Иссохшие просторы

Первое сообщение в теме :

Пески, засуха и камни - вот все, что здесь можно найти. Хотя, кто-то говорит что видел здесь руины, что призрачно появляются среди песков. Чем они были раньше, неизвестно, но не трудно догадаться, что они скрывают в себе много тайн.

Мальчишка жалобно шептал, умоляя отпустить его в башню, и отчаяние, звучавшее в голосе этого крохотного существа, привело Нэрагхи в такой ступор, что она действительно едва не отпустила мальчишку, правда не в окно, а прямиком на песок, но вовремя спохватилась. Чего это ему так в башню надо? Может, хочет отлить? Так это и на земле можно сделать. Нет, наверное, он просто испугался её внешности, опасной близости ядовитых хелицер и острых зубов, вот и хочет укрыться под спасительными сводами башни. Паучиха оценила проем: туда она точно не пролезет, а значит, если что-то случится, никак не сможет помочь малышу. Поэтому решила, что отпускать “жертву” из цепких объятий не будет. По крайней мере до тех пор, пока Оливер не найдет достаточно весомую причину, чтобы улизнуть в полуразрушенное здание или пока не станет известно, что внутри всё спокойно.
-Послушай, - мягко начала аранео. - Я понимаю, что ты напуган всей этой… ситуацией. Но нахождение в башне может быть очень опасным. Мы ведь наверняка не знаем, что это за строение, почему оно находится среди пустыни и кто может там обитать. Если ты попадешь в беду, помочь мы тебе не успеем. Думаю, ты и сам должен это понимать. Тогда объясни: что же такое важное ты планируешь делать в башне, что готов подвергнуть себя опасности?
Неподалеку она услышала топот голема. Пришел, значит. Можно приступить к еде.
-Может, ты голодный? - улыбнулась  Нэрагхи, пытаясь отвлечь мальчишку от дурной идеи. - Сейчас спустимся, приготовим обед. А К’Амори и К’Шарр пока осмотрят башню. Когда они вернутся, можешь пойти туда, если так любопытно, хорошо?
Паучиха прикинула: если каджиты выйдут невредимыми, то и Оливер вряд ли найдет способ себя изувечить.
Вдруг она почувствовала лапками сильную вибрацию, а после дрожь от восьми лапок. Похоже, Рехста тоже решила взобраться наверх. Что это с ней? Уж не подействовала ли на неё “скума”?

Прекрасное кошачье правило всё-таки в первую очередь сформулировано было для кошек, а не для каджитов, так что одним махом К’Амори в бойницу первого видимого этажа пролезть было не суждено. Голову просунуть удалось, а туловище застряло. Может, надо было хорошенько подрыгаться, а может, без помощи не обойтись - но, так или иначе, сейчас каменная рама бойницы не пускала ни туда, ни сюда.
Взобравшийся куда выше по стене К’Шарр протиснулся в несколько более широкое окно “второго” этажа. Кавычки тут уместны, так как на самом деле этот этаж мог оказаться третьим или четвертым, в зависимости от того, сколько этажей занесло песком. Башня, как уже упоминалась, имела квадратное основание и форму. В стене слева от К’Шарра зияло идентичное окно, в стене справа - ещё одно, в которое хотел залезть Оливер. В стене напротив если такое окно и было, то его сейчас закрывал очень старый шкаф. Помимо шкафа, в углу слева от К'Шарра стоял старый сундук, а в углу справа - маленький столик и сухонький стул. На столе - журнал для записей в кожаном переплёте, кусок грифеля и пара обглоданных птичьих костей.
Башню сверху донизу пронизывала вертикальная деревянная лестница, по которой можно было либо забраться на этаж выше (а он нынче был крышей строения, и именно туда сейчас заберётся Рехста), либо спуститься вниз.
Взгляд в этот квадратный проём с лестницей позволит К’Шарру увидеть торчащую из бойницы первого этажа голову застрявшей К’Амори. А ещё он увидит, что деревянного пола у того, нижнего этажа, не осталось - он обвалился куда-то глубоко вниз. Лестница спускается ещё на несколько метров от того уровня, где должен быть пол первого этажа, а потом обрывается. Падающий сквозь бойницы и окна свет выхватывает ровную поверхность внутренних стен башни - она идёт под землю ещё на несколько условных этажей. А что там на дне? Ну, видны смутные очертания куч гнилых досок, виден песок, а лучше не разглядеть…
Если в башню заберётся Оливер, то он, не обладающий ночным зрением, увидит только, что лестница посередине башни уходит вниз и теряется где-то там во мгле. Его демон пока что молчит, ждёт, пока мальчишка уговорит Нэрагхи его отпустить в башню. Ждёт терпеливо.

