Таверна "Черная кобра"

Первое сообщение в теме :


Всегда найдется место, где можно выпить, обсудить дела и найти команду таких же отчаянных смельчаков, как вы. А может просто насладиться песнями прекрасных дам и танцами, что так завораживают хмельной взор.

Выслушав очередные логичные доводы Рэйкора, Лаурен начала слушать Аспида. Говорил трактирщик хоть и по делу, но всё же для лисицы оставалось неясно несколько вещей.
Да, арахнотавр прямым текстом заявляла, что она мирная и это было понятно почти с самого момента их встречи. Но, Аспид посчитал, что будучи мирной она вела себя агрессивно по отношению к змеерукам. Только вот просчёт его заключался в том, что любое миролюбивое создание имеет полное право защищать себя или близких, если им угрожает опасность.
Слова о «ценности жизни» и вовсе показалось хвостатой неуместной. Она, как и Рэй пытались избежать усугубления последствий. То есть, они хотели решить всё мирным образом, даже не смотря на то, что Аспид прямым текстом требовал справедливости через определенную жертву. Другие бы с легкость согласились отрубить пауку лапы, но они этого не сделали.
Тем временем, маленькой Сапфир было вообще всё равно, чему её пытались научить. Она спокойно всё это время игралась с маленькой мантикорой, вряд ли обращая хоть какое-то внимание на происходящее. Если бы отец действительно хотел что-то донести до своего ребенка, он вряд ли бы позволит такое поведение.
Заявление про «незнание другой жизни» так же показалось немного абсурдным. Лаурен тоже прожила достаточно непростую жизнь за свои двадцать шесть лет. Конечно, святой лису тоже назвать было трудно – она лгала, воровала и даже убила, чтобы выжить, но не ради наживы, в отличие от этих трех бандитов, которых Аспид ставил в пример. При этом, она старается сохранить свою сущность и быть как можно добрее к окружающим, даже не смотря на все трудности.
Дальше пошел разговор о том, что всё это было не больше, чем урок для них - «Так это был урок для нас или для твоей дочери?». Всё это было очень странно и не связано.
То, что трактирщик и его семья приютили к себе всю эту живность и заботятся о ней, говорило о том, что им было не всё равно на другие жизни. И это, наверное, было хорошо – не часто можно встретить таких отзывчивых людей и… полулюдей.
В момент, когда женщина-змея достала из клетки некого зверька залечивающего раны, Аспид начал очередной рассказ, не давая всем окружающим возможности вставить своё слово. В этот раз у Лау были спорные мысли. С одной стороны – вряд ли бы это животное стали бы кличать демоном и вампиром просто так. На всё есть своя причина. С другой стороны – она сама являлась представителем тех сущностей, к которым относились пренебрежительно, изначально считая, что все лисы – лжецы и воры, а доверятся им разве что только совсем обнадеженные идиоты. Даже те лисьи сущности, что жили честной жизнью, не раз выслушивали подобные обвинения в свой адрес, будучи совершенно необоснованными. Тот же Рэйкор доверял лишь единицам звериных сущностей.
Вклинившаяся Сапфир в очередной раз подтвердила свою незаинтересованность в происходящем, сказав, что Лаурен даже не захотела помогать Рехсте, что было чистой неправдой. Девушка пыталась помочь арахнотавру, но всё закончилось раньше, чем та успела произвести ответные действия.
«Получилось не так, как говорил? Ты подстроил всё это? Не может быть. Разве что… паучиха с тобой заодно?» - подумала про себя желтоглазая, пытаясь понять, было ли это подстроено на самом деле или нет. Слишком запутанно и слишком бессмысленно.
Выдержав краткую паузу после того, как все замолкли, а Рехста уснула, первое слово было за Лау:
- Ваше мнение о нас мне понятно, – переведя взгляд с трактирщика на его дочь и обратно, она добавила – и пытаться изменить его я не буду. - интонация хвостатой была сухой и обиженной, будто её обвинили в том, чего она даже не совершала.

