Река великой Эдды

Первое сообщение в теме :


У подножья заснеженных гор протекает спокойная река. Она одинока и холодна. Течет себе мирно, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Найти переправу или мост не так просто, но если пройти дальше, можно набрести на рыбацкую деревеньку. Возможно, там вам смогут помочь.

Пост:

- Непривычно видеть тебя такой молчаливой. – Обратился шут к Ильдарис, что брела рядом. Сам циркач шел медленно по причине престарелого груза, что лег на его плечи. Идущая рядом девушка совсем не пыталась подстроится под ритм меряющего тяжелый шаг шута. Напротив, при ближайшем рассмотрение становилось понятно, что она еле поспевает за ним. Бледность кожи и замутненный взгляд недвусмысленно давал понять: может она и вернулась в сознание, но в себя не пришла от слова совсем, видимо головы нерадивым путникам напекло от души. – Да чтоб тебя. – Шут скривился чувствуя, как по его щеке и шее побежало нечто склизкое и мокрое. Старик так и не желавший подавать признаков хотя бы слабого сознания с удовольствием пускал слюни на волокущего его циркача.
В этот момент раздался истошный крик, а лошади попятились назад, толкая в испуге повозку. Синдари остановился. Крик был женским, но это был не голос Наэби. Полуденница опустилась перед телегой, скрыв тем самым свои действия от взгляда шута. Дурак подошел к обочине дороги и положил старческое тельце в густую траву.
- Посиди пока тут. Рядом со стариком. – Шут положил руку на плече ковыляющей рядом девушке, тем самым остановив ее. – Думаю тебе, как и этому почтенному старцу сейчас противопоказанно общение с разгневанными духами. Я скоро вернусь за вами. – Шут еще раз улыбнулся Ильдарис и быстрым шагом, слегка пригибаясь к земле, поспешил к повозке, до которой оставалось метров сто. Он старался двигаться таким образом, чтобы его перемещения были максимально скрыты от глаз полуденницы фургоном. Чем он может помочь попавшим в цепкие лапы полуденного духа он по-прежнему не знал, но в стороне оставаться не собирался точно. Сокращая расстояние до повозки, он то и дело бросал по сторонам пытливые взгляды, не найдется ли по близость хоть какого ни будь источника воды.

Эвиан не спускал глаз с полуденницы, а тем временем его ожоги затягивались, уже почти не болели. Вдруг он услышал, что Фэль вновь разговаривает как будто бы сама с собой, и на секунду обернулся.
«Ну точно мысли… читает?» - он слышал её голос, но не замечал движения губ.
«Вот же зараза! У меня только кинжал с серебром есть. Но поможет ли он против духа?»
«Да... Мне жизни не хватит что бы благодарить его за заботу»
- Что? - Эвиан удивленно смотрел на неё. - Нет. Не надо...
Неужели она права, и он действительно читает её мысли. Он не успел как следует оценить, что всё это значит, как спереди дохнуло жаром. Полуденница опустилась на землю и нацелила свой смертоносный взор прямо на него. Эвиан инстинктивно зажмурился, ожидая очередной атаки, но её не последовало. Вдруг позади послышался стук. Эвиан оглянулся - лук и стрела Фэль упали на пол. А потом она сама закричала.
- Фэль?! - позвал он. Но она, кажется, полностью отрешилась от происходящего. Полуденница явно делала с ней что-то ужасное. Причем что-то такое, незаметное глазу. Он сильнее натянул поводья, чтобы не дать беспокойным лошадям разбежаться, а потом оглянулся на Фэль ещё раз. Её била крупная дрожь, но ни огня, ни ожогов у неё не было - на вид всё в порядке. Значит, полуденница действует на её разум?
"Я-то тебе зачем?!" - услышал он её напуганный голос.  
"Руки! Мои руки!" - послышалось вновь. Теперь он нисколько не сомневался, что эти слова-невидимки - это ничто иное, как мысли Фэль. С руками, тем не менее, у неё как будто ничего не произошло - ни единого изъяна он не разглядел. Но она так кричала, что у Эвиана сжималось сердце. Ей больно. Очень больно. Страх перекосил ей лицо. В глазах блестели слёзы. Только не это. Только не оказаться бесполезным сейчас, когда на кону что-то ужасно ценное. Возможно, жизнь.  
- Не слушай её! С руками ничего не случилось. Всё пройдет, потерпи только...
Он почувствовал ладонь Уарды на своем плече. Она что, хотела, чтобы он согласился вот так просто взять и выкинуть Фэль из повозки, а самим спокойно уехать? Фэль, которая лизала ему лицо. Фэль, которая приняла, что он демон. Фэль, которая так притягательно о чем-то молчала. Вот её выкинуть. И уехать.
- Отдадим?! Серьезно?
Да будь она сто раз одержима, он бы не уехал так просто. Эвиан высвободил плечо, всучил Уарде поводья - раз она так хорошо призывает кроликов, то может и лошадей сумеет успокоить. А сам метнул огненный шар в полуденницу, которая подошла уже слишком близко, чтобы он мог промахнуться.
- Я сказал, я не оставлю её.
Да, это, могло не сработать: огонь против огненной девы. Но не попробуешь - не узнаешь. А попытаться всё-таки стоило ради хотя бы крошечной надежды уехать отсюда живыми и никого не потерять.
- Фэль, кинжал с серебром. Где? - он уже сам бросился к ней, заметил ножны у неё на поясе. Неприлично брать чужое. А вытаскивать что-то с пояса девушки - абсолютно не позволительно. Но краснеть некогда. Эвиан надеясь, что правильно нашел тот самый кинжал, и не придется искать его на ощупь в каком-нибудь потаенном кармане. Достав оружие, он встал перед Фэль, снова загородив её от полуденницы.

