Каменистые деревья

Первое сообщение в теме :


Сколько лет этим растениям никто не знает – их корни стали камнями, а кроны разрослись так, что не пропускают солнечный свет…

Эриан немного не ожидал такой реакции. Обычно его благодарили куда более сдержанно - он привык слышать что-то наподобие негромкого почтительно-восторженного "Благодарю, Сир", "Спасибо, Сир, за знания". Лишь два раза на его памяти кто-то из давно погибших Потомков обнимал старого цимисха. Он то ли спас не-жизнь, то ли научил чему-то ценному - сотни лет стерли из памяти точную картину.
И всегда в таких ситуациях он не знал, как себя вести.
Он был привычен к агрессии, к угрозам, опасности - но терялся, когда к нему проявляли тепло, и никогда не заострял на это внимание.
Аккуратно, неожиданно даже для себя он неуверенно погладил ее по голове когтистой рукой.
- Учись, Детеныш. Пригодится. Скоро будешь и не такое уметь. Ну, хватит.
Потом, отстранившись и отпустив ее, он произнес, глядя ей в глаза с каким-то укором:
- А ты меня хотела убить.

"И зачем я только это сделала?" - осознав, что обнимает вампира, испуганно подумала девушка.
Однако ничего, из того, что оно опасалась - не произошло. Ариана даже почувствовала его руку у себя на голове, что было уже слишком странно. Хотя... чего в этой жизни только не происходит, всего и не объяснишь. Почему-то хотелось побыть в таком состоянии как можно дольше, возможно, потому что она была одна в этом мире, а Эриан был ее единственным... другом?
"Он что-то говорил про отца, но она как-то не относилась к нему, как к отцу... да и другом он тоже не являлся. Частица ее души - как-то так..." - додумать ей помешал сам вампир, отстранился и начал поучать, а затем - заглянув в глаза, напомнил ей недавний инцидент.
Некоторое время девушка молчала, заглядывая в багровые глаза мужчины. В этот момент ее собственный взор подернулся пеленой, она как будто видела во взоре Эриана недавнее наказание и даже немного поежилась. Только вот теперь к тем воспоминаниям, которые она хотела забыть примешалось и это странное чувство близости, которое произошло во время ее первого урока.
"Возможно, не все так плохо... И он не так уж плох..." - эта мысль ее немного испугала. Вот так запросто она простила ему свое многострадальное тело...
Опустив глаза, Ариана увидела разорванную рубашку в том месте, куда нанесла удар. Рубаха была черной, но от нее пахло кровью. У нее ничего подобного не наблюдалось, но в момент атаки она может хоть чем поклясться - она чувствовала его боль!
"Надо будет у него про это как-нибудь спросить..." - подумалось ей.
- Прости... - она даже сама не заметила, что произнесла это слово, в следующий момент Ариана нерешительно прикоснулась к месту ранения, однако ее опасения о страшной ране от кинжала не подтвердились.
- Было больно? - как-то сам собой вырвался вопрос.

- Прощаю, - кивнул вампир, - Но больше так не делай, никогда.
Когда же Ариана неуверенно прикоснулась к порванной рубашке и затянувшемуся ранению, и спросила, было ли ему больно, ответил - но не сразу:
- Да, было неприятно. Но это прошло, к счастью там нет ничего такого, что повредилось бы безвозвратно. Я уже давно переделал свое тело так, чтобы меня было сложно убить с одного удара. Разве что отрубить голову, и то еще можно воскресить, если постараться. Ну или сжечь. Да, еще. Нас связывают Узы Крови, потому что ты - мой Потомок. Ты будешь чувствовать мою боль, я - твою. Ты будешь чувствовать то же, что и я. Это нужно для того, чтобы мне было проще изменить тебя, и сделать настоящего вампира. И так будет до тех пор, пока я тебя не отпущу.
Затем он замолчал. Повисла пауза. Подумав, что наговорил уже слишком много лишнего, он отодвинулся, встал и отошел от Арианы. Проверил, дошли ли до нужного состояния очень длинная нить из жил и шкурка. А затем, взявшись за коготь указательного пальца, стал удлинять его, скручивая, будто скручивают фитиль. Вытянув его на приличное расстояние, где-то до четырех дюймов, он достал кинжал и обрезал себе собственный коготь. Потом, опустившись на плащ, и поднеся шилообразный, но при этом чуть изогнутый обрезанный коготь ближе к огню, стал сверлить в нем острием кинжала отверстие. Получилось некое подобие костяной цыганской иглы, в которую он продел жилу, превратившуюся после просушки в длинную и толстую нить. Зашил крест-накрест на себе порванную рубашку, обрезал и закрепил шов, и протянул большую иглу с полутораметровой нитью Ариане. Обычным тоном:
- На. Зашей платье.

