Городская тюрьма

Без всякого сомнения, городская тюрьма является самым страшным местом в округе. Её здание представляет собой приземистый, но невероятно широкий двухэтажный параллелепипед, ощетинившийся бездарно исполненной лепниной на крыше и тошнотворно-жёлтыми стенами с зарешёченными окнами.

Спойлер:

:st1: Среднегорье;Город Авалон;Таверна "Рога и копыта"
Выйдя из таверны, довольно отрыгнувшись Байтимер почесал затылок и произнёс:
- Ну что будем знакомится с городом?
Прислонившись к стене стал ковырять в зубах щепкой, дожидаясь Раммаша.
- Что за мрачное здание там впереди,- взглянув на город ,произнёс про себя Байтимер.

:st3: Среднегорье: Город Аваллон: Таверна "Рога и копыта"

- Ну да... Слышишь, не?
Орк пошел по улочкам, ориентируясь на шум, который доносился со стороны того самого здания, о котором думал Байтимер.
Вскоре он и вышел на ту самую площадь и оглядев толпу спросил у какого то мужика, который чуть не обделался при виде орка с огромным мечем на плече:
- Что тут происходит?
- Дак это... Казнь...
Усмехнувшись, Раммаш расталкивая людей стал пробиваться поближе к месту будущего действа.
О тролле он пока не вспоминал, решив что он сам себе решит что делать.

Снежные холмы; Трактир "Коленка дракона" :st2:

Чернокрылый без происшествий добрался до указанного трактирщиком места. Найти саму площадь было не трудно: просто идти на шум людей, все как и на всех площадях перед казнью. Гудящая толпа выходила из домов и направлялась в указанное место. Кто-то шел с детьми, кто-то прятал лицо в платке, скорее всего боясь скрыть свой страх перед этим местом. И зачем же людям на это смотреть? Просто запугивают граждан. Брэгану пришлось буквально пробиваться вперед, через толпу существ и людей, дабы увидеть наконец само место казни и осужденного.

Снежные холмы;Трактир "Коленка дракона" :st2:

Преодолев заснеженную равнину и парочку снежных холмов Мерган дошел до среднегорья, где и раскинулся нужный ему город Авалон. Увидев город издалека, он сразу понял, что это именно то место, куда указал ему путь трактирщик. Дойдя до города и войдя в его пределы, Мерган решил неспеша начать осматривать его. Но его спокойному путешествию помешал маленький мальчик, который выбежал из за угла ближайшего здания, держа за руку взрослого мужчину и крича: - Папа, пойдем! Пойдем скорее! - А за ними следом выбежал другой парнишка с воплями: - Подождите меня! Вся эта кампания устремилась вглубь города, куда и побежал за ними, заинтересованный такой спешкой, охотник. Эта троица вывела его на большую площадь, перед двухэтажным зданием с отвратительного вида желтыми стенами. На площади толпились различные существа и Мергану хотелось узнать почему они тут собрались. Он медленно стал пробираться сквозь толпу к центру площади.

