Деревня Хаула

Первое сообщение в теме :


Расположена по соседству с «Талией», мрачная обстановка здесь только из-за погоды, которая никак не хочет подарить поселенцам солнышко… и птицы, что разоряют урожаи…

Уже не понимая, что происходит вокруг, Вир медленно вошла в комнату, пытаясь свыкнуться со здешней обстановкой... Где она, что нужно ей в подобном месте... Уши и тело девушки горели так, словно ее окунули в кипящий котел. Все, буквально, плавилось в ее голове и перемешивалось. Она без толики воспоминаний и сожалений рухнула на кровать, скованная собственной кровь. Пролежав на кровать около минуты, она чувствовала, как ее тело уже не слушается, ее охватили судороги, предупреждающие о начале нового разума. Лихорадочное потряхивание, словно агония, овладевали Вир. А может быть это и была своеобразная смерть и рождение нового существа. Дроу медленно покидала собственное тело, так, словно бесконечная пелена страданий и боли, вечности и безмолвия погружала ее в самые глубины разума... Виррин перестала быть прежней, это было что-то без чувств и сомнений, без мыслей и терзаний... Просто оболочка для свободного демона. Сосуд для его утех и жизни...
Голова демонессы кружилась и ей казалось, будто это водоворот. Тело содрогалось и ей казалось, что это землетрясение. Мысли потеряли значение и вечность открылась перед девушкой...
Виррин тихо поднялась с кровати, смотря в неизвестном направлении, если бы она могла видеть себя со стороны, то вероятно, по ее выражению лица можно было бы считать ничего... Отсутствие интереса ко всем внешним проявлениям, а о внетренних даже не шло речи. Глаза потеряли цвет и стали абсолютно бездонными. Она была сейчас похожа на куклу. Не хватало только веревочек и того, кто бы дернул за них своевременно.
Демонесса неподвижно стояла на одном месте и слегка покачивалась, напевая под нос непонятную песенку, эта песенка не имела ни текста ни смысла, скорее простое завывание заблудшей души.

Весперра лежала, уткнувшись лицом в подушку, сон не шел, но и мысли стройными рядами выстраиваться не хотели. Понимая, что это ни к чему хорошему не приведет, девушка встала с кровати, неспешно сняла корсет, немного подумала и не стала снимать платье. Достала из сумки купленный гребень и, сев на кровать, начала расчесываться. Волосы, спутавшиеся за 2 дня, отказывались вести себя, как подобает приличным волосам: они продолжали путаться, цепляться и отчаянно не пускали гребень вперед. Тяжело вздохнув, девушка покрепче схватилась за гребешок и, направив на непослушных редкую часть гребня, начала методично распутывать локоны, начиная с концов. Думать о чем-то, когда каждые несколько секунд гребень застревал, было невозможно, поэтому оборотница просто занялась волосами. Но через несколько минут крупный гребень уже плавно проходил от корней до самых кончиков, а потому, перевернув гребешок более частой стороной, девушка, наконец, задумалась о происходящем.
Ей не давали покоя теперь уже три вещи: убийство, совершенное ею и Мафрой у реки, состояние Вир и проклятие, о котором она услышала. Нет, была ещё одна вещь, но она почему-то волновала уже не так сильно.
- Почему нас вообще тревожат эти малознакомые люди, а местами и не люди вовсе, - внутренний голос заострил внимание именно на этой вещи…
- Потому что нужно помогать ближним, тем более они помогли мне, - похоже проблемы вновь будут решаться внутренним спором.
- Чем помогли? Тем что до сюда довели? Сама б дошла потихоньку…
- Дойти дошла бы, а порядков местных не знаю, та и с характером моим меня бы тут небось приняли совсем не так.
- Пф! Как знаешь… А что теперь-то делать? На твоей совести труп в этом мире, и мы не знаем, будет ли новая знакомая хранить твой секрет.
- Я верю ей…
- Ты вспомни её безразличие, когда мы были парализованы…
- Но у нее тоже проблемы!
- Та у тебя вечно проблемы других на первом месте, а свои где-то в хвосте, а то и вовсе забыты! – возмущенно буркнул внутренний голос и затих.
Весперра провела по волосам гребнем ещё несколько раз, после чего заплела их в свободную косу, чтобы не путались ночью и завязала короткой серой лентой. Но не легла, продолжая нервно теребить хвостик к конце косы, Белоусая задумалась о чем-то своем…