- Вот оно что... - протянула Ариана, выслушивая пояснение Эриана. Значит поэтому она чувствовала боль, но если так, то и он тоже должен был ощущать боль от побоев.
Девушка в задумчивости наклонила голову, что-то не было похоже, что он испытывал боль, странно.
Затем вампир встал и отошел от нее, а сама вампирша вдруг вспомнив, что не одета, прикрылась тканью платья, будто бы щитом.
Она слышала, что Эриан возится, что-то делает; она даже с интересом наблюдала за происходящим, но вовсе не ожидала того, что мужчина подойдет к ней с самодельной (устрашающей иголкой) и подозрительной вдернутой в нее ниткой и скажет зашить платье.
Принимая иголку, Ариана смотрела на вампира, а на языке так и вертелось что-то вроде: "Ты порвал - тебе и зашивать!" - останавливало только одно - если предположить хоть на миг, что Эриан согласится и возьмет платье - она останется в чем мать родила! Не очень-то хотелось разгуливать голой, поэтому тихо сказав:
- Спасибо... - девушка постаралась отвернуться так, чтобы вампир мог наблюдать только обнаженную спину, а затем уставилась на платье и иголку так, как будто вообще впервые их видела. Она даже не могла придумать с чего начать, отложив иголку, Ариана расправила ткань платья, чтобы понять, как оно было сшито.
- Вот как... Или так? - бормотала она себе под нос, беря иголку и приноравливаясь сделать хоть что-то.

Ариана просто не знала, каким чудовищным испытаниям на выносливость подвергала Эриана его Судьба. Перетерпеть среднюю по степени тяжести порку не моргнув глазом было еще далеко не самым страшным. По-настоящему страшным было ощущать и видеть, как его собственного первого Потомка методично, очень и очень медленно превращали в горстку праха, ломая кости, сжигая плоть, уничтожая все до основания. Но он бы вряд ли признался в том, что чуть не плакал от боли в ту ночь.
Анвар, его первое создание, осмелился чем-то оскорбить Зантоса, и тот приказал Эриану уничтожить его. Но он отказался - и поплатился еще больше...
Когда она поблагодарила его и отвернулась, он жестом позволил ей заняться починкой платья. Но, поняв, что у нее ничего не выходит, подошел к ней, и, досадливо мотнув головой, произнес, взяв иглу с нитью:
- Не так. Смотри. Это как вышивать крестиком. Прокалываешь - вытаскиваешь. Крест-накрест. И по шву вниз. Давай сама.
Сделав несколько первых стежков, он оставил Ариану наедине с ее работой, и произнес:
- Я в лес за хворостом для костра. Доделаешь .
И, шагнув из пещеры прочь, ушел в темноту.