Тирада, выданная Аспидом, сначала привлекла внимание Рэйкора, потом запутала, затем оттолкнула абсурдностью, но снова заинтересовала, оставив серьёзную пищу для философских размышлений. Рэй погрузился на несколько секунд в воспоминания, обводя взглядом диковинную коллекцию живых существ в пещере.
Маг вспомнил детство, то чего ему учили, тех, кто его окружал. Всплыли в голове грубые глупые мальчишки, которые гоняли тех, кто интересовался магией, природой, животными, тех, кто проявлял любую любознательность, тех, в ком были любые нотки созидания. Мимолётно Рэй вспомнил и отрочество и юность, всех кого он встречал на своём жизненном пути. Весь жизненный опыт мага кричал, раздирая глотку души – «Не любая жизнь представляет ценность! Не все заслуживают жить! Не все заслуживают сострадания!».
Рэйкор, конечно, не считал, что все делятся на хороших и плохих, на белых и чёрных. Большинство людей "серые" по своим поступкам. Тех немногих, кто пытается быть вопреки всему "белее", маг невольно уважал и по жизни старался награждать хорошим отношением. Именно таким ему казался Аспид, по крайней мере, час назад. Тех многих, кто, потакая своему природному естеству, не противился "черноте", Рэй уважал в исключительных ситуациях, чаще всего такие вызывали отвращение, чаще всего к таким не было жалости. Именно такими казались ему трое бандитов, пострадавших от арахнотавра.
Что касалось самого Рэйкора, тот прекрасно осознавал, что он не добряк, но и злом во плоти он себя не считал. Никогда не предавал тех, кто был к нему добр, никогда не прощал, но и не ненавидел тех, кто насмехался над ним или угрожал ему безо всякой причины. Да, Рэй чувствовал себя крайне "серым", отвечать большим добром на добро, меньшим злом на зло. Маг в некотором роде даже гордился своими убеждениями, поэтому, в конечном счёте, Аспида до конца так и не понял.
Услышав категоричное заявление Лаурен, Рэй медленно направился в сторону Аспида и заговорил, подходя ближе.
– Ты хороший человек, Аспид. В местах, где я вырос, над тем, что ты сказал, просто бы посмеялись. Мне не хочется смеяться, но, видимо, мне всё-таки пока не хватает той мудрости, которая есть у тебя, чтобы понять лучше сказанное. Я запомню то, что сегодня произошло, и то, что ты сказал, но не обещаю, что в следующий раз поступлю сильно иначе, – маг не пытался удовлетворить трактирщика и говорил предельно откровенно.
– Если ты всё ещё позволишь, мы бы всё же остановились на ночь, как ты и предлагал до этого неприятного инцидента. Хотя я пойму, если ты откажешь, – закончил Рэй. Как ни странно, маг даже не заинтересовался явным магическим устройством и атрибутами места. Он не питал ни обиды, ни разочарования, ни злости, в его светлых глазах мудрый человек разглядел бы лишь грусть.

[av=http://s28.postimg.cc/gp7gki0zx/image.png]


Наблюдая за уснувшим арахнотавром, Аспид повернулся к Лау.
- Мне жаль, что мы не смогли понять друг друга. Возможно, когда вы станете старше… - После чего он повернулся к Рэйкору.
- Конечно, мой трактир по-прежнему открыт для вас, я провожу вас обратно в вашу комнату. Вы же так же можете остаться здесь и дождаться пока раны вашего друга затянуться и так же вольны делать что хотите. – Дав наставления и бандитам, он обернулся к змееженщине, которая осталась с Сапфир на руках и кивнул ей после чего направился к выходу щелкнув пальцами, а помещение начало погружаться во тьму, зияя лишь проходом наверх.
- Ба! Почему так сложно найти души, наполненные состраданием. – Возводя руки к небу и покидая подвал пожаловался Аспид, а змеежещина лишь прошептала в ответ.
- Терпение. Всему свое время. -

«Может это тебе пора вырасти, чтобы понять столь очевидную истину?» - подумала про себя Лаурен, но не стала перечить Аспиду – это могло выйти себе дороже. Тем более предложение о ночлеге оставалось в силе, не смотря на произошедшее.
Когда же трактирщик начал подниматься наверх, девушка тихонько прошептала себе под нос, провожая того взглядом:
- Нельзя найти души наполненные состраданием, их можно только наполнить… - голос её был настолько тихим, что даже Рэйкор вряд ли бы что-то смог разобрать. И кстати, в этот момент хвостатая сделала шаг в его сторону и улыбнувшись краешком рта спросила:
- Наверх? – лисья сущность была относительно довольна исходом и с радостью хотела покинуть сей подвал. Даже не смотря на то, что они вообще не сошлись в мыслях с хозяином таверны.
Что касается Рехсты – она заснула, и будить её не было никакого смысла. Тем более, Лаура так и не поняла, была ли арахнотавр изначально заодно с Аспидом или нет. Если же была, то скорее всего её запрут обратно в клетку. Если же нет…

