Ночлежка "Тихий берег"

Первое сообщение в теме :


Даже в самых, казалось, необитаемых местах, живут люди… За умеренную плату вам дадут крышу над головой, и будьте уверены – голодными вы не останетесь!

На вопрос Рехсты, старуха улыбнулась, но смолчала. А вот от выходки К’Шарра нахмурилась, или скорее даже разозлилась.
Мужик, которому прострелили колено, упал и вопя от боли ухватился за раненую ногу. В отличие от него, два его друга прямо-таки рассвирепели, кинувшись на каджита, к счастью для последнего, оружия при них толи не было, но посыпавшиеся с двух сторон кулаки и удары ногами были крайне неприятными. А стоящий Оливер, Рехста, старуха и София не позволяли каджиту особом маневрировать, вкупе с мужиками создавая почти что круг.
Кин посмотрела не беднягу, и как-то холоднокровно обратилась к каджиту.
- Ты готов рисковать своей шкурой, и калечить чужие жизни ради жалких двух золотых кругляшей, которых едва ли хватит на то что бы прожить неделю. Мое предложение тебе не нравится, хотя ты его даже не слышал. Да ты даже реального положения вещей не осознаешь. Я чую твой запах иномирца, и тебе плевать на чужие традиции, и вообще на всех и вся кроме себя. Бросаясь в бой по поводу и без повода, удивляюсь как ты вообще дожил до этого дня. – Говоря это, Кин стала увеличиваться в размерах, больше и больше. Лицо её превращалось в морду, а платье превратилось в обволакивающие тело золотые чешуйки. Через несколько мгновений перед компанией стоял золотой дракон, который ловким и легким движением лапы оттеснил мужиков и придавил К’Шарра к земле, лишая возможности вырваться, а один из мужиков выхватил арбалет, борясь с желанием всадить болт в каджита. Лапа рептилии была размером с кота, а по сравнению с драконом, даже крупная Рехста казалась крохой. Крепкая чешую казалась золотой, и у каджита прижатого лапой и чувствующих металлическую чешую не было на этот счет сомнений, дракониха была закутана в золотую чешую, весом, наверное, в пару тонн.
- Не торопитесь, окажите лучше помощь своему другу. Два золотых, как и смерть это кота, не компенсируют ущерба, нанесенного вашему другу. Да и в целом, смерть мало что может компенсировать. Вам придется найти целителя, и не факт, что выйдет вернуть подвижность ноги. Да тут и за те гроши, что я чувствую у него в кошельке никто и не возьмется. – Задумалась дракониха, басом выдыхая горячий воздух прямо на каджита. Мужики, ошалевшие от вида дракона, включая даже раненого, который и орать то перестал, занялись раной, обрабатывая её. Крик возобновился, видимо начали извлекать стрелу.
- Не переживай Рон, даже если полностью тебя исцелить не выйдет, всегда сможешь стать стражником. Будешь рассказывать о своих приключениях прохожим. Подумать только, настоящего дракона встретить. -
- Говоришь, он продал тебя в рабство. Может отплатить ему той же монетой. Конфискуем деньги, а его заставим отрабатывать, пока не хватит на лечение ноги… - Продолжала решать она судьбу каджита. – Заодно и урок ему будет. Думаю это будет справедливо. Рехста, здесь может пригодится твое внезапное проклятие. Не поможешь, что бы мы могли без проблем транспортировать его в точку назначения. Есть у меня на примете одно место. – Сощурившись и глядя на циралинку попросила её помощи Кин.
- Бабушка золотой дракон. – Внезапно встряла София, которая без страха, но с открытым ртом смотрела на золотую дракониху. – У меня в горах живет дядя, его зовут Атнасу. На самом деле, это он самый главный на фабрике. Ну, он не мой родной дядя, конечно, но я его так называю. Но игрушки были хорошие, они для детей, их там делают, и многие из жителей городка работают на фабрике. И я слышала, им не хватает помощников. Они там работают в таких красивых зеленых штанишках. Котик может делать игрушки. – Дракониха оценивающе поглядела на девочку, затем повернула длинную шею на место за своей спиной, где должен был располагаться портал, раздумывая над предложением.
- На самом деле, все равно нужно разобраться, что не так с игрушками, да и в город попасть будет не плохо, вдруг там найдется целитель. А К’Шарр может побыть замороженным в лёд, если от такого работника твой дядя откажется. Это будет хороший вариант. – Она посмотрела на Рехсту, Оливера, Софию, мужиков, а потом каджита и тролиху.
Получив согласные кивки от мужиков и Софии, которая, как и Оли была тепло одета, она обратилась к Оливеру.
- Ты бы мог пойти с нами в город, мы попытаемся тебя пристроить, возможно, ты тоже сможешь работать на фабрике и делать игрушки. – Ожидая пока мальчик обдумает предложение и примет решение, она спросила у Рехсты.
- Тебя я тоже вынуждена просить пойти с нами. Думаю, мы сможем найти теплые одежды или укрытие. Твоя помощь будет кстати. – Глянув на Рехсту, и решив, что она не то существо, что будет что-то делать бесплатно, добавила.