Закусив губу, Ариана уже готова была разрыдаться от собственного бессилия. Она совершенно ничего не умела и чувствовала себя, как какая-то слабая букашка, на которую еще немного и наступят.
Попеременно вздыхая, она даже и не заметила, как Эриан оказался позади. Мужчина отобрал иголку и сделал пару стежков, показывая как надо. Оказалось не все так плохо, как показалось вначале.
- Я в лес за хворостом для костра. Доделаешь.
Услышала она, но когда подняла глаза - в темноте уже никого видно не было.
"Надо будет спросить как он это делает!" - подумалось девушки, вновь приступившей к нелегкому делу.
Странно, но после примера вампира - работа пошла быстрее и девушка довольно скоро управилась. Конечно вышло не так, как было, но если одеть и ходить - разлезться не должно.
Одевать наряд пока что она не решилась, все боялась, что потревожит нежную кожу.
Сидеть и ждать - было скучно, поэтому появилась идея. Однако уйти и не предупредить - а вдруг Эриан разозлиться? Красные глаза наткнулись на угольки костра, некоторые находились на некотором расстоянии от пламени и уже подостыли. Взяв один такой уголек, девушка задумалась, а потом написала на стене пещеры: "Ушла к ручью".
Подобрав платье, Ариана не спеша двинулась по знакомой дороге, удивляясь при этом, что темнота особо не вызывает трудностей для передвижения - видела она прекрасно.
Ручей нашелся довольно быстро, вода гонимая быстрым потоком струилась меж камней и убегала куда-то. Возле ручья распустились те пахучие цветы, которые она заприметила еще когда помогала вампиру с одеждой. Множество светлячков, кружили в воздухе.
- Красиво! - прошептала девушка, укладывая зашитое платье на землю. Затем она еще немного поискала то место, в которое падала - там было глубже. А затем вздрагивая от холодной воды, залезла в имитированную лохань и вновь вздохнула. Стало хорошо и даже как-то легче.

Эриан тем временем собирал и обламывал сухие толстые ветки, чтобы ими можно было долгое время поддерживать огонь. Потому что после дневного сна он намеревался вместе с ней двинуться в путь. Оставаться на одном и том же месте долгое время было, на его взгляд, опасным. Их могли подстеречь оборотни, вампиры враждебных кланов, выследить инквизиторы или охотники на нежить. Да и к тому же дичь старалась уйти подальше от вампиров, опасаясь за свою жизнь.
Набрав достаточно веток и сучьев, он вернулся обратно в пещеру. Не застав там Арианы, он слегка нахмурился. Не хватало ему еще искать девушку по всему лесу. Но затем он заметил ее надпись, сделанную углем – «Ушла к ручью», и, едва заметно улыбнувшись, стал заниматься костром.
Пламя весело потрескивало, освещая низкие своды пещеры. Дым от костра уходил через вход, но Эриану не нужно было дышать, и он совершенно не мешал ему. Доведя пламя до нужного вида, так, чтобы оно просто прогревало их временное пристанище, он, задернув вход просохшей оленьей шкурой, отправился туда, куда ушла Ариана.
Двигаясь как можно тише, так, чтобы не хрустнула ни одна веточка под ногами, скользя темной тенью в ночи, он подошел к ручью чуть выше по течению, где и купалась вампирша – и невольно залюбовался ей. Будто волшебные лампы, рядом с ней распустились ночные лилии, вокруг которых роились светлячки; они освещали мягким светом прекрасную обнаженную девушку, наслаждающуюся тишиной и великолепием ночи. Неяркий свет причудливо обрисовывал ее силуэт – тонкую шею, хрупкие плечи, роскошную грудь, светлые, почти белые волосы, ниспадали к весело журчащей воде. Он и сам ощущал приятную прохладу, окутывающую его незримым облаком, а в душе незаметно поселился прежний, давно забытый покой.
Внезапно где-то невдалеке зашебуршилась крыса. Так же бесшумно и очень медленно Эриан подобрался к ней ближе. Это была водяная крыса, решившая полакомиться местными насекомыми – причем крупная, размером с небольшую кошку, с полуоблезлой после линьки черной шубкой и усатой мордочкой. Волоча длинный чешуйчатый хвост, она каплей скользнула к воде и стала ловить жучков-водомерок своими мелкими лапками и совать их себе в пасть. Хрустя панцирем очередного жука, она даже не заметила, как вампир подобрался к ней вплотную и одним точным движением схватил поперек туловища. Крыса испуганно заверещала и стала извиваться в руках у Эриана, пытаясь спастись.
Внезапно к нему в голову пришла «забавная» мысль.
Глубоко царапнув крысу по боку и брюшку когтем, так, чтобы ранить ее, но не убить, он кинул ее в ручей и, встав в полный рост, крикнул Ариане:
- Лови добычу!
Крыса, отчаянно вереща от боли и молотя по воде лапками, устремилась вниз по течению. Ее бок и брюхо были вспороты, отчего вода окрасилась в розоватый цвет. Водяная крыса вполне могла напасть на вампиршу, потому что ничего не соображала от страха и кровопотери. И сейчас все зависело от того, как Ариана поведет себя – потому что цимисх вмешиваться не собирался…