Бледная кожа черного мага напоминала сейчас монолитную фарфоровую маску, с навсегда застывшим выражением лица… Огонь тусклых свечей призрачный бликами играл в отблеске холодных серых глаз бездушного, жестокого и извечно непоколебимого Отравителя, что был прозван – Змеем.
Чернокнижник на несколько секунд по-птичьи наклонил голову, не отрывая пустого взгляда от своей собеседницы.
- Можно сказать – это мой талант. Я превосходно умею раздражать людей, - Алхимик как-то необычайно человечно рассмеялся.
- Вы владеете какой-то защитной, или же боевой магией? Оружием? Хоть чем-нибудь… Не поймите превратно, но я должен знать о ваших способностях. И да… Надеюсь, душа ваша не пропитана такой гадостью, как гуманизм? – некромант хитро улыбнулся, - Я сам вовсе не желаю без подготовки отправляться в это чертово место, тем более, что там я – беспомощен… Мне будет необходимо время… И материал. Впрочем, и то и другое – не ваша забота. Я лишь надеюсь на то, что ваше сознание не слишком потревожит близость созданий, что будут являться плодом моего труда… - черный маг говорил это совершенно серьезно, ожидая четкого и конструктивного ответа от девушки. Последней, к слову, было бы лучше и вовсе не знать о всех тонкостях чудовищного плана колдуна. Седовласый же все равно бы не отказался от своей стратегии … Независимо от того, каким будет ответ. Сей вопрос был скорее проверкою силы морали в душе юной целительницы.

- Я немного владею кинжалом, - отозвалась Мафра на вопрос мага. - Но ничего сверхординарного...
Тут до девушки дошла вторая часть высказывания мага.
- Материал? - подозрительно прищурилась она. - Что вы имеете в виду?
Воображение живо нарисовало ей весьма пренеприятнейшую картину, но целительница постаралась отогнать ее.
- И разве прежде чем идти в церковь, не стоит ли порасспрашивать местных? - добавила она, желая отсрочить возвращение в место, связанное для нее с ужасными воспоминаниями.

Вир продолжала отрешенно смотреть на стенку, скорей даже вникуда. Ее взгляд был лишен всяческой жизни и осознания - кто она есть. Однако тело все еще помнило запахи, цвета, лица... Все, что окружало Виррин до того, как кровь поглотила ее сознание. Почуяв запах, извесный запах, но что он означал, демонесса не знала, девушка резко повернула голову к двери. Направляясь к ней скованными движениями, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться к собственному обонянию, она бездумно шла на притятягательно знакомые запахи и звуки. Она двигалась медленно, так, словно снова ничего не видела, однако зрение не обманывало Вир, она узнавала коридор, лестницу, некоторые лица казались ей знакомыми. Спускаясь по лестнице так, словно ноги помнят ее, взгляд демонессы невольно скользнул на один из столиков. Там сидели две... женщины? Одна из женщин не слишком то на таковую и походила... Подойдя ближе Виррин смогла разглядеть мужчину... Невольно, будто, кем-то управляемая, девушка села за столик и окинула сидящую пару бесстрастными взглядами. После этого ее тело снова превратилось в неподвижно-сидящую куклу... Без слов и эмоций.

Чернокнижник наиграно улыбался, равно, как Мафре, так и вновь очутившейся здесь Вир. Нутром маг чуял неладное. Да и кто угодно бы смекнул... Девушка только что их покинула, и вот, она вновь находиться в зале, да и при том ведет себя крайне и крайне странно. Колдун мысленно уже сплетал вокруг себя защитное заклинание, тщательно стараясь вести себя как можно более естественно. Он ждал атаки предполагаемого противника и был готов… Однако, куда больше мага Смерти волновала целительница... Она была более чем уязвима... А ведь с ее жизнью в тот же миг оборвется и неестественное существование того, кто бы назвал Бледным Господином...
- Да, материал…Вы же знаете, кто я, даже скорее… Что я такое? И я не собираюсь рисковать своей жизнью просто так. Мне нужно прикрытие, защита. К счастью, я способен сам создать ее для себя. Понадобиться лишь органика – плоть, кости, сухожилия, хрящи... Местных расспросить можно и позже. Я хочу видеть то, что осталось от книги, - стальным холодным тоном говорил некромант, чуть поглядывая на Виррин. Чернокнижник будто ждал, каковой будет ее реакция на все сказанное… Мага мучил один вопрос: что понадобилось этому существую здесь и сейчас?