Ильдарис послушно осталась с Симмом, осоловело глядя в спину удаляющегося Синдари.
Нет, Эвиан не промахнулся с огненным шаром, вот только полуденный дух вообще на него никак не отреагировал, даже не отшагнул назад. Огонь разлился по дороге, больно «кусая» лошадей за ноги, те истошно заржали, принявшись самозабвенно биться в своих путах, грозя выломать и вырваться на свободу, чтобы сбежать от огненного существа. А успокаивая их, Уарда могла понять, что ничем хорошим это не закончится – даже не сама огненная дева, а фаербол, пущенный в нее – грозили зажарить животных.
И даже не это было главной проблемой… Стоящий рядом с Фэль воинственный Эвиан вдруг мог почувствовать, как позади него пахнуло сильным жаром. Рыжеволосая девушка горела. Ну, как горела… Ее кожа не жарилась, одежда не тлела, волосы не страдали, как и кожа. Просто пламя плясала по ней самой, не вредя ей, чего не скажешь о повозке, которая начала дымиться, чернеть и загораться.
Фэль уже не чувствовала боль, она видела, что руки ее целые, однако ярость сдержать и просто так успокоиться после пережитого не могла, не замечая, как начинает гореть в прямом смысле этого слова, как и тот самый дух перед повозкой.


_________
Очередность оставляем ту же, что и в последнем круге.

Фэль слышала голос Эвиана. Только его. Другие звуки будто перестали существовать. Он её не бросит, несмотря ни на что. Как и она его. Эта очень странная связь могла спасти её. Вытащить из омута ненависти, в который она угодила по неосторожности.
Эвиан взял у рыжей с пояса кинжал, вновь загораживая её собой. Но светящуюся бестию она всё равно видела. Они не отрывали взгляда друг от друга, однако повторного вторжения Данкри не почувствовала и не услышала. Щит подействовал. Вполне здоровые руки поднялись на уровень лица, сжимая и разжимая пальцы. Пропала боль, улетучился страх. Вот только ярость – осталась. Она жгла внутри, но не обжигала. Рвалась наружу, не желая утихать. Фэль вернула взгляд на призрачную женщину, обращаясь к Уарде.
- Разворачивай повозку или уводи лошадей, но быстро. Она вас не пропустит. – Сквозь зубы проговорила она. Ярость уже просачивалась наружу, но рыжая понимала на кого следует её выплеснуть, поэтому говорила коротко и ясно. – Я её упокою. – Откуда взялась эта уверенность – Фэль не знала. Возможно бурлящие эмоции придавали ей сил. А может думала, что сдерживаемое ей чувство было той силой, которую она собиралась обрушить на нежить. Ничегошеньки не было понятно.
Рыжая выпрыгнула из телеги, встав так, чтобы видеть свою оппонентку. Расстояние достаточное для риска. Она сняла щит с разума. "Надеюсь ты меня поймаешь и в этот раз." - Мысль предназначалась Эвиану, подтвердившему свою способность к телепании. Девушка нервно выдохнула, готовясь обратить свой внутренний голос к светящейся женщине.
"Что тебе от меня нужно?!" - Мысленное обращение громыхало будто раскаты грома. Видя виновницу, ярость сама переплеталась со словами, делая их более сильными, требующими немедленного ответа.
Конечно Фэль понимала, даже если подготовится к внушению, всё равно границы реальности размоет и будет не ясно где быль, где небыль. Но нужно было действовать и она готова была использовать все варианты, что приходили ей в голову. Ярость удивительным образом сжигала туман неопределённости. Оставляя разум в чистоте для себя одной.

Поведение Эвиана никак не вязалось с логикой. В голове у кеметийки были одни ругательства, а внутри клокотала злость. Охотница решила действовать за двоих. Она схватила демона за плечо и со всей силы ударила его кулаком по лицу. Костяшки пронзила резкая боль, но девушка не замечала ее. Вдруг Уарда услышала голос рыжей.
- Слышал ее, герой – любовник? Мне было сказано доставить тебя, про то, что ты должен быть целым мне ничего не сказали. И я сделаю все, что б спасти свою душу. Ты понял меня?
«Что тот демон что этот. Все они одинаковые. Еще наивного дурачка из себя строит. Все ради прекрасной девы. Ага, так я и поверила. Наверняка в сговоре с тем демоном. И теперь пытается всячески помешать мне исполнить задание, что б не отдавать мне душу.»
Глаза кеметийки горели огнем, эмоции переполняли ее. Из-за глупого мальчишки она могла погибнуть, и не просто умереть, а попасть в вечное рабство к красномордому козлу. Уарда начала поворачивать лошадей в сторону от горящих девушек. Оглянувшись, она заметила спешащего шута.
- Бегом в повозку. – Когда Синдари приблизился девушка приказным тоном продолжила разговор. – Держи демона, он не должен сбежать.

