Самое дорогое сокровище

Первое сообщение в теме :

Рунария и Винсент.
Некая лесная опушка, дело близится к закату.

Когда Винсент впервые в одной немаленькой деревеньке узнал о древнем подземном храме, что стоял раньше там, где ныне шумит лес, тифлинг сперва только смешливо выгибал бровь, слушая байки. Но после, узнав от местных старух старинные песни и местные легенды, проведя много часов, разбирая старинные книги в доме местного старосты, Скворец понял, что зря сперва был таким скептичным. Не было ни одного знака, что кто-то нашел и разграбил это древнее святилище. А когда он увидел древний символ, что в одной из семей передавали из поколения в поколение, а затем - остатки каменной стены, ушедшей почти полностью в землю, вокруг одного из пастбищ, он понял, что, возможно, топчется ногами над самым настоящим кладом, и клад этот схоронен в лесочке вокруг лесного озерца, куда местные девки любили ходить метать венки, гадая на суженого. Еще сколько-то распросов, и было ему прошептано на ухо, что на такой-то опушке он, ближе к закату, повстречает того, кто сможет ему помочь в поисках.

И вот, Винсент, банально сперев тот самый кулон-сигил, отирался на этой поляне уже какой час, не меньше. Его не столько жадность вела, сколько любопытство, ведь менестрелю пристало быть жадным до приключений, загадок, тайн и небылиц. А что может быть великолепнее рассказа о древней царице, чью власть даровала ей само солнце. Чья смерть погрузила под землю весь ее дворец, и чьи слуги, перед смертью, подготовили ей саркофаг у подножья алтаря, чтоб красота ее тела неувядающей сохранилась для воскрешения, а вокруг разместили сокровища, чтоб новая жизнь Госпожи была столь же достойной, как и первая.
"Хах, может, ей пригодился бы консорт? А может, просто возможному консорту пригодились бы все ценности, что с ней захоронены" - так прагматично низводил древнюю легенду до "захоронение и богатства" тифинг, слоняясь от елки до елки, и не представляя, кого ему предстоит повстречать.

Не смотря на то, как красиво и уверенно Леро говорил о возможном возвращении Рунарии к жизни, сама же девушка не позволяла себя обнадеживать на такой подарок судьбы. Никто не знал, что случится в следующий миг.
Синевласая впервые застряла надолго в таком месте, в котором совсем не ощущаешь доверие даже к стенам. Везде мерещился подвох, опасность и ощущение, что ты не один и чьи то, явно лишние, глаза наблюдают день и ночь.
Стоило только Рунарии об этом подумать, как та самая внезапная напасть не заставила себя долго ждать, только судя по жесту тифлинга, они с проводницей успели махнуться местами и теперь не девушка защищала своего попаданца, а он ее, снова забывая, что она призрак. Но душа и не сопротивлялась такой роли, ведь понимала, что магией парень защитит себя намного ловчее.
Тем не менее с незнакомки синевласая взгляда не спускала. Наоборот, вся насторожилась и замерла, готовая к защитному импульсу как в свою сторону, так и в сторону Винса, но при этом, внутри теплилось любопытство, и оно явно сейчас перевешивало эмоции на лице призрака.
- Хм, служат тут давно все на благо госпожи Аларии по своей воли или нет, но выбор не велик у того, кто по глупости или любопытству забредет в изворотливые коридоры былого величественного дворца, - подала голос Руна, упираясь своим подбородком в плечо Леро, тем самым не нарушая положения, в которое он ее спрятал, но и не скрывая своего участия в этой беседе.
- К сожалению, за все время служения этому месту, у меня сложилось впечатление, что даже у ее матери не было иного выбора, как служить своей маленькой госпоже.
Голос синевласой был миролюбив как никогда, ведь ей не хотелось злить неизвестную особу, с которой неожиданно для себя столкнулись попаданцы, да и в случае излишних слов, девушка была покорна и для Леро. Он мог подать любой знак и Руна бы замолчала. Ну или хотя бы попробовала постоять тихо, ведь зная себя, вряд ли бы ее могло на это хватить.
- Но встретить ее здесь и сейчас было бы уж слишком. Кто же вы, госпожа?
За миролюбивым тоном скрывалось холодное внимание. Почему таинственная фигура скрывает свое лицо в тени? Быть может при взгляде на свою жертву, она ослепит ее или та станет камнем?
Науськанная ловушками на каждом шагу проводница буквально разучилась верить живым объектам, а узнав, что тут и ее не особо то ждут живой, тем более держала себя на максимальной концентрации.

Винсент не собирался просить Руну помолчать. Кого бы они сейчас не встретили в саду, который магической силой за пределами понимания тифлинга был вырван из реальности дворца-усыпальницы, они тут были на равных, и парень не собирался мешать и ей удовлетворять любопытство: каждая кроха информации была бы им обоим на пользу. И ему хватало апломба полагать, что даже если синевласая и скажет что-то не то, то он успеет и сумеет исправить.
Женская фигура хмыкнула в ответ на слова Винсента и Рунарии, и направилась к ним.
- Сколько времени прошло? Сколько осталось? - спросила она, приближаясь. Из-под завесы черных глициний было видно лишь, как мелькают ноги в разрезе длинной юбки. Тифлинг немного подувяз взглядом в острых коленках и изящных лодыжках, а вот менее уязвимая к подобным "чарам" Рунария сразу смогла заметить, что сандалии незнакомки, состоящие, практически, из одних только ремешков, обвивающих ей ноги во всех направлениях, не оставили и следа. А вот за ними с Леро тянулись цепочки следов в том пепле, что устилал тут землю. - Молодая кровь и короткая память теперь населила мои земли?
- Время почти истекло, госпожа.
Женщина остановилась прямо перед ветвями и капризно произнесла:
- И что, мои слуги предлагаю мне продираться сквозь ветки, как какой-то крестьянке в лесу?
Винсент отодвинул лозы в сторону, словно занавес.
Говорившая оказалась изящной до хрупкости молодой женщиной. Едва ли по плечо Винсенту, на голову ниже Рунарии, с красными, как раскаленный метал, глазами, светлыми волосами, чуть сероватой светлой кожей. Она не была красавицей в прямом смысле этого слова, но в образе сквозила какая-то завершенность, а едва заметное несовершенство пропорций только подчеркивало его прелесть, по крайней мере в глазах Леро. Даже надменные слова и капризный тон не отталкивали, словно у нее априори были все права и на то, и на другое. А вот ее одежда была довольно далека от представлений барда об одежде титулованной особы. Вместо платья на ней, помимо юбки, больше подчеркивавшей, чем скрывавшей, были сложные драпировки из полупрозрачной шифоновой ткани, скрывающие наготу и удерживаемые на теле, как казалось парню, каким-то лишь чудом, да многочисленные серебряные украшения с драгоценными камнями: широкий пояс, ожерелье, серьги, перстни и массивные заколки в волосах. Она смешливо смотрела на них в упор, позволяя, одновременно, рассматривать и себя, словно красуясь, а потом медленно направилась вокруг них, словно собираясь принудить их обоих разворачиваться вслед ее движению.
- Итак, вы в моем дворце, явились разбудить меня и отозвать проклятие предателя, не боитесь стражей моего покоя, а время на исходе. Я желаю знать ваши име... - она резко остановилась и словно сосредоточилась, замолчав, а потом резко вскинула руку, указав на призрака. - Демонокровый пока еще свободен, а вот ты - моя! Как ты посмела войти в сад?! Как ты это смогла сделать?! Я чую твои путы, ты моя! Кто ты такая, душа без тела и без права на свою волю? Он же запер за собой все двери от всего моего! - женщина кричала, не выбирая слов, начисто утратив все свое обаяние.
Винс на "демонокрового" дернулся, словно ему кнутом по спине протянули, и Рунария почувствовала, что его пальцы больше не держат тот замок, в который они переплели ладони, чтоб оба держали кулон-ключ. А если она перестанет касаться артефакта, ее мгновенно утащит обратно в замок.

