Пригород

Первое сообщение в теме :


Множество мелких, но не потерявших свей привлекательности – домиков, ждут заезжих гостей… Заменяя таким образом необходимость в постройке гостиниц…

Дверь открывать не спешили. Толи и вправду ему здесь не рады, толи нерасторопный дворецкий был глуховат на оба уха. На всякий случай Хрис повторил стук, сделав его на тональность настойчивей. Результата за терпеливым ожиданием не последовало.
«Зато у тебя есть яд» - ответил шершню Хрис, машинально оглядываясь, не очухалась ли змея. В кустах было какое-то шевеление, или это ветер, налетевший с моря соленым каскадом играл с тяжелой зеленой листвой. – «Яд и самомнение как у горного дракона. Вот уж действительно природа ошиблась с размерами» - последнюю мысль он постарался не транслировать. Ругаться с насекомым ему не хотелось, к тому же ее планы потрясли его своим величием и отсутствием четкого понимания суровой реальности. Подумать только: королевство шершней… Пламя бездны, это выглядело бы пугающе!
- Армия пчел была бы как нельзя полезной. Я слышал, друиды умеют управлять роем пчел. Клянусь молотом Тира, это поистине грозное оружие! – авторитетно подтвердил Христал. Сквозь спутанные мысли Кани его сознания пробивался еще какой-то звук, исходящий толи от дома, то ли от дощатого пола. Он сейчас стоял в том месте, куда провалился мальчишка. А может быть это был морок, ведь доски под его ногами лежали добротным твердым пластом. В любом случае звук прекратился с выразительным щелчком двери. Похоже было, что дворецкий все же соизволил отворить гостю дверь. Или то был хозяин?
Сжимая в руке толстый книжный переплет, он подергал ручку и дверь на удивление легко поддалась, плавно открывшись перед ним, и впуская тифлинга в холл.
В подобных домах Христал бывал нередко, когда получал заказы от именитых работодателей. Прямиком из хола на верхний этаж вели две широкие полукруглые лестницы, ведущие в парадную часть дома. Сбоку от двери обычно располагалась приемная, где работодатели вводили наемников в курс дела, предпочитая там же с ними и рассчитываться – ни к чему незнакомцам знать, что же скрывали глубины старинных особняков. Там должны быть картинные галереи, охотничьи трофеи, или даже алхимическая лаборатория в полукруглой башенке, где нанятые кудесники зачаровывали семейные реликвии…
Совсем немного времени требовалось его глазам, чтобы после яркого дневного света адаптироваться ко тьме, царящей в доме. Это была не та холодная тьма, верная спутница заброшенных особняков, заросших плесенью и паутиной, а вполне себе обжитая, усталая тьма, накрывающая дом, когда отошедшие ко сну хозяева гасят свет. В доме было уютно, даже в гостиной, не блещущей роскошью картин, а скорее добротной отделкой и отсутствием пыли. Но запах…запах был тревожный. Внутри сильно пахло соленой водой, гнилыми водорослями и плесенью гниющих досок. Так, закрой он глаза, перед ними встала бы картина того обветшалого дома, доживающего последние мгновения.
- Кани, что ты видишь? Это какой-то морок? – Хрис все же послушался своего носа, осторожно толкнув плечом дверь и нерешительно заходя в холл. Он ожидал чего–то или кого-то открывшего ему дверь.
«У меня нет никакого желания злоупотреблять местным гостеприимством. Хватаем Триля и уносим ноги» - желание это было спонтанным и не сказать, что неправильным.
- Хозяева? Муха? Есть кто дома? – негромко позвал он, больше надеясь, что его не услышат. – Животное, которое охраняет дом ты где? Я не вор, просто рожей не вышел.
А как тут не оправдываться, когда со стороны лестницы, по боковому коридору, ведущему вглубь дома нарастал топот. Что-то большое лохматое и недружелюбное неслось в его сторону. А у него из оружия только увесистый том какого-то ботаника.
«Впервые что ли?» - обреченно подумал он, принимая защитную стойку для встречи неприятеля в лобовую.

Триля саламандра проводила тоскливым взглядом. Еще немного и заветная каминная решётка поддалась бы ей. Если бы не щеколда, которая по странной случайности оказалась открыта. Заслонка с тихим скрипом поддалась, распахиваясь перед опешившей от такой удачи огненной ящеркой, осторожно вывалившийся на ковер. Язычки янтарного пламени на пробу лизнули распушившиеся нити и уже смелее поползли дальше. Саламандра осваивалась…

Полынная усадьба:
Желание Ёш обсудить полученную информацию с Каем никаких пререканий не вызвало. Хозяйка дома ободрительно кивнула. Ледяной маг не смотря на утренние происшествия вызывал у нее симпатию. Ее племянница о чем-то задумалась, рассеяно поглаживая портрет и отпустив его только когда сержант окликнул ее, предложив перенести работу именитой художницы в более удобное место. Картину доставили в мастерскую, куда отправилась и сама хозяйка. Не притронувшись к мольберту, она засела за письма. Сержант Регарович поблагодарив за обед, отправился по делам – зеленая птица, по виду попугай, доставила ему весть с участка и теперь его присутствия требовала работа – срочная, и судя по его встревоженной роже, с которой он покидал усадьбу, весьма неприятная.
Служанка Марта убирала в гостиной остатки снеди, втихоря костеря мальчишку и свою недальновидность – позволить олуху взять выходной, когда дома прибавилось работы. Гостям наверху никто не мешал – шутка ли, обмозговать столь серьезное поручение сеньоры!
Гостям действительно было что обдумать, включая дымчатую вуаль, клочьями тумана неохотно сползающую с тела Кая. Стелящимся серым дымом она стекала под его пальцами к краю кровати и туманным ручьем концентрировалась на полу. Что это могло быть? – ответов не было. Серая вуаль, никак себя не проявляла, лишь слегка потускнела, стоило Каю стряхнуть с себя сновидения.

«Это да, яд есть», - отвечала весело Кани-эсс. – «Кому ж знать, как не тебе. Но слабоват яд. Поделился бы Триль со мной каким-нибудь из своих…» - беспечно добавила она.
«Вот об этом упоминать совсем не обязательно!» - просигналил ей недовольный фэйри. Шершень отмахнулась от этого мысленного замечания. Она – сама себе голова, и не собиралась по три раза думать над каждым словом только из-за того, что Триль то ли стеснялся, то ли разыгрывал из себя скрытного недотрогу.
«Что, не хочешь рассказывать, что ты во славу этой суки Рефрих…»
«Прекрати её так называть, а?»
«А то что?» - дерзко отвечала Кани. Ей ругательство очень нравилось. Она его выудила откуда-то из глубин памяти фэйри вместе с его же воспоминаниями о темноте, тяжёлом дыхании, блестящем от яда наконечнике иглы и пульсирующей жилки на горячей, влажной от пота шее. Воспоминаниями о смерти, которую он приносил по приказу Ребекки.
Шершень вернулась к разговору с Христалом, который как раз решил что-то там высказать вслух. Она поморщилась бы, если бы могла. Всё-таки прямую мыслеречь воспринимать намного проще, чем оглушающий звук. Воздух вокруг так сотрясается, что усики и крылышки вибрируют в неприятном, зудящем резонансе.
«Нет», - покачала она раздражённо головой. – «Армия пчёл – жалкое зрелище. Их глупые зазубренные жала застревают в человеческой коже, в одежде, в достаточно твёрдом хитине, во всём подряд… Ужалила тебя эта дурочка, взлетает, а жало вместе с мозгами остаётся в тебе торчать. И всё, нет пчелы. Жур! Ничтожества! Ни в какое сравнение с моим народом не идут. Но на роль…как вы говорите…скота? Сойдут. Им самой природой свыше предназначено делать мёд для нас», - возвестила она и гордо топнула лапкой по макушке Христала.
Дверь перед ними открылась. Кани вгляделась во тьму всеми фасетками.
«Ну, по-моему, мы там, где и должны быть», - подтвердила она на всякий случай. – «Давай, двигай. Интересно же. Оу! Какой запах!»
Аромат, доносящийся из глубин дома, напомнил ей восхитительный, заманчивый запах гниющего мяса. Мягонького, ферментированного, тающего прямо в челюстях. Кани-эсс почувствовала вдруг голод и проинформировала о нём Раана, напрямую передав ощущение прямо в его сознание. Она точно не знала, сработает ли это, но с Трилем получалось. Впрочем, её связь с Трилем была не в пример прочнее и теснее…
А Муха тем временем следовал потихоньку по коридору вдоль правой стены. Он потерял из виду мохнатого стража усадьбы и всё гадал, собирается ли тот сходу на Христала броситься. Судя по получаемой от Кани информации, животное на них ещё не вышло.
«Возможно, он хочет устроить на вас засаду. Но я его пока не вижу»
Он покинул ту комнату до того, как саламандра выбралась на свободу, и пока что о её побеге даже не подозревал. Фэйри, однако, боялся, что у ворот дома сейчас начнётся стычка, и на всякий случай воззвал к бегающей по прожилкам крыльев магии. Он подготовил Вспышку; возможно, если зверь прыгнет на рогача, его удастся ослепить и остановить таким образом кровопролитье. Вот только для этого надо бы неведомого представителя местной фауны догнать, так что ритм мерных взмахов крыльев участился.

