Таверна "Ешь до отвала!"

Первое сообщение в теме :


Здесь деньги не имеют значения, и если вы зайдете в данное место – вас накормят бесплатно. Загвоздка вся том, что блюда изумительно вкусны… готовятся быстро… способны порадовать самого искусного гурмана… и порой люди не могут остановиться – они объедаются так, что отдают Богу душу – и вот это как раз и есть плата за вкусные угощения…

Официантка испуганно вжалась в стену. напротив перил.
- Вы... не понимаете. Везде уши. Я так же была путницей. И очень хотела есть. Я продала душу случайно. Помогите мне, и я помогу вам, умоляю. Вы должны обмануть их всех и то, что они попросят - принести сюда, мне. Иначе это никогда не закончится. - испуганно бормотала она.
Внезапный окрик снизу противного мужского голоса, доносившийся откуда-то с кухни, заставил ее вздрогнуть.
- Какой вы шалунишка, господин! - игриво и очень громко воскликнула она, но испуг из глаз никуда не делся.  - Следуйте за мной. Я отведу вас в вашу комнату...
По коридору они шли не долго. И остановились возле невзрачной дверки посередине скопления таких же. Открыв дверь, Элон мог увидеть красивую комнату эпохи возрождения, где все было выполнено в золотых и бардовых тонах. Единственное окно в комнате было занавешено тяжелыми шторами. Возле окна стоял горшок под нужны. Огромный шкаф справа. Письменный стол с бумагой и чернилами слева. И завершала всю картину огромная двухместная кровать, достойная королевы, на которой в корзинке лежала бутылка того самого вина.
Официантка улыбнулась и тут же поспешила прочь.

Внизу официантка тут же встретила Кэцхэн. И, поманив его за собой отвела в комнату к Элону, по пути оборачиваясь, и кидая на него настороженные взгляды. По пути он не мог не заметить странную щупальцу, мелькнувшую и спрятавшуюся за дверью кухни. Однако после этого девушка схватила кеольца за руку и ускорила движения в сторону лестницы и дальше, к комнате, куда недавно завела Элона.

В этот момент в комнате Талины Иш`яр со спущенными до колен штанами, в набедренной белоснежной повязке остановился на пол пути к кровати и недоуменно обернулся.
- Ах да... И от ванны я бы тоже не отказался.
Он хлопнул в ладоши три раза, после чего громко закричал, глядя в сторону двери:
- Бадью и ведра с водой! Мы изволим принять теплую ванну!
Затем, снова повернувшись к кровати все таки дошел до нее, и тут же разувшись, скинул с себя штаны.
- Раздевайся, милашка, я смотреть не буду. Но если понадобится помощь - позови. Я - мастер стягивать с таких красавиц одежду. - насмешливо сказал он и тут же плюхнулся лицом вниз на их ложе.

Когда Иш’яр начал отвечать, Талина медленно повернула голову в его сторону. Благо, на демоне оказалась надета набедренная повязка.
- Да. – робко ответила она и медленным шагом направилась к горшку. Почему медленным? Девушка просто-напросто засмотрелась на картину с ангелом и демоном. Уж больно оригинальная она была.
Тали была рада тому, что Иш’яр решил устроить помывку. «Только вот, что делать с этой дурной цепочкой? Ведь он увидит меня…» - застеснялась сиреневоглазая. Как бы ей не хотелось разорвать звенья на цепи – это было невозможно. По крайней мере пока.
Подойдя к горшку, Талина повернулась в сторону демона и попыталась оправдаться:
- Пока не принесут воду - мне незачем полностью раздеваться. – а затем она начала расстёгивать свой ремень на штанах c дальнейшим желанием спустить штаны и быстренько сделать свои дела.
- Только не подглядывай! – с недоверчивым тоном обратилась черновласая к Иш’яру. При этом не отрывая от него взгляда.

