Река великой Эдды

Первое сообщение в теме :


У подножья заснеженных гор протекает спокойная река. Она одинока и холодна. Течет себе мирно, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Найти переправу или мост не так просто, но если пройти дальше, можно набрести на рыбацкую деревеньку. Возможно, там вам смогут помочь.

Пост:

Рисковая ситуация разрешилась. Пока в пользу компании приключенцев. Шут оставил реплику парнишки, что оказался всамделишным демоном без ответа. Какое-то время он стоял с отсутствующим выражением лица, наблюдая как под ногами его тлела выброшенная из телеги солома. Рукой шут продолжал что-то исследовать в своей поясной сумке, не спеша, впрочем, вытаскивать находку на свет. Слова Уарды вернули его к реальности, вырвав из омута меланхоличной задумчивости.
- Да. Конечно. Пойду посмотрю, как там Ри и этот, второй. – Шут бросил мимолетный взгляд на кеметийку. Скользнув по деве с синей кожей, взгляд уперся в ладонь ее руки, которую по-прежнему украшала черная метка. Подарок, которым их наградил краснокожий спаситель Ящера. Шут быстро отвел глаза и зашагал по дороге в сторону деревни, к тому месту где он оставил лишившихся чувств членов компании.
Проходя мимо милующейся пары, состоящей из демона и потухшей рыжеволосой девушки он замедлил шаг и не глядя на парнишку сказал тяжелым голосом. – Ильдарис принесу. Старого пердуна таскайте сами.
Синдари шел по дороге и разглядывал свою ладонь. Та была чиста. Нира оттерла черное пятно с нее одним лишь словом. А вот второго слова, для Уарды пожалела. Шут в сердцах сплюнул себе под ноги. Затем, резким движением, словно бросив свою рук в сторону, он наконец извлек из сумки три вороньих маховых пера. Поднеся к лицу, он внимательно вгляделся в них. По иссини черному контуру вороновых перьев пробежали искры. А может это просто показалась дураку, было игрой его разума. Но чувство от того, что он втянул в непонятный, опасный блудняк деву-ворона Алес, после чего еще и оставив ее на милость непонятно каких сил в проклятых землях, холодным, липким сгустком заворочалось в его груди. Эти перья быль напоминанием тому. А тот факт, что они лежали в абсолютно чистой ладони, только добавлял паскудных ноток к липкости, ворочавшейся в душе. Он убрал перья обратно в сумку.
Ри, вновь утратила сознание и теперь лежала рядом со стариком, ровно в том месте, где ее оставил шут.
- Да. Видимо у меня ко всем моим проклятущим заморочкам прибавился еще один особый дар. Из меня выходит очень недурственный беданосец. – Сказал шут в слух, обращаясь к себе. Отогнав тяжелые мысли, он склонился над Ильдарис и теребя ее за плечо постарался привести лиандру в чувства.