Христал слышит только те реплики Кани, что выделены одновременно жирным, курсивом и подчёркиванием. 

– Ты в порядке? – поинтересовалась Ёш, опасливо подступая ближе к кровати и подозрительно глядя на серую дымку, стекающую на пол, как насытившаяся змея. – Извини за подушку, я… гхм, не хотела по лицу…
Наглая ложь. Именно в лицо она и целилась. Именно там сконцентрировалось больше всего дыма и вообще, это было первое и единственное решение, пришедшее Ёш в голову в минуту, когда она увидела дымящегося спящего мага, а над решениями она долго думать не привыкла, да и стыда за свой поступок никакого не испытывала. Второй раз она наверняка поступила бы так же, и вообще, повезло, что это была только подушка, а не, к примеру, сапог. Не будь у нее ничего под рукой, она бы точно кинула сапогом.
Впрочем, извиниться все равно не мешало – просто на всякий случай.
– Надеюсь, я не выбила тебе глаз и это был не стон боли, – закончила мысль девушка, и тут же мысленно себя обругала. Каю явно не нравится подобное проявление «приветствия мира», а тут она еще и со своим языком, уф… сама тактичность, что и не говори. – Кстати, насчет этого… можешь стонать, сколько захочешь, меня это не смущает. Я поговорила с хозяйкой дома и она утверждает, что это не последствия отравления, а… эм… сложно объяснить… насколько я поняла, иногда такое бывает с теми, кто попадает в мир из другого мира. С ними начинают твориться всякие странности, но длится это обычно недолго… и вообще, если хочешь знать, то как по мне, стонать гораздо лучше, чем сменить внезапно расу или пол, а то и вовсе превратиться в какую-нибудь дрянь, э?
Ёш поморщилась и недовольно передернула ушами. Утешальщик из нее явно вышел не очень хороший, но она смутно подозревала, что жалость и сочувствие в этой ситуации Каю понравилось бы еще меньше, чем равнодушие. Хотя видят предки, ей будет стоит невероятных усилий сохранять самообладание, когда он будет стонать. Чтобы не прыснуть и не засмеяться придется приложить невероятные усилия.
–Сеньора Дэльфина назвала это приветствием мира, но как по мне, больше похоже на последствия от перемещения. Ты не знаешь, от перемещений есть последствия? И в любом случае, вставай, нам есть о чем поговорить, – девушка посмотрела на серый туманный ручеек у кровати. – И не пойми меня неправильно, никогда не доводилось видеть ледяного мага, который был бы настолько горяч, что аж дымился во сне. У тебя это всегда так или только сейчас? Или это очередная магическая дрянь? Ты хорошо себя чувствуешь?
Она еще раз покосилась на тускло мерцающую серую дымку у кровати и, не сдержавшись, с интересом тронула ее кончиком хвоста - на пробу, готовясь отдернуть его в любой момент.

Подушка нашлась рядом с кроватью, но трогать ее расхотелось - непонятное нечто стекло с атланта как попало и перебралось на пол, покрыв собою сброшенную постельную принадлежность в том числе. Идея встать Каю и понравилась, и нет одновременно. Голова чуток гудела, разбираться с очередной гадостью не хотелось, но и долго находиться рядом с явно магической напастью было бы неразумно.
Ёш рассказывала любопытные вещи. Доверие к хозяйке все равно оказалось подорванным, но было некое логическое зерно в словах об адаптации к новому миру. Утешение, в общем-то, такое себе. Но действительно, лучше уж так, чем превращаться во что попало.
- Начинают твориться? Странности вообще не прекращаются, по крайней мере, за те трое суток, что мне довелось провести в этом чудном мирке. А я много где побывал. В нормальной ситуации подобный опыт наоборот сокращает время привыкания, если дело, конечно, в этом. Но что-то не похоже. Мой вид способен контролировать собственное тело на таком уровне, что прочим существам и не снилось. Так что вот это вот безобразие - даже не удар ниже пояса. Это удар по расовой гордости. Что еще хуже. И нет, у меня нет привычки дымиться, я без понятия, что это за дрянь.
С кровати блондин все же поднялся и отошел от дымки в другую часть комнаты, к шкафу. Там вроде еще оставалась какая-то чистая одежда, и раз уж ушастую подобные стоны не смущают, то вид переодевающегося мужика также не должен напрячь. Грязь и прочие не отвалившиеся при уменьшении прелести заоконного сада носить на себе маг не собирался, кроме того, мало ли где еще эта дымка на него поналипла? Проверить всяко не помешает.
Рубашку он стянул и бросил на пол в сторону. Вроде под ней ничего лишнего не обнаружилось, так что следом туда же в кучу отправились штаны. Пояс он аккуратно отложил в сторону, к нему кольцо с рубином. Натянул первые попавшиеся вещи более-менее подходящего размера, а потом, стараясь игнорировать собственный очередной сладострастный стон, ледяной вернул на место отложенное и развернулся к Ёш.
- Вот теперь я себя чувствую намного лучше. Что еще говорила Дэльфина? Чего ей от нас надо?

_________
Проклятье 6/10.

(Если Ёш в прошлых постах была и в следующем посте находится в радиусе 2,5 метра от Кая, то получает привет от ауры.)

В отличие от узких коридоров дома, делавших похожими его планировку на какой-то муравейник, холл был достаточно просторный. Через приоткрытую дверь, через которую вошел сюда тифлинг проникал морской воздух, притупляющий гнилые ароматы. У Хриса не было столь чувствительного обоняния, к тому же подобный запах не мог ассоциироваться у того с пищей. Пища – это домашнее рагу с большим ломтем пшеничного хлеба, мясо вепря, коптящееся на вертеле, липкая пинта гномьего пенного и … да много чего. Но никак не гниль, ассоциирующаяся у шершня с размягченными вторичными продуктами. Но запах был, окутавший вошедших своим незримым коконом. Слабее – наверху, сильнее стелился по полу, исходя откуда-то из глубин дома, возможно из подвала, где исчез приглушенный вскрик мальчишки.
Но именно в эти мгновения тифлинг напряженно вглядывался в боковые коридоры, силясь уловить откуда идет нарастающий топот. Он странным образом менял направление исходя то с верху, то справа, то слева. И на восторженное приветствие незваного гостя это походило меньше всего.

В коридорах было темно. В отличие от комнат, примыкающих к окнам, доступа к дневному свету они не имели. Были какие-то подобия светильников с круглыми плафонами из цветного стекла, однако никаких подставок под свечи или иные источники света они не имели. Не было и следов воска, как будто висящие на стене цветные стекла были лишь для красоты. К тому же высокому человеку они мешали бы с ходьбой – кому приятно по невнимательности ежеминутно ударяться об них головой? Мухе они то и дело закрывали обзор, где на углу мелькнула впереди пушистая кисточка хвоста догоняемого им существа. Оно по-свойски петляло в междверном пространстве, топая по скрипучим доскам своими массивными медвежьими лапами и злобно пыхтело.
Но вышло так что, завернув в очередной раз тварь исчезла, оставив своего крылатого преследователя наедине с собой. Одного в узком коридоре с плотно закрытыми впереди дверями. Конечно же всегда можно повернуть назад, где зеленоватый свет гостиной окрашивался тёплым оранжевым светом. Свет становился ярче, принеся с собой неуверенный запах гари. И тут же в одну из плотно закрытых дверей кто-то яростно забарабанил, так что стены завибрировали, месте с зазвеневшими на стене цветными сферами плафонов. Казалось, что стук выбьет дверь, но пока этого не происходило. А оранжевый свет позади подбирался к коридору.

