Река великой Эдды

Первое сообщение в теме :


У подножья заснеженных гор протекает спокойная река. Она одинока и холодна. Течет себе мирно, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Найти переправу или мост не так просто, но если пройти дальше, можно набрести на рыбацкую деревеньку. Возможно, там вам смогут помочь.

- Приветствую, - мужчина коротко кивнул, не считая видимо гостей достойными иного приветствия. – Меня зовут Арэн, я управляющий этого поместья. А ваши, настоящие, имена? – на слове «настоящие» мужчина весьма выразительно посмотрел на оборотницу, давая понять, что его наблюдательности хватило, чтобы понять, что перед ним не Вероника. – И по какой причине вы решили потревожить лорда? Вы ведь не беспричинно это сделали? – тут же продолжил Арэн, сразу переходя к делу.
От такого напора Весперра в первые мгновения аж растерялась, но довольно быстро взяла себя в руки и тут же отреагировала. - Дэв Весперра Илал эль Тора, - оборотница с легким напускным презрением вздернула носик, но тут же улыбнулась с каплей одобрения, - Вы достойный управляющий, - мысленно добавила «раз заметили это», - но вот сторож у Вас не очень, - девушка внешне смягчилась. Вообще вся эта внешность была игрой, давно забытым навыком. – А это мой телохранитель, - легкий взмах руки на Грохуса, и мысленная мольба, чтобы тот поддержал игру. – А причина у нас более чем весская. Вы ведь знаете девушку по имени Вероника? – теперь пришла уже пора оборотницы идти в наступление.

- Не так просто как кажется, - Лоэнгрин мысленно повторил слова Луниты, неотрывно глядя на грустного клоуна, который столько раз охранял его сон, когда он был маленьким.
То, что на этом странном острове нечисто, понимали, кажется, даже самые тугодумные из команды. Матросы старались держаться вместе, и только капитан был так уверен в себе, что расхаживал по острову хозяином. Приближалась ночь, какие сюрпризы готовил им остров, оставалось только догадываться. Лоэнгрину вдруг неудержимо захотелось забрать отсюда свою игрушку, которую он не видел уже много лет. Это был как лучик тепла, напоминавший ему о детстве, о матери. Хотя детство Лоэнгрина нельзя было назвать счастливым. Но эти мысли словно придали ему силы. Он уже не обращал внимания на шелест листьев дерева над головой, напоминавший зловещий шепот. Протянул руку, взял клоуна, спрятал за пазуху, согревая его теплом своего тела.
- А последним будете Вы, Ваша светлость.
Герцог обернулся и возблагодарил богов, что капитан не видел его с игрушкой в руках. Точно бы не упустил возможности поиздеваться над ним. Сейчас в голосе Тремса нотки издевки тоже сквозили. Но Лоэнгрин практически не обращал на них внимания. Потому что в этом был весь Алан Тремс, за то недолгое время на корабле герцог успел неплохо изучить его, и никакой непредсказуемости уже не ждал. Возможно, сейчас капитан хотел проверить реакцию Люттенхофа, а если повезет – затеять с ним ссору или даже драку и развлечь команду, отвлечь от гнетущего ощущения, которое все испытывали на этом острове. Ну, уж нет. Он не доставит Тремсу такого удовольствия.  
- Хорошо, капитан. – Кивнул Лоэнгрин, демонстрируя полную невозмутимость на лице.
Ему на самом деле было все равно – кто станет нести караул первым, а кто – последним. Он вообще не собирался спать, потому что спать на этом острове – верное самоубийство. Об этом красноречиво говорили пустые глазницы кукол, висящих, сидящих и лежащих на деревьях.
- Когда придет твой черед, разбуди меня. Нужно бы осмотреться и, может, достать мяса.
- Разбужу. – Снова кивнул Люттенхоф. – Ложись спать ближе к огню.
Идея матросов выпить виски ему не понравилась. Лучше бы всей команде сохранять ясный ум, пока они здесь. Но кто ж его послушает, такого Эль Кульгадо? Лоэнгрин отошел и сел с другой стороны костра. Через огонь он видел лица моряков, которые то ли от усталости, то ли от слишком крепкого напитка, стремительно пьянели. Видел и настороженное лицо Луниты. Оборотнице, похоже, тут тоже не сильно нравилось.
Ночь на остров спустилась неслышно, и как-то до странного быстро. Словно кто-то выключил свет. Матросы, захмелев от выпитого, улеглись спать. Капитан, неся караул, нарезал круги вокруг поляны, на которой они расположились. Лоэнгрин сидел у костра, и подбрасывал в огонь хворост, не позволяя ему погаснуть. Время от времени он смотрел на спящую Луниту, было заметно, что девушка спит чутко, и готова в любой момент вскочить, защищаясь.
Внезапно с того места, где спали матросы, раздался истошный вопль. Лоэнгрин вскочил, выхватывая из огня горящую ветку, чтобы осветить дорогу.
- Лунита! Вставай!

