Песочные просторы

Первое сообщение в теме :


Песок, кругом один сплошной песок. Барханы тянутся вереницей, куда не падает глаз. Ни кусточка, ни травинки - одни сплошные пески. И палящее солнце. Никуда от него не деться. Впереди оазис? Нет, показалось. Это только мираж...

То, что на каждое свое грубое слово Яте получала "от себя" же по губам, степнячку не охолонило, о не так, как могла бы представить Кристи: просто напомнило, что они все тут во власти девчонки. На такую запросто мечом не помашешь: вкопаешь его себе в песочек рукоятью вниз, притопчешь, прицелишься, да и рванешь на него со всей силы, так и закончится драка. Кила этот вариант развития событий довольно четко представляла и в драку, скрепя сердце, лезть отказалась: не откажешься тут, когда даже собственные руки тебя не слушаются. Но слушался язык, и даже под ударами поток "красноречия" степнячки не иссяк. Так что Кристи пришлось процедуры продолжать, пока Кила высказала все, что имела сказать, потом прибавила гипотезу о происхождении юной металистки, при чем один раз - знатно ушибив губу о собственные зубы, потом добавила пару колоритных проклятий, самых грязных, какие мог придумать смятенный ум девушки, а затем, развернувшись к говорящему псу, прибавила, уже принаровившись почти попадать в такт между ударами:
- Эта т... - шлеп! - могла ее просто держать! - Шлеп, - Как меня! А не - шлеп, - издеваться, гоняя, - шлеп! - по жаре! А тепе... - шлеп! - мелкая гн... - шлеп, Яте чуть прикусила язык, не попав в этот ритм как раз тогда, когда нашла новое определение для Кристи, - мне в башку снова лезет!

Вмешавшаяся невпопад незнакомка тоже, рикошетом, получила свою долю заслуженной злобы:
- Я? Да я лучшей была! Гордостью матери! И мне в голову бы не пришло издеваться над путниками! Вооруженные взрослые! Ха, да ее взрослые убить меня пробовали, как только увидели! Какого хрена лезешь, коль не знаешь! Это не ребенок, это гнолья дочь! Она б не страдала, если бы ее не мучали! Мы с ними, - в запале Кила посчитала и себя и Рене, кое-как приходящую в чувство, - вообще идти не хотели! Жалеешь ведьму, да?! Это мы пытаемся от них уйти, да разве к ним спиной повернуться можно?!
До места, куда они брели, было уже рукой подать, и, дай возможность - Яте подставит Рене плечо и потащит ее прочь, дальше к городу, или тому, что казалось таковым. Вот только как события развиваться будут?
Опустошив свой запас речей чуть ли не на месяц вперед, Кила бочком отошла от сборища, и, обернув во вновь достанную из сумки попону меч Рене, подала его воительнице рукоятью вперед. В этом жесте можно было бы усмотреть почтение к оружию инквизиторши, но, на самом деле это было проявлением дружелюбия. Степняки верили, что нельзя касаться чужого оружия, если оно - не оружие врага, не трофейное. Или ты не в бою. Или, если хозяин сам не предложил тебе взять его.
Вот и Яте, подняв клинок сквозь ткань и протянув его в двух руках, возвращала полуторник союзнику или другу.

