Руины покинутого храма

Первое сообщение в теме :


Что тут раньше было, можно долго гадать. Сейчас руины храма больше напоминают лабиринты, которые неизвестно где заканчиваются и что в них спрятано, тоже. Если нет уверенности, что можно выйти и заходить не стоит.

Акиджи так и не услышал ответ. Вода рядом с пандареном вдруг начала заворачиваться в небольшой водоворот, вращая своим течением самого пандарена. Его же спутника водоворот будто игнорировал и, несмотря на то, что по всем законам физики, того тоже должно было затянуть, он ничего не ощутил. Акиджи попытался вырваться, но вскоре понял, что его попытки тщетны. Тем временем водоворот вдруг заиграл разными цветами, освещая тем самым ближайшую часть коридора. Акиджи чувствовал все более сильное головокружение и тошноту от усиления вращения водоворота. Как ни странно, он не захлебывался, хотя в таком водовороте должен был. Свет становился все ярче и буквально за пару секунд стал ослепительным, заставив Акиджи зажмуриться. Достигнув пика скорости и яркости, водоворот просто исчез, так же внезапно, как появился. Акиджи пропал вместе с водоворотом.

Затопленное поселение. Старый храм.

Становилось всё глубже и глубже, пернатый уже стоял в воде по-пояс. Неожиданно Акиджи решил что-то спросить у Влада, но пернатый услышал лишь еле слышимое бормотание. Когда он обернулся, чтобы переспросить у своего знакомого, что он сказал, в коридоре за Владом никого не оказалось, пандарен просто исчез, будто бы его тут и не было.
-Эй, Акиджи. Акиджи! Ты где!? - крылатый надеялся, что пандарен просто решил подшутить над ним и нырнул под воду, хотя Акиджи сам говорил, что тут очень холодно и нужно быстрее выбираться, вряд ли он стал бы тратить время на всякие шуточки, тем более такие. - Акиджи! Чёрт, хватит! - после этих слов Влад окунул руку в воду, чтобы найти там пандарена, не его там не было, мало того, руку было уже не вытащить. Почему-то она застряла там, как болоте, её можно было только погрузить ещё глубже, а это ну никак не могло радовать.
Спустя несколько секунд после того, как Влад оказался в неприятном положении, его начало что-то затягивать всё глубже и глубже, а возможности сопротивляться не было. В итоге, пернатый оказался в воде полностью, но тут на дне начало что-то светиться, всё ярче и ярче, в конце концов, этот свет затянул Влада полностью. Благо, свет оказался порталом и он унёс пернатого из этих злополучных руин.

Деревня Талия

-----> Водяная стена

Лоэнгрин упрямо шагал вперед, продираясь сквозь заросли какого-то колючего кустарника, который периодически встречался на их пути. Ветки хлестали его по лицу и шее, но герцог лишь сильнее стискивал зубы и молчал. Ему очень хотелось ответить на колкости Луниты, которые незамедлительно последовали, как только они ушли от водопада. Чтобы она не ревновала так отчаянно. Или, чтобы нашла своему острому язычку иное применение, более приятное и полезное для их обоих. Сцедила свой яд, например. Но Люттенхорф опасался, что если он сейчас заведется, то его будет уже не остановить. И он таки выскажет обортнице все, что думает о ее вреднючем характере. А времени на ссоры не было. Да и не хотелось Лоэнгрину затевать их. Поэтому он терпеливо молчал. Но это было очень нехорошее молчание. Недоброе.
«В следующий раз сама будет натурой расплачиваться. А я стану подкалывать».
С чего он был так зол? И на кого? Герцог вздохнул и отпихнул локтем очередную ветку, преградившую ему путь. На губах еще ощущалась мягкая прохлада губ келпи с солоноватым привкусом. То ли волшебные флюиды озерного существа все-таки оказали на него некоторое влияние, то ли еще по какой причине, но Лоэнгрину вдруг захотелось обернуться, чтобы снова увидеть прозрачно-голубые глаза ласкового парня. «Дожил, западаю на водяных», - хмыкнул про себя Лоэнгрин. Да, он был потерян и зол, но, прежде всего, на себя самого. На очередной выпад оборотницы он только хмыкнул.
Лес, тем временем, стал как будто реже. А сухой подлесок сменило нечто топкое и противно чавкающее под ногами. Похоже, нужный им храм стоял или на болоте, или где-то за ним. «Час от часу не легче», - раздраженно прорычал Люттенхоф, выдергивая ногу из топи. Он ненавидел всю эту сырость. К тому же скорость передвижения их упала, а идти стало тяжело. Оставалось надеяться, что они двигаются в нужном направлении. Потому что иначе Лунита его точно убьет.

