Река великой Эдды

Первое сообщение в теме :


У подножья заснеженных гор протекает спокойная река. Она одинока и холодна. Течет себе мирно, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Найти переправу или мост не так просто, но если пройти дальше, можно набрести на рыбацкую деревеньку. Возможно, там вам смогут помочь.

- Хочу,- кивнула она головою и с особым удовольствие, растоптала носком сапога, упавшую на пол тварь.
- Можно и пар выпустить и ошарашить, тем самым выиграв несколько драгоценных секунд, для спасения своего хвоста,- само собою Лунита имела в виду волчий хвост и просто в пылу всей этой катавасии, напрочь позабыла, что скрывает свою истинную сущность.
" Язык мой вновь поскакал вперед раньше меня. Ну ничего. Однажды правда всплывет и хотелось бы посмотреть на физиономии матросов."" - неожиданно проказливая улыбка, совершенно неуместная здесь и сейчас, осветила лицо оборотницы, сделав его более мягким и привлекательным.
Постепенно шелест крыльев и шорох маленьких лапок стихал и наконец стало совсем тихо. Только ветер шумел, запутавшись в парусах.
- Улетели? - приложив ухо к двери, спросил себя и всех Хаксли.
- А ты высунь нос, если не сядет на него зубастая тварь,- грянул громкий гогот матросни, а Хаксли отпрянул от двери.
- Достаточно скалиться. Время вышло и можно выходить. Жаль карта так запутана и не ясно чего ждать на следующем месте, отмеченном на ней, - голос капитана был озадаченным. Похоже он заподозрил, что каждое такое место на карте, грозит экипажу крупными, если не смертельными неприятностями.
- Похоже ты прав. Однако где наша не пропадала. Назвался груздем, лезь в кузов. В любом случае нужно быть настороже. Капитан как я поняла ищет проклятую вещицу. Какую, он не сказал. Такие вещи обычно убивают и не всегда сразу, говорю, как дочь мага. Отец немного рассказывал, что он проклятых артефактов нужно держаться подальше.- в кубрике стоял громкий шум: переругивания матросов и выяснения, кто же первый выйдет на палубу. Лунита говорила негромко и надеялась, что герцог фон Люттенхоф не пропустит ее слова мимо ушей.

Противное жужжание и шум сотен маленьких проворных крыльев постепенно начали стихать. Похоже, нашествие «крылатой смерти с небес» они пережили. И хотя Лоэнгрину до сих пор не давала покоя мысль – что может значить изображение черепа на карте, которое словно оттиск чернело на коже, прямо по пути их следования, он все же заметно приободрился. Хотелось надеяться, что укусы этих тварей не причинят им вреда. Впрочем, если до сих пор не причинили, то теперь уж вряд ли.
- …тем самым, выиграв несколько драгоценных секунд, для спасения своего хвоста.
На слова Луниты герцог первый раз за все время после своего появления в этом мире улыбнулся по настоящему, а не из вежливости. Он оценил ее шутку. И даже поискал пристальным взглядом у нее хвост на филейной части. Думать о том, что девушка не шутила, не хотелось. Раз уж им выпала участь быть союзниками, то он предпочел бы видеть перед собой человека, а не очередное магическое существо, непредсказуемое в своих поступках и деяниях.
- Капитан, как я поняла, ищет проклятую вещицу. Какую, он не сказал. Такие вещи обычно убивают и не всегда сразу, говорю, как дочь мага.
Лоэнгрин кивнул задумчиво. Ему ли не знать свойств проклятых вещей. Помнится, когда его занесло в этот мир первый раз, он в компании с одной среброволосой прелестницы, охотился за рубином, который столетиями хранила статуя Мертвого бога. Игрушка была огромной силы, но тоже в какой-то степени проклята. И за свое похищение она жестоко отплатила Лоэнгрину. Не сразу, спустя какое-то время. Так что Лунита права. Вопрос лишь в том, что ищет их капитан, и насколько это опасно для команды.
- Твой отец – маг? – Решив отвлечься от нахлынувших воспоминаний, Лоэнгрин вновь обернулся к девушке. – А ты от него тоже унаследовала колдовскую силу? – Говоря это, герцог смотрел на Луниту в упор, не мигая.
- Вот он, настал момент истины.
Пока герцог напряженно ждал ответа на свой вопрос, его чуткий слух уловил переругивание матросов.
- Эй, друзья, чего спорите? Я выйду на палубу первым. Хочу выкурить трубку.
Усмехнувшись, Лоэнгрин направился к выходу из кубрика. По дороге он пересекся взглядом с капитаном, и тот лишь коротко кивнул. Рисковать чужаком было не так грустно, как кем-то из своей команды даже такому прожженному авантюристу, каким был капитан.
Герцог, словно не замечая направленных на него взглядов, лишь белозубо улыбнулся и вышел на палубу, плотно прикрыв за собой дверь. На что он рассчитывал? На то, что опасность, действительно, миновала. Подходя к двери, он уже не слышал жужжания. И он не ошибся. Вышедшие из кубрика матросы застали Лоэнгрина на палубе, раскуривающим трубку. Небо было чистым, а воздух кристально-свежим. Многие улыбались ему, шутили. Герцог улыбался им в ответ. Пора было перестать быть в глазах матросов «эль кульгадо», виноватым во всех бедах. В таком опасном путешествии это не самая лучшая роль.
- Так что там с твоими способностями? – Повторил свой вопрос Лоэнгрин подошедшей к нему Луните.