Неожиданного хозяина Хрис не боялся, хотя ситуация была для него неприятной. С парализованной рукой, не способной ничего схватить и удержать, он мог разве что размахивать локтем, в суставе которого кололи постепенно оттаявшие от яда ткани. Это неприятное чувство внушало надежду что действие яда постепенно сходит на нет, но увы, недостаточно быстро. Оружием и защитой в его руке был толстый справочник трав, странным образом подменивший трость. Книга уже показала свою эффективность, хотя Хрис с радостью обменял бы ее на более привычные руке щит или булаву. Есть надежда на хвост. Да, мало кто придает ему значение, как и он сам, периодически забывая о нем на тренировках. Знай болтается где-то извиваясь в такт эмоциям. Как и сейчас, роговой нарост едва заметно вибрировал, выдавая его нетерпения.
- Покажись! – вскрикнул он. Сколько можно слушать этот топот? Незримое чудище, страж этого дома, затихло. «Где он? Прячется? Выжидает?» - Хрис напряженно застыл. Но стоило ему сделать вдох, как удар мощной лапы сбил его с ног. Удар был нанесен оттуда, где он меньше всего ожидал его – снизу. Из пола, словно призрак через масло вылезало - просачивалось не то тварь размером с двухлетнего медведя, не то озлобленная откормленная коза. Удивляться не было времени. Он поспешно перекатился, вбок и вскинул ноги, резко переместив вес на спину оттолкнулся от пола, подняв себя в акробатическом прыжке. Возможно, сидевшая на его голове шершень могла свалиться или испытать довольно сильную втряску, но о ней сейчас Христал не думал. Тварь перед ним, окончательно вылезла из пола, и встав напротив входной двери издевательским толчком лапы захлопнула ее. «Попался, незваный гость» - говорил весь ее озлобленный вид.

Попытка поделиться голодом, похоже, не возымела успеха. По крайней мере, её верный скакун никак не отреагировал. Кани заскучала и отправилась исследовать рога.
По авторитетному мнению шершня, рога на любом живом существе не приносили достаточно пользы, чтобы оправдать своё существование. Уродство же! Она видела рогатых жуков, и её нисколько не впечатлял их вынужденно-поспешный, рваный, безыскусный стиль полёта. Кроме того, рога служили очень явным индикатором интеллектуальных способностей. Существо, в башке у которого есть хотя бы капля мозгов, рогами обладать не может по определению. Потому что использовать голову в качестве оружия – идиотизм по определению. И такое себе позволить могут только те, кому голова в общем-то не очень и нужна.
«Я не уверен, что я могу с этим согласиться, Кани», - растерянно пробормотал Муха. – «Мне кажется, Христал бы обиделся»
«Я у него спрошу», - ухмыльнулась королева-веспа и запустила ментальные щупальца обратно в разум тифлинга, налаживая с ним крепкую мысленную связь. Но прежде, чем она успела поинтересоваться, насколько безмозглым он себя считает и часто ли в своей жизни кого-нибудь бодал до смерти, поступило новое сообщение от её хрупкого теплокровного спутника.
«Я потерял из виду этого домашнего стража. И вообще как-то всё странно. Коридор будто стал длиннее, и поворотов так много, и, мне кажется, за мной что-то идёт… Слушайте, пробивайтесь внутрь побыстрее, а? Мне это не нравится…»
«Христал!» - обратилась она к ездовому рогачу. – «Триль предупреждает, что…»
Слова повисли где-то в межнейронном пространстве. Смысла в них больше не было. Неведомое чудище вынырнуло из ниоткуда и шарахнуло бедолагу-Раана по ногам, отшвыривая его в сторону. Кани, естественно, мгновенно поднялась в воздух и зависла где-то под потолком, выставив жало вперёд, как шпагу. Но смысла в этом большого сейчас не было.
Фасетчатые глаза окинули оценивающим взглядом плотненькую четвероногую фигуру. Мандибулы Кани-эсс разошлись в стороны в беззвучном негодовании. Шерсть! Ах, как она ненавидела шерсть! Ещё и плотная такая!
«Зато животные не мёрзнут», - заметил фэйри.
«А ещё воняют, как…животные. Волосы – пчелиный атрибут. Мерзость.» - безапеляционно заявила шершень и примерилась. Она была уверена, что зверюга либо её не видит, либо не обратит на неё внимания, а потому помчалась по нисходящей дуге обратно к Христалу. У неё был план, но неплохо бы сначала договориться с рогачом. Чтобы он понимал, что происходит.
«Будь осторожна, Кани!»
«Сам будь осторожен!»
Муха ускорил взмахи крыльев в безуспешной попытке зверя догнать; но вот перед ним выросли двойные двери, преодолеть которые он при всём желании был неспособен. Фэйри заметался в воздухе, пытаясь сообразить, что ему делать. И как вообще это пугало умудрилось прямо из-под ног у Христала вылезти? Что-то здесь было не так, что-то было чудовищно неправильно, но времени сесть и подумать не нашлось: по оставшемуся позади коридору приближались загадочное свечение и запах гари. Муха вспомнил ящерицу в камине и поёжился.
Представил себе, как она стреляет в его направлении длинным горячим слюнявым языком, и поморщился ещё раз. Сконцентрировался. Создал собственного фантома размером в человеческий рост и поставил его посреди коридора: авось отпугнёт то, что там идёт. Ну а сам фэйри помчался к полу, решив проверить, нет ли под дверьми зазора, в который он сможет пролезть. Ему доводилось так проникать в спальные помещения, когда он работал на леди Ребекку. Однажды он даже чуть не застрял, провёл под створкой несколько мучительно долгих минут, опасаясь, что беспокойно ворочавшаяся во сне намеченная жертва вот-вот встанет и подойдёт к двери. Остановятся перед ним гигантские ступни, вопросит сверху заспанный голос: «что это тут у нас?» - и что он будет делать, пойманный с поличным?
Но тогда всё обошлось. И, если повезёт, сейчас он пролезть сможет вообще без сyчка без задоринки.

– Она хочет, чтобы мы узнали, что случилось с ее пропавшей родственницей. – Ёш подняла хвост и серая, тускло мерцающая пыль ленивой дымкой стекла на пол, к основному своему туманно-дымному ручейку, а у шеры снова кольнуло в висках и разболелась голова, накатила слабость, так что если этот ее эксперимент и можно было считать успешным, то удачным – вряд ли. – И если получится, привели ее домой.
Кровать, под которой скапливалась странная серая дымка, доверия у девушки никакого не вызвала, поэтому она перебралась на диван и устроилась там, подобрав под себя ноги, чтобы наверняка исключить контракт со неизвестной субстанцией, после чего тщательно встряхнула хвост, избавляя его от могущей налипнуть на него дряни.
– Там странная история и не поняла много слов, – призналась она. – Лучше бы это слушали ты или Христал, наверняка вы сумели бы узнать больше. У сеньоры Дэльфины была подруга, а у подруги дочь, она «крестница» сеньоре, что бы это не значило. Я решила, что родственница. Потом подруга умерла, а дочь осталась с отцом, а ее отец по выражению сеньоры, «помешан на химерах» и сеньоре он очень не нравится. И химеры не нравятся тоже.
Она немного нахмурилась и потерла ноющий висок.
– Отец девочки – граф. Фазан. В общем, как я поняла, это тот самый человек, который вчера был в городе, когда мы были там и пытался выставить меня химерой. Подруга сеньоры перед смертью просила ее позаботиться о дочери, и сеньора решила ее забрать и воспитать в своем доме, подальше от отца, с которым у них отношения явно плохие. Отец не желал отдавать дочь, хотя сеньора говорила, что ему на нее было плевать, но вроде они как-то договорились, а когда девочка должна была переехать, граф объявил, что она пропала, причем объявил по всему городу. И несколько людей, которые работали в его доме, тоже пропали, то есть очень удачно уехали именно в это же время по разным обстоятельствам. Сеньора не верит, что девочка пропала, она говорит, что граф хочет отвести от себя подозрения. В дом ее не пускают, ее племянницу – тоже, она попыталась приворожить графа магией, но у нее не получилось, потому что он оказался устойчив к зельям, зато приворожилась другая куча народу… в общем, получился скандал и его едва замяли. Сержант тоже ничего узнать не может, потому что стражу в дом тоже не пускают, а мы этого графа заинтересовали и сеньора хочет, чтобы мы пошли к нему в дом и узнали, где девочка и что с ней стало, и если она в доме, то привели ее сюда. Она готова щедро заплатить, если мы узнаем, где девочка и еще более щедро, если приведем ее к ней. Уфф…
Шера перевела дыхание. История на ее взгляд была запутанная и дикая, и она честно попыталась изложить ее как можно ближе к тому, что узнала, хотя смутно подозревала, что ей это не совсем удалось.
– Я не понимаю кучу всего, – призналась она. – Зачем забирать у отца дочь? Если бы ему было плевать на девочку, разве он не рад был бы от нее избавиться? Разве что он ее сильно мучил… а так сидел бы один со своими химерами и радовался. У нас никому и в голову не придет забирать детей у родителей, если родители живы.
С другой стороны, шера вообще не могла представить, что значит «родитель мучает своего ребенка». Племена шеров жили открыто, все обо всех знали, если бы кто-то заметил подобное (а это вряд ли можно было утаить в условиях большой дружной деревни), то виновника бы побили бы всей деревней, а то и убили бы, чтобы не позорил род. Тело бы оставили мясо пострадавшему ребенку, после чего он воспитывался бы у родственников или в другой семье, которая бы его приручила. Как на ребенка может быть плевать? После войны дети – такая ценность, да и до войны шеров было слишком мало, чтобы так к относится к потомству…
Люди. Люди мучают собственных детей. Она, наверное, никогда не поймет их.
– Ты знаешь, что такое «крестница?» – Ёш немного встрепенулась, очнувшись от мыслей, в очередной раз ушедших не туда, и подняла на Кая глаза, решив сразу выяснить интересующие ее вопросы, пока снова откуда-нибудь не полезли хищные водоросли или орущие чешуйчатые дети. У нее, в конце концов, с тех пор, как она сюда попала, было слишком много вопросов и почти никакой возможности узнать ответ – воистину ужасная пытка!
– А «гувернатка»? Сеньора Дэльфина говорит, что гувернатка работала в доме гарфа. Это имя? А что такое «корабль»? И «индюк»? Индюк – это ругательное, да? А зачем у лодок в городе по центру растет дерево? – она вздохнула и слегка помассировала уши. – У меня от этой серой штуки голова болит. Не надо было ее трогать.