Ежедневные казни были самым популярным развлечением среди черни в Авалоне. А как же иначе, если ничто не привлекает человеческое естество так, как умерщвление ближнего? Тут даже существовал свой странный тотализатор, где можно было поставить на то, сколько конечностей потеряет осуждённый до смерти, или как много кожи сдерут с человека до того, как он заорёт от боли. Немалые деньги крутились на этой площади и, иногда, они доставались абсолютно случайному человеку. Огромные толпы разумных существ приходили посмотреть, как люто будет убит тот или иной преступник.
Но сегодня собралась прямо-таки немыслимая толпа народа, ведь в этот день казнили не какого-то убийцу, а настоящего бунтовщика, подбивавшего местное население сбросить с себя гнёт аристократии Авалона. Такие дерзкие действия неизменно могли повлечь за собой лишь одно следствие – максимально мучительную и долгую смерть дерзнувшего произносить сеи речи.
Толпа бесновалась, ставя деньги на то, как именно будет убит виновный. Предполагали всё: четвертование, посажение на кол, сдирание кожи заживо, варение в кипящем масле и колесование. Но никто из делавших ставки не угадал.
На площадь была ввезена телега, охраняемая ста пятьюдесятью бойцов городской стражи, вооружённых длинными мечами, щитами и арбалетами. Стража бесцеремонно распихивала толпу, освобождая повозке путь к эшафоту. В телеге сидела в меру привлекательная дама лет тридцати, посылавшая воздушные поцелуи во все стороны. Скорее всего, она банально лишилась ума от ужаса, а может и наоборот, была крепка духом, показывая, что смерть её вовсе не страшит. Когда же женщина, являвшаяся виновной в преступлении против города-государства, поднялась по ступеням эшафота, то она сразу поникла. Но виной тому стали вовсе не дыба и палач, крепко держащий топор. Причиной ужаса оказался металлическая статуя быка, медленно подымавшаяся сложным механизмом из недр эшафота на его «сцену».
- Добрые граждане Авалаона! – Начал глашатай, яростно проговаривая каждый звук текста, написанного на внушительного вида пергаменте. – Сегодня будет казнена Сафа! Она смущала умы таких же граждан, как вы! И эти люди шли на злодеяния против славного Авалона! Они убивали и калечили, насиловали и издевались над вашими близкими и родными! Именно она повинна в смерти чудовищного количества добропорядочных жителей нашего замечательного града! Неужто мы оставим все её подлости без ответа?!
- Нет!!! – Дружно и очень громко проревели присутствующие.
- Но мы ведь не казним невинного, правда? Мы ведь не дикие звери, что не дают объясниться обвиняемому?! – Лукаво произнёс глашатай, уже закончив читать приговор, но продолжая «разогревать» толпу.
- Нет!!! – Вновь повторила толпа присутствующих на казни.
- Народ уважает закон и требует объяснений, Сафа! Так дай же ему ответ! Скажи, что ты невиновна! Скажи, что тебя оболгали! – Неистовствовал глашатай, который, на половину ставки, работал и штатным обвинителем.
Но женщина молчала. Кто знает, может, ей действительно было стыдно за свои поступки и она решила принять заслуженную кару. А может, виной тому был маковый отвар, который ей в строжайшей тайне и за невероятного размера взятки, передал в узилище её любимый, чтобы облегчить страдания своей женщины.
- Видите?! Она молчит! Она всё признаёт! Так не будет же ей пощады! – Зло зыркнув на Сафу, закричал безымянный обвинитель.
Буквально в тот же миг, городские стражи, сопровождающие телегу к эшафоту, построились в своеобразное каре по периметру места казни, вполне доступно давая понять окружающим, что лучше бы им не мешать ходу процесса умерщвления виновной.
Палач же отложил топор и, едва заметно покачав головой, отправился к статуе быка. У металлического животного обнаружилась дверца в боку, а сам бык оказался полым внутри. В эту дверцу и была затолкана женщина, связанная по рукам и ногам. А как только дверь была закрыта, под статуей стали разводить довольно большой костёр.

Громко хлопнув дверью, из таверны вышел Раммаш. Не обращая никакого внимания на тролля, он двинулся в строну двухэтажного здания.
Когда Байтимер уже хотел догнать орка, как тот самым непостижимым образом исчез в толпе горожан. Посмотрев вперед, возле мрачного здания на площади, где собиралась толпа людей, Байтимер заметил эшафот.
- Похоже, кого-то собираются казнить,- с этими словами тролль двинулся на площадь.
Через заполненные стремительными горожанами улицами, Байтимер пытался пробраться на заветную площадь, но как бы он не старался, пройти через эту огромную толпу горожан, которые пихали его локтями и сносили на друг на друга, пока ему это сделать не удавалось.
Людей действительно было очень много, из-за толпы горожан казалось бы нельзя было рассмотреть придел улиц. Да еще и к тому же взволнованные крики людей, в которых нельзя было расслышать ни одного слова, смешивали все собственные мысли Байтимера в одну кипящую смолу. С трудом пробившись через толпу к центру площади, тролль увидел Раммаша и подошёл к нему.
- А вот ты где?- проговорил тролль.
- А я тебя обыскался Раммаш.