Прямо с порога Кэцхен взяли в оборот, давнишняя официантка повела его к лестнице, мимо кухни, и хотя сам себе мужчина казался вполне симпатичным и уж точно не страшным, девушка оглядывалась на него весьма и весьма настороженно. Когда они проходили мимо двери, ведущей на кухню, то кеольцу показалось, что за ней мелькнуло нечто очень напоминавшее щупальцу гигантского осьминога, виденного им в далеком прошлом. “Не удивляться” - почему-то голосом господина Тимьяра пронеслось у Кэцхен в голове. Не сдержавшись, мужчина попомнил Проклятый Лес. Человечка схватила его за руку и, чуть ли не взбежав по лестнице, наконец остановилась перед дверью: “Видимо это мой номер. Точнее наш”. Глубоко вздохнув, будто перед прыжком в воду, Кэцхен вошел в комнату. Помещение было совсем не похоже на номер в трактире, скорее на покои какого-нибудь вельможи.
- Элон, правильно?, - обратился кеолец к мужчине, находившемуся в комнате, затем ещё раз оглядел номер и вздохнул - кровать была одна.
- Гм, у Вас есть идеи на этот счёт? - Кэцхен махнул рукой в сторону двухспального чудовища, складывая вещи на стол.

«Значит за пятьдесят золотых он хочет не только мои услуги, но в дальнейшем и мою душу. Ну уж нет, ты не угадал дружок». Комната была по истине хороша, особенно большая кровать с мягкой периной, в которой так и хочется утонуть, не поднимая голову до самого утра.
Элон запрыгнул на кровать и два раза подскочил на ней как на батуте, открыв бутылку вина крепкими зубами, он протянул ее эльфу, - Элон да, будем знакомы, ну так что ты думаешь об этом нашем нанимателе?
Кажется Бреннан вовсе не смущала мысль ночлега с незнакомцем, он не видел в этом ничего плохого и уже тем более страшного.
"Ну что же он в конце концов съест меня"

Поход к горшку, как и использование оного абсолютно не заинтересовали демона, который продолжал лежать на кровати лицом вниз. И девушка даже могла успеть застегнуться и привести в порядок одежду, прежде чем, робко постучавшись, вбежали два чертенка с наполненной теплой водой лоханью. От воды шел горячий пар, позволявший судить о том, насколько давно ее заливали. Следом вбежали еще парочка чертей, внося по четыре ведра горячей и холодной воды. Оставалось только удивляться, как они на такой скорости даже не пролили ничего. Ехидно поухмылявшись, они поспешили немедленно ретироваться, оставив гостей в покое. Напоследок один из них положил на письменный стол две скляночки. Одна - с непонятной розовой густой жидкостью, вторая - с пахучей весенними цветами мазью, а заодно и мочало. После чего поспешил следом за собратьями.
- Ну что? Помочь? - сладким голоском спросил Иш`Яр, перевернувшись сначала на спину, а потом и вовсе садясь.
Взгляд его выражал веселье. а поза с закинутой ногой на ногу, как и скрещенные на груди руки - ожидание спектакля  в виде оголения невинной рабыни.

Всё еще не отрывая взгляда от лежащего на кровати демона, Тали приспустила штаны и уселась на горшок. В этот самый момент она поняла, что еще никогда в жизни так не смущалась. Её лицо наполнил румянец, а глаза стали бегать в поисках того, что могло бы её отвлечь от неловкой ситуации. Но, почему-то, глаза то и дело косились на картину с совокупляющимися мужчинами. Ох.
И вот, наконец, девушка могла встать. Причем она поднялась с горшка с такой скоростью, будто ошпарилась. И сразу же поспешила застегнуть свой ремень, как вдруг в комнату ворвались черти с лоханью. Сначала Тали испугалась от такого зрелища и даже дернулась в сторону. Но, понимание происходящего пришло быстрее, чем прошел сам испуг. Сделав шаг поближе к кровати и подальше от горшка, Талина стала наблюдать за чертями, чей внешний вид явно был в новинку для человека.
Сиреневоглазая заметила, что Иш’яр начал усаживаться на кровать и молчала до тех пор, пока тот не закинул ногу на ногу и скрестил руки.
- Нет-нет-нет! Спасибо, не надо! – растеряно защебетала черновласая. Она жаждала помыться и расслабиться. Но, похоже, угодила в собственный капкан.
- Ты так и будешь пялиться? – раздраженно спросила она у рогатого – Лучше попроси у своих, этих, чертей, чтобы они принесли пару полотенец и лекарств с бинтами, – закончив говорить, девушка вспомнила о том, что ей не помешало бы переодеться и затем, добавила – и сменную одежду, – а для того, чтобы её просьба не казалась такой наглой, она завершила – пожалуйста.