Пальцы Рене продолжали жалко скрести пробку меха с водой; помочь ей с этим никто так и не решился. Отчаявшись, Эскорца наклонилась, вцепилась в злосчастную пробку зубами и выдернула её резким, рваным движением шеи. Сплюнула; та повисла на веревочке, стучась о бок меха. Инквизитор жадно припала пересохшими губами к сосуду с водой; благословенная влага хлынула в неё и на вкус оказалась подобна сладкой амброзии, какую, несомененно, постоянно вкушают Шестеро. А пока она смачивала горло и вымывала изо рта гадкий вкус рвоты, рядом с ней творилась очередная непристойность: беловолосая новоприбывшая, так и не сочтя нужным представиться, что-то делала с говорящим псом-химериком. Что-то отвратительно-магическое. В слова собаки служительница Багровой Церкви не вслушивалась совсем, не до того всё ещё было, да и что хорошего может сорваться с уст существа, способного отринуть святую человеческую оболочку? Там только яд, и злоба, и грязная ложь. “Но когда-нибудь мне придётся заколоть этого цербера, ох придётся; он ведь встанет между мной и Кристи, как же иначе...”
Новоприбывшая в красивых латных сапогах тем временем принялась возвышенно зачитывать Кристи мораль. В иной ситуации Рене бы даже рассмеялась, сейчас же ей удалось только недоуменно крякнуть. “Она что, серьезно? Говорит, как монахиня или сестра милосердия. Но неужто она не видит, с кем именно говорит? Хотя и я ведь не видела, а я истинно верующая...”
Мех опустел примерно наполовину, но зато Рене слегка приободрилась. Она ощутила наконец давящую головную боль. Ощупала тюрбан, нашарила маску, зашипела, когда осознала, насколько та горяча. Возвращать маску на лицо совсем не хотелось. Женщина расстегнула ремешок и временно убрала стеклостальной головной убор в сумку. “Про лепру я всем уже сказала. В этой пустыне моя маска меня убьёт. Как же я скучаю по Лавинии!”
Яте Кила, похоже, испытывала по поводу речи беловолосой очень схожие чувстваю. Да и ярость, которую воительница демонстрировала по отношению к Кристи, очень порадовала Инквизитора Эскорца. “Мне не стоит испытывать к этой женщине доверия, но я рада, что грешники и демоны здесь не всегда находят общий язык и готовы перерезать друг другу глотки. Хотя чего ещё от них ожидать?” - запальчиво подумала она. Рене поморщилась, когда начались шлепки по губам: она слишком хорошо помнила, как совсем недавно розововолосая девчонка и её тело осквернила своим незримым присутствием.
Женщина пригладила свой импровизированный тюрбан и опять попыталась подняться на ноги, подозрительно косясь на Коду. Ей столько всего хотелось присутствующим сказать! Но, если скажет, то и правда отправят обратно по пустыне. И лежать последней дочери дома Эскорца горелым тельцем в адской пустыне. А потому она ограничилась коротким замечанием:
- Нам с девочкой не по пути, но я готова вложить меч в ножны. “По крайней мере, пока”
Встать она кое-как встала, но в глазах потемнело, колени предательски подогнулись. Пришлось упереться в них руками, чтобы не дать ногам жалко сложиться. Пока она переводила дух, Яте Кила в очень неожиданном для Рене жесте вернула ей Гильотину. Завернув при том меч в какую-то ткань. Инквизитор немедленно вспомнила, как мать её, Кауре Эскорца, преподнесла ей в резном ларце этот самый меч при вступлении в Инквизицию. “А Сау получила хопеш. И с хопешем в руках погибла. Как мне её не хватает! Но смерть её, верно, тоже была платой за грех Ванды. На что ты обрекла наш благородный дом, сестра моя? На забвение и гибель? И всё - ради умело трепавшего языком полуэльфа?”
Она приняла меч, вернула обратно попону, вогнала Гильотину в ножны и немедленно об этом пожалела: клинок неплохо бы сошел в роли тросточки. Снова попробовала выпрямиться, недоверчиво зыркая на окружающих. Инквизитор заметно шаталась, покачивалась, дрожала, и совершенно точно знала, что самостоятельно сейчас далеко не уйдет. Сознание всё ещё частично застилал туман. “Это уже не только отвращение к магии Кристи, это еще и солнце, и жара… Что-то они со мной делают. Что-то тут не так. Может, я слишком тепло одета? Или лепра донимает меня сильнее, когда вокруг такой зной?”
Взгляд её вновь задержался на беловолосой. “Но если виновата была маска, то эта закованная в металл дама испечься должна ещё быстрее меня. Хотя я уже видела, что она творила над собакой какое-то колдунство. Тоже еретичка-грешница. А может”, - и от этой догадки сердце Рене воспряло, - “может, в Мистерии плохо только тем, кто душой чист? Это было бы логично. Мир для грешников. А я не грешница, просто заплутала.”