Маг облокотился о стену у двери, сложил руки на груди и внимательно слушал рассказ, пытаясь разложить по воображаемым полочкам получаемую информацию. Сводилось все к одному - ребенка не поделили. Трудно сказать, какие законы правили в Экроне на тему удочерения непрямых родственников, но в большинстве изученных атлантами культур, если хоть один из родителей оставался в живых, то без весомых причин отбирать у него или нее чадо никто не стал бы. А значит, им предлагали либо найти эту самую весомую причину, либо просто-напросто похитить девочку. Как в последнем случае сеньора собиралась ребенка воспитывать представлялось плохо. Прятать от публики годами? Мало того, что сама по себе Дэльфина молодостью уже не блистала, да и здоровье вещь проходящая, так тут еще и племянница ее мутная до жути. В роли воспитательницы маленьких девочек эту любительницу водорослей мог увидеть разве что кто-то ну очень оптимистично настроенный. Или полностью апатичный. Хотя, по сути, Кай мало что знал об этой семейке. Кроме общего желания использовать других в своих целях, устроив незнакомым существам развлечение на ночь с борьбой за выживание и с последующим вырубанием почем зря.
“Ну, допустим, мы эту девочку найдем и приведем к сеньоре. Ее отцу придется либо что-то дать взамен, либо как-то его устранить, что чревато конкретными проблемами, по сравнению с которыми непотребный внешний вид покажется несущественной мелочью. Или придется его обмануть, а с последствиями уже оставить разбираться этих чокнутых. Тогда против нас ополчится обладающая властью фигура и придется отсюда либо драпать, либо как-то с этим разбираться. Что приводит нас ко второму пункту. Значит, придется предложить графу что-то взамен. Конкретно от нас ему нужна ушастая. Но если я прав в своих догадках насчет зверинца, то лучше уж Фазанна устранить. И в любом раскладе все это выходит боком, который никак с тем, что мне надо не вяжется. Есть еще вариант пойти работать на графа. Если ему, конечно, такое счастье надобно. Таким образом можно и компромат найти, и выяснить, куда его люди-нелюди пропадают. Желательно не на собственной шкуре.”
Дальнейшие слова Ёш догадку о схожести культур только подтвердили. Но сама по себе девица также вызывала определенные вопросы. С одной стороны, она отличалась умом и сообразительностью, но с другой - не знала базовых вещей. Возможно, ее раса находилась на другом уровне культурного развития и потребностей. Но если им предстоит и дальше работать вместе, тем более, над таким нетривиальным делом, то стоило разузнать об ушастой поподробней. Вдруг она реально сбежавшая от графа химера и просто водит их всех за нос.
Подождав, пока очередной проклятый страдострастный стон закончится, ледяной спросил:
- А ты сама чего хочешь? Вернуться домой? И где конкретно твой дом? Возможно, я там бывал или слыхал о твоем мире. Приключение у графа может плохо закончится, имей в виду. Но если мы туда пойдем, то нам лучше узнать как можно больше друг о друге.
Он отлепился от стены и прошел к своим сумкам. Субстанция никакой агрессии или чего-нибудь подобного не проявляла, но лучше уж перестраховаться. Может, где-нибудь найдется место по типу алхимической лаборатории, где возможно эту штуку изучить. Или тупо отнести ее к графу, сунуть под нос и спросить, что это. Ибо появилась она после того, как Кай открыл письмо. А может, это очередные проделки сеньориты, и тогда отплатить ей той же монетой - самое оно.
Он достал из сумки флягу с остатками воды, допил, а потом наморозил на ладони нечто вроде полого конуса с отверстием внизу. Прирастил это дело отверстием к горлышку фляги и зачерпнул немного странного тумана внутрь. Текучесть тумана вполне способствовала подобной манипуляции. Демон его знает, как поведет себя субстанция в закрытом пространстве, но пусть побудет.
Закончив черпать серое нечто, Кай отбил льдину от сосуда и закупорил флягу, закинув ее назад в сумку. А ледяной конус бросил в таз с грязной водой у кровати таять естественным путем.
- Голова у тебя может болеть вовсе не от этой дряни. У некоторых существ при длительном нахождении рядом, когда я такого размера, возникают неприятные ощущения. Это не опасно само по себе. И проходит если держаться от меня на определенном расстоянии.


Таинственный дом (Христал):
Не рад был незваному гостю страж этого дома, ой как не рад. Шершень его мало волновал - блудное насекомое вряд ли могло причинить какой-то вред коллекции хозяина. А вот неизвестное рогатое, осмелившееся нарушить границы доверенной территории, необходимо было остановить. Во что бы то ни стало.
Злобно пыхнув еще пару раз и сверля взглядом вторженца, тварь резко рванула с места рогами вперед, намереваясь если не боднуть Раана как следует, то хотя бы еще раз сбить с ног. А то распрыгался тут, козлик двуногий.


______________
Проклятье 7/10.

(Если Ёш и в следующем посте находится в радиусе 2,5 метра от Кая, то продолжает получать привет от ауры.)

Таинственный дом - коридор (Триль):
Дверь, в которую ломился неизвестный была плотно закрыта. За ней слышалось копошение, сродни извивающемуся клубу червей. Гигантских склизких червей. Нечто подобное Триль уже слышал ранее, в многострадальной гостиной сеньоры, где решил скоротать ночь перед своим похищением. То, что пыталось выбраться наружу было заперто, и многострадальные петли, державшие дверь, нещадно скрипели, но стойко держали оборону.
Под дверью не оказалось зазора, который нужен был Мухе. Лишь во время удара, нижний край еле приподнимался, образуя щель пригодную разве что для муравья, донося сырой запах. Было в нем что-то еще, принадлежавшее не к природному происхождению.
Тем временем оранжевый свет разрастался. В коридоре существенно потеплело, по стенам потекли отрывистые танцующие тени. Они скользнули мимо фантома, нисколько им не заинтересовавшись. Усиливался запах удушливой гари.
Быть может стоило поискать и иные пути побега. Может быть в старых стенах есть мышиные лазы. Или дождаться пока неизвестный не выломает дверь.

Таинственный дом - холл (Христал):
С большим удовольствием Хрис бы общался с шершнем. Он нутром чуял, ей не терпелось задать какой-то вопрос, который само-собой пришлось отложить на потом. План был прост – проникнуть в дом, забрать Триля, по возможности избежав расшаркиваний с хозяевами и их секретами. По возможности, потому как Хрису хватало ума умерить свое любопытство и не совать свой длинный хвост в неизвестный омут. То, что в омуте, точнее сказать в доме обитала особо нездоровая разновидность чертей он смутно, но догадывался. И теперь этот самый «черт из табакерки» недружелюбно его поприветствовал. Хотел бы тифлинг ответить тем же привествием, когда довольно ощутимо приложился об пол. Благо ожидал чего-то подобного и успел встать на ноги.
Какой-то момент он и неизведанная тварь, не то коза пережравшая расти-лопухов, не то медведь попутавший лужу с родником фей, пялились друг на друга. Тифлингу мучительно хотелось сказать что-нибудь привественное. Он даже выдавил улыбку, обычно предшествующую вежливому пожеланию доброй погоды. Но слова застряли комом в горле, когда этот «козлик» пошел в лобовую.
- Стой, стой, стой! – низким голосом затараторил Христал, в последний момент рывком пытаясь уйти с дороги твари, так, чтобы она не успев скоординировать разгон впечаталась в стену за его спиной. Атаковать не пробовал, хотя внутреннее злорадство требовало огреть тварь гранитом ботанических наук, так оттягивающим руку. – Стой, я сейчас же уйду. Заберу только фею. И ноги моей здесь не будет… Хвоста тоже не суну! – продолжал распинаться он. А вдруг получится и его послушают?
- Кани, где Муха? – тут же вспомнил он о шершне, однако проверять до сих пор ли она восседает на рогах ситуация не позволяло. Мельком окинув прихожую и расположение лестниц и дверей, он пытался сообразить что делать дальше.