– Ложись спать ближе к огню. - слова мужчины были более чем разумными. Огня боялись все и звери и нечисть.
Оборотница легла так, что спиною ощущала тепло, даримое костром. Так спина была защищена от нападения, а лицом она встретит любую опасность. Разомлевшая от тепла, девушка довольно таки быстро уснула. Снов не было. Точно как и наступила ночь: раз и полнейшая темнота сна. Вот только он был поверхностным. Лунита иногда открывала глаза, бросая взгляд на капитана, Лоэнгрина и выпивох матросов и вновь засыпала.
Вопль, раздавшийся посреди ночи, заставил Несибель застыть. Распахнув глаза она вглядывалась в ночь, пытаясь понять, что именно произошло.
- Лунита! Вставай!
Герцог сдержал слово и она вскочила, тут же ощетинившись " Туманными странниками".
- Они... Они нас не отпустят.. Моя Флавия.. Она.. Сон. Он напомнил мне, как я выбросил ее на помойку.. И..- матрос говорил быстро, заикаясь и трясясь всем телом. Что это было сон, или явь, но точно нечто мистическое. Снятая с дерева кукла вновь вернулась обратно и пялилась стеклянными глазами на них.
Во всеобщей суматохе никто и не заметил, что с серебристых листьев деревьев слетает пыльца, отдаленно напоминающая просеянный через решето лунный свет. Она не мешала дышать, но порошила глаза, создавая такое состояние, какое бывает у людей с высокой температурой.
Только Люттенхофа почти не коснулась пыльца. Возможно добрый гений грустного клоуна, спрятанного на груди, отогнал её.
- Успокойся. Это просто сон. Может взять пылающую ветку и очертить круг вокруг места стоянки?- предложил Хаксли, вовсю трущий глаза.
- Давайте как спать, глаза пекут с недосыпу.- заявил он, укладываясь на свое место.
Никто даже не думал об опасности, что кукла не могла сама вернуться. Видно одно из свойств пыльцы было притупление чувства опасности и еще кое что, но что...
Лагерь вновь засыпал. Пришел черед герцога дежурить, а Лу не спалось. Нет, она исправно лежала с закрытыми глазами, но просто лежала и ничего более.
Как только Шарк улегся, оборотница встала.
- Отвернись на минуту. Мне нужно раздеться, чтобы стать зверем, - попросила девушка Люттенхофа.
Время от времени перед глазами появлялась легкая прозрачная пелена, но Несибель списывала ее на усталость и старалась не обращать внимания на такую мелочь.

Среднегорье - Деревушка Ауэль - Торговые улицы 

- Ваниль, - повторил Саймон и на время задумался. Пожалуй, это имя было действительно неплохим, и можно было бы использовать его в качестве клички.
- Мне тоже нравится, - подхватил Дал'Кун и Син. – Ей очень подходит.
- Хорошо, тогда пусть будет Ваниль, - согласился Кей и снова потрепал кобылу по гриве. Дорога все дальше уводила их от деревни, и компания углубилась в лес. Пару раз они делали привал, но старались подолгу на месте не задерживаться, поэтому продолжали путь как можно скорее. Путники решили, что пока светло, стоит двигаться вперед и остановиться на ночлег уже с наступлением вечера. Саймон решил поделиться со всеми историей о своей жизни до попадания в этот мир. Рассказал о родителях и том, как он учился владению мечом. О том, как участвовал в скачках и дуэлях. О том, как они как-то раз с друзьями зачистили логово вампиров, за что прославились в одной из деревенек. Ну и о прочих мелких приключениях. А вот рассказ бывшего целителя был в разы короче, ведь ничего интересного с ним не происходило, помимо того, что он научился магии. Затем друзья снова пересказали историю своих приключений в Мистерии. Офелия прежде уже слышала этот рассказ, но Дал'Кун-то нет. Со временем они добрались до реки и перешли ее через широкий деревянный мост, после чего снова стали ехать по лесу. Брюнет был счастлив иметь возможность проехаться верхом, хотя его печалило то, что с грузом в виде блондина он не мог промчаться с ветерком.

 Диватмойя - Речка Эйвэ

Туман, который вдруг опустился на поляну со спящими матросами, рассеялся. Остатки его Лоэнгрин разогнал ярко пылающим факелом. Он вообще подавлял в себе страстное желание спалить всех этих кукол – изломанных, озлобленных, страшных. Предать их очистительному огню, и тем самым дать им свободу от той злой силы, которая собрала их тут. Так ему подсказывала интуиция, и… Герцогу порой касалось, что некоторые мысли ему словно кто-то вкладывает в голову. Он засунул руку за пазуху,  вынул маленького клоуна и внимательно посмотрел в его полуистершиеся глаза.

