех которые развивали самостоятельно и душа уже почти взрослая, могла выбрать любое понравившееся ей тело без каких либо свойств.
Либо выбрать особое свойства тела, при этом совершенно не представляя в чьем образе ей предстоит возродиться.
А в том, что ей предстоит возродиться уже можно было не сомневаться.

Офф:

Тени, иллюзии, потоки магии. Они окружили ребенка. Стремление объединить выбранные элементы в одно целое не позволило глубоко изучить какое-либо направление, но основы дались легко. Разбирая потоки магии словно струны ребенок научился управлять ими, играть мелодию магии, изменять по своему желанию. Так же он хорошо научился скрываться, исчезать в тени. Иллюзии позволяли изменять окружающий мир по своему усмотрению. Но больше всего ей нравилось управлять снами.

Её интерес к секретам мироздания и жизни формировался прямо на глазах; она всё сильнее ощущала, как её манит дивная возможность взглянуть как можно ближе на связь между первородными законами природы и феноменом человеческой души. Всё это представлялось ей тугими верёвками, которые предстояло расплести по ниточкам.
И пусть многие из возможностей, предлагаемых чужими телами, по-своему привлекали, она нутром чуяла, что не должна искать лёгких путей. Если она хочет сделать что-то, чего до неё никто не делал (о да, в то время она, ослеплённая внезапными амбициями, ещё верила в собственную уникальность), то ей необходимо проторить собственную стезю. Нет; она выберет форму, какая в мире встречается редко, настолько редко, что её будут узнавать за милю, что её образ и силуэт будут автоматически ассоциировать с её интересами, стремлениями и методами. Для того, чтобы изучать тонкие материи человеческой души, она от человеческого образа отстранится, подчеркнёт свою значимость, заставит всех поверить, что смотрит она бесстрастно. Со стороны.
О, как была она наивна, думая, что так легко сможет во имя научных изысканий отринуть собственную человечность! Но этот урок ей только ещё предстоит получить. Сейчас же, ведомая тщеславным, почти подростковым желанием отличаться, она выбирает себе иную форму.
Она не знает точно, почему на ум ей приходит именно эта. Может, разум просто выбрал что-то из случайно попавших в него мыслеобразов.

Уарда Наэби
Душа долго скиталась среди носителей выбранных ею умений и навыков, она училась у них, наблюдала за ними, следила за их ошибками и триумфами. Она научилась прятаться в тенях, оставаться незаметной, обшаривать чужие карманы и втыкать нож в спину, так чтобы не оставить шанса на жизнь жертве. Душа не старалась изучать искусство магии, зато она научилась разрушать чужие магические плетения и использовать их силу для создания иллюзий.
Она научилась проникать в сны спящих существ и делая их настолько реальными, что не каждый смог бы сам пробудиться от этого сна. А вот что именно будет сниться существу, это уже полностью зависело от воли души.
Но душа была вынуждена довольствоваться лишь созерцанием того как все это делали те, за кем она наблюдала и училась, для того, чтобы самой реализовать свои умения ей было необходимо свое тело, к сожалению, она за все время своих путешествий так и не смогла разглядеть среди аур душь и потоков силы, как выглядели тела этих существ.
Хотя душа уже достаточно давно путешествовала среди потоков магии и могла сама выбрать себе любое тело, которое только могла захотеть, слепить его исходя из своих представлений и желаний.
Но она могла взять и одно из тел, в которых она вселялась, взять наугад совершенно не представляя, кем окажется это тело, но зато в заме можно было получить их способности, данные им при рождении.

Среди встречавшихся ей тел были те, кто умели менять свой собственный облик с помощью магии, и единственным ограничением было сохранения двух рук, ног, головы и примерно того же размера.

Были те кто умел создавать иллюзии на столько реальные, что они имели физическую форму, но такие иллюзии были не долговечны и тратили много сил.

