Загадочный сад

Первое сообщение в теме :


Здесь растут только деревья, но в них вся и особенность! Если надрезать их тонкую кору – выступит белое молочко…
Крестьяне делают из него различные лекарственные мази…

- Ох... - на вопросы о состоянии и местоположении тела Адель стыдливо опустила взор в пол. - Я понимаю, простите. Я неизвестно кто, появившаяся из неоткуда. Я благодарна за гостеприимство и не в праве требовать что-либо.
Ламия стояла не шелохнувшись, боясь ничего не сломать или сделать не так, хоть она была и бесплотной.
- Да, пожалуйста, отправьте кого-нибудь в сопровождении. - вспоминая о горьком опыте своих приключений в Авалоне, ответила Адель. - А он не испугается меня?

Майа одобрительно кивнула Адель, но тут же снова отвлеклась на что-то в пространстве перед ней, словно смотрела в потусторонний мир. И, так же, как в первый раз, когда данное действие заметила девушка, быстро вернулась в реальность, быстро поморгав.
- Скоро внук придет, - негромко сказала женщина, скорее сама себе. Она еще раз налила себе чай и смело отхлебнула большой глоток горячей жидкости.

Кинир двигался следом за маленьким оленем, который, казалось улыбнулся ему в ответ на "доверие". Уже через минут пятнадцать странное существо и его проводник в животном облике оказались среди могучих деревьев, а еще через несколько шагов на поляне, посреди которой расположилась добротная изба. Из трубы валил дым, рядом пахло чем-то вкусным, например, жарким, а Кинир, в свою очередь, мог почувствовать присутствие как минимум еще одного человека, эмоции которого были радостью от ожидания чего-то.
Уже возле двери Христор вновь обернулся человеком и, без стука и лишних слов, вошел в помещение, легким жестом показывая нефилему, что последнему тоже разрешается шагнуть внутрь.

---------------------------
Очередность: Кинир, Адель

Поляна сонных цветов
Бог знает сколько времени прошло, пока они шли до дома родственницы мальчика-оленя. Всю дорогу их сопровождало молчание и трели птиц. Киниру нравились эти существа, от них всегда вкусно пахло, но поймать одну из них было очень сложно, от того он не пытался полакомиться ими, без необходимости. Когда же они оказались перед одинокой избушкой среди массивных деревьев, парень остановился. Нефилем проходя мимо одного из стволов, дотронулся до него и ощутил, что деревья были приятными на ощупь и тёплыми. Раньше он не встречал такой растительности, поэтому немного задержался, осматривая странные свойства растения. Наконец заметив, что его ждал проводник, Кинир оставил дерево в покое и последовал за парнем к двери дома.
За дверью, в прочем, он ощутил не только чувства хозяйки дома, но и ещё один аромат. Немного непривычный, но всё же знакомый. Как будто, запах далёкого прошлого, навивающий воспоминания. Так пахло отчаянье. Но его аромат был невесом и почти мимолётен, будто это ему лишь показалось. На фоне приятного сладкого запаха радости женщины, увидевшей мальчика, можно было легко его и вовсе не заметить.

Адель неподвижно стояла, рассматривая внутреннее убранство дома, который не так давно был корзиной. Пока старушка чаевничала дверь открылась и в дом вошел мальчик, приглашая кого-то внутрь. Адель не знала, как везти себя, также она боялась напугать паренька, поэтому замерла напротив двери, улыбаясь. Но затем ламия увидела черную фигуру, следовавшую за Христором, внуком Майи. Таких существ в родном мире Доррит называли безликими. Страх охватил призрака. По слухам, которые ходили в Асхане, они могут поглотить волю. Улыбка сошла с лица девушки, но Адель так и не осмелилась подать свой голос.