- Лоэн! Малыш, ты где?! – Из дома выпорхнула прелестная Маргарита Вольцоген и осмотрелась по сторонам. – Куда подевался этот маленький разбойник?
В этот момент с вершины огромного дубу упал маленький клоун – одна половина его рта улыбалась, уголки губ другой были печально опущены.
- Ах, вот ты где! Лоэнгрин! Слезай, тебя отец ищет по всему дому!
- Не слезу! Он станет снова ругать меня!
- Значит, за дело. Ты снова хулиганил?

Лоэнгрин вздрогнул и зажмурился, воспоминания полностью овладели его разумом, он практически не слышал, что происходило на поляне. Клубок памяти разматывался в обратном направлении, а Люттенхоф лишь крепче сжимал в руке игрушку.

- Лоэнгрин! Стой прямо, когда я с тобой разговариваю! – Герр Август сурово сдвигает брови, и это не обещает пятилетнему мальчику ничего хорошего.
- Да… отец…
- Ты снова лазал по деревьям? Отвечай, несносный мальчишка!
- Да…
- Ты будешь наказан. Розги. И немедленно! Я сам займусь этим.
Лоэнгрин смотрит под ноги и молча глотает слезы, которые текут и текут по бледным щекам. Отец бьет больно. Только бы не закричать.
- А что это у тебя в руке? Покажи!
Август прищуривается и выхватывает из рук Лоэнгрина клоуна.
- Какая отвратительная игрушка! Нэнни! Нэнни!!! Отнеси на кухню и сожги ее в печи!
- Отец, нет! Пожалуйста! Нет!!!

Лоэнгрин вздрогнул, медленно приходя в себя. Он до сих пор помнил тот страшный день, когда вытащил свою игрушку, своего единственного друга из печи, хотя огонь уже почти подобрался к нему и начал пожирать одежду. За это отец всыпал ему розог вдвое больше, чем предполагалось. Чего сейчас об этом вспоминать. Августа Вольцогена давно сожрали черви в сырой земле, а он, как много лет назад, держал в руках этого маленького клоуна.
- Может взять пылающую ветку и очертить круг вокруг места стоянки?
Наконец-то хоть у кого-то из матросов начал просыпаться разум и инстинкт самосохранения. Лоэнгрин спрятал клоуна за пазуху и уставился на ту самую куклу, которую матрос называл Флавия. Она вернулась на то место, откуда ее забрали, и смотрела темными провалами глаз на всю компанию. Холодок прошел по загривку герцога, но он постарался не подать вида. Мысль о том, чтобы сжечь тут все становилась буквально навязчивой.
Вскоре снова все стихло, только Лунита возилась на своем месте, а потом и вовсе встала.
- Отвернись на минуту. Мне нужно раздеться, чтобы стать зверем.
В другое время он непременно попытался бы подсмотреть за процессом обращения, но сейчас Люттенхоф послушно отвернулся, гадая, какая волчица получится из Луниты.
Его не отпускала мысль о том, что это не просто сон матроса. Все было гораздо серьезней. Только вот, что их ждало, не знал сейчас никто из них.

Среднегорье - Деревушка Ауэль - Торговые улицы  

После того, как пустынница разрешила Офелии держаться за себя, блондинка сидела в седле уже более уверенно.
Новый внешний вид все же доставлял некоторые проблемы, ведь ангелу теперь надо было всегда помнить о том, что она парень.
- Спасибо, - ровбко поблагодарив девушку, Фелис аккуратно взяла ее за талию.
Светлая даже не ожидала, что предложенное ею имя понравится остальным, но компания единогласно согласилась дать белой лошади именно его.
Путь был не близким. Лошади мерно шли по небольшой тропинке, уводящей из деревни в лес.
Ангел с удовольствием слушала рассказ Саймона, в то же время наслаждаясь красотой природы этого мира.
По вековым соснам шустро бегали белки, которые, завидев путников, тут же начинали недовольно верещать. Неизвестная птица с достойным упорством бесконечно повторяла одну и ту же трель, оглашая лес своим пением. Где-то в кустах по обеим сторонам тропы изредка пробегали какие-то зверьки, обращая на себя внимание компании.
Временами светлая закрывала глаза и впадала в легкую полудрему из-за монотонного покачивания в седле, но тут же просыпалась, когда начинала заваливаться на Дал’Кун.
Перейдя реку по большому мосту, путники все продолжали свой путь.
Солнце уже клонилось к горизонту, что означало, что скоро им прийдется разбить лагерь.