:!!!: Несколько минут она плескалась в воде, подставляя холодным брызгам лицо и тихо смеясь, ей нравилась такая беззаботность, она даже забыла все кошмары этого такого долгого дня. Закончив с играми, девушка занялась своим телом, зачерпывая воду в ладоши. Смывая грязь, вампирша заметила, что спина и ягодицы уже не болят, даже неприятной чесотки не было. Повернувшись на сколько это было возможно, Ариана углядела лишь покрасневшую кожу, такую, которая бывает, если сильно обгореть на солнце, однако разного рода ран видно не было.
"Интересно, он наверное меня убил, если бы я была обычным человеком..." - слово "обычным", она особо выделила. А затем словно что-то надумав, поднесла руку ко рту, приоткрыв оный дотронулась указательным пальцем до клыка.
"Да, уж... У людей такого нет. Но неужели он настолько острый, что способен легко прокусить кожу?" - недолго думая, Ариана нажала на клык пальцем, а затем зажмурилась от незначительной боли. Посмотрев на палец, увидела выступившую кровь, слизнула и к своему удивлению заметила, что ранка моментально зажила, чего не скажешь о ее обожженной кисти. Она единственная все еще мешала жить нормально.
- Так, что там Эриан сказал, о том, что если я представлю - так оно и будет? - произнесла она тихо, разглядывая ожог. Девушка так увлеклась, что не заметила вампира, хотя возможно даже, если бы сидела и прислушивалась - все равно не заприметила.
С кожей ничего путного не получилось, и Ариана решила оставить это занятие до лучших времен. Заметив странное растение и приняв его за то, о котором говорил вампир - девушка протянула руку и вырвала его с корнем, а затем надломила коренище, ей на коленку вытекло нечто отвратно пахнущее. Она перепутала...
- Фууу!!! - выкинув растение, девушка начала смывать с коленной чашечки мерзкую слизь и вознамерилась в следующий раз слушать мужчину повнимательнее.
Внезапный шум, а потом и визг - заставил девушку вздрогнуть и вжаться во дно ручья. Она никого и ничего не видела, до тех пор, пока чуть дальше по течению вполне знакомая фигура выпрямилась во весь свой немаленький рост и что-то швырнула в воду со словами:
- Лови добычу!
К ней достаточно быстро направлялось нечто крупное, верещащее и пугающее. Первым и основным "планом" девушки стало - бегство. Ариана резко вылезла из воды, но и тут ее ступни подвели свою хозяйку - девушка подскользнулась на водорослях ручья.
Брызги полетели в разные стороны, пока вампирша пыталась встать, наглотавшись холодной воды и оказавшись спиной к "противнику". А еще было что-то странное, она почувствовала вкус воды, та немного отдавала кровью...
Зверек по-прежнему верещал, достигнув спины девушки и особо не разбирая "дороги", вцепился в покрасневшую кожу своими коготками, намереваясь забраться выше.
Резкая боль ослепила, а перед глазами начали плясать красные пятна. В этот момент вампирша была вне себя, новая вспышка боли заполонила всю ее сущность. А зверек уже успел долезть до плеча, оставляя кровавые тонкие борозды на спине.
Истошный крик водной крысы смешался с криком Арианы, в котором помимо боли, читались то ли злость, то ли безумство. Резко встав, будто на пружине, девушка протянула руку и схватила крысу за шкирку, при свете луны было видно, что в загривок крысы вцепились черные прочные когти. Отодрав зверька от спины, она протянула свободную руку к животному, схватила зверька немного повыше брюха, и резко дернула вниз. В один момент извивающаяся и верещащая жертва затихла, а в ручей попадали куски плоти, сопровождаемые булькающей и капающей кровью зверя, которая заструилась по телу вампирши.
Сейчас Ариана была не той забитой девушкой, которая еще недавно проснулась в этом лесу и боялась каждого шороха. Что-то в ней самой взяло вверх... Быть может злость от этой ситуации, или страх... А может голод?
Стоя спиной к вампиру, девушка разглядывала мертвую тушку и виделось ей все в ярко-красных тонах. Запах крови дурманил, а посему приблизив тушку буквально вплотную к себе, девушка вцепилась в нее зубами, пробуя на вкус кровь; попутно она врывалась рукой в мягкую плоть кишечника зверька, шевелить в ней пальцами было так... приятно?
Царапины на спине заживали на глазах, да и общее покраснение исчезало.
В какой-то момент девушка откинула обескровленную тушку зверька, она знала, что за всем наблюдал Эриан, и это как-то приятно возбуждало. Она совершенно позабыла, что стоит нагая, или сейчас ей это не мешало?
Повернувшись в сторону вампира, и как бы демонстрируя испачканные в кровь губы и подбородок, а также заляпанную кровью полную грудь, живот, низ и даже ноги - девушка с вызовом произнесла, чуть ли не приказывая:
- Выполняй обещание!