" Вот уставился, черт черноглазый. Решил поиграть в гляделки?" - не отводившая глаз Лунита, лихорадочно думала, стоит ли говорить о себе всю правду, или титулованному авантюристу достаточно будет ее половины. Видно непредсказуемый случай дал ей время для размышлений на эту тему, ибо Лоэнгрин, решил первым выйти на палубу.
" Шальной он какой-то. Мало ему ведьмы было.." -заглянув в себя, девушка поняла, что переживает за этого спасенного нею мужчину. Впрочем ничего удивительного. Трэу, с которым она толком не познакомилась до сих пор был в трюме и похоже капитан не торопился его оттуда выпускать. Остальная команда не вызывала у оборотницы ни капельки доверия, вот поэтому она сделала ставку на герцога.
С замиранием сердца Несибель ожидала всего, чего угодно: криков боли, брани, но только чутким носом учуяла запах вишневого табака.
Команда гурьбою вывалилась на палубу. Почти каждый счел своим долгом поплескать мужчину по плечу и подтрунить над ним.
- Так что там с твоими способностями?
" Надо же, не забыл. Видать склероз еще не гладит его по щеке. Придется рассказать."- да. Она могла соврать, но сейчас, в условиях, когда возможно придется довериться в трудный момент, лгать не стоило. Лу это чувствовала всем своим существом.
- Надеюсь вопить не станешь, ибо команда не в курсе. Магия мне досталась от отца, а волчья натура - от матери.- стоило провести небольшую демонстрацию и девушка украдкой выпустила волчьи когти, секунду-другую, полюбовалась ними и втянула.
- Часов до семи идем по реке, а там бросаем якорь. Переночуем на берегу. Может поохотимся. Не мешало бы добыть мяса. Местом стоянки выберем старую сосну, с расколотой молнией вершиной. Она как раз указана на карте. Доберемся раньше, так тому и быть. - скомандовал капитан, засовывая карту за голенище сапога.
Якорь был выбран. В парусах заплясал ветер, подгоняя тартану вперед, к неизвестности.

- Мы? Ну, Вас, юноша, я вижу впервые, - не преминул отметить сторож, словно бы хвастаясь, что годы годами, а память у него ещё ничего. – Да и без дозволения лорда пустить я вас могу лишь на свой страх и риск, - старику явно не нравилось происходящее, не то он чувствовал подвох в незванных гостях, не то существенно опасался лорда, но открывать ворота явно не торопился.
Весперра украдкой глянула на здоровяка и едва заметно повела плечами, мол «и что теперь?», но в этот момент к сторожу подскочил мальчонка лет десяти, они о чем-то пошептались, после чего мальчишка сразу убежал.
- Я впущу вас, у входа встретитесь с распорядителем поместья, а он уж скажет, есть ли возможность вам с лордом увидеться, - с этими словами старик, наконец, открыл ворота. – Дорогу, думаю, помните, - эта фраза уже была обращена к «Веронике».

