Избушки на деревьях

Дорофея с некоторым смущением обнаружила, что Элисса снова взяла ее за руку. Она была благодарна этому, так как все ещё чувствовала себя очень неуверенно на этой высоте, и в то же время ей невольно хотелось держать некоторую дистанцию со своими новыми знакомыми. Впрочем, руки Дорофея не отпустила, так как посчитала, что Элиссе самой нужна поддержка.
К сожалению, никто из лесного народа так и не ответил на вопрос Элиссы, будто специально избегая этой темы. Избушки на деревьях - так было сказано раньше, но это мало о чем говорило Дорофее. Ничего не прояснилось, и их местоположение по-прежнему оставалось загадкой.
Шелестящие голоса сказочных существ завораживали Дорофею, она полной грудью вдыхала лесные ароматы и дивилась всему вокруг, разглядывая будто парящие среди деревьев домики и бесчисленные мостики и арки, украшенные резьбой, которая делала их изящными и невесомыми. А ещё вокруг было довольно много обитателей этого воздушного города, Дорофея постоянно ловила на себе чужие взгляды и потому чувствовала себя неловко. Она казалась себе ужасно неуклюжей и нелепой по сравнению с ними.
Наконец они достигли дверей домика, и Дорофея с некоторым облегчением выдохнула. А ещё им были обещаны ответы, правда, ее немного смущало, что эти создания так запросто решили помочь незнакомцам. Помощь за помощь - чего они ожидают взамен? Дорофее пришло на ум, что она могла бы помолиться за болящих в этом поселении, и с этой мыслью она немного приободрилась.
К тому же, ей не требовалось много. Из еды у неё была горбушка хлеба, которой она искренне собиралась обойтись, а платье можно просто заштопать - и не надо будет ничего брать, слишком обременяя этим приютивших их радушных хозяев. Только секундой позже Дорофея сообразила, что горбушка вместе с остальными ее пожитками канула в никуда, а слова Ланзо заставили взглянуть на вещи более трезво. Им ещё предстоит, должно быть, долгое время пробираться через лес, чтобы вернуться домой - а ее платье когда-то явно принадлежало некой барышне и совсем не было предназначено для таких походов. К тому же, пренебрежение дарами могло оскорбить гостеприимных лесных жителей, хотя эта мысль казалась Дорофее немного эгоистичной.  
Она не знала, что должна сделать или сказать сейчас тем, кто провожал их до дверей домика. Кажется, она ещё не в силах была обрести дар речи. Дорофея неуверенно прошмыгнула внутрь избушки и присела на край ближайшей лежанки, нервно сцепив руки и уставившись в пространство перед собой невидящим взглядом. Ступор и растерянность мешали соображать. Что делать дальше? Вот бы удалось просто посидеть здесь подольше.

Элисса тут же опустила взгляд вниз, словно опасаясь, что опора под ногами возьмет и просто исчезнет. Хоть подъем и был захватывающим, она была уверена, что падение ее в такой же восторг не приведет. Она так и не узнала, где находится, им было только сказано, что люди называют это место избушками на деревьях. Она о подобном месте никогда не слышала, значит, как минимум, оно очень далеко от Тирии. Впрочем, в последнем она уже и нее сомневалась. Хотелось только понять, как она преодолела столь большое расстояние и сменила наряд. И потеряла свои вещи. С ее предложением о помощи тоже не все было ясно. Лесным жителям ничего не нужно, так как они случайно спасли их вороны или же они потом скажут, что им нужно? Валлен почувствовала себя неловко. Как-то она взяла и сказала вроде как за всех, а возможно Ланзо и Дорофея и вовсе не намерены были отвечать любезностью на гостеприимство. Расстроившись, она проделала путь до домика молча, внимательно глядя под ноги, чтобы ненароком не упасть вместе с Дорофеей.
- Благодарю, - только и сказала она, когда провожатый ушел.
Она посмотрела на Золотого тополя, невольно сравнивая его с этим деревом. Подумалось, что и остальных зовут примерно также: Могучий дуб, Кудрявая береза, Зеленый клен.
Зайдя в дм девушка осмотрелась. Взгляд невольно задержался на кровати, захотелось растянуться и прикрыть глаза хоть на минуточку. Тело после падения все еще болело. Но голод был сильнее, хотя, честно сказать, она предпочла бы что-то более сытное. Но и это угощение ее желудок встретил радостным и некрасивым урчанием. Ланзо обратил внимание на то, что им и одежду приготовили. Стало как-то неспокойно, уж слишком радушно их принимают. Но отказаться от нового наряды и еды сил не было. Только надеть чистое платье на грязное, перемазанное в не пойми чем, тело казалось кощунством. Как и брать еду практически черными руками. Ей хотелось отмыться, но не при мужчине же. Да что там, ее и Дорофея смущала... Но просить их выйти было бы очень грубо. Девушка и вовсе выглядела такой потерянной, что ее становилось жалко. Элисса так и застыла посреди комнаты, растерянно переминаясь с ноги на ногу. Потом все же решилась,.
- Нам бы надо привести себя в порядок перед трапезой...
Фраза звучала донельзя не к месту. Будто бы на званый ужин собирается. Но как еще намекнуть энергосу, что девушкам нужно немного времени побыть одним.