Эриан внимательно наблюдал за действиями вампирши. Вначале она, видимо, хотела перестроиться поудобней, но что-то ей помешало – то ли водоросли, о ли скользкие камни на дне, и она оказалась к водяной крысе спиной. И та, конечно, попыталась залезть на что-нибудь, что помогло бы ей выбраться на берег. Она поцарапала вампиршу. Ариана разозлилась. Сейчас должны были вступить в действие инстинкты – и это было бы еще одним маленьким шажком на пути к тому, чтобы познать свою суть. Инстинкты не замедлили отозваться. Вот она вцепилась в крысу, выпустила когти. Вот нанесла смертельную рану. Сразу, будто чуя, как это лучше сделать – что было очень хорошим знаком. Жажда и начало Зверя брали в ней свое.
Стала пить кровь – которая, на его взгляд, была вполне неплохой, отдаленно напоминая по вкусу сок чего-то вроде ежевики или черники, разве что слегка более терпкой. Кровь крыс и свиней по своему составу была ближе к человеческой, чем кровь других зверей, поэтому ей вполне можно было прокормиться какое-то время. Конечно, Ариана вся перепачкалась – но это было неважно. Важно было то, что она теперь безо всякого стеснения питалась, как любой каинит.
Кровь струилась по ее прекрасному телу. Она не чуралась этого, не боялась и не отвергала своей сути. Это было чудесно.
Первое убийство. Первый шаг молодого вампира могучего и древнего клана Цимисхов.
Это всегда завораживало – наблюдать, как из испуганного, оторванного ото всех привычных жизненных ориентиров человека рождается Зверь.
К этому нельзя было привыкнуть, каждый раз это действо было неповторимым.
И когда она с вызовом произнесла: «Выполняй обещание!» - он даже не одернул ее, предупреждая, что нельзя так непочтительно разговаривать с Сиром. На его лице читалась мрачная радость.
Он шагнул ближе, к каменистому берегу ручья, туда, где была Ариана. Медленно развязал ворот рубахи, а затем вовсе скинул ее с себя вместе с перевязью для оружия, которая при падении глухо звякнула крупными заклепками и пряжками. Обнажив бледный мускулистый торс без единого волоска, он сел на камни. Провел пальцами левой руки по шее, отчего кожа на шее будто изменилась, из загрубевшей став мягкой и податливой. Жестом когтистой руки подозвал Ариану поближе, будто предлагая сесть к себе на колени и впиться себе в шею, а затем произнес:
- Подойди и возьми. Ты заслужила.