Встречались существа, которые умели не просто разрушать чужие заклятья, они умели их воровать для того чтобы использовать в бедующем.

А были и такие, для кого границы между мира снов и реальным миром просто не существовало, они умели вселяться в сны десятков, а то и сотен людей, до которых дотягивалась их сила.

Душе оставалось сделать последний выбор, своего бедующего тела и умений, которые она заберет с собой в это тело.
Полученная магия:
Контрспелл – рассеивает любое заклинание, которое сплетается в поле зрения персонажа.
Магическое зеркало – отражает любое направленное заклинание в случайную сторону или цель (куда определяется кубиком, со временем возможно развить до направленного магического зеркала и самому определять, куда или на кого пойдет отражение)
Перехват заклинания – возможность впитать силу чужого заклинания и за счет нее сотворить иллюзию (есть шанс получить временное ослабление на персонажа).
Ловушка снов – способность проникать в сны спящих НПС и персонажей и управлять ими, в том числе заточить НПС или персонажа в ловушку снов из которой он не сможет проснуться (при проникновении в сон НПС который сильнее персонажа, есть опасность, что управлять сном будет НПС, а не персонаж).
Иллюзии:
3 иллюзии на выбор игрока (расписать самостоятельно на свой выбор, количество может быть увеличено в дальнейшем).

Душа металась, не зная что выбрать. В каждом теле были свои слабые и сильные стороны. В итоге она решила выбрать тело которое, не отличалось физическими параметрами, но хорошо управляло иллюзиями. Пусть сейчас эти умения были плохо развиты, но в дальнейшем душа хотела научиться создавать иллюзии которые будет невозможно отличить от реальности. Чем меньше тело тем оно незаметней, а силу она компенсирует ловкостью и магией. После долгих поисков душа нашла тело, которое полностью совпадало с её желаниями.
[av=https://i.servimg.com/u/f24/19/79/15/67/_10.png]