- Похоже будет весело... Но не зрелищно... - как то отстраненно сказал орк, когда к нему подошел тролль.
Причиной некой заторможенности Раммаша был активный диалог с мечем, который радовался предстоящим мукам и в то же время жалел что он не попробует крови. Причем было бы хорошо если бы он молчал, а так он забивал голову зеленого пустой болтовней.
Казнь его не особо волновала, поскольку по законам орков, все наказания были в виде поединков или испытаний, что давало возможность обвиняемому самому смыть с себя позор либо смертью, либо победой. А это... Это было простое убийство беззащитной женщины... А ведь люди говорят что дикари они, орки... Хотя сами ведут себя так...

Людей и прочих различных существ на площади становилось все больше. Все с нетерпением ждали зрелищ, и ожидание сопровождалось гулом сотен голосов. Через несколько минут к месту казни подвезли, хорошо охраняемую, телегу с заключенным. Вернее заключенной. Приговоренная выглядела безумной, посылая каждому воздушные поцелуи. Толпа расходилась перед телегой и снова смыкалась за ней. Брэган устремился за всей этой процессией, ибо просто так перед ним толпа расходиться не желала, пропуская его вперед. Так Брэган оказался почти у самого эшафота. Отсюда было бы прекрасно все видно, если б огромный тролль впереди не вертел все время головой. Глашатай представил подсудимую и дал ей слово высказаться, на что та не ответила ни слова.
- Видите?! Она молчит! Она всё признаёт! Так не будет же ей пощады! – кричал с эшафота обвинитель.
Женщину схватили и затолкали в ее последнее пристанище – огромную статую быка, под которой тут же стали разводить огонь. Толпа гудела, требуя крови.
- Да что же вы за люди-то такие! - не выдержав, выкрикнул Брэган, пробиваясь в первые ряды толпы, - Она не созналась и не опровергла ваш приговор! Я думаю все в округе того же мнения, что и я (на этот счет Чернокрылый был не совсем уверен), и мы хотим услышать ее слова. Остановите казнь!

Охотник очень не любил публичные места и большие скопления людей, но любопытство взяло верх. К тому же он никогда не видел публичной казни, которая судя по всему должна произойти в ближайшие минуты. Мерган пробирался все ближе и ближе к месту главных событий, пока глашатай заводил толпу. Ему стало интересно, что же такого сделала приговоренная женщина, которая вот вот лишится жизни. И почему он попал в город в такой момент. Но, увидеть что то новое тоже полезно. Когда Мерган добрался до удобного места, он остановился и стал смотреть за происходящим на "сцене". В этот момент, где то рядом в толпе, он услышал чей то крик, заставивший ближайших созданий повернуться в ту сторону: - Да что же вы за люди-то такие! Она не созналась и не опровергла ваш приговор! Я думаю все в округе того же мнения, что и я, и мы хотим услышать ее слова. Остановите казнь!
"Вот не стоится же спокойно людям" - подумал Мерган, "Стой себе спокойно и смотри, но нет же, всегда найдется недовольный и что-нибудь выкинет. Но, не смотря на это, довольно смелый поступок" - не мог не заметить охотник и с еще большим интересом стал наблюдать за дальнейшими событиями.