Водяная стена

Лоэнгрин молчал, шагая на несколько шагов впереди. Причем оборотнице казалось, что делал он это так многозначительно..
— Ты язык проглотил после поцелуя, или до сих пор таешь от восторга?— колола она злыми словами. Возможно ответь он, она и сама замолчала, а может вспыхнула еще сильнее. Кто знает какой репей попадет волчице под хвост.
На время она замолчала, решив не растрачивать слова впустую, вдруг пригодятся для точного, выверенного броска. Так незаметно и подрастеряла боевой задор.
Лес плавно измельчал, сменившись топью, по которой даже волком бегать неприятно. " Попробуй после повыкусуй эту липкую грязь промеж мохнатых пальцев лап."
— Надеюсь мы идем к храму, а не на поиски болотных огоньков, иди болотного деда,— язвительность девушки начала стремительно увеличиваться вместе усиливающейся усталость и сыростью.
Неосторожный шаг в сторону и, под ногою Луниты уже не неверная, чавкающая тропа, а прожорливая бочага, в которую она сразу ухнула по самую грудь. Зловонные пузырьки бурлили, поднимая снизу метан и забивая дыхание. Малейшее движение Лу, погружало ее все сильнее и сильнее в черную жижу. Болото на пути к храму требовало дань человеческой жизнью. Оно довольно ухало, стонало, предвкушая поживу для своего ненасытного нутра.
— Тону!— голос оборотницы хрипел, а сама она отчаянно трепыхалась, била руками, извивалась, позабыв, что этого делать ни в коем случае нельзя. Жить то хотелось, а второй жизни у оборотней нет. Если утонет, то все...

Чем дальше они заходили в болото, тем отчетливей казалось герцогу, что это какой-то чудовищный организм, который живет своей собственной жизнью. Их окружали непонятные, а, порой, и весьма зловещие звуки: какое-то бурление, шипение, клекот, стрекот, и даже нечто похожее на человеческое бормотание. Все это вызывало у Лоэнгрина стойкое дежа-вю, и не самые приятные воспоминания, что, конечно, не добавляло ему хорошего настроения. Главное, чтобы им не встретились местные болотные твари. Топь хоть и производила впечатление не особо обитаемого места, но мало ли, какие жуткие тайны она могла скрывать.
Когда топь превратилась в настоящее болото, герцог достал из сапога нож и подрубил тонкое деревце. Его ствол около двух метров в длину стал слегой – палкой для проверки глубины и прочности болотной тропинки.
Болото было отвратительным. Между весьма неустойчивыми кочками, покрытыми пожухлой травой, хлюпала вязкая грязь, а иногда просто лужи застойной воды. Иной раз герцог не рисковал измерять палкой их глубину. Кажется, слеги там просто не хватит.
- Если верить словам келпи, мы идем туда, куда нужно. – Ответил Люттенхоф на вопрос оборотницы, попутно проверяя слегой тропинку. – Старайся идти по моим следам.
Они шли и шли. И герцог был вынужден признаться, что почти выбился из сил. Он потерял счет времени, и только по сумраку, царящему вокруг, мог судить, что дело идет к ночи. Пару раз ему пришлось оступиться, но все пока обходилось весьма удачно. Наконец, где-то впереди забрезжил свет. Ощущение было такое, что там, впереди, есть открытая местность, с которой видно догорающий закат. Последние лучи солнца отчетливо просвечивали сквозь иссохшие ветви деревьев, простиравших к небу свои жуткие корявые лапы. Лоэнгрин уже собирался обернуться и порадовать Луниту, что их унылое путешествие по болоту заканчивается и дальше все будет только лучше, как услышал ее лаконичное «Тону».
- Дьявол! Лунита! Прекрати дергаться! Тебя еще больше затянет! Слышишь? Прекрати!
Герцог сначала хотел отбросить слегу в сторону, но потом, оценив место, куда ухнула оборотница, понял, что близко подойти он к ней не сможет, слишком топко. Если увязнет и он, спасать их уже будет некому.
Прихватив слегу, Люттенхоф лег на землю и пополз. Добравшись до половины пути, когда передвигаться было уже невозможно даже так, герцог протянул оборотнице палку.
- Хватайся! И держись! Крепко держись! Я тебя вытащу.