  Диватмойя - Речка Эйвэ

Да, Лунита могла отойти с сторону и спрятаться за кустами, но сейчас она как зверь чуяла, что так рисковать не стоит.  Раздевалась девушка быстро и привычно-аккуратно складывала вещи, чтобы после упаковать их в сумку. Мало ли, придется бежать. А так цап сумку зубами и вещи целы. Не нужно разыскивать во что после одеться и бросаться на огородные пугала.
- Девка, ты чего? Совсем с головою поссорилась, или решила одного из нас для продолжения рода?- вякнул было не вовремя открывший глаза матрос, но тут же заткнулся, поймав на себе откровенно волчий взгляд.
Зрелище обращения было как всегда не для нервных и матрос икнув от страха, или от отвращения, поспешно отвернулся.
Лавина звуков и запахов обрушилась на волчицу неожиданно. Сколько не готовься, а всегда это внове.
" Не пойму, что это. То и дело набегает слеза, застилая все перед глазами." - черная зверюга чуть слышно фыркнула и попыталась протереть лапой глаза. Выходило из рук вон плохо. Она зажмурилась, вслушиваясь в окружающий их мир.
- Тишина. Полная тишина. Нет деревья скрипят, покачиваемые ветром. Звуки леса никуда не исчезли, а вот живого нет. Причем совершенно. Ни комарья, ни птиц. Ни-че-го! - маленькими шажками она пятилась, пока не уперлась хвостом в герцога. Сейчас волчица выглядела на порядок больше, чем обыкновенно из за вздыбившейся шерсти.
- Присмотри за моими вещами, а я все же поищу чего либо на завтрак,- не хотелось ей уходить, ой как не хотелось, но что-то гнало Луниту со стоянки. Только что? Вот в чем вопрос.
Зрение похоже восстановилось и она одним прыжком исчезла с поляны, только кусты заколыхались, обозначая место, где скрылась волчица.
Чем дальше отходила оборотница, тем легче дышалось, что ли. Создавалось ощущение, что их стоянку окружало нечто такое, чему не было объяснение и все живое держалось от него подальше. Минут через десять быстрого бега, она услышала сову, уханьем разгоняющую мышей, а затем учуяла след косули. Чувствительный нос сморщился, обнажая острые клыки.
" Добыча!"
И тут произошло то, чего она никак не могла ожидать. Свет померк. Не совсем, но точно луну сдернули с небосклона и сунули в непроницаемый мешок. Лу не видела предметов, а скорее угадывала их очертания. Какая уж теперь охота. Нужно торопиться назад.
А что творилось в лагере оставалось только догадываться и навряд ли кто сопоставит произошедшее с той пыльцой, накрывшей их.

 Торговые улицы

Путь компании в неизвестную Диватмойю пролегал вдоль берега реки у подножья гор. Пробираясь сквозь лесной массив, Сайма скрашивала дорогу невероятными историями из своей жизни. Пустынница с интересом слушала рассказы о ее судьбе. Затем вступила Сина, рассказав о себе, а затем они вместе поведали Дал’Кун о своих приключениях в этой стране.
В лесу царила атмосфера умиротворения. Пение птиц, негромкий шум ветвей на ветру. Убаюканный покачиванием Фелис периодически начинал клевать носом и расслабленно наваливаться на Дал’Кун. Джианийка тихонько посмеивалась над постоянно смущающимся блондином и не без удовольствия прижималась спиной к его мускулистой груди.
Компания шла весь день с парой недолгих остановок. Солнце, уже близящееся к закату, окрасило облака над головой в розовый. Достигнув того места, где река разветвилась на два потока, девушки направили своих коней к тому рукаву, что был мельче и уже.

  Речка Эйвэ

Арэн же, как он назвал себя, не поверил в то, что перед ним Вероника, что вновь расстроило толстяка. Он-то уже понадеялся, что раз сторож купился, то купятся и остальные. Ну а Весперра представила его как своего телохранителя, и Грохус не стал возражать, а лишь молча стоял и смотрел перед собой.
- Да, я знаю Веронику, - недовольно ответил управляющий. - Она занималась лечением коня лорда Эриери, но не смогла помочь. А при чем тут это?
Лысый не понимал, почему Арэн ведет себя таким образом и немного раздражен. Знает ли он что-то о местонахождении девушки и скрывает это или же просто не рад их компании. Разобраться было сложно.
- Она пропала, поэтому мы ее разыскиваем, - все же сказал бывший принц и внимательно всмотрелся в лицо мужчины. Наверное, ему, как личной охране брюнетки, стоило промолчать, но что сделано, то сделано.