Муха не пролез бы под этими дверьми даже два года назад, когда в первые месяцы пленения представлял собой исхудавший, истончившийся скелет. Но, может, и хорошо, что он не может пролезть? Он-то подумал сначала, что по ту сторону двери может быть Христал, который борется с рогатым стражем дома, но доносившиеся до него звуки свидетельствовали о другом…
Он оглянулся. Оранжевое свечение приближалось. Фэйри оторвался от пола, взмахнул крылышками, взлетел опять под потолок в поисках укрытия уже там. Может, настенный канделябр отыщется? Стропила? Портьера?
Он попытался спросить совета у Кани-эсс, но шершень была очень занята. Королева-веспа искала возможность помочь Христалу. Выжидала удобного момента, подыскивая между делом уязвимые места на теле шерстистой твари. Не стоило её отвлекать!
“У меня есть мои крылья, моя игла и моя же смекалка. Разберусь сам”
Если это и правда ящерица выбралась из своего камина, то опасаться ему, на самом деле, почти нечего. Она выглядела такой медлительной и приземистой, что под потолком ей его никак не достать. Единственная опасность – тварь, возможно, принесёт с собой огонь. Может, пожар в доме начнёт случайно. Огненные следы оставит. Пламенной слюною плюнет…
“Угольками опорожнится,” – нашла Кани момент съязвить. Муха поморщился.
С другой стороны, то, что сейчас ломится в дверь, может очень даже успешно на ящерицу отвлечься. А пока они будут друг другом заняты – он пролетит в дверь… Если, конечно, все здешние монстры не служат одному и тому же владельцу. Он вспомнил, как таинственный незнакомец забрал химеру. Может, тот мужчина и был хозяином дома? Он где-то приручает и дрессирует всяких страшных тварей, а потом приносит их сюда. Зверинец собирает. С рогатыми полумедведями, раскалёнными пресмыкающимися, склизкими дверосносителями и крылатыми змеелётами.
“Сумасшедшая догадка!”
И то верно. Но память, как всегда, пришла на выручку, напомнив о благородной леди Рефрих. Аристократичной, элегантной, талантливой женщине, которая любила музыку, литературу, охоту и военную теорию. А в свободное время бальзамировала приколотых к деревянному стенду фэйри. Поверил бы хоть кто-то из окружения Ребекки в то, что у неё может быть такое хобби?
Муха притаился под потолком в ожидании.
А тем временем храбрая веспа присматривала подходящий момент для атаки. И присмотрела ведь! Едва дикая помесь невиданных зверей вмазалась башкой в стену, шершень, триумфально жужжа, спикировала ей на морду и преспокойно там и уселась на лбу, прекрасно зная, что достать её тут очень сложно. Но долго там красоваться она не собиралась. Твари необходимо было очухаться после удара…и Кани этим периодом восстановления жестоко воспользовалась. Она переползла на надбровную дугу животного, развернулась и с размаху ударила жалом в верхнее веко, вгоняя хорошую дозу осиного яда во вражью плоть. А потом – немедленно поднялась со своего места и помчалась прочь. Она слышала, что Христал к ней обратился, но ответить сейчас ему не могла.

Ёш смерила Кая недоверчивым взглядом. Ну да, огромный, но для шеры любой человек был большим, а Кай сам по себе был гигантом. И если вспомнить, что ночью он умудрился вымахать выше громадного дома, то сейчас еще был ничего, вполне компактный. Словом, она не слишком была уверена, что голова у нее болит от того, что он «такого размера», и более была склонна верить своей версии – в зловредную серую туманную пыль.
– А какого ты размера должен быть, чтобы голова от тебя не болела? – озадаченно спросила она. Тем не менее, не верить Каю пока поводов не было, так что она решила проверить и его версию, и одним длинным прыжком перескочила с дивана на кровать, не касаясь зараженного пылью пола, а с нее – на соседнюю.
Кровать упруго спружинила под ногами. Ёш восторженно подпрыгнула еще пару раз, выше и выше, но, как только мазнула кончиками ушей по потолку, угомонилась и умиротворенно плюхнулась на мягкую перину.
Напряжение внутри немного отпустило и ей стало полегче.
– Я очень сомневаюсь, что ты был в нашем мире, – сказала она. – Мы зовем его Офлар, а где он находится, я не знаю. Я вообще не знала, что можно из своего мира провалиться в другой. Но… если ты говоришь, что мог быть в моем мире, значит, ты был и в других?
Она удивленно подняла бровь.
– То есть ты умеешь ходить между мирами? Так вообще можно? А сюда ты сам пришел или тоже провалился? Я вот убегала от работорговцев, ветка дерева обломилась и я свалилась в овраг, а оказалась у огромных ворот с каким-то странным лохматым… эм… человеком, – шера нахмурилась, вспоминая, после чего махнула рукой и вздохнула. – Моя группа, наверное, с ума сходит. Наверняка подумали, что меня поймали или вроде того.
Она передернула ушами, прижала их к голове и отвела взгляд, не желая выдавать огорчение. Ёш терпеть не могла подводить кого бы то ни было, а тут, получается, сначала наделала шуму с этими работорговцами – свои наверняка услышали и уже бежали на помощь, а после и вовсе пропала с концами. Ищи-свищи теперь.
– Мама расстроится, – огорченно вздохнула девушка. – Сначала братья, потом отец, теперь вот и я пропала, а она меня еще и за войну толком не простила…
В носу предательски засвербело. Ёш яростно потерла переносицу, сморгнула непрошенные слезы и тряхнула головой.
– В общем, если ты и был в нашем мире, то наверняка у людей, – подвела она итог, резко меняя тему. – Если бы ты был у нас, я бы знала. Шеров мало, чужаки к нам не заходят, тем более такие, как ты. Не обижайся, но таких гигантских людей я еще не видела.
Девушка немного виновато улыбнулась и развела руками.
– Хотя я до войны вообще людей не видела, – помедлив, добавила она. – А война началась, когда мне было пятнадцать. Мы живем в горах и предгорьях, а люди решили, что это должны быть их горы, потому что кто-то пустил слух, что у нас там видимо-невидимо сокровищ, – она дернула плечом и положила хвост на колени. – Может оно и так, но это все же наши горы и никто не имеет право их у нас отнимать. Мне было пятнадцать, когда люди напали, было… очень страшно.
Это была самая обтекаемая формулировка из всех, что она могла себе позволить. «Страшно» было совсем не тем словом, которое можно было бы употребить в этой ситуации, но давать себе слабину и расклеиваться, вспоминая тот кошмар, Ёш не собиралась. И без того едва не разревелась по пустячному поводу, пфффр...
– Оба моих старших брата погибли сразу. Потом отец ушел, он был охотником. Потом с ним ушла я, – девушка рассеянно дернула шерсть на хвосте, выдернув клочок пуха. – Мама о-очень ругалась. Вот только тогда, когда я ушла, я людей в первый раз и увидела. И все четыре года, пока была война, видела только… эм… далеко не в мирной жизни.
Она скатала из пуха маленький шарик и щелчком пальцев отправила его на пол.
– Это я к тому, чтобы ты понял. Мы живем очень… обособленно. Пока войны не было, я была слишком маленькая, меня даже на торжища в предгорья не брали, да туда женщин и не берут. За живого шера на рабских рынках людей платят баснословные деньги, особенно за женщин. А у нас их и так немного, – она покосилась в сторону Кая. – После войны люди отступили, но в лесах стала ошиваться всяческая шваль – наемники, работорговцы, беглые преступники, просто какие-то идиоты. Ищут сокровища, дороги в наши деревни, пытаются отлавливать поодиночке, приходится охранять…
Она вздохнула, вспомнив позавчерашнюю ночь и свою глупую ошибку. А ведь не провались она в этот мир, ее бы точно поймали. Черт знает, что в итоге лучше. Тут она хотя бы жива и свободна.
– В общем, я к тому, что я не знаю людей. Я в их доме оказалась впервые вчера ночью, когда мы сюда приехали в этой странной повозке, – Ёш развела руками. – У нас все по-другому, совсем. У нас даже постели другие, просто тюфяк на полу, никаких ножек. Тряпок этих на окнах нет. Вот это зачем, ты можешь объяснить? И дома здесь просто огромные! Живет всего ничего, пять человек, а зачем такой дом? А зачем тряпки над кроватью, как в комнате сеньорины?..
Шера поморщилась, в очередной раз сбившись с мысли, сцепила руки в замок и посмотрела прямо на Кая.
– Конечно, я хочу вернуться домой. У меня там мама и братья, они наверняка расстроены, что я пропала. Но я уже говорила, учитывая все, что случилось, наверняка они подумали, что меня схватили, а среди людей меня искать некому, – Ёш прижала уши, выражая крайнюю степень беспокойства. – Если увезли то все, считай что навсегда, разве что кому-то удастся сбежать, но о таких я еще не слышала. Говорят, что на пойманных шеров сразу цепляют подчиняющие ошейники, – она поежилась. – И захочешь – не сбежишь. В общем, я хочу вернуться и сказать, что со мной все в порядке, но если задержусь тут на некоторое время… в конце концов, я вам обоим должна. Христал спас мне жизнь, ты спас мне свободу. Как я могу уйти, не вернув долг?
Она развела руками.
– Да меня свои же не поймут, когда узнают. Насчет того, что я ничего не должна, можешь мне не говорить. Вы оба меня не знали и могли ничего не делать, просто уйти. Ни из воды не вытаскивать, ни отмазывать от того, чтобы меня забрал тот мужик в шляпе. У меня свои понятия о чести. Так что если вы идете к этому графу, я тоже иду, плохо там это кончится или нет. В конце концов, для меня все кончилось бы намного хуже, если бы я попросту утонула.
Шера наконец-то закончила мысль, перевела дыхание и показательно закатила глаза.
– Предки, да я в жизни так много не говорила за раз! Извини. И между прочим, ты не ответил ни на один вопрос! Даже не думай, что я об этом забыла. И теперь тебе придется рассказать еще и про ткань на окнах.
Она обвинительно ткнула в сторону окна.
Не сказать, что после этого монолога ей стало намного легче, но все же что-то, настойчиво грызущее изнутри, отпустило ее и… ладно, кого она в конце концов обманывает? Ей стало легче. По крайней мере, теперь хотя бы в компании Кая можно было не строить из себя невесть что, притворяясь, что она понимает то, что не понимает.
Она умолчала только об одной причине остаться. За всю свою жизнь она не видела ничего кроме Железных гор, шерских лесов и их деревень. И войны.
А этот совершенно чужой мир был жутко интересным и она не хотела уходить, не посмотрев на него хотя бы немного. Так что если бы ей предложили уйти прямо сейчас, она бы скорее расстроилась, чем обрадовалась.
Вот если бы только нашелся способ послать в свой мир весточку, что она жива! Тогда все было бы намного легче...

