Храм Зураса

Первое сообщение в теме :


От храма уже остались одни руины. Ранее он был величественен и богат, а сейчас в нем отпадают остатки былой роскоши и величия. Множество мародеров уже побывало здесь, но всегда есть шанс, что еще не все найдено.

Мертвецы уже двигались не так неохотно, как раньше. Если минуту назад они были подобны марионеткам, что непроспавшийся артист нетвердой рукою поднимает из ящика, то сейчас в их глазах плясали огни голодной метели. Пустые, оскверненные создания, сама суть чьего существования - извращенная, кровожадная бесчеловечность! Воздаятель с глухим рыком попытался рвануть на себя костлявую руку, крутануться, метя закованным в латы локтем скелету в челюсть. Мимолетный взгляд в сторону перекрестка заставил его помрачнеть.
Их окружали по одному. Если раньше он мог в одиночку держать проход благодаря длинному молоту, то теперь самое большое, на что он мог рассчитывать - это избавить Рене от части напора с фланга. Паладин скрипнул зубами. Его громоподобное падение для кого-то оказалось очень удачной рокировкой.
"Разделяй и властвуй"
- Что с вашим соратником, Рене? - дреней попятился к стене, прикрывая тыл и готовясь пробиваться к перепутью. - У него проблемы?
Зрение зацепило какое-то движение сбоку. Шаой приподнял свой молот, и яркий свет метнулся по стене, вычленяя на ней...
"Проклятье!"
- Эти твари научились бегать по стенам, - паладин гневно оскалился. - Берегитесь, госпожа Инквизитор. Похоже, за этими исчадиями стоит не простая гадалка с улицы.
В эти мгновения он жалел лишь об одном - что его собственный гнев не был способен пылать и жечь, подобно факелу их багровой ревнительницы в маске. Воздаятель всем сердцем ненавидел демонов и за их ядовитую сущность, и за несметные преступления против тех, кого он любил; однако нежить была чем-то совсем иным. Она была подобна саранче, что по легендам является вслед за людскими грехами, подобна следующим за кровожадным воеводой падальщикам или ледяным теням, что стелются от построенной в гордыне башни. Опасны и светомерзки были эти исчадия - и все же не они были злом. Зло скрывало свое лицо, оно слало вестников, в своем тщеславии стремясь поселить ужас в сердцах тех, кто ждет его. Оно было коварно. Оно было бессердечно.
Оно заслуживало кары.
"Свет, даруй мне свою ярость, чтобы я мог уничтожить это чудовище, когда придет время!"