Скума действовала обычно, по крайней мере, так считал каджит, видя какой эффект она возымела над Рехстой. Не считая этого достаточной причиной для остановки, он все-таки двинулся внутрь, подтянувшись на своих обеих передних лапах.
«Этот каджит уж думал, что и скума ей будет нипочём…» — и с издевкой усмехнулся.
Глаза «зажглись» сразу же, стоило им адаптироваться к темноте башни. В тусклом свете или кромешной тьме К’Шарр видел, практически, одинаково. Каджит сделал один неосторожный шаг к лестнице и одна из досок недовольно скрипнула. Пялясь себе под ноги, каджит избрал для себя тактикой передвигаться теперь куда осторожнее, умнее распределяя вес и без лишнего шума. Сощурив взгляд, он вглядывался вниз. Пола не было видно, куча песка, да гнилых досок валяется где-то внизу, но как глубоко — не разобрать.
«Опр-р-ределенно бездумно пр-р-рыгать не стоит…» — заключил каджит, заприметив знакомую беспомощную мордашку. К’Шарр только приложил лапу к своей морде.
— Даже мальчишка смог почти сюда забр-р-раться. — крикнул он К’Амори. По правую лапу от себя К’Шарр слышал жалобное мяуканье Оливера и заботливые причитания Нэрагхи. Вмешиваться К’Шарр не хотел. Перво-наперво, необходимо было здесь осмотреться.
Каджит полез в шкаф, затем в сундук в поисках чего-нибудь полезного. Не обязательно должны быть припасы или ром, которого так желала Рехста. Было бы куда лучше, если бы это было оружие, какие-нибудь тряпки или даже веревка. Она бы сейчас пригодилась…

О, это победное чувство! Забравшись на вершину, Рехста должна была себя чувствовать Королевой Горы! Мята, что ощущалась в напитке, приятно разливалась от языка к грудине и по всему телу. Однако, это была совсем не мята…
Скума готовится из двух ингредиентов — лунный сахар и паслен — это основа. Есть другие «модификации» данного напитка, которые дополняют вкус, но они чересчур дорогие и вряд ли были бы по карману рядовому воришки из гильдии. Паслен ядовит, его осадок осел на языке и небе Рехсты, но бояться нечего — перегонка скумы была сделана правильно, посему его действие почти ничтожно.
Эйфория начинала сходить на нет, но силы пока еще никуда не пропадали. Скума активно выводилась из организма арахнотавра, от чего так быстро стали проявляться и побочные действия, не иначе как расплата за все то «хорошее», что привнес напиток. Взбунтовалась термолокация, вспыхнув сотнями огоньками, совсем как у ночлежки, когда Рехсте только-только довелось возле нее оказаться.

К’Амори прифигела от признания Рехсты, но тут же успокоилась. Все же скума раньше и в ней вызывала то божественное чувство эйфории. Однако с годами оно растворилось, и на место безграничной радости и уверенности в том, что каджитка сможет все, пришла абсолютная пустота. Кошка даже не всегда помнила, что творила, налакавшись скумы.
Затея каджитки пролезть в башню через бойницу с треском провалилась. К’Амори была широковато для такого узкого окошка. Каджитка громко ругнулось и попыталась дать задний ход, уперевшись лапами в стену башни. Но окно не пускало. Оно крепко схватило кошку, и та не могла пролезть внутрь. Как и вылезти наружу.
— Тот каджит мог бы и помочь К’Амор-р-ри! — полузло, полужалобно сказала кошка, мотая хвостом из стороны в сторону.
Однако сородич вместо помощи пошёл шариться по сундукам. У К’Амори пересохло в горле. Даже не столько от страха или чего-то подобного. Было такое ощущение, будто у неё затекли все мышцы одновременно. Каджитка дрогнула от внезапно накатившего холода. Ей срочно нужна была спасительная баночка скумы. Теперь мысли кошки ушли даже от башни, дракона, Рехсты и других. Осталась только скума.

