Благодатная улица

Первое сообщение в теме :


Множество домиков, настроенных друг на друга – одного вида, на которых хватает, чтобы просто улыбнуться. Здесь жизнь идет своим чередом… Смотришь и появляется тяга остаться вот в таком домишке и прожить счастливую жизнь.

- Я его не сниму. Оно мне нравится. Я буду в нем пока не найдем что-нибудь более подходящее - возразила девушка снова.
"Может связь начала влиять на этих дурней" - подумала девушка - "Раньше они были сосредоточенными и острыми на язык, а сейчас только и мямлят что-то."
Быстро убрав свою тунику и накидку в сумку, девушка подползла к окну. Оно было довольно большим, чтобы пройти внутрь.
Ну и как мы попадем внутрь? - осмотрев окно и пару раз подергав ручку, спросила девушка. - Оно заперто. Если нас здесь заметят я, лично, не смогу логично объяснить почему я здесь.

Рене посмотрел на сосульку в руках и закатив глаза откинул ее в сторону. Это никуда не годится, такое еще и в руке держать в такой момент.
- Да, ливень бы не помешал. - Пробормотал он.
Надо было собрать мысли в кучу, вот только спрятались они в такие места, что впору выковыривать. Перо Эндолина было весьма потрепанным после зубов. Неуверенными шагами он пошел к окну, которое пыталась открыть Адель.
- Дай я попробую. Эндолин сказал, что из него выйдет хорошая отмычка. Надо только вставить... Ох.
Он облокотился о раму окна. Руки слушались плохо. Правда, все же его удалось открыть, так как там была не задвижка, а крючок.
- Готово. Я вваливаюсь первым.
С этими словами он вполз в окно, не очень ловко, но быстро. Будучи спрятанным пока темнотой, он прислонился спиной к чему-то не очень твердому и перевел дух. Определенно, день был богат на сюрпризы.

Несмотря на то, что отдельные части тела были всецело за то, чтобы платье исчезло как можно скорее, разум смог отогнать всех от управления. Да, так куда лучше, хоть какое-то прояснение в голове.
- Оно тебе очень идет, ты права. Иногда просто сам не знаю что говорю. - Выдохнул инквизитор, направляясь за остальными к окну. Сражение с замком взял на себя вампир. - Все-таки сейчас ночь. Если будем действовать тихо, то обыщем все и никто о нас и не узнает. - Еще оставался вопрос, как не украсть нужное платье. Для законопослушного Эндолина это был очень важный момент в их предприятии. Самым лучшим решением было оставить несколько монет, но сколько вообще стоит женская одежда?
- Адель, а кто ты? Просто там, откуда я родом не было никого с такими хвостами. - Кроме змей. - Наш летучий друг назвался вампиром, такие как я зовутся ассирами. - Рене уже успел пролезть внутрь. - А я буду прикрывать вас с тыла. Очень важно, чтобы никто не подкрался к нам сзади. - Пробормотал он, спрыгивая последним.

- Ну я точно не уверена. - начала говорить девушка, пролезая в окно. Эндолин помог ей взобраться, а Рене спуститься, чтобы спокойно проникнуть в комнату. Затем она продолжила - В книжке, которую я читала, точнее записях хозяина, мы были описаны под названием ламии. Также там было написано, что давно рождались такие существа самостоятельно, а теперь появляются только после магических ритуалов.
После этих слов у девушки появилась оттенок горечи и сожаления в голосе. Попав в комнату, Адель быстро осмотрелась, но ничего не увидела. В комнате стояла кромешная тьма. Но жители деревни у леса, где я жила, меня прозвали изумрудной жрицей. - улыбка вновь появилась на лице девушки и она спросила - А кто такие ассиры? Ангелы?