Прошло несколько мгновений, с того момента, как началось обращение Луниты в волчицу. И Лоэнгрин все-таки не выдержал. Обернулся. Но увидел уже лишь волчью шерсть. К счастью, наверное. А то разозлил бы волчицу ненароком. Быть покусанным ему сейчас никак не хотелось. Лечится на этом острове явно нечем, да и от бешенства он не привит.
- Присмотри за моими вещами, а я все же поищу чего-либо на завтрак.
Ему не хотелось, чтобы Лунита покидала поляну, внутри свербело какое-то нехорошее тревожное чувство. Опасность ощущалась буквально на языке. Что-то нехорошее грядет. Но удерживать оборотницу он не стал, лишь кивнул:
- Присмотрю.
Проводил взглядом, чувствуя, как першит и перехватывает горло. Словно он вдохнул что-то неприятное, отдающееся в гортани горечью. Лоэнгрин, не утерпев, кашлянул, и к его кашлю тут же добавился кашель матросов – то тут, то там. Отрывистый, надрывный, сухой кашель терзал легкие, кажется, всех, кто был на поляне. Матросы сгибались пополам, надрывно кашляя, задыхаясь, захлебываясь сухими спазмами.
- Что за черт?
И в этот момент один из матросов, стоявший ближе других, упал к его ногам, не переставая кашлять, а потом, конвульсивно дернувшись, затих. Герцог выругался, присел и приложил два пальца к его шее, выслушивая ток жизни в шейной артерии. Матрос был жив, просто без сознания. Видимо, из-за сильных спазмов отключился. В следующий момент начали терять сознание остальные матросы. Кашель обрывался на самой высокой ноте, человек затихал, обмякнув, падая прямо там, где стоял.
- Как там Лунита? – Подумал с беспокойством Лоэнгрин.
В этот момент его словно что-то толкнуло в грудь, рождая мысль: «Намочи тряпицу водой и закрой рот и нос». Он не стал раздумывать – откуда взялась эта мысль. Просто сделал так, как надо было. И дышать стало как будто легче. «Выйди за пределы поляны» - новая мысль обожгла сознание. И он из последних сил рванулся прочь, всего за минуту преодолевая небольшой перелесок. Сдвинул мокрый платок с лица, и попробовал дышать. Дышалось, действительно, гораздо легче. Значит… та пелена, которую он заметил над поляной – была только над их стоянкой.
Крепко выругавшись, Лоэнгрин снова набросил платок на нос и рот, и вернулся на поляну. Нужно было вытащить команду из этого ада. Стараясь не обращать внимания на пустые провалы глаз кукол, герцог подхватил одного из матросов под руки и поволок через перелесок. Через пол часа вся команда была аккуратно сгружена на небольшой просеке за лесом. Они были вне опасности.
Оставалось выяснить – где Лунита и все ли с ней в порядке.
Герцог, совершенно выбившийся из сил, на нетвердых ногах направился в сторону леса, куда убежала волчица.

Обратно Лу шла, доверившись только обонянию и слуху. Хотя шла, это слишком громкое слово. Скорее плелась, шарахаясь упавшей с дерева сосновой шишки и шороха листьев, колеблемых ветром.
Челюсти волчицы были крепко сжаты. Дай себе потачку и она примется скулить, что простая дворовая шавка, но Луни гордый зверь и она будет молчать.
" Судя по постукиванию беличьих коготков по дереву, оно шагов в десяти от меня. Еще немного и возможно будет поляна."- мысленная оценка ситуации помогала сдержать нарастающую панику и держать себя в лапах.
" Правая передняя и левая задняя. А теперь левая передняя и прав..."
- Иу-у-иа! - земля под ногами неожиданно провалилась и позорно взвизгнув, что несмысленыш щенок, отнятый от материнской груди, волчица рухнула вниз вместе со слоем перепревших листьев и дерна. О удачном приземлении на лапы, когда ты слепа, подобно кроту, речи не могло и быть. Растянувшись на брюхе, оборотница только глухо вякнула и осовело закрутила мордою, собирая вместе засверкавшие в незрячих глазах огоньки.
Несколько минут Лу лежала, ожидая пока регенерация справится с болью от ушиба. Затем встала и задрав вверх морду запела.
- У-ууу-у-у-уууу-уууу!- похоже она звала на помощь. Звала, особо на нее и не надеясь. Весь не факт, что она шла верно и матросы услышат. А если и услышат. Могут забросать камнями.
Первое было сделано. Теперь стоило осмотреться. Три шага и она уткнулась в земляную, осыпающуюся при каждом тычке носом стену.
" Насколько велика яма.."- задрав лапу, оборотница пометила стену и двинулась вдоль стены, так, чтобы боком ощущать ее и отсчитывая вслух шаги.
- Одни, два, ... семь..- здесь стена оборвалась. Это явно проход из которого веяло терпким и влажным воздухом.
Оставалось принять решение. Сидеть и ждать, пока не придет кто на вой, или пробовать выйти через проход, вслепую тыкаясь в стены.