- Примерно того размера, в котором ты видела меня в саду.
В дальнейшие детали маг не стал вдаваться, потому что странностей и без того хватало. А узнай ушастая, что находясь с ним рядом она по сути находится внутри него, то вообще удерет куда-нибудь подальше.
В общем-то Кай и не рассчитывал, что название мира Ёш окажется ему знакомым. Возможно, атланты там и бывали, но если с кем-то общались, то явно не с этим видом. А значит, могли знать ту местность совсем под другим названием. Или не знать. Суть вопроса заключалась вовсе не в этом. Либо с фантазией у девчушки было все отлично, либо она говорила правду. Пока что кроме своей привычной недоверчивости ничего в ее рассказе мага не настораживало. Война за ресурсы и работорговля - вот откуда навыки и сообразительность. И возраст юной метательницы камушков тоже прояснился. Судя по всему, их раса или народ назывались шеры, а домой хвостатая прямо сейчас не рвалась, несмотря на семью и обстоятельства. Ее готовность идти к графу успешно подтвердилась, а значит, это можно использовать с пользой для общего дела.
На последней фразе про тряпки на окнах Кай уже широко улыбался, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Раз уж Ёш действительно ничего не знает о человеческой цивилизации, то придется ее просвещать. А то плакала их легенда про родство. Можно, конечно, сослаться на то, что дочь выросла в далекой деревне и вообще внебрачная, но это потом. Сейчас настала его очередь делиться личными подробностями - игра в одни ворота в этом случае не вариант. Не то чтобы хранение секретов родных краев теперь имело какое-то значение, но привычка отсеивать лишнюю информацию, которая мало понятна, а то и опасна для менее развитых рас, никуда не делась.
Начать мужчина решил с малого. С занавесок, например.
- Ткань на окнах называется шторы или портьеры. Портьеры - из плотной тяжелой ткани, на двери их тоже иногда вешают. Изначально были нужны для защиты от холода, ветра или слишком яркого света, или от жары. Или чтобы чужаки в окна не заглядывали. Ткань над кроватью называется балдахин и нужна для того же, плюс от комаров защищает. И для уединения, если кровать стоит в большом помещении, где есть другие люди или кровати. В домах богатых людей многие вещи давно перешли из практического использования в украшение и способ показать другим уровень своего богатства. Как и размер домов. Чем больше дом и богаче обставлен - тем важнее выглядит аристократ в глазах простых людей. Крестница или крестник - так в некоторых культурах называют подопечного ребенка, за которого отвечают не только родители, но и названные родители, то есть не обязательно связанные с нею кровью. Друзья семьи, например. Которые чуть ближе, чем просто друзья и могут в случае чего позаботиться о ребенке. Гувернантка - что-то вроде женщины, которой платят деньги за присмотр, заботу и воспитание ребенка, когда у матери нет времени или желания ребенком заниматься самостоятельно. Ну или когда матери нет вообще. Корабль это большая лодка с “деревом” посередине, только оно не растет из него, а приделано. Называется мачта. Туда вешают большой кусок ткани, в которую дует ветер и корабль сам плывет по морю. А индюк это большая жирная птица. Фазан, кстати, тоже. Так что имечко у графа то еще.
На этом моменте пришлось прерваться, ибо во-первых, в горле пересохло, а во-вторых - вернулось чудное проклятие, исторгнув из блондина неумолимо неприличный стон в очередной раз. Кай с сожалением посмотрел на грязную воду в тазике, вспомнил, что из питья у него осталась только трофейная портовая бутыль, которую он намеревался продать подороже при удобном случае. Но до удобного случая можно было и не дожить с такими приключениями. Ничего больше пить в этом доме он не стал бы, что бы там сеньора ни вещала о приветах и особенностях мира. Вода в саду вроде ничего не вызывала, но лезть во двор сил и желания не было. По крайней мере пока его не отпустит вербальное безобразие. А облизывать и обкусывать сосульку в таких обстоятельствах казалось неуместным. Тем более, что напиться давно хотелось, а под вино и в приятной компании разговаривать всяко веселее. До ночи еще было достаточно времени, протрезветь он успеет, так что Кай полез назад в сумку и выудил бутыль. Постучал по донышку, выбивая пробку и налил вино в стакан на тумбе у кровати. Стакан был один, так что ледяной предложил его Ёш:
- Будешь?
Сам он приложился к бутылке, отходя подальше от девушки. Вкус у напитка и впрямь был ничего так, сразу понятно стало, отчего столько шума поднялось. Мелькнула мысль, что он продолжает нести убытки с момента прихода сюда, но она успешно задавилась очередным глотком. Если этот птицеграф предложит что-то достаточно выгодное, то свои убытки маг возместить еще успеет. А если нет - в его доме уж точно можно будет разжиться чем-нибудь не менее ценным.
- Отвечаю на вопрос о мирах. Их бесконечное множество. Есть те, кто умеет ходить между ними. Мой народ, например. Я не человек, если это все еще не очевидно. Мы выглядим похоже, так как в большинстве миров преобладают похожие на людей существа, и когда ты выглядишь так же, как и они, то общаться куда проще. Но суть у нас совсем иная. Как и происхождение. А сюда я попал добровольно-принудительно, если можно так выразиться. Влез в портал, попал в какой-то лес пару дней назад, чуть не помер там несколько раз. Домой обратно мне нет смысла возвращаться, ибо там меня гарантированно ждет смерть. В общем, в приоритетах найти тихое место, в котором меня не будут пытаться сожрать, убить, отравить или испортить жизнь. Хотя бы на пару дней. Этот дом уже не подходит, так что тут я задержусь в лучшем случае до ночи.
Маг аккуратно обошел туман на полу, выуживая письмо Фазана из дальнего угла кровати.
- Граф тут прислал именное приглашение прямо к себе и прямо сегодня. Может это и не граф вовсе, но нам все равно туда, так что проверить, чего ему надо, все же стоит. Вот только с такими стонами я туда не пойду. Так что пока ждем ночи и Христала с феем. Если они вернутся, конечно. Ты читать умеешь?