- Не за даром, конечно. Думаю, тебе без разницы, куда именно идти, а так я поделюсь интересующей тебя информацией, и, возможно, предложу работу, которая озолотит тебя и обеспечит парочкой полезных магических артефактов, от чего столь опрометчиво отказался К’Шарр, отдавшись взамен своей гордыни, мелочности и жестокости. – Очевидно, что у каджита никто мнения не спрашивал, при этом прижимали его хоть и сильно, но ловкий кот, мог бы извернутся, и выбраться, успей он сделать это до того, как что-то предпримет Рехста или, быть может, Оливер.

Ни котолюд, ни всерьез вознамерившиеся выбить из него долг мужики Рехсте отвечать не стали, что её слегка разозлило. Самую малость. Она тут себе воображает, что перед ней должны сейчас трястись в страхе и уважать, а они без её участия собираются всё решать?
Она усилием воли перевела взгляд на Оливера, улыбнулась ему жутковато, кивнула.
- Наверное, - беспечно согласилась Рехста, понятия не имея, что такое кентавр или минотавр. - Ах, малыш, ты так не хочешь со мной идти? Не стану тебя отговаривать, но мне, право, обидно…
Фарс, пустые слова! Ей почти плевать было на мальчишку. Было бы плевать вообще, если бы он минутой ранее не использовал невиданную магию, чтобы швырнуть в неё Пушистиком. “И за это я ему должок не вернула. Может, стоит?”
Она взглянула в сторону Кин. Цералинка испытывала лёгкий уважительный страх по отношению к старушке. И зависть. “Она умеет дышать огнём, я бы тоже так хотела...”
Не удалось К’Шарру и мужикам решить всё полюбовно: вот бренчит задорно тетива арбалета, распрямляется дуга, посылая в полёт жужжащий подобно злобному насекомому болт. Крик! Шум! Жесткосердная Рехста холодным взглядом наблюдала за тем, как один из мужчин корчится на земле от боли, а его товарищи избивают котолюда. И посматривала краем глаза на Кин. Как-то та разберётся? А та только и делала, что выговаривала проказнику.
Или не только.
Уже в который раз за сегодня термолокация начала показывать что-то невозможное. У арахнотавра волосы на затылке дыбом встали: она оторвалась от созерцания избиения каджита и повернула голову к Кин. Пожилая матрона совета матерей Диватмойя преображалась прямо на глазах…
Чешуя! Когти, что твой кинжал! Шипы длиной в локоть! Горящие глаза с вертикальными зрачками, мощная змеиная шея толщиной в древесный ствол, пышущая жаром пасть! Цералинка в ужасе начала пятиться, неспособная разумом как-то вобрать происходящее (а глазами - новые габариты Кин). Прямо у неё на глазах эта женщина стала фантастическим, невозможным существом, какое раньше Рехста видала только на дурацкой геральдике аланских помещиков! Арахнотавр захлопала ртом и глазами, одуревшая, напуганная, поверженная в животный ужас.
“Что ты такое?! О Цералин, что ты такое?!”
Сияющее золотом сущетсво, в которое преобразилась Кин, поражало мощью, размерами и красотой. Мембраны Рехсты аж жгло от пылающего внутри Кин пламени. В воздухе вокруг бывшей старушки висело почти ощутимое напряжение: кажется, протянешь руку, и наткнешься на ауру чистейшего могущества.
А как ловко эта фантастическая тварь двигалась! Миг - и несчастный К’Шарр распластан на влажной земле, придавленный невозможной силой золотого ящера! Рехста уставилась на него, ожидая, что вот сейчас Кин надавит, и от дерзкого Пушистика останется лишь мокрое кровавое пятно да клочья шерсти. Да что там, будь такая мощь у самой Рехсты, она бы так и поступила. Просто чтобы понять. Чтобы почувствовать.
А уж почувствовать она очень хотела! Хотела иметь возможность вот так взять каждого! Аланские крестьяне и детишки вроде Оливера пугались арахнотавров, но если бы она была вот такой - огромной, золотой, могучей! - её бы боялись все, как боялась сейчас она! И никогда больше не пришлось бы Рехсте просто идти на поводу у толпы, никогда больше она не играла бы вторую роль, и будет у неё столько вина и крови, сколько она захочет…
Сознание цералинки поплыло. Кин что-то там решала. Мужики помогали своему другу.
Рехста смотрела на дракона. Слова еле-еле пробивались сквозь окутавшую её разум пелену восхищения, ужаса и зависти. Она любовалась блеском чешуи и изгибами форм, заслушивалась утробным басом, следила за горевшим в огромных глазах мрачным огнём.
- Моя лихорадка. Заморозить Кошарря. Да, да, - невпопад пробормотала она и на негнущихся ногах зашагала к Кин и К’Шарру. Её разум плясал. Жонглировал мыслями. Откапывал самые безумные идеи.
Рехста шла вперёд. Глаза цеплялись за выступающие из шкуры металлические чешуйки. “О Цералин, какие же они красивые. О Цералин, как могуча эта тварь. Что она мне предлагает? Я должна соглашаться, я должна, я не могу поступить иначе...” - Я пойду. Я возьму плату золотом и артефактами. И информацией. И ещё мне нужна помощь с Церашель...
Но что ей артефакты! Что ей золото, если она хочет в золотую шкуру, если она хочет могущества! Власти! Уважения! Как легко было бы склониться перед Кин, как легко заморозить котолюда, пойти разбираться с дурацкими игрушками и куда там её ещё потащат! Такой простой выбор: она и перед Аспидом могла точно так же склониться, позариться на награды, на вино, на золотишко и помощь!
“Но я не хочу вечно играть роль второго плана!” - взорвалась Рехста мысленно. - “Я хочу её могущества! Я хочу быть на её месте! Я заслужила это, разве нет? Я столько всего перенесла!”
Ноги, может, и заплетались, но донесли её-таки обратно до непосредственного места действия. Трясущимися пальцами Рехста стянула варежку с правой руки.
- Сейчас я его приморожу, - мертвенным тоном сообщила она остальным.
Вихрь мыслей продолжал бушевать - да уже не вихрь, уже буря с кровавым дождем.
“Рхас! Бесчестная Бестия! Рехста-палачиха, первая боевая подруга Ляхасас! Я - воительница! Я мечтала вернуться домой с триумфом, а вынуждена была в страхе бежать! И вот я в Мистерии, слабая, одинокая, ни с чем и ни с кем не знакомая, и судьба предлагает мне шанс одержать самую крупную в моей жизни победу! И что же? Золото? Богатство? Вино? Прельщусь ли?”
Прельстится, как прельстится ещё сотни раз. Так?
Бьётся о хитиновый бок замороженная люлька с Церашель. Физическое напоминание о только что приобретённой и необъяснимой способности обращать всё в лёд прикосновением руки. Способности, против которой и пламя Кин оказалось не в полной мере эффективным. Способности, которой Рехста не заслуживала, но которой могла с таким успехом воспользоваться. 
Такой мощи она не знала раньше никогда. И открываемые сейчас этой мощью перспективы пленили. 
“Я не наёмница. Не купчиха. Я воительница и охотница. Я обогащаюсь трофеями, а не работой”.
Блеск золотой чешуи сводил Рехсту с ума. Мысли о дымящейся ярко-алой - а она не сомневалась, что именно ярко-алой - крови на клинке эстока возбуждали сознание и тело. “В конце концов, так ли сложно будет расковырять лёд? Рехста-палачиха в плаще из золотой чешуи! Рехста-палачиха с ожерельем из этих зубов! Рехста-палачиха повергнет одну из страшнейших и здоровейших тварей в Мистерии!.. Хорошая заявка, а?! Мама бы мной гордилась! Кто потом посмеет выступить против меня? Кто не убоится той, кто одолела...золотого дракона?"
Она подняла глаза и уставилась в вертикальный зрачок Кин.
- А ещё я хочу славы, - молвила она со всем возможным спокойствием. Но голос в последний момент дрогнул. Тональность сошла на высокую. Дрожащую. Возбуждённую. 
С замершим сердцем Рехста наклонилась к К’Шарру и заговорщицки ему подмигнула. 
Мгновением позже оголённая ладонь арахнотавра вцепилась в крепкое драконье сухожилие.