Бутыль оливкового масла всё же выпала, ухнула вниз, шлёпнулась в кучу песка и в ней и осталась торчать, чудом не разбившись. Рехста даже не почувствовала, что сумка стала легче. Она чуть не свалилась со стены вслед за маслом, выхватила эсток, использовала его в качестве альпенштока и продолжила восхождение. Скума продолжала петь в её теле. Оставшееся во рту послевкусие потихоньку из приятной сахарной свежести перешло во что-то другое, горьковатое и неприятное. Захотелось выпить ещё наркотика, чтобы смыть горечь.
Арахнотавр поднялась всё-таки на вершину, перевалилась через разрушенные остатки внешней стены и оказалась на этаже над головой К’Шарра. Доски протестующе под ней затрещали, но вес цералинки распределялся аж по шести конечностям (даже шести с половиной, ибо передней правой, раненой, она пола всё-таки касалась, просто вес на неё не переносила). Так что пол выдержал. Рехста выпрямилась, завертела над головой Жаждущую, громко вскрикнула. Просто так. Эмоции грудь распирали!
- Царица горы! - завопила она. - Кто следующий? - рванулась арахнотавр к краю башни, посмотрела вниз, поднимая эсток высоко над головой. - Никого не пущу! - рявкнула она.
Но, кажется, никто за ней сюда и не лез. Все её спутники пытались пробраться в башню через окна внизу. Рехста грустно посмотрела на свой паучий круп, потом - на открытый люк с лестницей в центре “крыши”, которой теперь являлся этот этаж. Не, не пролезет, им с Нэрагхи внутрь попасть не суждено. Только если проломить тут пол…
Термолокация заблаговременно предупредила её о чем-то ярком и страшном, поднимавшемся на крышу с другой стороны. Арахнотавр крутанулась, почти сразу перешла в атаку с эстоком наперевес… и никого. Пусто. А мембраны прямо-таки дрожали, подбирая всё новые и новые термальные сигналы, составляя в сознании расплывчатую и постоянно меняющуюся картинку окружения.
- Ну и ну! - восторженно ахнула Рехста, когда осознала, что виновата скума.
Как человек под воздействием психотропных веществ дивится богатым и сложным визуальным галлюцинациям, так и цералинка начала попросту балдеть от сумасшествия, которое поразило её чувство теплового фона. В нормальных условиях такую картинку не могло ей дать ничто. А тут! Она аж глаза зажмурила от удовольствия, и так, с закрытыми глазами, принялась расшагивать по крыше туда-сюда, пытаясь поймать ускользающие тепловые аномалии за длинные трассирующие хвосты. Несколько раз одна из боковых ног проваливалась в пустоту, и тогда Рехста поспешно отходила от края крыши.
Ей было настолько весело, что даже жары она не замечала, хотя на открытой крыше башни никакого укрытия от палящего пустынного солнца не было.
В уголке сознания зародилась очень чёткая мысль: нужно будет раздобыть побольше скумы.

Оливер замолчал, что-то обдумывая про себя.
- Вы не должны им доверять. Они - монстры. Кот и паучиха убили уже троих, а меня держат в заложниках. Они убили золотую драконицу, женщину, которую сейчас тащат к вулкану...Они бессердечны и злобны. Попробуете идти против них - вас тоже убьют, запомните что я вам сказал, - прошептал мальчик, беспокойно оглядываясь по сторонам, и едва заметно вздрагивая, когда Рехста кричала, - пожалуйста, поверьте мне. Нам нужно в эту башню. Там...мы сможем быть в безопасности. Я знаю, что делать.
Хойм снова оглянулся на башню, помотал головой.
- Времени очень мало, - добавил он и шмыгнул носом.