Тишь и спокойствие, стоявшие вокруг, действительно убаюкивали. Мерно шагая по моховому ковру, фея то и дело проваливалась в грезу, отдыхая на пути. Ее и кошку никто не беспокоил, хотя они с Энигмой, несомненно доставляли беспокойства своим незримым наблюдателям. Не зная, где край у этих бесконечных лесов, фея решила идти вперед, пока не утомится - там придется подняться в воздух, что-бы убедиться, что направление не потеряли и не кружат. К сожалению, проклятие пока не позволяло ей не только разговаривать, но и даже подкрепиться - так что она действительно надеялась, что мистерианская лихорадка покинет ее раньше, чем она ослабеет от голода.
Вот только интрига заключалась в том, что даже если бы у нее и не было амбиций беспокоить местный народ, живущий в кронах, она все равно двигалась по направлению к центру их поселения, и, рано ли, поздно ли, встреча была неминуема.
Например, в тот момент, когда девушка, наконец, задрала голову и поглядела вверх, ища в кронах оконце, в которое Энигме, с ее размахом крыльев, будет удобно подняться в небо. Перед ее взглядом метнулась какая-то тень, настораживая их с гиносфинксой. Эладринка, в момент насторожившись, метнулась к спутнице, вздыбившей гриву. Невидимый взгляд феи заметался, ища подтверждения тому, что увидела какое-то движение. Но это была еще самая переферия, так что ничего подозрительного она не могла обнаружить, сколько не вглядывалась.
"Показалось, наверное," - определилась девушка, успокаивающе погладив сфинксу по холке. - "Или белки шалят." Но покой уже был безвозвратно утрачен, обеими сторонами. Теперь лес казался не величественным, а зловещим, словно дальняя западня, и манило ее в самый ее центр. Эладринка даже прислушалась к магическим токам - не опутало ли ее сознание тонкой предательской нитью, но нет, все, кажется, было чисто...

Элисса была права, лесных жителей звали также как деревья, траву или цветы. Этот народ жил в единении с природой и черпал вдохновение там же, только в данном случае имена и названия учтиво звучали на всеобщем наречии, но никак не на языке хранителей деревьев. На родном языке лесных жителей их имена значили куда как больше, но знать этого пришельцам было не обязательно.
Пока Золотой тополь с мягкой улыбкой и взглядом золотистых глаз провожал девушек внутрь жилища, Ланзо уже вошел внутрь. Чувствовал энергос себя более расслаблено, чем его спутницы, поэтому осматривая предоставленное жилище, сразу направился к одной из лежанок, подбирая подол плаща, чтобы изучающе и даже критично взглянуть на ткань поближе. На ощупь же она оказалась более мягкой, чем на вид. В плаще угадывался лесной мотив, что было совсем не неожиданным. От одежды пахло свежескошенной травой, и в любом случае она была в сто крат лучше того, что сейчас было на пришельцах. Поэтому высоко оценив предоставленные подарки, Ланзо набросил на себя плащ и прихватил его деревянной, но острой, булавкой, поворачиваясь к почему-то потерянной Элиссе. Вечер обещал быть не таким теплым, как утро или день.
Энергос непонимающе уставился сначала на одну девицу, а потом на другую, по его разумению он никому не мешал приводить себя в порядок. Брови его слегка нахмурились и он хотел было уже сказать это, как его взгляд уперся в кувшины с водой и Ланзо наконец осенило.
- Ах, так ты про это. Я бы остался посмотреть, но что-то мне подсказывает, что в силу веры, манер или каких-то женских мыслей, вы не позволите этому свершиться. Поэтому, пока вы меня с криками и силой не выставили вон, я лучше удалюсь сам по добру и здорову. Что-то мне подсказывает, что лесовики не очень оценят поднятый шум, а до земли лететь и лететь. – сказал энергос, не в силах сдерживать широкую улыбку. И чтобы хоть как-то отвлечь себя от похабного выражения лица, он быстрым жестом взял одну из глубоких чаш наполненных едой и направился к выходу, отправляя в рот какие-то вкусности. Конечно же, шпионить никто не запрещал.  
- Удачной помывки. – кинул он в след девицам и закрыл за собой дверь, свободной рукой, подмигивая оставшимся в домике, как будто как раз собираясь сделать что-то очень нехорошее или больше некультурное.
Наверное, единственными существами, которым данный лес казался зловещим, на сотни лиг вокруг была Исиль и ее крылатая спутница. Лес был стар, величествен, огромен, зелен, таинственно-прекрасен, но никак не зловещ или страшен. Спокойствие равнинной реки ощущалось здесь, животные и растения рождались, исполняли свою мировую цель и умирали, чтобы их останки дали жизнь новым и новым поколениям. Зло не обитало в этом лесу, а если и было где-то, то непременно выслеживалось и уничтожалось с таким стремлением, которое могло бы сдвинуть гору с места. И несмотря на то, что эладрин приближалась к центру леса, повышенной разумной лесной активности она не могла заметить, только ее невидимые наблюдатели кружили вокруг нее, сокращая расстояние с ней пропорционально пройденному последней.
Разум Исиль не был опутан, никто не стремился взять над ней верховенство и только собственные ноги тянули ее к центру. И только на нее распространялся такой эффект, животное же ее было свободно, и внутренний компас Энигмы был стабилен, крылатая кошка могла без трудностей взлететь и вылететь из-под зеленой листвы к небу.
Но стоило эладрин пройти еще какое-то расстояние, как земля под ее ногами начала вспыхивать то тут, то там яркими бело-золотыми магическими всполохами, не видимыми для обычного глаза. Какое-то шевеление ощущалось под мхом, опавшей листвой и землей, но оно было настолько правильным, что никакого страха не могло вызвать, только если настороженность. А в следующее мгновение перед внутренним взором буквально на мгновение появились чьи-то зеленые, цвета молодой сочной травы, глаза, и вновь раздалось шуршание листьев без единого дуновения ветра, только теперь не в окружении, а в голове у Исиль, что-то знакомое было в этом, кажется, можно было уловить какие-то отрывки слов в этом естественном для каждого леса звуке.