Услышав эпичное признание Луниты, Лоэнгрин вопить, конечно, не стал, но ругательство, рвущееся из груди, проглотить едва успел.
- И оборотень, и магичка… Вот, значит, как… Мда…
Похоже, такая у него была планида - связываться с иными расами и колдунами, влипать с их помощью в знатные переделки, и обзаводиться в результате новыми приключениями и шрамами. Пора бы уже это понять, принять и смириться. Взгляд Лоэнгрина остановился на внушительных волчьих когтях девушки. По крайней мере, за Луниту можно быть спокойным. В случае чего, в обиду она себя точно не даст, а, может, еще и помочь сможет, если очень потребуется. Все-таки иногда бывают случаи, когда без магии не обойтись.
- Теперь понятно, откуда у нее такие странные глаза. – Подумал Люттенхоф, а вслух сказал. – Надеюсь, если поссоримся, ты меня не съешь? – Хмыкнул и сделал еще одну затяжку из дымящейся трубки. – Не раз уже пытались, только зубы ломали. - Новый смешок, и хитрый прищуренный взгляд.
Идея капитана переночевать на берегу не показалась Лоэнгрину удачной. Ночевки на незнакомом побережье часто кончались весьма плачевно для гостей. И местные дикие племена людоедов – самое невинное в длинном списке опасностей, которые подстерегали неосторожных путешественников. Уж герцог-то это точно знал. Но не он был капитаном на этом корабле, не ему и устанавливать свои порядки. Так что придется подчиниться и просто быть максимально осторожным.
Ветер на реке усилился, судно начало качать сильнее. И Лоэнгрин невольно задумался о наличии штормов на этой речушке. Раз она такая странная, то чем черт не шутит? Каких еще сюрпризов им ждать от нее? Словно в ответ на его мысли в воздухе, примерно на сто локтей впереди корабля, соткался огромный черный череп. Он просто висел над водной гладью, как какое-то адское знамя. Герцог не мог отвести глаз от таинственного и зловещего видения, ему даже на мгновение показалось, что череп скалит пасть в ухмылке и вращает пустыми глазницами.
- Ты… видишь… это? – Он обращался к Луните, но что-то словно перехватывало ему горло, мешая говорить. Люттенхоф поперхнулся и едва не выронил трубку из рук. А когда он прокашлялся и отдышался, видение уже исчезло, и горизонт снова был чист и светел.

- Ты слишком жилист. На поесть не особо подходишь. Разве, что совсем оголодаю и то не уверена, что польщусь,- махнула рукою, сдувая клуб дыма и расплылась в самой ехидной улыбке, какую только можно представить. Пойми теперь, обрадовала, что есть не станет, или завуалированно сцедила яд.
Ночевке на берегу Лунита обрадовалась. Там можно отойти подальше от лагеря и обернувшись зверем, обнюхать все вокруг, да и просто размяться, повалявшись на травке.
" Может зайчишкой закушу.." - плотоядные мечты прервало странное выражение лица мужчины, точно призрака увидал. Лу отследила взглядом, куда смотрел Лоэнгрин и фыркнула, увидев чистое небо.
- Уж не покойная ли теща, решила напомнить о себе и погрозить пальцем? - рассмеялась оборотница, предварительно помахав перед лицом черноглазого рукою.
- Нет там ничего и никого.
- Право по борту расщепленная сосна.
- Сбросить лаг и проверять глубину. Еще не хватало сесть на мель.
Команда засуетилась, но несмотря на кажущуюся метушню, каждый четко знал свое место и дело. Тартана имела неглубокую посадку, позволяющую передвигаться по мелководью и как раз у берега в этом месте находились старые, но еще крепкие мостки.
С плеском якорь ушел под воду.
- Я вот спросить хотела. Герцог. Есть титул, может деньги. Зачем тогда ввязываться во всякие сомнительные предприятия, как вот это например,- девичий палец очертил шрам на лице Люттенхофа. Ну не походил этот авантюрист на великосветских хлыщей, которых издали видела Несибель, вот и интересовалась.
- Дамы вперед,- капитан изогнулся в издевательском поклоне, пропуская Луниту. Та само собою в долгу не осталась шаркнув ногою, склонилась в реверансе, оттягивая в сторону штанину, точно бальное платье.
- Конечно вперед. Если кто ее шарахнет по голове, то невелика потеря.- отрезала она, сохраняя улыбку на губах. Все же Лу пошла первой. Легко, точно хищный зверь, спрыгнув на мостик, она вскинула руки вверх.
- Вуа-ля!
- Топай давай, топай к сосне. Нечего вертеть задом, а то мои ребята могут тебя неправильно понять.- неожиданно окрысился капитан. Причем непонятно отчего.
Матросы последовали за девушкой.
- Кажется здесь ребенок,- Хаксли указывал на маленькую девочку, лет четырех-пяти, сидящую в густых зарослях.
- Ты заблудилась?- смело шагнул к ней матрос, собираясь взять на руки.