Несколько вдохов и он привел себя в порядок. Хотя бв на время или до новой волны переодеваний. К тому моменту уже все спустились. Рене прекрасно видел в темноте, потому подошел ближе ко всем. Его заинтересовал ответ девушки.
- Ритуал? То есть ты до этого была другим существом, а тебя сделали такой? И ты так легко говоришь об этом? Или тебе не нравилось, кем ты была прежде? Если бы меня сделали полуоборотнем, я бы переживал. Не то, чтобы ты плохо выглядишь, я не знаю кто ты была до этого. Но считаю, что такие вещи должны делаться с согласия.
Он умолчал, что вампиров делали без их согласия. Но это была другая история.
- Но как я понял, жители тебя не боялись. Относились хорошо. Жрица, это ведь глава храма, да? Ты была главной в каком-то культе?

Пока Адель перебиралась, Эндолин невольно проследил за движениями ее хвоста. Подол платья, точно не приспособленного для подобных перемещений сильно задрался, открыв почти все до основания спины. Ассир заметил, что чуть ниже того места, где человеческое тело переходит в змеиное тело часть чешуи раздвигалась.
- Слушай, как Рене здесь смог когтями достать? - Он хотел указать девушке на то место, о котором говорил, поэтому указал на него пальцем. Немного не рассчитав, он чуть коснулся розовой кожи под защитными пластинками. Странно, крови уже нет.
Оказавшись внизу, инквизитор не мог не поразится вместе с вампиром истории ламии.
- Хозяин? Кто-то пытался лишить тебя дарованной богами свободы? - Спросил он, осматриваясь. Ночное зрение еще работало, позволяя различать детали. Они оказались на каком-то чердаке. Множество старых и пыльных ящиков почти скрывали неширокий проход. Имелась и дверь в дальнем конце, но до нее еще нужно было дойти. - Нет, мы просто живем в парящем городе. Ассиры не святые, просто мы имеем крылья, хотя порой и помогаем живущим поблизости людям.

Этот ритуал для меня наказание или проклятье. - спокойно ответила девушка. - Я была рабыней, по большому счету, я остаюсь рабыней. Я уже и не помню нравилось мне быть человеком или нет. Я помню, что мне нравилось быть любимой дочерью. Я наверняка уверена, что родители бы меня любили и такой. В любом случае у меня не спрашивали разрешения. Меня поставили перед фактом. После удачного, но очень болезненного эксперимента, я впервые увидела гордость в глазах своего хозяина. - Адель все также спокойно и размеренно продолжала отвечать на столь тяжелые вопросы.
Девушка заметила легкое прикосновение Эндолина и кончик хвоста немного завилял, а лицо девушки наполнилось румянцем. Она не расслышала вопроса. Ее дыхание немного участилось, как это было у парней пару минут назад. "Неужели эта связь распростронилась и на меня" - подумала девушка - "Я никогда такого не чувствовала"
Во-первых, жрица вряд ли глава храма, это обычные женщины служащие своим богам. Во-вторых, как я и говорила я не особо набожна. И в богов и богинь особо не верю. То есть, да, они существуют и, скорее всего, всесильны, но не стремятся влиять на наши жизни. - поведала ламия, немного переводя дыхание. Успокоившись, Адель беспомощно вытянула руки вперед и продолжила рассказ - Про деревню много рассказать не могу. Жители не особо знали о моем существовании. Я жила не в деревне, а в лесу, в самой чаще. Я помогала раненым и заблудшим, оказывая первую помощь и провожая до нужной им тропы, выслушивала их истории, старалась помогать советом. Не все осмеливались бродить со мной по лесу. Однажды деревенские девушки искали меня, услышав слух о приворотном зелье то ли из моих слез, то ли из крови. Мысли о постоянном плаче или, тем более, кровотечении были не приятными, поэтому пришлось прятаться.