Казалось, что нового знакомого мысль о том, что им придётся делить кровать нисколько не смутила, он даже попрыгал на ней, видимо проверяя на мягкость.  Для кеольца же делить личное пространство в течении ночи было изрядным испытанием, а учитывая его нетерпимость чужих прикосновений, так вообще почти пыткой: “Всю свою жизнь спал один и вот, пожалуйста, до чего докатился” - ворчал про себя Кэцхен. Погруженный в свои переживания, он взял предложенную мужчиной бутылку, и задумался ещё сильнее, услышав вопрос. “С одной стороны я решил не удивляться, с другой - день подошёл к концу” - подумав ещё немного, кеолец решился:
- У него хвост, и глаза красные. А у другого рога есть. Рога, понимаете?, - кеолец взмахнул рукой, едва не разлив вино, но опомнившись чуть успокоился и, присев на кровать, вернул Элону бутылку:
- Я не пью, - объяснил Кэцхен свой поступок. В который раз за день тяжко вздохнув, он повернулся к развалившемуся на постели мужчине и постарался поймать его взгляд:
- Вот скажите мне, Элон, где это видано, чтобы у людей рога да хвосты росли? А та официантка, у неё же были кеольские уши! А у того рога! Пчи! - разволновавшись, кеолец начал чихать, - Пчи! Извипчи! Пчи! … - спустя пару минут и несколько десятков чихов, больше похожих на кошачьи, чем на человеческие, Кэцхен наконец-то отпустило, - Извините, - грустно произнёс он, не решаясь посмотреть на мужчину.
Растерянно покачав головой, кеолец дотянулся до лука, лежавшего на столе и, достав из сумки на поясе тетиву, принялся натягивать её, глубоко вдыхая-выдыхая. Когда с луком было покончено, а душевное равновесие восстановлено, Кэцхен не поворачиваясь к собеседнику тихо спросил:
- Вы понимаете, что здесь вообще происходит? И где это “здесь”? - последнее кеолец добавил уже совсем тихо.

Сделав несколько больших глотков из горла бутылки, вампир откинулся назад и уперся локтями в кровать. В голове он прокручивал множество прочитанных книжек, в которых иногда изображались самые невероятные существа. В хрониках говорилось, что многие из них некогда населяли земли вампиров, были хозяевами природы. Кто-то безропотно доверялся тому, что хранят в себе древние скрижали и письмена, кто-то наоборот считал все эти выдумки не более чем неспособностью объяснить некоторые физические явления.
Элон никогда не считал написанное ерундой, но и слепо верить тоже не спешил, но он был точно уверен в том, что жизнь ограничивается лишь теми формами, которые мы привыкли видеть.
- Знаешь, мне кажется рога – это не самое страшное, что нам предстоит здесь увидеть. А мир этот явно ничем не хуже любого другого места, по крайней мере для меня.
Дождавшись, когда парень закончит чихать, вампир встал с кровати и пошел к письменному столу поставить бутылку. Еще несколько раз отпив, он оставил пару глотков на утро. А из головы все никак не хотели выходить слова официантки. "Интересно, как же она умудрилась продать душу? Надеюсь пятьдесят монет платы, не станут ценой за мою".
- У тебя случайно не открылась аллергия на этот мир, потому что по видимому мучиться тебе придется долго, - медленно подходя к кровати, вампир сбросил плащ со шляпой и кольчугу, после чего с ходу рухнул на постель, напоследок пробубнив.
- Если что, разбуди.

- Амьяра, солнышко... Ты же понимаешь, что я запоминаю каждое слово, сказанное тобой во время действия проклятия? А ты не думала, что будет тебе за хамство и приказы Мне, Великому Торговцу, как только проклятие спадет? - внезапно утратив все веселье во взгляде, холодно ответил Иш`яр.
Затем он встал и угрожающе медленно направился в сторону девушки. И даже не остановился, когда маленькие чертики, повинуясь воле Талины, в мгновение ока появились перед девушкой и оставили на кровати сверток с одеждой, тут же выбежав.
Оказавшись прямо возле девушки, демон поднял руки и просто порвал на ней все верхние одеяния, оценивающе оглядев оголенное туловище, когда ошметки одежды оказались на полу.
- На тридцать золотых потянешь. - констатировал он, направившись обратно к кровати. - Штаны снимешь сама, я думаю.
И, повалившись на спину, прикрыл глаза устало.