Сторож, чего и следовало ожидать, так просто соглашаться не собирался, ведь Грохуса, в отличие от "Вероники", видел впервые. Толстяк сразу скис, посмотрел на Весперру, а затем расстроенно опустил голову вниз - их план порушился на самом старте. Впрочем, появившийся словно из ниоткуда ребенок смог убедить старика пустить парочку внутрь, хоть и только до центрального входа.
"Что ж, уже что-то", - обрадовался лысый и, вновь бросив взгляд на свою спутницу, последовал за ней. Широкая ухоженная дорога привела их к большому крыльцу, на котором стоял высокий худой мужчина в компании уже знакомого мальчишки. Управляющий (а это наверняка был он) что-то тихо сказал, и парнишка опять убежал, оставив Грохуса и брюнетку наедине с тем, кто мог пропустить их в дом. Первым говорить толстяк не решился по уже известной причине.

Лоэнгрин еще какое-то время зачарованно смотрел, как над водой медленно растворяется ухмыляющийся черный череп. Был он предвестником беды или просто о чем-то предупреждал их – герцог не знал. Да и вряд ли кто-то из команды мог помочь ему в этом. Лунита вон ничего не увидела, еще и высмеяла его в свойственной ей ироничной манере. Лоэнгрин с самого их знакомства дал себе зарок молчать, и не ввязываться с девушкой в словесную перепалку. Но на этот раз, раздосадованный тем, что никто кроме него таинственного знака над водой не увидел, на слова Луниты про тещу ответил сдержанно:
- Ты точно перекидываешься в волка? Кажется, я видел раздвоенный язычок у тебя.
Ну а что, шутка за шутку…
Табак в трубке закончился, и Лоэнгрин, хорошенько встряхнув ее над водой, убрал за пазуху. Трубка была его неизменной спутницей во всех путешествиях, и он очень дорожил ей. Сейчас герцог пребывал в задумчивости. Череп над водой был таким большим, так почему Лунита не увидела его? В своем психическом здоровье герцог уверен, так что ни о каких видениях не могло быть и речи.
- Тогда что тут, черт возьми, происходит?!
- Я вот спросить хотела. Герцог. Есть титул, может деньги. Зачем тогда ввязываться во всякие сомнительные предприятия, как вот это, например.
Вопрос Луниты отвлек его от размышлений. Но ответил он почти сразу.
- Положим, в этот раз у меня не было особого выбора. Наш капитан как-то забыл поинтересоваться моим мнением, сразу поставил перед фактом. Но вообще, эти самые «сомнительные предприятия», как ты выразилась, действительно, занимают большую часть моей жизни. Мне нравится ввязываться в самые безумные авантюры. Нравится дразнить Судьбу, раз за разом проходя по краю… А вот зачем ты ищешь приключения на свой хвост?..
Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Судно подошло к самому берегу, и с противным скрежетом о песчаное дно замерло. Буйная растительность побережья герцога не порадовала. Что их ждет там? Нахмурившись, он спрыгнул на мостки и пошел следом за командой, с тоской оглядываясь на корабль.
- Кажется здесь ребенок.
- Откуда тут может быть ре… - Подумал Лоэнгрин, подходя ближе, вытягивая шею, чтобы лучше увидеть находку. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что перед ними никакая не девочка, слишком много Люттенхоф путешествовал, слишком многое повидал за свою жизнь.
- Нет! Не трогай! – Крикнул герцог, отчаянно пробираясь к Хаксли. - Это же…
Но все другие его слова заглушил яростный визг обезьяны. Маленькая тварь отшвырнула кукольную голову, которую матросы издалека приняли за ребенка, и вцепилась Хаксли в палец, мгновенно прокусывая его острыми клычками до самой кости. К ее визгу добавился крик боли матроса. При виде брызнувшей крови, команда словно оцепенела от неожиданности. Никто не знал, что делать и как помочь Хаксли, чтобы случайно не зацепить и его.