- Истории и такие разные. У меня все проще. Отец был убит. Давно уже. Я уже и не помню, как он выглядит. Мать жива, сестра есть. И дед. У меня он боевой. Столько сделал, чтобы прорядить число вампиров, да и оборотней тоже. Слишком много их развелось. Он меня и учил, говорят, я в него пошел. Правда не в магии. Тут сестрица все захапала. А меня пришлось людям учить. Два учителя пришлось сменить, жизнь людей коротка. Правда, людей у нас мало. Есть несколько городов, но они знают свое место, не суются. Некоторые заключают соглашения с определенными семьями на защиту, взамен на пир раз в месяц. Еще лет сто и мы бы извели оборотней до минимума, да я подвел. Выпутаюсь из этого, попробую найти дорогу домой.
Рене и раньше слышал, что некоторых существ использовали по частям для разных целей как лечебных, так и иных, но лично не сталкивался с этим. Он даже не знал кого для чего можно использовать и практиковать подобное не собирался. Ему хватало и того, что знал. Может что-то еще для самосовершенствования, но не в таком ключе.
- Приворот. Гипноз и все дела. Все вампиры это умеют. - Рене понял, что сболтнул лишнего. Но разговор так пошел, что он не смог смолчать. - Вы лучше мне скажите, что делать будем после? Я думаю, скоро будут уже листовки с нашими описаниями, двое мужчин и полузмея. Надо спрятать Адель так, чтобы ее не заподозрили. Но и кого-то из нас изменить, если они запомнили одежду. Или же импровизировать по обстоятельствам. Что тут вообще в ящиках? - Он подошел к одному из них и открыл крышку. Старье судя по запаху и тряпье, судя по виду.

- Но ведь теперь у тебя нет хозяев, точнее ты сама себе хозяйка, разве не так? - Инквизиция старалась по мере сил искоренять рабство. Проблема была еще и в том, что многие рабы особенно и не осознавали что их использовали. Нельзя просто дать свободу и не объяснить как ей пользоваться. - Не могу сказать, чтобы ты сейчас выглядела плохо. Если тебя нравится быть такой, то ничего плохого в этом уже нет. - Видимо та рана особенно не беспокоила девушку, значит проблем не возникнет. Может быть на ней все быстро заживает. История Рене оказалась не менее интересной.
- То есть вы убивали и своих и чужих? Но зачем? Были какие-то проблемы? - Этого ассир не понимал, в его обществе мало кто мог вообще представить, чтобы напасть на собрата. Всего хватало, да и определенный кодекс чести не позволял подобного. - И что ты предлагаешь? Я не хочу не во что переодеваться, не будет же стража хватать всех, кто ходит по трое. Да и мы можем достаточно просто слиться с толпой, разве что... - Эндолин осмотрел вещи, которые лежали в ящике, который открыл вампир. - Я могу одеть этот серый плащ, уже снизится шанс, что нас кто-то узнает. Но если у кого-то другие идеи я слушаю.

- Я догадываюсь как обращаться со свободой. Дело в том, что меня никто не освобождал. Я убила своего хозяина. Не нарочно. Я очень сожалею об этом. Да, он был суров и требователен ко мне, но и научил всему, что я знаю и умею. Иной раз мне кажется, что он испытывал какие-то отеческие чувства. - ответила девушка, все также беспомощно размахивая руками, затем Адель озвучила свои мысли - Не только мне нужна маскировка. Вам тоже нужно переодеться. Ваш контрастирующий вид может привлечь лишнее внимание. Из-за вас под моим портретом будет написано слово "ведьма" - осеклась ламия.
Глаза немного привыкли к темноте. девушка осмотрелась и подползла к остальным. Тряпье не выглядело многообещающим.
- Рене, а какого убивать? Разве можно заставлять страдать таких как вы? Я совершила убийство десять лет назад и до сих пор не могу простить себе этого. А ты говоришь, что тебе жалко, что вы всех не истребили. - ламия обратилась к вампиру.
В этот момент Адель почувствовала, как рядом с ней пронеслась ткань. Девушка инстинктивно дернулась и со всей силы ударилась головой о стену. Громко застонав, ламия сползла на пол.