Слова Оливера заставили паучиху насторожиться. С одной стороны, мало ли что может придумать напуганный человеческий детеныш, чтобы получить желаемое, с другой - они объясняли, как мальчишка оказался в этой странной компании. Интересно только, почему именно его взяли в заложники. Владеет ли он какой-то секретной информацией или же является сыном какого-нибудь влиятельного человека? А может, действительно наврал и сам увязался. Но в глубине души Нэрагхи верила: Оливер не врет. Понимала, что каджиты и цералинка спокойно пойдут на убийство или похищение ради собственной выгоды. Вот только чем может теперь помочь она? Она и вправду не может пойти против компании: даже если не убьют, то бросят одну посреди пустыни, что равносильно. И неужели большее, что она может сделать - отпустить дитя в башню? Но как это ему поможет? Свалится ещё, попадет в беду, и замучают её угрызения совести. Нет, слишком рискованно. Но постойте... в башне же находятся каджиты, и, если что, они смогут выручить мальчишку. Вдруг он действительно сумеет спастись в этом странном строении (правда, паучиха даже не представляла, каким образом)? Но даже если нет... не держать же ей мальчишку подле себя против его воли? Нэрагхи вздохнула. Ладно, пусть делает, что хочет. Живот согласно заурчал. Каждый займется своим делом.
-Что ж, - вздохнула аранео, сдавшись. - Иди. Но с условием. Будь предельно осторожен. И, если что-то случится, зови на помощь К'Шарра или К'амори. Ладно?
О'Кинри аккуратно пронесла дитя через окно и поставила на пол. На прощание улыбнувшись и махнув рукой, спустилась вниз и поспешила в тень: солнце совсем её изнурило. Там её уже ждала аппетитная тушка. Не сдерживая больше себя, аранео накинулась на добычу. Оторвав приличный кусок от лани, она впустила в него немного яда, размягчая жесткое мясо. Когда рот наполнился горячей кровью, паучиха почувствовала невероятное удовлетворение. Наконец-то. Еда. Торжество сытости над голодом.

Усилия К’Амори потихоньку приносили плоды: обратно, может, и получится голову вытащить. А вот внутрь...ну, кот его знает. Без помощи будет тяжко. А потенциальный помощник тем временем пошёл исследовать внутренности башни. В шкафу К’Шарр обнаружил бы две аккуратно сложенных серых туники и три потёртых шерстяных шарфа, все они источали слабый запах человеческого пота. Сундук же оказался заперт на замок, ключа поблизости не оказалось. Сундук был не слишком тяжёл - при желании К’Шарр смог бы его передвинуть. Да любой из членов компании сумел бы, кроме Оливера.
Доски под ногами Рехсты сильно скрипели, но пока держали - помогало распределение веса. Зато арахнотавр оказалась под солнцем без укрытия. Солнечный плащ защищал её нежную спину, но брюшко уже начинало зудеть, равно как и ноги. Она ведь не так давно погуляла в пустыне Кхари, и ожоги, полученные там, еле-еле успели подзажить…
Демон Оливера одобрял его слова, но внутренне понукал поспешить. “Как только ты заберешься внутрь, нужно будет спуститься по лестнице в самый низ башни. На дно. Не бойся спрыгнуть, ты лёгкий, и я помогу тебе избежать ушибов… Мы теряем с ней время...”
Нэрагхи ненадолго осталась одна. Она-то в ходе своей трапезы первой и заметила чьё-то приближение. Меж песчаных дюн виднелась закутанная в бесформенную хламиду и тюрбан человеческая фигура, которая быстро приближалась; жара её, или его, похоже, не беспокоила. Фигура размахивала правой рукой, но молчала. В левой же руке она сжимала что-то вроде ведра с дугообразной ручкой. Дрожь нагретого воздуха над песком не позволяла точно определить расстояние, но еще сотня метров между ними была. Вероятно, незнакомое лицо сумело подобраться так близко, скрываясь меж дюн, плюс одежды скрывали его на фоне песка.