" Он уйдет. Авантюрист до мозга костей решит не делиться добычей уже маячащей на горизонте. Жаль, даже не смогу спеть прощальную волчью песню.."— судя по мыслишкам, уныло копошащимся в голове Несибель, она прощалась с жизнью, а в голову приходила даже странная дикость.
" Герцог, волки тебя раздерите. Вытащи меня и клянусь, что не скажу ни слова завидя твои шашни с очередной смазливой девицей, или мужичком. Закрою рот на замок и выброшу ключ."
Возможно вспомни она о своей магической способности ходить по любым поверхностям, пошла по болоту, ака по суху, но какой тут разум, когда паника затапливает и ничего стоящего в голову не приходит.
Еще раз позвать на помощь Лунита не решилась бы. Зловонная болотная жижа уже колыхалась на уровне сомкнутых губ. Открой она рот и вся эта жидкая грязь, хлынет в глотку, заполняя легкие.
На счастье Лоэнгрин все же развернулся, услышав ее жалкое блеяние. Лу видела, что стоит мужчине лишь сойти с тропы, болото получит еще одну жертву.
Все же мужчина решил перехитрить трясину. Он распластался, не жалея совсем недавно чистой одежды и протянул ей конец слеги. Надежда встрепенулась, осыпая с себя пепел безысходности и Лу попыталась схватиться за край палки. Мокрые, склизкие от грязи пальцы лишь скользнули по краю и вновь плюхнулись в болотную жижу. Как месть за лишнее движение девушка погрузилась в трясину еще глубже, а рядом с нею, точно в насмешку лопнул зловонный пузырь болотного газа.
" Оно насмехается. Ну уж нет. Не хочу быть утонувшей в грязи!"— злоба на себя и свою неосмотрительность, на болото и еще кто знает на кого придала сил. Лунита сделала отчаянный рывок, посылая непослушное, отяжелевшее тело вперед и выбросила руку. На счастье она не промахнулась и поймала слегу, вцепившись в нее с силой кошки, взлетевшей на дерево спасаясь от своры собак.
— Тащи!— успела прохрипеть, пока вновь не оказалась по ноздри в болоте. Ей оставалось лишь гримасничать и пучить глаза. Точно жаба на листке. Не хватало лишь многозначительного "ква".

Ситуация была близка к критической. Но на панику времени не осталось. От того, насколько быстро и четко все сделает герцог, зависит жизнь оборотницы, уже висевшая на волоске.
«Только бы у нее хватило сил удержаться». Время, кажется, остановилось. Герцог и потом не мог вспомнить, сколько они пробарахтались в зловонной болотной жиже. А сейчас ему просто некогда было об этом думать. Он тянулся, сжимая в руках слегу, рискуя сам соскользнуть в топь.
- Держись! Держись!!!
Однако попытки Луниты пока не увенчались успехом. Паршиво. Что делать, если она не сможет ухватить шест, герцог пока не представлял. Вообще, по законам благородства, ему на правах рыцаря, следовало бы кинуться в топь и вытащить прекрасную деву. Но беспощадная логика говорила Люттенхофу, что это приведет лишь к тому, что они оба утонут. Правда, как жить с мыслью, что Лунита утонула, а он спасся, герцог тоже не особо представлял.
«Стоп, стоп! Еще никто не утонул. Поднажми!».
- Лунита! Поднажми! – Скомандовал Лоэнгрин, изо всех сил стараясь, чтобы голос его звучал уверенно, без ноток истерики. Оборотницу, похоже, засосало уже основательно. Так что операция по ее спасению легкой быть не обещала. Наконец, герцог услышал ее «Тащи», и это было самое желанное слово, которое только могло сейчас прозвучать. Собрав все свои силы, Люттенхоф потянул за слегу, чувствуя, как сопротивляется его усилиям болотная топь. Мышцы ломило, холодный пот катился градом со лба и застилал глаза. Но сдаваться Лоэнгрин не собирался. Он предпринимал все новые и новые попытки вытащить девушку из болота. И, наконец, ему это удалось. Лунита оказалась рядом, перепачканная черно-зеленой болотной водой и травой, но живая. Лоэнгрин, словно принц-лягух, сидел на кочке рядом, пытаясь перевести дух. Он даже не сразу сообразил, что в руках до сих пор сжимает шест, который так их выручил.
- Ты цела? – Хрипло спросил он у Луниты, голос его казался совсем севшим. – Поднимайся. Надо идти. Оставаться здесь надолго опасно. Я видел впереди просвет. Похоже, болото где-то рядом заканчивается. Отдохнем на суше.
Сказав это, Люттенхоф сам попробовал встать. И у него это получилось, правда, не с первой попытки. И даже не со второй. Отдых им, похоже, был необходим. И чем скорее, тем лучше.
- Можешь идти? – Герцог критически оглядел оборотницу. - Обопрись на меня, я помогу.