Стоило Синдари приблизится к повозке шагов на десять, как ситуация приобрела совсем интересный поворот. Из крытого фургона повозки выскочила еще одна пылающая девица. Правда в отличие от первой росту она была обычного, человеческого. Повадки рыжеволосой, как казалось смог разглядеть через мерно охватившее девушку пламя шут, как и ее речи отличались явной человечностью, что опять же выгодно отличало ее от полуденного духа.
Речь девушки вкратце сводилась к тому, что полуденного духа она берет на себя, а ее спутникам надлежит как можно скорее уносить ноги из окрестностей этой гиблой и порядком уже опостылевшей шуту деревушки. Красочной картиной боля с нечистью дурак решил не наслаждаться. Он быстрым шагом, преодолел расстояние отделяющее его от повозки, в которой как будто возникла какая-то перепалка. Сквозь ржанья перепуганных коней он отчетливо слышал грозную, гневную речь кеметийки.
Шут легко перемахнул через задний борт повозки, ткань фургона скользнула по лицу и вот он оказался в нутри. Встретил его очередной жёсткий оклик Уарды, на полу растянулся недавно горевший парнишка, что-то шута смутило в мимолетном, брошенном на него взгляде. - Бегом в повозку. Держи демона, он не должен сбежать.
Дурак среагировал быстрее чем ему полностью стал понятен смысл сказанных Уардой Наэби слов. С легким щелчком расстегнулись фибулы, руки циркача распростерли раскинутый в воздухе походный, кожаный плащ шута. Он как тяжелое одеяло накрыл сбитого с ног и толку юношу. Синдари, в свою очередь, тут же проскользнул по стенке фургона, оказавшись в том месте где у юноши должны были быть, под плащем, руки. И надежно заложил их ему за спину, затем еще и прижав всю получившуюся конструкцию к полу фургона весом своего тела.
- Ри в безопасности. Гони отсюда прочь! – Прокричал шут.