- Зачем спрашиваешь?- переспросила оборотница, перед внутренним взором которой проплывали воспоминания, когда она отвечала на этот вопрос. Причем одно и то же.
- Я - перекати-поле. Ни кола, ни двора. Иду туда, куда ведут ноги и как раз ищу приключений на свой хвост. Тоже, как ты выразился ходя по краю,- девушка не надолго затихла и добавила, чтобы не погрешить супротив правды.
- Однажды наступил такой момент, что думала для меня есть место для берлоги. Глупое сердце встрепенулось, желая покоя и уверенное мужское плечо рядом. Кажется было все: дом и тот, думая о ком так сладко ныло это глупое сердце, но...- вздох и на лицо вновь вернулась привычная усмешка. - Не стоило и надеяться. Этот мир распорядился иначе и меня засосала пространственная дыра, лишив надежды вернуться обратно. Да и какая из меня домашняя клуша, порхающая у сковородок и утирающая сопливые носы, выводку ребятишек?- похоже последней частью своего откровения Несибель утешала самою себя и переводила все в несколько саркастическую сторону. Вдобавок она продемонстрировала кончик языка.
- Как видишь - нормальный.
Пусть этот разговор был коротким, но их прервала крик самого Лоэнгрина.
- Нет! Не трогай!
Стоящая спиною к происходящему оборотница вскинулась. Обезьяна вцепилась в руку матроса, не собираясь разжимать клыков, а отлетевшая в сторону кукольная голова, молча пялилась в небо, пустыми провалами глаз.
Сейчас стоило показать этому зверьку, что здесь имеется хищник пострашнее.
- Ар-р-р!- глухой, клокочущий рык, вырвался из горла девушки, шагнувшей вперед. Во рту стало тесно от клыков. Не очень привлекательное зрелище, когда под кожей происходят такие изменения, уродуя милое девичье лицо.
Матросы шарахнулись в разные стороны, не сообразив поначалу, каким таким дивным образом Лунита в два прыжка оказалась рядом с Хаксли. Обезьяне ну нужно было повторять дважды. Разжав пасть, она жалобно пискнула и ринулась вглубь леса.
- Не дергайся,- предупредила оборотница пострадавшего матроса, итак застывшего с вытаращенными от страха глазами.
- Перевяжите его наконец кто нибудь.

Лоэнгрин смотрел вслед удирающей обезьяне, и, в общем-то, мог ее понять. После того, как Лунита едва не перекинулась в волчицу, на поляне воцарилось тягостное молчание, изредка нарушаемое только жалобным поскуливанием укушенного Хаксли. Судя по бледным, растерянным лицам матросов, никто из них не знал об истинной сути девушки, и это открытие некоторых из них откровенно шокировало. Да что там матросы! Лоэнгрин, который за свою жизнь видел разных существ, и то весьма впечатлился, когда за человеческими чертами на лице Луниты вдруг стали проступать звериные, волчьи. Внешне хрупкая красавица умела превращаться в грозного хищника. Люттенхофа это озадачивало, и в глубине души восхищало. Только вот, разделят ли его восторги простые матросы? Некоторые уже стали отходить от первого потрясения, и о чем-то тихо переговаривались. Про обезьяну все, кроме покусанного Хаксли, похоже, забыли. Друзья перевязали ему небольшую, но глубокую ранку на пальце, обнадежив:
- Хорошо, что не откусила.
Лоэнгрин заметил, что кое-кто из матросов старается держаться от оборотницы подальше. Он искал глазами капитана – что он скажет о произошедшем? Знал ли он, кого берет на борт? Не захочет ли теперь избавиться от хищника на корабле? Или его желание найти сокровище пересилит страхи? Ведь для передвижения по этой поганой речушке им нужно равное количество людей - кажется, так говорил капитан. Выбывшего члена команды придется кем-то заменять. А кого тут найдешь? Побережье казалось безлюдным и необитаемым, растительность – дикой, словно ее никогда не укрощала рука человека. На все эти сомнения, вопросы и мысли Лоэнгрина мог ответить только сам господин Тремс. Но капитана нигде не было видно.
- Тебе идет быть грозной волчицей. – Тихо проговорил Люттенхоф на ушко Луните, подойдя поближе. – Я всегда считал, что ликантропия – это болезнь, которая развивается после укуса оборотня. А ты выглядишь… хм… вполне здоровой.
Рискуя снова увидеть волчьи клыки, герцог с подчеркнутой заботливостью опытного доктора осмотрел оборотницу со всех сторон, особо сконцентрировав внимание на ее груди.
– Вообще-то у нас... эээ... небольшая проблема. Капитан исчез куда-то.