Слова паучихи только еще больше напугали мальца, но говорить он ничего не стал. Вместо этого вместе с Софией, испуганно стал наблюдать за расправой над котом. И странное дело, вроде бы ему было жалко кота, но за жалостью проскальзывало что-то еще. Злорадство, наслаждение? Он не понимал. Это были плохие чувства, не свойственные ему. А еще стыд за эти эмоции. О, боги. Неужели он так уподобился демонам в его голове?! Ахнув, когда каджит пустил стрелу в колено одного из мужчин, мальчик ошалело отступил назад, после того что произошло раньше. Бабуля, владеющая огнем, вдруг стала увеличиваться на глазах, превращаясь…не может быть! Она стала драконом. Но не злобным черным драконом, охраняющим сокровища и принцесс, а словно высеченной из золота статуей.
- Ого! – Оливер не знал стоит ли бояться ее, но на всякий случай отошел еще подальше, когда дракониха придавила кота лапой. Дальнейшие разговоры он не слушал, любуясь золотой чешуей Ким. Почти как тронный зал, почти как корона, что он никогда не имел шанса получить. Завораживало. Но как так могло быть? Драконы ведь существовали только в легендах да сказках! Чудом оторвав взгляд от драконихи, Оливер согласна кивнул на ее предложение, хотя оно и не сильно его устраивало. Работать на фабрике игрушек? Неужели он попал в одну из этих историй с детским трудом и рабством, что рассказывали прибывшие из Африки купцы? Но это было скорее проскакивающие между делом мысли. Мальчик бы кивнул на любые слова, ведь удивление отбивало все попытки думать. Перед ним был живой дракон! Но удивляться долго не пришлось. Паучиха вдруг коснулась дракона, и с ее рук во все стороны пошел лед, замораживая Ким в считанные секунды.
- Что? – встревоженно спросил он и почувствовал, как сердце уходит в пятки. Это сделала паучиха! У нее есть сила сравнимое с его!
«Помогите! Что мне делать?!» - в страхе обратился он к демонам.