«Поплыл.»
Синевласая еле уловимо для окружающих закатила глаза, наблюдая, как ее спутник не может отлепиться взглядом от надвигающейся на него госпожи. Шустро ворвалась в голову Руны мысль о том, что два призрака на такой малой площади явно недопустимое количество, но именно себя лишней полукровка не считала, хотя, как и подобает девушке, ее неприятно укололо переменчивое внимание Скворца на другую особу.
И все же Рунария не вмешивалась в знакомство Винса и мертвой царицы, лишь наблюдала, крепко держа за руку тифлинга и не имея даже грамма заинтересованности в облике той, чьи руки создавали и окунались в озеро крови невинных людей.
- Госпожа, о вашем величии и красоте кажется преуменьшили все прочитанные мной фолианты, - в покорном реверансе внезапно склонилась синевласая, пока парень отодвигал в проходе ветви, и надо признаться, этот жест дался девушке невероятно трудно, но наигранности не выдавал. Учтивость проводника была так естественна и невинна, что у мнительного тифлинга могли закрасться сомнения об искренности Руны, но уже по отношению к себе и к тому, что призрачная может и не та, за кого себя выдавала.
В планах девушки было максимально заговорить зубы призраку госпожи и вывести из этого места Винса и себя раньше, чем эта капризная особа наворотит непоправимых дел. Но истеричная реакция Аларии на секунду выбила синевласую из образа, настолько она была внезапной и непредсказуемой.
Очнулся и Винс, точнее отлепился не только взглядом от образа Аларии, но и от Руны, расцепляя хват, грозя остаться 1 на 1 в заточении с кровавой царицей.
Синевласая отреагировала быстро: вышла вперед, преграждая собой Леро, попутно крепко хватая обратно его за руку, чуть заводя ее себе за спину.
- Спокойно, - совсем тихо шепнула девушка Винсу и, дождавшись, когда крики призрака стихнут, начала говорить уже с ней.
- Моя госпожа, прошу, не тратьте силы на крик, я вас слышу. На мне было много оков, но ваши самые крепкие. Замок меняется, и я чувствую, как в нем бродит что-то из вне. Открываются порталы, выходит нечисть. Дворец без вас совсем погибает, а духи говорят только о своей власти, забывая о том, кто скоро вернется на свой трон.
Импровизация не была коньком девушки и, если бы вера в призрачную у Леро к этому моменту утеряна не была, он бы почувствовал, сколько наигранной лести в словах своей спутницы.
- Коридоры рушатся, мы просто обходили по единственному свободному пути и попали сюда. Позвольте поделиться, что слишком большая удача встретить свою госпожу до ее восстания, это самый счастливый день за все мое служение, ведь вы легендарны. Но почему вы тут и совсем одна?

Рунария застала Винсента врасплох куда сильнее, чем неожиданное появление Госпожи, легенды о которой привели его в это место. От катакомб, да и от этого сада он ожидал чего угодно, и пытался принять любую новость, как обстоятельство. Ну да, загляделся на стройные ноги, кто б на его месте отвернулся? Такова его природа и даже дай тифлинг обет хранить целибат, оставил бы себе право на искушения любованием, коль есть возможность. Обескуражили его полный почтения поклон, покорные поза и голос, слова восхищения в адрес Аларии. Словно она оказалась при дворе, и монархиня оказала ей честь, удостоив личной беседой.
Или так и было? Может быть, эта неожиданная встреча действительно радовала синевласую до дрожи в коленях, прямо не устоять, а вся история про запертую в подземном замке душу - просто удачная комедия для местных зрителей, драма для Скворца, выбравшего довериться девушке, и ошибившегося?
Он не мог понять, зачем этому подземелью, зачем магии крови и ее ритуалам эти игры для живых - в доверие, в спасение и отречение, в тягу к свободе, в чувства, искренность и предательство. Магия требует ясности ума, силы воли, понимания и расчета. В конце-концов, именно чьи-то чувства погубили первоначальный план кровавой королевы. И тифлинг понял, что у него сейчас нет роскоши позволить себе злиться ни на одну из женщин: ни на ту, что незадумываясь распорядилась его секретом, ни на ту, которая, возможно, предала его доверие. Если Руна - одно из испытаний, он ее победит, как и Аларию, и армию ее стражей, и все загадки этого лабиринта. Выдержит, как выдержал магию свитков. Если бы им тут нужно была только его жизнь - Руна уже могла бы ее забрать минимум дважды. Значит, или игра еще в разгаре, или уже пошла не по плану. А хаос - его вотчина.
Бард позволил призраку перехватить его ладонь покрепче и загородить собой, совсем, как он сам делал едва ли минуту назад. Призрак стоически выдержала шквал криков Царицы, и, когда ее предупреждение сохранять спокойствие достигло Леро, он уже его обрел. А вот от ответа Рунарии, его теряла Алария.
Чем искреннее проводница заверяла вторую в том, что величественные подземные руины ждут свою Повелительницу, а хранителям нужна ее жесткая рука, чем больше она вслух радовалась невероятной удаче повстречаться, тем больше злобой и страхом искажалось красивое лицо женщины, тем нервнее она стискивала кулаки, и, Винсент готов был поклясться, пару раз вздымала руки так, словно намеревалась вцепиться Рунарии в горло.
- Избавься от нее! Избавься! - взвизгнула она, обращаясь к менестрелю. - Изгони ее отсюда!
- Госпожа? Почему вы не хотите видеть кого-то столь преданного? - Винсент сделал шаг вперед и поднял, разглядывая, руку синевласой, испещренную шрамами. Она действительно страдала из-за него, или это был спектакль? Хуже, Руна позволила ему успеть о ней мечтать. Утешать, хотеть защитить, даже быть искренним. Позволяла себя касаться. - Вынужден признать, ее коварство непостижимо и безупречно. И все ради вас.
- Как ты смог сюда добраться, если такой идиот?! Ты же ничего не знаешь! Сюда моим слугам нельзя, это же последний шанс все исправить, если они успеют все повторить!
- Значит, Винсент должен узнать, моя госпожа. Он пришел за наградой, и никому не служит. - произнес бард. Он начал торговаться, а то, что ее бесконечно пугало присутствие Рунарии, такой верной, такой подобострастной, выглядело так, словно он протащил филактерию лича на поединок. - Вы же обладаете над ней властью - так изгоните ее.
Алария была в ужасе от того, что в убежище эльфа проникли те, кто сотни лет трудились, чтоб возродить ее в величии и в бессмертии?