«Да, да, конечно… Интересно, куда же ты дела камни?»
Нира не видела, куда же спрятала драгоценные ключи Эскорца, но сумка была самым вероятным вариантом. Может, женщина ее всё же сбросит с плеч, когда придет время махать факелом? Мешается ведь! Можно, впрочем, попробовать и просто их стащить оттуда. Маленькая воровка неплохо умела избавлять людей от лишней поклажи, и дополнительная пара рук славно облегчит задачу. Да только вот Рене – не баба на базаре, а воительница, окруженная врагами, и уж наверняка не оставит без внимания любой подозрительный шум иль движение (даром что на восстающих мертвецов внимания что-то немного обращает). Нужно добыть их как-нибудь иначе. Уболтать? Приказать?
Поддерживая образ перепуганной барышни, Нира что-то кивнула невпопад, но женщина почти сразу рванула в коридор. Наконец-то, сподобилась! Услышав зов, магичка и правда собралась было пойти следом, проигнорировав на первый раз, что ее подзывают, точно собаку. Но едва некромантская сфера отпустила ее внимание, и Нира увидела, что происходит в коридоре, увидела толпу очнувшихся тел, продырявленного верзилу, увидела ничуть не смущенного отсутствием половины черепа эльфа-кадавра (где же его вопящий дух?), как тут же решила, что ей и тут хорошо.
- Сейчас? Вы что! Зашибете – не заметите! – ахнула магичка, оглядываясь в поисках укрытия получше. Она действительно хотела отсидеться, и книга цапнула за больное. Вдова поджала губы. Зачем макулатура так усиленно талдычит про это?
- Или где, - тихо согласилась рыжая, - Ты меня, наверное, с кем-то путаешь. Если бы я могла хоть что-то, то уже сделала бы.
«А может, 'Я просто жалобно складываю лапки и сдаюсь на милость судьбы?’»
Действительно, ну чего от нее хотели? Что, книженция, не почувствовала ты привкуса несмытой тьмы, пока трапезничала? Нира грустно посмотрела на свои руки, безуспешно пытаясь призвать потерянную магию.
«Будем честны: ты просрала свой дар»
Может, втайне от этого была даже спокойнее. Бессилие снимало ответственность. Не придется объясняться с Рене. Не будет резона стойко, лицом к лицу, встречать больную некромантку – гордость не грызет при побеге, если ты противнику не ровня.
«Почему он меня вообще оставил? Разве я сделала что-то дурное? Дурнее, чем обыкновенно?»
Сейчас, в Карлионисе, ей начинали вспоминаться когда-то уже услышанные в этом же городе слова.
- Тем же, чем и остальные силы в жрицах, они противоестественны и слишком мощны; а также селятся не в тех людях, некоторыми легко управлять, иные же могут разрушить мир даже силой Света.
- Ты – жрица жизни, но ты можешь эту жизнь и отобрать.
"Жрица жизни… Я же гхырова жрица жизни! Всей, мать её за ногу, жизни, возрождения и гибели, а не просто жрица света! Не блаженная послушница, не какая-то вшивая ангелица, чтобы выслуживаться перед придурошными высшими силами да чванливыми божками, и страшиться чихнуть не по их заповедям, чтоб не прогневить да недостойной не сделаться!
Я никогда не была его достойна. Я всегда была самой неподходящей, и в том всегда была главная суть! И свет меня слушался, вопреки потому, что я была вся такая самая неблагоприятная, врала, убивала, жрала детей - ему всегда было побоку! Пыталась убить из интереса ту девчонку – и проблем не знала. Черт возьми, в видении будущего я собственными руками заколола свою дочь! Есть ли поступок страшнее? А милому Светику всё нравилось! Семеро, даже у Арчера в моём теле получилось пару раз посветиться! Есть ли кто-то более далекий от праведности, чем эта жалкая гнида?!! Почему вдруг именно сейчас свет ни с того ни с сего занялся моей моралью, хотя я и не провинилась ни в чем?
Потому что бред всё это. Блеф и мозгоправство. Присцилла врала тебе про падение – нельзя пасть, если и не возвышался. Ей выгодно, чтобы ты подумала, будто теперь должна выслуживаться перед светом, как обычные маги, и выпрашивать у него подачки за хорошее поведение. Чтобы ты навсегда застала в тупиковом пути к бессмысленному просветлению, ведь она-то понимает, что я никогда я не смогу, не стану благой, кроткой и восхитительно справедливой защитницей сирых и убогих. Запутала и запугала, а ты и рада принять всё за чистую монету!»
В груди несуществующей изжогой булькала злость. На кого? На жреческую магию? На Присциллу? На себя? На всех разом.
«Монета. Это хороший образ. Две стороны моей силы не могут работать одновременно. Одна рука даёт. другая забиреат - но обе не хватаются одновременно. Свет не уживается вместе с тьмой. Почему на меня действуют эти глупые законы – опустим.
Но это не значит, что свет для меня вовек недоступен. Свет и тьма, день и ночь – две противоположные части одного целого, дые стороны одной монеты. Шулерской, допустим – перевернуть темной стороной вниз легче. Присцилла это сделала насильно, независимо от моих дум да моралей. Значит, такое насилие доступно и мне.
Ведь это не я служу Свету. Это Свет служит Мне»
Может, в ведьме не было светлой благости; но в ней жили упрямство, устремленность, неукротимость; разве не соответствовали они сути Жизни куда больше, чем инертная гуманность? Она со всей полнотой могла творить, пронимать, давать, отнимать, любить, созидать, желать, разрушать, ненавидеть, стремиться, страдать… Противостоять.
«Мне нужно лишь орудие. Верни же его! – повелела колдунья, - Та лёгкость, с которой подчинялась мне магия на болоте - она должна была быть направлена в иное русло? Быть может, ты оскорбился, что я не дала тогда Невесте Мертвых достойный отпор? Так неужели позволишь ей теперь загнать меня в угол? Нежизни восторжествовать над Жизнью? Вот так легко?»
Как кипящая вода стремится опрокинуть мешающуюся крышку, так и кипящая злость сейчас пыталась перевернуть метафорическую монету. Сместить с пьедестала тёмную сторону.
«Иль, может, твой план, дорогуша, в том, что вот когда я буду глядеть, как мой дорогой друг откинет копыта, когда все они там сдохнут, когда какой-нибудь мертвяк начнет жрать моё личико, то вот тогда-то гребаный светлый дар наконец снизойдет до того, чтоб соизволить спасти мою шкурку? Так это работает!? Не дождётесь!»

Все-таки хорошо быть большим и здоровым дуболомом – берешь дубину побольше и машешь ей поширше. И никто от тебя ни чего большего не ждет. Это Писец усвоил очень давно, еще в молодости, и именно поэтому всегда с радостью принимал роль здоровенного детины, который с громким криком «Аыа!» ломится вперед, тем более что обычно получалось у него это довольно неплохо. Плохо было, когда под рукой не было здоровенной дубины или вообще хоть чего-нибудь хотя бы напоминающего оружие. А в связи с тем, что дубинка зарекомендовала себя как совершенно бесполезный хлам, Бушер просто со всего размаху запустил ее в сторону эльфа. После чего тут же двинулся обратно в библиотеку, чтобы выйти из злосчастного коридора и отойти в сторонку, на ходу пытаясь схватить дохлого кошака обеими пуками. И если уж зверюшка добралась до лица, то вместо того, чтобы пытаться ее снять Бушер планировал банально разорвать ее пополам, ну или как получится, а ошметки запустить пресловутый черный шар, летящий в сторону шара.