Мафра внутренне похолодев глядела на мага. О да, она знала... Но что же ей теперь делать? Совершенно очевидно, что ей нечего противопоставить ему, кроме разве что доводов рассудка, но и тут она была почти уверена в собственной неудаче.
- Нет, - еле слышно прошептала девушка, до боли сжимая край стола. - Вы не можете этого сделать... Пожалуйста, скажите, что я ошибаюсь, что вы не собираетесь...
Целительница не договорила. Она была настолько напугана - в большей степени собственной беспомощностью - что даже не обратила внимания на странное состояние Вир.

Вир все так же неповижно сидела за столом, слушая знакомые голоса. Ее зрачки время от времени двигались то в сторону девушки, то в сторону мужчины, но это лишь оттого, что она слышала от них знакомые звуки. При этом они не могли не заметить, что взгляд ее был прозрачен и полон равнодушия. Парочка не интересовала ее, как объекты, ее вообще ничего не интересовало. Демонесса лишь следовала своим инстинктам и держалась там, где что-то знакомо. Внутри ее разума была пустота, которую не так то просто заполнить чем-либо. Однако физически она еще помнила что-то из прошлого, того, что заслонила новая сущность.
Девушка слушала шорохи, запахи, беспристрастно наблюдала за движениями за столом, дабы заполнить свою сущность чем-то, что когда-то было ей известно.

Колдун несколько снисходительно взглянул на девушку своими холодными, будто осколки льда, глазами. Какая-то неуловимая аура душевной боли исходила от чернокнижника в этот миг, расползалась по залу, охватывая своими черными щупальцами любой живой разум, заставляя его трепетать в благоговейном агоничном ужасе... Лик мага сейчас выглядел некой печальной и одновременно комической маскою...
- Я делаю лишь то, что делать должен. Моя жизнь для меня куда ценнее жизни каких-то простолюдинов. А тварь, созданная из их костей, сухожилий и плоти, вполне может спасти мою шкуру. Так что вы поняли правильно. И, уверяю, вам меня не остановить. Просто забудьте этот разговор. Не вынуждайте меня... – маг вдруг оборвал речь, бросив мимолетный взгляд на Виррин. Некромант никак не мог понять, что же в конце концов, с ней происходит и чего ему стоит ожидать?.. Однако к внезапной атаке колдун был совершенно и полностью готов. Подобная ситуация, безусловно, располагала к излишней осторожности.

"Боже мой, что же мне делать? Я ничего... ничего не могу противопоставить ему! Ну почему? За что мне это? С этим человеком..."
Мафра спрятала лицо в ладони. Могло показаться, что Серая плачет, но это было не так.
- Ни за что! Я ни за что не могу принять этого! И вы мне говорите забыть?! Как будто я могу! Зачем? Неужели нельзя было просто промолчать... Ничего не говорить...
Целительница понимала, что говорит что-то не то, но ее настолько разрывали противоречивые эмоции, что она не могла сдержаться.

В глазах Вир появилась необычная пелена, от этого ее глаза казались черными и пустыми, взгяд ее больше не падал ни на кого. Она молча сидела на одном месте и можно было подумать, что она даже не дышит. Захваченное сознание медленно меняло ее облик с каждой секундой, ее лицо стало светлее, глаза потеряли цвет. Разум девушки не выдавал никаких признаков разумной жизни, только инстинкты управляли ею.
Она перестала обращать внимание на запахи, звуки и движения, полностью поддаваясь скверне, которая ей завладела.