Лунита всем телом ощущала сосущую, жадную пустоту, сковывающую движения и, дюйм за дюймом засасывающую ее, как в центр урагана. Вспомнилась зажора и девушка еще крепче сжала руку, хотя казалось сильнее некуда - шипастые волчьи когти глубоко впились в дерево. "Лишь бы не сорваться"— с такими мыслями недолго и скатиться в панику.
Лоэнгрин дернул. С наскока болото не собиралось отпускать добычу, чей вкус уже ощущался "на губах". Будь герцог оборотнем, то вытащить Несибель не было проблемой, а человеку приходилось рвать жилы, безумно медленно отвоевывая девушку у зловонного противника.
" Не отпускай меня. Тяни..тяни"— молила она, и надежда, что не все еще потеряно, разгоралась в душе.
Разочарованный чпок и, жижа сомкнулась, словно шлепнув губами, поплямкала, выпуская пузыри. Лунита перевернулась на спину, вдохнув наконец полной грудью.
— У-ууу-у-ууу-аа!— торжествующий волчий вой, пронесся над болотом, пугая редкое зверье.
— Спасибо тебе. Думала мне конец.
Девушка никак не могла надышаться и будь ее воля, бросилась бы на шею спасителю. Да кто знает как он воспримет такой эмоциональный всплеск. " Еще спишет на внезапную течку."
К словам Люттенхофа стоило прислушаться и поскорее убраться отсюда, а то мало ли какие создания могут заявиться.
— Обижаешь. Конечно могу, даже если нет, то встану и пойду, а не пойду, так поползу на брюхе.
Все же оборотень не человек и сил у него на порядок больше. Со стороны забавно было видеть странную парочку, подпирающую один другого. Именно так шатаются по селу изрядно набравшиеся выпивохи, подстраховывая друг друга от падения и конечно падая на пару.
Не так быстро, как хотелось, но болото наконец закончилось. Постепенно под ногами перестало колыхаться и чавкать.
— Да уж.. Может лучше обратно?
То место, где они оказались совсем не казалось радушным, добрым и светлым. Развалины, развалины и еще раз развалины свились в дикий лабиринт из полуразрушенных колонн, остатков портиков. Все это бывшее великолепие победила природа, показывая тщетность бытия и образовывая настоящий практически непроходимый лабиринт из руин, шипов, корней, веток и еще бог знает чего. Вот только оставался вопрос. Есть ли выход из этого лабиринта и не ждет ли там их обоих не награда, а нечто такое, от чего...
Сглотнув, Лунита оглянулась на мужчину, точно ожидая на лице его увидеть реакцию на это место, в которым единственным светлым пятном была тонкая струйка воды, бьющей вверх и образующей небольшое чистое .. Озерцем назвать его язык не поворачивался,  для лужи было маловато. Утолить жажду и привести себя в порядок после грязевой прогулки, на это его вполне хватило бы.
Девушка сразу умылась, смывая уже подсыхающую грязь, взявшуюся корочкой.
— Не стой, давай отмоемся, а то чувствую себя свиньей, победившей на состязаниях по барахтанью в грязи. Если идти туда,— кивок в сторону лабиринта. — То чистым.