Эвиан разочарованно глянул, как от его огненного шара вместо полуденницы загорается земля. Значит, совсем плохо дело. Кожа Фэль запылала, из-под её ног стали подниматься черные струйки дыма. Но, судя по словам Фэль, она еще оставалась в сознании. По крайней мере, старалась оставаться. Она сама выпрыгнула из повозки, давая возможность увезти телегу подальше.  
Эвиан тут же наступил на островки занимающегося пламени там, где только что прошла Фэль, чтобы не дать телеге разгореться, и пнул валяющийся на полу лук поглубже внутрь - он надеялся, что скоро его обладательница, живая и здоровая, за ним вернется.
"Надеюсь ты меня поймаешь и в этот раз". - услышал он её немножко потусторонний голос.
"Ты только не поддавайся ей. Помни, кто ты такая. А я сделаю всё, что могу", - он отдал ей Внушением мысленный приказ. Ну, как приказ... скорее пожелание. Сам-то он понимал, каково это, когда темная сущность лезет цепкими настырными пальцами в твой разум, подчиняя его себе.
Уарда смотрела недовольно, явно разозленная его словами. Спорить с ней? Так не настолько же она самонадеянна, чтобы силой его держать. Или настолько? Он посмотрел на пылающую Фэль в невыносимой близости от полуденницы, сжал покрепче кинжал в руке и рванул вслед за ней, чтобы помочь, защитить, отвлечь на себя внимание, пока Уарда отгоняет телегу, как вдруг - удар. Фиолетовый кулак с силой врезался ему в лицо. Он резко отвернулся, челюсть свело. Эвиан сплюнул на пол солёную слюну, утёр рукавом пострадавшую щеку и перевел на Уарду твердый взгляд, полный едва сдерживаемой ярости.
- Если будете думать всегда только о себе, ничего хорошего не выйдет. - Он нацелил на неё кинжал, замахнулся и... метнул его в полуденницу. Лучше помочь Фэль, чем отстаивать свою мелкую правоту. Серебро, быть может, подействует лучше огня. Что еще против нечисти поможет, если не серебро? А если снова пролетит сквозь полуденницу - так пусть Фэль его подберет. Может, она в таком состоянии как-то найдет у огненной девы уязвимое место.
На Уарду он больше не рассчитывал. У него кровь закипала от несправедливости. Подумать только, она собралась преграждать ему дорогу своими кулаками. Он прекрасно понимал: она из-за контракта рискует жизнью и даже больше. Но, дьявол её разбери, тут все рискуют.
- Допустить смерть невиновного - это хуже, чем умереть, - Эвиан произнес это низким голосом, уже не надесь, что Уарда его поймет. Он, не мигая, смотрел в её разгневанные глаза.
В телегу влез тот шут, Синдари, а она тут же приказным тоном велела ему, что?.. Неужели напасть на демона, который и способностей своих до конца не знает? Который недавно безумствовал на её глазах в приступе неконтролируемого голода. Видно, людьми разбрасываться ей не жалко. И с какой это стати шут её так здорово слушается?
Эвиан мог видеть движения шута, тот двигался не более ловко, чем обычный, пусть и тренированный в каком-нибудь бродячем цирке, человек. И куда менее ловко, чем сам Эвиан. Но почему-то Эвиана всё равно повалили на пол, накинули сверху какую-то тряпку, скрутили руки за спиной. Грудь с еще не сошедшими ожогами заныла от внезапной встречи с полом. Да как они смеют? За секунду разрушить всё хлипкое доверие, бессердечно на всех наплевать и провозгласить диктат силы? Такие варварские методы лишь ради того, чтобы шкуры свои спасти. Эвиан не умалял ценности чужой жизни. Он даже считал жизни других объективно ценнее своей собственной - оскверненной печатью зла. Если бы речь шла только о его собственном выживании, он безропотно бы согласился ехать с Уардой куда угодно - хоть на смерть, хоть в преисподнюю. Но теперь всё не так. На другой чаше весов еще одна жизнь. И он уже не видел смысла рьяно стараться спасти того, кто использует грязные методы насилия. Потому что это означало бы оставить на произвол судьбы мягкую и ни в чем не повинную Фэль. Она единственный человек из плоти и крови, который подарил ему своё искреннее человеческое тепло.
Эвиана аж заколотило от злости, когда он почувствовал, как в тело упираются острые колени шута, как глупые назойливые руки скручивают ему запястья. Сердце бешено стучало, полное густой демонической крови, разгоняло ярость по венам, разливало по мускулам темную силу, которой Эвиан и сам раньше боялся. Но не сейчас. Сейчас он её жаждал. Он мощным рывком оттолкнулся от пола, пытаясь высвободить руки и сбросить с себя Синдари. Мотнул головой так, что тот мог напороться на рога.
Из-за этого шута Фэль умрет? Он вспомнил, какие замечательно-ужасные ноги у него выросли, когда он охотился на кролика. Так пусть вырастут снова, если это поможет вырваться - пусть! А иначе что? Фэль превратится в полуденницу из-за Уарды, которая не может подождать? Глаза налились красным. Эвиан пытался их всех расшвырять просто руками - всех, кто хотел ему помешать. Он сдерживал себя ровно настолько, чтобы никого не покалечить. Он ненавидел причинять боль. Еще больше он ненавидел, когда кто-то подчинял его своей воле. А сильнее всего на свете он ненавидел, моменты, когда приходится бессильно смотреть, как погибает дорогое сердцу существо.

Плохая, очень плохая идея - пытаться сдержать пусть маленького, но все же демона. Прижимая Эвиана к днищу повозки, Синдари не видел, как глаза светловолосого мальчишки не просто запылали красным - белок также стал красным, зрачок вытянулся вертикально и пожелтел. Кожа посерела, приняв неестественный оттенок. Эвиан желал видоизменить ноги, но когда поддался назад, резко отшвырнув шута от себя так, что тот вместе с плащом ударился спиной о крышу повозки, прорывая материал и застряв в нем, вися теперь так, путаясь ногами в плотной материи - ноги у демоненка остались прежними, человеческими. Зато за спиной появились мощные перепончатые крылья. По сути, сейчас Синдари должен был понять, что тягаться с рогатым мальчишкой - для него чревато, но ведь об этом просила Уарда.
Тем временем повозка отъезжала в сторону, Наэби слышала грохот позади себя, одновременно с этим наблюдая, как полыхающая Фэль стоит рядом с приближающейся к ней полуденницей. Рыжая не убегала, дневной дух наступал, а потом... взял и поклонился.
С Фэль не собирались сражаться. Ничего агрессивного в ее сторону предпринято не было. После поклона огненная дева взмыла в воздух, двинувшись в сторону деревни, но не собираясь дальше ее жечь, лишь возвращаясь на поле, в котором до этого хозяйничала. Огненные всполохи почти сразу перестали бегать по телу Данкри. Все прекратилось. На душе осталось странное чувство чужого признания.