То ли мысли пса оказались прочитаны, то ли незнакомка действительно могла себе представить (или - знала на собственной шкуре?) как это - страдать от ожогов. От возможности сделать передышку на чужом плаще Кода не отказался - в конце концов это ни к чему не обязывало, он просьб о помощи не озвучивал, а значит, идея облегчить лохматому страдания целиком и полностью оставались инициативой девушки. Только вот лапы её не интересовали. Она просто коснулась холки О`Шиля и по телу горемыки разлилась блаженная прохлада, даже бульканье воды в мехе Ржавого Заката перестало действовать на нервы. Подушечки больше не казались пылающими углями, и теперь потомок сидов чувствовал готовность двигаться дальше.
- Благодарю, сударыня, - гавкнул пёс девушке, виляя хвостом, - Могу я узнать, кто ты, как здесь оказалась и как мне тебя называть?
Блондинка казалась овчару самой разумной из собеседниц, к тому же - когда удастся толком познакомиться? Себя он не назвал, ведь девочка уже озвучила его имя. когда пыталась донести до Килы причину, по которой заколдовала Ржавый Закат. Краем глаза пёс наблюдал за разворачивающимся далее "цирковым" представлением. "Хотя нет, шуты отдыхают. Они определённо стоят друг-друга, - воздействие Киры Яте не остановило. Раздражение улеглось и теперь выходки женщин полукровку не столько бесили, сколько забавляли. Оскорбления в свой адрес он проигнорировал - жизнь научила многое пропускать мимо ушей. Пока маска приходила в себя, воительница разошлась не на шутку, - Шерочка с машерочкой, их бы запал, да на благое дело..." Лохматый склонил голову, внезапно перед ним встал вопрос. Идти с девицами далее ближайших деревьев определённо не хотелось, но с другой стороны, учитывая, куда компании предстояло держать путь, Ржавый Закат и Яте Кила могли пригодится по одной простой причине - они умели сражаться и их не было жаль. Коде во всяком случае, минимум - сейчас, и в особенности - маску, хотя и Яте стремительно теряла в глазах овчара уважение. Он и не подумал вмешиваться в склоку, возможно, Кристи и перегнула палку, но выяснять что либо под лучами безпощадного солнца лохматый не собирался. Промолчал он ещё и потому, что "гордостью матери" отродясь не был, но в душе ужаснулся - если Яте лучшая, то каковы же манеры у "худших"?
- Если хочешь, пойдём с нами, - предложил Кода исцелившей его девушке, направляясь за Кристи и Кирой, - Это лучше чем бродить по этому Миру в одиночку...
"Или в компании чокнутых дур" он не добавил, отчасти из-за слов Ржавого Заката, получившей из рук Яте обратно своё оружие. "Как бы она этим мечом тебя же и не проткнула", - сгримасничал про себя Кода, отвернувшись он порысил к заветным зарослям.
- По пути, не по пути,- передразнил в пол-голоса Килу овчар. Кодаган не заботился, услышат ли его воительницы, а если услышат, то насколько бурно отреагируют. Он уже предвкушал прохладу травяного ковра под лапами, - Её до края сковороды довели, в выход только что мордой не ткнули... Могла б и спасибо сказать, что жива осталась, принцесска недоделанная...
Цветочная страна. Мост над ручьём.

Рыжеволосая жрицы, девочка, которая была совсем не ребенком (но новенькая светловолосая ангелица не могла этого знать), удачно проигнорирующая и слова светловолосой и нападки Яте и собака - удалялись все дальше и дальше, пока не оказались уже на территории того радужного места, в которое так стремились пройти.
Одновременно с этим Яте и Рене могли понять, что им вовсе не обязательно следовать за компанией Кристи, можно было отойти чуть в бок и пройти в цветочную страну, как называл ее Кода, чуть с другой стороны, что значило бы, что их дорожки расходятся и они больше скорее всего никогда друг друга не увидят.
Осталось решать только Корифиэль – с кем она хочет путешествовать дальше. С теми, кто уже почти ушел, но все еще оставался в пределах видимости или же с двумя женщинами, одной из которых все еще требовалась помощь и дело было далеко не только в лепре, но и в общей слабости.




_________
Очередность: Яте, Рене, Корифиэль.
Рене и Яте могут сделать переход в Жилище лекаря.
Корифиэль - нужно будет выбрать, с кем она хочет остаться.

Доделаная, вопреки мнению кабысдоха, Яте проводила удалявшихся прочь еще парой проклятий, тоже совершенно не заботясь, услышат ли ее пожелания оскорблявший ее кобель и его подруги, и вернулась к Рене. Та уже вроде как немного пришла в себя, но, видимо, не очень, раз даже сняла свою маску. Пару секунд Кила разглядывала лицо своей невольной спутницы, не догадываясь, какие мысли бродят в голове фанатичной последовательницы бескомпромисных убеждений.
В глазах степнячки Рене была типичной представительницей людей Империи - северян. Такая же темноволосая, светлоглазая. Если бы только ее не пожирала болезнь, что подступила уже к самому лицу. Северяне не пустили бы ее в город.
Примечательно было, что иные полагали их как раз южанами, ведь это с юга к заставным городам подступала степь, которую бороздили кочевые кланы. Правда броню там предпочитали железную, хоть и попроще, чем у велеречивой блондинки - кирасы лучше защищали от гнольих и орочьих пращников и стрел степняков, то и дело набегами опустошавших прилегавшие деревни, а то и города. Впрочем, кровь часто мешали - дети рождались и после набегов, если степняки пользовались правом сильного, и в кланах - у рабынь, угнанных всадниками.
- Идем. - она предложила воительнице плечо. - Тебе надо в тень. Зайдем оттуда и будем искать воду, чтоб ты охладилась. - Примеченная ею неподалеку тропинка начиналась на краю оазиса, и, если боги будут милостливы, они никогда больше не повстречают девчонку, ее рыжую "мамашу" и их пса. - Ты откуда? - Яте все-таки ожидала услышать какое-то знакомое название.