Лоэнгрин шел вперед, и шаг его был тяжелым. После перетягивания оборотницы во время неравной схватки с болтом, тело ныло, руки до сих пор предательски дрожали. Он устал и снова был голоден. Жаль, что они запеченной рыбы с собой не прихватили. Хотя бы кусочек. Впрочем, кусочек его бы не спас все равно. Время от времени он поддерживал за локоть Луниту, следя, чтобы она не споткнулась о корягу или вообще на ровном месте. Ей досталось больше его, так что герцог был готов даже нести ее на руках, если потребуется. А еще его мучила совесть, что он втянул ее в эту авантюру. Сейчас, когда она чуть не погибла в болоте, больше, чем обычно. Но он старался отгонять от себя подобные мысли, чтобы совсем не пасть духом. Он потом как-нибудь надерется вина, и будет ругать себя на чем свет стоит, а пока это не пойдет на пользу никому.
- Обратно? – Переспросил Люттенхоф. От одной лишь мысли повернуть назад и заново пережить все злоключения, его передергивало. – Ну, уж нет. Вперед и только вперед. Ты же не хочешь снова встретиться с Масиком? – Ехидно добавил герцог, чтобы разрядить обстановку.
Болото закончилось. Но легче от этого не стало. Открывшиеся их взгляду руины представляли собой торжество времени над всем сущим. Кроме того, сооружение очень напоминало лабиринт, а Лоэнгрин терпеть не мог плутать без определенного направления. Еще одна загадка цивилизации для того, чтобы проверить их на прочность.
«Надеюсь, эта драконья цацка стоит всех наших мучений», - с тоской подумал Люттенхоф, подходя к струйке воды и задумчиво ее изучая. С виду вода как вода. Как бы козленочком не стать, принимая во внимание все странности этого загадочного мира. Впрочем, уж рисковать, так рисковать. Герцог протянул руку, набрал в пригоршню студеной воды и умылся, с наслаждением смывая с себя болотную грязь.
- Конечно, немытых путешественников туда не пускают. – Пробурчал герцог. – Пойду поищу чего-нибудь поесть. Впрочем, не откажусь взглянуть, как ты будешь мыться. – Добавил Люттенхоф и, хмыкнув, удалился за камень, от греха подальше. Там он пробрался через завалы и обнаружил хлипкий кустик с некими оранжевыми ягодами. Как он смог тут прорасти – загадка. Впрочем, герцог уже ничему не удивлялся. Собрав ягоды, Лоэнгрин вернулся к источнику.
- Вот. – Он высыпал свою добычу на косынку перед девушкой. – Больше тут нет ничего. Крокодил не ловится, не растет кокос. Похоже, идти туда нам придется с чувством легкого голода. – Герцог, прищурившись, смотрел на некое подобие входа в эти руины, и ему казалось, что он видит там едва уловимое человеческому глазу движение.

— С Масиком?!— от воспоминаний о тягучих слюнях и липком языке ручной зверушки келпи, Луниту передернуло. В голосе, ставшем на пару тонов выше звенело отвращение.
— Ну уж нет. Лучше вперед,— подумав, она добавила совсем тихо. — Только бы не стать чьим либо обедом.
Спустившая с плеча рубашку девушка, фыркнула, услышав слова герцога о желании поглазеть на ее мытье.
— Кто о чем, а вшивый о бане. Хотя можешь не только потаращиться, но и сам отмыться, а то смыть тинные пятна с лица, не значит не вонять болотом,— как всегда она не могла обойтись без подколки.
Пока Лоэнгрин осматривал окрестности в поисках добычи, оборотница успела не только вымыться до хруста, но и выполоскать одежду. Морщась от холода, она натянула ее на себя мокрой. Дескать высохнет от тепла тела. Ощущение было не самое приятное, но так все же лучше, чем ходить в засохшем болотном панцире заместо штанов.
" Хоть нигде не натрет"— придуманное утешение сработало.
Лужица хоть не большая и не имела видимого стока, но странным образом вода в нем почти сразу очистилась от грязи, став вновь кристально-чистой.
К тому времени вернулся Люттенхоф с ягодами.
—Похоже, идти туда нам придется с чувством легкого голода.
Лу с подозрением уставилась на оранжевые ягоды. Таких она не видела и пробовала.
— Надеюсь от этих ягодок мы не уснем вечным сном.
Быстро разделив более чем скромную кучку на двое, девушка не стала заморачиваться, когда увидела, что ягод не поровну, а бросила себе в рот лишнюю. " Я себя не обделила". Ягода, раздавленная языком о небо, брызнула кисловато-сладким соком с легким привкусом травянистости, которая бывает если раскусишь травинку.
— Хорошо, но мало,— конечно девушка могла и промолчать, как только отправила в рот остальное, но это была бы уже не Несибель.
Мало, да, но ягодки похоже и впрямь были непростыми. Голод прошел, сменившись некоей бесшабашностью, граничащей даже с глупостью из разряда " а мне море по колено, ведь человек венец творенья".
— Чего стоим? Кого ждем? А давай кто быстрее окажется у входа?— шальной блеск глаз и, Лунита подалась вперед, норовя опередить герцога хоть на пол корпуса на старте. Сейчас она не думала о опасности, или еще о чем, кроме приза, наверняка поджидающего ее там, в самой сердцевине лабиринта. Ответа она не ждала, пустившись бежать.