Твердая земля встретила их не очень то гостеприимно, она приняла первую кровавую жертву. Оставалось надеяться, что она будет последней. Хотя в поисках проклятой вещицы надеяться на такое глупо.
Окинув льдистым взглядом каждого из мужчин, Лунита едва заметно улыбнулась, одними кончиками губ. Ей не впервой было видеть такую реакцию людей. Рано, или поздно правда выплыла бы. Шила в мешке не утаишь. Однако теперь навряд ли матросы будут подшучивать над нею, опасаясь клыков. А страх она чуяла всем своим существом. Матросы ее боялись.
- Я не ликантроп, а истинный оборотень, который может выпустить зверя не зависимо от фазы луны и может его контролировать. И не делю себя на человека и волка, принимая оба облика, как должное,- в начале ответ предназначался Лоэнгрину, но потом Лунита сознательно заговорила громче, так, чтобы слышали все. Девушка стояла гордо выпрямив спину и слегка вздернув подбородок, эдакая женственная хищница, завораживающая в своей дикости.
Выходка герцога, буквально обшарившего глазами ладную девичью фигурку не могла сойти ему с рук и Лунита отчеканила, ткнув пальцем мужчине в грудь.
- Я не шлюха, в борделе, чтобы ты пялился на женские прелести. Смотри, глаза сломаешь, или слюною захлебнешься. Хочешь нормального общения, смотри в глаза,- именно глаза стали почти совсем ледяными, точно подмерзшая за ночь полынья на реке.
- Вот язва. Похоже острые не только клыки, но и язычок,- кто из матросов бросил эту фразу Лу не обратила внимания, ибо сейчас важными были слова Лоэнгрина о капитане.
- Капитан! Агов!- тут же громко крикнула девушка.
- Думаю нам не стоит расходится, или по крайней мере разделиться по двое и поискать его,- предложение боцмана было встречено негромкими ругательствами.
- Нечего вопить на всю округу. Еще взвыла бы. Здесь я. До ветру ходил,- ворчливо отозвался Алан Тремс, выходя из дальних кустов и зашнуровывая штаны. Вполне возможно он так скрывал минутное замешательство.
- То, что ты не человек, очень хорошо, думаю пригодится. Судя по карте тут неподалеку есть нечто похожее на стоянку. Идем по тропинке вглубь леса.

Лоэнгрин спокойно и внимательно выслушал краткий экскурс Луниты в оборотноведение (или как там его называли эти зануды-маги?). Для него раньше мало различия было между оборотнями и ликантропами, ну, покрываются шерстью, ну охотятся да воют на Луну… Поэтому сказанное девушкой дало герцогу некоторую пищу для размышления. Правда, размышлять сейчас было некогда. У них целых две проблемы. Первая – неизвестно куда пропавший капитан (что б его местные мартышки покусали!). Вторая - матросы, среди которых было несколько недовольных затесавшейся в их ряды оборотницей. Решение первой проблемы могло автоматически решить вторую – бунта на своем корабле Алан Тремс вряд ли допустит. Осталось только найти его и выяснить – что он думает о тайной сущности Луниты. В противном случае, им с оборотницей придется уходить. Куда – уже другой вопрос. Но просто так сдаваться он не собирался. Да и Лунита явно дорого продаст свою жизнь, чем сдастся на милость озверевшей матросне. Хоть в этом они были похожи. В остальном же…
- Я не шлюха, в борделе, чтобы ты пялился на женские прелести. Смотри, глаза сломаешь, или слюною захлебнешься. Хочешь нормального общения, смотри в глаза.
- При чем тут шлюха в борделе? – Удивился Люттенхоф в ответ на гневную отповедь Луниты. - Или только у них тела столь прекрасны, чтобы ими восхищаться? Кто тебя обидел, что ты так реагируешь на обычный мужской взгляд? Я не подсудимый, а ты - не следователь, чтобы я все время смотрел тебе в глаза.
Герцог хмыкнул и отошел, намереваясь пойти искать капитана. Но не успел. Капитан выбрался из кустов, завязывая штаны. Увидев его, Лоэнгрин возвел глаза к небу.
- Какая проза жизни. А так хотелось, чтобы остров хорошенько проучил его!
Не то, чтобы Люттенхоф что-то имел против капитана, но ему не нравилось, что Тремс использует их всех ради своей собственной корыстной цели. Хотя, сейчас это сыграло им на руку. Не обращая внимания на недовольные взгляды матросов, капитан отдал приказ двигаться вглубь леса.
- Стоянка? Какая стоянка может быть в лесу? И в чем ему может пригодиться оборотень?
Все это не давало Лоэнгрину покоя, пока он шел следом за командой. На душе у него было очень тревожно. И ощущение, что за ними кто-то следит, не покидало ни на минуту. Наконец, впереди показалось, действительно, нечто отдаленно напоминающее стоянку, и Люттенхоф рассчитывал получить там ответы на все свои вопросы.