Жилище лекаря

Рене сколько угодно могла еще гадать, почему солнце её так быстро доконало, но продолжительные раздумья только усугубили бы ситуацию. Нужно было идти. Нужно было поскорее убраться из раскалённых кхарийских песков, потому что ежели она опять свалится с ног - вряд ли снова сможет встать. “Удивительное дело. Я свято верила всегда, что искренне верующая лавинианка вроде меня сумеет превозмочь любые физические невзгоды. В священных писаниях можно найти столько рассказов о воительницах и воителях, что шли по тернистому пути, уготовленному для них Шестью Тронами, невзирая на боль и усталость. Но у человека есть предел, потолок, в который у меня сейчас нет права уткнуться. Мне нужно пройти своей дорогой в этом странном мире, нужно собраться с силами, а значит, мне нужна помощь. Даже от такой, как она…”
Эскорца оценивающе посмотрела на Яте Килу. Черноволосая воительница тоже пострадала от трюков Кристи. Конечно, причины не доверять ей оставались - в конце концов, Кила была еретичкой и, вероятно, колдуньей, стрелы-то она не иначе как силой мысли поджигала… Но Яте лучше Кристи. Выбирать союзников-то сейчас не приходится.
Рене чуть не попросила степнячку от помощи, но прикусила язык, сдержалась. Осознала вдруг, о чём только что думала. Грех же! Слабость! Она - Инквизитор Багровой Церкви, она должна идти сама, должна верить в своё тело! Ползти, если придётся! “А если не доползёшь? Умереть из-за собственной гордости, не выполнив своего предназначения, цели, которую для тебя определили Шестеро - не грех?” Ах, как бы ей сейчас пригодился рядом опытный богослов! Сау вот лучше разбиралась в таких вопросах.
Голова начинала прямо-таки раскалываться от зноя, и Рене тронулась наконец с места, поплелась туповато вперед, согбенная и слабая. Кончик ножен её меча чертил в песке неглубокую полоску, отмечая её путь. “Что бы Сау сказала? Вспомнила бы Писания? Какое? Семнадцатое от Каерлан?”
- Не намерение, но действие, не мысль, но поступок, - зашептала она тонкими, слегка потрескавшимися губами. - Кто-то из них думает, что служит добру, кто-то, не стесняясь, вершит дела злодейские, но едины они в отвратительности источника своих сил… Калечат или лечат, всё едино!..
Глаза слезились, но тёмная громада города, леса, или что это там виднелось в отдалении, потихоньку росла. В какой-то момент Эскорца поняла, что уже идёт не одна и опирается на чьё-то плечо. Она слегка дёрнулась, будто протестуя, но быстро прекратила сопротивляться и позволила себя вести. И продолжала вещать. Её воспалённое сознание в отчаянии вытаскивало из памяти всё новые и новые слова. Вопрос Яте Килы она услышала, но отреагировала на него гораздо позже.
- ...Кричать они будут под твоими ударами, Инквизитор, будут молить о пощаде, будут хвастаться именами, будут опрадываться, но ты бей, Инквизитор, ибо не может быть служение прекрасно и честно, если оно через магию, веданье, колдовство… Как не можешь ты служить злу, если по Писаниям действуешь… как не можешь ты служить злу, Инквизитор… Надень же красное, и пролей же красное, когда придёт твой час, и знай, что кровь на руках Каерлан-Очистительницы, ибо еретик и колдун сам выбирает, каким будет его последний закат. Сау? Сау, ты ли это, сестра? Сау, о чём ты, мы лавинианки, Дом Эскорца, гора Мэрилин… ты видишь, я помню дом, я помню Догматы, я не потеряла веры...
Шаг, шаг за шагом, утопают в песке ноги, подгибаются колени, отчаянно и быстро-быстро стучит сердце, гудит голова. Ремешок сумки на удивление тяжело придавливает к земле.
- Выбирает оранжевый или ржавый, ржавый, как умирающее железо, как засохшая кровь, как...как...как замок на воротах Седьмого Собора… Как ты выжила, Сау? Как ушла оттуда? У тебя тоже лепра? Эльфы, грязные эльфы и их болезни…
Вот так, бредя на ходу, Эскорца и вышла из пустыни. К счастью - не вместе с Кристи, Кирой и Кодой. От этих ей совершенно точно требовался отдых. 
 Цветочная Страна :: Жилище лекаря