-Ради тебя, - тихо произнесла синевласая под крики госпожи, чувствуя дежавю. Не знала услышит ли это Винс, ну или захочет слышать, так как все те шаги, что были ими сделаны друг к другу, только что нарвались на ледяную горку и быстро скатывались вниз, разрушая хрустальное доверие тифлинга. Призрачная бы не поняла этого, если б не слова ее спутника, а после и действия.
Руна бы не поняла его реакции, если бы все случилось впервые, но сейчас, немного узнав его натуру и то, что слова рядом с ним просто необходимо выбирать осторожно, девушка осознавала, что оступилась. Ошиблась в тактике, желая просто помочь расположить госпожу к их появлению, чтобы узнать больше обо всем.
Призрачная одернула руку сразу, как только Винс резко вытянул ее перед Аларией, пряча от неуравновешенной особы следы непокорности и предательства. Именно этот жест тифлинга пошатнул спокойствие проводника в ту минуту, сбивая с толку и вгоняя не только в тоску, но и в непонимание.
Если сейчас Скворец играл на публику, то выбрал явно не тот инвентарь для демонстрации верности ее спутницы перед госпожой, а если разуверился в синевласой только за ее спектакль, то ко всему прочему спектру эмоций, у Руны добавлялось еще и разочарование, которое пронзало холодом ее призрачные останки.
Казалось бы, что такого в реверансе и паре наигранных слов? А то, что в них люди верят больше, чем в прошедшие испытания. Но проводник не стала спорить ни с Винсом, ни с Аларией. Ей даже захотелось, чтоб госпожа уже вцепилась хоть куда-то в нее, лишь бы стены перестали содрогаться от ее мерзкого крика.  
На смену тоске пришла ярость, но Руна ее не показывала. Застыла, как каменная немая фигура, лишь наблюдающая за двумя другими, действия которых той не дано было понять в этот момент.  
Синевласая так бы и плавилась изнутри, если бы Леро не сказал фразу, выбившую призрака в состояние пустоты.
«Как тебе будет угодно...»
Теперь уже Руна отпустила руку своего спутника, оставив лишь едва уловимое касание до артефакта, наблюдая за тем, кто быстрее сочтет ее лишней: Винс или Алария.

Слух у барда был отличный. А вот Алария, к счастью, не расслышала. Когда призрак освободила свои пальцы, лишь легко касаясь кулона, тифлинг едва не похолодел: неловкое движение рукой, и что будет с синевласой? Пусть он не чувствовал той струны, которая была натянута тут за Руной, но сигил был к саду ключом, что станет с тем из них, кто его отпустит? Вернутся в руины, останутся в том чудовищной молочной пустоте, что они видели за разбитым витражным стеклом в библиотеке? Или это она так собирается подчиниться приказу неистовствующей мертвой царицы?
Рисковать он не мог, и Винсент крепко, пожалуй даже слишком, практически сдавливая ее пальцы, сжал кисть девушки, втискивая подвеску ей в ладонь. На сколько бы сторон не играла Руна, он не собирался ее отпускать, даже если и только потому, что ее боится хозяйка этой гробницы. А еще потому, что тут ничему нельзя верить, даже себе самому.
- Винсент не понимает, госпожа, - смиренным тоном повторил бард, но в голос звучал настойчиво, твердо. - Разве не вы обладаете волей повелевать тут всеми? Разве вам тут не принадлежит каждая запертая душа? Как ваши слуги могут вам угрожать, они на все ради вас пойдут. Явите свою власть, моя госпожа, - вкрадчиво провоцировал Леро. - Или вы не можете? А в чьих это тогда силах?
Руна стояла безмолвно, а Алария, в упор глядя на призрака, явно была в смятении, ломала руки и даже сделала шаг назад, коснувшись спиной в занавес из черных цветов.
И Проводница тот же час заметила, что ни одна ветвь от ее касания не шелохнулась. Недавно еще Винсенту пришлось потянуть гроздьи в сторону, чтоб дать кровавой владычице пройти. Тифлинг шагнул вперед, попутно рассыпаясь в глубоком поклоне, и на его резкое, словно рывком, движение в приступе показной учтивости, пришлось, чтоб не потерять равновесие, шагнуть и Руне, ведь держал менестрель ее за руку очень крепко.
Инстинктивно отшатнувшись, Алария провалилась спиной за цветочный занавес, не издав и шороха.
Ситуация начинала разворачиваться в ином ключе, и Леро последовал за ней, откинув в сторону ветви, и практически волоча за собой Рунарию.
- Госпожа, куда же вы?
- Они убьют меня, они убьют меня, - бормотала женщина затравленно, отступая, - убьют меня, все зря, все напрасно было, они меня убьют.
- Что происходит? - сквозь зубы прошипел менестрель не понятно к кому обращаясь, к убегающей или к проводнице. - Хоть одна их вас скажет?
Алария уходила от них скозь физические преграды, сквозь деревья и травы, и в какой-то момент перестала касаться земли, продолжая испуганно пятится.