Таинственный дом (Христал, Кани):
Разгон скоординировать козлик действительно не успел, ибо габариты не позволяли особо маневрировать на такой площади. Вот только врезаться в стенку тварь также не собиралась - ей проще было пробежать сквозь нее и вернуться назад окольным путем. Дабы цапнуть чужака за мягкое место от всей души. С собственным филеем в чужих зубах он прыгать вряд ли сможет.
Сему чудесному плану помешала недооценненная ранее угроза в виде маленького, но очень гордого шершня, который нашел наконец куда прицелиться. Более того, его наличие на лбу конкретно обломало финт с проходом, так что химера благополучно вмазалась в стенку, дав тем самым Кани возможность атаковать. Оглушенное, ужаленное и раздосадованное чудище яростно взвыло и заревело, крутясь пушистым волчком и пытаясь лапой содрать с морды причину боли. То, что причина уже отлетела, чудище не видело. Да и нападать на Христала пока не могло - не до того было.



______________
Проклятье 8/10

Таинственный дом. Холл
Отпрыгнув, тифлинг в два скачка оказался у лестницы на нижней ступени, ведущей из холла к верхним ярусам дома, но что-то ему подсказывало, Триля там быть не могло. Веселая задача искать розовокрылого фейри, будучи преследуем по пятам блеющей медведе подобной тварью.
По его прибытию на пристань зашел разговор о тварях, искусственно созданных магией, химерах. Это она и есть? И сколько еще подобных зверушек обитает в этом доме? А нормальные люди тут вообще бывают? Он согласен даже на эльфа-дроу, да хоть на гоблина, но чур понимающего внятную речь.
Поглощенный поиском путей отступления, Христал не сразу заметил ловкий маневр шершня. Его удачный уход ознаменовал собой гулкий стук, сопровождаемый стенной дрожью – тварь основательно так впечатлялась в стену. Согнув руку в локте, он победно дернул ею вниз, торжествующе усмехнувшись. Всегда приятно, когда достается на орехи не только тебе. Кани он заметил, уже взлетающей с морды подвывающей твари и едва не расхохотался, когда существо закружилось волчком в ареоле серой взметнувшейся шерсти, точно в холле крутился огромный пушистый шар.
- Браво! – скалозубо улыбнулся он, все еще не сводя с шара взгляда. Благодаря вмешательству шершня у него появилось немного времени на исследование. О том, чтобы воспользоваться ситуацией и нанести твари добивающий удар речи не шло. Еще при ее появлении Хрис не хотел бы попасться под удар ее мощной медвежьей лапы, да и торчащие с продолговатой морды рожки спокойно примут на себя удар его единственного оружия – книги, и скорее всего там она и застрянет. Прерывать сейчас ее невольный вальс тоже не хотелось, как не нравилась ему идея с убийством этой твари. Нет, конечно если очень припечет в целях самообороны… «О чем ты думаешь? Подбери хвост и мигом ищи фейри, балбес!» - тифлинг мотнул головой и соскочив со своей зрительской трибуны, пронесся в правый пролет, на бегу врезаясь в первую попавшуюся дверь, ведущую ориентировочно в коридор под центральной лестницей. Но что за напасть, она оказалась закрыта. Тифлинг несколько раз толкнул ее плечом, подергал круглую ручку и даже ударил ногой – массивная, она даже и не подумала уступить. Только круглый стеклянный плафон без свечи, уныло звякнул.
- Муха, откликнись! – проорал он на весь дом, уже не таясь. Кто бы не подослал к нему этого «пса-охранника» явно был в курсе его визита. Так чего зря таиться?

Таинственный дом. Гостиная и коридор
Удивительно, сколько вреда может нанести маленькая огненная саламандра, сумевшая выбраться из клетки камина. Ради красоты пол в гостиной был устлан толстым ковром, явным признаком былой роскоши. Там же были и тяжелые занавеси, декоративный гобелен и старые но мягкие, заляпанные пятнами кресла. Воздух в доме был сырой, заплесневелый, давно пропитавший старую мебель. Саламандре было не уютно – она даже поглядывала на камин, но какими притягательными и аппетитными казались розовые крылья фейри! Да, она определенно знала их вкус –хозяин как-то скормил ей одно из этих волшебных существ. Точнее то, что от него осталось – мумифицированное тельце было сухое и безжизненное, но крылья, в прожилках которых оставалось немного пыльцы приятно хрустели в пасти. Ничего подобного саламандра больше не пробовала, перебиваясь сухой корой и жуками, вновь и вновь живя ради угощения. И вот этот день настал – розовокрылое существо было так близко и оно казалось куда сочнее его предшественника. Однако оно еще дергалось, но крылья так и не расправляло. Саламандра решила подождать, как скоро существо зачахнет. Но к несчастью, оно вновь расправило крылья и скрылось во тьме. И саламандра не вытерпела, поддавшись следом за своим вожделенным лакомством.
Сырой воздух был ей неприятен, но достаточно скоро, когда пространство вокруг нее заполнилось испаряемой с ковра влагой, а кожи коснулись язычки робкого пламени она быстро освоилась и уже не оглядываясь на каминную клетку побрела в коридор. Потрескивающий оранжевый пожар шествовал впереди нее указывая дорогу, а его вездесущие языки, расползшиеся по ковру уже с хрустом и треском уминали старинную мебель.
Воздух в узком коридоре нагрелся, стал удушливым, тошнотворным, едва-едва пригодным для дыхания. Тени, пляшущие на стенах испарились под давлением яркого оранжевого света. Один из плафонов, коего ближе всего коснулся ненасытный свет лопнул, открыв взору тонкий металлический стебелек, заостренный кверху иглой. На кончике иглы теперь пульсировал-светился шарик белого света. Соседствующая с «светлячком» дверь скрипуче отворилась, открывая для пламени комнатушку с санузлом.
Дверь, в которую барабанил неизвестный, продолжала ходить ходуном. Вторя ей дребезжал подобный треснувшему стеклянный плафон, прикрывающий металлический стебелек иглы. Стеклянный, плафон опасливо накренился, по пока еще держался в пазах, прикрывая иглу.
Для фейри вероятно шум в своей совокупности был той еще какофонией смешивающихся звуков. Но при должном внимании оклик тифлинга он может услышать. Но услышит ли тот его ответ, так как с его стороны плотно закрытые двери глушили шумы.

Полынная усадьба:
Южное слепящее солнце уже сходило на спад. Во дворе под окнами, пока Кай и Еш болтали постепенно нарастало копошение. Выделались отдельные голоса и бормотавшие звуки. Их источником были мужчины-разнорабочие, приводившие в порядок пострадавшую купальню. Среди них деловито сновала сеньорита Крусо. Весь ее вид был всклокоченный и периодически останавливаясь она раздраженной кошкой шипела на очередного умельца.
- Да, разобрать, к бесам и с концами! – в сердцах бросил мастеровой, вытирая проступивший из-под криво повязанной банданы пот. Работать в полуденный зной он, как и остальные рабочие считали чистым самоубийством, но давно привыкшие к прихотям аристократов благоразумно помалкивали. – Новую соорудим, как только мрамор поставят. А там хоть скульптуры ваши с фонтанами ставьте.
На секунду сеньорита задумалась, и тот же раздраженно фыркнула, и заметив развороченный аптекарский огород с вмятиной от атланта заполненной бьющей через край ключевой водой, еще более обозлилась.
- Вам еще болото это осушать. Не хватало мне здесь еще и жаб разводить.
- Уже… - хихикнул кто-то, выуживая из-под обломков стены пригревшуюся земляную жабу. Сеньорита прикрыла лицо руками и застонала, перемежая завывания с особо заковыристыми ругательствами из словарного запаса сержанта Мердока. Видимо они имели особый магический эффект и довольно скоро она успокоилась и велела разобрать стену, открыв место для чаши с прочищенным водостоком, куда следовало перенаправить родник. Во дворе продолжилось копошение.

Казалось, про Кая и Еш все забыли. Да и немногочисленные обитатели дома были так же заняты своими внезапно обрушившимися делами. Странная вуаль, стекшая на пол едва заметно подрагивала, в такт дуновения ветру. Прошлое касание Еш ее не смутило, да и ушастой экспериментаторше ничего от знакомства с ней не перепало.
Вино, испробованное Каем было терпким, с горчинкой, в корой послевкусием проступал яркий гранатовый привкус, разливавшийся по горлу насыщенным металлическим жаром, который затухал, уже на подступе к желудку. Пить его было легко, и так же легко оно усваивалось в крови, незаметно затуманивая разум. Ничего кроме легкой эйфории, особенно контрастной недавним кошмарам Алтанта, вино не принесло. Однако, возможно, в будущем оно еще даст о себе знать.