Лес оказался старым, часть деревьев стояла без листвы, чернея голыми ветками, словно кто-то дохнул на них огнем. Они цеплялись за одежду, мешая идти. Так и норовили хлестнуть по глазам. Часть деревьев просто лежала на земле, вырванная из земли с корнем. К тому же, герцога не покидало ощущение, что за ним наблюдают. Но кто это мог быть? Матросы во главе с капитаном – вряд ли, они сейчас приходили в себя на опушке леса, вдыхая относительно свежий, не отравленный воздух. Может, чертовы деревья давали такой эффект? На этом острове возможно все – Лоэнгрин уже убедился и дал себе слово ничему не удивляться.
Где же Лунита? Вдруг она тоже потеряла сознание и лежит где-то тихо. Как он тогда найдет ее? Придется прочесывать весь лес. Скверно.
Поглощенный этими невеселыми мыслями, Люттенхоф так задумался, что когда нога его ступила не на усыпанную сухой хвоей землю, а в пустоту, едва не шагнул туда. Задержался в последний момент, только каким-то чудом сохранив равновесие, отскочил назад.
Перед ним зияла беззубой пастью большая яма. Она была похожа на ловушки, которые делают охотники для диких зверей. И если это так…
- Лунита! – Крикнул Люттенхоф, опуская на одно колено, чтобы заглянуть в яму. Он вдруг поймал себя на том, что боится заглядывать туда. Что будет, если он увидит волчицу, замершую на копьях – именно так обычно устраивают эти ловушки. – Лунита!!!
Он все-таки заглянул внутрь. Но увидел лишь черноту. Тьма покрывала яму – черная, плотная, липкая.
Только сейчас Лоэнгрин заметил, что края у ямы неровные, и земля с ним потихоньку продолжает осыпаться. Значит, это не охотничья яма – у тех края ровные, потому что сделаны человеческими руками. Судя по всему, тот, кто находится сейчас внутри, шел по ровной поверхности, верхний, тонкий слой земли не выдержал, и он провалился. Значит, эта яма не для зверья. И сделана не охотниками. Может, тогда и кольев в ней нет?
- Волчица, ты здесь? – Лоэнгрин стоял в трех шагах от ямы, опасаясь пока подходить ближе, чтобы не провалиться самому. Если они оба окажутся в яме, шансов выбраться у них практически не будет. – Это Лоэнгрин, эй!
И хотя ответа до сих пор не было, Люттенхофу казалось, что внутри есть кто-то. И он - живое существо, а не порождение мрака или этого странного острова.

Чувствительные вибрисы усов растопырились, а влажный нос оборотницы наморщился, пытаясь определить. Что это за такой манящий аромат, одинокой ноткой проскользнул промеж запахов сыроватой земли, прелых кореньев и чего-то кислого...
- Волчица, ты здесь?
Раздавшийся сверху голос Лоэнгрина сейчас не радовал так, как если бы он прозвучал на мгновение раньше.
- Здесь. Только... Только я совершенно ничего не вижу. Этот лес похоже проклят, как и амулет, за которым охотит... - Лунита не договорила. Наваждение было сильнее ее и действовало на уровне инстинкта зверя. Она была слепа, как крот, но нос. Нос ее не подведет.
Оборотница опустилась на брюхо и поползла вперед, тоненько повизгивая от странного удовольствия. Виною всему был тот запах. Он кружил голову, дурманил и делал даже слепоту чем-то несущественным и второстепенным. Лу ползла недолго. Если бы она была зрячей, то увидела бы исключительно красивую и мистическую картину. Проход, по которому взрослый человек мог пройти разве что согнувшись, становился чуточку светлее. Совсем капельку. Причем свет был похожим на ту лунную пыль, которая окружила их на поляне, но с вкраплениями голубизны. Это были не звезды, нет. Корни дерева разветвлялись, переплетались и змеились, переходя в корешки. Все это напоминало причудливую сеть, ячейки которой соединяли голубоватые орешки. Именно они и светились, источая аромат, свевший с ума волчицу.
Луни уткнулась носом в сеть и тут совсем потеряла рассудок. Она терлась спиною о нее, качалась на спине, как домашняя собачонка, выпрашивающая ласки.

На поляне матросы стали приходить в себя. Вот только..
- Хаксли. Что за черт. Темнота, как в желудке у акулы.
- Я ничего не вижу.
Паника набирала обороты. Капитан, попав в такую переделку совершенно растерялся. Однако сообразил, что нужно проявить твердость.
- Молчать! Все остаются на своих местах. Я называю имя и каждый отзывается. Так узнаем все ли на месте,- рявкнул он, яростно растирая глаза.