Майа будто почувствовала, что Христор стоит за дверью, бабуля поднялась с места и направилась к двери, когда та отворилась, а на пороге стоял мальчик лет пятнадцати. Женщина радостно приобняла внука, а тот в свою очередь слегка смущенно засмеялся.
- Ну, ба, хватит. Смотри, это Кинир. Он... А у нас уже есть гоо...сти? - в этот момент Христор заметил Адель, последнее слово он неуверенно растянул, понимая, что перед ним призрак. С озадаченным взглядом он провел Кинира внутрь и закрыл за ним дверь, но после снова принял свое веселое состояние. Майа же в это время рассматривала Кинира с полным восхищения взглядом.
- А ты, деточка, думала он тебя испугается. Смотри кого в дом бабушки привел, - женщина, наконец, снова посмотрела на внука, - Я тут думала тебя за ингредиентами послать к Волку, заодно девчушку-привидение захватить, но ты не перестаешь удивлять свою бабушку, правда?
Майа усмехнулась и жестом пригласила Кинира пройти дальше в дом, присесть. Христор в это время уже сам устроился в кресле с непонятно откуда взявшейся миской жаркого. С аппетитом поглощая еду, мальчишка, с набитым ртом, попытался ответить:
- Он питается эмоциями, ба, представляешь? Я его немного покормить смог. Выглядит страшно, но мне нравится, он добрый. Кстати, Кинир, это моя бабушка Майа.
- А эта несчастная душа, девчушка, Адель. Адель, это мой внук Христор, - бабуля тоже поспешила представить свою гостью.
Адель могло быть непонятно это совершенно спокойное отношение людей к страшному существу, будто оно такое же, как они, но именно так себя вели жители этого домика, внук и его бабушка.

Кроме бабушки в доме была ещё одна девушка. Было странно, что Кинир заметил её не сразу, ведь стояла она прямо возле хозяйки дома. Её глаза смотрели прямо на маску нефилема, и он отчётливо ощутил, как аромат страха заполнял комнату, перекрывая остальные запахи. Однако, лицо девушки было невозмутимым. Ни один мускул не дрогнул на её бледном лице, а взгляд, будто прикованный следил за каждым его движением.
- Как верно сказал мальчик, он уже утолил мой голод. – Холодно произнёс безликий. – Но, если твои эмоции мешают тебе мыслить ясно, для меня будет лишь в удовольствие, забрать твои страхи. Они причиняют тебе только боль и никогда не сделают тебя счастливей.
Кинир слушал восторженный диалог внука с бабушкой, усевшись на противоположный край стола. Ему казались наивными и даже опасными слова этих людей, но он не собирался причинять им вред, пока они помогали ему выжить в этом опасном и новом для него мире. То ли дело девушка. Её страх был слишком сильным для обычного человека. Да ещё и этот слабый привкус отчаяния. Дурманящие разум чувства опасны как для неё самой, так и для него. Одурманенные люди непредсказуемы и с ними всегда нужно быть осторожным.
- Приятно познакомиться. – Он протянул свою чёрную руку и положил сверху на тыльную сторону руки женщины. – Вы замечательные и даже удивительные представители людей. Как я могу отблагодарить вас за моё спасение?

- З-з-здравствуйте. - заикаясь поприветствовала Адель, заметив, что мальчик отреагировал на ее присутствие. Призрак попытался собраться и хотя бы внешне не выказывать свой страх.
Ламию поразил больше не вид этого самого Кинира, как представил темную фигуру парнишка, а поведение внука и бабушки, как они отреагировали на странную темную фигуру и наличие призрака в их обители.
- Приятно познакомиться. - кивнула Адель, когда старушка представила своего внука. То, что в его руках оказалась еда, девушку не смутило.
- Извините... - посмотрев на усевшегося за стол Кинира, произнесла Адель. - Просто в моем мире такие существа как вы, то есть, так выглядящие существа, являются героями детских страшилок.
Все-таки осмелившись, Доррит подошла к столу ближе и обратилась к фигуре в маске, стараясь не пялиться на него откровенно.
- Счастливой... я никогда таковой не была и, складывается ощущение, что я никогда не стану. - вздохнула Адель - А как вы питаетесь эмоциями?
- Может я тоже смогу вам чем-нибудь помочь? Может вам что-то нужно? - затем обратившись к Христофу и Майе, ламия также поинтересовалась о своей полезности.