Полет не удался, но Эвиан всё равно вовремя успел. И фраза, брошенная по пути шутом, который направлялся к бессознательным спутникам, ему не слишком понравилась, но это всё позже. Он вдруг услышал, как Фэль, не размыкая губ, произносит его имя. Еще чуть-чуть, и она точно хлопнулась бы в обморок. Только вот полуденница ли виновата? Если бы он не показывался ей в таком виде, может никакого обморока бы и не было. Всё-таки раньше он ошибался: если сравнивать его и полуденницу, то, очевидно, кто теперь страшнее. Но сделанного не отменишь: Фэль уже на его руках, уже без сознания, и он уже несёт её к повозке.  
Её тревожно сомкнутые веки, вес её ослабшего тела, сбивчивое дыхание - сейчас он за всё это в ответе. Он старался не думать о том, что она почему-то дрожит в его руках. Просто нес и всё. Чтобы донести. И пусть Уарда сколько угодно сотрясает потом воздух. Её резкие слова имели слабую связь с тем, что Эвиан думал о Фэль на самом деле, её слова только осуждали по поводу и без. Ему ли привыкать к тому, что его осуждают? Но теперь-то за что же? За то, что он отказался бросать девушку в опасности. Как ещё недавно отказался бросать старика и лиандру, решив вернуться за ними в горящую деревню. Но насчет последнего Уарда почему-то не возмущалась. От этих мыслей он только крепче прижал к себе Фэль.  
Скоро она стала приходить в себя. Рукам Эвиана всё еще передавалась её легкая дрожь. На груди затеплилось её прикосновение. "Не боится?" - с тревогой подумал он. Как бы он хотел, чтобы не боялась, ведь если он и готов был дать кому-то повод себя бояться, то только не ей.
Он услышал её мысли - запоздалые ответы его беспокойству.
"Если честно, не очень хорошо. Ты сам-то как?"
"Глупый… Я же не в прямом смысле имела в виду".
"Прости. Тебя, наверное, сильно задела моя реакция на твой новый облик. Не знала, что ты так умеешь".
- Я и сам не знал, что умею так. Просто Уарда с шутом собирались без тебя уехать. Ты только не бойся. Не хотел тебя пугать, - он скользнул глазами по её лицу, тяжело выдохнул и устремил взгляд вперед, на повозку. Ему было неловко смотреть на Фэль безропотно прильнувшую к его груди, а тем более говорить с ней сейчас. Как будто для этой ситуации нужны другие, более сложные слова, которых Эвиан не знал, где взять.  
"Это тебя призрак так ранила?" Он только сейчас осознал, что её чуткие пальцы прикасаются не просто к груди, а к шраму. Он аж вздрогнул, в висках застучало. Этот стыдный шрам будил самые гнилые картинки прошлого. Площадь, толпа, позорный столб, жгучий освященный метал вгрызается ему в грудь под громом людских голосов, исполненных праведного гнева. Нечестивый? Конечно, нечестивый. УБИТЬ НЕЧЕСТИВОГО.
- Да... Нет! Я неч... - язык запутался об то, чего говорить не хотелось. Взгляд блуждал от Фэль и по сторонам, к повозке, к земле и к небу.
"Красивые глаза", - такая простая и внезапная мысль Фэль вернула Эвиана в действительность. Правильно, Фэль не имеет к тем людям никакого отношения. А тогда он сам напросился. Фэль просто заинтересовал шрам. Невинный же вопрос. Хотя ему всё-таки помимо его воли лезли мысли, как бы Фэль залилась звонким презрительным смехом, если бы узнала ответ. Да, это на неё непохоже. Но он слишком привык сторониться людей, лишь бы не испытывать их терпение снова.
Он перехватил Фэль понадежнее вопреки всему, что думал. И вопреки же сказал, отвечая то ли своим мыслям, то ли одной из тех фраз-невидимок Фэль:
- Нет уж. Я обещал тебя поймать. Значит, буду это делать и дальше. - Он осторожно посадил её на край повозки. - Я сейчас. Нужно забрать остальных, - сказал он и огляделся. Заметил шута, который неподалеку возился с лиандрой. Эвиан пошел следом. И, дойдя до распластанного в траве старика, тронул того за плечо.

Все мысли в старой плешивой голове кречета перемешались словно краски неряшливого художника, уронившего палитру в грязную уличную дорогу. Еще мгновение назад он с Ильдарис помогал застрявшим в огненной ловушке детишкам то-ли спастись от жуткой смерти в пламенном пекле, то-ли принять легкую и безболезненную кончину вывалившись из окна. Но внезапно болезненные крики детей, покалечившихся от удара наземь сменились другой картиной.
Симм, сжимая руку девушки, убегал из деревни сверкая пятками аки горная лань. Ступни жгло так, будто старикан несся по раскаленному углю, лодыжки отяжелели и горели огнем точно как налившись раскаленным свинцом. В боку страшно кололо а легкие совершенно одеревенели, отказавшись впускать в себя воздух. Дыхание стражника с каждым шагом все сильнее переливалось в стоны, из стонов в хрип, из хрипа в кашель. И вот наконец, как только кашель Барта, усугубляясь от ухваченной из воздуха гари стал настолько сильным, что походил более на попытки вывернуться наизнанку, что-то невероятно горячее сожгло его сознание напрочь. Ощущение было такое, будто бы на голове кречета начали ковать подкову.
Старика тут же помутило, его тело стало легким и бесплотным, как дымка окружавшая всю деревню вокруг и рука Ильдарис выскользнула из его старой пятерни. Обернувшись чтобы посмотреть на источник сего наваждения Барт увидел только ослепительные зайчики, являвшиеся ничем иным как отблеском от железной оковки ведущих прочь из деревни ворот, которые отразив свет пожарищ будто на прощание подмигнули деду, прежде чем его сознание рассыпалось на дюжины крошечных осколков покинув тело.
Последнее что помнил Симм, это влажный приторный вкус земли в которую он с разбегу зарылся лицом.
Из тьмы вышли три купальщицы, окружив нежащегося в ванне стражника. Каждая из них несла в руках поднос, на котором красовалось то душистое мыло из трав, то мочалки, то кубок вина. Все они окружили кречета и игриво хихикая начали натирать его влажными мочалками. Одна из купальщиц поднесла к губам Симма кубок и тот пригубил его одним глотком. Переглянувшись, будто заговорщики, три девушки начали снимать с себя шелковые рубашки и полезли к смеющемуся стражнику в ванну.
Но тут внезапно вода вокруг Барта начала убывать, обнажая вместо закаленного службой тела мужчины, дряхлые телеса старика. Три купальщицы начали громко смеяться, тыкая пальцами в пристыженного деда которого убывающая вода обнажила уже до половины, и громко спрашивая, все ли у него такое иссохшее, скрюченное и вялое как то что уже не было скрыто мыльной пеной.
Симм проснулся от собственного испуганного крика. Он пока еще не пришел в себя, но уже мог слышать рядом знакомые голоса. Пытаясь открыть слипшиеся глаза Барт поводил руками в воздухе вокруг себя, в надежде наткнуться на Ильдарис, или на худой конец на красноглазку.
— Что... Там... Было... — чуть слышно прошептал кречет ссохшимися губами.