-------> Начало
Переходы через портал давно стали привычными для парня. Вот и сейчас – шаг и он уже в новом месте.
- Твоей матери здесь нет…
Об этом сказал пьяный гном перед тем, как толкнуть Фила в портал. Это было печально. Фил всё же надеялся, что не обознался. Но с другой стороны, радовало. Правда чем, парень пока ещё не понял. Раздумья на этот счёт он предпочёл оставить на попозже. В первую очередь следовало оглядеться, сориентироваться и, пожалуй, приготовиться к ночлегу.
Река вилась где-то по правую руку, ничуть не привлекая парня. Фил не любил воду, но близость реки гарантировало наличие пресной воды. Плутать по незнакомым окрестностям в поисках родника, почему-то, не прельщало юношу. Тем более, что сумерки уже постепенно начинали сгущаться. Бубня себе под нос что-то про ненадёжную воду, переходы порталом неизвестно куда и в целом про судьбу путешественников, Фил всё же нашёл место для ночёвки. Небольшая полянка, среди деревьев. С дровами проблем больших не возникло и спустя минут десять веселые язычки пламени заплясали, заскользили по дровам. Потянуло дымком. С едой было сложнее, однако воды было достаточно. Парень привык в путешествиях обходиться без еды. Уж сутки он как-нибудь протянет. Тем более что до попадания к странным воротам, Фил довольно плотно перекусил в харчевне.
Ночь постепенно вступала в свои права. Вместе с ней начало накатывать странное, совсем не свойственное парню настроение. Смесь лирики и тоски. Невольно вспоминались приключения в компании с Леей. Девушка по вечерам играла на лютне и пела. Тогда он частенько ворчал, потом пристрастился к звукам инструмента. Они его завораживали. А что сейчас? Сейчас ему было даже как-то тоскливо без этой музыки. И одиноко без спутницы.
- На тебя не угодишь, братец. То ворчишь, что тебе мешают спать и наслаждаться тишиной. Получите. Тишина. Только треск костра и шум реки. Снова ворчишь. Музыку тебе подавай.
Фил разворошил волосы. По-хорошему, причесать бы патлы и заплести, чтоб не мешали. Да вот беда: гребень с большинством вещей остался в харчевне, где он остановился. И до места того сейчас было как до луны пешком. По крайней мере, это было более, чем очевидно.
Ближе к полуночи ничто не предвещало беды, и парень спокойно заснул лёжа у костра.  Поспать, впрочем, долго не удалось. Из сна его вырвал слишком знакомый ещё по детству запах – запах крови. Запах войны. В следующее мгновение на него свалилось нечто тяжёлое, мокрое, липкое и насквозь пропахшее этим самым запахом. Сон слетел, как не бывало. Реакция не заставила себя долго ждать. Перекатившись, он сбросил с себя нечто мохнатое, копошащееся и как-то подозрительно хрипящее. Выработанный с детства инстинкт сработал мгновенно. Отскочить и выхватить оружие. Быть готовым отразить любой удар в любой момент. Свет чудом не погасшего костра выхватил мохнатую тушу. Существа не двигалось. Беглый взгляд выхватил торчащий из загривка окровавленный клинок. Фил опустил своё оружие и осторожно приблизился. Те самые подозрительные хрипящие звуки доносились откуда-то из-под туши. Не долго думая, Филигон перевернул тело монстра. Под ним оказалась девушка. Вся мокрая, окровавленная и явно без сознания. Падение хоть и было смягчено, но не прошло даром. Девица была без сознания, однако мёртвой хваткой вцепилась в свой меч. Очевидно было, что именно она и прикончила тварь. Оставалось выяснить, как она умудрилась с этой тушей свалиться ему на голову. Но это можно было сделать, лишь приведя ту в чувства. Что на данный момент не представлялось возможным. При более деталном осмотре, юноша отметил среднюю степень обморожения, одежда начала оттаивать. По всей видимости, она была промёрзшей до состояния ледяной корки. Столько воды стекало с неё.
- Получите, распишитесь… скучно ему было…
Проворчал парень. Он не был благородным рыцарем, но свалившуюся ему на голову неожиданность проигнорировать не мог. Девушке явно нужна была помощь. И не только медицинская.
- Ну, вспоминай, чему тебя учили и матушка, и наставник, и Лея…
Фил убрал свой клинок и аккуратно осмотрел девушку на предмет переломов. С этим всё оказалось в порядке. К счастью никаких переломов не было, поэтому можно было провести более детальный осмотр. Разодранное предплечье правой руки. По характеру раны парень предположил, что зверь располосовал её когтями. Рваная глубокая рана, с которой придётся повозиться, а если учесть, что здешние растения он не знает, то задача сильно усложнялась. С бедром всё оказалось легче. Прокушенная нога затянется довольно быстро. Если только в раны не попадёт грязь или ещё какая пакость навроде трупного яда. Вынув фляжку, полукровка первым делом промыл раны. Других видимых повреждений он не обнаружил. Критично осмотрев состояние одежды девушки, Филигон пришёл к выводу, что в таком виде гостья до утра не дотянет, поэтому придётся её раздеть и если не переодеть, то хотя бы укутать в сухое.
- Лишь бы она тебя не убила в первые пять минут, как очнётся… Вот и чего тебе не сиделось то, не ждалось заказа в уговоренном месте?
Следующие несколько минут парень боролся с застёжками на мокрой одежде. Но тут возникла другая проблема. Рука девушки по-прежнему сжимала меч. И по доброй воле та расставаться с ним не желала. Выдохнув, Фил досчитал до десяти. Всплывшее на миг раздражение улеглось. Вместе с тем он вспомнил, как когда-то давно, когда он был ещё ребенком, его матушка довольно таки легко вышла из подобной ситуации. Закрыв глаза, юноша попытался вспомнить, как та это сделала. Взяв руку незнакомки, он провел пальцами по её руке и нажал, предположительно в том же месте, в которое тогда нажала мать. Меч выпал из руки. Это значительно облегчило задачу. Когда дело дошло до промокших насквозь сапог, Фил витеевато выргуался уже в голос. Ноги в этих сапогах оказались обморожены так, что ещё немного и можно было бы заносить девушку в разряд калек и ампутировать конечности.
- Где ж тебя так носило, чудо ты… рыжее?
Обмыв девушку из фляги, насколько мог, Филигон натянул на неё свою запасную рубаху и завернул в плащ. Дыхание девушки постепенно выровнялось. Парень заключил, что та погрузилась в глубокий сон. Расположившись на другой стороне костра, он не заметил, как сам уснул. Навалившаяся неожиданно усталость взяла своё. При этом даже не задумавшись о безопасности такой ночёвки.