- Капитан, но ведь она не челов..,
- Заткнись! Пока я здесь капитан, я решаю, что и как. И учти, Хаксли,- в голосе капитана, еще недавно обескураженного правдой о Луните, появились стальные нотки.
- Свою долю тебе еще нужно заработать. Не забывай.
Матрос тут же умолк, но на оборотницу все же поглядывал с опаской. Да и остальные матросы явно не горели желанием находиться близко к девушке. Вокруг нее и герцога образовалось пустое пространство. Так сказать зона отчуждения.
" И правда, с чего я на него окрысилась. Обычная мужская реакция."
- Никто меня не обидел. Может позже поймешь отчего. Только не советую так откровенно пялиться, когда..- Лу не знала, как сказать правильно, чтобы Лоэнгрин ее понял.
- Одним словом думаю это будет не раз и не два, мне нужно снимать одежду полностью, когда становлюсь зверем. Понимаешь? - она говорила это нарочито медленно, точно втолковывала неразумному дитяте прописные истины.
- Ах ты ж матерь божия! Да что же это такое за стоянка?- раздавшиеся впереди крики заставили поторопиться. Выскочив из за раскидистого дерева, Лунита замерла и ошалело затрясла головою. Открывшееся зрелище было совсем не для слабонервных. Стоянка то была, но какая?Место от кострища окружали деревня, сплошь и рядом увешанные старыми изуродованными куклами. Многие таращились на них пустыми глазницами. У некоторых отсутствовали конечности, а сами деревья точно живые трепетали листьями, казалось они побаивались за сохранность игрушек.
- Турум, тум тум..- она старалась не ругаться, но чувствовала себя препаршиво.
- Капитан, не будем здесь ночевать. Айда обратно на корабль, там спокойнее,- команда тоже не радостно отзывалась о месте стоянки.
- Никуда мы не пойдем. Как написано на карте, на реке ночью оставаться небезопасно. Ядовитый туман разъедает кожу, легкие, а сюда он не достанет. А куклы нам не мешают.
- Глядите ка. А здесь есть моя кукла.- одним из матросов опасисто коснулся рукою довольно таки целой игрушки, оплетенной плющом.
- Ну да. Ты что девчонка, в куклы играть?
- Да нет, отец подарил мне её на восьмилетие, а когда мы плыли в Дирг, я ее уронил за борт.
- Мало ли похожих кукол. Ты совсем сдвинулся.
- Нет моя. У нее царапина через весь глаз.- он осторожно выпутал куклу и прижал к себе.
- Флавия. Ее звали Флавия.
- Хватит сентиментальностей. Собирайте хворост, нужно разжечь костер. Без него ночью никак нельзя. Шевелитесь, шевелитесь.- поторапливал капитан.
Когда кукла была снята, то трепет листьев неуловимо изменился, он стал уже похож на возмущенный..