Она уже выбралась из деревни, как поняла, что ее тело отказало. Лиандра просто осела на колени, а потом и вовсе безвольной тушкой шлепнулась на землю. В голове был туман и ее сознание отправилось в другие края. Бездумное марево сопровождалось отдаленными голосами и потряхиваниями. Ее пытались разбудить. Ее не самым нежным образом куда-то утащили. Ри пыталась очнуться, но голова и даже тело было таким горячим... Дышалось с трудом. Кажется это был то ли солнечный, то ли тепловой удар. Девушке вообще иногда казалось, что ночь она любит намного больше дня с этим ярким солнцем. Но тут уже зависело от настроения.
Вот ее кто-то схватил за плечо и начал тормошить. К этому времени она уже начинала думать и сознание приходило понемногу в норму.
-Буль буль пора обеда-а-ать, -томно полупромычала девушка в полусознании. А потом ее взгляд полусфокусировался на том, кто тряс ее. Что-то мыльное и мужское. - О, сладкий, ты пришел соблазнять меня? Или спасать? Но где твой белый конь? Хочу яблоко...
Ее голова еще не была в порядке, но в себя она уже приходила. Спустя полминутки черты лица проявились и с трудом она узнала в них шута. Ее прекрасный знакомый, который палкой вышибал дверь в кабине на кораблике. С теми рыбками.
-Вонючие зомби. Шутя, привет. А ты что забыл? Я не ожидала тебя встретить во второй раз... Или какой это раз? Ой, не помню... - сказала девушка и поднялась в сидячее положение. Правда почти тут же со стоном схватилась за голову и легла обратно. - Мои мозги продали себя дьяволу! Я скоро приду в себя, не бойся...
Полежала, да и стала потиху подниматься. Голову, локоток, второй локоток, сидячее, наклон вперед для отдыха. И все плавненько, чтобы не схватило опять голову. До сих пор она болела и горела так, будто ее глаза сейчас выпрыгнут из своих лунок. Это явно та полуденница виновата. Издав злобное кошачье шипение, Ильдарис повернулась в сторону и увидела старика.
-Ой-ё, а ты живоооой? - спросила она и увидев махание руками со странными стонами протянула ему руку и цапнула в рукосжимание то, что плавало по воздуху в поисках чего-то.

До того, как оставить Фэль в повозке и отправиться проверять отключившуюся парочку, Эвиан мог понять, что слышит не только то, о чем думает рыжая девушка, но и мысли всех остальных. Его буквально накрыло тяжелым одеялом мыслей Уарды. И то, что не было передано на словах, все равно заставило ощутить его те неприятные эмоции, что сейчас посещали и саму кеметийку.
Все постепенно устаканивалось. Да, деревня продолжала гореть и из-за дыма все еще слышались крики о помощи, но больше огненная дева поселение не атаковало. Можно было собраться и наконец-то двинуться дальше, ведь время шло. Для кого-то на кону была молодость, а для кого-то сама жизнь!