Люди - поразительные существа. Их жизнь столь быстротечна, что мало кто из них способен познать всю мудрость бытия, даже на собственном примере. Не говоря уже про пример ближнего своего. Сколько бы Корифиэль не наблюдала за людьми, каждый раз они умудрялись удивлять ее заново, действуя настолько непредсказуемо, что это вызывало если не восхищение, то уважение уж точно.
Речь ангела вроде как своей цели достигла, пусть и не в том виде, в котором могла бы. Сколько из сказанного многокрылой укоренилось в этих существах, пока что понятно не было. Главное, что кровопролития удалось избежать, и группа с девочкой, псом и рыжей девушкой благополучно могли продолжать путь к уже не столь отдаленным и жарким местам. Две воительницы явно собирались выбраться из пустыни отдельно, что было к лучшему, и ангел наблюдала за их взаимодействием более не вмешиваясь.
На самом деле, она и так сделала больше, чем, вероятно, должна была. Слишком долго ее носило по обители скверны. Простые и привычные на вид путники казались чем-то нереальным и почти родным, отчего хотелось делать для них столько добра, сколько возможно.
“Наверное, стоит спросить разрешения в следующий раз…”
Впрочем, пес, которому Кори помогла, оказался единственным, кто счел нужным узнать ее имя и историю, однако что-либо рассказать ему ангел не успела. Сиреневовласая и рыжеволосая путницы уверенно удалялись, и пес поспешил за ними. Приятно, конечно, что ее позвали с ними, тем не менее, жизнь прокаженной оставалась в опасности. И просто оставить ее Корифиэль не имела права.
Доспехи действительно нагрелись на солнце не на шутку, и стоило поспешить отсюда прочь к прохладным краям. Обычно небесные обитатели ее ранга не бывали в столь жарких местах слишком долго, да и притворяться человеком становилось сложно. Рано или поздно у людей вокруг могли возникнуть ненужные вопросы, ответы на которые давать стоило далеко не всегда. Но если выбирать между возможностью облегчить чужие страдания и всем остальным, то выбор был очевиден.
Пока никто особо не обращал на нее внимания, сигил на груди слегка засиял видимым ей одной в этом месте светом, и втянул в себя раскаленный нагрудник вместе с мечом в ножнах, наплечники, наручи, поножи и ошейник, оставив на многокрылой лишь обычную одежду, пояс с веревкой и сапоги с железными носками. Ощущения от такого оказались малоприятными - примерно как протыкание толстым раскаленным прутом. Но что есть боль земная рядом с высшим благом?
Блондинка подобрала с песка плащ, стряхнула с него песчинки и подняла над головой, дабы временно создать подобие тени. После чего поспешила следом за удаляющимися женщинами, намереваясь поделиться импровизированной тенью, коли ей позволят.
От слышимых обрывков шепота пораженною лепрою у нее чуть волосы дыбом не встали. Теперь Корифиэль знала, почему и за что Господь наслал на эту несчастную столь нелегкую хворь. И если срочно не вывести заблудшую к Свету, то не только ее смертное тело сгниет заживо, но сама бессмертная душа канет во тьму навеки.

Цветочная Страна :: Жилище лекаря

Верблюжья стоянка

За ними так и не предприняли никакой погони, а потому, когда ворота города скрылись позади - караван замедлился.
Жук в это время уже перестал пытаться лапать Сарру, а лишь придерживал девушку, чтобы та не свалилась с верблюда. Быть может он увидел, как к ним направляется Ширан и решил обойтись без скандала; может потерял к невинному лакомому кусочку рядом с собой интерес или же решил отложить приставание на лучшее время.
- Если причина только в этом, - напоследок хрипло шепнул он Сарре на ухо насмешливым голосом, - То я могу сделать тебя своей, - и уже глядя на Ширан продолжал шептать неловкости, - Будешь со мной кататься по всему миру, многое увидишь, многое узнаешь.
Впрочем, когда Ширан подъехала к верблюду, Жук уже деловым тоном, но все же продолжая удерживать девушку на месте, интересовался:
- И как давно ты видела Грегори в этом необычном состоянии?
За Ширан подтянулась и Сильвара, на ходу поглаживающая свою ненаглядную Рамоту.
- Наконец-то покинули город! - поделилась радостью рыжая со всеми, не заметив, что ранее незнакомец творил с Саррой.
- А ты разве не с ними? - спросил тот, кто сидел позади Лето, но тут же ответил на заданный вопрос, - Цветочная страна рядом и пока что по пути. Если решишь отделяться, я ссажу тебя и укажу направление.
А затем каркающе рассмеялся.
- Зачем направляемся в разрушенный город? Чтобы разжиться на чужом горе и потерях. Это ж ежу понятно!