Он еще спрашивал. Конечно были. И большие. Это была война.
- Да, - ответил Рене. - Война, это всегда проблемы. Иерархия. Когда много вампиров, то кто-то хочет быть выше других. Старым семьям не по нутру, когда выскочки пытаюсь делать вид, что они лучше и указывать что делать остальным, диктовать свою волю. Поэтому мы делали чистку. А так как эти самые выскочки пытались заключить союз с оборотнями, тем более должны были быть уничтожены. Оборотни же стаями нападали на замки, они не оставляли никого. Бешеные псы, им не было места в наших краях. Так говорил мой дед. - Глаза вампира блестели верой в то, что он говорил. - Убивать? Отличное чувство. Как избавляешь землю от мусора. Вот ты так избавилась от своего хозяина. Правда, если бы у меня была рабыня, я бы ей не доверял, а для верности вообще сделал очень слабой. Или держал на поводке. У тебя кстати, не было поводка? В чем именно заключалось рабство? Хозяин просто смотрел как раздеваешься или у рабынь есть что-то более интересное в обязанностях? Просвети меня, может, когда вернусь, обзаведусь парочкой, буду знать, что с них требовать, кроме раздевания по утрам под волнующий танец бедер и прочих частей тела.
Рассматривая плащ, он вдруг сказал походя, как бы самому себе и Адель одновременно.
- Как вообще рабы знаю что такое свобода? Они не знают воли, поэтому раб умеющий обращаться с тем, чего у него нет, это просто неправильно. Обращается со свободой только тот, кто ее имеет. А ты ее просто отобрала. - Рене повернул голову к Адель. - По сути, ты все та же рабыня. Тебе никто не даровал свободу. Ты просто убийца. Как и я. Твое нутро, подсознание гнало желание убийства изнутри твоего естества. Возможно, как месть, за это тело или за все те ужасы, что ты пережила. Но убийство не дало тебе свободу. Ты просто сбежавшая рабыня. И ею останешься, пока кто-то не освободит тебя. - Он повернулся к Эндолину. - Плащ скроет, но не закроет. Видно твой наряд. Либо кто-то из нас внешне меняет пол, либо переодевается совсем.

Девушка опешила от слов вампира. Даже сильный удар по голове отошел на второй план. Сначала в ней вспыхнуло желание возразить, но после пришло горькое понимание своего положения. Ламия не осмелилась принять вертикальное положение.
- Но... эм-м... Вы правы, хозяин - начала Адель, не осозновая, что называет Рене хозяином, - я лишь беглая рабыня, убийца и воровка, внушившая себе, что может стать равной кому-либо другому. Спасибо что объяснили разницу между Вами и ничтожной мной, хозяин. Нет, поводка у меня не было, только ошейник. Мои обязанности включали в себя развлечение своего бывшего хозяина песнями и танцами, приготовление ему пищи, уборка в доме и сбор трав. И все-таки это был несчастный случай. Хотя... - лукавый огонек зажегся в глазах девушки - Это еще один очевидный пример вашей бесконечной мудрости. Если новый хозяин позволит, я хотела бы стать его рабыней. У всякого раба есть своя гордость: он хочет повиноваться лишь величайшему владыке. - мягко поднялась ламия, на ее лице красовалась какая-то довольная ухмылка.
"Можно обманывать кого угодно, но нужно быть честной с самой собой. Нужно показать себя во всей красе. Если ничего нельзя изменить в моей жизни, то нужно ловить каждый момент." - подумала рабыня. Адель приподнялась немного, но замерла, согнувшись в неудобной для любого нормального человека позе. Подол платья опять задрался, открывая часть спины. Если вы согласны, я жду ваших приказаний, повелитель - раздался томный шепот ламии.