Чем дольше на нее смотрела Алария, тем сильнее напрягалась синевласая, ощущая, как вот-вот растает ее оловянная стойкость. Руна не сводила взгляда с госпожи и, даже ловила себя на мысли, что внутри зарождалась буря упрямства от собственной апатичности, ибо самоуправство и инициатива уже проявили себя с неудачной стороны, а навредить в данных условиях Винсу девушка не желала. Она буквально сдерживала внутренний рык от этого зрительного контакта, пока не почувствовала, как ее рука снова перестала быть свободна.
Лично для призрачной это стало не только отрезвляющим действием, но и возвращением веры в то, что не так уж много она наломала дров в их с тифлингом взаимоотношениях, а это не могло не радовать в нынешнее время.
Будь у нее такая возможность, то синевласая выдохнула бы эти чувства с капелькой облегчения, но за неимением этого, погладила подушечкой большого пальца парню по руке, куда смогла им дотянутся. Просто так, без желания что-то доказать спутнику, а скорее для самой себя, нуждающейся в этом прикосновении и какой-то опоре рядом с собой. Все-таки кровавая госпожа вызывала в призраке неприятный цветник эмоций, которые только рядом с Леро сглаживали воздействие на проводника.
Скворец продолжил говорить с Аларией, а Руна задумалась над его словами. Если эта женщина не имеет власти, тогда действительно возникал вопрос, чьих рук дело и для чего вообще все замышлялось. Убить все местное население?
«Да какой в этом смысл…» - сама себе ответила синевласая, а после резко дернулась вперед за Винсом, который явно решил подхватить эстафету с реверансами.
Поведение царицы было воистину утомительным и непонятным. Девушка то и дело бросала взгляды то на Аларию, то на Скворца, пытаясь понять, что в голове у обоих, и если нападки Леро еще можно было объяснить, то поведение призрачной дамы вгоняло в недоумение обоих, особенно в те моменты, когда та смогла свободно преодолеть ранее недопустимые для себя преграды из ветвей.
- А вот это уже интересно, - себе под нос проговорила проводница и сама последовала за тянущим ее тифлингом, обдумывая разные варианты. Павда на ожидаемый вопрос парня, лишь пожала плечами.
- У меня одна теория хлеще другой, но надо признаться, одна из них мне совсем не дает покоя.
Руна говорила тихо, почти на ухо Винсу, и замолкая сразу, как только царица переводила дух для новой порции паники.
- Может она не настоящая душа, а лишь ее двойник, как страж? Мы ведь не просто так сюда пришли, ты шел за какой-то целью, верно? – синевласая чуть остановила Леро, увеличивая расстояние между ними и Аларией, но дабы прибавить той громкости, на секунду обратилась к ней сама. – Госпожа, так кто вас убьет?
Дождавшись нужной громкости в причитаниях, полукровка продолжила говорить для тифлинга.
- Она изначально показалась мне странной, и я захотела проверить ее, выказав уважение, именно так, как делали все ее слуги при жизни, по крайней мере, как писалось в тех книгах, а она как будто… сломалась. Я не понимаю ее реакций, и ты видишь, она не касается нас, по крайней мере там, где мы стояли не могла. Быть может задача этого места отпугнуть слуг от чего-то важного, от возможного предательства? Ибо один только вид своей госпожи обычно вгонял их всех в ужас. А предательство для нее было в отравлении крови. Понимаешь, к чему я веду?
Рунария шептала тихо и быстро, максимально сокращая поток слов о своей надуманной теории, так как обстановка вокруг явно менялась, и времени лишнего не было.
- Может ли здесь быть что-то, чем слуги смогут отравить ее новый источник? Вдруг есть среди духов тот, кому ее тело нужно как сосуд для собственных целей?  Или же тут есть нечто, что может найти только гость, что как раз вернет ей жизнь. Но это лишь теория.
Решив, что она и так уже очень много наговорила, синевласая замолчала и нахмурилась, следя за тем, куда их заводила Алария, и чем дальше они уходили от входа, тем серьезнее становилась призрачная.

- Стой! - приказал Винсент, вкладывая в короткий приказ магическую искру, направляя ее в сторону Аларии, но магия встретила пустоту вместо чужого разума, на чью поддатливость он надеялся. Или заслон, слишком для тифлингских заклинаний крепкий.
Бард досадливо смотрел, как женщина в прямом смысле спасается бегством. Он не знал, как ее задержать: после того, как она прошла сквозь ветви, стало ясно, что материальности у нее нет, за руку, как Руну не схватишь, в воздухе на вороньем крыле не поймаешь, а чем еще погрозить? Сжечь тут все не было выходом, огонь лучше оставить на тот случай, если все остальные козыри уже сыграны. А главной картой в том раскладе, похоже, была синевласая. Женщина буквально растворилась в белесом нечто, заменяющем этому саду небо.
Как и у Руны, от слов, реакций и действий беглянки у барда тоже начала складываться головоломка.
- Или слуги, вроде тебя, опасны для того, что тут находится. - Кивнул он, когда Проводница озвучила свои догадки. - Это не душа. Это какая-то оболочка. Винсент так думает. Давай-ка поищем, кто или что ее породил. - он направился вперед, по-прежнему крепко удерживая девушку за руку, пожалуй, даже слишком крепко. - И, кажется, мы ищем что-то живое, если это так можно назвать. Кого-то, кого можно убить. Будь готова, кто бы тут не был, так боится твоего присутствия, что может решить, что защиты лучше нападения нет. - видимо, Скворец был не в настроении обсуждать тактику Руны, и ее методы проверок аларий-самозванок.
Похожее на глицинию дерево оказалось лишь первым небольшом леске таких же черных цветочных завес, потом вышли к большим мертвым клумбам, за которыми стояла беседка. Похоже, это был центр парка. Оглядев ее, нашли только каменные скамьи, остатки трапезы, казавшейся совсем еще свежими, если бы не серо-черный, как и у деревьев, цвет но едва Леро коснулся шара, напоминавшего яблоко, то рассыпалось в прах.
Усмехнувшись, парень достал из своей сумки настоящий плод, красный и сочный.
- Возьми? - Он жестом предложил его Рунарии, подспудно ожидая, что синевласая откажется: зачем призраку, даже во плоти, еда? Но ему самому уже давно стоило бы подкрепиться, и вот эта эфемерная еда напомнила ему, как долго они с девушкой уже бродят по закоулкам подземного замка.
Какое-то еще время поблуждали по саду. Он казался больше, чем был на самом деле, но они то и дело начинали натыкаться на собственные цепочки следов. Винс вздохнул:
- Мы должны тут найти какие-то следы, оставленные эльфом. В последнем свитке было сказано, что тут можно найти отраву для кровавой купели, . Но пока Винсент не видит ничего подходящего.
Едва он это произнес, как за спинами раздался новый голос, мужской, неуверенный, словно отвыкший произносить слова:
- Вы... Вы хотите недопустить... - резко обернувшись, Винсент и Рунария увидели стоявшие неподалеку две фигуры: Аларию, держущую на поводке целую свору свирепо выглядевших псов, словно рвущихся на чужаков, и изможденного эльфа, вернее дроу, с ярко-красными, как и у нее глазами и вылинялыми серо-белыми волосами. Его тощее тело проглядывало в истерзанной, практически истлевшей мантии, торчали ребра, а взгляд бешено блуждал.
- Убей их, пока они не убили нас, Талнар! - с ненавистью произнесла повелительница, легко удерживая беснующихся собак.
- Подожди, душа моя. Я убью их. Но я должен понять, как тут оказалась твоя рабыня.
- Какая разница? Свободы хочет. Убей!
- Но вдруг они действительно хотят... - растеряно произнес эльф.