Как оказалось, на площади было слишком шумно, чтобы большое количество людей услышало слова Брэгана. Но один человек их всё-таки услышал, хотя и не подал вида. Этим человеком был обвинитель, который в это время давал какие-то распоряжение палачу и его помошникам.
Женщина вопила и запекалась заживо в металлическом быке, а звуки её страданий, проходящие через отверстия в ноздрях статуи, весьма походили на мычание животного. Людям на площади это крайне нравилось, и некоторые из них, особенно дети, весело передразнивали этот звук, мыча, что есть силы.
Обвинитель совершил круговые движения рукой и экзекуционная команда, облачившись в фартуки и перчатки из сыромятной кожи, открыли дверцу в статуе и бережно, практически любовно, вытащили трепыхающуюся жертву на волю.
- Ей было больно, но мы ведь не упиваемся жестокостью, правда? – Лукаво прищурив глаза, задал вопрос толпе обвинитель.
- Нет! – ответили доведённые до исступления люди.
- Мы ведь можем облегчить страдания Сафы, даровав ей быструю смерть? – Продолжил свою хорошо поставленную игру с народными массами глашатай.
- Да! – Беззаботно и по-прежнему радостно закричали собравшиеся.
- Видишь, как добр к тебе народ, преступница? Но и ты не должна его обманывать. Ты не назвала ни одного из своих подельников, так зачем нам, честным людям, щадить тебя? Я знаю, что твои сволочные товарищи пришли посмотреть, как ты корчишься и дымишься. Так укажи на них перстом и все твои страдания кончатся! – Подвёл к логическому завершению своей не слишком тонкой игры в кошки-мышки обвинитель.
То, что некогда было женщиной, начало поднимать руку с оттопыренным указательным пальцем. Она явно поняла, что всё может очень быстро кончиться, стоит ей лишь показать на своих товарищей. Но таковых на площади не было, зато была масса другого народа. Народа, который требовал её крови! Так зачем жалеть этих свиней, которых Сафа так пыталась защитить от произвола аристократии, если можно прибрать с собой в могилу нескольких из них?
Обгорелая конечность без кусков кожи начала неуверенно водить по собравшимся людям. Женщина уже давно ничего не видела, ведь оба её глаза давно сварились под действием температуры, но это её вовсе не остановило. Волосы на её голове сгорели, а от грудей живота не осталось ничего кроме кровоточащей ожоговой корки. Мерзкий гной струился из множества ран, причинённых раскалёнными стенками металлической статуи. Но женщина упорно продолжала водить пальцем по толпе.
- Правосудие найдёт всех виновных! И вот оно вновь свершилось! – Торжественно заголосил обвинитель.
Сложно сказать по какому принципу вещающий толпе человек определил на кого указала Сафа, но то, что этот принцип был, являлось фактом. Возможно, он был лютым ксенофобом и расистом. А может, что скорее всего, талантливым заводилой. Но из всей многочисленной массы народа, скопившейся на площади, он выбрал четверых.
- Вот эти зеленокожие выродки убивали наших с вами матерей и жён! Вспомните, как много их сородичей жаждут нашей с вами крови! – Показал рукой в сторону Байтимера и Раммаша обвинитель.
- А этот обвешан оружием, не иначе хотел отбить эту суку у Закона! – Произнося слова, глашатай перевёл руку в сторону Мергана.
- А вот этот и вовсе заявил о том, что к нашим законам прислушиваются лишь идиоты, то есть мы с вами, граждане! – Неприятно ухмыляясь Брэгану, закричал обвинитель.
- Хватайте их, друзья и передавайте в руки правосудия, нашим доблестным стражникам, обороняющих наш с вами покой! Каждый, из чьих рук будет забран виновный, получит по золотой монете! Спешите, друзья! – С чувством выполненного долга проголосил неизвестный крикун, стоявший на эшафоте в роле обвинителя.
Буквально на мгновение на площади повисло гробовое молчание, нарушаемое поскуливаниями полумёртвой Сафы. Но как только стражники подняли ноги для шага в сторону новых обвиняемых, толпа бросилась на четвёрку, надеясь заполучить награду.