___________
Очередность: Фэль, Уарда, Синдари, Эвиан, Симм, Ильдарис.

Фэль, застывшим на месте взглядом, наблюдала за неожиданными эмоциями на лице Эвиана. После последнего вопроса он ощутимо вздрогнул и напрягся. Взгляд метался, из груди доносился гул сердца. Казалось, что ему становится всё труднее дышать, поэтому то, что он хотел сказать никак не желало ложится на язык. Её неосознанный комплимент в сторону демонических глаз, вывел светловолосого из этого состояния, однако осадок всё равно остался. Какими бы он словами не пытался это скрывать. Рыжая поставила её одну мысленную заметку, когда её уже начали отдалять от тёплого тела и садить на прохладные доски. «А? Что? «И дальше»? Всегда что ли?!» - Удивлённый взгляд сероглазки мгновенно отлетел от крылатого, куда-то в район кустов. Следом прилетело понимание произошедшего. Движения руки, взгляда, да то, что она сидит без чьей-нибудь помощи – удивительно. Возможно, был какой-то другой эффект панического страха, который прошёл впервые незаметно, даже легко. Тяжело вздохнув, Фэль не стала копаться в произошедшем. Однако твёрдо решила, что постарается изо всех сил не испытывать страх хотя бы перед одним демоном. Тому единственному которого можно назвать добрым и который, несмотря ни на что, заботится о её благополучии. К которому она испытывает неопределённые, но тёплые чувства. Как она смеет бояться того, кто искренне хочет её защищать, при этом довольствуясь обычным «спасибо», вместо безграничной признательности или большей благодарности? Не смеет. Не будет. Она верила в себя и в него.
- Не бояться… - Мямлила себе поднос девушка, еле шевелящимся языком. Слова демонёнка о том, что он не хотел её напугать, так же крутились в голове, не желая её покидать. Они приятно успокаивали, хотя немного смущали. Из сказанного, по мнению Фэль, следовало следующее: Эвиан хотел напугать не её, а Уарду и шута. И именно из-за того, что они хотели уехать без неё, он узнал о своих способностях. Девушка задумалась о возможных сценах, происходящих в повозке, пока она стояла напротив светящейся женщины. Это помогало понемногу приходить в себя, сидя в ожидании возвращения Эвиана.

Кеметийка стояла одна Синдари и Эвиан поднимали двух пострадавших, Фэль, погруженная в свои мысли стояла посреди дороги, где её оставил демон.
«Как же вас лечить-то. С такими ожогами долго не протяните. Может, кто владеет магией исцеления. Моим зельем животных лечить опасно, да и людей тоже. Не факт что оно сработает правильно. Если девчонка сможет вылечить лошадей, то пусть остается на некоторое время. Но в темные земли её пускать нельзя. Не зря же они называются «Темными». Если это пристанище демонов, то тащить туда человека все равно, что бросить хому между двух каватов, вмиг растерзают. Странно, что Эвиан этого еще не понял, он ведь дольше меня в этом мире живет. Ладно, сейчас соберемся и будем думать.»
Кеметийка обошла телегу и направилась к рыжеволосой девушке, по пути она посмотрела на часы, что дал её демон, что б оценить оставшееся время.
- Как ты? Что произошло с духом? Ты в курсе, куда мы направляемся? Как понимаю, ты только попала в этот мир. Так что послушай меня внимательно. Я не просто так не хочу, что б ты шла с нами. Моя нелюбовь к человеческому роду, только пол причины. Мы идем в темные земли, и, насколько я успела узнать, это территория демонов. И человеку там делать нечего. Тебя там просто убьют. Так что ты и леандра останетесь в ближайшем поселении. Я бы и старика оставила где-нибудь, но его проклятье можно снять только в темных землях. А тебе и Ри там делать нечего. Иди в телегу, жди остальных, и подумай над моими словами.
Охотница была уставшей, и она старалась максимально показать свои чувства и переживания, надеясь, что девушка прислушается к ее словам. Уарда не стала говорить о Синдари, так как не знала его планов, но тащить его в темные земли она тоже не хотела. Это было только ее дело, ее и Эвиана. Кеметийка направилась обратно к телеге, погруженная в свои тяжелые думы.

- Яблок нет принцесса. – Шут улыбнулся, отвесив галантный полупоклон девушке, что вновь отыскала свое сознание. Эту сказку он знал, но подыграть был не в силах. – К сожалению, нет даже хлеба. – Он огляделся. В животе предательски заурчало. Такому утробному рыку позавидовал бы средних размеров тролль. Парнишке демоненку так же удалось добудиться старика. Мысли же о еде, всколыхнули в памяти вереницу неприятных воспоминаний. Коротко мотнув головой, Синдари отогнал эти мысли и вновь сфокусировал внимание на лиандре. – Но я думаю, проведение будет к нам милостиво, и мы разыщем в ближайшее время какой-нибудь снеди. Ведь мы с вами везучие.
Поддерживая под руку еще не до конца пришедшую в себя Ильдарис, шут помог ей подняться на ноги и, для начала, неспешным шагом направился с ней к повозке. Ри в прострации жестикулировала, тянула руки к старику, чьи конечность совершали такой же замысловатый танец, вызванный последствиями теплового удара. Но все эти взаимные «пожимания рук» можно было отложить на потом. Шуту, отчего-то казалось, что они и так провели в окрестностях злополучной деревушки непозволительно много времени. Он не знал, что деялось тут с его старыми и новыми знакомыми, но черная метка, по-прежнему украшавшая ладонь Наэби, недвусмысленно намекала на то, что им предстоит как можно скорее отправляться в путь. Зачем и куда – шут пока не ведал, но не сомневался что этот незаданный им вопрос, вскоре получит свой ответ. И ответ этот будет не из приятных.
-Да. Как видишь, я тоже еще копчу это чужое небо. Рад видеть тебя в мире живых. Не рассчитывал встретить тебя по эту сторону, после того случая с рекой душ.
Дойдя до повозки, шут перемахнул через борт и подал руку девушке.
- Забирайтесь внутрь принцесса. Под навесом, что укроет вас от палящего солнца, да на мягкой соломе, будет гораздо сподручнее позабыть о неурядицах этого дня.