Сияние пламени Шаоя резало глаза. Рене, скрипя зубами, вынуждена была признать, что против нежити оно работает неплохо. Впрочем, стоит ли удивляться тому, что порождения тьмы способны грызться между собой и наносить друг другу вред? Междоусобицы и соперничество нередко служат причинами грехопадения в человеческом обществе.
Она позаботилась об упадшем ей под ноги мертвеце, шарахнув его сверху вниз пылающей главой Факела по макушке с чётким намерением прекратить существование последней и сделать из черепа что-то, что напоминало бы с виду расколотый челюстями железного «щелкунчика» грецкий орех. Знавала она когда-то в детстве мастера по простеньким механическим игрушкам, который для неё такого изготовил: изделие изображало крокодила и способно было с одного мощного щелчка дробить как орехи, так, наверное, и человеческие пальцы. Сейчас оно, верно, давно уже проржавело насквозь, и лежит теперь в каком-то Шестерыми забытом закутке Спады. Ах, не помешал бы ей сейчас такой крокодил-щелкунчик, только увеличенный в сотню раз и полностью подвластный её воле! Быть может, когда-нибудь мастера игрушек научатся собирать свои изделия большими, мощными и неуязвимыми. Уж тогда у сил тьмы точно не останется шансов. Так и представляется самоходная, пышущая жаром печка: бока у неё будут выкрашены в красный, спереди можно установить что-то вроде плуга, а сверху – стрелковую башенку с баллистой. Может, чистый гений человеческого разума преуспеет там, где не хватает целеустремлённости и грубой силы.
Но пока что придётся делать всё вручную. Ударно-дробящим оружием.
- У нас у всех проблемы, - рявкнула она Шаою. Рене следила за перемещениями мертвецов вокруг неё и не собиралась подставляться под удар чьих-то кривых когтей: любая протянувшаяся к ней костлявая конечность повстречалась бы с воронёной главой Голодного Факела. В атаку Инквизитор не переходила, ибо дожидалась, пока к ней присоединится Нира.
- Не зашибу! Быстро сюда! – повелела она своей перепуганной подопечной, которую, видимо, сковал стандартный для попадающих в такую ситуацию гражданских лиц шок. – Нира, мне гораздо легче защищать тех, кого я вижу!
Чёрные шары Рене игнорировала – она их вообще не сразу заметила, а сейчас об этой странности задумываться было уже очень поздно. Она глянула в библиотеку и заметила за Бушером эльфа. Тот, судя по всему, готовил что-то крайне неприятное, и ей совсем не хотелось знать, что. Оставаться в шляпке буквы Т было нельзя.
- Нира, ну же! Бушер, тоже сюда! – приказала она и нырнула чуть глубже в коридор, чуть ближе к Шаою, следя за тем, чтобы не налететь прямиком на оголодавших мертвецов. Она раскрутила перед собой Факел так, что, наверное, слегка походила на ярмарочного танцора с огнём. Теперь Коэл её из библиотеки увидеть не мог. Возможно, его сюрприз в конечном итоге словит Бушер, но тут уж ничего не поделаешь. Рене прекрасно видела, что здоровяк сначала получил меч под рёбра, а потом обзавёлся нежеланным пассажиром на лице. Бежать на помощь к нему в библиотеку – значит, позволить ещё большему количеству врагов разделить её и Шаоя. А тот, как ни крути, в данной ситуации являлся основным их козырем в силу своих размеров и магического пламени. Из двух зол она выбирала меньшее. Более того, если она оставит перекрёсток, то мертвецы смогут пробиться к О’Берн. А уж этого Рене не желала ни в какую. Им необходимо сгруппироваться и пробиваться наружу, пока у них ещё есть такая возможность; это единственный правильный способ борьбы с превосходящим по силам противником. На кладбище, в компании Лео и его рыжеволосой подружки, у неё всё получилось на отлично. Должно получиться и здесь.

Того мертвеца, на которого Рене со всей силы опустила свою булаву – отсутствие головы казалось совершенно не волновало. Неживое тело продолжало существовать дальше, только вот не видело теперь что и где атаковать. А вот от атаки светом в стену от Шаоя – эффект вышел славным. Истошно пища, грызуны разбежались в стороны, неприятно запахло паленой мертвечиной.
У Бушера же получилось разорвать на части скелет кошки, а тот словно потеряв магическую подпитку – рассыпался в руках здоровяка, правда радоваться было рано, ибо вместо кошки в воздухе возник уже знакомый черный шар, который устремился на этот раз прочь из библиотеки, пролетая мимо Рене и Шаоя, чтобы скрыться в подвале. А вот сам Бушер, зашедший вглубь комнаты, покинуть библиотеку уже бы не сумел. Виной всему затянувшийся ледяной коркой проход, который с одной стороны мешал монстрам проникнуть к здоровяку, а с другой оставлял раненного наемника один на один с мертвым ледяным магом.
Тело Коэла впрочем, не выказывало эмоций и как будто не узнавало Бушера, оно самозабвенно формировало в бледных руках новый ледяной клинок, готовясь разделаться со здоровяком и пополнить ряды мертвых еще одним телом. И в этот самый момент что-то грохнулось к ногам Бушера. Опустив глаза, наемник бы увидел собственную правую руку, которая взяла и просто отвалилась по самое плечо.
- Нет, стой! Что ты творишь! – внезапно завопила книга прямо на Ниру, а та в порыве злости на судьбу могла заметить, что с рук снова капает липкая черная дурнопахнущая субстанция. Только на этот раз тьма не вела себя как обычная сточная вода. Капая на пол, она то растекалась в разные стороны, то приближалась к О'Берн, то и вовсе поднималась наверх, создавая подобие шипов, чтобы затем вновь рухнуть и расплескаться на полу.
- Оно так не работает. Злость в твоем случае – губительна для дара! – продолжала книга встревоженным голосом, - Поддашься ей – назад дороги не будет!
А в коридоре меж тем все тела, что вроде как сначала нападали по одному, начали синхронно отползать в сторону подвала, чтобы там начать слепляться, образуя тушу мертвого голема.