Сказать-то она быть может сказала, но когда первый накал страстей стих - она больше не злилась, хоть немного, но она удалила голод... Да и потом, она ведь совершенно голая, может стоит притормозить это действо?
Что-то подсказывало девушке, что если она сейчас струсит, то возможность получить обещанное может и не предоставиться вовсе. Раз вампир разрешил ей, то значит он признал в ней кого-то?
"Дорогая, ты слишком много думаешь!" - обратилась она сама к себе, и через секундного замешательства, шагнула к подозвавшему ее Эриану.
"В конце концов, его не смущает мой вид, почему он должен меня смущать? Он же говорил, что я что-то вроде детеныша, вот..." - подойдя вплотную к вампиру, девушка еще некоторое время решала, как присесть, ведь не нагибаться же ей стоя? Через минуту, она уже махнула на эти незначительные проблемы рукой и уселась на одно колено мужчины, на губах ее играла немного нерешительная улыбка. Ариана была рада, что вампир выполнил свое обещание, только как она будет пользоваться его согласием?
"Ведь к нему еще и прижиматься придется..." - подумалось ей, пока она задумчиво глядела на лицо вампира. Затем что-то себе решив приблизилась, откидывая в сторону ровные черные пряди волос Эриана.
Пробежав пальцами по твердому торсу, она коснулась его подбородка и снова улыбка расплылась по ее губам, когда Ариана поворачивала его лицо немного в бок.
"За все свои мучения, уж я то с ним поквитаюсь!" - отчего-то весело подумалось ей.
Подтянувшись к самой шее (пришлось-таки обнять за плечи, ибо даже в сидячем положении он был намного "выше" ее), она провела языком по тому месту, куда собиралась укусить. А затем осторожно (будто опасаясь причинить боль) прокусила бледную кожу шеи вампира.

:!!!: Эриан не то что не стеснялся молоденькой вампирши - он был очень доволен, что она не испугалась и приняла его предложение. Даже выставил ногу поудобней, так, чтобы ей было не слишком жестко сидеть. И ее бедра весьма недвусмысленно коснулась краешком его отвердевшая плоть...
Подбородок был покрыт короткой и жесткой черной растительностью - у Эриана вполне себе были и усы, и небольшая, едва заметная борода, а торс покрывала холодная, слегка заскорузлая кожа, напоминающая хорошо выделанный пергамент со следами крохотных, едва заметных шрамов. Если учесть, какая сильная регенерация у вампиров, раны изначально должны были быть поистине устрашающими, раз частично остались на его теле.
Странное дело, но сосков у него не было, на их месте была абсолютно гладкая кожа.
Когда она обняла его за плечи, он еще больше подался вперед. Похоже то, что собиралась сделать с ним Ариана, его не то что не пугало - он явно предвкушал удовольствие.
И вот наконец она прокусила его кожу, которая оказалась совсем не заскорузлой, а мягкой и податливой, она почувствовало, как гулко и одиноко ударилось его сердце.
Витэ хлынуло в нее сладостной волной. Оно было будто божественный нектар.
В районе собственной шеи она ощутила нечто вроде глубокого засоса, но ощущения были скорее приятными, чем болезненными.
Снова начали мелькать видения. На этот раз она увидела его глазами, что сидит на троне, а перед нею стражники бросают на колени каких-то людей в богато изукрашенных халатах и с огромными тюрбанами на голове. Еще секунда - и она слышит, будто со стороны: "Раз они не хотят снять свои шапки перед дакийским господарем, путь носят их вечно. Прибейте их гвоздями". Следующая картинка была еще более устрашающей. Она видела сцену массовой казни, лес посаженных на колья людей. Она находилась в центре, будто сидела за пиршественным столом и пила свежую кровь из кубка. Кошмарные картины сменяли одна другую.
Вот перед ней открылись тяжелые, окованные железом двери какой-то цитадели, а перед ее взором появился гигантский столб на искривленных ногах из сотен переплетенных в совершенно невообразимых вариациях людских тел, в центре которого торчал ощеренный в жутком оскале неестественно-громадный рот, наполненный острыми зубами. Она слышит голос: "Нам почти удалось создать улучшенных Вождей. Если бросить ЭТО на вояк Вентру, они разбегутся в страхе еще на подходе к границе.". С каждым глотком крови в ней все больше и больше креп Зверь и все дальше и дальше уходил Человек.
Наконец она насытилась и могла почувствовать, как ее челюсти снова аккуратно разжимают, а ее саму отстраняют от шеи. Прокусы тут же начинают затягиваться.
- Хватит, - произнес Эриан, небрежно потрепав ее по волосам. - Тебе больше нельзя.
И в этот момент Ариана могла почувствовать, что рана на ее руке окончательно затянулась, а тело даже не помнит того, что с ней что-то сделали. Не было даже малейших отголосков боли или неудобства.