Еще неся Фэль на руках, Эвиан уловил тревогу и раздражение, исходящие от Уарды. Значит, и её мысли ему теперь доступны. Правда, пока он был сосредоточен на Фэль, всё остальное сливалось для него в единый назойливый гул: что несмолкающие крики деревенских, что треск пламени, что обрывки мыслечувств, долетающие до него ото всех, кто был вокруг. Пока Фэль оставалась слишком близко, он сильнее прислушивался именно к ней. Однако, последней её мысли он предпочел не отвечать. Только повел плечами. Ведь что значит "всегда"? Что-то необъятное и постоянное, как восход солнца. У него же в распоряжении имелось только изменчивое "сейчас", и было бы прекрасно, если бы кто-то здесь мог заглянуть хотя бы за его пределы. Как тут пообещать что-то навсегда?
Когда он оставил Фэль в повозке, чужие помыслы, обиженные за невнимание, обрушились на него так, как будто собирались сломать ему хребет. В первую секунду он аж схватился за голову. Это была уже не голова, а растревоженный улей. От шута, от старика, от лиандры ему передавалось какое-то неразборчивое внутреннее дребезжание. А вот Уарда вполне отчетливо продолжала его ругать. Потом переключилась на лошадей, на то, что Фэль и лиандру она собирается оставить в ближайшем селении. Он уже заранее знал, что она ему скажет, когда представится случай. И он чувствовал её смятение, её переживания и усталость. Пока Эвиан, склонясь над стариком, ждал, что тот придет в сознание, он уже думал, как ей ответить. Насчет темных земель он не питал иллюзий и не думал, что Фэль и остальных там ждет теплый прием. Но он уже говорил об этом и самой Фэль. А та решила ехать всё равно. Эвиан же успокоился на мысли, что вместе они проедут только часть пути. Может, убивать всех подряд демоны и не станут. Уж скорее они пригрозят, что убьют Фэль, как уже было с Уардой, и тем самым заставят Эвиана подчиняться. Поэтому да, лучше разделиться, хотя бы на время. Но не прямо сейчас. Это потом. Это подождет.
А старик всё еще лежал и бормотал что-то, шлепая сухими губами. Эвиан стал кое-как ставить его на ноги. Очнулась лиандра, тут же заполнив всё пространство своей веселой болтовней. Её проворная рука ухватила старика и неизвестно, что бы еще она сделала, если бы шут с какой-то даже галантностью не увел лиандру к телеге. Одно Эвиану понравилось: мысли сразу же вылетали у неё из головы, создавая много шума внешнего, слышного всем вокруг, но оставляя мало шума внутреннего, сводящего с ума только Эвиана.
Возможно, старик, мягко говоря, не обрадуется увидеть спросонья демона. Эвиан уже приготовился к новой порции ругани. Но он подозревал, что в этом облике донести старика до повозки куда проще и быстрее, чем в человеческом. Поэтому он, не дожидаясь, когда старик полностью осознает происходящее, взвалил того на плечо со словами:
- Не пугайтесь. Я несу вас в повозку. Просто нам пора уже ехать.
Дойдя до повозки, Эвиан опустил старика на землю.