Дорофея подняла взгляд на Элиссу, услышав про необходимость подготовиться к трапезе. Она снова пришла в смятение. Очень хотелось отдохнуть еще немного, но, кажется, ситуация этого не позволяла.  А еще ей было стыдно за свою нерасторопность и уже заранее неловко за свое присутствие на этой самой трапезе. Потому что Элисса, судя по ее словам, явно собиралась готовиться к какому-то званому обеду, наверняка торжественному и... Дорофея даже не представляла себе, что будет дальше и как себя вести.
Потом она глубоко вздохнула, унимая трепет и стараясь вернуть себе внутренний покой. Надо научиться относиться проще к подобным вещам. Вокруг лишь доброжелательные люди, которых не следует бояться. Дорофее и правда стало немного спокойнее, а еще в душе ее пробудился интерес ко всему происходящему. Все-таки было бы очень  любопытно лучше узнать этих сказочных лесных жителей. А еще окружающая атмосфера действовала на нее будто исцеляюще. Лесные запахи, вековые деревья и буйная растительность – все это столь не походило на ее серый городок с его развезенными по весне дорогами, что невольно хотелось поддаться легкому безумству и с детским восторгом поблуждать в этом волшебном мире подольше, не спеша возвращаться домой.
Но это, вероятно, лишь минутный порыв, хотя очень не хотелось, чтобы он проходил.
Дорофея даже несколько порывисто поднялась на ноги, наткнувшись взглядом на широченную улыбку Ланзо. Затем несколько растерянно проводила его глазами до выхода, ровно до того момента, как за закрывающейся дверью скрылся его хитрющий подмигивающий глаз.
Невольно она закатила глаза к потолку. Внезапно подумалось, что умываться и переодеваться будет не очень комфортно, пока Ланзо караулит где-то за дверью. Впрочем, вероятнее всего, ему на самом деле и дела до них нет, и он уже пустился исследовать окрестные деревья.
- Пойду посторожу, - с едва заметным смешком сообщила она Элиссе и тоже выскользнула за дверь, предоставляя девушке возможность привести себя в порядок без посторонних глаз.

Непонимающий взгляд энергоса встретился с многозначительным Элиссы. Девушка была уверена, что намек был весьма прямым и ясным. Видимо, она одна так думала. Но Ланзо все же сообразил, чего от него хотели. Валлен очень хотела ответить ему в таком же веселом и остроумном духе, но не нашлась что сказать.
- Спасибо, - смущенно пробормотала она.
Дорофея тоже решила выйти наружу, предоставив Лиссе возможность спокойно ополоснуться. Девушке казалось, что это был предлог, чтобы оставить ее одну, так как она успела заметить, что несмотря на острый язык, в энергосе не было коварства и злобы. Вряд ли бы он стал подсматривать за ними. И тут же пришла мысль, что не стоит видеть в каждом незнакомстве благородного рыцаря.
В любом случае надо было побыстрее закончить свои дела, чтобы не заставлять других ждать. Элисса сняла платье. Невольно задержала его в руках, разглядывая мутные разводы неизвестного происхождения. Девушку передернуло. Восторженное чувство от пребывания в сказочном месте сменилось тревогой и волнением. Откуда у нее это платье, почему на нем явно кровяные разводы, где она, как тут оказалась, куда делись ее вещи - рой вопросов кружился в голове, а ответов не было. Она затравленно обернулась на дверь, чувствуя себя ужасно потерянной и одинокой. Пару минут назад она хотела остаться в уединении, но сейчас какой-то страх сковал ее. Когда рядом не было Дорофеи и Ланзо ей стало казаться, что все не так уж радужно. Непонятное место, неизвестный странный народ, кто знает, что они на самом деле задумали?
Лисса постаралась отгородиться от гнетущих мыслей, чувствуя, что вот-вот заплачет. Сделав пару глубоких вдохов, она взяла себя в руки. К ее удивлению, тело не было таким грязным, как она себе представляла. Она обтерлась мокрой тканью, счищая грязь, а затем омылась над тазом. Вытерлась и взяла приготовленную одежду. Зеленые и коричневые тона. Ткань была приятной на ощупь. Только платье было коротким, едва ли ниже колен. Она растерянно уставилась на одеяние, затем перевела взгляд на то, что было на ней до этого. Решено. Девушка быстро надела исподнее, штаны, платье и сапоги. Грязные вещи аккуратно сложила, не зная, что с ними делать.
Лисса подошла к двери и зачем-то постучала, затем осторожно приоткрыла ее, чтобы никого не зацепить или ударить. Просунув голову в проем и убедившись, что никого случайно не столкнет, она вышла.
- Простите за ожидание. - Вновь оказавшись среди знакомых, она почувствовала себя лучше и улыбнулась, правда, немного скованно, так как чувствовала неловкость из-за короткого одеяния.- Дорофея, если тебе нужно тоже привести себя в порядок, то я постою тут и... - Она бросила взгляд на Ланзо. Слово "посторожу" в его присутствии было бы весьма некстати. Лисса запнулась на секунду. - И составлю компанию... - Взгляд переместился на Золотого тополя, вновь вызвав небольшую задержку в речи. - Милордам... Господам. - Она не знала, как следует обращаться к энергосу и лесному жителю.