Неестественная, нечеловеческая, подлинно дьявольская улыбка заиграла на лице мага. Причитания девушки были для некроманта не более чем забавным зрелищем. Давно он уже привык получать удовольствие от чужой боли, страха, отчаянья... Ведь это все окутывало мрачную фигуру Бледного Господина уже долгие два века. И он только мог, что сойти с ума от своей жуткой участи... Или начать получать от этого бремени хоть какое-то удовольствие... Пытаться развлекать себя за счет страданий других... Однако глупо полагать, что это спасло колдуна от безумия - неотъемлемой части жизни бесконечной...
Чернокнижник продолжал улыбаться. Будто машинально костяная длань некроманта устремилась в сторону девушки. Легким движением изувеченной руки маг отодвинул ладони девушки, открывая ее лицо. Холодные, казавшиеся сейчас чуть синеватыми кристаллы глаз заледенелыми иглами пронзали очи целительницы... С бледных губ внезапно стерлась саркастическая улыбка. Слова мага, обладающие каким-то никому не известным ритмом, звучали, словно траурная, резкая и жестокая музыка в сознании испуганной девушки... Взгляд мага был пугающим, и одновременно – завораживающим... В глазах его, казалось, отражалась сама первозданная пустота, что следует после хладного поцелуя той, кого маг так любил называть Бледною Госпожой...
- Ну, а теперь ты все же забудешь то, что слышала, - совершенно бесстрастно, безразлично, отрешенно проговорил колдун, не прерывая зрительного контакта. Подождав несколько мгновений, Отравитель поднялся из-за стола. Он по-прежнему не терял бдительности относительно второй, едва знакомой, девушки. Почему-то колдуну казалось, что целью ее является именно его персона...

Девушка вздрогнула от холодного прикосновения, но совершенно не сопротивлялась. Она смотрела в холодные бесстрастные глаза мага, словно в бездну. Это было... красиво...
Казалось, этот взгляд длился мгновение и вечность одновременно. Но вот все закончилось. Змей встал из-за стола, а Мафра напротив обессиленно опустила плечи, схватившись за край стола. В мыслях царила странная пустота, целительница никак не могла сосредоточиться на чем-либо.
"Что случилось? Что я здесь делаю? Кажется, мы с Весперрой ходили по магазинам, а потом..."
При попытке вспомнить, что же случилось дальше, Серая совершенно потеряла нить собственных размышлений.
- Гребень... Да, я же купила гребень... - зацепилась она за первое, что пришло ей в голову.
"Если я сейчас же не займусь своими волосами, то придется стричься налысо," - подумала она, неловко поднимаясь, и направилась в свою комнату.

Все сработало идеально, настолько идеально, что даже некромант невольно удивился подобному результату. Словно слаженный механизм действия колдуна сплелись с заклинанием, которое моментально избавило Отравителя от излишних нелепых проблем. Не навечно, правда, но это волновало чародея, чуть ли не в последнюю очередь. У мага было более чем достаточно времени на то, чтобы завершить свою грандиозную работу, и, безусловно, воплотить в реальность воистину чудовищный, но в то же время крайне эффективный план.
Тихо напевая мелодию какого-то траурного хорала, некромант, в такт ударам черной трости о пол, зашагал вперед, в сторону выхода из ненавистного ему, ширпотребного деревенского заведения. Скрипучая дубовая дверь отворилась под резким и сильным ударом сапога. Спустившийся на землю мрак, царивший за стенами помещения, будто окутал, принял в ласковые липкие объятия того, кто не желал, чтобы его работу наблюдал лишний глаз... Зрачки мага быстро расширились, привыкая к расползающейся по округе темени. Чернокнижник, должно сказать, чаще всего предпочитал работать в темное время суток... В конце концов, его практика отличалась от того, чем обыденно занимались люди, и уж естественно – не принимала огласки. Повелитель Смерти спешно шагал меж неказистых деревенских домов, плутая, выискивая самое подходящее для работы место. Периодически Отравитель то и дело оглядывался, дабы понять, не следит ли за ним кто? К своему облегчению никому не было совершенно никакого дела до этого мрачного, мертвенно-бледного странника, бредущего во тьме... А напрасно.