Что-то было в крови вампира такое... она как будто напилась вина, да еще и эти ведения.
"Словно заглядываю в душу!" - поймала она себя на мысли, в этот момент ее отстранили, и следы от клыков тут же затянулись. Затянулись и ее раны, подняв руку, она заметила, что ни осталось и следа от ожога.
Задумчиво глядя на вампира, девушка спросила:
- А если ты выпьешь моей крови, то тоже сможешь видеть картины из моего прошлого?
Она все же лелеяла надежду все вспомнить, хотя с другой стороны был факт того, что ее обратили, и кто ее обратил, а так же как это происходило - вспоминать почему-то не хотелось.
А еще сейчас, будучи опьяненной кровью Эриана, в приподнятом настроении, Ариана вдруг поймала себя на мысли, что вампир то дал себя укусить добровольно, следовательно о предполагаемом мучении речь не шла.
"Что бы такого сделать?" - подумала она, ожидая ответа мужчины. А затем улыбнулась каким-то своим мыслям, и как бы невзначай поерзала на колене Эриана.

Эриан сам был достаточно расслаблен. Он отдал достаточно витэ, в ближайшее время нужно было снова охотиться, но Жажда пока не слишком сильно докучала вампиру.
На ее вопрос он, приобняв ее за плечи, так и не ссаживая с колен, и ответил:
- Не знаю. Наверное, да, смогу. В любом случае можно попробовать. Твой прежний Сир был из клана Ласомбра. Только дети этого клана совершенно не отражаются в воде и не отбрасывают тени. Все остальные хоть немного, но отражаются и отбрасывают какую-никакую тень. Ласомбра умеют властвовать над тенями и подчинять чужие умы. Они, как и дети клана Вентру, умеют стирать воспоминания или заменять их всем, чем пожелают. Иногда воспоминания можно восстановить, иногда - нет, и тогда нужно искать представителя того клана, чтобы вернуть все на место. Искусство подчинения чужих умов называется Доминированием. С его помощью можно лишать другого разумного воли, делать своей послушной марионеткой. У нас развита Изменчивость, и мы можем изменять тела - у них же другие дары, они точно так же лепят из чужого разума все, что захотят, как мы лепим из плоти. Ты, наверное, чем-то не угодила ему. Не знаю, чем. Может, виноват твой язык или нрав. Ласомбра живут по своим законам и очень любят играть в политику. Не понимаю, правда, что в этом интересного. Отдать приказы, казнить бунтовщиков, расставить все на свои места, позаботиться об охране границ - и вот, пожалуйста, всем хорошо. Я сам правил страной три десятка лет, это скучный и тяжелый труд. Вольная жизнь приятней.
В этот момент вампирша поерзала у него на коленке. Как и у всякого мужчины, вожделение снова шевельнулось в нем. Рука, придерживающая его за плечо, скользнула ниже, обхватывая уже поясницу.
- Не замерзла? - неожиданно спросил он.