Возможно, и Исиль бы принимала только красоту и величие этого древнего леса, не ища подвохов. Но в душе феи практически до тла выгорели способность доверять и расслабляться. Она привыкла, что за каждым мигом спокойствия и благоденствия следует расплата: встреча с давно оплаканным другом омрачится тем, что вы будете на разных сторонах баррикад, ясное дневное небо сменится ночным, в котором будет алеть луна Мертвых, без защиты магического браслета верная гиносфинкса разорвет ее на части. Она видела красоту, понимала величие, любовалась ими... и не доверяла. Рингаре бы несколько лет покоя, чтоб дать этому едва живому деревцу, способному сообщать надежду и веру в лучший исход, вновь озелениться, но даже ее натура гнала эладринку вперед, словно именно беззаботность - худшее, что может ее встретить. Даже то гнездо, что она свила для себя и Энигмы в глухом и красивом углу города Сириуса, как казалось фее, уже разрушен, после известных событий.
Но была еще сфинкса. Достаточно смышленая, но неспособная рефлексировать, она просто растворяла половину тревог сиреневоглазой, взамен сообщая ей половину своего кошачьего благодушия, прочной, наглой и любопытной самоуверенности высшего хищника. Самоконтроль и раньше был добродетелью Исиль, но крылатая кошка постепенно возвращала фее и легкость характера.

Видимо поэтому, едва учуяв звон магических нитей, натянувшихся и заискривших "фонтанчиками" искр и вспышек из-под густого дерна, едва ли тронутого чье-нибудь ногой уже долгие годы, Исиль остановилась, вместо того, чтоб рвануть на шею гиносфинксе, чтоб унестись прочь из этого места, а остановилась, прислушиваясь. Невидимый никому взгляд коснулся ее, но не увидел ничего, сознание феи было словно заключено в непрозрачный и непроницаемый шар. Потеплела татуировка, отсекая эладринку от чужой воли и заметались звуки, теряясь в шорохах листвы, разбиваясь о тот шар, оставляя лишь отдельные слова, к которым не без интереса Исиль прислушалась. Дева Полей сколь могла надежно защитила ее разум от врага, но и друзьям теперь докричаться до эладринки было практически невозможно.

Закрыв за собой дверь Ланзо остановился на пороге лесной избушки и, перекатываясь с пятки на носок, продолжил поглощать содержимое легкой деревянной пиалы, рассматривая окружающее их пространство и существ, которые были заняты своими обычными ежедневными делами. Энергос попытался поиграть в гляделки со стоявшим рядом Золотым Тополем, но ничего хорошего или веселого из этого не вышло, так как Тополь не до конца понимал смысл предложенной ему игры и никак не мог вникнуть в не озвученные, но такие простые правила, продолжая смотреть на Ланзо по-дружески с мягкой и в какой-то степени снисходительной улыбкой, вызывающей у энергоса только сильное ощущение своей никчемности и тугоумости. Поэтому, не долго думая, он отвернулся от хозяина леса и вовремя сделал несколько шагов в сторону и вперед, заслышав скрипучий, но легкий звук открываемой двери за спиной.
- Она и тебя выгнала? Чем же ты ей не угодила? Ты не женщина что ли, ты что-то скрываешь от нас под подолом платья? Признайся сейчас, лучше будет! – с любопытством  поинтересовался Ланзо, оглядываясь на Дорофею и отступая еще ближе к краю порога, чтобы девица могла бы без опаски открыть дверь шире и выйти в центр, не опасаясь свалиться вниз.
В скором времени еда в миске закончилась и энергос с сожалением потряс пустой пиалой, вытряхивая крошки и думая о том, не взять ли ему еще одну-другую, чтобы с удовольствием забить уже не пустой желудок доверху. Еще через какое-то время на пороге показалась переодетая и более чистая и свежая Элисса, втроем стоять на узком пороге избушки становилось тесно.
- Почему ты постоянно запинаешься? Ты плохо знаешь речь или тебя плохо учили и воспитывали? А может ты немного отсталая? – спросил вдруг Ланзо Валлен, ковыряя ногтем мизинца между передними зубами и очищая их от крошек и попавшей шелухи. В отличии от Элиссы энергоса манерам обучить получилось мало, но ее поведение  и в особенности речь обращали на себя его внимание. Смущаться бесконечно считал Ланзо было не возможно, более того, по большей части скромных и чересчур воспитанных людей мужчине еще не приходилось видеть. А энергосы к числу воспитанных не относились, они были строгими, высокомерными, существенно замкнутыми в своём мире и завернуты на магических потоках, но иногда делали такую подлость, на которую никакой воспитанный человек не был способен. Поэтому поведение девицы и ее подбор слов и постоянные остановки в речи уже не в первый раз привлекали Ланзо, а так как обстановка располагала он наконец решил задать интересующий вопрос прямо, не заботясь о чувствах Элиссы.
А взгляд зеленых глаз и не пытался прочесть что-то об Исиль или ее животном. Обладателя взора не привлекало прошлое эладрин, как и ее секреты. Это было всего лишь приветствие и вместо того чтобы давить и прорываться сквозь защиту феи взор отступил. И вместе с этим зашумел легкий ветер, теперь по-настоящему шевеля ветви и листву, одежду и волосы Исиль, унося невесомый, беззлобный смех лесного неполноводного ручейка куда-то дальше.
«Ступай вперед, старшая сестра.» - могла вдруг различить эладрин в шуме листвы, перед тем как ветер улегся, переставая шуметь. Общего наречия не звучало, но с каждой минутой напряженного вслушивания Исиль начинала понимать все больше. Кажется, этот язык походил на ее родной, имея иную интонацию, звучание и более нечеловеческие звуки, а может ее кровь или магия помогли фее расслышать то, что нужно было. В любом случае, ее невидимые, но ощущаемые сверху преследователи, остановились, кто-то же наоборот направились в противоположную сторону от Исиль, удаляясь.
Магические фонтаны стихли и вместо них пришла пульсация земли и слабые золотые магические ручейки начали просвечиваться сквозь мох и листву, направляясь вперед, более не ослепляя магическое зрение эладрин и показывая ей более широкую картину происходящего. Магия наполняла не только землю и траву, но и воду, просачивалась в стволы других деревьев и каждый листок слабо фонил природной магией, здесь был центр леса и это ощущалось даже в воздухе, при вдохе и выдохе, конечно, если не скрывалось под непроницаемым покрывалом от посторонних взглядов. Звенящий звук, словно тысячи идеально настроенных колокольчиков, донесся в тишине до ушей феи.