Она идет.
Она идет, и с каждым шагом воздух вокруг становится теплее, наполняется дивными цветочными запахами и ароматами диких трав. Она познала их совсем недавно, меньше года назад, когда впервые в жизни вышла из-под сводов Цералин. Никогда ей не забыть тех первых потрясных минут: вокруг шелестит высокая трава, мягкая, приятная, восхитительно влажная от росы; обдувает нежные термомембраны ветерок, играя на их натянутых перепонках; отражается от белых плащей сестёр по оружию мягкий, нежный свет луны. Тогда она первоначально решила, будто луна и есть на самом деле солнце, и никак не хотела верить опытным подругам, что на самом деле солнце намного хуже. Этот урок она получила самостоятельно, когда жаркое небесное светило наконец взошло ближе к утру...
Она идет, а в густых, зеленых кустах по краям широкой тропинки снуют кролики, зайцы, лисицы и прочая упитанная живность. Зверьки думают, что арахнотавр их не видит, но они жестоко ошибаются: её слух и термолокация безошибочно сообщают ей об их передвижениях. Найти бы укромное местечко, развесить сети, и в считанные часы туда набьется столько дичи, что ей удастся заготовить провизии на дни вперед. Слюнки текут от одной мысли о том, какая, должно быть, нежная плоть у этого зверья!
Она идет, а впереди виднеется деревня. Широко распахнутые ворота будто бы приглашают её внутрь. Сначала она пугается, застывает посреди дороги, хватается машинально за длинную рукоять Жаждущей.
"Что-то не так".
Она оглядывается назад. Там, над густыми кронами, ясно виднеются заснеженные верхушки горного хребта над Цералин. Она видит перевал: темное пятно, от которого сходит змеистая ленточка толщиной в нитку. Дорога, по которой она сюда спустилась, после того, как перешла... А где же Техалис? Разве она не шла прямо за ней?
Она не помнит, где её последняя подруга, и с минуту разрывается: пойти ли поискать, или махнуть рукой? Техалис - опытная воительница и выносливая, сильная женщина. Она старше, умнее, рассудительнее. Догонит. А вот аланцы уже нет. Им не перебраться.
"Совершенно точно не перебраться". - повторила она про себя.
Она делает шаг вперед, потом - еще один, и еще... Ворота не захлопываются прямо перед ее носом, никто не окрикивает грубо, не тыкает в лицо и бока метлами...
"Почему я подумала о метлах? Копья, конечно же копья, и вилы, вот чем вооружились аланские крестьяне. Мётла, фи!"
Здания кажутся обжитыми, ухоженными, но на улицах - ни одной живой души. Термолокация не показывает теплых силуэтов за темными окнами и занавесками. И все же она не чувствует угрозы. Несомненно, здесь они никогда не слышали об аланской кампании и страшной Рхас, а если и слышали, то, конечно, встанут на сторону арахнотавров. Напоят её (и Техалис, когда та наконец догонит) чудными домашними спиртовыми настойками, оботрут потрескавшийся от холода хитин маслом, дадут колодезной воды, снаряжения какого, карту местности. Прошлое - в прошлом, перед ней новый путь, и сложно предугадать, вернет ли он её когда-нибудь в родную Цералин, к маме.
"Цералин? Мама?"
В груди встает необъяснимая тревога, но прежде, чем она успевает ее осмыслить, ее окликают. Сзади, с той же дороги, по которой она пришла.
- Думала, ты можешь уйти, Рехста?
Голос знакомый, но кому же он принадлежит? Холодеет в жилах кровь, костенеют ноги, а термолокация показывает, что никого там, сзади, нет. Как и в домах вокруг. Вообще ни одной живой и теплой души - в границы поселка живность, за которой она наблюдала на дороге, не забиралась.
Рехста боится повернуться. Боится, потому что начинает догадываться, кто там стоит.