Огненный маневр Эскорца был удостоен одобрительного взгляда - в отличие от узкого перепутья, в котором уже который раз мешкали появиться их спутники.
- Рене, - обратился он к Инквизитору по имени, и в прежде мягком голосе паладина блеснула сталь, - в том помещении была от силы пара мертвецов. Что-то случилось.
Сам воздаятель входа в библиотеку не видел, и о клинке под ребрами у здоровяка был ни сном, ни духом; однако от здоровяка вот уже второй раз не было совершенно никаких вестей - и одно лишь это заставляло насторожиться.
- Затишье перед бурей, - Шаой сощуривается, всматриваясь в шевеление на том конце тоннеля. Свечение молота усиливается, и в серо-сизых красках проступают очертания растущей абоминации, заставляя паладина нахмуриться. - Полагаю, просто прорваться с боем мимо этой твари нам не удастся. В лучшем случае мы окажемся заперты в тесном помещении наедине с чудовищем, которому не составит труда половину из нас впечатать в стену с одного удара.
Лазурные глаза обращаются к женщине, два долгих мгновения изучая сокрытое маской лицо. Стоит ли доверять свой тыл фанатику, для которого ты - порождение Мрака? Стоит ли доверять ей жизнь Ниры? Правильно ли просить умелую, но, в сущности, гораздо более слабую, нежели он сам, женщину отправиться навстречу возможной опасности, что сумела задержать двухметрового бугая?
- Я буду удерживать эту тварь столько, сколько будет нужно. Нам необходимо убедиться, что с Бушером все в порядке и что нам не придется сражаться на два фронта. Инквизитор, - дреней кладет руку на плечо Рене прежде, чем она успевает обернуться или возразить, - я на вас рассчитываю.
Не мешкая, он развернулся, без оглядки устремляясь вперед. Лишь плащ, подобно знамени, глухо хлопнул в воздухе.
Когда-то давно Шаой преклонил колено, дав слово быть эгидой тем, кто не способен самостоятельно противостоять Тьме, и рукой воздаяния там, где не властны простой закон и порядок. И если кто и мог сейчас дать отпор зарождающейся в темноте коридора сцилле, так это он.
- Фета... Вай... Акаачи!* - грянул древний, как сами звезды, боевой клич, и вместе с ним с устремленных в сторону чудовища пальцев сорвалась новая золотистая вспышка.
Дреней остановился на середине коридора, крепко сжимая молот обеими руками - собранный, чуткий, непоколебимый, как скала, и готовый в любой момент сорваться с места. От былой мягкости во взгляде не осталось и следа - на ледяном дне блеснуло что-то хищное, жесткое, непримиримое - и страшное.
_____________________________
* "Фета вай акаачи" - (дрен., досл.) "Свет, дай мне сил"; традиционный дренейский боевой клич.

«Что?»
Нира вздрогнула от окрика книги. Отрешенно уставилась на танцующую на полу тьму. Вытянула ногу, касаясь ступней выросшего шипа. Острый. Губы растянулись в кривом подобии ухмылки. Сердце стучало в груди, как громовой барабан. Ведьма протянула руку к недопитой бутылке, сделала большой глоток, затем подняла руку – и яростно швырнула бутылку в статую Абрафо. Драматичный звон разбитого стекла унял ее гнев на пару секунд.
«Почему?»
Следом в стену полетело схваченное магической дланью иссушенное тело мертвой крысы, пробравшейся в сторону кабинета. Хруст костей – такая прелесть!
«Почему случайная книженция из пыльного подвала знает о моей силе больше, чем я?! Почему читает мои эмоции и указывает, что чувствовать можно, а что нельзя?!!»
Ей хотелось кинуть болтливый фолиант прямо на эти шипы. Хотелось упасть на них самой. Выцарапать кому-то глаза. Заехать ногой по ребрам. Расплакаться. Хотелось сделать себе еще хуже, чтобы заглушить эту неясную боль и сожаление. Кого-то взбесить, обозвать, разбрызгать свою злость. Хотелось, чтобы ее ударили, остановили, притормозили то глупое буйство, которое заставляло биться о стенки жизни. Хотелось, чтобы ее нежно обняли и поцеловали, пообещав, что всё обязательно будет хорошо. И не отпускали, пока не поверит и не уснёт. Нира задыхалась. Ей было омерзительно, что она не может остановиться. Что неведомая, подпитанная мраком сила так легко отравляет все мысли. Что ублюдочный свет подчинялся мальчишке в ее теле, а ее оставил в час нужды.
- Дорога назад? О чем ты, книга? – прохрипела рыжая, пряча лицо в грязных ладонях, тщась успокоиться, - Куда мне возвращаться? Дар бросил меня умирать. Всех нас. Предал без причины.
"А я ненавижу предателей"

Но Рене этого не видела. Ни разлившейся на полу тьмы, ни самовольно полетевшей в сторону крысы. Для нее в комнате осталась лишь брошенная на столе книга, что-то бормочущая сама с собой, а маленькая ведьма, вполне реальная и материальная, с побледневшим лицом, послушно прибежала под крыло.
- Камни, Рене, - пробормотала иллюзия, - Мне нужны те камни, чтобы открыть выход.
Ведьма слышала, что говорили друг другу паладин и инквизитор. Повинуясь указам своего кукловода, девичья голова копии с выражением ужаса сперва посмотрела на ледяную стену, затем – в черноту провала.
- Нужно было раньше, гораздо раньше!.. Теперь… Теперь мы все… Всё?