Ширан приблизилась к животному, на котором купец пристроил Сарру. Замедлив и развернув коня в сторону общего движения, рыцарь направила Кошмара с той же скоростью, с которой шел караван. Она не стала устраивать скандал, завидев, как мужчина остепенился и лишь принялся шептать что-то на ухо девушке. Слов она не слышала, да и не пыталась – по ухмылке на его лице и без этого можно было понять намерения мужчины. Наверное.
– У тебя все в порядке? – спросила она Сарру, не отрывая глаз от песчаного горизонта. Ширан даже было открыла рот, чтобы продолжить и предложить сменить седло под собой, но вовремя припомнила, как пламя Кошмара обожгло руку рыжеволосой девушки.
Все это было более чем странно. Но гадать, кто и зачем преподнес ей такой подарок, было бесполезной тратой своих умственных сил – и так бардак в голове разобрать было сложно, не за чем все усложнять.
Впрочем, темы для разговоров тоже были далекими для Ширан. Но послушать толк был – от простого понимания происходящего, ведь она так и не знала, откуда и куда эти трое держат путь, до сбора ценных сведений. Ведь никогда не знаешь, какая информация окажется важной и сможет пригодиться в будущем. Оставалось лишь следовать рядом и не отставать, питаясь информационным материалом.
Тут как раз рядом поравнялась рыжеволосая девушка на своем коне, чья радость от ухода из городской среды сияла на лице.
– Вы от кого бежали? – спросила Ширан ее, – И куда теперь направляетесь?
Прямо и коротко. Правда, вспомнив один момент, все же неловко добавила:
–  Я вроде представилась, а ваше имя узнать не успела.

То ли уговорила, то ли нет, то ли что-то иное волшебное в голове у Жука произошло, но он хотя бы относительно отстал - и девочка присмирела, более не упирая на все четыре лапы, не брыкаясь дюже и не рискуя тем свалиться под копыта каравана. Зажатая, неестественно замеревшая, она даже по сторонам смотреть в какой-то момент перестала. А только понуро, тупо уставилась в мохнатый верблюжий загривок прямо перед собою, стыдясь поднимать теперь глаза на вообще кого угодно из идущих рядом: они же не слепые, и тоже всё видели. И будут теперь насмехаться и тыкать в неё пальцем. А то хорошо, если и следом при удобном моменте за Жуком повторять не плезут!
Рассказывает ей этот полуящер сидит сказки... И часто он незнакомых баб попутешествовать с ним вместе приглашает, интересно, компаньонками? - "А потом?" - Наверняка уж потом - не дом у девки и не тыл даже на словах, и не место под солнцем наконец-то законное. И не детки, как оно бывает.
- Ага-аа.. - все тем же шепотом протянула Сарра, с самым серьезным тоном выдавая, - А п-потом ты меня съешь. Чтобы не знала слишком много. - она почему-то была уверена в этом исходе. Шумно потянула носом, покосившись исподволь на подходящую Ширан, а за нею - и Сильвару, и опять притихла, не зная, куда девать глаза. Они ведь тоже наблюдали! Неловко перехватилась руками на краю седла, раз отдирать от себя чужие лапы ими не надо. Потом промямлила, заикаясь, так и не поднимая головы:
- Д-да, рыцариня.
Сарра врала.
Ничего у нее в порядке там не было. А прятались в тени от капюшона только по-детски перепугано распахнутые в одну точку черные глазищи да над рисово-бледными щеками горели алыми пятнами скулы. И бардовые уши. Которые, однако, никак не мешали ей и дальше отвечать, на этот раз опять Жуку, и в упор нарочно игнорировать так чертовски вовремя жизнерадостную, одним своим довольным видом бесячую ведьму.
- В-вчера. П-п..по у́тру. А это очень плохо?