Эта была та самая ярость. Особый сорт. Центр бури. Очень давно Фэль не чувствовала этого. Она крепко сжала кулаки, в следующее мгновение спокойно их разжав. Её спина выпрямилась, подбородок приподнялся. На лице не было эмоций, они скрывались в глазах, буйствуя там в своё удовольствие.
Фэль почувствовала лишь одну размытую, мимолётную мысль в голове. Она казалась незаконченной, но даже в таком виде была понятна. Эвиан сделает всё что сможет, а ей лучше помнить кто она такая и не поддаваться призраку. Мысль странная для такой ситуации. Не естественная. Разбавляющая варианты решений конфликта со светящейся женщиной, которые пестрили своим разнообразием. Скорее чужеродная. Сама рыжая не пустила бы размышления в подобном ключе, а бестия говорила слишком внятно для этого вмешательства. Единственный след, который позволял вычислить менталиста, был в самой мысли. Это не могла быть Уарда. Слова поддержки с её характером были как огонь и лёд, поэтому отсекались. Скоморох – тем более. Он впервые видел сероглазую. Оставался только Эвиан, про которого частично была мысль. В придачу ко всему – он единственный кто мог поддержать Фэль в пределах ближайших окрестностей. С подобным выводом, намечались ещё парочка тем для разговоров с рогатым, которые состоятся только в том случае, если девушка сможет выжить.
Мысли Данкри о выживании были вполне родными, но жестоко притуплялись, не играя сейчас большой роли. Просто не вплывали на поверхность из-за бушующего водоворота, ставшего виновником нарастающего в ушах девушки гула. Это приближалась солнечная нежить. Не спешно и без намёка на враждебность. Даже не заметила пролетевший мимо и хорошо воткнувшийся в землю кончиком, серебряный кинжал Фэль. Видимо не волновала её поддержка с повозки. Ярость не умаляли подобные реакция и поведение. Ожидать можно было чего угодно, но она справится. Выстоит. Она готова. За спиной раздавались голоса, доносился грохот. Но призрачной и живой девушкам было не до этого. Светящаяся остановилась. Серые глаза смерили её взглядом, а потом… Произошло нечто шокирующее. Дух уважительно поклонилась. Буря в сознании Фэль резко замерла. Её замешательство не позволяло даже рта раскрыть, только наблюдать. А после выказывания своего расположения, бестия взлетела, взяв курс на деревню. И кто бы мог подумать. Не жечь её, а пролететь мимо, направляясь к полям. Непонимание происходящего пересиливало только очешуение от происходящего. Ярость буквально сдуло так же, как маги задувают факела.
Фэль сделала пару шагов вперёд. От резко схлынувших эмоций, её начало трясти. Не сильно, но по рукам, подбирающим кинжал и прячущих его в ножны, было заметно.
- И что это было? – Не отошедшим от потрясения голосом, спросила у себя рыжая. Чувство признания, появившееся после поклона светящейся, не исчезало, крепко посилившись в душе. Возможно оно было ответом на поставленный Фэль вопрос. Однако собраться расшифровать это не получалось. Девушке требовалось немного прийти в себя и отдохнуть. Повернувшись в след за телегой, она в мгновение стала живой статуей. Затеплилась надежда что ей мерещится, но при тщательно рассмотрении - окончательно зачахла. Округлившиеся глаза мельком тронули тёмно-серое, крылатое создание, увенчанное парой рогов на беловолосой макушке, полностью отдав своё внимание алым глазам с выделяющимися жёлтыми вертикальными зрачками. Фэль боится этих глаз, но её непреодолимо тянет к ним. Прекрасные и ужасные одновременно. Когда смотришь в них - страшно, но отвести взгляд - не можешь. Это чувство она не спутает ни с чем, а его – ни с кем. По щеке скатилась единственная слеза.
Нет. Эвиан не как те чудовища из её мира. Он добрый, честный и отзывчивый. Ну ничего общего с демонами. Внешность тоже кардинально отличается! Но даже зная это, дыхание давалось с трудом. Пытается выплыть наружу тот панический страх, который только предчувствуя, Фэль успела возненавидеть. Сюда стал примешиваться страх, волнение и искреннее чувство вины. Вины за то, что так ободряюще говорила Эвиану про своё отношение к его демоническому происхождению, а сама забыла, насколько спонтанно оно может проявляться. Страх, более осознанный, накатывал в ожидании болезненного и разочарованного взгляда, которым одарит её защитник при виде реакции на него. А волнение нарастало из-за понимания всей глубины чувств, которые она испытывает к этому демону. За него Данкри держалась как за спасительную ниточку, не желая поддаваться губительной моральной травме. Не сейчас. Не его.
От такого мощного удара эмоций и, возможно, нехватки воздуха, голова Данкри начала идти кругом, а в глазах – темнеть. На сегодняшний день, по мнению девичьего сознания – было достаточно. «Нет! Не надо обмороков! Я так и не успела спросить его про узы…» - Но силы воли уже не в состоянии были удерживать сознание. Подкосились ноги. Рыжая начала стремительно приближаться к земле.