"Что-то пошло не так!"
Именно эта мысль посетила голову Бушера после того как сначала кошка, которую он планировал запустить в светящийся шар рассыпалась на куски и вместо нее возник светящийся шар. Но так как думать, что именно пошло не так времени не было совершенно, да и проход в библиотеку вдруг оказался затянут слоем льда, все опасения и сомнения отошли на второй план уступив место одному единственному желанию.
"Ну все веслоухий, теперь ты мой! Я тебя сейчас голыми руками в такой рок загну, что у тебя руки будут торчать из того же места от куда и ноги!"
После чего правая рука отвалилась и с характерным глухим стуком бухнулась на пол. И вот это уже был явный перебор того, что именно шло не так. А потому и без того ущербное чувство самосохранения улетучилось напрочь, а логика вместе со всеми остальными частями мозга ухнула в район седалища наемника, уступив место булькающей в голове злости.
И уже не особо задумываясь о том, что и зачем он делает, Бушер сорвался с места и изображая из себя разъярённого быка ринулся на эльфа всей своей стокилограммовой тушей, за исключением правой руки, которая осталась валяться на полу.
При этом Бушер не останавливаясь выдернул левой рукой ледяной клинок из своего правого бока, сразу занося его над головой, чтобы молодецким ударом располовинить труп эльфа пополам, а то что от него останется со всего разбега или втоптать в пол, или впечатать в противоположную стену, это уж как получится. Да и не сильно важно, что именно, главное было успеть до того, как эльф создаст новый клинок, а потом добить умертвие, если оно еще не упокоется само. А все остальное: руки, ноги, замурованные двери, светящиеся шары, открытые раны из которых наверно уже начала хлестать кровь – это уже вторично.

Безголовый мертвяк, словно цыплёнок, продолжил свои бездумные попытки достать Рене – на сей раз, правда, вслепую. Эскорца не должно было составить труда окончательно противника обезвредить, расколошматив булавой плечи, что она и попыталась сделать парой точных ударов сверху вниз. Впрочем, сбрасывать порождение тьмы со счетов совсем она не собиралась, и продолжала за ним краем глаза следить. Мало ли. Иссохшие мертвецы уже успели удивить её недюжинной силой; не ровен час, научатся ещё и новые конечности отращивать. Хотя, стоит надеяться, пламя Голодного Факела их прижигает как следует и такую возможность полностью исключает.
При одном взгляде на растущую в дальнем конце коридора массу мёртвой плоти Рене почувствовала лёгкий приступ дурноты. Есть ли предел кошмарам, которые она встретит в Мистерии? Это-то что ещё за новая мерзость? «Как будто крысиный король», - решила она, с содроганием вспомнив найденные ими однажды гигантские комки сцепившихся хвостами крыс в подземельях под Ривой, где банда сумасшедших колдунов пыталась вырастить из усатых обитателей канализаций послушное им воинство полуразумных химериков. Какими бы способами они ни пытались там достичь своих целей, крысы сходили от происходившего с ума.
Прикосновение Шаоя застало её врасплох. У Рене сработали сразу оба первобытных рефлекса; на краткий миг они вступили в жестокую схватку и победил, к счастью, более осторожный. Вместо того, чтобы расквасить своему невольному соратнику лицо Факелом, она дёрнулась и отошла на шаг. Лицо её, сокрытое маской, исказилось в гримасе отвращения.
- Удерживай, - согласилась она машинально. «Искалечь хотя бы перед смертью». – Я разберусь с остальным.
Её личный демон развернулся и пошёл выигрывать им время, а рядышком внезапно оказалась Нира – маленькая и до смерти напуганная. Вот только теперь её присутствие рядом уже было не очень нужно. План Рене объединиться и пробиться мимо врага маленькой группой, плечом к плечу, провалился. Потому что, во-первых, все вчетвером налететь на отвратительного конструкта в конце коридора они не могли, а во-вторых, Бушер не отзывался на её зов, и причиной тому являлась возникшая в дверном проёме ледяная стена. И Инквизитор не испытывала особых надежд по поводу собственных шансов её пробить. Но попробовать-то стоило?
- Вот тут пока и стойте, - пробормотала она, рванувшись к ледяной преграде с Факелом наперевес. Она даже примериваться не стала – просто налетела на стену, используя реликвию как маленький, увенчанный ревущим языком синего пламени таран. Может, удастся проделать дырку и потом её расширить – всё лучше, чем с размаху долбить.

Но добежать до эльфа здоровяк так и не успел. Коэл ведь умел создавать не только оружие, что ранее и демонстрировал, но сейчас видимо из-за ранения и отвалившейся руки, Бушер об этом не вспомнил, а потому, когда его ноги внезапно приросли к полу, наемника мотнуло вперед с такой силой, что можно было выронить ледяное оружие и с громким звуком сцепить челюсти.