- С ними. Вроде того. - криво усмехнулся Лето, глядя куда-то в сторону. Цель и желания его новой компании тяжело было понять и это подогревало понемногу тающий интерес, однако цель у дракона оставалась неизменной и достаточно далекой, чтобы всеми фибрами души к ней стремиться. В конце концов, едва ли с помощью троих девиц он мог бы вернуть свое тело. И  едва ли возвращение в разрушенный город приблизил бы его к этому хоть на миг. С Саррой они расчитались, верно? От царька сбежали и сейчас гуляют на свободе, толком не зная что с оной делать. Разве можно требовать у Калипсо большего?
- Неплохо. - холодно усмехнулся мертвец в ответ на слова извозчика. - А что город разрушило, вы знаете? Стихия? Колдун? Или какая-нибудь тварь? А вдруг она вернется, а мы туда как раз приедем?
Глупые вопросы, ведь ответы даны им самим же. Но еще более смешно.
Ведь тварь и правда туда возвращалась.

" Кажется ушли!"— к ликованию примешивалась капелька тревоги. Вожак каравана, отгрызающий одним гамом головы, был опасен, да и один ли он там. " Возможно они все такие.."— пока это казалось вторичным и не мешало радоваться спасению от сиюминутной опасности.
Ни удушающая жара, ни поскрипывающий на зубах вездесущий песок не мешал Сильваре радоваться.
Девушка, так удачно прозванная Саррой рыцариней, начала разговор, "высыпав" почти ворох вопросов.
— Да был тут один тип, любитель женских прелестей. Причем женщин ему подавай в больших количествах. Петух расфуфыренный,— фыркнула магичка, не особо вдаваясь в подробности.
Если ответ на первый вопрос был уклончивым, то как облечь в слова второй, Силь понятия не имела. Ну не рассказывать же в самом деле, что направляются куда угодно, лишь бы подальше от лобного места, на котором совсем недавно покоилась кучка песка, оставшаяся от рыжей ведьмочки. Немного помолчав, она сделала вид, что вглядывается в песочные просторы впереди.
— Жара и песок это точно не наше. Хочется простого ласкового солнышка, водицы вволю. Дождю обрадуюсь, что родному братцу. Напиться, помыться, а там как на душу ляжет.— сверкнула разноцветными глазами.
— Сильварой кличут обычно, иногда просто Силькой,— представилась, прислушиваясь к разговору рыжеволосого Лето и поглядывая на Сарру, кутающуюся в капюшон. Именно она была в опасной близости к клыкастому. "Неуж-то не боится девка? И тухлятину легко разделает, и по-царски посидит с царьком, и голову в пасть льву.. тьфу ты, ящеру подсунет. Настоящий огонь, а не девка,"— шальные мысли в шальной голове. " Эх как бы заклинание дурного глаза усилить, дабы не на одного, а на компанию действовало. Или изучить чего похлеще. К примеру массовый чихун, а может дрыстун.."— иногда вредно-безобидные заклинания могли сослужить добрую службу.

- Ну, так может он уже куда-то делся? Столько времени прошло, - беспечно ответил мужчина Сарре и погладил ту по плоскому животу. Вроде как успокаивающе или все-таки ласка? А может быть все по новой?
Впрочем, этим действием Жук и ограничился, тихо хмыкнув девушке на покрасневшее ухо на слова о том, что он кого-то там съест. Опасения Сарры были, конечно, не беспочвенными, но зачем бы он ее взял с собой, посадил рядом с собой, если собрался просто съесть?
- Поговаривают, что как раз тварь, - гоготнул извозчик на вопрос Лето, - Дракон, да не обычный, а мертвый. А тут уж конечно без колдуна не обошлись. История повторяется, - послышался хруст костей, это наемник, что сидел позади Лето – лениво потянулся, - Некоторое время назад на Карлионис напал дохлый дракон и управлял им какой-то некромант. Мне даже интересно, может это один и тот же дракон? Как там его звали, а, Жук? – повысив голос, спросил наемник.
- Вайпуйоль или как-то так, язык сломаешь или мозг, пока вспомнишь, - ответил Жук, пришпоривая своего верблюда, поворачивая голову к Сильваре, забывая на время о Сарре (но не забывая ее поглаживать), чтобы спросить, - Это ты про нашего местного царя что ли? Да, он любит девушек прекрасных, но неужели и на тебя тоже позарился?
- Я слышал, что у него в гареме бабы хлопот не знают, чем плоха такая жизнь? – спросил третий извозчик, видимо желая поддержать разговор.