- Остается только надеяться.
Лоэнгрин задумчиво изучал ягоду, раздумывая, съесть ее или все-таки не рисковать. Пробовать незнакомую растительность в чужом мире чревато и грозит всяческими неприятностями, расстройство желудка из которых - самое невинное. Желудок проголосовал жалобным урчанием за то, чтобы плюнуть на осторожность и подкрепиться. Тем более, Лунита уже умяла свою долю. И герцог, махнув рукой, съел горстку ягод. Вкус у них был странный, чуть винный. Он никогда не пробовал ничего подобного. Меньше хотеться есть ему не стало. Зато как будто ушла усталость. Правда, подумать как следует об этом Лоэнгрин не успел. Заметил очередное едва уловимое движение  со стороны входа в лабиринт. И обернулся всем телом, пристально вглядываясь в руины. Однако сейчас там снова все было спокойно. Очень странно.
«Кто это может быть? Зверь или человек?». Сомнений в том, что ворота кто-то охраняет, у герцога не осталось. И это совсем не радовало, учитывая габариты местных тварей. А если оно еще и огнем плюется, тогда вообще все плохо. И им, вероятно, придется искать обходные пути. Он уже собирался рассказать о своих подозрениях Луните, но оборотницу вдруг пробил дух соревнования, и она, не дожидаясь, когда его светлость оторвет от земли свой зад, помчалась к входу.
«О, нет! Что на нее нашло?».
- Лунита! – Герцог буквально подскочил на месте, услышав грозный рев с той стороны, куда побежала девушка. Времени на размышления не было. Люттенхоф рванул следом, и в считанные минуты оказался на месте. Картина, которая открылась ему, заставила мужчину замереть. Прямо на Луниту из руин вышел огромный саблезубый тигр. Вряд ли он охранял врата. Скорее всего, он просто тут жил. Судя по тому, что морда его была весьма живописно окровавлена, путешественники нарушили его трапезу. Кто стал жертвой такого хищника, Лоэнгрину не хотелось даже думать. О чем, действительно, следовало задуматься, так это о том, как им пройти мимо саблезубой кошки. Тигр, тем временем, видимо, учуял нечеловеческую сущность Луниты, и недовольно ворчал, не двигаясь с места. Только полосатый хвост предупреждающе хлестал по земле.
- Я отвлеку его. А ты в это время войдешь в ворота. – Предложил герцог. В успехе сего мероприятия он не был уверен ни капли. Но это едва ли не единственный выход на данный момент. Не стоять же тут вечно, дожидаясь, когда тигр снова проголодается.
- На счет «три» беги к воротам. – Сказал Люттенхоф, поднимая с земли камень. – Раз. – Он подошел чуть ближе к тигру. – Два. – Камень полетел в сторону дикой кошки, попав ей в бок. Тигр издал такой рык, полный ярости, что у герцога в какой-то момент подкосились ноги. Хищник совершил прыжок в сторону Лоэнгрина, и погнался за ним, с явным намерением слопать наглеца на десерт. – Три! – Задыхаясь выкрикнул герцог, уходя от своего преследователя по дуге. - Давай!

— Кошка!— судя по тону Луниты, находящейся под действием странных ягод, волки не так уж и далеко ушли от собак, оборотни иже с ними.
Пробившаяся по позвоночнику черная шерсть вздыбилась, как бывает у зверей, учуявших врага. Лунита вытянулась вперед и прочувствованно так зарычала.
— Ар-р-хар-р-а-а! Ууу-у-ар-р-рр!
Тяжелый металлический аромат крови, наплывающий от огромной полосатой кошки с громадными клыками, пробуждал животное начало оборотня и желание надрать кошке, пусть и огромной кошке, хвост.
Несибель и тигр точно испытывали друг друга. Кто первый отведет взгляд, даст слабину. Чьи клыки погрузятся в горячую еще кровь, толчками выталкиваемую еще бьющимся сердцем.
Девичьи руки "украсились" волчьими когтями, а во рту стало тесно от клыков.
Рыку тигра вторил рык оборотня: кто кого перерычит, тот и сильнее.
— Я отвлеку его. А ты в это время войдешь в ворота.
Идея Лоэнгрина была просто самоубийственной и откровенно дурацкой.
— Если думаешь, что эта киса уже не голодна, то зря. В него ее влезет два таких, как ты, а что не влезет, останется на потом,— Лу пыталась таким образом остановить герцога, ведь иногда техника запугивания действует, а оборотень не волк и его многие если не боятся, то опасаются.
" И носит же земля таких идиотов!"— было бы время, Лоэнгрин выслушал бы массу не лестных эпитетов в свой адрес, но именно с временем у них были проблемы.
Тигр выбрал слабое звено, а именно разозлившего его мужчину. Страх за спутника, боль от практически мгновенного обращения, невероятное напряжение мышц, работающих на грани - коктейль, приправленный оранжевыми ягодами, похоже дающими самоуверенность, это нечто невиданное.
Сторонний наблюдатель мог увидеть, как вслед тигру, метнулась девушка, схватившаяся руками за полосатый хвост. Девушки ли? Метнулась девушка, а на тигре болталась черная волчица, мертвой хваткой вцепившаяся в дикую кошку. Теперь саблезубому охотнику было не до человека, осмелившегося бросить в него камень. Он упал на спину, подминая по себя оборотницу. Несмотря на разницу в весе, силы казались равными. Здесь победит не сильнейший, а выносливейший.
Шерсть тигра отдавала полынью и горчила на языке. Видно тот недавно пытался избавиться от блох, как иногда делала и сама Лу, качаясь по  этот серебристо-зеленой траве.
Она рвала клыками красивую узорчатую шкуру, тигр не отставал, расчерчивая черноту волчьей шерсти кровавыми росчерками. Никакого визга - лишь ненависть, выраженная рыком и желанием рвать противника до смерти.
В какой-то момент земля провалилась под катающимися обезумевшими телами, обрушиваясь вниз, в пустоту, словно она попали в звериную ловушку.
"Лишь бы не на колья",— плетью ударила паническая мысль и, Лунита, памятуя, что кошки приземлятся всегда на лапы, извернулась, практически седлая тигра сверху, фиксируя позу клыками, да когтями.