Женщина довольно улыбалась, глядя на внука, которой, быстро покончив с обедом и поставив тарелку на столик у печки, вернулся в кресло и залез в него, скрестив ноги. 
- Он не стирает моменты из памяти, а только эмоции, которые они вызывают. Довольно странное ощущение, но после - легче, - Христор, будто уверенный, что Адель захочет тоже "скормить" часть своих неприятностей Киниру, решил объяснить девушке, что к чему.
А Майа, все еще с легкой удовлетворенной улыбкой на лице вдруг резко вздрогнула: Кинир положил свою черную когтистую руку на ее. 
- Оой, да какая там благодарность? Внуку своему я доверяю, семья - это самое ценное, - бабушка, все же, убрала руку и обратилась уже к Адель, - Это не нам тут помощь нужна, деточка, а тебе! В общем, знаешь что? Наверное Кинир, как раз и мог бы стать хорошим защитником для тебя на время.
- Эй, но он же мой друг! - мальчик вдруг оживился, бросив в сторону Адель недоброжелательный взгляд.
- Не глупи, Христор, - с укором в голосе, но спокойно произнесла женщина, - Кинир не домашний питомец, а разумное существо. А раз ты говоришь, что есть у него доброе сердце, допустим, даже образно, тогда развивать эту доброту - его призвание.
Майа посмотрела в глаза, а точнее на маску нефилема, взгляд ее был уверенный и даже слегка гипнотизирующий, отказать в просьбе этой сильной женщине было испытанием для любого.
- Кинир, девушка эта за свое короткое пребывание в нашем мире успела наделать ошибок, да и люди ей попадались на пути не очень хорошие. А ты, чувствую, знаешь, что значит быть потерянным.
Старушка встала из-за стола и подошла к одному из комодов. Оттуда женщина достала небольшую льняную суму, завязанную плотным шнуром и протянула внуку.
- Христор, отведешь их куда я просила? И купи у него две настойки синего гриба. Если будет недорого, еще литр-полтора ивового спирта.
Мальчик взял сумку, но с кресла пока не вставал.
- Кинир, а ведь чувствами Адель ты не сможешь питаться? Тебе же нужно прикосновение, если я правильно понял? А что происходит, когда ты совсем голоден? Сколько времени пройдет, прежде чем тебе снова нужна будет еда? А ты когда-нибудь убивал ради нее?
Кажется, любопытству мальчика не было предела.

Женщина смутилась прикосновения Кинира, быстро переведя разговор к проблеме девушки. Мальчик объяснил ей принцип работы его способности, и это немного уверило её в собственной безопасности. А быть может, она уняла свой страх, видя, как доверяли ему хозяева дома. Но, несмотря на внешнее спокойствие и уверенность речи, она всё ещё осторожничала. Извинившись, она рассказала о том, что раньше встречала таких же, как и он существ и о трепете людей перед ними.
- Должно быть это мои братья. Об этом я могу судить из того, как люди к ним относились. Уже много сотен лет люди ненавидят нашу расу. За то, что мы выглядим уродливо, по их мнению, а люди как будто теряли рассудок после встречи в нефилемами. По природе своей я и мои братья не знаем добра и зла и не способны чувствовать эмоции, то, что ежедневно переживают живые существа.
Кинир заметил, что он стал центром внимания и спокойным ровным тоном рассказывал то, что, наверное, слышал редкий человек из уст нефилема. Интерес к себе был не так уж плох, если он собирается и дальше пользоваться помощью этих людей. Кинир понимал, что неизбежно нужно заслужить доверие и убедить в том, что никому не угрожает ничего страшного в его присутствии.
- Счастье, это всего на всего, отсутствие боли, страданий и грусти. Как сорняки, они не дают распускаться красивым цветам в душе. Душат счастье на корню, не давая распуститься красочным бутоном. – Кинир провёл когтем по поверхности стола. – Мне не обязательно касаться тела, чтобы поглощать её чувства. Достаточно провести рукой над источником эмоций, и они вытягиваются из него, переходя в моё тело. Я не знаю точно, сколько проходит времени, перед тем как голод вновь возвращается. Обычно я чувствую, что голоден. А затем этот голод будто овладевает моим телом, и я уже не могу контролировать его. Я уже был в этом состоянии и то, что я делал с теми, кто утолял мой голод, ужасно. Они всё ещё жили, но я не уверен, можно ли назвать это жизнью. Они подобно нам более ничего не чувствовали, были как куклы без желаний и чувств. Я видел, как они пытались свыкнуться с этим, но в итоге просто убивали себя.
Женщина дала внуку распоряжение помочь Адель, а безликому поручила сопровождать её. Кинир был не против, и просто кивнул ей на это предложение. В этой девушке достаточно еды чтобы сдерживать его голод в течение многих дней, но вслух он этого естественно не сказал.