Не сказать, что окружающие были рады выходке К’Шарра, что мужики, что старуха — все они пришли в ярость. И если бородачи кинулись на каджита разом, скопом, припирая его к Кин и Рехсте, лишая возможности отступить. К’Шарр бы легко перепрыгнул через Оливера, что находился сейчас по его правую руку, но было поздно — от первого замаха кот легко увернулся, нырнув под руку бьющего, но напоролся на колено, с трудом сумев закрыться от него руками. Закрывая локтями корпус и лицо, каджит не долго терпел побои — понять их ритм, темп было не сложно и в миг той краткосрочной паузы, когда мужчины набирали в легкие воздух для новой серии, два точных удара поразили их слабые точки — адамовы яблоки, перехватывая у тех дыхание.
— Каджит ясно ответил: возможно, мож-ж-ж-А-а-ах… — даже не запыхавшись, в той же наглой манере пытался ответить ей К’Шарр, но менявшаяся на глазах старуха заставила изумиться даже старого кота, видавшего в своей жизни если не все, то многое магическое и не объяснимое, но сие было выше всего виденного.
«Алкош!» — пронеслось у него в мыслях, и кот не знал начинать ли молиться золотому дракону, Богу Дракону Времени, вымаливая прощения у него за свои прегрешения, или пытаться бежать в страхе, куда глаза глядят. Однако, ни того, ни другого не смог К’Шарр сделать: огромная когтистая лапа отмела мужичков, что еще оправлялись от удара в кадыки, и прижала кота к земле, обдавая его настолько горячим дыханием, что казалось кровь в жилах сейчас закипит.
— Попр-р-робуй выстр-р-релить… — прорычал мужику каджит, переча драконихе, прекрасно понимая, что в арбалете натянута лишь тетива, но заряжен он не был.
— А-а-а-ах… — простонал К’Шарр, чувствуя сильное давление в груди, да и по всему телу. Ощущалось, будто целый мамонт, а то два придавили его к земле. — М-м-может договор-р-римся?— кот попытался лукаво улыбнуться дракону, но гримаса боли исказила улыбку. — К’Шарр возьмется за твою р-р-работу, и даже возможной нагр-р-рады не потр-р-ребует! — пытался как-то бороться прохвост со своей грядущей возможной рабской участью, что была ему не мила. В его мире ходила поговорка, которой часто любили кормить своих прихожан жрецы Девяти: «Зло всегда возвращается к причинившему его.» В нее он не верил, собственно, как и в существование драконов, но последнее такие вылезло в свет, быть может и эта поговорка не поговорка вовсе, а закон природы или, скорее, жизни? Думать обо всем этом в нынешней ситуации К’Шарр разумеется не мог.
«Маленькая др-р-рянь, я выр-р-режу на твоих маленьких сиськах свое имя!» — в слух не осмеливался он это произнести. — «А затем набью соломой твое выпотрошенное тело!» — но слова о заморозке развеяли всякую злость в мыслях, а их место занял страх. Кот не знал до этого слабости, но это проклятие сделает его именно таким! Шерстяным овощем, покрытым коркой льда, и он будет не в состоянии заговорить зубы или сопротивляться.
— Х-х-хээх.. Может обойдемся без замор-р-розки? Такая здор-р-ровая твар-р-рь вполне может упр-р-равиться с таким маленьким каджитом… — кот, кажется, плел теперь все, что есть на уме, переставая подбирать слова.
Словно завороженная Кин, Рехста шла навстречу им, в такт своим шагам и глухо бьющейся о хитин люльке озвучивая свои решения.
«Что за вздор-р-р?!» — думал он, а его сердце бешено колотилось в груди. Но что до заговорщицкого знака, то кот его не смог уловить. Только и понял, как холод обжог его тело, а инеевые полоски бежали вдоль золотой чешуи.