Он мог сколько угодно строить планы и командовать Несибель, но у оборотницы, как всегда, были свои соображения по поводу их грозной, рычащей проблемы. Инстинкт зверя оказался сильнее человеческого разума. И вместо того, чтобы последовать приказу Люттенхофа, она бросилась в атаку.
В атаку! Волчица против тигра. Да это же… немыслимо. И очень безрассудно. Не надо быть ученым человеком, чтобы определить, кто тут сильнее. Правда, Лунита, конечно, не совсем обычный волк, но все же тигры обладают огромной силой. Так что рисковать не стоило в любом случае. Вот Лоэнгрин мог рисковать сколько угодно, потому что он – мужчина, и инициатор этого безумия с поиском артефакта в чужом мире. Ему бы и расхлебывать все это дело. Но Лунита, видимо, считала иначе.
«Ох, уж эта Лунита», - подумал Люттенхоф, сжимая кулаки, не отрываясь глядя на схватку двух хищников. Сила и ловкость, красота и грация, желание убивать и... желание убивать. В том, что волчица и тигр сцепились не на жизнь, а на смерть, сомневаться не приходилось. Каждый из них действовал на пределе своих возможностей. Герцог же не знал, что делать. Просто не знал. Он стоял, зажав в руке нож, стараясь выбрать момент, чтобы ударить им тигра. Но где там. Оборотница и полосатый хищник сцепились в такой клубок, что был велик риск поранить и ее. Им еще только этого не хватало. Поэтому Люттенхофу осталось просто стоять и бессильно смотреть на происходящее.
«Почему женщины всегда все делают по-своему?», - билась в голове невеселая мысль с легким привкусом возмущения. С одной стороны, Лоэнгрин сердился на Луниту, потому что она выбрала самый радикальный и сложный способ попасть в лабиринт. Если бы они последовали его плану, то понадобилось бы лишь немного ловкости и везения. И они уже, вероятно, были бы внутри руин. С другой стороны, герцог понимал, что оборотница, скорее всего, просто хотела защитить его от опасного хищника. Объективно, в этой компании он был самым слабым и уязвимым. Не зверь, не оборотень. Обычный человек. От мысли о том, что Несибель заботилась о нем, на сердце потеплело. Но Люттенхоф почти сразу отогнал от себя это приятное чувство, расслабляться сейчас никак нельзя.
- Лунита! – Только и успел крикнуть Лоэнгрин, когда земля под дерущимися провалилась, и они ухнули вниз. Первой мыслью было прыгнуть вслед за ними. Но, поразмыслив, герцог решил, что это неразумно. Помочь он Луните ничем не сможет. Скорее всего, будет покалечен или съеден разъяренным тигром. Поэтому он просто наклонился, вглядываясь в черноту ямы.
- Лу? – Тихо позвал Люттенхоф. – Ты в порядке? Что с тигром?
О том, что Несибель в животном обличье и вряд ли сможет ему ответить, он как-то и не подумал в этот момент.

