Река Сури

Первое сообщение в теме :


Самая большая и широкая река здешних мест. Она глубока и в ней обитают разные существа, часто не совсем дружелюбно настроенные.

Как интересно, оказывается, жить. Чем дольше идешь рука об руку с Невестой, тем больше узнаешь особенностей про свою новую сущность. Не скажи она про то, что за счет человека можно не только питаться, но и восстанавливать свое тело, так Рунария бы никогда об этом не узнала. В её понимании вампиров, а об этой расе она знала катастрофически мало и скорее больше стереотипов, нежели истину их природы, то кроме питания и восстановления организма в целом кровь этой расе ни для чего больше нужна не была. А вот про то, что можно восстановить себя с помощью пары-тройки кусочков (ну или чуть больше) от тела жертвы синевласая слышала первый раз.
Девушка перевела взгляд на движение под телом своего спасательного объекта, пока Беорон выползал из-под мертвого эльфа, Руна оценивала габариты, которые надо будет съесть.
-Как интересно...- чуть выше приподнявшись на локтях, вампирша дождалась, когда тело останется без лишних рук и, перевернувшись на живот, поползла к Фелнарису. Она врезалась когтями в землю и подтягивала себя все ближе к своему спасительному кругу. Сейчас смерть эльфа принимала для синевласой совсем иной смысл. Он умер, чтобы стать сильнее и отчасти, чтобы помочь ближнему своему.
Наконец, когда расстояние сократилось и девушка смогла дотянуться до мертвого руками, чтобы принять удобное положение и вообще понять, с чего бы лучше было начать.
Один только вид алой крови полыхнул в её горле адским пламенем и Рунария с жадностью впилась в шею эльфа, делая рану больше и выпуская новую порцию крови из тела. Вкус у неё был иной от тех, что она уже пробовала раньше, но привыкать как-то времени не было. Впереди же еще столько дел и столько мяса, а судя по действиям Невесты, особо дегустировать не стоило.
Жадность до крови брала верх пару минут. Синевласая глотала красную жидкость без остановки и не следя за тем, что происходит рядом с ней. Уже сама кровь делала её состояние чуточку легче, он этого было мало.
Наконец зубы вонзились в шею глубже. Мягкие ткани без труда протыкались острыми клыками и первый кусок человеческого мяса довольно легко оказался полностью во рту девушки.
Это был первый раз, когда Рунария ела что-то отличное от мяса обычного зверя, которым питаются люди. Оно было жестче и не особо приятным, но ощущения, которые появлялись от укуса, прокола, или от пережевывания самой плоти несколько увлекали девушку в этот процесс. В шее особо нечего было есть, а лицо портить эльфу не хотелось. До остального мяса мешали добраться доспехи и пока Присцилла раздавала новые поручения, синевласая активно пыталась разобраться с дополнительной защитой тела Фелнариса.

Неудача Арису ничуть не расстроила. Интерес её был чисто академическим. Девушка оставила в покое эльфа и задумчиво потрогала пальцем кончик меча. То ли он был тупой, то ли доспех слишком прочный, то ли силы у неё маловато.
На реплику Беорона она широко улыбнулась, продемонстрировав клыки.
- Меня не учили сражаться. Меня учили убивать. Желательно незаметно, - она снова отвернулась от него, ещё раз потрогав пальцем меч, теперь уже лезвие. - И, немного, магии. В самом начале, ещё до того как убили. А о вампирах у нас почти не знал никто.
Особой печали в словах девушки не было, тяжкие воспоминания её тоже не тревожили. Она бы точно так же рассказывала о том, что ела на завтрак. Точнее, кого. Впрочем, Беорон и так знал. Что действительно её беспокоило - так это то, что сил ей действительно недостаёт. Может она и посильнее обычного человека, но этого явно недостаточно. Впрочем, и сражаться учиться ей не хотелось - столько суеты ради одного трупа, чем не напрасная трата сил и времени?
Что же до того, почему она выжила - за ней стояли орден и хозяин, да и в драку она не лезла, была, можно сказать, послушной домашней девочкой. Ариса продолжала улыбаться, не то воспоминаниям, не то происходящему в данный момент.
А вот внезапное решение Присциллы её не обрадовало. Почему она так внезапно решила отослать её? Решила, что бесполезна? Надоела? Или это своего рода знак доверия? Как бы то ни было, но Ария была расстроена - ей не хотелось покидать Присциллу. Хотелось остаться рядом, быть полезной, исполнять желания. Но желанием жрицы было отослать её, и Ариса не могла не подчиниться. Как не смела и возражать. Она давно уже поняла, что возражения бессмысленны - такие, как Присцилла всё равно возьмут что хотят.
Вот на Рунарию она злится, издевается над ней, но всё равно оставляет при себе. Или, может быть, наоборот именно поэтому.
Ариса даже не пыталась скрыть, что расстроена, но ничего не стала говорить, только почтительное:
- Как пожелаешь.
После этого снова посмотрела на меч, словно он сейчас занимал её больше всего, хотя вампирша его даже не видела. И задумчиво, невпопад сказала в ответ на реплику Лето:
- Дети маленькие - на один укус, - взрывающиеся дети вообще звучали неаппетитно. - А где находится Инь Янь? И как выглядит фамильяр?