Фэйри! Они с Энигмой забрели в лес фэйри, поняла Исиль, светлея лицом. Конечно, даже гоблины в ее мире принадлежали магическим племенам, как и эладрины, так что ждать от своих "родичей" можно было всего, что угодно. Как известно, кто-то пикси гонял мухобойкой, а кто-то искал знаний эладринов, кому гоблины в молоко мочились, а кто-то встречал и присоединялся к Дикой Охоте (кстати, тоже эладринья забава). Фея легко поклонилась вслед отступающему вниманию: ответное приветствие, не слишком подобострастное, не слишком запанибратское.
Чем дальше она шла, тем сильнее чувствовала магические токи: то, что раньше едва ли выделялось на том повышеном арканном тоне, характерном для всей Мистерии, теперь наливалось красками, становилось все ярче и сильнее: узора арканных переплетений фея не разбирала, но догадывалась теперь, что этот лес пронизывает именно магия природы, чему еще тут так живо течь и звенеть легкими переливами, словно весенняя капель? Под напором этой силы, стремящейся, словно аромат, разлиться шире, заполнить собой все, начала отступать другая: тугие темные узлы мистерианской лихорадки. Вскоре эти нити совсем истончились, и порвались, когда эладринка увидела, как ее приятельница примеривается к стволу дерева: гиносфинкс решила поточить когти.
- Энигма! - прикрикнула девушка, одергивая питомицу. Ее голос разлился в воздухе так же легко и непривычно звонко, Энигма аж присела удивленно и повернулась к хозяйке, а в следующий миг они услышали издалека мелкую трелль, словно далекие кимвалы зазвучали.
Цыкнув крылатой кошке, чтоб оставила в покое древний ствол и следовала за ней, Исиль пошла на звук.