Не дожидаясь пока Шут справиться с демонов охотница щелкнула поводьями, и лошади понеслись прочь от горящих девушек. За спиной слышался шум борьбы, девушка оглянулась и увидела висящего на потолке Синдари и Эвиана, за спиной которого вдруг появились огромные крылья. Кеметийка остановила телегу и, спрыгнув с повозки, принялась успокаивать лошадей. Так же она увидела что огненная дева ничего не сделала Фэль, более того она поклонилась и улетела обратно в деревню.
- Глупый мальчишка. Первый раз бабу пощупал, и все, семя в голову ударило. Посмотри, этот дух ничего твоей ненаглядной не сделал, а из-за своей глупости мы едва не остались без телеги, да еще и у лошадей ноги обожжены. Угомонись и сними шута с крыши. А что по поводу, чья жизнь важней. То по мне, две жизни важней, чем одна. Если б ты сразу меня послушал, то ничего бы из этого не случилось. Удумал, бороться огнем с огненным духом. Ты в курсе, что духи сильнее драконов? Особенно те, что повелевают стихиями.
Уарда не требовала ответа, скорее пыталась выговориться и успокоиться. Костяшки на руке болели, и девушка старалась не трогать лишний раз поврежденную руку. Кеметийка начала успокаивать лошадей и заодно осматривать их ноги, при этом тихо разговаривая с животными.
- Бедные мои, пострадали из-за глупого демона. Такой дар испоганил. Одни проблемы из-за этого пацана. Его даже парнем назвать сложно, одни девки на уме. Так, раз он умеет летать, то может оставить девчонку с шутом, а мы бы быстро слетали в темные земли. Если не захочет ее оставлять, то надо вылечить коней. Посадим на них Фэль и старика, а сами по воздуху, так оно точно быстрее будет, чем пешком топать.

Без особого труда, можно было предположить, а поэтому и догадаться что парнишка, в этом новом для шута мире просто не сможет оказаться так прост. Так и вышло. Парень оказался с изюминкой. Когда начало казаться что тельце зафиксировано и уже не доставит лишних неудобств, что-то под плащем распрямилось на манер пружины. Хотя взмывающему в верх шуту больше по нраву была аналогия с высвобожденным на потребу чудовищной инерции рычагом требушета.
Мало того, что шута почти выкинуло из телеги, этому помешала лишь плотная ткань, которой был обтянут фургон, так удар еще не плохо встряхнул требуху и на добрые пол минуты перебил дыхание. В общем первый ветерок своей многострадальной грудью, дурак смог втянуть только когда осознал, что самым неловким образом запутался в такни крыши фургона. Она хитрым образом перекрутила шута в районе поясницы. Руки и ноги были вполне свободны, но от этого момент фиксации в центре корпуса только обострял чувство беспомощности. Тем временем фургон остановился. Была слышна недовольная брань Уарды адресованная беловолосому. Но в отличие от прошлых бранных речей в ней сквозила вселенская усталость происходящим, но не как ни злоба.
Рука шута скользнула в поясную сумку и без труда нащупала кожаный сверток с инструментами. Пришлось применить изрядную толику мелкой моторики пока удалось выудить из набора остро отточенный косой нож. Так же шут заметил, что в сумке что-то не так. В ней присутствовало нечто мягкое, лишние и так до боли напоминающее о очередной ошибке шутом совершенной. Пахнуло жареным. В прямом смысле пахнуло, или это были игры разума, шут не стал прислушиваться к ощущениям. Плечо шута, казалось, обдало зловещим жаром. «Телега горит.» - Резюмировал в голове Синдари голос, как будто абсолютно посторонний. Затем последовали три рассекающих удара ножом, высвобождающие остов шута из плена ткани. Шут скатился по уже нащупанному спиной ребру жестоки фургона, на который крепилась ткань. Таким образом он оказался на земле, с наружи телеги. Привстав на одно колено, он перевел дыхание. Дыхание восстановилось, но ушибленные ребра, с правой стороны корпуса продолжало неприятно саднить.
Так же, бросив взгляд на дорогу шут увидал мерно удаляющуюся полуденницу и рыжеволосую девушку, что стояла на дороге и больше не была покрыта ровным слоем пламени. «Удача опять на нашей стороне». – Только и подумал шут, а затем узрев на земле кожаный плащ, которым он пытался обездвижить юношу и который видимо выбросило на пинковом усилие вместе с циркачом. Синдари схватил предмет гардероба и было хотел начать сбивать распространяющееся по телеге пламя, как вдруг шут увидел, что и не разгорается ничего вроде. Немного тлела солома. Косой нож на время был просто брошен в сумку, непонятности в инвентаре так же были оставлены на потом. Бухтящая очередную порцию брани Наэби, тем временем успокаивала перепуганных развернувшимися здесь событиями лошадей. Синдари накинул плащ и руками вышвырнул из фургона пару жменей затлевшей соломы.