В какой-то момент переполнявшая многоногое тело Рехсты энергия иссякла. Прилив эйфории был подобен фонтану шампанского: бил высоко, бил пенисто, красиво, но вдруг взял да и закончился. Окружающий Рехсту мир потихоньку начал к ней возвращаться: снова достигли ушей голоса, снова прорезались в безумной пляске тепловых силуэтов осмысленные очертания. У арахнотавра ноги подкосились, она качнулась в одну сторону, качнулась в другую... 
Никто за ней так сюда и не полез. Ну что за скука? Цералинка заставила себя отойти от края башни, попыталась упереться в пол всеми ногами и хорошенько осмотреться, но заставить себя не сумела, сорвалась опять на глуповатое хихиканье. 
- Дайте мне ещё! - выдала она туповато и крутанулась вокруг собственной оси. Запуталась в собственных конечностях, грузно бухнулась на доски, которые протестующе заскрипели. Пухлое брюшко Рхас заткнуло собой ведущий вниз (на этаж Оливера и К'Шарра) лестничный вертикальный пролёт. 
Рехста прижала потяжелевшие вдруг руки к вискам. Голова-то побаливала. Хотелось улечься спать. Она почти свесила голову на грудь, почти прикорнула прямо там и прямо в тот момент, но что-то её неуёмно щекотало, заставляло хитин зудеть, а мембраны - тревожно полыхать. Рехста подняла руку и увидела на оголённой тыльной стороне ладони пятно неприятного розового цвета. 
"Солнце", - вспомнила она. - "Я под открытым солнцем"
- Вам не кажется, что тут жарко? - пролепетала Рехста и поползла, перебирая по-крабьи распластанными ногами, к краю башни. Укрытия на вершине не было - от стен остались жалкие куски, больше напоминавшие парапет. Цералинка оправила свой солнечный плащ, попыталась растянуть его на вдвое большую площадь, чем та, для защиты которой он предназначался. Прорези солнечной маски наполнились слишком ярким светом; вуалька норовила сбиться набок. 
Арахнотавр добралась до самого края крыши и сонно уставилась вниз. "Надо спуститься", - подумала она. Но медлила. Не доверяла сомлевшему телу. "Сейчас..."

Оливер улыбнулся удивленно и в тоже время радостно. Эта паучиха...и правда не плохая. Она отпустила. Дала возможность решить самому. У мальчика засосало под ложечкой от странного тревожного предчувствия. Совсем не такая как эти двое. Неужели есть надежда? Не погубит ли он ее, подчиняясь демону?
- Спасибо...Я...Я вернусь к вам сразу как загляну в башню, - растроганно прошептал Хойм, когда паучиха поставила его на землю, внутри башни, - спасибо. Я...обещаю.
А потом немного помолчав, добавил.
- Ничего со мной не случится, если в мире будет больше таких как вы, - сказал он, но это уже вряд ли услышала Нэгархи, покинувшая башню. Оливер молча повернулся к лестнице, слегка нагнувшись над пропастью. Темновато. Как бы не упасть. Где то слышались голоса. Наверное тех двоих.
- Прыгать? Я б-боюсь... - прошептал Хойм, отойдя от края. Не нужно так рисковать. Еще ноги переломает. Лучше попробует спуститься обычным способом. Мальчик начал осторожно спускаться, держась за пыльную стену и водя по ней пальцами. Шажки получались медленные и неуверенные но он двигался. Хорошо...Только бы не упасть. Еще ступенька. И еще. В ушах только голоса и свое же сиплое дыхание стояли. Оливер старался не думать о том, что таилось в этой башне, как и о странном поведении демона. Главное дойти, а потом... Главное дойти, да. Понемногу мальчик спустился на импровизированное дно башни, испуганно оглядываясь в темноте и дрожа, обнимая себя руками за плечи. Куда дальше? Это он и спросил у демона.

К’Шарр не сильно рассчитывал на подарок судьбы: сундук был заперт, а в шкафу кроме бесполезного тряпья ничего не было. Хотя в случае с сундуком еще можно попытать счастье: вооружится отмычкой и взломать нехитрый механизм. Каджит поднял сундук, слегка потряс и поставил на место. Что-то там было определенно, но это что-то не было тяжелым. А ценное ли это «что-то?»
На этот вопрос дадут ответ только глаза. Выбирать не из чего, надо вскрывать.
— Каджит, может, и мог бы помочь К’Амори, но какой каджиту с этого пр-р-рок? К тому же, к тебе не подобраться. Пол обвалился. — отвечал он каджитке внизу.
Потолок недовольно скрипел пот тяжестью Рехсты. Каджит воззрился наверх, прикрываясь от струек песка и пыли, сыпавшихся с потолка.
«Сильно ж ее накр-р-рыло.» — отметил К’Шарр. — «Как бы не подсела на эту др-р-рянь.»
Выудив из нагрудного кармана связку отмычек, каджит попеременно начал их примерять к замку, какая лучше подойдет. Вот только шепот Хойма прервал его.
— К’Шарр бы на твоем месте тоже испугался. Хе-хе-х. — хрипло усмехнулся он.