Элон уснул мгновенно, и тут же узрел сон. Сначала темнота была повсюду в его сознании, вокруг него, в его ушах. Внезапно мысли стали ясными, а впереди в темноте в нескольких шагах от вампира открылись два огромных с поднос красных глаза, смотревших сейчас на мужчину с интересом.
- Кровопийца. Знаешь ли ты, что уготовано тебе? - голос был безэмоциональным и казалось доносился отовсюду, не имея точного источника. - Хочешь, я покажу тебе? Но, не бесплатно. Ты должен будешь кое-что мне обещать.

Кэцхэн в этот момент внезапно услышал мелодичное пение, доносившееся снизу. Грустная песня девушки могла заставить растрогаться любое черствое сердце. И песня как будто манила. Доносясь все громче, она внезапно обрела смысл. Незнакомый язык внезапно стал понятен кеольцу. Песня пела о пустынных песках, которые, подобно волнам океана, способны накрыть города.

Закончив говорить, Талина медленно пошагала к деревянной ванне с теплой водой. Она понимала, что была немного грубоватой. Но с другой стороны, демону ничего не стоило просто отвернуться и дождаться пока девушка разденется, а там смотри сколько хочешь - они ничего не сможет поделать.
Стоя у лохани, Тали повернулась к демону и тут же начала слушать его злобную тираду. Конечно, сиреневоглазая заволновалась. Особенно тогда, когда рогатый начал подниматься с кровати с леденящим душу взглядом. Когда Иш’яр вовсе подошел в плотную, черновласая попыталась шагнуть назад, но тут же уперлась ногой в лохань. Девушка не успела отдать должного шустрому черту, как демон сорвал с неё одежду. Это было очень неприятно и рогатый мог почувствовать тоже, что и Талина. Правда для него эти ощущения оказались пущим пустяком. Бедняжка даже не шелохнулась. Она замерла от испуга и неожиданности. И лишь фиалковые глаза могли узреть, как демон оценивающе осматривал её полу-оголённое тело.
Девушка не стала ничего отвечать по поводу стоимости, которую Иш’яр установил на неё. Она по-прежнему стояла и не двигалась, до тех самый пор, пока демон не отошел и не улёгся на кровать. Затем она начала снимать с себя штаны одной рукой и прикрывать грудь другой. Почему Тали прикрывалась? Она и сама не понимала. Расстегнув ремень, девушка сняла с себя штаны и ногой отодвинула их в сторону лежащей на полу порванной одежды, а затем торопливо залезла в лохань. Демон мог почувствовать, как ссадины и царапины на её теле щиплют и ноют из-за горячей воды. Не смотря на это, девушка уселась как можно удобнее и принялась смывать с себя позор. Сама Талина молчала, а её лицо не выражало никаких эмоций.

Слова Элона "этот мир" объясняли всё. Этот мир не несла в своих горстях Госпожа, этот мир не боролся с Проклятым Лесом, потому что он не был родным для Кэцхен. Все странности сегодняшнего дня имели под собой причину.
- Это не аллергия, - рассеянно ответил кеолец Элону, однако того похоже не интересовало уже ничего, кроме мягкой перины и тёплого одеяла.
Безразлично пожав плечами, Кэцхен прошёлся по комнате, в голове витали тысячи мыслей. Теперь, когда его перестали волновать странного вида люди, всё свое внимание Кэцхен сосредоточил на предстоящем задании: "Впрочем, пока у меня слишком мало данных, чтобы сделать хоть какой-нибудь вывод." Из раздумий мужчину вывел звук песни, женский голос, казалось становился громче, проникал в самое сердце замершего на месте кеольца. Слова вились паутиной, обволакивали разум, рисовали картины песков Агарии, голосом ветра шептали о бесконечности, бескрайности существования. Завороженный песней, Кэцхен устремился на голос, до двери оставалось совсем немного, но тут мужчина запнулся об ночной горшок, и только врожденная грациозность не дала ему позорно растянуться посреди комнаты. Песня продолжала звучать, но кеолец передумал мчаться на голос, как мотылёк на огонь. Скинув с себя бурнус, Кэцхен проверил, как выходит стилет из ножен, и крадучись подошёл к двери, прислушиваясь к каждому шороху.