Оставив безуспешные попытки нащупать руками точку опоры, кречет попытался было отереть лицо и проморгатся чтобы прогнать месиво красных, желтых и белых пятен у себя перед глазами. Ему казалось что сейчас его мозг подгорел и прилип к стенкам черепа как забытое кухаркой на сковороде жаркое.
Кто-то пытался поднять его на ноги и в благодарность Симм решил приложить все усилия чтобы удержать внутри выпитое недавно пиво, которое будто бы вскипело и сейчас пузыристой волной подбиралось все выше.
Он уже было распознал некоторые голоса вокруг и довольно вздохнув, поняв что вернулся к компании с поляны.
Тут старика все-таки подняли и положили на плечо, как мешок с картошкой. Из-за по-прежнему не спадающей с глаз пелены Барт сейчас видел только разсплывчатые очертания ног человека который его нес. Симм великодушно решил не мешать ему с этим действом и обмяк на спине парня.
— Ах да. Мы все-таки нашли провиант. Там был очень вкусный пирог, но она все сожрала. — мямлил Бартоломью указывая пальцем в сторону, не глядя находилась ли там Ильдарис.
— А потом какой-то обормот разозлил такую ладную, дородную бабу и все вдруг...
И тут взор старика наконец-то прояснился. Хоть он и узнал голос парня, сейчас его спина выглядела вовсе не так как раньше. Не считая мелочи вроде крыльев, вся кожа была серой как у недельного покойника.
— Эм... Эвиан, верно? Почему мне кажется что в нашу последнюю встречу твоя задница выглядела немного иначе? Правда, я сейчас вижу только ее, мало ли что еще...
Бартоломью поставили на землю и когда он наконец-то выпрямился и увидел Эвиана, то не смог удержать себя от того чтобы попятиться и уперся спиной в телегу.
— А вы тут тоже поди без нас не скучали? — натужно произнес старик, силясь проглотить еще одно дикое зрелище за этот день.

Ильдарис без лишних слов залезла и там удобно расположилась, вытянув ноги и тяжело вздыхая. Она все еще чувствовала себя странно, но хотя бы пришла в себя. Однако отдыхать было некогда, ведь в следующий момент послышались слова старика.
- Все было не так! – рявкнула она достаточно бодро в ответ, выглядывая из повозки как раз в тот момент, когда Симм усмотрел измененный облик Эвиана, - Вообще-то это ты нас затормозил. Все тебе пить нужно было и на баб заглядываться!
Под эти выяснения отношений Уарда всматривалась в часы от своего «нанимателя», на которых ничего, по сути, не изменилось. Принесло ли это облегчение кеметийке? Попутно с этим мысли Наэби становились для Эвиана все тише и тише, пока совсем не исчезли. Вряд ли Уарда ни о чем не думала, тут видимо была иная причина.

В своих мыслях Фэль осмотрела телегу. Сначала показалось что как всё было внутри, так и осталось, однако солнечное пятно посреди пола выглядело уж очень подозрительно. В навесе красовалась дырка. Единственное место, в котором пострадала повозка. " Если бы кто-то резко полетать решил, он думаю или выбрал бы другой выход, или это был не Эвиан. " - Девушка припоминала, что демонёнок к неё по земле мчался, а не летел. " Что же точно произошло? " - Порывшись в своих воспоминаниях, нужно было найти те, что касались бы средства передвижения. "Хм. Лошади сильно ржали и хотели сбежать. Дух была в опасной близости от них, поэтому я сказала, что нужно развернуться. Надо проверить всё ли у них хорошо." - Аккуратно слез с деревянного бортика на землю, Фэль встретилась лицом к лицу с Уардой.
- В порядке, не стоит беспокойств. - Бесцветным голосом ответила рыжая, слушая черноволосую в пол уха. Лошадей надо было осмотреть и отправляться. Чем быстрее, тем лучше. Девушка не останавливалась, лишь немного притормозила. - Не знаю, подумаю. - Обойдя спутницу, наконец-то смогла подойти к копытным и осмотреть их.
- Лучше, чем я предполагала. - На мохнатых ногах были незначительные ожоги, закоптившаяся шкура и сожженный конский волос. Всё ещё пахло палённым. Или это доносилось из деревни. - Ожоги не сильные и на ходьбу не повлияют, но лучше смочить пару лоскутов ткани и обвязать ими раненые места. Избежим нагноения с дальнейшим заражением. - Фэль вздохнула. Было бы лучше умей она лечить, как её мама. Меньше шанса занести заразу в рану, животные не чувствуют дискомфорта и повязки не нужны. Взгляд серых глаз проследовал от копыт к лошадиным мордам. Рыжая погладила обоих, ободряюще улыбаясь.
- С вами всё будет хорошо. - После этих мягких слов, она пошла обратно, грузиться в телегу. " Лоскуты я из рукавов рубашки сделать могу, но смочить их не чем. Фляга пуста. Надо спросить, может у кого-нибудь есть. " - Данкри слышала, как в телегу кто-то залазит и переговаривается в ней. " Следует сначала познакомиться со всеми незнакомыми, а потом уже про воду спрашивать. " - И наткнулась в своей задумчивости на Эвиана. Нет, не врезалась в него. Только еле до коснулась до крыла, но этого хватило что бы отвлечься от размышлений и вспомнить что кто-то эти размышления ещё и читать может. Сердце, мгновенно отреагировав, начало ускоряться, отдаваясь где-то в районе горла. А ниже груди зарождалось необычное волнение. "Так…" - Девушка медленно выдохнула, стараясь успокоится и, почти профессионально, рассматривая серые крылья. На вид они были довольно мощными, но это ещё не означало что на них Эвиан мог бы летать. "Только не пугайся, я просто кое-что проверю." - Отодвинув перепончатое крыло в сторону, Фэль подошла ближе, концентрируя всё внимание на спине рогатого. Её рука дотронулась до мышц спины, которые должны были "держать" средний пояс конечностей, оценивая их силу. Потом повела руку к основанию одного крыла, ощупывая место соединения со спиной. Этим она проверяла насколько крепки кости для полётов. Тоже самое проделала и со вторым крылом. "Даже если учесть, что выросли они недавно, их структура вполне подходит для полётов. Удивительно." - Изучение продолжалось до тех пор, пока каждый сантиметр не был осмотрен.
- Ты летал на них? – Фэль обошла крылатого и начала забираться в телегу.