Нэрагхи с головой погрузилась в трапезу, набивая изголодавшийся желудок сырым мясом. Кровь разделанного животного стекала по губам, хелицерам и пальцам, но сейчас это паучиху не волновало: главное притупить первобытные инстинкты, заткнув их окровавленной плотью убитого животного. Даже жара перестала её волновать в этот момент. Как будто бы девушка выпала из мира. Но периодически она замирала, вслушиваясь в окружающие звуки, пытаясь понять, всё ли хорошо в башне, не зовет ли Оливер на помощь. Пусть она доверилась словам мальчонки и отпустила бродить по полуразрушенному сооружению, она беспокоилась за него: он же всего лишь человеческий детёныш! Большинство взрослых людей из человеческого рода были, по меркам народа аранео, слабы, что уж говорить об их выводке. Но раз парниша проделал весь этот путь, значит, не такой уж он и беспомощный! Поэтому Нэрагхи всеми силами подавляла в себе материнский инстинкт (а именно он, скорее всего, и ответственен за столь трепетное отношение ко всему маленькому и миленькому) и не вмешивалась в дела Оливера.
Когда паучиха, наконец, почувствовала сытость, то прервала трапезу, омыла рот и руки небольшим количеством воды и сладостно потянулась. Её резко потянуло в сон. И, может быть, она бы действительно растянулась на прохладном песке и вздремнула, если бы не заметила на горизонте странную фигуру. Бесформенная одежда и тюрбан не позволяли различить, человек ли это. Но, судя по всему, у существа имелись руки: одной из них оно размахивало, а во второй несло какой-то предмет: из-за расстояния Нэрагхи не могла определить, что именно. Фигура стремительно двигалось в их сторону, несмотря на изнуряющую жару. Кто же это, друг или враг, и что ему надо?
-К нам кто-то приближается! - крикнула паучиха в сторону башни. Сама же она встала в устойчивую позу и начала активную выработку секрета, чтобы, в случае опасности, выстрелить паутиной в незнакомца, тем самым обездвижив. Элементалю она тоже приказала быть наготове. Каменюга послушно повернулся в сторону фигуры и, размяв кулаки, замер в боевой позе.