- Вроде меня? – переспросила девушка, нахмурившись. – А что со мной не так?
Руна не ждала ответа на этот вопрос от тифлинга, особенно с учетом того, что ему явно было не до этого. Но все же фразы о том, что кто-то местный может бояться ее, не ложились с представлением о действительности для проводника. Синевласая была убеждена, что последняя в этом замке, кто может принести вред своими руками попаданцам в руинах, а против Аларии у нее и вовсе не было шансов, с ее то хранителями.
- На месте того, кого мы ищем, я бы больше боялась тебя, чем себя. Как минимум потому, что тебе есть чем их поджечь.
Не самое идеальное место было выбрано для парной прогулки, да и настроение сейчас у обоих под стать окружению, мрачное и недоверчивое, хотя дерево, подобное глицинии, Рунарии было по нраву, что нельзя сказать об остальной, утратившей жизнь, флоре.
Оглядывая декорации потайной комнаты на предмет следов живых существ, синевласая украдкой ловила взглядом и Винса, все гадая его мысли, и не решаясь узнать их напрямую. Чувствовала, что не скажет. А когда тот протянул свежее яблоко, призрачная, немного помедлив, взяла фрукт в свободную руку.
В памяти сразу возник приглушенный аромат яблочного сада, что был на заднем дворе дома и вылазки полукровки на деревья за самыми красными из созревших. На мгновение для Руны все окружение наполнилось забытым уютом и та, не удержавшись, поднесла фрукт к носу, пытаясь вдохнуть его аромат.
Теплые тона домашних воспоминаний в ту же минуту рассыпались на мелкие кусочки, возвратив девушку в мрачную реальность, в которой больше не было ни ароматов, ни вкусов, ни самой жизни.
- Подкрепись, пока есть возможность, - синевласая протянула обратно тифлингу его яблоко. – День, конечно, еще не прошел, но все же бродим по руинам мы давно.
Следов чьего-то присутствия действительно не наблюдалось и даже когда Леро обозначил, что нужно искать в этом месте, синевласой ничего не попадалось на глаза.
- Может в стволах деревьев что-то есть? Сок же добывают из некоторых, вдруг в этих эльф спрятал свою кровь? Если так и есть, я уже ничему не удивлюсь.
Только было Руна протянула руку к стволу ближайшего, как хозяева места вновь объявились, да не одни. Призначная, увидев собак, вздрогнула, боясь за то, что перед ней не просто стражи, а адовы псы, про которых рассказывали духи, как об основных и самых сильных защитников господской купели.
- А я все гадала как вас зовут. В гостевом коридоре висит еще ваш портрет, но имя, увы, давно выжгли, оставив лишь должность, на которой вы служили госпоже. Это он, Винс, тот кто писал свитки, хотя уже далеко не так молод, как на изображении.
Девушка смотрела на псов с таким переживанием за своего спутника, что инстинктивно вышла снова вперед, не имея ничего для защиты Скворца, кроме самой себя.
- Вы настолько любите Аларию, что создали себе не только укрытие, но и ее, рядом с собой, как всегда мечтали, но вы ведь понимаете, что настоящая царица сровняет этот мир с землей, когда завершит то, что вы у нее отобрали. Этого нельзя допустить.
Проводник говорила не громко, но уверенно, каждый раз понемногу выпрямляя осанку, когда четвероногие демонстрировали свой оскал.