[av=https://i.servimg.com/u/f32/20/07/32/60/npcpng19.png]
Паровой двигатель, разогреваемый десятком огненных кристаллов, довольно шустро превращал воду в пар, который довольно задорно двигал поршни, что сопровождалось монотонным раскачиванием как самого паровоза, так и всех его вагонов, три из которых принадлежали инквизиции.
За окном мелькали деревья, на фоне которых по небу лениво плыли облака. Но все же первым что увидела пробудившаяся душа был человек сидящий около окна, по лицу которого мелькали тени от деревьев, а сам он с невозмутимой физиономией чистил огромный размером почти с половину его роста рунострел. Даже по первому взгляду было понятно, что это оружие вполне может жахнуть магическим зарядом такой силы, что бедолаги в которого он попадет не останется вообще ни чего. Хотя сам факт того, что Таш это понимала был довольно странным чувством. Просто потому, что в действительности она впервые видела подобное оружие. Но обрывочные воспоминания, и целая прорва знаний о науке, биологии, истории и бог знает еще чего буквально переполняли воплотившуюся душу, сюда же можно было отнести и понимания того, что она сейчас находиться в вагоне паровоза, а единственный человек сидящий перед ней никто иной, как инквизитор, при чем судя по количество знаков отличия наверняка один из высших.
Бетт раньше никогда не бывала внутри поезда, но частенько видела, как эти стальные махины проносились мимо, видела людей внутри и только мечтала когда-нибудь оказаться внутри. Форма человека ей ни о чем не говорила, кроме того, что люди именно в такой форме пришли за ней и забрали из дома.
Рядом с кроватью обоих пробужденных стояло еще по одной кровати, на которых лежали мертвые тела, знакомые на столько, что создавалось ощущение, что смотришь на себя со стороны. Хотя одновременно с этим четко понимаешь, что впервые видишь это лицо. Но стоило лишь вглядеться в него и сразу же накатывала волна воспоминаний из детства, юношества, обучения в лучшей Академии Регатула, молодой преподаватель, который завладел сердцем этой девушки, но из-за глупых предубеждений не смог переступить через свою профессиональную этику. Первые открытия и успехи в биологии, первичной и духовной магии. Целый ворох чужих воспоминаний обрушился на пробужденную, но довольно быстро отступил на второй план.
Бетт же вспомнила сестру, отца, мать. Но все они были для нее чужими. Она помнила их, знала, что когда-то они были ее родными, но теперь чувства кровного родства словно кто-то стер, словно их никогда и не было. Другое дело был человек сидящий у окна. К нему Бетт чувствовала что-то очень похожее на те чувства, что испытывал труп девочки на соседний кровати к отцу. И существо лежавшее у другой стены вагона, напоминающее какое-то насекомое не вызывало отвращения, хотя и должно было бы.
- Я почти двадцать лет смотрел как ты растешь и ждал момента твоего пробуждения. И сейчас чувствую себя совершенно глупо, потому что не знаю, что сказать. – Тихо все также продолжая чистить оружие сказал мужчина.
- Наверно для начала надо представиться, меня зовут Люциус, Люциус Вайло, я Высший Инквизитор – Судья. Занимаюсь в основном поисками нежити и ее истреблением, а также защитой человеческой расы от прочей нечисти. Но как ты наверно понимаешь, чтобы хорошо противостоять врагам людей, Инквизиции необходимо знать их тайны и секреты, понимать от куда они черпают силу. Но вот с этим как раз возникает проблема. Носители маги очень любили прятать свои секреты с помощью магии, а среди людей почти не осталось тех, кто умеет владеть сложными потоками первородных стихий. – Тут инквизитор тяжело вздохнул и добавил.
- Многие поколения инквизиторов приложили к этому много сил и добились прям таки небывалых успехов. Но я отвлекся. Так как люди сами не могут столь искусстно владеть магией, чтобы разгадать тайны древних, мы создаем таких как вы – Гомункулов. В вас течет кровь тех рас, которые умеют владеть магией. И последние двадцать лет вы должны были провести, изучая это искусство. И я очень надеюсь, что вы достаточно преуспели в этом. Скажу сразу, вы не рабы и не ручные зверюшки, которых будут держать на поводке, у Вас есть свобода выбора и даже определенная свобода воли. Но если вы перестанете выполнять мои приказы и выполнять задачи, поставленные перед вами Инквизицией, ваш статус будет пересмотрен, и вы из орудия инквизиции превратитесь в нелюдей, очень опасных нелюдей. И за вашу голову будет назначена награда, за которой будут охотиться лучшие охотники и я лично. Но все же выбор за вами.
Человек поднялся и двинулся в торец вагона, чтобы отодвинуть занавеску за которой бы три стеллажа с одеждой, хорошей одеждой, дорогой, роскошной, удобной, практичной, вульгарной, экстравагантной, черт тут были наряды на любой вкус и цвет.
- Пока вставайте, через два часа мы пребываем на станцию, за это время вам надо одеться выбрать себе снаряжение и сделать одну очень важную вещь.
С этими словами Люциус Вайло прошел между кроватями на которых лежали девушки и удалился в другую сторону вагона, где также за шторками были еще три стеллажа с оружием и всевозможной амуницией, на одном из стеллажей были куча разного хлама от отмычек и фляг со спиртными напитками до сложных пневматических инструментов и рунических фонарей, которые могли гореть практически вечно. И черт, там был даже пневматическо-паровой экзоскилет, работающий на кристаллах с огненной магией. Жуткая штука, которая увеличивала силу человека почти в пять, а то и десять раз, но при этом жутко гудела, шипела и была чертовски опасна, для того кто его носит. По крайне мере Таш такие штуки видела и да же теоритически умела ей пользоваться, но особенности ее тела, сейчас не позволяли пользоваться этим агрегатом без существенной модернизации. А для Бетт это была просто непонятная штуковина.
На втором стеллаже было огромное количество холодного оружия: ножи, мечи, молоты, копья, рапиры, шпаги, веера, цепи, да что угодно, причем на всех на них были наложены руны и было специальное место для энергетического кристалла. Для Таш это было знакомо, еще с детства, когда ее учили фехтованию. Берешь огненный кристалл, вставляешь в оружие, и оно загорается. Ледяной и клинок начинает замораживать все к чему прикоснётся. Воздушный – и оружие начинает бить сильным разрядом тока. Земляные кристаллы, обладали парализующим эффектом. Бетт в теории знала, как это работает, но никогда не пользовалась.
А вот сами кристаллы с зарядами стихийной магии были на третьем стеллаже, на котором были аккуратно разложены рунические самострелы. Знания о них даже у Таш были исключительно теоретическими. Поэтому на них можно было только посмотреть.
- А именно, Вам надо привести в чувство это существо. – Люциус вынес из-за стеллажей здоровенного кота размером с собаку, который весил не меньше тридцати килограмм и подойдя к кровати на которой лежало тело мертвой девочки (последняя жертва для Бетт), небрежно смахнул его на пол, и вместо уложил тушку кота.
- Это такой же гомункул, как и вы – рунописец, владеет сложной формой рунописи северных авиаков. Он был членом первой экспедиции в курган Дваург. Все участники экспедиции погибли, кроме него, он выжил, как мы полагаем только благодаря тому, что наложил на себя эту руну, погрузив свое тело в некое подобие комы. – При этом инквизитор указал на лоб животного, где еле заметно светился  рунический знак
- Конечно вам решать помогать ему или нет, но с учетом того, что вторая экспедиция в курган Дваурга – это Вы, я полагаю, что помощь единственного выжившего в первой была бы вам полезна.
После чего инквизитор уселся на свое прежнее место и закинув ногу на ногу принялся наблюдать за пробудившимся гомункулами.