Оливер спускался всё глубже и глубже. Как уже упоминалось, пол первого этажа башни (куда попыталась залезть К’Амори) давно обвалился вниз, так что в какой-то момент доверившийся хрупкой лестнице мальчонка оказался на уровне глаз застрявшей каджитки, а потом ушёл дальше вниз. К слову, этой самой каджитке определённо требовалась помощь, но демон всё торопил мальчугана туда, на самое дно. Лестница обрывалась в метре от земли, и там Оливер уже почти ничего не видел. Прыжок, которым закончился спуск, никаких неприятностей ему не принёс.
“А теперь нам нужно пройти вон в ту сторону”, - нараспев пригласил его демон, мысленно указав нужное направление. Под ногами хрустели гнилые доски, легонько хлюпала какая-то грязь. Почему-то на самом дне разрушенной башни было несколько сыро - неужто жар палящего солнца не пробивался сквозь толщу песка и каменный каркас руин? Так или иначе, идти Оливеру далеко бы не пришлось. Подземелье под башней выходило на огромный тёмный грот с ребристыми стенами. В дальнем конце этого грота в углу красовались крупные, размером с барана, белесые объекты, визуально напоминающие куриные яйца. Эти штуковины слегка фосфорецировали во тьме. За их полупрозрачной поверхностью (которая на ощупь была бы мягкой и влажной) виднелись какие-то тёмные, скрученные в спираль продолговатые тела, по одному в каждом “яйце”.
“Тут полно всякого мусора с разрушенных этажей башни”, - вкрадчиво произнёс демон. - “Возьми что-нибудь и разбей пару этих штук. Не волнуйся, тебе ничего не грозит. Я отведу от тебя напасть, что явится по душу наших неприятных спутников. Давай, мальчик, бей!”
К’Шарру с лихвой хватило отмычек, накопленного опыта и мастерства, чтобы вскрыть замок на сундуке. Внутри обнаружилась гора медных и латунных инструментов. Они были чистыми, даже отполированными. Там и щёточки, и скребочки, и что-то типа морковной тёрки, и несколько скальпелей, и молоток-колотушка, как для отбивных, и ломик, и зубило, и измерительный прибор о двух ногах и дюймовой шкалой, и набор игл… Всё это богатство было тесно обложено тряпками и обрывками ткани. А с другой стороны сундука лежали свитки сухого пергамента, намотанные на полые деревянные рейки. Четыре свитка были аккуратно перевязаны разноцветными тесёмками, ещё один, лежавший сверху, слегка размотался. Там же, рядом со свитками, валялся кусок грифеля.
Человеческая фигура в тунике и тюрбане подошла к Нэрагхи на расстояние слышимости человеческого голоса. В руке действительно было ведро, притом, судя по слегка неестественному напряжению в руке, ведро было тяжёлым. Из-за бесформенности одежд определить пол пришельца было невозможно. Он заговорил, но и по голосу ничего не ясно - хриплый, каркающий, изуродованный килограммами вдохнутой в этих пустошах пыли:
- Пошли прочь, демоны! Ух я вам! Повыбирались из своих нор, чучела восьминогие! Вон! - орала фигура, показывая рукой то на О’Кинри, то на “царицу горы” Рехсту.
____________________________
Очередность: К'Шарр - Оливер - Рехста - Нэрагхи, К'Амори по возможности

Слышал ли каджита Оливер или нет — фактор маловажный, кот осторожно предпочел не следовать за ним. Расшибется — да и ладно. Все-таки, та «особь» держит за яица Рехсту, а не К’Шарра. Мистерия — велика, в этом кот точно не сомневался, так или иначе скрыться где найдет.
Мастерства и умений взломщика было предостаточно для такого простого замка. К’Шарр было понадеялся найти что-то ценное, но и здесь был «хлам». Тряпки, инструменты, предметы кухни — и на кой ляд, спрашивается, держать это под замком? Внимание приковывали свитки, перетянутые разноцветными тесемками.
«Быть может, магические? К’Шарр тогда их сможет выгодно пр-р-родать… Или использовать…» — в мыслях сразу выстроилась картина: маги из Коллегии Шепчущих читают на распев растянутый пергамент, которые после, сгорая, обращался в огненный шар.
Если это так, то каджиту не понять магические свитки или нет. Нужны были те, кто разбирается в магии…
Мешкать с ними он не стал, поскидывал их в свою зачарованную сумку и застегнул ее, постучав по ней.
Снаружи К’Шарр заслышал чужой голос…

Оливер постарался проигнорировать замечание большого кота, хоть и заметно вздрогнул. Тот вроде не собирается скидывать его с лестницы, а значит можно идти дальше, убеждая себя в том, что оставаться в темноте с каджитом совсем не опасно. Шаги стали слегка увереннее, когда лестница кончилась. Демон снова заговорил, дал четкие инструкции, и мальчик мог перевести дух, чтобы грузно прыгнуть вниз. Ладно...Тихо ухнув, он кое как встал на ноги, отряхнул ладонями коленки и пошел дальше. Здесь было грязно, темно и заброшенно. А еще очень пыльно. До кашля пыльно. Оливер попробовал закрыть рот рукой, но помогало мало. И как еще хватило духу ходить тут в темноте? Хорошо, что хотя бы прохладно и солнце не печет в макушку.
- Что это? - удивленно спросил Хойм, заприметив во мраке едва светящиеся огромные яица, а потом с отвращением отшатнулся, углядев в них что-то шевелящееся, - о, мой бог...
Мальчик нерешительно остановился около яиц, не зная что делать. Это...там монстры. Змеи или вроде того. А если они съедят его? Он не был уверен в словах демона.