Снежные холмы. пик Трэвиса  
Пробуждение было резким. Девушка с шумом (а иначе и не могла) втянула воздух и резко села, распахнув глаза и сжав рукоять меча. В голове зазвучали колокола, как если бы на неё надели ведро а после грохнули колотушкой. Перед глазами стояла темнота, почему-то кружащаяся неспешным водоворотом, а в кулаке оказалась зажата пустота.
"Я умерла?" - была первая мысль. Она помнила всё в мельчайших подробностях - хаотичный портал, выкуривший её из конюшни, безконечную дорогу в снегах, неспокойную ночь и схватку с... с кем-то из мистерианских хищников. "Если я и умерла, то его тоже свела в могилу. От таких ран не выживают."
Чародейка попыталась ощупать пространство перед собой, уж коль скоро она не может его увидеть. Рука отозвалась тупой болью. "Не похоже, что я мертва... Во всяком случае, призраки не чувствуют боли в физическом теле." Флэй помнила, что тварь зацепила её когтями. "Надо обработать рану... В косметичке есть бинты..."
Но тут выяснилась ещё одна любопытная деталь - что то мягко, но настойчиво удерживало Хагир на месте. Инстинктивно опустив глаза, та прикусила губу, чтобы не охнуть вслух. Она вовсе не ослепла, как решила в первый момент - просто вокруг стоял очень густой туман, а время приближалось к рассвету - во всяком случае теперь Флэй различала очертания деревьев, кустов и травы, а так же то, что она укутана в чей-то плащ. "Очень интересно. Я провалилась на поляну с травой и оказалась услужливо укрыта... кем?" Хагир заозиралась в поисках добродетеля - тот спал неподалёку, судя по габаритам - мужчина. Чародейка ещё раз оглядела себя, попробовала пошевелиться. Теперь тупой болью отозвалось бедро, а голые ноги защекотали чьи-то маленькие лапки.
- Чёрт! - не сдержавшись прошептала Хагир, ловя на ощупь паучка. "Голая, безоружная, раненная в компании мужика. Очаровательно." Но на этом открытия не закончились. Девушка попробовала пошевелить ступнями - это удалось, но они отдались такой болью, что она поспешно зажала себе рот. Только не хватало разбудить незнакомца. Память услужливо подсунула образы разбойников из Диватмойи. - Чёрт. - волшебница лихорадочно соображала. Кем бы ни был спящий по ту сторону кострища тип, он её укрыл, скорее всего - своим плащом. "А предварительно раздел. Зачем, спрашивается? Ну разуть это ещё можно понять - чтобы дуба не дала." Глаза Флэй опасно сузилась - парень был заподозрен во всех смертных грехах. Хотя нет, пожалуй, пока только в одном. Будь он грабителем - то свистнул всё, что было при ней и поминай, как звали. А её вещи лежали тут же, рядышком, все в куче - катомка, колчан, меч и нож. Насильничество тоже отпадало - ей бы не оставили оружие. Не долго думая, Хагир выпрасталась из-под плаща и потянулась за своей пузатенькой катомкой - требовалось перевязать раны и переобуться, поскольку, хвала богам, её вторые сапоги были гораздо более приспособлены к тому климату, куда она попала. "И штаны, негоже ходить без шта..." Путешественница запнулась, округлившимися глазами наблюдая, как рукав ЧУЖОЙ рубахи медленно сползает, закрывая кисть руки. Такой щедрости она не ожидала, и, честно говоря, не понимала её. "Без штанов, но в шляпе" - некстати вспомнилось подслушенное в одном из Миров выражение. Девушка уже пристальнее оглядела спящего к ней боком благодетеля. Единственное, что позволял различить туман и сумрак, так это копну светлых волос и усы, заплетённые в косички. А дальше, у края поляны - лежала подозрительно знакомая туша. На поваленном стволе рядом живописно расположились до боли знакомые сапоги, плащ, рубаха и штаны. Помедлив, волшебница притянула к себе не вещьмешок, а кинжал. С ним было спокойнее. Правда она не рассчитала и ножны звякнули, зацепившись о камень. Парень тут же открыл глаза, точно и не спал вовсе.
- Где я? - задала рыжая самый банальный вопрос, какой только можно задать в Мире кишмя кишащем хаотичными порталами.