Забравшись в который раз на место извозчика девушка наблюдала за компанией.
«Поход Ри и старика не принес ничего кроме убытков. Но к нам присоединился Синдари. Пока не понятно хорошо это или плохо. Время покажет. По крайней мере, он меня слушает, в отличие от этого сумасбродного демона. Хотя какой из него демон, мальчишка с некеметийскими способностями. Вроде все в сборе.»
- С такими ногами лошади быстро не пойдут, а если и пойдут то не долго. Надо лечить. Сомневаюсь, что местные скакуны сильно отличаются от тех, что были в моем мире. Раз все в сборе, предлагаю ехать, а не ждать попутного ветра. Чем быстрее мы доберемся, тем лучше для нас всех. Сейчас пока едем прямо по стрелке. Надеюсь по пути нам встретиться какое-нибудь поселение.
Охотнице хотелось поскорей избавиться от лишних, по ее мнению, людей и поскорее выполнить задание демона. Потому действия остальных казались ей очень медленными.

Вся честная компания, наконец собралась в повозке. Все опасности этого затянувшегося дня, в свою очередь, отступили, ну или затаились на время, решив таки дать шуту и его спутникам возможность перевести дух. Синдари с полминуты смотрел на брешь в крыше, которая образовалась там при его непосредственном участии.
– Да неудобно получилось. – Буркнул он, куда-то в пространство, а затем, уже обращаясь к присутствующим, молвил. – Приветствую всех, люди вы, нелюди ли. Не держите зла, коль кого обидел. Звать меня Синдари. Шут, бродяга, дурак. Такая вот нехитрая биография.
Представившись таким образом тем, с кем еще не был знаком, Синдари перебрался в голову телеги и принялся деловито нагребать в свой угол солому, да бы поудобнее устроится. За двумя полотнами ткани, занавешивавшими портал фургона, отделяя его, таким образом, от места возницы, расположилась Наэби. Кеметийка взялась за вожжи. Шут был с ней полностью согласен, надо скорее ехать, неважно куда, главное отсюда.
- Ожоги лошадей не проблема. Доберемся до ближайшего источника воды – поправлю. Будут как новенькие. – Шут улегся на кучу соломы и вытянулся во весь рост, положив руки под голову. – Всех вылечим. И тебя вылечим, и тебя вылечим. – Шут тыкал пальцем в разные стороны, при этом зевая во весь рот. От чего было сложно понять, кого он конкретно имеет в виду под этим «тебя». – И меня вылечим. Хотя нет. В моем случае магия и медицина бессильны. – Завершив остроту еще одним приступом зевоты, шут закрыл глаза и как будто бы уснул. Казалось, по прерывистому дыханию, что скоморох вот-вот наполнит окружающую деревенскую тишину мощными раскатами храпа, но вместо этого он внезапно широко раскрыл глаза и привстав сел облокотившись на борт телеги. Два разных глаза, немигающим взглядом смотрели сквозь спутников, ткань фургона, горящую деревню в дали ведомые одному лишь шуту. Он заговорил. В голосе его больше не было ни тени иронии, лицо покинула улыбка, голос казался уставшим и старческим. Обращался он к Уарде Наэби.
- Я пытался убедить Ниру О’Берн снять проклятия и с тебя тоже. Поверь, я был весьма красноречив. Для человека, кости которого торчали из предплечья, даже более чем. Это был сильный монолог, но, к сожалению, светлая жрица не оценила его по достоинству. Хотя ее тоже можно было понять в тех обстоятельствах, что сложились на том мертвом берегу. Одно могу сказать с полной уверенностью – задачу, порученную нам демоном, мы провалили с треском. Но не провалить ее мы просто не могли. С теми силами, что забрали Ниру мы бы не смогли ровным счетом ничего сделать. Помочь мы были ей не в силах. – Шут перевел дыхание. – И сдается мне, что краснокожий это прекрасно понимал, отправляя нас ей в услужение. Держи. Подарок тебе, от сестры по несчастью. – Шут извлек из сумки три пера, что остались от афлипа Алес и протянул их через портал фургона кеметийке. – Сделаешь себе оперения для стрел. Та кому они принадлежали довольно лихо могла шарашить молниями. Глядишь, может что путное выйдет. А нет, будет тебя напоминание о том, что моя компания до добра не доводит. Впрочем, ты и так уже это поняла. И да, я еду с тобой, куда бы ты там не направлялась. Ведь это связанно с проклятьем демона, а я терпеть не могу долги и незавершенные дела.
- Так, что касается меня. Я буду спать. – Эти слова шут адресовал уже всем собравшимся. – День был долгим, скверным и его надо поскорее завершить. Не будить! Не кантовать! При пожаре выносить в первую очередь.
Синдари закрыл глаза, погрузившись в легкую дремоту. Но сон никак не хотел приходить к дураку. Перед глазами стояла загаженная халупа, здоровенный детина и обнаженная девушка терзаемая демоническим голодом. Голодом, которым наградил ее экспериментатор в шутовском наряде. Голодом, который, скорее всего стоил Алес ее души.