В самый удачный момент, когда драконица обернулась взглянуть на портал, Рехста коснулась лапы своей проклятой рукой. Отчего та начала покрываться льдом, который мгновенно заключил каджита в ледяную тюрьму из когтей, прижимая к земле ещё сильнее, и лишая возможности быстро выбратся. Не сразу это заметив, дракониха продолжала говорить, пока лед не сковал половину тела.
- Что? – Взревела она. Тут же последовала попытка дыхнуть на тело огнем, обдавая жаром всех вокруг, но лёд хоть и отступил, через мгновение продолжил сковывать дракона. Именно этот жар и ощутил К’Шарр, перед охватившим его холодом.
- Ты! Но зачем? Это же бессмысленно! Это не поможет тебе, ты пожалеешь о содеянном. Я… хотела помочь вам. А те…перь… - Лёд подобрался всё ближе к шее и морде. Говорить становилось все труднее. Понимая, в какую ловушка попала, дракониха взглянула на мужчин и Оливера с Софией. – Те…перь я по…нимаю своих братьев и сестер… Иномирцам не место в этом мире… Вы… безумны, непредсказуемы и же…стоки.  – Её морда медленно, слишком медленно из-за проклятия, потянулась к Рехсте, открывая огромную пасть, уже не способную выдохнуть огонь, но ещё полную острых зубов, не оставляя никаких догадок по поводу своих намерений. Она могла бы перекусить огромного арахнотавра без каких-либо проблем, но окончательно обросла льдом в метре над головой Рехсты, позволяя в деталях разглядеть так и не достигшую её неизбежную смерть, а теперь обращенную в ледяную статую с золотым отливом, подмявшую под себя каджита и чудом его не раздавив, раскрывшую зубастую морду для смертоносной атаки.
Мужики ошалело молились, а потом и вовсе, плюнув на все, подхватили товарища и резвой трусцой устремились в сторону трактира, бросив по пути арбалет каджита и втоптав его со злостью в землю, вероятно ломая какие-то детали, или как минимум пачкая его в грязи. Видимо решили, что с такими связываться себе дороже, и в такие уж передряги они ввязываться не хотят.
Портал за спиной, ведущий в холодные земли пропал, а тем временем на зов Оливера легко откликнулся слащавый голос.
«О, мой мальчик. Я с радостью тебе помогу, но мне нужно что-то взамен, сущий пустяк. Ты бы мог предоставить мне контроль над твоим телом на сутки. Достаточно лишь твоего согласия, и ты проснешься в уютной кровати, окруженный слугами и заботой, вдали от всего этого кошмара. Я все решу за тебя. Забудешь о случившимся как о кошмарном сне.» Хотя голос был слащавым и соблазнительным, в нем проскакивали нотки нетерпения.
София, которая стояла и наблюдала за происходящим, даже не предприняв попыток убежать, наверняка уже смирившись с судьбой, спросила у Рехсты.
- Что ты сделаешь со мной, тётя паук? Я знаю девочку, которую зовут Слава. Я могу отвести тебя к ней. – Глаза блестели, но натерпевшись за последние часы столько ужасов, она и так понимала, что ничего хорошего её не ждет, и видимо пыталась торговаться уже с Рехстой, как и с драконихой до этого. В силу своего детского понимания происходящего.
Тем временем мужики успели отойти уже на десяток метров.

Вот замёрзла золотая драконица - и время замедлило свой бег, сгустилось, замёрзло твёрдой и острой сосулькой, как всё, к чему прикасалась сегодня Рехста. И сейчас сознание арахнотавра балансировало на самом-самом острие этой временно́й сосульки. Всё остановилось. Даже сердца цералинки не спешили делать очередные удары.
“О Цералин, я и правда это сделала”.
Сверкающая золотая чешуя спряталась под полупрозрачной льдистой коркой. Последние слова Кин заиндевели в её парализованном горле. Жуткие горящие глаза остекленели, замороженные, незрячие. Или всё-таки зрячие? Видит ли её старушка, обратившаяся в монстра? Смотрит ли сквозь сковавший её лёд?
Рехста моргнула. Улыбнулась.
И время опять побежало вперёд.
Позже арахнотавр будет с удивлением вспоминать проявленную ею расторопность. Наверное, она понимала, что у неё может быть всего лишь несколько минут. По наитию принялась ковать железо, покуда оно было горячим. Видела цель прямо перед собой - и шла к ней. Так, как не шла никогда раньше, и вряд ли пойдёт когда-нибудь ещё. Может, даже испытает сожаление, что именно желание убить золотого дракона смотивировало её выказать недюжинную смекалку и нехарактерную харизму.
- А ну СТОЯТЬ! - рявкнула арахнотавр, повернувшись вслед убегающим мужикам. Звук её голоса был подобен хлесткому удару плети - или, по крайней мере, таким она пыталась его сделать. - Я вам ничего не сделаю, если будете меня слушаться! Я озолочу вас, глупцы! Вы получите в тысячу раз больше, чем хотели взять с каджита!
Как Рехста в этот момент смотрелась! Спина прямая, ггрудь колесом, лицо резко выделяется из ночного мрака, гордо воздеты мембранонесущие хитиновые гребни! Адреналин всё ещё играл в её крови, гнал вперёд, гнал до самого конца этой безумной авантюры, и цералинка полностью отдалась его пьянящему воздействию. Мир вокруг неё впервые за столь долгое время казался живым и красочным. От одной мысли о том, что она собирается сделать, у Рехсты сладостно засосало под ложечкой.
Она повернулась к К’Шарру, ухмыльнулась, просунула левую переднюю ногу меж когтей драконицы и аккуратно ткнула ею котолюда в грудь, имитируя таким нехитрым образом позу замерзшей Кин. Присела. Наклонилась поближе.
- Ты не дурак, Пушистик, - констатировала она. На самом деле Рехста считала его глухим дебилом. Однако его кое-что отличало от людей-мужчин: в нём алчность была куда сильнее трусости. Что он только что и продемонстрировал, когда пустил арбалетный болт в колено сборщику долгов. К тому же на вид он был поприятнее. - Ты видел её чешую? Зубы? Знаешь, сколько это может стоить? Я вытащу тебя из-под этой штуки, а ты поможешь мне её убить. Сечёшь? Мы разделим её шкуру, разделаем труп, пустимся своими путями, и ты будешь купаться в золоте до конца своей жизни.
На глазах у К’Шарра она нарочито медленным движением натянула обратно свою варежку. Сжала-разжала кулак, улыбнулась и только потом убрала ногу.
Оливера она проигнорировала полностью. Зато метнула холодный взгляд в сторону Софии.
- Не нужны мне девочки. Принеси мне факел, дитя. А лучше - несколько. - скомандовала Рехста. - Тебе ничего не угрожает, хорошо? Я не обижаю детей.
“Уже полтора месяца так точно!”
Арахнотавр вновь повернулась в направлении убегавших мужчин, надеясь, что её оклик и обещание богатств их заставили хотя бы задуматься.
- Откопайте Пушистика из-под оледеневшей лапы, - махнула она рукой в сторону каджита. - Долг за него вы получите прямиком с этой прекрасной шкуры. Я слов на ветер не бросаю.
“Если попросят слишком много, я их просто убью”
Рехста наслаждалась моментом. Она чувствовала себя сильной. Властной. Такое давно забытое и безумно приятное чувство!