Впереди голем из трупов наконец-то перестал формироваться, а получив вспышкой света - грозно завопил так, что в Шаоя полетели ошметки мертвой плоти. После чего созданный великан метнулся в сторону дренея, решив снести его со своего пути, а Рене и копии Ниры нужно было срочно куда-то деваться, ибо эта махина грозила врезаться и в них, если рассыпется при столкновении с Шаоем на составные части.

- Он не бросил тебя! - уже более спокойным голосом ответил фолиант, наблюдая за тем, как в порыве злости и отчаяния О’Берн метает предметы в ледяную статую, - Он тебя испытывает.

У Рене получилось с одного удара проделать в ледяном препятствии дыру, только вот Бушер мог услышать грохот как сзади, так и спереди. Сзади понятно, что кто-то долбился, но сейчас он стоял к входу спиной, а потому мог только предполагать, кто именно там хочет войти. А вот что за грохот был впереди...
Прямо за эльфом взорвался тот самый ящик, который наемник так и не смог открыть. Мелкие щепки разлетелись в разные стороны, что-то из них воткнулось в мертвого Коэла, который пока не совершал каких-то еще действий в сторону Бушера.
Остатки мусора повисли в воздухе, пока со своего места поднимался засохший труп в белом пышном платье с черной оборкой. Высохшая кожа прилипла к костям, на голове к черепу прилип клок медных волос.
Коэл замер, развернувшись к ожившему трупу, а Бушер мог почувствовать, как в штанах в районе паха, будто что-то отделилось от тела, ухнув в штанину.
- Как долог был сон... - скрипуче прошамкал мертвец, подойдя вплотную к Коэлу, протягивая к эльфу свои худые костлявые руки, прижимаясь к нему, почти целуя, но на деле лишь высасывая голубоватый дымок из мертвого тела Коэла.
Когда проснувшаяся закончила, иссушенное тело эльфа упало к ее ногам, а перед Бушером уже стояла мрачного вида молодая женщина с жутким раскрасом на лице.

"И эхом ему ответил рев преисподней, и сама земля вздрогнула, попранная лапами нечестивого чудовища..."
Звуки эти были подобны музыке. Воздаятель довольно оскалился, поворачивая голову на бок.
- А, не нравится?
Тварь рванулась вперед, словно разъяренный бык. Огромная, занимающая едва ли не весь проем коридора, она могла бы снести дренея, как волны в шторм сметают дома и деревья.
Но паладин не двинулся с места.
- Именем павших, взываю к тебе. Именем тех, кто отдал свои жизни во славу твою, взываю к тебе. Именами тех, на чьей страже стою - взываю к тебе!
Воздух вокруг него вспыхнул, завибрировал, рассеченный золотой эгидой. Тоньше волоса и прочнее любой стали, она в мгновение ока сомкнулась вокруг Шаоя в безупречную сферу, занимавшую практически всю ширину прохода.
... Молот свистнул в воздухе, заставив тени обернуться вокруг своей оси. Его идеальная, выверенная годами тренировок дуга имела своей целью самый центр ревущего поганища. То, что не раздробилось бы о щит, было обречено быть тут же смятым кристаллическим оголовьем.

- Испытывает? – эхом повторила рыжая, сквозь пальцы глядя на долбящуюся в стену инквизиторшу, - Я никогда не была достойной – а сейчас, стало быть, пробила дно?
Жар невыплеснутого гнева охватывал её кожу. В горле застрял вдох. В глазах плясал свет от факела, руки бессильно опустились. А книга говорила так славно. Так спокойно, уверенно. Так понятно. Ей хотелось довериться, ведомо вверить свою силу и судьбу, и спокойно следовать указам, сняв с себя груз ответственности принятия решений. Нет, такая всезнающая макулатура точно не могла появиться в подвале случайно. Отправил ли ее сюда тот же «благодетель», что прислал и Шаоя?
- И что мне делать сейчас? – Нира с мольбой посмотрела в фолиантовы глаза-бусинки.
«Это ведь ты начал – давай, мол, сделай что-то, хватит сидеть да вертопрашничать!»
Она слышала, как нечто ревело в подвале, как что-то жуткое творилось в библиотеке, как отчаянно вновь взывал к Свету паладин, как что-то огромное неслось сюда... Иллюзорная копия, не добившись своего, трусливо шмыгнула обратно за поворот коридора. Нире становилось легче, когда она рисовала клону такой отъявленный страх – приглушался свой собственной. Ей вспомнился подхвативший ветрянку братец, которому вручали игрушку и велели чесать её там, где самому неймётся – и помогало ведь!
Жаль только, что от причин страха избавиться куда сложнее, чем от его проявлений.
- Они не справляются. Все слишком долго. Что, если Присцилла до нас доберется? Что, если они просто умрут здесь? А мне, недостойной, смиренно этого ждать? Такова цена этого брынного испытания?! Их жизни?
На сохранность Абрафо и Бушера ей было бесстыдно плевать, да и потеря Эскорцы вызвала бы, признаться, лишь недолгое сожаление. Только ведь чья-то хитроумная воля закинула к ней Шаоя. Несчастный паладин уже столько натерпелся лишь оттого, что когда-то так некстати просто оказался в компании рвжей. И может, для воина света честью было погибнуть в бою с силами тьмы – ну или как там они это пафосно окрещают?, - да только ведьма не хотела для него такой участи. Он заслуживал жизни, славной жизни. При всей её неприязни к чванливым светленьким ханжам, сердце полнилось невероятной нежностью и жалостью к этому мягкому паладину. Грош цена такому добренькому дару, который алчет бессмысленных жертв лишь для того, чтобы потешить свою спесь.
- Видят боги, я не прочь быть милосердной. Достойной. Пребывать в добре и свете. Мне это не чуждо. Но, радость моя… - ведьма наклонилась, удержала книгин взгляд и вкрадчиво произнесла:
- Милосердным бывает лишь победитель, верно? А я никогда не смогу победить, если настолько боюсь проиграть, что даже не вступаю в битву.
Исторгающая пафосные бредни магичка поджала искусанные губы, сжимая до боли сочащиеся поганью руки. Её давно двинутая крыша снова перекосилась от отчаяния к решимости.
«Я хочу ему помочь. Я знаю, что могу. Так или иначе.»