Когда Эвиан резко толкнулся назад, он почувствовал, что тяжесть чужого тела больше не властна над ним. По рукам и ногам разливалась жаркая пьянящая сила. Еще рывок - и под звуки рвущейся ткани шут пронзил собой потолок. Эвиан распрямился, коротко и часто дыша, огляделся: не лезет ли кто еще его задерживать. Шут больше не лез. Его ноги в нелепо-разноцветных сапогах беспомощно болтались где-то на уровне глаз Эвиана. Шут попросту застрял. Зрителей только не хватало, чтобы смеялись и били в ладоши от такого зрелища. Эвиану же смеяться не хотелось, в нем всё ещё клокотало бешенство. Он готов был дать отпор еще десятку таких шутов, ведь он чувствовал: даже сам его облик подстроился под жажду свободы. Хотя его ноги и не превратились в лапы, тут что-то другое. Какой-то незнакомый, но как будто вполне себе уместный груз на спине.
- Что за... - большие темные крылья предстали взгляду Эвиана, когда он обернулся. Его крылья? Растущие из его - Эвиана - спины?! Да как же это...
Повозка остановилась. Уарда спрыгнула с места извозчика и занялась лошадьми. А вместе с тем разразилась долгой и удручающей своей бестактностью руганью. Всё, что делал Эвиан - глупости по её мнению. Вот то ли дело речи духу толкать, то ли дело бросить тут Фэль, лиандру и старика.  
Уарда вообще поняла, что сейчас произошло? Прикусить бы ей свой язык. А она... Что она говорит, ему в голову ударило?.. Ей-то что и куда ударило, чтоб такое сказать? Он даже не до конца понимал, что она имеет в виду под "ненаглядной" и "семя в голову". Но понимал, что это нечто похабно-развязное, как выкрики трактирных выпивох. И при том это она безрассудно погнала повозку к полыхающей деревне, а теперь обвиняет его во всех бедах.
- Какие к дьяволу две жизни? Пока что только Фэль была в опасности. А на её месте могли быть вы. Вас я тоже должен был бы оставить там и уехать? - с губ его срывались яростные отчеканенные слова. - Отлично. С вами я так и поступлю. В следующий раз.
Эвиан устремил взгляд на дорогу, на Фэль, которая осталась там одна. Кажется, хоть в чем-то Уарда была права: дух ничего ей не сделал. На первый взгляд. За спиной Эвиана раздался треск ткани и шорох - это с потолка слетел шут. Эвиан проследил за ним, чтобы быть уверенным, что не получит в спину удар, только выйдя из повозки. Но шуту, видно, стало резко не до того. Он начал прибираться в телеге с таким видом, будто ничего особенного сейчас не случилось. Будто нападать на попутчиков - это так, дело житейское, вроде как ногу случайно отдавить. Ни вопросов, ни последствий никто не ждал. Но и ладно, и наплевать.
- Где старик и лиандра? Тащите их сюда, - бесцветным голосом сказал Эвиан, прежде, чем выпрыгнуть из повозки и помчаться к Фэль. А если крылья, то что же, он может лететь? Эвиан постарался напрячь незнакомые мышцы, расправить крылья и оторваться от земли - хотя бы попробовать, действительно ли это возможно, а если да, то насколько удобно, насколько быстро. Но он больше сосредоточился на Фэль, чем на полете, так что вмиг преодолел расстояние до неё, летя, то ли на самом деле, то ли только в своём воображении.
А Фэль, как его такого заметила, кажется, несколько опешила. Как будто она не понимала, бежать ли ей сейчас со всех ног к нему или от него. Какая-то смесь отторжения и, внезапно, почти благодарности, сковала ей лицо. Похожим образом смотрят, когда кошка приносит в подарок дохлую мышь с кишками наружу. Чем ближе был Эвиан, тем сильнее уплывал взгляд Фэль. А оказавшись рядом, он только и смог, что поймать девушку, не дать ей упасть. Она ведь сама об этом просила. Её руки белели под его ненормально серыми ладонями. Только сейчас при дневном свете и на контрасте с руками Фэль, он осознал, как выглядит. Грудь, ноги, руки - везде странная мертвячья кожа, будто припорошенная тонким слоем пепла. В голове тотчас пронеслись неудобные мысли: в кого же он превратился? Но он оттиснул все сложные вопросы на задворки сознания, подхватил Фэль на руки и понес к телеге.
- Фэль, ты как? Извини, но ты просила тебя поймать...

На самом деле не все, у кого есть крылья - умеют летать. Нельзя, взлететь без практики, без подготовки. Даже птенцы учатся этому не сразу. А потому, Эвиану только показалось, что он летит. К тому же распрямленные крылья бы сильно его тормозили, однако сама прыть демоническая сказалась на этот раз, именно благодаря ней он достиг Данкри достаточно быстро для того, чтобы успеть поймать.
Серый оттенок кожи никуда не исчез, крылья не пропали, а значит и остальные демонические атрибуты внешности - не исчезли и на Фэль смотрел настоящий демон. Демон, что заботился сейчас о ее благосостоянии.
Если бы шут после упоминания демоном старика и лиандры, устремил взгляд туда, где парочку и оставил, то обнаружил бы, что не только Симм в себя не пришел, но и Ильдарис лежала на земле без чувств.