Пока бродили, тифлинг на ходу действительно перекусил всухомятку, не только яблоком, но и другой какой-то походной снедью, что прихватил из деревни. В отличии от девушки ему нужно было восстанавливать силы и таким образом. Пользуясь только одной рукой не соблюдешь манеры, так что от хлеба и сыра пришлось, кроша, отламывать куски, а полоски вяленого мяса и вовсе рвать зубами, но зато и замок, в котором оба удерживали ключ-сигил, остался цел.
А вот ответ на вопрос Руна, хоть и не ждала, но получила.
- Видимо, твоя связь с дворцом, c хранителями. Тем, что ты привязана к этому месту. Для нее - вот это не так. - для него тоже это было не так. Если бы можно было как-то надежно разорвать эти путы, Винсенту было бы намного спокойнее: знать наверняка, что синевласая не ведет, по своей или чужой воле двойную игру. Казалось, будто подземелье чувствовало, что с каждым новым испытанием сохранять веру во взаимную лояльность парню было все сложнее. Мнительность и отсутствие веры к окружающим были необходимой частью всей его прежней жизни, а то, как вольно он сам обращался с чужим доверием, как легко обманывал или принуждал разумы магией, лишь затягивало петлю. Он снова мысленно бежал по спирали из "верю" и "не верю", и сам этим тяготился. И если прошлый раз никакой выраженной двойственности в словах и поступках девушки не было, то сейчас ее приветствия призрачной Аларии все еще звучали в ушах, все еще заставляя гадать, какая из двух, покорная или сопротивляющаяся хранителям и Царице Рунария была искренней. А вдруг сама суть руин и обворожительной проводницы была в том, чтоб отвлечь его от настоящей цели, исказить представление о запертой здесь в мертвом сне женщине и ее древних сокровищах, не дать добраться до нее и пробудить, как он фантазировал в начале этой авантюры? Такой вариант тоже пришел в голову барду, как тот не старался загнать мрачные думы поглубже. Хорошо хоть, получалось не дать им вырваться наружу, ни в словах, ни в чертах лица. Так что остальное время Леро действительно отмалчивался.
После предположения Руны, он с куда большим интересом начал разглядывать деревья:
- Думаешь, вырастил сад на собственной крови? Это довольно иронично...
Проверить догадку не получилось.
- А он и на тех портретах не был молод. - усмехнулась "Алария".
- Выжгли имя, - отрешенно повторил дроу.
- Прекрасная награда за все те годы верной службы.
Винсент хотел было дернуть Руну назад, и скорее уже самому встать между нею и сворой псов, которых удерживала "Алария", но призрак заговорила, и тифлинг не перебил, понимая, что Руна совершенно права. Внезапно менестрель ощутил глубокое сочувствие к страдающей тени было величия. Инстинктами, шестым чувством, живущим в поэтах и художниках, распознал, и словно наяву увидел развитие тысячелетней трагедии этого истерзанного временем и собственными демонами существа, стоявшего перед ними и беседующего с собственным расколовшимся сознанием. Еще молодая женщина, скорее восхитительно испорченная и капризная, чем грозная и жестокая, красивая и безудержная, и привлеченный общими целями и ярким костром ее честолюбия опытный маг, зрелый мужчина, пусть и другой крови, круговорот интриг, стремительное сближение. Практически рабское, возвышенное обожание, болезненная страсть и резкое, до судорог, счастье обладания, тихие часы наставничества и неистовая работа для достижения поставленных ею задач. Постепенно ее амбиции становятся все масштабнее, цели - все более далекими от его целей, а кровожадность покидает пределы того, что он готов считать милым развлечением или осознанной необходимостью. Она уже не просит упрочить ее власть, усилить могущество, она требует бессмертия, даже если останется одна в этом мире. Бессмертия, даже не оглянувшись на долгоживущего, но смертного бывшего любовника. Яркие образы проносились перед внутренним взором Винсента, словно он был свидетелем тех событий, и бурь, сотрясавших душу Талнара. Хотя почему словно? Боль осознания утраты любви, для которой и так уже отдал практически все, что имел, обманутые надежды, преданные идеалы и чувства, ощущение ненужности и тяжесть принятого решения, понимание необходимости и намерение отнять жизнь у бесконечно дорогого тебе существа, помноженные на силу личности одного из величайших магов своего времени. Тифлинг понял, что именно те страдания, обличенные в физические ощущения, и обрушились на него, когда он читал свитки. Вот только у Скворца для старика-эльфа не было руны исцеления.
- Руна, - бард потянул девушку к себе за руку, - Винсент думает, что Талнар тут один. Псы - это такая же иллюзия, как и госпожа.
- Ты готов рискнуть ею, чтоб проверить наверняка, так ли это? - "Алария" наклонилась к узлу, сдерживающему всю свору.  Талнар, давай их прикончим. Они испортят все, погубят тебя, разлучат нас.
- Талнар. Выслушай нас, пожалуйста. Я читал свитки, которые ты оставил. - заговорил Леро, игнорируя женщину. Он понял, что от тысячелетнего одиночества разум дроу уже давно в смятении, и потому не жонглировал словами, как обычно, опасаясь запутать безумца еще сильнее. - Ты писал, есть способ все закончить.
- Время почти истекло, он сам сказал, - змеей зашептала "Алария", придвинувшись к эльфу. Он судорожно и жадно попробовал обвить ее пальцы своими так же, как это делали тифлинг с призраком, но тщетно. - Они не нужны.
- Ритуал уже практически снова готов, - перебил Винс. Голосом женщины говорили с ними подозрительность и недоверие заключенного этого мертвого сада.
- Да, моя госпожа.
- Они не нужны и не важны.  Время скоро истечет.
- Твоя жертва будет напрасной. Это твое время скоро истечет.
- Все равно, нужно еще и проклятие ее крови. - возразил эльф. - Ее матери. А оно запечатано в ключе.
- В этом? - Винсент бережно, чтоб ни один из них с синевласой не утратил касания с кулоном, показал сигил.
- Да!
- И ты думаешь, с чем-то столь важным сможешь отсюда ускользнуть? - "Алария" усмехнулась, сделав шаг вперед, и многочисленные ее украшения как-то зловеще зазвенели. Она больше походила на высокородную дроу, чем на человеческую женщину. Похоже, эльф уже толком не помнил истинного облика своей владычицы и создавал ее подобие из разрозненных осколков воспоминаний, слабо отличая уже одно от другого. - Не ради чего тратить слова.
- С кулоном Меридит мы сами сможем... приблизить.
- Нет, Талнар. Мы не будем рисковать тобой. Дворец кишит слугами. Даже здесь уже на одну больше, чем можно вытерпеть. - "Алария" и сама , и псы снова зарычали и заскалили пасти.

Если бы статуи в библиотеке не показали призраку истину об Аларии, быть может Руна смогла бы проникнуться печалью и пониманием к боли, что нес в своем сердце запертый в саду дроу. Он создал и ад, и рай одновременно, обложив себя всем тем, о чем мечтал еще несколько сотен лет назад. День за днем он проживал сам с собой не только то, что совершил сам, но и то, что сделала его царица, любя ее так сильно и трепетно, он был не в силах отпустить ее от себя даже после сорванного ритуала.
Руна видела перед собой лишь одержимость обоих, зависимость, слабость, страх, но где-то там была и сила не до конца растлившегося разума и воли, к которым сейчас как раз взывал тифлинг дроу.
Синевласая не вмешивалась, хотя ощущала, как закипает с каждым словом копии Аларии, от ее коварного шепота и попыток сбить своего создателя с толку, обвиваясь своим змеиным хвостом вокруг шеи Талнара. Девушка пыталась себя успокоить, смотрела по сторонам, ища какую-то точку концентрации и нашла ее на дереве, а точнее на красных подтеках из-под раненой коры дерева.
«Неужели в этих деревьях действительно течет его кровь…»
И все же на лице синевласой скользнуло сочувствие, когда рука мужчины не смогла захватить пальцы своей возлюбленной, но ровно до того момента, как с губ лжецарицы сорвалась первая угроза. Проводник отреагировала моментально – сама сделала очередной шаг вперед, тем самым оборвав попытку Леро притянуть к себе спутницу.
У Руны была цель – выставить живого тифлинга за двери усыпальницы, и, хотя парень сам мог о себе позаботиться намного лучше, чем удалось бы призрачной, все же она не теряла возможности выступить в роли защиты, даже если Скворец в этом не нуждался.
- Закрой свой рот и не скрипи понапрасну, - огрызнулась проводник на женщину, понимая, что даже вид той сейчас выводит ее из себя, а после обратилась к дроу, чуть ли не с оскалом, - А ты, если считаешь, что сможешь выйти из своего укрытия и сам все устроить, то ты невероятно наивен. Весь замок, Талнар, это один сплошной мрак, наполненный различными тварями, ядом и ее слугами. Не той, которую ты помнишь по счастливым временам, - синевласая показала на удерживающую псов даму, -  И не той, которую боготворишь и позволяешь затмевать разум, а той, которую ты пытался остановить. Реки крови, крики матерей, на глазах которых выжимали кровь из их дочерей, плач мужей, перед которыми теряли жизнь их возлюбленные. Я видела это своими глазами.
Синевласая поморщилась от нахлынувшего видения в библиотеке, но не остановила свою речь.
- А первая, кто тебя сдаст, будет она, - Руна кивнула головой в сторону видения, - Именно из-за нее вас разлучат, а тебя убьют, и будет еще одна душа в том сосуде, приближающая настоящую Аларию к вечной жизни и кровоправлению. Я думаю, им как раз нужно три души для того, чтобы все завершить. Твоя, Винса и моя. И если ты так и будешь слушать свое ведение и продолжить тянуть время, все равно проиграешь этот бой. Ты тратишь остатки своих сил на существование ее копии, а надо на остатки силы воли и ясности ума.
Очередная порция ядовитого шепота лжецарицы только подогревала ярость проводника. А когда та в очередной раз заговорила об убийстве, полукровка не выдержала.
- Если ты его тронешь, - девушка указала видению на тифлинга, - Или еще хоть что-то скажешь, я найду способ тебя заткнуть.