Едва только приоткрыв дверь наружу, Дорофея мгновенно пожалела, что не осталась в домике вместе с Элиссой, потому что внезапно оказалась в обществе двух мужчин и, к тому же, была встречена весьма странными вопросами. Это сбило ее с толку, намерение поблагодарить представителя лесных жителей за радушный приём тут же вылетело из головы. Растерянно моргнув, она притворила за собой дверь и прижалась к ней спиной, словно пытаясь оказаться как можно дальше от Ланзо.
- Я вышла покараулить, - взяла и выдала все, как есть.
"Зачем я это сказала?"
Дорофея устремила нахмуренный взгляд на Ланзо, борясь с желанием оглянуться на Золотого Тополя в поисках поддержки. Теперь могло сложиться впечатление, будто она грудью закрывает вход в избушку от чьих-либо посягательств. Ей ужасно досаждала эта ситуация, она не знала, как реагировать на слова энергоса, и мысленно поторапливала Элиссу. Что же она так долго?
Наконец в дверь постучали. Дорофея с готовностью сдвинулась в сторону, пропустив Элиссу, мечтая скорее зайти в дом и остаться хоть ненадолго в одиночестве. Правда, следующая реплика Ланзо возмутила её до глубины души и заставила обернуться на пороге. Нужно было обладать большой глупостью и недюжинной бестактностью, чтобы так обидеть милую и застенчивую Элиссу. Дорофея положила руку на плечо девушки.
- Не стоит долго выбирать слова, общаясь с принцем Ланзо. Он человек простой и близкий к народу, - стараясь сдержать гнев, сказала она, наблюдая за тем, как мужчина ковыряется в зубах. Сейчас весь облик его внушал отвращение, она не была привычна к подобным оскорблениям, и потому восприняла ситуацию в штыки. Хотелось сказать ещё что-то, но Дорофея, глубоко вздохнув, сдержалась. Вновь у неё не получалось вести себя смиренно и кротко. - Идём. Сударь не привычен к женскому обществу, - заключила она и потянула Элиссу в дом, не желая оставлять ее в обществе этого мужчины. Впрочем, девушка решила остаться снаружи, хотя тоже пришла в негодование из-за поведения Ланзо. Дорофея с беспокойством оглянулась на неё, а затем зашла в избушку. Щеки её пылали. Скрывшись от чужих глаз за закрытой дверью, она постояла некоторое время, опустив голову и чуть не расплакавшись. Ее накрыло раскаяние в собственных словах и мыслях, и сразу же захотелось найти объяснение неблаговидным словам Ланзо.
Наверное, он хотел помочь Элиссе не чувствовать себя столь скованно, намеренно вызвав ее негодование. Или... Неважно. В любом случае, он точно не хотел обижать ее, ведь до этого он уже показал свою самоотверженность, храбро бросившись за ней с обрыва. Он хороший человек без дурных умыслов. Теперь Дорофея корила только себя.
"Дьявол обжег тебя своим дыханием во младенчестве," - вспомнились слова строгой сестры Агапии, в те времена, когда та сердилась на неё за непослушание.
- Господи, помилуй меня, грешную, и прости гордыню мою, и дай сил для кротости и смирения... - прошептала она.
Сняв платье, Дорофея омылась водой, представляя, как та уносит с собой все плохое и неблагочестивое. Затем она облачилась в предложенную одежду; темно-зеленое платье показалось ей коротковатым, но она сочла его достаточно закрытым, скромным и практичным. Затем оглянулась на грязную одежду и кинжал. Не хотелось брать эти вещи с собой, но неудобно было оставлять их в чистом жилище лесовиков; кроме того, в глубине души копошилось смутное желание узнать, откуда они взялись. Решив подумать об их судьбе немного позже, Дорофея, безуспешно попытавшись пригладить взъерошенные волосы, подошла к двери и, постучав, осторожно выглянула наружу. Она чувствовала себя обновлённой и готова была смиренно каяться за свои резкие слова.

Элисса робко одернула платье вниз, будто это могло помочь сделать его длиннее. Все же осознание того, что любой может лицезреть ее коленки, смущало. К этому ощущение нужно было привыкнуть. Но всякая робость прошла, стоило ей услышать вопрос Ланзо. Она резко вскинула голову, возмущенно посмотрев на мужчину. Он так спокойно сказал грубость, при этом ковыряясь в зубах, что девушка вспыхнула от гнева.
- Я не отсталая! - Резко и несколько громко сказала она.
Дорофея разделяла ее негодование, и даже заступилась за нее. Ее поступок был приятен, но отнюдь не успокоил Валлен. "Сударь, по-моему, вообще ни к какому обществу не привычен!"
- Меня как раз таки воспитывали! И учили, что надо уважительно относиться к остальным. И я, видите ли, опасалась задеть словом такого бестактного чурбана, как вы! Поэтому и запиналась, подбирая выражения!
Девушка густо покраснела, испуганно уставившись на Ланзо. Она сама не ожидала, что скажет такое малознакомому человеку. Да что там, малознакомому, что вообще такое выдаст. Сколько матушка учила этикету и манерам, а все впустую. Лиссе стало стыдно за свое поведение. Слова извинения уже готовы были сорваться с ее губ, но тут она подумала, что вообще-то он сам виноват, и воинственно вздернула подбородок, глядя энергосу прямо в глаза. Она высвободилась из рук Дорофеи и мотнула головой.
- Я тут посторожу. - Уже не таясь, сказала она.
Элисса, сама того не ведая, прислонилась спиной к двери также, как это делала Дорофея несколько минут назад. На самом деле она чувствовала себя донельзя неуверенно. Пылавший в ней гнев спадал, а ведь именно он заставил ее дать отпор. Валлен скрестила руки на груди и еще выше вскинула подбородок. В такие моменты она особенно не любила свой маленький рост.
Когда же раздался стук, она посторонилась, давая Дорофее возможность спокойно выйти.