Глядя на то, как Рунария, шкрябая по земле культями ползет обжираться трупниной, Беорон размышлял над тем, что ему довелось услышать и увидеть, за то короткое время, что он провел в этом новом мире.
Ответ Арисы на его, в принципе, не требующий ответа вопрос, истерика тощего юноши, действия Рунарии и поведение теперь уже мертвого темного эльфа, порождали в его голове кучу вопросов. Например, кого Присцилла собралась побеждать с этой шайкой оборванцев? Нет, не в том смысле, что его новые спутники выглядели как нищуки без гроша за душой. Доспехи покойного эльфа могли потянуть на целую деревушку, вот только, видимо, носил он их исключительно для пущего вида, раз уж дал себя так просто победить. Боевые качества Арисы можно было даже не обсуждать, Рунария тоже успела показать себя первоклассным бойцом. Разве, что парень еще ничего не успел сделать. Но видимо все еще впереди.
Или вот еще один вопрос. Что Присцилла собирается делать с все еще живым Беороном. Теперь он остался тут единственным, в чьей груди еще бьется сердце, и подобный расклад начал уже вызывать беспокойство. Нет, пока он кормит Арису, его жизни вроде бы ничего не угрожает. Но долго ли это продлится, особенно учитывая навыки и способности вампирши.
"Надо бы присматривать за упырихой, кабы с ней не случилось чего." – Он сплюнул, и отошел от уже начавшей трапезу Рунарии, обратив свое внимание на невесту мертвых.
А та тоже во всю рассуждала, только вслух. Пираты, заточенные на островах, Тирии, заточенные, видимо, в кулончиках, мистеры… Кто? Все эти слова ничего мужчине не говорили. И он так и слушал бы ту в пол уха, изредка поглядывая на насыщающуюся упыриху, кабы не внезапные метаморфозы произошедшие с лицом невесты мертвых.
– Морфикус… Он жив! – разобрал Беорон шепот явно растерянной двухтысячелетней ведьмы.
"А вот это имечко кой чего да значит". - заключил он, наблюдая за поведением и мимикой Присциллы.
Ариса уже задала ряд интересующих человека вопросов, в прочем, не все.
Он оглянулся на труп Фелнариса.
– Что это – Инь Янь? Город, деревня, провинция? – Спросил Беорон, направляясь к трупу эльфа. Если их отсылают в цивилизацию, то им наверняка понадобятся деньги. А единственный их источник сейчас облюбовала безногая вампирша. Потеснив Рунарию, Беорон вытащил кинжал и принялся выковыривать из украшающих латный доспех темного эльфа черепов приметные камушки, которые он определил как сапфиры.
– Скажи лучше, кого нам следует там опасаться? Кто еще будет искать… Морфикуса? – Он попытался произнести имя, видимо, важное для Присциллы без ошибок. – Кто не должен найти нас? Куда лучше не соваться? И где все-таки можно раздобыть какую-никакую информацию? Ведь я тут совсем недавно, да и Ариса видимо тоже.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
Молча наблюдая за тем, как Лето выпускает пар из-за порчи имущества, Присцилла тем не менее ничего не сказала дракону, обратив все свое внимание на Беорона с Арисой, иногда при этом посматривая на Рунарию, пытающуюся снять доспех с мертвого Фелнариса.
- Инь Янь – это город, который толерантно относится как к нежити, так и к обычным смертным, а потому вам не нужно будет скрывать то, кем по расе вы приходитесь, - это было сказано в первую очередь для Арисы, чьи красные глаза явно выдавали в девушке нечеловеческую сущность. А меж тем Невеста мертвых продолжала, - Облик Морфикуса – это черный кот, но возможно он предстанет перед вами в человеческом обличие и тогда…
Сделав пару-тройку пассов рукой, буквально из воздуха сотворяя нечто из черной энергии, что на деле оказалось миниатюрным черепом на черной веревочке, рыжая жрица протянула ее Беорону.
- Этот амулет найдет Морфикуса, - тут же добавив, - Я бы советовала вам не попадаться никому из семьи основателей города, но вы ведь не местные. Одно могу сказать точно – не ходите на черный рынок, там обитает довольно стервозное существо, которое просто так вас не отпустит, если попадетесь.
Замолчав, Присцилла подошла поближе к Арисе, протянула руки и взяла вампиршу за лицо, глядя той прямо в глаза.
«Я не отсылаю тебя от себя», - могла услышать девушка в своей голове, видимо Невеста мертвых не хотела, чтобы это слышал кто-то еще, а потому все выглядело так, будто Присцилла таращилась на Арису, а вампирша смотрела на нее, - «Я отправляю тебя с важным заданием, Морфикус очень важен для меня и когда ты вернешься вместе с ним ко мне обратно, я больше никуда тебя от себя не отпущу!»