Тонкая корка льда поблескивала холодным золотом в лунном свете. Все бы ничего, все остались целы, но К’Шарр не мог двинуться и на сантиметр — так плотно к земле прижала его гигантская лапа. Он попытался и сжаться, глубоко выдохнув, и как-то отжать ледяную махину, но попытки были тщетными, и он сдался, глядя на арахнотавра.
«Хочешь славы?» — неслышно раздумывал каджит над мотивом поступка этого монстра. У нее было положение в этом абсурдном обществе мамаш, старуха, оказавшаяся если не божеством, то ожившей легендой, доверяла ей. — «Кто ж узнает, что ты заморозила др-р-ракона? И что ты собир-р-раешься делать после?!»
— О-о-ох, каджит да, каджит не дур-р-рак… — тихо согласился К’Шарр, услышав ответы на свои вопросы, лукаво улыбаясь. — Каджит знает сколько все это может стоить, а еще каджит знает, как всем этим р-р-распорядиться… Вот только, К’Шарр не увер-р-рен, что твои доводы ими будут услышаны. — это он говорил о бородачах, браво удирающих, взяв раненного товарища под руку, к не закрытому пока еще порталу.

Дракониха была в ужасе от поступка паучихи, Оливер тоже. Золотое создание прокричала последние слова, глянув на детей и попыталась напоследок откусить паучьему чудовищу голову. Не получилось, а жаль! Оливер в ужасе наблюдал за дальнейшими действиями звериной парочки. Кот хотел выбраться из ледяной хватки, Рехста хотела разобрать дракона на части, а мужчины срочно ретировались в сторону сторожки, под сияние закрывшегося портала. Ну вот, теперь он и София против двух чудовищ. Мальчик сделал пару шагов назад, боясь пуститься в откровенное бегство. Повернуться к огромному пауку спиной. Тут снова заговорил демон, предлагая мальцу сделку. Ну, это сейчас было соблазнительно, если бы не одно но. Демон хотел контроль над его телом. Значит самостоятельно его получить не мог. Перед глазами пробежали заученные христианские догмы и сюжеты. Демоны, может сам дьявол овладевший телом грешника и вытворяющий ужасные вещи. Одержимые, пускающие слюни и висящие на потолках. Без сомнений его ждала такая судьба.
"Нет! Вы меня не обманите, я знаю какие будут последствия!" - отважился он на эти смелые мысли. Но что тогда делать? Пытаться спастись самостоятельно? Как?! Оливер сделал еще один незаметный для всех шаг и в ту же секунду бросился бежать, снова оставив бедняжку Софию одну.

От окрика Рехсты мужики притормозили, но прослушав её дальше, с расширившимися от ужаса глазами припустили прочь ещё быстрее. Не то что быстрее, а прямо-таки сорвались в галоп, не удосужившись что-то хотя бы сказать. В таверну они не свернули, убежав куда-то дальше по дороге, будто хотели оказаться от сюда как можно дальше. Вероятней всего, причиной тому были слова Рехсты о планах на дракона.
София честно за озиралась в поисках факела. Но вокруг ничего такого не было.
- Здесь факела нет. В таверне наверно есть, но там страшно. Вдруг остались ожившие игрушки. – Раздумывая и прикусив губку, она большими глазами посмотрела на Рехсту, ожидая что она скажет, что же делать и как быть. Краем глаза, она проводила убегающего мальчика.
Тем временем демоны, чей план был сорван, пытались вразумить Оливера.

«Что ты делаешь. Убегая ты показываешь свою слабость и превращаешься жертву и добычу. Мы лишь предлагаем тебе честную сделку. Мы сможем немного повеселится, а ты получишь решение всех своих проблем. Ну куда ты? Куда тебе бежать? Некуда! Некуда бежать. Мы можем помочь друг другу. Вспомни, тебе ведь понравилась сила, которую мы тебя дали. Это чувство мощи и превосходства! Какие могут быть последствия? Что ты можешь знать? Мы же для тебя если не друзья, то как минимум союзники. Возможно, единственные на весь мир. Разве не стоит помочь тем, кто хочет помочь тебе? Все будут в выигрыше. Ты не представляешь от какой мощи отказываешься, ты не знаешь на что я способен.» Не останавливаясь, голоса все уговаривали и уговаривали. Оливер мог обратить внимание, что временами голос говорил о себе то в единичном то во множественном числе, а перед этим голос в голове и вовсе будто был совсем другой, не того говорившего, что умасливал его сейчас. Всё это время продолжая бежать, уже Оливер оказался в десятке метров от основного представления. Он единственный, мог видеть почти скрывшихся мужиков. Видимо слова Рехсты лишь предали им сил, потому как бежали они просто-таки с марафонской скорость, сверкая пятками и вздымая пыль. Что-то в её словах нагнало ужас, что даже раненный, несмотря на простреленное колено пытался изо всех сил ковылять здоровой ногой, опираясь на товарищей.