________
Очередность: Ширан, Сарра, Сильвара, Лето.

Таких типов было полным-полно в любой месте. Один такой, кстати, восседая сейчас на своем верблюде, поглаживал свободной рукой живот Сарры. Но Ширан лишь скрипнула зубами и отвела недовольный взгляд. Все же девушке придется немного потерпеть назойливого мужлана. Пускай радуется этому обществу и ведет путников через пустыню. Но всему есть предел – если он продолжит делать то, что делал ранее, Ширан уж вряд ли сдержится. А от этого становилось не по себе, ведь никто не знает, каким существом он являлся на самом деле и что мог сделать с бедной девушкой.
– Понимаю, – согласилась она с Сильварой, но тыкать в купца пальцем не стала.
И уткнулась на свои поводья. От сказанного ею сердце рыцаря коснулась мимолетная тоска. Ну да, кто бы подобного не хотел? Ширан за последние годы часто думала о том, когда же ее настигнет покой и обыденность, вытеснит внушенное окружением и собственным сознанием чувство долга и собственной значимости. Ох, свет! Да она давно понимала, что все это ее сожрет. «А теперь ты свободна!» – сказал бы Фардейл, но не может. Или же все эти наваждения и есть остаток его разума, влияющий на ее собственное понимание действительности?
Ширан мотнула голой, отгоняя ненужные сейчас размышления, вызванные словами Сильвары, и повернулась к ней.
– Силькой? – переспросила та, думая, что ей послышалось, но быстро взяла себя в руки и, фальшиво кашлянув, подавила рвущуюся на лицо улыбку, – Очень приятно. Полагаю, за такими грезами, как напиться и помыться, мы будем гнаться вместе.

Да что ж такое, и опять, опять... Сарре очень сложно было думать хоть о чем-то, кроме как о том, как беспардонно её лапает наполовину ящерица, по недоразумению небесному имеющая облик мужика - и уж наверное не только с лица облик, но и всего что там еще у мужиков бывает. И хотя о последнем во всей своей деликатной невинности догадывалась только, но паниковать в душе сейчас напропалую это не мешало. Особенно после прежних предложений то потанцевать, то за корсаж помацать. Ну вот и чего, чего, спрашивается, он к её пузу потянулся? - "А если сглазит?" - ко прочему до кучи. Оборотень клятый. А ей ведь этим животом детей еще рожать. Вон у нормальных баб-то в её годы уже под сердцем по второму греется. Кабы не по третьему. И только Сарра - запоздалок. Будто кем-то проклята. То по казематам инквизиторским, то по дознаниям, то по еще каким-нибудь углам. Никак по-человечески устроиться не может.
А может - только на чужой кобыле. На горбатой. В пустыне. Под руками блудника.
До мелкой дрожи напряженный живот мог показаться не только плоским через слои одежды, но и даже твердым, хотя на самом деле ни худышкой, ни тростиночкой Сарра не бывала отродясь, и расслабься от накатившего испуга - то животик мягкий, чуть округлый, перси плодородные, тылы - и посмотреть, и ухватиться. Всё имела. Окромя лишь опыта и, наверное, удачи хоть бы зги.
Жук от вопросов про Грегори отмахнулся. Рыцариня отъехала, зато другие подключились к разговору… А Сарра - так и продолжала затравлено сидеть зажатым фигуристым комком, пряча лицо, пряча глаза да обращаясь в слух. Не понимала никак: то ли вставить что-то, тему перехватить, опять заболтать попробовать. То ли попытаться окликнуть Ширан, чтобы далеко не уходила под каким-нибудь нечаянным предлогом. То ли так и молчать, покуда Жук хоть на малое успокоился.
Но только что она скажет? А ничего. Скандалить - не к месту. Сильвару без скандала ж не одёрнешь Трепать о пустом на самом деле гареме, в котором она лично была и ни одной души живой девичьей там не увидела окромя свежеприведенных, Сарра не хотела. Унизительно это для такого принца ведь должно быть - страсть как! Все думают, что он богат на женщин - и такие сплетни распустить...  Нет, так поступать было нельзя. По-свински это, как садануть под дых. Подло это. Обзывать петухом расфуфыренным - тоже негоже, который её, этот “петух”, вообще-то под забором песочным подобранную кормил и поил, избавил от наклеветанного суда, лекаря позвал для неё, девчонки безродной, на ходу по вине ведьмы помирающей. Сарра совестилась. И дико ей было слушать, как легко выдавала свои суждения ведьма разноглазая.
- Ну, дак а ты зато орлица. - возмутилась-таки, но тихо, будто сама себе бурчала под нос. Вряд ли кто-то кроме к ней прижатого Жука это услышит. Она неловко подсунула растопыренную ладошку между животом и его рукой. По костяшкам девичьим погладит - не так стыдно. И подняла немного голос, меж тем по-прежнему не поднимая головы.
- А слово, Дерику данное, тебе выполнять не хочется?