Ноги в отличии от самого наемника вдруг остановились, и здоровяк со всего разбегу ухнулся тушей о каменный пол, да так что на пару секунд вообще ничего не видел и не слышал.
А придя в себя, опираясь на оставшуюся руку приподнялся и увидел на полу кровавый след от своей собственной физиономии – нос, губы, кровавое пятно от лба, судя по всему вся морда была разбита после не самого удачного падения, а в добавок еще и ноющая боль в носу, который видать тоже был в очередной раз сломан.
"Болит, проклятье, сильно болит. Хорошо, значит еще жив" Тряхнув головой перевел взгляд с кровавого отпечатка морды на полу, на свои собственные штаны, в которых явно появился какой-то новый инородный предмет.
- Да нет, ну нет жеж. – скривив недовольную гримасу проворчал здоровяк, вставая на колени и запуская руку в штаны.
- Да чтоб тебя, помет старого яка! Можешь начинать молить своих веслоухих богов о быстрой смерти, потому, что когда я да тебя доберусь, пекло покажется тебе яблоневым садом по сравнению с будущей не жизнью! – Буквально проревел наемник переводя взгляд со своего достоинства, сжатого в руке в сторону где был эльф, явно обвиняя именно Коэла во всех своих бедах.
Но на месте эльфа уже стояла какая-то девица при первом же взгляде на которую у наемника перед глазами появилось лицо старой гадалки. Когда-то давно, еще когда на теле наемника красовалось всего несколько шрамов и он помнил историю появления каждого из них, а руки еще помнили рукоять не только двуручного, но и кузнечного молота. Упившись в хлам в дорожном трактире Бушер отвалил несколько золотых старой бабке, чтобы та рассказала, как наемник умрет. И бабка внимательно, долго и пристально вглядываясь в глаза Бушера рассказала, что смерть придет к воину в виде прекрасной бабы с выдающейся грудью и круглой попой. Рассказала, что эта девица приласкает наемника как мужа, который давно не был дома и смерть придет к нему в ее объятьях.
В общем-то Бушер всегда верил в это предсказания, ну или хотел верить в него настолько, что иногда даже хотел умереть, чтоб увидеть эту обещанную бабу. А потому немного наклонив голову внимательно осмотрел стоявшую перед ним женщину вздохнул.
- А черт, значит обманула бабка, попа у тебя не такая уж и большая, да и глаза я надеялся, что будут побольше. Эххх.
И опустив взгляд обратно на свое отвалившееся достоинство кинул его под ноги девице. И еще раз внимательно ее осмотрев добавил.
- Хотя знаешь. Так даже лучше, ты намного красивее чем любая грудастая баба из борделя. Жаль только что ты малость опоздала. Потешить мое мужское достоинство у тебя уже не получится, - после чего наемник невольно засмеялся и добавил вытирая кровь со лба.
- Сейчас его разве, что в карман можно положить и с собой таскать.
И попытавшись подняться на ноги, с удивлением обнаружил. что ноги примерзли к полу от чего из груди послышалось тихо рычание.
- Та-ак, ну погоди девчина, обожди пару минут, мне еще надо этой веслоухой овчине, башку оторвать и засунуть в священные эльфийские закрома, из которых на мир он будет смотреть сквозь маленькую дырочку. А потом можешь делать со мной чего хочешь.
И подняв взгляд начал осматривать библиотеку в поисках эльфа при этом во все горло крикнув.
- Коэл! А ну ка… - Но не закончив свою очередную триаду уставился на высушенную тушку эльфа. – Вот гад! Опять помер! – искренне и почти даже обиженно сказал наемник переводя взгляд обратно на девицу.
- Это ты его? Ты! Зачем? Да! Он! Агрр! – снова прорычал Бушер, захлебываясь от количество накатившихся эмоций и сжимая ладонь в кулак. – Я! Я его убить хотел! Сам! Вот этими руками! Рукой! Да кто тебе? Ты! Ты!  – и тут наемник замялся просто потому, что глядя на девку не мог подобрать ни одного подходящего для нее ругательство, кроме как безобидного детского обзывательства - "корова" или "коза" но даже они застряло в горле, встав поперек него колом.