Арахнотавр очень быстро впала в фазу быстрого сна: наблюдательный и зоркий взгляд мгновенно бы приметил, как бешено вращаются ее глазные яблоки под тонкими полупрозрачными веками.

Рэй лишь одобрительно кивнул Лауре, ничего не сказав в ответ.
Направившись к выходу одновременно с Аспидом, маг оглянулся на пещеру и её обитателей, не забыв удостоить вниманием и Рехсту. Странное и неприятное, но любопытное, на его взгляд, существо провалилось в сон и уже не выглядело так устрашающе.
Поравнявшись с трактирщиком, Рэйкор поинтересовался, с чего тот взял, что они с пауком друзья. Ещё раз повторил, что они с Лау впервые видят подобное существо, на всякий случай заискивающе глянув на девушку, наверное, потому что не совсем был уверен в последнем, вспоминая, как лисья сущность пыталась заступиться за арахнотавра. Между делом Рэй предложил Аспиду и помощь в таверне, или каких других делах, в компенсацию за отнятое время и покой. У трактирщика и Лаурен могло сложиться впечатление, что маг на самом деле чувствует долю вины за произошедшее, хотя если это и было правдой то, не главной причиной подобного поведения. Рэйкора по каким-то необъяснимым для него самого причинам тянуло к Аспиду, он хотел ещё пообщаться, а не покидать это место.

[av=http://s28.postimg.cc/gp7gki0zx/image.png]



- Рехста. Бежать некуда. Что ты будешь делать дальше? Ты здесь чужая. Тебе здесь не место. Возвращайся Рехста. Ты ведь знаешь, я не обижу тебя. – В голосе появились нотки издевательства. Обернись арахнотавр на голос, она бы никого не увидела.


Рэя и Лау трактирщик провел из подвала, прикрыв за собой двери, и закрыв их на ключ, к слову бандиты и Сапфир так же остались внутри. Остановившись возле лужи крови натекшей с бандита, он обратился к Рэйкору, повторно объяснив и обрисовав ситуацию с его точки зрения, так же заостряя внимание на ценности жизни, хорошем отношении и порядочном поведении, без хитрых игр и коварства. – Аспид по какой-то причине был грозой среди местных, но в тоже время хоть и проявлял жесткость говорил лишь про доброту и пацифизм. Складывалось впечатление будто этот человек следует лишь своим собственным идеалам, которые он сам для себя выбрал, словно упрямый паладин во имя веры и света готов этим светом и и своим мечем вырезать хоть целую нацию. Но в тоже время его идеалы и убеждения небыли лишены какого-то странного смысла, который то и дело ускользал, стоило только попытаться его понять.
Пока Аспид говорил все это, он засыпал лужу крови песком, качая головой. Это занятие ему не особо нравилось, и он явно хотел поскорее вернуться в прохладную таверну.

Глаза спящей Рехсты метались за полупрозрачными веками, будто сумасшедшие. Пальцы правой руки непроизвольно сжались в кулак.