Мужички все же притормозили, но недолго думая, пустились дальше в бега, да с такой прытью, при таком-то балласте. Судя по всему, нажива их пугала, да сильно.
«Либо с др-р-раконами дело не чистое, либо пр-р-римитивные попросту боятся за свою шкур-р-ру… И правильно боятся: каджит сдер-р-рет ее с вас и сделает себе кожаный плащик!» — и он перевел взгляд на Рехсту, барабаня коготками по мощным когтям дракона.
— Я был прав. — сухо выдал он, сменив манеру речи. — Таких ничем не переубедишь, а мы все приложили лапы к тому, чтобы напугать их до усрачки. Верно? — обратился с вопросом он к дракону, хлопая ее по лапе.
Оливер тем временем тоже дал выйти наружу своим страхам, рванув куда глаза глядят. К'Шарр, заметив мальчишку, вспомнил один немаловажный факт, связанный теперь с ним:
— Сила! Мальчишка! Его магия может нам помочь! Нужно поймать заср-р-ранца!

Оливер чувствовал что выдыхается, хотя пробежал не так много. Это нагнетало еще сильнее чем невидимое преследование за спиной. Но когда он услышал крик Кшарра, командующий паучихе поймать его, паника ударила в голову мгновенно. Воображение так и прогоняло в мыслях образ огромного паука, выставившего руки и бежавшего за ним на всех парах. И уж восьминогий монстр будет быстрее мальчишки. А голоса в голове все соблазняли его поддаться, или голос? Кто знает. Оливер старался не слушать их, но вопросы напрашивались сами собой. Что же это за существо сидело у него в голове? Какая будет расплата за силу? И стоит ли ему это позволять? Споткнувшись об камень, Оливер полетел лицом в зелень и испуганно перевернулся на спину. Нельзя было терять ни минуты, лежа в кустах и надеясь что тебя спасут. Эти двое за одно, и хотят его смерти. Точно же! Принявшись активно отползать от парочки, Оливер попутно пытался встать.
"Но это все что я умею! Бежать, это всегда помогало. Я...я боюсь драться! Я не могу! И вы..я не знаю что вам нужно. Что..что будет если я дам вам контроль? Что будет со мной?! - разум бился в панике, пытаясь найти выход, но помимо этого, родился и другой вопрос, - могу ли я дать вам повеселиться только, скажем, час?"
Не так уж и много, чтобы они успели что то натворить, но много чтобы спасти его из этой ситуации. Верно?

- Рада, что каджит арахнотавра понимает, - одарила Рехста собеседника обворожительной улыбкой. - Возможно, каджит даже сможет рассчитывать на порядочную долю.
Рано начала Рехста радоваться. Вслед за кратким мигом успеха пришли и неудачи: всё прямо-таки посыпалось из рук. Глупое дурачье удирает прочь, поджав хвосты; испугался и мальчуган-маг, только пятки засверкали; и даже девчонка отказывается слушаться. Арахнотавр заскрипела зубами, слушая, как Пушистик что-то ей пытается втолковать. Она легонько двинула его ногой, чтоб заткнулся, не мешал, всё равно толку от него - ноль…
Её разум лихорадочно пытался расставить приоритеты. Помощь мужичья была бы крайне приятна, но отнюдь не необходима: в конце концов, сдался ей вообще этот каджит? Пускай пока валяется! По части Оливера она была с ним не согласна: от мальчонки толку было ноль, а вот с его магией она опять иметь дела не хотела. Она, конечно, сейчас могучая и всесильная победительница драконов, да вот только паренька надо коснуться, чтоб он замёрз - а он ведь может и не подпустить. Швырнёт вот так же, как швырнул Кошарря, и что потом делать?
Не стала арахнотавр отвлекаться ни на мужиков, ни на ребёнка. Сердито зыркнув на каджита, она галопом помчалась к дверям ночлежки, ни о чём лишнем не думая. Путь она выбрала более длинный, чтоб не пришлось бежать мимо Оливера. И Софию с собой позвала.
- За мной тогда, посмотрим на твои игрушки!
Окна-то светились! Рехста вмиг достигла распахнутой двери, заглянула внутрь - и в глаза ей немедленно бросился камин в дальней части основного помещения на первом этаже. Губы цералинки исказились в жестокой улыбке.
Арахнотавр вихрем промчалась по помещению, сбивая длинными ногами стулья и чиркнув разок по потолку хитиновыми гребнями. Её действия тут полностью зависели от окружения. Нашёлся бы в комнате факел или два - Рехста бы их выхватила из креплений. Были бы в камине поленья покрупнее да не до конца сгоревшие - она выудила бы их оттуда. Ну а если ей совсем не повезет, то останется одно: раздолбать ближайшую табуретку, обмотать ножки промасленными салфетками или тканью (масло у Рехсты было, спасибо Аспиду, да и обмотку отыщет без труда) и поджечь от камина.
Взбудораженная, целеустремлённая, почувствовавшая уже почти тепло и жар драконьей крови Рехста могла и не заметить одну из пресловутых кровожадных игрушек, ежели таковые в ночлежке ещё оставались. Да она и не особо в них верила. В глаза-то пока не довелось увидеть лично.