Эвиан не успел поставить старика на землю, как тот подал голос. И не сказать, что старик обрадовался оказаться рядом с серокожим крылатым нелюдем, но хотя бы он не стал ругаться, как на того краснолицего.
- Да, меня зовут Эвиан. - Вернув старика на землю, он увидел и страх, и то, как в замешательстве тот уперся спиной в телегу, и натужную попытку выдавить из себя непринужденный тон. - Не люблю применять силу, - сказал он одновременно и старику, и шуту, который всем своим видом сейчас источал лихое благодушие. Силу применять он - более того - толком не умел, но об этом умолчал на всякий случай.
Он всё еще слышал мысли Фэль, они будто бы щекотались у него в голове. А вот со стороны Уарды всё замолчало - может оно и к лучшему.
Что-то ткнулось ему в крыло. Так это странно - вдруг начать ощущать сигналы прикосновений из новых частей тела. Он обернулся. Крылья показались ему громоздкими, несуразными и слишком противоестественными на фоне изящной и человеческой со всех сторон Фэль. И не страшно ей было их трогать? Не мерзко? Чем-то эти крылья её заинтересовали. Она говорила не пугаться, но Эвиану всё-таки было тревожно, пока она ощупью изучала их строение. Он случайно задержал дыхание, когда она коснулась спины и вопросительно посмотрел на неё через плечо. Но она продолжала внимательными и спокойными глазами осматривать их, и Эвиану ничего не оставалось, кроме как смирно позволить ей это делать, периодически сотрясаясь от полчищ предательских мурашек.
- Не летал, - выдохнул он, когда Фэль закончила с крыльями и стала залезать в телегу. - Извини. Лучше их пока спрятать. - Он сам не знал, за что это "извини" и к чему относится. Просто чувствовал себя смущенным и виноватым из-за этого облика. Пора было его сменить. Он постарался, как в тот раз, закрыл глаза и вообразил себя в простом человеческом обличье.
Тут шут уверенно заявил, что вылечит ноги лошадям. Отчего бы и не попробовать? Река ведь рядом, по пути. Эвиан стряхнул остатки оцепенения и тоже запрыгнул в телегу. Протянул руку старику, чтобы помочь забраться.
- Значит, поехали сначала к реке. И пусть Фэль возьмет вожжи, - сказал он уже твердо, уже не тем сбивчивым голосом, каким говорил про крылья. - Для вас же так безопаснее, - обратился он к Уарде. Фэль ведь хорошо с лошадьми управляется. Фэль не напугает никого своим видом. А еще... если она сядет на место извозчика, можно сесть с ней рядом.
Шут тем временем уже свил себе гнездо из соломы в углу. Лиандра продолжала болтать, Уарда - хмуриться. Эвиан устало протер глаза и сел на пол прямо там, где стоял, готовясь к тому, что телега сейчас тронется.