...Рехста отчаянно пытается вспомнить, когда же они с Техалис расстались. Её память - словно подернутый ряской тёмный пруд: за устилающей его поверхность мутной пеленой снуют туда-сюда рыбки-воспоминания. Она напрягает изо всех сил глаза, наклоняется поближе к водной глади, видит блеск зеркальной чешуи. В чешуйках отражается её прошлое, но отражение это кривое, искажённое, разбитое сотнями крошечных зеркал на страшный и сложный фрактал.
"Что с нами случилось?.."
Звуки чужого голоса заставляют Рехсту съёжиться, но пока она не поворачивается. Мыслями арахнотавр всё ещё пребывает возле пруда своей памяти. Она вспоминает, как когда-то рыбачила с матерью в подземных озерках возле Цералин. Представляет, как поднимает ногу, разминает слегка заострённый коготок на её конце, прищуривается, примеривается, прицеливается и...удар! Нога-острога падает, вонзается в воду, пригвождает к земле рыбину...
Вот так Рехста и вылавливает воспоминание: выдирает его силой из тёмного пруда. Ловит рыбку за самый хвостик. Видит себя, пытающуюся проложить в глубоких сугробах дорогу: шерстяная накидка запорошена снегом, вуаль сбилась набок, ноги застревают на каждом шагу. А за ней - Техалис: кашляет без остановки, бредёт понуро и смотрит в землю. Между ней и Рехстой - натянувшаяся паутинная бечёвка: одна из рук подруги вцепилась в неё, будто в спасительную соломинку. Они связались вместе, чтобы не потеряться, если вдруг метель совсем разбушуется и лишит их одновременно зрения и термо.
"А потом мы найдём площадку", - вспоминает вдруг чётко Рехста. Да, там будет площадочка над пропастью, укрытая от ветра удачно расположенной скалой. Они остановятся там на привал, и...
По зеркальным чешуйкам рыбки течёт густая и тёмная кровь, мутнеет блестящий круглый глаз, воспоминание обрывается с оглушительным и отвратительным хрустом. Так хрустит хитиновый экзоскелет, когда по нему бьют чем-то тяжелым и тупым. Или когда арахнотавр падает с большой высоты.
Боль пронзает виски Рехсты. Она отшатывается от пруда воспоминаний и возвращается в пустынное селение в чудесной зелёной земле, куда она попала, перейдя перевал. Вокруг по-прежнему пусто и спокойно, но почему-то теперь от этого тяжело на душе.
В ушах звенит эхо чужого голоса. Сердце Рехсты бьется в сумасшедшем ритме: она разворачивается полупрыжком, напуганная и разозлённая. Она обнажает лезвие Жаждущей сантиметров на пять.
Никого. Нет там Техалис, и не будет. И голос принадлежать ей не мог. Потому что у Техалис не осталось головы, чтобы говорить. От неё вообще почти ничего не осталось: только тёмное, мокрое пятно на дне прилегавшей к выбранной ими тропе пропасти и веер переломанных ног. Её подруга перерезала верёвку, пока Рехста спала, и бросилась туда, вниз. Рехста никогда ей этого не простит - даже посмертно.
"Как она посмела оставить меня одну, когда мы были так близки к перевалу..."
- Мама?! - вопрошает Рехста. - Мама, ты?.. - и, не дожидаясь ответа: - Я не могу вернуться! Я не могу...не хочу... - переходит её голос на шёпот. Арахнотавр сама не замечает, как слегка расставляет в стороны ноги, будто готовясь к битве.

Проследовав за Аспидом вверх по лестнице, Лаурен покинула помещение вместе с Рэйкором. Дожидаясь, пока трактирщик закроет за ними дверь, лиса приметила, что все остальные оказались запертыми в подвале. В каких целях это было сделано, оставалось под вопросом. С другой стороны – ей это и не нужно было знать. В конце концов, его дом – его правила.
Затем, мужчина направился куда-то в сторону выхода из таверны. Подумав, что сейчас стоило бы проследовать за ним, девушка молча пошагала вслед.
Выйдя на улицу, Аспид принялся убираться пятно крови, которое оставил змеерук, между делом рассказывая что-то там про важность жизней. Нечто в его словах действительно цепляло и даже заставляло задуматься. Так или иначе, девушка, скрестив руки на груди, ждала, пока они вернутся обратно в таверну. Помогать она не решилась по той причине, что мужчина и так справился с лужей очень быстро, скрыв её под песком.
В ожидании, Лаурен несколько раз оглядела улицу, осознав, что вокруг не было ни души – «Странно, что столь прохладное место люди обходят стороной…»

Оказавшись на улице, Рэйкора обдало неприятным жаром воздуха и духотой, от которых маг успел отвыкнуть всего за несколько минут проведённых в прохладной пещере. Яркий свет слепил, отражаясь от песчинок на земле, поэтому лицо пришлось тут же прикрыть рукой, а глаза прищурить. Находиться на улице не было никакого желания, поэтому Рэй, вторя Аспиду, хоть и лениво, но помогал ногой забрасывать след из крови. Тот хоть и не броско, но тянулся, от места происшествия между Рехстой и бандитами до входа в подвал-пещеру, из-за того, что одного из последних хозяин таверны небрежно затащил силой внутрь.
Рассуждая на тему ценности жизни, Рэйкор в лоб поинтересовался у трактирщика:
– Судя по тому, что мы видели, ты многое умеешь и ещё больше знаешь всякого разного. Аспид, а мог бы ты обучить меня чему-то, – маг замешкался на пару секунд, подбирая слова, но не нашёл ничего лучше, чем сказать прямым текстом, – научить какой-то магии, которая позволила бы излечить, спасти или защитить нуждающегося?
Хоть подобное было и маловероятно, Рэй ничего не терял, спросив. В остальном всё располагало к тому, что можно было уже зайти внутрь таверны и там продолжить диалог или пойти и наконец пообщаться с Лаурен о дальнейших планах.