Тяжелый сон так быстро окутал разум вампира, заполняя все вокруг непроглядной тьмой.
«Странно, я разучился видеть в темноте. Может мне теперь и кровь пить не обязательно?»
Раздумья Элона прервали глаза, появившиеся прямо перед ним и освещая немного пространства перед ним, глаза были огромны, красные «фонари» били в лицо.
- Кровопийца. Знаешь ли ты, что уготовано тебе? – голос был так холоден и неприятен, хотя даже теперь вампир не чувствовал ни страха ни волнения.
«Да уж, второе неплохое предложение, этот мир полон сюрпризов. За все те года, что я путешествовал, мне не раз приходилось слышать подобное. Рассказ о будущем, предсказание судьбы, каждый обещает одно и тоже, только вот цены у всех почему-то разные».
- Наверное тебя удивит мой ответ, - сказал Бреннан уверено и достаточно громко куда-то в темноту, вперед, - Но я знаю, что ждет меня впереди. В своей судьбе я уверен.
Мужчина слегка улыбался, глядя прямо к горящие красные глаза.

Когда Талина начала отмываться, она услышала шаги за спиной. А затем краем глаза заметила демона возле письменного стола. Немного покопавшись, он кинул прямо в лохань сначала баночку с густой розовой жижей, а следом и мочало.
- Тебя что, мыться не учили? Или гигиена - это незнакомое слово? - раздраженно спросил Иш`яр и встал, скрестив руки. - Только не говори, что тебя еще и тереть придется.
Со своего угла он не видел всех прелестей Талины, скрытых под водой. Стены у лохани были достаточно высокими, чтобы он мог разглядеть только шею, голову, плечи и верхнюю часть груди.
- Ладно, мазь я тебе сам вотру. А то с тебя станется и ее потерять, как мой флакон.


Когда Кэцхэн споткнулся об горшок, почти все очарование песни пропало, и магия, заставлявшая плениться сердце обернулась нечеловеческим плачем, выраженным в мелодии. Теперь это был снова незнакомый язык, и можно было даже точно определить откуда идет звук. Кроме этого за дверью ничего не было слышно. И песня явно доносилась откуда-то с первого этажа.
Внезапно песня оборвалась и раздался крик, потрясший стены. Но не разбудивший соседа кеольца. Элон все так же мирно спал. Крик доносился оттуда же, снизу.

В этот момент в темноте, там, где яркими рубинами сияли два огромных глаза, говорящий с Элоном громко противно рассмеялся.
- Я разве говорил что-то про судьбу? Будущее и судьба - это разные слова с разными смыслами. И только жалкие из смертных могут ровнять их. Судьба - это то, что есть и неизменно. Будущее каждый волен менять сам. Неужели тебе не интересно, по какой тропинке идешь ты к будущему?

Несколько секунд девушка привыкала к горячей воде, а затем промывала свои раны и ссадины, которые изредка пощипывали при касании.
Иш’яр же решил подсобить своей рабыне и направился к письменному столику для того, чтобы кинуть в лохань одну из банок. Талина краем глаза заметила это и успела прикрыться руками от брызг, после чего повернула голову к явно недовольному её действиями демону. Не ответив ни слова, девушка отвернула голову обратно и проигнорировав плавающую в воде баночку продолжила отмываться водой.
Когда Иш’яр предложил помощь Талине с применением мази, то та незамедлительно ответила сухим, не столь озлобленным, сколько обиженным голосом:
- И с чего вдруг рабам такие почести, а господин?

Когда вместо приятных звуков песни до ушей кеольца донёсся крик, мужчина уже открывал дверь. Замерев на пороге, он стал напряженно прислушиваться, но всё было тихо: ни шороха, ни скрипа. И если раньше Кэцхен сомневался - спускаться или нет, то теперь он склонялся к последнему варианту. И тут ему очень кстати вспомнилось желание его соседа узнать побольше о господине Тамьяре, да и эта его фраза про разбуди идеально вписывалась в сложившеюся ситуацию: “Он ведь имел в виду, “если что-то случится”, что-то случилось? Случилось. Вот я и бужу его” - с этими мыслями кеолец прикрыл дверь и вернулся к кровати, предварительно убрав коварный горшок под стол.
Элон спал, раскинувшись на своей половине кровати, будить его было даже немного жалко, но стоило кеольцу вспомнить о жутком крике, как все сомнения разлетелись вдребезги. Кэцхен склонился над мужчиной и принялся энергично трясти его. Несмотря на не слишком тактичные действия, тон у Кэцхен был самый что ни на есть вежливый, будто он не спящего будил, а вёл беседу с особой королевских кровей:
- Элон, проснитесь, мне безмерно неловко отрывать Вас от Вашего, без сомнения невероятно привлекательного времяпрепровождения, но прошу Вас, проснитесь. Элон, Элон, проснитесь!