Выискав взглядом самую подходящую для данного дела хижину, некромант неспешно отстегнул застежки на перчатке, сковывающей его правую изувеченную руку. Своеобразную защиту из черной кожи колдун сокрыл под полами плаща. Белая кость сильно выделялась в темноте, как впрочем, и выжженные ядом, раньше времени утратившие цвет, волосы...
Чернокнижник медленно приблизился. Небрежно, тяжело и звучно он трижды ударил черною тростью о дверь. Маг никогда не вламывался в чужие дома, подобно вору или разбойнику. Он был благороден, хоть и безмерно жесток. Смерти нет нужды подкрадываться и таиться. Она входит в дом в назначенный час и ей всегда открывают двери. Именно с этой загадочной, таинственной и пугающей силой отождествлял себя Бледный Господин. Но каковой бы не была реальность, или, вернее сказать, каким великим бы не являлось безумие Змея, дверь ему, несомненно, отворили…
Мужчина в засаленной кожаной жилетке на голый торс, и заплатанных льняных штанах возник на пороге, протирая еще плохо фокусирующиеся после сна, глаза... Человек не успел вымолвить ни слова, и, наверное, даже понять, кто и с какой целью наведался в его дом. Костяная длань некроманта сомкнулась на его горле, и, спустя миг, пораженный ядом, мужчина валялся в ногах, по-прежнему бесстрастного и безжалостного Повелителя Смерти...
Раздался пронзительный женский крик. «Только этого еще не хватало...» - подумал было про себя некромант, делая шаг вперед, переступая, сквозь еще живого, однако обреченного человека... Девушка, одетая лишь в легкую сорочку, сжалась возле кровати, дрожащими руками придерживая край одеяла. Змей без особой спешки, приблизился к ней, впитывая весь страх, первозданный звериный ужас, что исходил от этой перепуганной крестьянки...
Девушка, заливаясь слезами, припала на колени и как-то нелепо, не поднимая взгляда, начала ползти по направлению к магу. Было явно: от увиденного, она находилась в полнейшей истерике. Униженно она лобызала черную кожу массивных сапог, причитала о пощаде, однако, тут же была отброшена резким и сильным ударом... Как бродячую псину, маг смерти отшвырнул ее, заставив ушибиться затылком о кровать. Крестьянка по-прежнему рыдала, продолжая что-то лепетать.
- Смерть не знает пощады и не может испытывать милосердия... – бесстрастно отвечал седовласый на мольбы и просьбы... Колдун сделал шаг вперед и с немой сатанинской улыбкою притронулся к плечу девушки костяною рукой. На лице второй жертвы застыла гримаса боли и страха. В то время, как лик первой изображал лишь некое удивление.
Некромант вздохнул, мысленно готовясь приступить к работе. Да, конечно, селяне были еще живы, однако это в любом случае, продлилось бы не долго. Магу же, в свою очередь, куда проще работать со свежей, только что умерщвленной плотью. Внезапно, внимание алхимика привлекло чье-то прерывистое дыхание. Приблизившись к кровати, попутно споткнувшись о безвольное тело девушки, колдун заметил, что под одеялом что-то дрожит. Чернокнижник, не задумываясь, сорвал полотно и отбросил его в сторону. Белокурая маленькая девочка, лет шести, смотрела на него полными слез глазами, старательно пытаясь что-то вымолвить... Колдун постарался улыбнуться. Но поднес указательный палец костяной руки к своим губам и тихо прошипел: «Тссс...»
Ребенок как-то вопросительно взглянул на мрачного седовласого господина, однако тот не дал этой сцене продлиться. Двумя перстами колдун коснулся лба девочки, и та мгновенно замерла. Однако, паралич не взял ее. Доза яда оказалась смертельной.
«Теперь можно начинать работу» - с некоторой отрешенностью помыслил некромант.

Мафра поднялась к себе, аккуратно закрыв дверь на щеколду. Села на постель, сложив руки на коленях.
Просидев так около десяти минут, девушка наконец поднялась, достала из сумки гребень и села обратно. После чего, положив его на подушку, принялась расплетать косу. Волосы волнистым водопадом охватили спину и плечи целительницы. Та принялась аккуратно, прядь за прядью приводить их в порядок. Она делала это медленно, поэтому действо грозило занять достаточно много времени.