Офф: походовка свободная. В первом посте прошу описать Вашего персонажа, чтоб другие игроки понимали как он выглядит. Изначально лежите на кроватях прикрытые белыми простынками.
Каткхгабаил (кот) – ничего «Активного» делать не может, потому как находится в коме, но может описать свою внешность. И вспомнить что-нибудь из своей прошлой жизни до погружения в кому. Все что вспомнить не успеет до пробуждения (если конечно его разбудят), съест амнезия.

[av=https://i.ibb.co/xD3bz15/image.png]Между разлапистыми ветками плакучей ивы натянута огромная, густая, полупрозрачная сеть. Жирная, толстая паучиха лениво ползёт из угла к центру по заранее подготовленным нелипким нитям. Паучихе повезло: её сегодняшняя жертва – не оса и не пчела, и защитить себя острым жалом неспособна. Всё, что восьминогой охотнице нужно сделать – подползти, замотать трофей в белесый саван и начать свою долгую трапезу.  
Это ты бьёшься в центре. И ты думаешь: таш.
Таш. Таш-таш-таш.
Короткое, броское, хлёсткое слово: само по себе кажется бессмысленным, а вот если проговорить его про себя много-много раз подряд – начинает напоминать мерное постукивание какого-нибудь механизма. Может, сцепленных шестерёнок. Есть у слова этого какой-то приказной оттенок: мол, давай, таш уже быстрее! А если молвить быстро, с придыханием, себе под нос, то звучит почти как «кыш». Или «тише».
Просто. Без пафоса. И дети без проблем прочитают, и взрослые, и на произношение акцент никогда не повлияет. Оно идеально в своей элегантной утилитарности.
Как и ты. Люди выбирают себе жизненные цели, ты выбрала себе функцию. Ты хочешь, чтобы имя твоё стало нарицательным. Пусть его произносят исключительно в связи с открытиями, которое ты совершила, и пусть оно всегда ассоциируется с одной лишь тобой.
Таш – это ты. Муха, решившая победить смерть.
Не бойся пауков, Таш. Бояться следует сетей. Кто бы их ни растягивал.
С этой странной мыслью ты умираешь.