Копытный дружок Ниры грозно выл в коридоре, вновь и вновь к кому-то там взывая. Эх! Ложноверы с давних времён притворяются борцами со тьмой и призывают своих вымышленных покровителей себе на помощь. Они возводят глаза к небесам, потому как лишены слуха, и не понимают, что ответ им приходит из той же бездны, из которой лезут их страхи. Мир – сложная пещера, в которой что ни скажешь – получишь многократное эхо. Без истинной веры не разберёшься, где находится источник какого звука. Тёмный воин со светящимися ладонями призывает какого-то отвратительного кумира, чтобы тот подсобил в борьбе с сотканным из мёртвых тел порождением мрака. Воистину, зло принимает мириады форм; оно подобно многоглавой мифической гидре. Некоторые из голов сидят на настолько длинных шеях, что уже не помнят, от чего произошли. Вот почему Седьмая Сестра заслуживала смерти; если бы она всё ещё способна была направлять своих подопечных, то те, несомненно, прекратили бы все междусобицы и объединились бы против сил света. Но даже с учётом учинённой над Седьмой казни такую возможность нельзя отметать. Багровая Церковь – та самая сила, под знамёнами которой люди с чистыми сердцами поднимут оружие против порочных орд. Потому власть Церкви – высшая инстанция в Лавинии. И на плечах Рене Эскорца лежит задача установить её и здесь. Шестеро это подтвердили, когда вручили ей Голодный Факел.
Борись с гротескной мясной куклой, Шаой, бейся насмерть, облегчи Инквизитору задачу.
Так как Рене стояла прямиком перед затянутым льдом дверным проёмом, столкновение с комком нежити ей не грозило – она относительно той находилась за углом. А вот Нира – нет. Но Инквизитор даже не подозревала о грозящей той опасности. Она просто надеялась, что Шаой продержится достаточно долго, чтобы она успела помочь Бушеру, схватить в охапку Ниру и... и потом уже подумать, что дальше делать и как.
Лёд поддался – уже хорошо. Энергичными ударами пылающего Факела Рене принялась расширять дыру, стремясь помочь здоровяку. Судя по тому, как энергично тот нёс какую-то чушь, с ним пока что всё было в порядке. Из-за силуэта Бушера и полумрака ей не удавалось разглядеть, с кем он там болтает, но её это не особо и интересовало. Это враг, до которого надо добраться, чтобы мужику помочь (и иметь в будущем возможность на него рассчитывать). А потому Эскорца полностью сфокусировалась на создании достаточно большой дыры. И ориентировалась она не на свой рост, а на бушеровский.
- Я иду! - крикнула она ему на всякий случай.

Амалур из Царство Страха :: Пристанище Линегатона - Сердцевина Азазель

И пока Рене долбила лед, а замораживать проход снова девица не торопилась, просто стоя рядом с Бушером и внимательно на него глядя с толикой задумчивого равнодушия, сам наемник мог почувствовать, как что-то будто отпало от головы, хлопнулось по плечу и уже далее ляпнулось на пол. Какой-то кожистый овал сейчас лежал возле ног и присмотревшись, Бушер бы опознал в нем свое ухо. А ведь точно, грохот от дубины Рене стал как будто не таким громким и вряд ли сама инквизитор начала прикладывать к своему занятию меньше силы.
Разбираясь с отваливающимися частями тела, Бушер мог заметить, как позади барышни из ящика открылся портал, из которого выпрыгнула рыжеволосая девочка-подросток, которая в мгновение ока в воздухе превратилась в светящийся череп, замеревший в метре от пола.
Для Амалура ощущения были знакомыми, почти то же самое он чувствовал, когда мистер Кто сделал шар из его души. Только вот, почему он внезапно потерял человеческое тело и что вообще произошло - оставалось загадкой.
Оказался Амалур в помещении, похожим на библиотеку. Недалеко валялся высушенный труп. Рядом с ним стояла рыжеволосая девица, вот только стояла она к демону спиной и тот не мог пока видеть ее лица. Чуть дальше от девицы огромный мужик распластался на полу, кажется, его ноги приморозили к полу. Проход также был заморожен, но его уже ожесточенно кто-то пробивал...
- Тьмой ты исходишь, потому что злишься, - проскрипел фолиант и в этот самый момент из коридора послышался разрывной грохот, из-за которого могло заложить уши. Это в световой щит Шаоя врезался голем из трупов, одновременно с этим получая и удар молотов в центр тела и с визгов резанных сотни свиней распадаясь на несколько частей, отползающих от обжигающей их преграды.
- Тебе нужно искренне пожелать помочь кому-то, - продолжала вещать книга, но голос ее мог заглушить грохот из коридора, - Не с умыслом, не потому что существо потом будет тебе полезно. Не для вида, стараясь выглядеть благородной и порядочной. А потому, что сама этого хочешь. Пока ты к этому не придешь, дар не будет тебя слушать. Не будет отвечать тебе взаимностью.


Очередность: Амалур, Бушер, Рене, Нира, Шаой.

________
Амалур, расовые способности и магия - не доступна. А вот расовые слабости - сохранены.
Не забудьте оформлять свою речь - мыслями. Все персонажи без ментального иммунитета - будут их слышать.