Тук-туктук-туктук! Частило сердце, посылая по венам кровь, обогащенную адреналином. Распорошенная земля, обломки потолка, или крыши - весь это хлам летел вниз вместе с обезумевшими о запаха крови животными. Хищники, провалив истончившийся от времени потолок, упали в подземную галерею храма, где судя по всему прежде был алтарь, сооруженный из установленных крест накрест громадных клыков, рядом с которыми клыки саблезубого тигра кажутся простым ножичком для разрезания бумаги.
Мохнатый комок, сделав несколько рычащих оборотов в воздухе, все же предсказуемо приземлился на лапы тигра. Оборотнице просто безумно повезло оказаться вверху, а вот о саблезубом так не скажешь. Острый клык пронзил его сердце, вышел со спины, проколов волчице брюхо и, теперь торжественно таращился окровавленным острием вверх. Будь клыки не перекрещены, неизвестно чем бы для нее все закончилось, а так оба хищника застряли на скрещении - полуживая оборотница и мертвый тигр. кровь их смешалась.
Лу слышала, что боли бывает несколько оттенков, но никогда не вдумывалась в такое, а сейчас. Сейчас она на собственной шкуре испытала все ньюансы боли. Боль от обращения и от клыков тигра, это такие мелочи перед треском разрываемых мышц, расходящихся сухожилий, разорванной печени и плеснувшей горячей кровью, вытекающей из распоротого волчьего брюха. На несколько минут она забылась в черном беспамятстве, прожженном яркими звездами всплесков боли. Оборотни неплохо регенерируют, но нужно найти в себе силы и стащить себя с костяного кола.
— Ты в порядке? Что с тигром?— далеко и приглушенно, послышался голос тревожно вопрошающего Лоэнгрина.
— А-а. Ме-р-тв, — каждое слово обжигало болью.
Волчица шевельнулась, пытаясь встать на дрожащие лапы и попытаться снять себя с клыка. Самой ей это наверняка будет не под силу.

В тревожном ожидании тянулись секунды. Они казались герцогу вечностью. Никогда он не ждал ее ответа так, как сейчас. Нехорошее предчувствие холодной рукой сдавило грудь. Слишком уж страшным было это падение. Слишком серьезным – враг. Даже тот факт, что Лунита – оборотень, мог не спасти ее от серьезных травм.
- А-а. Ме-р-тв. – Эти слова были песней для слуха Лоэнгрина. Она жива! Это главное. А вот здорова ли – уже другой вопрос. Что-то слишком тихо было там, внизу. Но рассчитывать, что после такой схватки Лунита обошлась без ран – глупо. Скорее всего, она ранена. Нужно помочь ей поскорее. Саблезубый тигр ее стараниями теперь мертв, так что путь открыт. Люттенхоф мягко оттолкнулся от земли и прыгнул в темноту. Веревки у него  все равно с собой не было, так что мечтать о цивилизованном спуске не приходилось. Он приземлился на ноги, а дальше все за него доделал закон всемирного тяготения, и Лоэнгрин, не сумев до конца удержать равновесие, упал на одно колено. Но почти сразу поднялся. Вот странно, он ожидал, что здесь будет совсем темно. Однако глаза его вполне различали очертания предметов. Осмотревшись, он сделал вывод, что это, похоже, подземная часть какого-то сооружения, скрытого в лабиринте, пройти туда они так и не успели.
А потом он увидел тигра и… Луниту, и сердце его забилось чаще. Даже поверженный хищник выглядел устрашающе и вызывал уважение своей мощью. Оставалось только догадываться, что пришлось пережить девушке, когда она сцепилась с этим монстром. С Лунитой дело обстояло хуже. Герцог даже не сразу сообразил, как к ней подступиться, чтобы освободить из страшной ловушки, в которую она угодила вместе с тигром.
«Только бы ничего жизненно важного не пробило», - подумал Люттенхоф, осторожно снимая оборотницу с гигантского клыка, так неудачно пригвоздившего ее к месту. Почти не чувствуя ее тяжести, герцог опустил Луниту на некое возвышение, напоминающее алтарь. Скорее всего, им никто уже давно не пользовался, так что в качестве временного ложа вполне сойдет.
- Вот так. – Лоэнгрин стянул с плеч куртку и накрыл ею оборотницу. – Очень больно?
Глупый вопрос. Как будто он сам никогда не получал подобных сквозных ранений и не знает, какую боль при этом можно испытывать. С одной стороны ему хотелось отругать, как следует, Несибель за то, что не послушалась его и сцепилась с тигром. С другой стороны… Он смотрел на израненную оборотницу, и ругать ее у него не поворачивался язык. Слишком низко сейчас обвинять ее в чем бы то ни было. Не по-мужски.
Герцог знал, что это, вероятно, все, что он может сделать для нее – вытащить из западни и не орать. Остальное должна доделать ее звериная суть, умеющая регенерировать быстрее человеческой. Это значит, что придется ждать. Какое-то время.
- Полежишь тут? Я бы прошел дальше по коридору, чтобы понять, куда мы попали и в какую сторону идти дальше.