Таш просыпается внезапно – её как будто бы выдернули из полного липкой паутины и сочащихся ядом клыков кошмара. Ей смутно вспоминаются в первые мгновения и другие сны, полные загадочных, незнакомых ей фигур. Как много алого цвета… Она садится – и движение её наверняка покажется человескому глазу неправильным, неестественным, потому что от кого-то с её внешностью ожидаешь рваных рывков и периодов полнейшей неподвижности, а она двигается по-людски медленно.
«Интересно, чья у меня нервная система? Сколько у меня скелетов? Как выглядит сердце? Дыхательные пути?»
Она не знает ответов на все эти вопросы и с трудом борется с желанием немедленно вскрыть хитин на груди. Это не её желание. Оно чужое. Оно принадлежит человеку, не осмелившемуся начать предосудительную интригу. Она пытается проследить эту нить чужих воспоминаний и голова взрывается от ненужной информации. Таш хочет закрыть глаза и спрятаться, но не может. У неё нет век.
От этого становится смешно. Совсем не страшно. Всё так, как она и хотела.
«Когда хотела? Когда ты начала хотеть?»
Её разум – полка, густо уставленная стянутыми шёлковыми шнурками папками. Она смутно знает, что в каждой находится, но для того, чтобы вспомнить, приходится открыть и пролистать. Сознание справляется с этим чуточку медленнее, чем ей бы хотелось. Стиснув зубы, Таш откладывает всё лишнее на второй план и заставляет себя сконцентрироваться на звуках человеческого голоса. Она слушает его до конца, даже не думая перебивать. Её антенны покачиваются в такт словам. Антенны у неё над ушами, а то, что впереди – это хоботки. Как интересно.
Речь помогает отвлечься от бардака в мыслях. Если и есть на свете что-то, что Таш уже возненавидела, то это бардак. Беспорядок. Всё на свете должно быть аккуратным и правильным, у всего есть своё место.
- Здравствуй, Инквизитор Люциус Вайло, - молвит она и удивляется собственному голосу: слегка сиплый, свистящий, картавый, но всё-таки безошибочно женский. Заодно Таш узнаёт, что за голосовую речь у неё отвечает маленькая голосовая связка, расположенная где-то в глубине шеи. Рта у неё нет – только хоботки. Языка тоже. Оттуда, видимо, и уникальный акцент. – Я Таш.
Так она впервые слышит собственное имя. Ей хочется улыбнуться, но физические особенности делают это невозможным. Улыбка находит выход в движении антенн; они скручиваются радостными спиральками.
- Наши цели совпадают. – сообщает она и откидывает простыню в сторону, чтобы осмотреть собственные ноги. Хорошие ноги. Сильные, закованные в хитин, с длинными, крепкими опорными пальцами, которым не требуется обувь. Таш шевелит конечностями, изучает с интересом левую руку: та оканчивается мощной клешнёй.
Ей всё нравится. Функционально, крепко, надёжно. Без излишеств. Крылья удобно сворачиваются. И при этом она узнаваема. Кто бы там ни отвечал за её создание, постарались они на ура. Ей осталось только их превзойти. Таш, шедевр искусства создания гомункулов, разберётся, как всё это работает и зачем.
Взгляд её фасетчатых глаз упал на соседнюю кровать и лежащий там труп. Таш соединила его образ с их общими воспоминаниями и вздрогнула. «Сколько во мне тебя? Сколько меня было в тебе?» - задумалась она и машинально к нему потянулась. Она ведь, в конце концов, некромант, и не могла не попробовать поиграть с подвластными ей силами. Что можно сделать с мёртвым телом? Что тут получиться нашарить, помимо этого самого тела?
Не оставляя попыток разобраться, Таш спрыгнула с кровати. Она улыбнулась, почувствовав мерную вибрацию пола поезда под ногами, и прошествовала к стеллажам со снаряжением. Первым делом она вооружилась, взяв рапиру и поставив её рядышком; потом, немного подумав, нагло взяла себе по одному кристаллу каждого типа. Никогда не знаешь, что может пригодиться; если Люциусу жалко, пусть об том скажет.
Само собой, большая часть одежки Таш пришлась бы не по фигуре, а потому она, недолго думая, воспользовалась рапирой и распорола первое приглянувшееся ей белое платье на полосы. Затем гомункул ловно обернула поясницу, грудь и бёдра этими самыми полосами, закрепив их в итоге на месте найденными там же булавками и заколками; уколоть себя она не боялась, спасибо хитину. Она так же нашла себе чёрную мантию с капюшоном и расширяющимися к концу рукавами; если смотреть издалека, то она может в такой даже за человека сойти. Правда, мантия мешала крыльям. Летать придётся без неё.
Поверх белых полос она опоясалась широким кожаным ремнём, на который и повесила ножны с рапирой да несколько сумок впридачу. По сумкам Таш рассовала кристаллы. В последнюю очередь некромантка занялась сбором сумки с инструментами: найдя на богатом всякой всячиной стеллаже удобный походный чемоданчик, она засунула в него флягу с водой, верёвку, фонарь, скальпель, всяческие зажимы, моток медной проволоки, несколько кристаллов кварца, десяток пробирок в защитном футляре, щипцы, набор иголок, ртутный термометр, кучку флаконов с химическими реагентами… Действовала она по наитию, зная, как по волшебству, что именно ей нужно.
Закончив со сбором, Таш ещё разок обратила своё внимание на труп. Из чистого интереса она просто хотела понять, есть ли связь между ним и ей. С логической точки зрения, должна была быть.
На кота она глянула без особого интереса. Пока.
- Что там, в Дваурге?