[av=http://s28.postimg.cc/gp7gki0zx/image.png]



- Бежать некуда. Некуда, Рехста. Что ты будешь делать дальше? Ты здесь чужая. Тебе здесь не место. Возвращайся Рехста. Ты ведь знаешь, я не обижу тебя. Но, ты ведь не сможешь. – На этот раз голос принадлежал матери, без издевательских ноток, довольно нежный с нотами сожаления. Обладателя голоса арахнотавр так же, как и в прошлый раз не смогла бы увидеть.

--------------------------------------------------------------------------------------

Так как Лау продолжала стоять в стороне, не предпринимая никаких действий, Аспид продолжил общение с Рэйкором, закончив со своим делом, и направляясь в трактир.
- То есть для лечения тебя? Нет, даже если бы у меня были такие знания, я не стал бы ими делиться с теми, кто не сможет с ними совладать и достойно использовать. Клянусь Ба, из того, что я слышал и видел, в тебе слишком много пренебрежения к чужим жизням, жестокости, надменности и запредельная тяга к магии и фантомной силе, что она предоставляет. Если бы ты уже владел какими-то заклинаниями, я бы мог продемонстрировать как ты заблуждаешься, и насколько эта сила ненадежна. Ты бы наверняка бросил эту затею и охотнее освоил что-нибудь другое. Прошу. – Подойдя к дверям трактира, аспид отворил их, предлагая Лау и Рэю пройти первыми.

Рехста позволяет себе расслабиться. Во сне она отпускает Жаждущую и меняет стойку на более естественную. Наяву её плотно сжатый кулак медленно расжимается, раскрывается, будто цветочный бутон ранним утром. На ладони - глубокие следы от хитиновых коготков.

"Мама", - повторяет она про себя. - "Мама, почему я оставила тебя позади?"
Как же больно вспоминать! Блестящие рыбки воспоминаний ускользают от слабых ударов ног-острог, неверные отражения в их чешуйках множатся, искрятся, слепят слабые глаза Рехсты. Не хочется вспоминать, что было там, в Цералин. Ей хватило картинки с трупом Техалис, что застыл на холодных скалах в дурацкой позе. Слишком много ассоциаций вызывает эта картинка, вспоминаются и другие сестры по оружию, точно так же застывавшие, когда их настигали жалящие стрелы, тяжелые булавы и остро наточенные палаши. Только в большинстве случаев спокойному уродству смерти предшествовала отвратительная агония. Как страшно, как гадко, как унизительно было смотреть на прекрасных дочерей великой Цералин, когда те ползали по окровавленной траве, источая гемолимфу, шевеля переломанными ногами и моля не понимающего их врага о милости!.. Хорошо, что Техалис умерла быстро, и хорошо, что не от руки мерзостного двуногого поганца. Только вот зачем она это сделала, если Рехста могла её дотащить до перевала? Зачем оставила одну?
Но то - Техалис, теперь ни к чему вспоминать о ней. С ней говорит её мать, а когда Ряхаше Рудознатчица говорит, её дочь должна ей ответить.
- Но я правда уже не могу вернуться, мама, - шепчет Рехста, утыкаясь взором в землю, будто нашкодившее дитя. - Перевал завалило снегом. Я еле успела проскочить. За мной гнались... С собаками...
Как же, в самом деле, отвратительны собаки! И не только потому, что воняют, гадят и кусаются. Нет, просто, под стать своим хозяевам, собаки переменчивы, тупы и трусливы. В Алани Рехста навидалась, как эти охранники хозяйских дворов уже на третий день после вторжения сбивались в стаи и дружненько объедали трупы своих же мертвых людей. Однажды даже видела, как лохматая псина помочилась на погребальный кокон одной из цералинок. Она так тогда рассвирепела, что нанизала животное на Жаждущую, как на вертел.
- Почему ты хочешь, чтобы я вернулась? Что там, в Цералин? Что с...тобой? Где ты? - вопрошает испуганно Рехста, все еще не в силах поднять взор и выпрямить спину.
Она не отвечает на "тебе здесь не место". Эта фраза резанула душу сильнее всего.
Ибо Рехста знает: мама права.