Призрак не только не позволила увести себя Винсенту за плечо, но напротив, шагнула вперед, вынудив и его дернуться вперед, и вспышка ее ярости тифлинга изумила, озадачила, и, пожалуй, даже немного восхитила. К сожалению, это не рассеивало его в ней сомнений, но яркость эмоций всегда его завораживала, и такой неистовой Рунарию он еще не видел, даже после его не самого удачного ответа на испытание озером. Не то, чтоб Винс одобрял, но почему-то приятно было узнать, что девушка может так бушевать, значит, есть и другие столь же острые грани.
И этот ураган обрушился на фальшивую Аларию и древнего мага. Леро заметил, как резко поглядел на свою фантазию эльф, когда синевласая прямо стеганула словами про то, что женщины, образ которой он хранит тысячу лет, уже нет и не будет. А иллюзия нетерпеливо цыкнула языком, закатила глаза.
- Да какая разница, что ты видела! Ты, моя дорогая, уже часть моего мрака. И ты пожалеешь о своей дерзости. А уж то, что этот грязнокровый сможет сделать то, что не справился с первого раза могучий чародей - вообще немыслимо. Отдай сигил, Винсент, вернись во дворец и поищи способ сдохнуть быстро и безболезненно, если повезет.  И вот тебе добрый совет...
- Моя госпожа...
- Постарайся при том не слушать ее, - не обратив внимание на пытающегося вставить слово Талнара, иллюзорная царица издевательски указала на Рунарию, - потому что ничто мне подвластное не пожелает тебя избавить от страданий!
- Алария!
Тифлингу так сильно захотелось сомкнуть руки на горле Талнара, что в глазах заплясали черные точки. Дроу действительно владел этим местом, чувствовал их обоих, потому так уверенно его "госпожа" продолжала тыкать в наследие Леро и напоминала Руне о том, что она уже является узницей подземелья. Но... чем сильнее злобствовала "Алария", тем яснее становился взгляд мага.
- Он смог добраться сюда. И выглядит целее, чем проводница. - заметил эльф, переведя взгляд на руки, затем шею Рунарии. - Я не знаю, почему ты, дух, помогаешь ему, или делаешь вид, что помогаешь. И не знаю, ты, молодой дурень, ей можешь довериться...
- Потому что у нее не было этих ран, когда я пришел сюда.  
Талнар помедлил, когда Леро упомянул жертвы Рунарии, вглядываясь в то одно, то другое лицо, но потом повернулся в пол оборота к своей фальшивой повелительнице, словно начал разъяснять ей.
- И все равно я не могу доверить последний шанс прервать перерождение моей госпожи слабому мальчишке с демонической кровью.
- Из него могут сделать еще одного стража.
- Нет, нет. Нет смысла. Еще один страж не понадобится, если преуспеют. А я нанесу им удар, когда не будут ждать...
Лжецарица ухмыльнулась.
- Отдай мне кулон. - Велел эльф.
- Ты меня недооцениваешь, старик. - лицо тифлинга потемнело от злости, хотя себя в руках он еще держал.
- Сейчас проверим. - пропела "Алария", распуская поводки своры псов, а Талнар, соединив кончики тонких и длинных, как ноги паука, пальцев, произнес нараспев какое-то заклинание. И, пока бард был уверен, что это еще какая-то иллюзия, призрак уловила какое-то движение за их спинами. Черные ветви ближайших деревьев начали удлиняться, извиваясь змеями и тянулись к ним с Винсентом.

Если бы все эмоции отражались в стихиях, то по коже Руны уже бегали бы огненные искры. О вкусах не спорят, но все же любовь эльфа к Аларии девушку не просто раздражало, а буквально заставляло гореть ненавистью изнутри. Мимика видения, напыщенность, злоба и коварство распыляли в синевласой такой сильный гнев, что она готова была сорваться с места и вцепиться в той прямо в лицо, лишь бы только замолчала.
Лжецарица все болтала, попутно науськивая не только создателя против гостей, но и Леро против призрачной спутницы и обрекая на участь смертника.
- Я не часть твоего мрака, глупышка, — улыбнулась девушка с титаническими усилиями скрывая истинные чувства. – Твое мнение тут важно только одному существу, а на деле тебя и вовсе нет, а вот диктовать Винсу куда-то идти или что-то делать, заранее провальная затея, ибо он не такая мямля, как твой слуга и имеет свою голову на плечах. Скорее это он найдет дудку, и вы под нее спляшете, чем наоборот.
Синевласая видела тифлинга именно таким: он был своенравный, свободолюбивый, непокорный, мнительный и недоверчивый, а также увлеченный, азартный, заинтересованный и смелый с крупицей романтизма даже по отношению к обычному призраку в лице Руны. За те часы, которые они успели пробыть вместе, проводник увидела его именно таким и мыслей перейти на противоположную от него сторону, у полукровки не возникало. Только за Скворца она не могла сказать уверенно того же, держась лишь на хрупкой вере, даже несмотря на то, что между спутниками был иной фон в отношениях, но на него не время реагировать.
Стоило эльфу подметить состояние дел синевласой, как та сжала свободную ладонь в кулак и Леро мог почувствовать напряженное состояние девушки.
- Нет ничего плохого в демонической крови, в отличие от того, что ты, эльф, почитающий свою кровь выше нашей, облажался много лет назад. Проторчал тут, теряя силы, наживая врагов и поверь, ты облажаешься снова. Как увидишь свою дохлую царицу, так и затрясутся твои коленочки в поклонении и мольбах о прощении, так что слабое звено тут только ты.
Язвительная ухмылка с лица девушки слетела сразу, как только видение отпустило собак. Те сорвались с места так резко, что на бегу когтями вспарывали землю. Глаза безумны, а оскал демонстрировал острые, как сабли клыки, готовые разорвать плоть стоящих впереди попаданцев.
«Просто видение, просто ведение…»
Синевласая проговаривала мысленно одно и тоже, убеждая себя в том, что псы просто для запугивания и дабы в этом убедиться, повернулась, чтобы посмотреть на тифлинга и его состояние, но вместо этого обнаружила еще одну проблему.
- Осторожно! – моментально воскликнула призрачная, выхватывая с пояса Скворца саблю и поворачиваясь к наступающим веткам так, чтоб рука Винса не оказалась вывернута и тот не отвлекался. Замахнувшись, полукровка рубанула по растению так, что достигнувший спутников кусок отломился на пол, брызгая на лицо девушки и грудную клетку каплями красного сока.
Раздался звонкий лай, и первая псина сделала прыжок на Леро, раскрывая шире пасть.