Девушка проснулась от стука колёс. Она явно куда то ехала. Когда она села на кровати то увидела мужчину с оружием. Когда он заговорил появилось ощущение чего-то близкого и родного. Бетт чуть улыбнулась.
«Отец.»
Девушка внимательно слушала Люциуса, попутно осматривая комнату. Рядом она увидела себя, воспоминания нахлынули волной. Она вспомнила маму, отца и сестру, но никаких чувств не было. Воспоминания были обрывочны и путались. Также Бетт увидела и странное насекомоподобное создание. Она ничего не знала об этом существе, но оно казалось очень близким. Первой с кровати поднялась Таш, так представилась её наречённая сестра. Она явно была смелее Бетт. Насекомоподобное создание первой выбрала себе оружие и одежду. Последнее ей пришлось переделать из какого-то платья под своё тело. 
- Доброго утра, пап. – Девушка осеклась на полуслове, голос был тихим. – Инквизитор Люциус. Меня зовут Бетт.
Девушка, прикрываясь простыней, подошла к шкафу с одеждой. Выбор был велик, но большинство одежды было слишком ярким. Выбор пал на кожаные штаны, майку и кожаную куртку, вся одежда, в том числе и белье были чёрные. На ноги Бетт надела невысокие сапоги. Когда Люциус отвернулся, девушка быстро оделась.
«В этом меня будет сложно заметить в тени, да и кровь будет не видно. Теперь оружие и прочее.»
Первым делом Бетт выбрала небольшую походную сумку и пояс с четырьмя карманами. В сумку отправился набор отмычек, следом там оказались тонкая цепь, небольшое зеркало, гребень и набор игл, в карманы пояса отлично поместились бутылки с ядами и снотворным. На пояс она повесила кинжал, в голенища сапог засунула по стилету.
Огромный кот заинтересовал девушку, точнее его состояние. Если он спит, то она сможет подсмотреть его сны и выяснить нужную информацию. Бетт подошла к коту и погладила его по голове.
[av=https://i.servimg.com/u/f24/19/79/15/67/_10.png]