Лаурен была немного удивлена такому пожеланию Рэйкора. Зачем сущности, которая судя по всему убила далеко не один десяток других нужна подобная магия? Разве только для того, чтобы излечить недруга, кого недавно проткнул мечом, дабы извиниться. Или же убить ещё раз. И ещё раз. Возможно маг был добрее далеко в душе, но лиса никак не могла проверить это. По крайней мере пока.
Приготовившись к достаточно развернутому ответу Аспида, девушка прислонилось спиной к одной из балок, удерживающих второй этаж таверны, и не прогадала. Мужчина сражу усомнился в том, что намерения Рэя были чисты в отношении этой силы. И Лаурен так же мысленно поддержала Аспида, даже если была не права. Но затем мужчина произнес то, чему в первый раз хвостатая не придала особого значения. Однако сейчас это слово звучало очень колко и точно. Ба. Вряд ли это было совпадением. Наверняка нет.
Уже особо не вникая в слова, которые трактирщик произносил далее, она подождала, пока тот закончит.  И уже после, бросив беглый взгляд на Рэйкора, а затем и на Аспида, девушка решила вклиниться в их диалог и зайти из далека:
- Вы уже дважды упомянули Ба. Кто это? Какое-то божество? – мельком и ненароком спросила она, медленно шагая ко входу в таверну, делая вид, что понятия не имеет о ком или о чём спрашивает. Неплохая возможность узнать о том, где можно найти жрецов, поклоняющихся Ба и исполнить её последний завет.

Хотя на успех в своей странной просьбе Рэйкор особо и не рассчитывал, а в оценочной характеристике мага Аспид был скорее прав, чем наоборот, он всё же скривился в лице, услышав отказ в подобной форме. Пока Рэй на несколько секунд задумался над ответом, Лаурен обратилась к трактирщику, но её спутник не дал тому ответить, продолжая с ним разговор.
– Может ты в чём-то и прав, но мне кажется это уже какие-то двойные стандарты, – в голосе мага появились нотки обвинения.
– Я внимательно слушал твои доводы про ценность жизни и отношение к тем, кого судьба не баловала. Задумался о том, что во всём этом есть смысл, что хорошо бы уметь помочь другим в случае чего и что, вероятно, стоит пересмотреть своё отношение к некоторым вещам.
Рэй взял секундную паузу, остановившись перед входом в таверну, то ли желая пропустить Лаурен первой, то ли чтобы закончить разговор с Аспидом.
– А что ты? Вместо простого отказа, ты выказал всё своё местами предвзятое отношение. Видимо, мы так и не поняли друг друга. Видимо, ты и близко не считаешь, что любой может измениться в лучшую сторону. А раз так, может, просто нальёшь нам чего-нибудь выпить? День был не из простых.
С этими словами маг отвернул голову, направив взор внутрь таверны, а затем зашёл внутрь. Рэйкор не торопился уйти от Аспида намеренно, просто продолжать стоять в дверях было неловко. Оказавшись в тёмном помещении, маг медленно побрёл к одному из свободных столиков в дальнем углу, ожидая, что Лау пойдёт следом за ним. Её интерес к упоминаемому Аспидом «Ба» Рэй пока ещё не разделил, посчитав это присказкой, а не воззванием к чему-то высшему.

[av=http://s28.postimg.cc/gp7gki0zx/image.png]


Голос снова сменился. Рехста вновь услышала Техалис, даже больше. Её отделенная от тела голова, выкатилась прямо перед арахнотавром заговорив.
- Верно. Тебе не вернуться. На твоей совести столько крови и смертей, убийств, и, дезертирование с поля боя. Как ты сможешь жить с этим, жить здесь? Без сострадания и доброты в сердце, с осознанием того что ты сделала? Не лучше ли умереть прямо здесь, принять свою заслуженную смерть. – Голова скосила глаза на оружие, грозное оружие Рехсты лежащее рядом с ней, все залитое кровью.