В положении К’Шарра ничего не изменилось. Похоже, если он хотел выбраться, пришло время прорывать себе путь на свободу. Буквально. При этом, оледеневшая драконья лапа неприятно холодила пушистую шкуру.
София и правда последовала за Рехстой в дом, не поспевая за арахнотавром, но в конечном счете нагнавшая её. Это не касалось левитирующей тролихе, вполне успешно следующей за каждым движением Рехсты, и тем самым заметно мешая, загораживая проходы и заслоняя обзор.
Разожжённого огня в доме не оказалось. Видимо тому виной было недавно случившееся происшествие, вытянувшее из дома весь воздух. А вот потушенные факелы, головешки в камине, да и вообще что-либо горючее раздобыть было совсем не проблемой, и нашлись все что необходимо довольно легко. Дело было за малым – разжечь их.
Пока Рехста была занята поисками чего-то, способного извлечь огонь, Сапфир сбегала на верх, старательно отводя взгляд от результатов устроенного побоища, и вернулась вниз уже с увесистой корзиной.
Поставив ей перед Рехстой, она откинула верх, демонстрируя содержимое.
- Вот. – Сочтя промедление арахнотавра за непонимание, она начала пояснять.
- Мои игрушки. Вы же просили их показать, тётя паук. Вы ведь за ними сюда пришли? Почти все мне сделал дядя. Это кукла Люси – Демонстрируя беловолосую тряпичную куклу в платье пояснила Сапфир.
- Это солдатик Ганс. Он вернулся с войны и пытается получить расположение Люси… - Ещё некоторое время Сапфир так или иначе перечисляла свои игрушки, одна из которых могла бы привлечь внимание арахнотавра. Искусно вырезанный из дерева миниатюрный дракон с раскрытой пастью, словно живой. Не такой как дракон снаружи, но довольно похожий. Немного обожженные края пасти наводили на стойкое ощущение, что эта игрушка умеет дышать огнем, хотя точно сказать было нельзя.
Рехсте пришлось так или иначе, потратить в доме довольно много времени. За это время Оливер успешно успел провести диалог с теми существами, то предлагали свою силу.

«Всего час? Часа недостаточно для решения твоих проблем. Тебе нужно лишь дать согласие. Тебе не нужно драться. Это даже лучше, чем убегать. Достаточно твоего согласия, и ты очнешься уже завтра, в теплой постели, при деньгах, в безопасности, и все случившееся останется для тебя кошмарным сном. Если захочешь, мы, я, даже помогу тебе это забыть, насовсем. Я решение всех твоих проблем, маленький мальчик. Соглашайся скорее. У нас так много дел, которые нам предстоит уладить. Ради тебя конечно же. Мы твои друзья, маленький Оли. Возможно, единственные в этом мире. Ты ничего не теряешь, а преимущества на лицо. За час мы не успеем все сделать, но, так и быть, двенадцать часов, но тогда мы не гарантируем, что ты проснешься в теплой постели и при деньгах.» Казалось, что голос в голове выдал это все на одном дыхании. Словно находящийся в нетерпении. В нем чувствовались скрытые фразы. Он будто кричал. «Быстрее. Быстрее. Пока все замерло. Пока мы можем действовать, и никто нам не помешает. Соглашайся, соглашайся, мальчишка.»

Рехста и не думала прислушиваться к каджиту, заткнув его пинком. Не сказать, что К’Шарру пришелся сей жест по душе, но он послушно замолк, недобро зыркнув на арахнотавра. «Долг платежом красен.» — одно из немногих правил, которые старается соблюдать прохвост, и он отплатит ей за спасение своей шкуры…
Покинутый всеми каджит просто лежал и устроил гляделки с закованным в лед драконом. Но долго так валяться он не смог — природа брала свое и тело стали поражать краткие судороги, дабы хоть как-то отогреться от веющего от льда холода.
«Так и подохнуть можно.» — подумал каджит, просовывая лапу глубже между когтей. Выпустив острые когти, он стал лапой раскапывать землю под когтями. Авось, сумеет выбраться до того, как умрет от холода

Несмотря на крики каджита паучиха за ним не погналась, вместо этого она предпочла отправиться в дом полный злых игрушек. Оливер не знал хорошо это или плохо. Но на всякий случай предпочел  выслушать своих внутренних демонов.
"Ну..если ты так говоришь. Я, наверное могу позволить тебе это при одном условии. Я хочу оказаться подальше от этой проклятой ночлежки. Где угодно, но не здесь! Сможешь это сделать?" - спросил у существа Оливер, поднявшись на ноги и отряхнувшись. Драконица все еще была заморожена, паучиха ушла, кот лежал обездвиженным. Стоило ли позволять ему это? Стоило ли давать контроль? Ведь теперь ему вроле ничего не угрожает. Мальчик тихонько поспешил увеличить расстояние между ним и ледяной статуей дракона.
"Что я буду чувствовать если соглашусь? Это будет как сон или я буду видеть, то, что ты будешь делать? Как я пойму, что ты меня не обманываешь?" - спросил он, через какое то время.