Герцог втянул носом воздух. Ему очень не нравился этот остров. Было в нем что-то зловещее. Начиная со встретившей их злобной мартышки с головой куклы, заканчивая мрачной атмосферой, словно перед началом грозы, и странной, почти звенящей тишиной. Не будь Люттенхоф до определенной степени суеверным, он назвал бы ее «мертвой». Он шел вместе со всеми, но почти подавлял накатывающий волнами животный страх и желание вернуться на корабль. Да что это  с ним? Никогда ничего подобного он прежде не чувствовал. Он – столько всего повидавший путешественник сейчас вздрагивал от каждой тени. Трусом Лоэнгрин никогда не был, но… Что же, черт возьми, здесь происходит? Сначала живая река, потом мертвый остров… Герцог решил, что сбежит с корабля при первой же возможности. Если этот остров отпустит их, конечно…
Он в пол уха слушал Луниту. Похоже, после того, как матросы узнали – кем она является на самом деле, поклонников у нее поубавилось. Никто больше не стремился шлепнуть ее по мягкому месту. Потому что никому не хотелось жить потом с откушенной рукой. А вот по отношению к герцогу оборотница, кажется, смягчилась, что не могло не радовать. Тон стал не таким менторским и более дружелюбным. По крайней мере, она хотя бы не видела в нем врага – уже хорошо.
Луниту Лоэнгрин слушал в пол уха, а потом и вовсе забыл все, о чем они только что говорили. Он просто остановился с приоткрытым ртом, чувствуя, как сердце замирает, а откуда-то из глубины сознания поднимается изумление. Открывшаяся путешественникам картина была достойна страшной сказки, рассказанной бродячими артистами.
Куклы… много кукол… Самые разные… Игрушки – потерянные, забытые, недолюбленные. Что бывает с человеком, когда его не долюбили, иответили на любовь черной неблагодарностью? Он чаще всего озлобляется. Так и с игрушками... Люттенхоф всмотрелся в лицо куклы, лежащей к нему ближе всех. На ее выцветшем лице было такое недоброе выражение, что герцогу захотелось отойти подальше. Кажется, еще немного, она оживет и вцепится в кого-то из гостей, как та мартышка, что встретила их на берегу первой. От этих мыслей по загривку пробежал неприятный холодок. Лоэнгрин вдруг поймал себя на том, что напряженно вглядывается в лица кукол.
- Флавия. Ее звали Флавия.
Услышав голос одного из матросов, Лоэгрин резко обернулся к нему, осененный жуткой догадкой.
- А что если… тут собраны игрушки, которые когда-то незаслуженно позабыли - позабросили их хозяева?
Учитывая, что такое было почти у каждого человека, шанс найти свою игрушку был у всех членов команды. Чтобы проверить эту догадку, герцог двинулся к ближайшему дереву с куклами. Его игрушки среди них не было. Но он, не слушая криков матросов, медленно переходил от дерева к дереву, вглядываясь в полустертые лица кукол. Он знал, кого ищет. И нашел его почти сразу. Небольшой тряпичный клоун лежал на дереве, раскинув руки. Красный полустертый нос. Черные зрачки уже давно поблекли и потрескались. Одна половина рта в полуулыбке, на другой уголки губ печально опущены. На выбеленной левой щеке нарисована черной краской слезинка. Лоэнгрин замер, не в силах отвести взгляд от знакомого лица игрушки, с которой он провел в детстве так много времени. Откуда здесь этот клоун, оставшийся в его доме на чердаке?
От нахлынувших воспоминаний закружилась голова, а рука сама потянулась к игрушке. Но дерево, на котором лежал клоун, вдруг зашумело сильнее, словно норовя ударить герцога ветвями, он невольно сделал шаг назад и обернулся, ища глазами Луниту.

Кукол у Луниты не было. Ну кукол в обычном значении этого слова. Кусок полотна, в который особым образом напхнуто душистое сено: Так, чтобы получилась голова, туловище и руки. Угольком нарисованы глаза и рот. Незатейливая игрушка, сделанная матерью, была передана младшей сестренке и отчего-то оборотница была уверена, что ее здесь нет и быть не может. Уверена то да, но на всякий случай цепко огляделась.
" Моей здесь нет."- выдохнула она и скользящим шагом, двинулась за Люттехофом. Мужчина разом сбросил с себя холодную маску равнодушия. Он испугался, это чувствовалось всей кожей.
- Если твой, то бери. Думаю не так тут просто, как кажется, особенно коли вспомнить о том, что река ведет себя, точно живой человек. - совет был совсем тихим, чтобы не потревожить гнетущую тишину от такой встречи с прошлым, показанным несколько устрашающе.
Матросы с оглядкою собирали хворост. Глаза каждого то и дело возвращались в деревьям, украшенным в столь жутковатой манере.
Когда костер запылал в полную силу, Алан Тремс кашлянул, привлекая к себе внимание команды.
- Кхм.. Значится так. На ночь устанавливаем дежурство. Смена через каждые два часа. И упаси Вас нечистый уснуть. Протащу по возвращении под килем. Первым дежурю я, затем Хаксли, а там придет черед Шарка,- капитан кивнул матросу, называвшего герцога " Эль Кульгадо".
- А последним будете Вы, Ваша светлость,- судя по издевке в голосе, капитан намеренно поставил Лоэнгрина в самый конец очереди, когда перед рассветом глаза просто таки слипаются. Лунита же не дежурила в эту ночь.
- Когда придет твой черед, разбуди меня. Нужно бы осмотреться и может достать мяса. Да и волчьи уши получше слышат, чем человеческие.- мужчина мог конечно проигнорировать просьбу, но это было его дело.
- Капитан, может все же виски.. Такое соседство,- Ретл бросил выразительный взгляд на кукол.
- Что грех не полечить нервишки.