Находившийся под потолком Муха отчаянно прислушивался.
В первую очередь – к мыслям. К постоянному, двухстороннему мысленному потоку между ним и Кани-эсс. Невольным участником этого обмена стал и Христал Раан, потому как шершень, не теряя ни секунды, уселась обратно ему на лоб. Вцепилась в плотную кожу четырьмя задними лапками, а две передние подняла и принялась яростно ими в воздухе потрясать:
“Ха! Будет знать, как нападать на моих верных прижальней!”
“Кого?”
“Прижальней. Хвоста-то у меня нет”, - отвечала изобретательная веспа. – “Давай, мой Христал, кричи погромче! Кричи и моё имя тоже! Кричи вот что: «Её величество Кани-эсс прибыла за своим вечным спутником и хорошим другом, фэйри Трилем!» И не называй его Мухой!”
Так она лучилась от самодовольства! Так её распирало от гордости! Был бы на лбу тифлинга обруч – Кани сияла б в нём ярчайшей из звёзд. Эта моська не только не боялась слонов – она их побеждала. Не было у неё ни малейшего сомнения в том, что таинственный страж дома теперь ни за что не осмелится их с Рааном преследовать. А если б и осмелилась – что же, получит ещё разок. Её неуклюжие лапы и слюнявые челюсти никогда не угонятся за вертлявым, ловким, миниатюрным шершнем.
“Нет, пусть называет”, - промямлил вечный спутник и хороший друг, жалея в тот момент, что Кани не может стать посредником между ним и Христалом. Вот было бы удобно! Но – нет. Оставалось только купаться в сиянии, которое исходило от её королевского величества, и надеяться, что они с Христалом явятся поскорее.
Искорки магии опять пробежали по розовому бархату крыльев. Муха откашлялся, и кашель его, усиленный Гласом Фэйри, пронёсся по коридорам раскатами грома.
- Я тут! – завопил он. – Христал! Ты меня слышишь?
Как обычно, тон был мрачным и замогильным. Некоторые фэйри умели имитировать разные голоса, но для этого нужно было долго и часто тренироваться. Он же освоил его буквально за считанные дни до своего пленения. А в Валранге использовать Глас ему строго-настрого запретили, как и все прочие заклинания.
В присутствии Ребекки вообще нельзя было разговаривать, пока она сама к нему не обращалась. Она продемонстрировала ему однажды наказание, которое полагалось за нарушение этого правила. Ещё пока воспитывала. И пусть те, первые, страшные дни давно уже слились в жутковатую алую мешанину из боли и стыда, сейчас память безо всякого труда извлекла из закромов нужный день. Отыскала с механической безжалостностью ворох простых символов. Крест. Верёвки. Кончики обратного пинцета, растянувшие его рот. Тёмный флакон с деревянной крышкой. Трудночитаемые буквы на этикетке. “Алкали”, гласили они на неизвестном ему языке. А чуть ниже читалось сделанное каллиграфическим почерком Рефрих пояснение: “Адурентибус нитро”. Изящные, пусть и массивные, пальцы роняют меж его тонких губ белую крупинку... Пальцы. Удивительное дело: её прекрасное лицо почти никогда не всплывало в сознании. Он редко, в конце-то концов, поднимал на него глаза. Зато очень хорошо помнил форму ногтей, рисунок линий на ладони, каналы вен под тонкой кожей, и столько, столько всего ещё... Сколько бы он отдал, только бы оказаться вновь в её крепких и сильных руках!
Муха провёл языком по нёбу. Ямка, оставленная жгучей крупинкой, совсем исчезла. Зажила. Но воспоминания о сопутствовавших ощущениях остались.
“Сумасшедшая”, - прокомментировала Кани. – “Ничего из себя не представляла и так с тобой хорохорилась. Когда я буду королевой, со мной тоже никто не будет разговаривать без моего разрешения, но это потому что я всегда буду очень занята...”
Фэйри покачал длинноволосой головой и огляделся. Зарево приближалось. Но не пламени ему следовало опасаться, а удушливого жара, которое вместе с ним пришло. Вонючий, смрадный дым ударил в лёгкие. Кажется, пахло серой. Ещё один знакомый по валрангской лаборатории запах... От дыма ведь надо уходить к земле, так? Но тогда он полностью потеряет преимущество, которое ему дают крылья. Не выход. Не стоит приближаться к этой горючей твари! Звук бьющегося стекла привлёк внимание фэйри; он с недоумением проследил глазами, как открылась потайная дверь. И хмыкнул. Уйти через санузел, конечно, можно, но лучше такую возможность оставить на крайний случай.
“Если ты умрёшь в дерьме, я тебя выкапывать не буду. По крайней мере, пока у меня не будет бригады подручных навозников”
Муха подлетел ко второму плафону и с лёту пнул его, надеясь сбить. Мало ли что ещё может открыться. Он прикрыл свой нежный нос сгибом локтя и попытался задержать дыхание – не хватало ещё надышаться ядовитых паров и потерять сознание в полёте! Глаза слезились, но пока что фэйри справлялся.
“Ускорьтесь там, а?” – взмолился он.
“Хорошо!” – и, ни теряя ни секунды, - “Христал! Выбивай дверь рогами, если потребуется, зачем они тебе ещё нужны? Живее! Ужалю! Он где-то там и сейчас сгорит!”

Ёш слушала Кая жадно, в буквальном смысле навострив уши и даже повернув их в его сторону. Никому никогда не понять тех смутных, на грани чувств, постоянных мучений любопытства – когда вопрос без ответа горит внутри тебя и не исчезает, пока не выяснишь его суть. Тут же вопросов было так много, что у нее голова и без особенности Кая и отравленной пыльцы пухла, казалось, что они, не найдя ответов, вот-вот полезут из ушей. Проблема была только в том, что объяснения зачастую вызывали еще больше вопросов, так что Ёш иногда внутри хотелось кричать. Ее непосредственный хвост, никогда не желающий скрывать эмоций и смирно лежать на коленях, когда нужно, напряженно подрагивал и поводил кончиком туда-сюда.
Ладно, про тряпки уяснили. Тряпки – это как ставни на окнах, чтобы не было света, дождя и камнепада. В последнем случае шера, правда, сомневалась, что штора (так же называется?) поможет, но с другой стороны, гор тут тоже не наблюдалось. Разве что камни начнут сыпаться с неба, как дождь. И вообще, люди все же странные: штора над кроватью пыльная сама по себе и цепляет на себя пыль, как она поможет от нее защититься? Строить огромные дома ради того, чтобы похвастаться друг перед другом!
По крайней мере с кораблями прояснилось. Лодка с деревом посередине, на которую цепляют тряпку, чтобы ее раздувал ветер и лодка плыла. Интересно, какого размера на таких лодках весла? А если тряпку сорвет? А кто такие комары?
Когда Кай стал рассказывать про себя, Ёш разволновалась еще больше. Для существа, не видевшего в своей жизни ничего кроме леса и гор, изученных вдоль и поперек, бесконечное множество миров, в которых обитало бесконечное число самых разнообразных обителей – даже не людей и не шеров! – оказалось настоящим потрясением. И если само множество миров в голове укладывалось, то возможность между мирами путешествовать... она-то считала, что она одна такая, провалилась неизвестно куда! А тут оказалось, что Кай тоже…
– Христал тоже из другого мира? – с жадным любопытством спросила она, сопоставив некоторые факты вроде рогов и хвоста рогача и их отсутствия у хозяйки дома. – И Муха, получается, тоже? А комары – это кто? Те жуткие змеептицы?
Вопросом про вино Кай сбил неудержимый поток вопросов, рвущихся из шеры и крутящихся у нее на языке, и она все же сумела несколько обуздать себя и притушить пылающее внутри пламя, жаждущее разузнать все непонятное. Неподготовленного и незнакомого с шерами человека, даже если он не человек, неудержимое шерское любопытство могло огорошить и сразить наповал. Да ему и без того сложно отвечать с этим… гм, приветствием от мира.
Ёш спешно подавила промелькнувшую на губах улыбку.
– Нет, спасибо, – она покачала головой. – Мне нельзя алкоголь, если выпить даже немного, потом будет очень плохо. А насчет читать…
Девушка неуверенно поерзала на месте и повела ушами.
– Нет, не умею, – наконец призналась она. – На языке людей. Сам язык я выучила за время войны, а вот читать… У нас нет письма, как у людей. Мы вяжем узлы. Вот в узлах я могу сохранить все, что угодно… но сомневаюсь, что граф прислал тебе моток веревки или ковер, так что ты лучше на словах перескажи, что он там хочет.
Ёш виновато развела ушами.
– Отец умел читать, – в ее голосе проскользнули едва заметные горькие нотки, – он был из тех, кто ходил на торжища до войны, общался с людьми. Но учить меня ему было некогда. Сначала это было не нужно, а когда люди напали, стало совсем не до чтения.
Девушка повела плечами и вскинула уши, прислушиваясь к голосам снаружи. Правда, ни о чем важном на улице не говорили, так что она тут же выбросила это из головы.
– А вообще, как так получается, что мы из разных миров и говорим на одном языке? – совсем другим тоном поинтересовалась она, снова оборачиваясь к Каю. – Это такая магия? И почему ты сказал, что Христал с Мухой не вернутся? – в ее глазах промелькнуло беспокойство. – Думаешь, им нужна помощь?