В отличии от призрака Винсент в упор не видел ничего странного в болезненной привязанности Талнара к Аларии. Его призвание практически заставляло барда подмечать и восхищаться проявлениями сильных страстей в живых существах, а что до ее нрава - так и маг был дроу, какого склада женщина должна была бы его привлечь? Не то, чтоб парень многое знал о дроу, читал пару трактатов, слышал слухи, знал легенды, хотя сам и видел-то воочую всего одну темную эльфийку, девушку по имени Майали. По иронии судьбы, она была первой, кого он повстречал в этом мире. То, что сохранила о ней память тифлинга можно было описать как прекрасный лик, стремительность и легкость, противоречивый характер, стойкость, такая готовность пренебречь мужчинами, во всех смыслах, что это даже завораживало и провоцировало, и совершенно невероятная кровожадность. Майали, как ему тогда показалось, готова была рассуждать о жестокости, боли или оружии даже за ужином, даже как часть интимной близости, и при этом не утрачивать своего обаяния - порой Винс даже жалел в взыгравшей в нем гордыне. В Аларии, судя и по воспоминаниям эльфа, и по тем обрывкам информации, что им удалось собрать, и по словам Рунарии, эта же беспощадность и изуверство были усилены в сотню раз, и вряд ли диктовались одним только воспитанием, конечно такой костер мог прийтись по нраву пасынку Паучьей Королевы.
- Лютню. - хмыкнул бард, когда синевласая погрозила магу его, Леро, без сомнения, выдающимися качествами. Она стискивала его ладонь, напряженная, продолжала отчитывать эльфа и его фантазию с отчаянным красноречием, хлеща его словами, словно охаживала кнутом, выводя из себя, что, конечно отражалось больше в том, как ответно бесновалась "Алария" - и дроу все-таки решился попробовать исполнить угрозы.  
Одного только не мог понять до конца Винсент - зачем им грозили придуманными псами? Он знал, что если иллюзия достаточно достоверна, то, порой, слабые духом и разумом могут и погибнуть от якобы причиняемых ран. Если маг достаточно силен, чтоб убедить в реальности происходящего. Или это все-таки были какие-то призванные духи? Он не мог разобраться, не мог и просто сжечь их, боясь зацепить самого Талнара - с ним разговор еще не закончен, они не получили того, за чем сюда явились. Неизвестно было, и что станет тогда с садом. Но и времени не было особенно долго размышлять: псы уже растягивались в прыжках в воздухе, готовясь вцепиться в него и в Руну, и раньше, чем подумал, магия Леро соткала несколько грациозных серовато-желтых тел, и пумы встретили псов, покатившись с ними в мелькающем лапами, клыками и когтями клубке. Тут его дернула проводница, и, не успевая уже среагировать, он увидел, как девушка, завладев его саблей рубанула по извивающейся в их сторону темной, похожей на змею ветви дерева. Псы нужны были, чтоб отвлечь внимание?
Пумы без особого труда сдерживали свору, и "Алария" с интересом следила, как летит по сторонам шерсть и кровь, но когда клинок в руке Руны врезался в древесину, и брызнула похожая на кровь жидкость, то женщина вскрикнула тихо и напугано, и словно бы поблекла, хватаясь за грудь, на которой тоже проступило алое. Эльф только стоически вздрогнул, болезненно выдохнул сквозь зубы, и продолжил свое заклинание.
- Руна! - тут торс тифлинга оплело другой лозой, подобравшейся сбоку, и Руне с саблей было просто не достать, да и как, если на нее саму, стараясь спеленать руку с оружием, надвигались стразу две подобных  лианы. Кроме того, кровь, уже попавшая на кожу синевласой, начала впитываться, и Скворец даже представить себе не мог, чем это может обернуться.

- Отлично! – воскликнула Руна на крик Аларии и, не замечая, как впитываются капли крови в ее кожу, продолжила воевать с извилистыми ветвями, периодически снова попадая себе на кожу брызгами и иногда задевая этим же соком одежду своего спутника. Времени разглядеть его пум не было, ибо девушке приходилось контролировать не только ход магии эльфа, но и саблю, которая время от времени находилась в опасной близости к тифлингу.
- У тебя был нож, руби их, а то доберутся до шеи и попытаются задушить, - моментально отозвалась синевласая на возглас Леро, подмечая, что отрубить схватившую его ветвь пока просто нет шансов. Сложностей добавил юркий кусочек растительности, вцепившийся, мертвой хваткой в руку проводника, у которой чудом вышло нанести секущийся удар по деревянной проблеме.
Чем больше отрубала ветвей Руна, тем все больше их пребывало. Они яростно наступали со всех сторон, подлезая к ногам Винса и целясь на руку, которой он держал призрачную. Одна из таких пронырнула мимо сабли и больно оплела руки попаданцев, не давая даже возможности оторвать себя от столь лакомого куска.
Синевласая пыталась найти хоть несколько секунд на то, чтоб найти способ и только когда очередная лоза оплела и ее ногу, она обратила внимание на кровоточащий ствол, из которого все эти нити и тянулись.
- Заранее извини! – адресовав эти слова Винсу, Руна так резко опустилась вниз, что ветви, жаждущие опутать тело девушки, промахнулись и врезались в парня, которому пришлось не менее шустро нагнуться, чтобы не расцепить ладони.
Полукровка замахнулась саблей и вонзила лезвие несколько раз подряд в ствол дерева, увеличивая рану и выпуская новый поток алой жидкости. Он полился так, словно его ранее сдерживала какая то платина. Бурлил, брызгал и растекался пополу, окрашивая стоящую ближе всего синевласую. Ветви, цеплявшиеся за Винса резко отцепились и хаотично замельтешили рядом с раной.
- Это что, кровь? – призрачная обратила внимание, как шустро ее тело начало впитывать все алые следы и в ужасе шарахнулась вместе с леро дальше от растекающейся лужи. Почему то от ее обилия в этот раз проводник была в ужасе, но дабы эльф не успел напустить новую порцию проблем, полукровка замахнулась на другое дерево, делая новые насечки.
- Следи за Талнаром и не наступай в кровь, вдруг он через нее сможет нанести тебе вред.