С диким рёвом толпа бросилась в атаку. Излюбленная тактика людей, против более крупного противника –подавлять количеством. Даже самого мощного тролля, можно облепить массой и повалить на землю, не считаясь собственными потерями. Потерявший подвижность тролль уже не так опасен, и сделать с ним можно всё что угодно.
- Так, сейчас здесь точно будет очень и очень жарко!
На Байтимера наседали сразу семь человек, но он совершенно не был этим обеспокоен, и лишь легко отдувался, широко размахивая топором. Трое горожан уже лежали на булыжниках мостовой рядом с ним, корчась от боли. Байтимер не смог разглядеть, тяжело ли они ранены, да ему было и не до этого. Но горожане не были готовы к такому жесткому отпору со стороны зеленокожего, увидев десяток обезглавленных тел, толпа резко остановилась.
Вскоре гневные возгласы окончательно стихли, слышался только топот приближающихся стражников.
- Ну что, довольны, идиоты?! Какого демона вас понесло, захотели награды? – с этими словами тролль закрутил своими топорами над головой с такой быстротой, что даже подбежавшие стражники, от увиденного ужаса начали разбегаться в рассыпную, кто куда.

- Идиот или... Идиот... - только и сказал орк, больше никак не реагируя на выкрики человека об остановке казни и прочем.
Раммаш продолжил бы и дальше наблюдать, только если бы его не приплели к какому то непонятному преступлению, причем брать живьем похоже не хотели... Что ж, их право...

Зеленый описал широкий круг мечем, и горе тому кто попал под клинок, ведь умереть разрубленным пополам, а после смерти еще и отправиться служить демону - явно не лучший конец для человека.
Так, нанося широкие удары орк старался пробиться сквозь толпу, благо длина меча была достаточной чтоб удержать на расстоянии даже человека с коротким копьем.
Меч лишь подбадривал Раммаша, ведь он давно желал крови и наконец у него появился шанс ее отведать.
Бессмертный и раньше не любил человеческое правосудие, теперь же он его возненавидел, разозлившись и теперь уже более агрессивно рубя толпу. Что может быть хуже орка в ярости? Как вы наверное догадались - два таких орка.

По команде обвинителя толпа ринулась на Брэгана и еще троих несчастных, на которых указала приговоренная. Какой же я дурак, - Чернокрылый схватился за меч, - надеюсь, другие трое смогут постоять за себя.
Путей отступления не было, толпа брала Брэгана в плотное кольцо. Как бы этого не хотелось грифону, но меч пришлось использовать. Обезумевшая толпа, услышав о награде, сломя голову бросалась на меч. Задние ряды буквально давили передние, которые часто падали прямо перед Брэганом, не успевая даже замахнуться. Боль в раненом плече была жуткой, но остановиться – значит сдаться, и воин продолжил бой, пытаясь пробиться из центра за пределы площади, что ему не очень хорошо удавалось.

В глазах Мергана промелькнул ужас, в тот момент, когда на него указали пальцем. Он хотел крикнуть: - Это не я! Я не тот за кого вы меня приняли! Дураки, очевидно же, что обвиняемая наугад указала четырех якобы помошников, чтобы забрать с собой их жизни, - но он продолжал стоять молча, потому что его слова ни к чему бы не привели. Обезумевшая толпа бросилась на него и повалила на землю. А что он мог сделать? Ему даже не позволили бы вытащить свой меч, не говоря уже о луке, так как он был окружен и было слишком тесно, чтобы даже попытаться. К тому же Мерган и не собирался сопротивляться. Самым разумным решением по его мнению было сдаться без сопротивления и уже потом что-нибудь придумать в более спокойной обстановке. Тем более в рядах стражников были арбалетчики и они непременно бы открыли огонь, даже не смотря на окружающих людей. Они бы нашли слова, чтобы оправдать невинные жертвы, так как поимка таких опасных преступников важнее. Мерган лежал на земле выдерживая ту кучу, которая была на нем свержу и ждал, что же будет дальше.