-------------------------------------------------------------------------

- Нет. Все не так. Ты зря обвиняешь меня не видя как твоя жажда затмила разум и глаза. – отвечая Рэю, спокойно покачал головой Аспид.
- Ты мог бы потратить часть денег на еду, воду и одежду для тех кому это нужно, взять на попечение брошенного детеныша какого-то животного, к примеру. Обучиться врачеванию, если так хочешь помогать больным, и ещё несколько десятков других занятий. Но вместо этого ты просишь обучить тебя непосредственно заклинаниям, чему-то волшебному, мощному, закрытому для большинства людей. Я не вижу доказательств того, что помыслы твои чисты, напротив, все говорит об обратном. Я не ожидаю, что ты поймёшь. К примеру, я бы мог договориться, и тебя взяла на обучение наша знахарка, обучила обращению с травами и оказанием помощи, но тебя такое не заинтересует, нужна лишь магия, в которой ты видишь реальную силу и выгоду. Ко мне приходили подобные тебе, жаждущие силы, хорошей жизни, разумеется для себя, так что я знаю, о чем говорю. – Посчитав что разговор закончен, он прошел за стойку, сменяя жену, которую он нежно поцеловал, сказав, что Сапфир осталась с бабушкой. Рэй получил стакан красного напитка похожего на вино, с ароматом пряностей, которые он видел на рынке. Лау же досталась легкая молочная смесь, сладковатая. С привкусом неизвестного фрукта, легкая и мягкая похожая больше на воду чем молоко, но воздушная и вкусная, отлично утоляющая жажду. Видимо именно этот напиток трактирщик обещал Лау за игру с Сапфир. Реши девушка его попробовать, то ощутила бы сильный прилив сил, как все тело наливается бодростью, захотелось бы скакать и прыгать, выплескивая через край энергию. Аспид так же налил и себе, немного, но чего-то явно крепче чем у Рэйкора. Медленно делая время от времени глоток, и то и дело погружаясь в свои мысли он наконец созрел ответить на вопрос Лау.
- Это было очень проницательное замечание. Но я не уверен. Я вырос в Мистерии, на историях о другом мире, которые мне рассказывал отец, а ему его бабушка и так далее. Это наша семейная легенда, придание, сказка, если вам так будет угодно о том, как мы пришли в этот мир. Думаю, её придумал наш дальний родственник, что бы в нашей семье чтили доброту, справедливость и сострадание, или же с целью придать нашей жизни особое предназначение, уподобив нас жрецам Богини. Если коротко, история такова: Когда-то давным-давно мои предки бежали из другого прекрасного мира. Там испокон веков правила женщина-птица – Ба. Бесконечно добрая, честная и справедливая, она была без единого изъяна. Ба обладала безграничной силой, и это она создала все живое в том мире. Но потом появилось зло, и самые близкие предали Ба, нанеся удар со спины, пленили её, измываясь над ней, и заражая тьмой, так как сами уже были окутаны ей. Так продолжалось очень, очень долго. Ба сопротивлялась, и тогда её разделили на части, осквернить телеса бога, отделенные от разума, оказалось намного проще. Тогда же жрецы Ба смогли прорваться и унести части Ба, прячась и разбегаясь, спасая свою Богиню. Так, моим предкам жрец Ба доверил частичку Ба, вместе с которым через портал они попали в этот мир. – Аспид сделал паузу.
- Потом было долгое странствие в поисках других жрецов и избранных, попытки очистить или же восстановить Богиню, и в конце концов принесенная в этот мир частичка Ба была утеряна. Одним словом, красивая сказка семъи, не более того, просто оставившая свой отпечаток и привычку. – Он допил свой напиток, ещё раз посмотрел на Лау и Рэя, напомнил, что их комната наверху, извинился, и сообщив что ему пора работать пошел в обход по залу, проверяя столы с людьми и предлагая заказать ещё напитков и еды. Все собравшиеся выглядели довольными и улыбались, когда хозяин говорил с ними. Многие выглядели странно, не как люди. Один из столов встал и пошел на верх, это оказалась низкорослая пара похожая на человекообразных бурундуков. Можно было прийти к выводу, что здесь живут и снимают комнаты или же те, кого не приняли в городе из-за их расы, или же просто не местные, так как местные похоже как раз предпочитают обходить таверну стороной.
Приняв несколько заказов, Аспид вернулся за стойку, разливая напитки.