Ланзо слегка удивили мысли Дорофеи о необходимости караулить у двери, но он добродушно промолчал и об окнах и о том, что все это была только шутка, и притворять в жизнь намеки энергос не спешил. Дальнейший разговор втроем удивил Ланзо не меньше всего прочего. Оказывается монашка до сих пор считала его принцем, такой статус не мог не льстить, но мужчина всегда думал, что на особу королевской крови он походил мало, в особенности сейчас ковыряясь во рту ногтем. Но нарадоваться своему обману он не успел, так как тут грозно вступила Элисса, защищая свой ум и видимо девичью честь. О том, что его слова могли задеть Вален энергос не думал, по его разумению вопрос был вполне обычным. Он растерянно моргнул, отшатываясь назад. Несколько долгих секунд Ланзо соображал, переваривал сказанное чародейкой.
- Так в этом все дело было? – прочистив горло наконец спросил энергос, по-новому осматривая приведенную в порядок Элиссу. Сейчас девушка больше походила на тех людей, которые разительно отличались от крестьян и обычных тружеников, Ланзо видел таких и в восторге оставался только от единиц.
- Не нужно больше запинаться, не нужно уважительно. Притворство оскорбляет энергосов. – обобщил вдруг он, не найдя иного весомого повода, чтобы сгладить острую ситуацию. Пусть Элисса считала бы, что это в порядке вещей у целого народа, а не у одного единственного гоблинского, хоть и настойчиво обучаемого энергосами, выродка.  
Дорофея же кинув обидные слова о женском обществе, удалилась под хлопок деревянной двери. Все это происходило так быстро, что энергос не нашел что сказать ей в след и только остался стоять лицом к оставшейся Элиссе и двери, скрещивая руки и с претензией посматривая на девицу.
- Сделай ставку на то, что я все же не человек, хоть и имею ноги, руки и голову. И не злись больше на меня за это, а то у тебя морщинки на лбу появляются, набрасывают тебе лет двадцать. – вдруг выдал Ланзо, потянувшись рукой ко лбу девушки, чтобы разгладить складки кожи, еле сдерживая улыбку и ничего не говоря об оборонительной позе и вздернутом подбородке Элиссы.
- Вот даете. Это нормально стучать в дверь с другой стороны? Что за странная манера? – вдруг не сдержался он, слыша стук и тот час же отходя от открывающейся двери ближе к Золотому Тополю.
-   Странники готовы к пиру? – тихо спросил житель леса, никуда не торопя, но обозначая планы и намерения.
Как только гиносфинкс приблизилась к дереву, выпуская когти, по лесу раздался низкий, скрипучий и предупреждающий звук, перекрывая вскрик эладрин. Этот же звук раздался еще с нескольких мест и ветви деревьев зашевелились интенсивнее. Магия, наполняющая все вокруг, пробуждала деревья, давала им возможность общаться с друг другом и более того отпугивать чересчур храбрых летающих кошек. Становиться когтеточкой не хотелось ни единому «живому» дереву вокруг.
А с продвижением вглубь звук колокольчиков все усиливался, и Исиль могла сказать, что шла точно в нужном направлении как раз до того, как впереди вверху между другими деревьями, не показалась золотая, шумящая на ветру листва. Именно ее шум и создавал ту простую, но трогающую душу мелодию перелива колокольчиков. Все магические ручейки стекались к тому месту, или растекались. В один миг, деревья как будто расступились, образуя круг и представляя взору большое дерево с белым стволом с золотыми прожилками и такими же золотыми листьями в центре открывшейся круглой поляны. Исполин был похож на лесное солнце, на сердце леса.
И стоило ветру улечься, а звенящему переливу успокоиться, как из-за ствола показалась фигура в бело-зеленоватом длинном одеяние, золотые волосы, не желтые, не светлые, а именно такие какие были под стать золотой листве издавали еле слышимый звон, перекатываясь по плечам и спине, ничем не прихваченные и не украшенные – они сами были самой удивительной драгоценностью в округе, а то и во всем мире. На лице незнакомки застыла мягкая улыбка и она подняла свои глаза вверх, кладя руку на ствол и как будто показывая эладрин дерево-исполина, центр леса. Зеленые глаза, молодой спелой травы, вновь опустились на лицо Исиль, именно они предстали несколько десятков минут назад перед внутренним взором феи.
«Это счастье принимать старшую сестру на нашей земле, в центре нашего леса, в сердце лесной страны» - несмотря на то, что до феи нельзя было достучаться ментально из-за наложенных на нее чар, незнакомка все же могла общаться с ней, правда используя иные уловки, никак не связанные с передачей мыслей или внедрением в чужую голову. Она как будто бы говорила, не раскрывая губ, и ветер сам нес ее слова.  
«Позволь спросить куда ты держала путь? И был ли у тебя этот путь?  Или тобой двигала неопределенность и потерянность ? Ведь именно поэтому я и позвала тебя. Прости за это вмешательство, если потревожила зря» - продолжила незнакомка, делая еще несколько шагов вдоль белого ствола.

Деревья-исполины не желали подставлять свою кору под кошачьи когти, даром что и кошка была исполинская. Энигма обозленно дернула хвостом, не смущенная, но недовольная, что ее отвлекли от важного для ее кошачьей породы дела. Но намерение оставила и потрусила вслед за уверенно направлявшейся вглубь чащобы эладринкой.
С каждым ярдом лес словно становился все гуще, но не темнее. Стволы словно стремились сомкнуться, утаить что-то от посторонних взглядов, но у феи было приглашение, и она шла, не сбиваясь с пути и не отвлекаясь уже ни на мельтещение в далеких кронах, ни на гиносфинксу. Ее вел далекий звон и, словно весенние ручьи стекавшиеся в русло бурной горной реки, токи аркан. Девушка наугад выбрала одну из многих жилок и шла по ней, как ищейка по следу, чувствуя, как поток все более набирает силу. Эта сила, живая, свежая, струилась перед ней, набирая мощь, но не ошеломляла девушку: что-то подобное когда-то она испытывала у священного грота Мелоры.
Звон приблизился: то шелестело листвой самое необычное дерево из всех, какие девушка когда-либо видела. Не совладав с изумлением, Рингара остановилась, до глубины души восхищенная открывшимся ее глазам зрелищем. Гиносфинкса притихла рядом.
Царь-древо, вечное древо! Душа леса, его суть! Звоном был трепет его золотых листьев на ветру, сияние
кроны и безупречную белизну коры фее было просто не с чем сравнить. Исиль потеряла счет времени, не зная, сколько простояла так на краю поляны, пораженная и благоговеющая.
Не сразу она осознала, что на этой поляне не одна. Зеленоглазая незнакомка, приветствующая ее, была той самой, что вела фэйри по лесу к этому чудесному древу.
Спохватившись, Исиль легко поклонилась, возвращая приветствие - достаточно почтительно, как положено гостю, но и без подобострастия. Не ясно было, как к ней обращается хозяйка этого удивительного места, но ответить Исиль было возможно только вслух:
- Честь быть приглашенной на вашу землю, - проговорила фея. Ей хватало ума понимать, что от случайных прохожих лес свою тайну сбережет. - Я здесь волей судьбы, и мы не хотели обременять или причинять беспокойство. - она имела ввиду еще и Энигму. Улыбнувшись, сиреневоглазая прибавила: - Позволь узнать, куда ты меня привела? В садах Звездного двора не найдется ничего столь же прекрасного.