Мир перед глазами плыл рябью, размывая очертания так, что те тускнели и поглощались наступающей мягкой тьмой. С исчезновением последнего светлого пятна и ощущением земли под ногами – Фэль потеряла сознание.
Вокруг было тихо, спокойно. Не было ни эмоций, ни мыслей. Её самой как таковой – тоже. Или только так казалось. Это было не важно. Стало не важно. Чувство лёгкости дополнялось абсолютным покоем, в котором время – не имело веса и силы. Сколько она тут в этой убаюкивающей и мягкой тьме?  Достаточно долго, чтобы желать вернуться у к тому, кто так сильно беспокоится о тебе. Медленно, тьма становилась более плотной, яркой. До ушей донеслись звуки бешено бьющегося сердца и тяжёлого дыхания.
Бессознательно состояние длилось несколько секунд, но для Фэль они стали парой часов. Очнувшись, она находилась в состоянии полудрёмы. В голове – каша, устроенная захлестнувшими её эмоциями. Веки были тяжёлыми, поэтому она смогла лишь чуть приоткрыть их. Увидя серую кожу и почувствовав приятные тёплые объятья, поняла, что находится у Эвиана на руках. Её рыжая голова покоилась на его плече. "Эвиан…" - Мысленно позвала Данкри. Не чувствуя последствий удара о землю, заключила, что он таки поймал её. Смог уберечь от падения. Видимо он спрыгнул с телеги и сразу бросился к ней. Даже не смотря на тот коктейль эмоций, который явно просматривался у неё на лице, он не оставил её. Не бросил, как и обещал. Она чувствовала то, как крепко он держал её в руках. Возможно, беспокоился. Фэль положила руку на грудь Эвиану, туда, где предположительно находилось сердце. Беспокойный стук приятно отдавался в руку. У других демонов точно нет сердца. Они знают только как глумиться, истязать, врать и убивать. Все, но не Эвиан. Возможно он единственный демон, к которому применимо слово "добрый".
Вот так с полусознательной девушкой на руках, Эвиан пошёл к телеге, попутно интересуясь о здоровье своей ноши. " Если честно, не очень хорошо. Ты сам то как?" - ей было даже тяжелее, но сказать об этом Эвиану не могла, боялась что узнав, он разочаруется в ней. Девушке могло только показаться, что это чувство значительно преобладает над тем животным страхом который она испытывает каждый раз при виде выходца из нижних планов. А могло, в действительности быть таковым. В любом случае, он не мог читать эмоции как мысли. Эту способность можно было получить им обоим, только если они подтвердят узы, связывающие их. А есть ли они - надо было узнать.
Заданный встречный вопрос был не обычной любезностью. Фэль хорошо помнила, как Эвиан относится к демонам, и больше интересовалась моральным здоровьем крылатого после смены облика.
Данкри снова закрыла глаза, прижавшись дрожащим телом к демону, желая получить больше исходящего от него приятного тепла."Глупый… Я же не в прямом смысле имела в виду." - С лёгкой улыбкой подумала девушка. Голова, все ещё лежащая на плече рогатого, слегка побаливала, а поэтому двигать ей, хозяйка оной не стремилась И так удобно было. "Я не знала, что в обморок упаду." - Помедлив, добавила."Прости. Тебя, наверное, сильно задела моя реакция на твой новый облик. Не знала, что ты так умеешь." - Добродушное вырожение лица стало более нейтральным, может быть задумчивый.
Фэль медленно открыла глаза. Смотря вниз, она собиралась с мыслями. Но всё равно отвлеклась на шрам. Она его чувствовала под рукой, но осознала, что это, только после того как увидела."Это тебя призрак так ранила?" - И это случилось больше неосознанно, чем намеренно. Девушка подняла свой взгляд, встретившись с красно-жёлтыми глазами. Сердце зачастило с ударами. "Красивые глаза." - Заворожённая сероглазка так и не отвела взгляда.

Осмотрев лошадей, кеметийка залезла в телегу, что б оценить ущерб. Слова демона она проигнорировала, считая, что разговор окончен. К тому же Эвиан почти сразу побежал к рыжей, на что охотницы лишь хмыкнула, убеждаясь в своих словах.
- Телега пострадала не сильно, это хорошо. А вот то, что навес порвали не очень. Ладно, что-нибудь продумаю. Надеюсь, у кого-нибудь найдется игла с нитью. Шут, сможешь привести этих двух в чувство? Если не очухаются, скажи, притащим их сюда. Лошадей сейчас лучше не трогать. Пока ноги не заживут, телегу лучше не нагружать.
Уарда вновь вернулась к лошадям и погрузилась в свои мысли, если бы кто-то подошел, то мог бы услышать тихие обрывки фраз.
«Что ж мне так не везет то. С каждым часом все хуже и хуже. Страшно что дольше будет. Эвиан ничего кроме этой девицы не видит. Что у Шута в голове лишь ему самому известно. Каким ветром его к нам занесло? Метки у него на руке я не заметила, значит от контракта он избавился. Вот и шел бы своей дорогой. Ильдарис тоже не понятно за чем с нами увязалась. С ее способностями можно спокойно жить в людском поселении не вызывая подозрений. Про старика и говорить нечего. Обычный мужик небольшого ума, как и все представитель его вида. Фель. Глупая человеческая девчонка, лучше б дальше мяукала и на четвереньках бегала, проблем меньше было бы. Как же хочется домой, подальше от всего этого ужаса. У нас во время засухи, когда люди устраивают на нас гонения, и то спокойней. И нет болезней, от которых разум теряешь или облик.»