С этой точки зрения ассиру было трудно судить о произошедшем. Порой и инквизиции приходилось убивать рабовладельцев, чтобы освободить пленников. Сейчас же ламия не так уж плохо отзывается о собственном хозяине. Невозможно весь мир рассматривать через какую-то одну розовую призму. Чтобы еще больше не запутаться, он переключился на рассказ вампира.
- Твой дед...Он очень походит методами на старую Инквизицию, когда нами еще командовала церковь. Жесткого, действенно, но слишком узко. Блага только для определенной касты слишком возвеличивают ее, уничтожая идеалы за которые она изначально выступала. Рано или поздно это может послужить причиной окончательного падения. - За этими высокими рассуждениями Эндолин пропустил момент, когда разговор ушел в куда более низкое русло. И теперь со всевозрастающим ужасом переводил взгляд с одного своего компаньона на другую.
- Вы оба сошли с ума? Никаких хозяев и владык я не потерплю. - Пока он еще надеялся решить все мирным путем, хотя ситуация и стремительно летела в пропасть. - Я пока сделаю вид, что не слышал всех этих очень громких слов. У нас сейчас совершенно не то положение, чтобы разбираться с этим.

Он рассуждал так, как думал, как его учили. Это было логично с его точки зрения. Вот только слова его были поняты как-то странно. Более того, девушка вовсе переменилась. Угрызения совести? Такое происходит что, со всеми рабами, когда им указываешь на реальность? Спускаешь с небес на землю?
Даже слова Эндолина отошли на второй план. Рене, занимавшийся и думающий о скрытности и о том, как отвести от себя и группы подозрения стражников удивленно слушал слова Адель. Он их не понимал. И более того, он не понимал, почему его слова вызвали такую реакцию.
- Твой хозяин, ничего не мог вероятно. - Проговорил он, смотря на девушку подозрительно. - Знаешь, Адель, я вообще-то не то имел в виду. Я тебя не покупал. Скорее не было возможности. Мы познакомились с тобой на ра... - Улыбка стала шире. Рене посмотрел на Эндолина. На его начинающееся гневаться лицо. Месть. Он не забыл ту рану. Как можно? И главное, ему даже ничего делать не придется. Она все сделает за него, а потом ее еще больше будут мучить угрызения совести. Она хочет быть его рабыней. Да, пожалуйста. У каждого свои причуды, а рабы, вероятно, не могут иначе, им всегда нужен хозяин. Правда, он думал о ней не как о рабыне, а как о просто девушке, у которой была другая судьба. Но как он может ей отказать? Она хочет этого.
- Я тут подумал. Да, ты права. Я по праву силы могу назвать тебя своей. Ведь Эндолин отказался, он не признает рабства, а я так и быть, признаю. Что не сделаешь для такой красавицы. И мой приказ прост, задуши Эндолина, Адель. - Рене все еще улыбался, глядя уже на ассира. - Он имел наглость, напасть на твоего хозяина. Докажи, что ты моя. Что ты все еще рабыня, а не какая-то там слабая девушка, которая не знает, что делать со свободой, что упала ей в руки.

Адель чуть не потеряла равновесие, услышав приказ. Внутри нее началась борьба. Одна часть ее души призывала смириться и выполнить приказ. А вторая вопила о недопустимости этого решения.
- Хо-хозяин, я не сомневаюсь в вашей мудрости, но... - неуверенно произнесла рабыня. Ей было неприятно. Ощущение как будто старый ошейник снова надели на ее шею, но при этом затянув туже. Мы здесь прячемся. Разве у меня получится сделать это тихо? - совсем дрожащим голосом ламия закончила фразу. - Но раз это ваша воля... Эндолин, прости.
Совесть или что-то сродни ей уже сорвала голос и безропотно хрипела в голове Адель. Слезы появились у нее на лице. Конец ее хвоста обернулся вокруг ноги инквизитора и девушка резко дернула им наверх.