- Мне дороги мои воспоминания какие бы эмоции они не вызывали. - твердо произнесла Адель. Разговоры о потреблении эмоции, которые так или иначе касались проблем неудачливого духа, немного беспокоили девушку.
- Они делают меня тем, кем я являюсь.
От реплики и недоброго, скорее даже немного обиженного взгляда мальчика, призраку стало не по себе.
- Христор, он остается твоим другом, даже следуя за мной. - попыталась что-то сказать в свое оправдание. - К тому же, ты идешь с нами.
- А какие опасности поджидают здесь духов? Потому что я смутно представляю, что может им навредить. - спросила Адель.
- Вы сказали, что не знаете ни добра, ни зла, а что это значит? - выслушав объяснение, Адель удивилась Киниру, точнее его расе. - В смысле, все догадываются об этом. Какими бы извращенными не были бы догадки.

Христор странно посмеивался и охал, когда Кинир рассказывал о людях, терявших рассудок и вынужденных спасаться самоубийством. Этот ребенок, как, впрочем, большинство детей его возраста, не мог до конца понимать, что есть жестокость. В этом, мальчишка, походил чем-то на самого нефилема: он не чувствовал полноценно разницы добра и зла, его жизненные принципы вертелись вокруг "интересно" или нет. Именно любопытство к окружающему миру определяло поведение Христора. Майа же неподвижно сидела на стуле, со спокойным взглядом слушая существо в маске. О чем думала она было уже сложно догадаться, впрочем, эмоций страха или отвращения, или вообще какие-либо Кинир не чувствовал от нее.
- Что есть счастье не могут определить даже те, кто его испытывали. Так что, утверждать, что ты его знаешь, Кинир, я бы на твоем месте не стала, - только и произнесла старушка, по ее голосу было ясно, что дальше говорить на эту тему она не хочет, - Духам, по большому счету, может угрожать только магия, милочка. Мечом тебя не разрубить, боль физическую не причинить, так что еще может быть?
Женщина, кряхтя поднялась со стула и направилась ставить на место чайник и другую использованную посуду.
- Можете пообщаться еще, а можете и выдвигаться в путь. В суме, Христор, я положила бутыль, деньги и хлеба, тебе в путь, внучок. Флягу еще возьмешь. Может, есть еще вопросы какие?
Мальчик вопросительно взглянул сначала на Кинира, затем на Адель.

Несмотря на стойкость людей, перед речами безликого, легко было заметить, что их уверенность пошатнулась. Кинир добивался именно этого, посеять сомнения в умах людей, заставить сомневаться и размышлять в поисках правильного, по их мнению, ответа, на слова гостя. Позиция каждого из них была отчётлива и понятна. Если бы нефилема продолжил давить, маска дружелюбного постояльца треснула в их глазах и план мог не сработать. От того, безликий не стал настаивать на своём.
- Конечно. Ваша мудрость, безусловно соответствует вашим годам. Никто и даже я, не знает о том, что есть настоящее счастье. Но я эмпат. И чувствую аромат сильных эмоций. Я без труда бы нашёл счастливого человека, и забрал это чувство у него, если мой голод будет требовать этого. Наверное, я, хоть и не способен чувствовать на себе, но всё же знаком с тем, откуда берётся это чувство. – Взгляд с женщины скользнул на призрака. – Уверен вам известно, откуда берутся мстительные духи? Тёмные мысли и чувства доводят этих духов до жестокости. Ещё не забытые чувства и воспоминания, которыми они так дорожат, тянут их в пропасть, из которой нет выхода, ведь они уже мертвы. Наверное, это самое страшное, что может ждать духа в этом, или любом другом мире.
Кинир замолчал. Гнетущая атмосфера, повисла на мгновение. Но вдруг безликий встал и направился к выходу. Остановившись у дверного проёма, он оглянулся на остальных.
- Я не знаю ни добра не зла, потому, что я не испытываю чувств. Я безразличен к этим понятиям. Для меня они не имеют цвета. Добро бывает чёрным, а зло белым. Я вижу их как серые, ничего не значащие краски. – Толкнув дверь. – Не стоит задерживаться. Голод ждать не будет.  