"Вот оно как..." подумала девушка, куда-то глядя.
Значит вампиры могут не все сразу, а что-то конкретно? Значит ей стерли память, а теперь вопрос - захочет ли она вспоминать то, что у нее с силой отняли? Однако мысль о том, кем она все же является - очень гвоздила. Ведь плохо не знать кто ты есть, так можно и себя потерять. Правда она уже себя приобрела новую, у нее появилось новое имя, возможно ее ждет новая жизнь...
Почему же тогда, раз появился хоть маленький шанс узнать что-то из прошлого - она потеряла покой?
- А ты не можешь посмотреть? - вдруг спросила она, тут же осеклась и добавила: Только если там будет что-то страшное, не рассказывай мне!
Она задрожала скорее от волнения, нежели от холода, совершенно позабыв, что собиралась соблазнять мужчину своим нагим телом, однако он поспешил ей об этом напомнить и его рука как-то подозрительно сползла вниз...
Решив не переводить разговор с того, что сейчас ей было важно; да и потом чтобы подразнить вампира - у нее будет много времени, девушка решительно покачала головой и ответила:
- После твоей крови, мне наоборот жарко.
Прислушавшись к себе, Ариана поняла, что не обманывает. После испития крови она ощущала прилив сил, приподнятый дух и ей было жарко. Даже щеки порозовели, хотя от крови или от того, что сидит на полуголом мужчине в чем мать родила - было еще большим вопросом.

"Доведет до греха. Возьму силой, и все", - подумал Эриан, когда она проигнорировала его ненавязчивый намек одеться. Проведя рукой до самых ее обнаженных ягодиц, ерзающих по его колену, заключенного в плотную кожу штанов, он поудобней усадил Ариану.
- Ну хорошо, ты попросила сама. Не жалуйся, - ответил цимисх, отбрасывая в сторону длинные беловато-платиновые волосы вампирши так, чтобы они обнажили нежную шейку.
Усы и борода коротко скользнули по ее коже, а потом она могла почувствовать, как ее коснулись холодные губы. В следующее мгновение в нее вонзились ставшие тонкими и острыми его клыки.
Вместе с этим в ее плоть будто впрыснули нечто, напоминающее слабое обезболивающее. Было странное ощущение того, что укус напоминает крепкий поцелуй взасос, через который в другого перетекает ее жизнь.
Эриан сосредоточился на тех видениях, которые стали проноситься перед ним.
Небеса, безбрежные, синие небеса, облака под ногами. Крылья за спиной, ощущение полета. Странный, слишком темный Ангел, от которого исходило внутреннее сияние. Какие-то беседы с этим ангелом, полные скрытого смысла. Другие ангелы, с шестью крыльями, в чьих бездонно-синих глазах не было ничего, кроме бесконечной любви.
Ощущение изгнания. Падение вниз. Смех темного ангела. Ощущение клейма, которое поставили прямо на поясницу. Какие-то пауки.
Светский раут. Любовные игры. Какой-то темноволосый красавчик страстно шептал в ухо: "Анжелика, любовь моя...". Похороны, на которых надо было изображать траур - но плакать совершенно не хотелось.
Дальше - полная пустота.
Поняв, что сделал уже слишком много глотков - явно больше четырех, он остановился.
Тщательно зализал ранку. А затем начал рассказывать:
- Ты когда-то была ангелом. Говорила с Люцифером. Видела и говорила с другими ангелами. Тебя изгнали. Заточили в человеческое тело. Ты вела распутную жизнь. Бывала на балах и прочих увеселениях. У тебя было много мужчин, много любовников. Ты кого-то хоронила. Потом...Темнота, тот Ласомбра стер абсолютно все, наверное, испугался, что его могут найти через тебя. Тебя звали Анжелика.
Затем он замолчал.