Выглянув из-за двери, Дорофея с некоторой настороженностью перевела взгляд с Элиссы на Ланзо, затем - на Золотого Тополя. Протиснувшись наружу, она ещё раз смущенно оправила новую одежду и вновь подняла взгляд, немного растерявшись. Стучаться изнутри и правда, видимо, было не очень нормально, но она почему-то была уверена, что Элисса караулит под дверью.
- Боялась кого-нибудь... задеть. И простите мой резкий тон, я не хотела никого обижать. Надеюсь, мы станем добрыми друзьями, - искренне произнесла Дорофея, мягко улыбнувшись Ланзо и Элиссе, и взглядом призывая последнюю сменить гнев на милость.
Затем она воззрилась на Золотого Тополя, все ещё не в силах смотреть на него без удивления и некоторого внутреннего трепета. Все-таки происходящее было все ещё за гранью здравого смысла и всего, о чем она знала и во что верила до этого. Ланзо тоже был необычен, но только лишь внешне - поведением и речью он все равно очень походил на людей. Но эти лесные создания были совершенно неземными.
Дорофея едва заставила себя отлипнуть от двери и двинуться следом за их провожатым. На место прежнему воодушевлению вновь пришёл страх. Слишком высоко, слишком ненадежно - а эти бесконечные мостики и переходы сменяли друг друга и, казалось, конца края им не видно.
- Мы очень благодарны вам за помощь и радушие, - подрагивающим голосом наконец обратилась она к Золотому Тополю, на нетвердых ногах ступая за ним и лихорадочно цепляясь за перила и другие опоры, если они имелись поблизости. - Можем ли мы помочь вам и отблагодарить вас за доброту?

Элисса растерянно уставилась на Ланзо, ее боевой настрой как-то сам собой сошел на нет из-за одного единственного слова - притворство. Она хотела возразить, что нет ничего плохого в том, чтобы вести себя уважительно и не высказывать нелицеприятные вещи, ведь она искренне не хотела никого обидеть. Разве забота о чужих чувствах может быть притворством? Но память услужливо подсунула ей воспоминание о кузинах. О, как часто ей хотелось высказать им все. А на приемах обе стороны изображали дружелюбную семью, ведь неприлично было бы показать в обществе их истинные взаимоотношения. Так где же грань между грубостью и честностью, притворством и тактичностью?
Складка между бровей углубилась, Лисса всерьез задумалась о словах энергоса. Ланзо протянул руку к ее лбу, и девушка замерла. Такое знакомое движение. Крис делал точно также, когда она хмурилась, только без подобных "комплиментов". С друзьями рыжая говорила, что думала, от души смеялась, азартно спорила, чувствовала себя свободной. Действие мужчины всколыхнуло в ней все эти чувства. И возможно ли, что в его жутких глазах она увидела улыбку?
"А ты не зли меня." Очень хотелось так сказать, и возможно Ланзо даже удалось прочитать эту мысль в ее глазах. Но все же ей тяжело было вести себя свободно с малознакомыми людьми. Она испытывала стеснение и робость, поэтому лишь кивнула.
- Хорошо, я попробую воспринимать вас иначе. - Она внимательно посмотрела на энергоса и не удержалась. - Прошу прощения за... - Снова запнулась, кинув при этом на Ланзо одновременно виноватый и угрожающий взгляд мол не смей мне ничего говорить, сама знаю. - Вы выглядите необычно, но при этом создается впечатление, что вы вроде как человек, только иной наружности. А сейчас вы сказали, что отличаетесь. А чем? - Ей действительно было интересно узнать про энергосов. Только раньше она стеснялась спросить.- Если...
Ее прервал стук в дверь. Элисса посторонилась, пропуская Дорофею. Она улыбнулась в ответ, давая понять, что уже все хорошо. Валлен была благодарна ей за то, что вступилась тогда за нее. К пиру они были готовы, поэтому последовали за Золотым Тополем. внутри все трепетало от нетерпения. и не только потому, что она была голодна. Ей безумно хотелось увидеть, как выглядит пиршество у лесных жителей. Скоро она выяснит, где находится и как вернуться домой, где ее ждут, но пока можно с головой окунуться в мир, о котором она даже не подозревала. Даже не верилось, что она так многого не знала! Она шла за остальными, осторожно шагая и смотря под ноги.