Адель несколько удивленно посмотрела на Христора. Он жутковато хихикал, когда Кинир говорил о самоубийцах, чьи чувства и эмоции были поглощены его собратьями.
Внимательно выслушав слова старушки об опасностях магии, Доррит поблагодарила приютившую ее женщину и кивнув безликому последовала за ним в сторону выхода. В любом случае от старушки душа змеехвостой получила всю необходимую информацию, а с Киниром Адель могла поговорить и по пути к странному, и немного жуткому, доктору.
- А что если вы поглотите все эмоции духа. - поинтересовалась Адель. - Он убить себя вряд ли будет в состоянии, да и мстительным явно тоже не станет. Воспоминания же больше не будут вызывать у него каких-либо чувств.

Майа немного удивилась последним словам Кинира, внимательно выслушав нефилема, она, прищурившись к концу его речи, продолжала смотреть тому в темные пятна, подразумевающие глаза. Вдруг выражение ее лица резко сменилось, женщина засмеялась тихим хриплым смехом и похлопала Кинира по плечу - насколько могла дотянуться.
- А ты хитреец, хитреец, - бабуля шутливо пригрозила существу указательным пальцем, словно он тоже ее непослушный внук, - Ступайте, в добрый путь.
Майа обняла Христора, тот наклонил голову, женщина поцеловала мальчишку в лоб и, теперь похлопав по плечу его, направилась к выходу вслед за всеми, намереваясь закрыть дверь в дом, когда компания покинет жилище.
Христор довольно выскочил на улицу, обогнал нефилема и выставил ладонь, таким жестом показывая: "стой". Затем, снова забежал в дом, а через минуту вернулся с непонятной тканью в руках.
- Держи, это что-то вроде балахона, лучше тебе замаскироваться хоть немного, -  собственные слова вызвали на лице мальчугана странную, но по всем признакам радостную улыбку.
В дверном проеме показалась голова бабули:
- Точно, а я, старуха, совсем и забыла, што он страшный, как пень.
Сравнение было, конечно, не самым хорошим, но на слова Майи обращать внимания не было смысла. Далее путь компании лежал к реке.
Голубая река

Кинир вышел на улицу первым и немного отошёл от домика. За ним последовала девушка и мальчик. Попросив их подождать, Христофор вынес для безликого накидку, позволяющую ему скрывать свою внешность, хотя бы частично. Затем, возглавив поход, он отправился по тропинке, которая вела к реке, что виднелась неподалёку. Комментарии о внешности нефилема были излишне, он и сам часто забывал, что его внешность пугала многих людей. Но всё же, на пень он походил крайне отдалённо. Девушку тронули слова безликого, и она поинтересовалась у него, о его способностях.  
- У меня, к сожалению, не было такого опыта, и быть уверенным в результате я не могу. Но могу догадываться, что ничего плохого не случиться. Возможно, дух от этого лишь ненадолго ослабеет, ведь его сила и способность питаются от непогашенных эмоций. Чем они сильней, тем сильней и дух. – Поведал Кинир о своей догадке, накрывая голову плотной тканью и следуя за мальчиком.
«Она считает, что я только пожрать чувства могу? Возможно, это даже хорошо, что она знает обо мне не всё. Пусть так оно и остаётся, до поры нужды.»

Голубая река