Лето чувствовал почти физическое удовлетворение после разбора полетов. Даже воспоминания о взрыве, отдающие неприятной жгучей болью наконец смягчились к дракону. Не то чтобы он считал всю заварушку с ребенком вулкана чем-то особенно болезненным. Нет. Конечно, нет. Боли в жизни мертвого дракона было много, но никогда она не превращалась в определяющую его личности, а просто проходила между делом, как бы невзначай. Еще один плюс существования мертвецом, пожалуй. Хотя произошедшее не стоило сбрасывать со счетов еще из-за любви его настроения плясать туда сюда, подобно кораблю терзаемому штормом. Может дня через два это как-нибудь да аукнется.

Остаток объяснений невесты мертвых он с интересом наблюдал за попытками Рунарии вскрыть злополучные доспехи эльфа. Вот уж шоу! Хотя все веселое должно быть впереди - когда синевласка додумается до того, что бы поискать место, где броня эльфа собственно открывается. Для нормального отращивания конечностей ведь может понадобиться немало. И чем только Присцилле поможет наполовину обглоданный труп? Или она собирается изменить его по своему усмотрению, как ту же Арису? Тогда эльфу можно только посочувствовать.

Калипсо не ожидал, что на его гневные восклицания кто-то откликнется. Глянув на Арису дракон лишь криво улыбнулся. Однако прошло совсем немного времени — и вампирше уже было не до него. В душе Лето по неясным причинам передернуло от вида обнимающей Арису Присциллы, хоть дракон ничего и не сказал. С некоторыми ментальными способностями ведьмы он все же знаком, и не трудно было догадаться, что у леди просто сеанс телепатии. Или контроля.

Ариса наконец отвлеклась от меча, стараясь внимательно слушать объяснения Присциллы. Предложение не скрывать свою сущность было ею встречено скептически - всё же, даже если и существует место, где к ей подобным относятся, как выразилась Присцилла "толерантно", всё же мысль о том, чтобы существовать открыто, претила вампирше. Да и в любом случае если позволить себе слишком сильно расслабиться, то труднее потом будет следить за собой в более опасной ситуации.
Так же Ария спокойно отреагировала на то, что амулет, с помощью которого можно будет найти того, кого поручено, был отдан Бреону, а не ей. В конце концов, так намного безопасней. Арисе не хотелось, чтобы из-за её забывчивости или рассеянности поручение оказалось не выполнено. Тем более, что для Присциллы оно, похоже, действительно много значило.
Когда та подошла к ней, Ариса застыла в ожидании. И когда девушка посмотрела на неё, даже не попыталась отвести взгляд. Рядом с ней Ария испытывала страх и глубокое чувство преданности, даже любви, если его можно было так назвать, одновременно. Однако, это было ей знакомо, и потому вампирша оставалась спокойна. Почти то же самое она испытывала к своему бывшему хозяину. Ей хотелось продлить момент прикосновения и в то же время бежать как можно дальше.
Выслушав мысленное напутствие, Ариса хотела кивнуть в знак почтения и покорности, но не решилась шевельнуться, поэтому вместо этого на пару мгновений прикрыла глаза.
"Быстрее, быстрее", - ей хотелось как можно быстрее отправиться в путь, чтобы выполнить задание Присциллы.

Извлекать камни из эльфийского доспеха оказалось делом не легким. Выдрав, не без труда, четыре сапфира, Беорон осмотрел труп Фелнариса на предмет еще каких-нибудь ценностей. И уже собирался было встать, как вдруг заметил нечто на шее эльфа. Протянув руку, он высвободил из под доспехов маленький серебряный медальон украшенный сапфиром.
«Сгодится». – Беорон повертел его в руке и, сорвав украшение с шеи мертвеца, повернулся к Присцилле.
– Как нам добраться до этого города? – Он бережно принял кулон из рук невесты мертвых, словно бы боясь обжечься той магией, из которой жрица сотворила украшение. Нет, он и раньше видел подобные фокусы, но только в исполнении своих наставников. Те, правда, творили предметы из собственной крови, а не из окружающего воздуха.
«Интересно, что же за тварь живет на черном рынке, если даже Присцилла зовет ее стервой?» – Сунув в карман сапфиры и украшение, снятые с Фелнариса, он, скрестив руки на груди, наблюдал за тем, как Присцилла прощается с Арисой.
–А можно таким же образом создавать что-нибудь более интересное? – Он обмотал веревочку, на которой висел череп вокруг запястья, и крепко завязал. – Скажем оружие?

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
Лето не вмешивался в разговор, Ариса вроде как успокоилась и приободрилась, Рунария продолжала пытаться открыть доспех и все они, теряли драгоценное время.
- Подвеска должна привести вас к городу, - глянув на Беорона, Невеста мертвых повернулась к нему и вопросительно взглянула, - Какое оружие ты хочешь?
А, после, не став дожидаться ответа, протянула руку к трупу Фелнариса. Сразу после этого из мертвого тела вышел дымок, потянулся он к руке рыжей жрицы, постепенно преобразовываясь в светло-серую сферу.
- Теперь ты мой и всегда будешь моим! – шепнула Присцилла в сферу, поворачиваясь в сторону реки, - Давайте, давайте… - новый шепот, - Я знаю, тут в свое время умерло много народу!
И пока рыжая это шептала – у ее ног начала клубиться сама тьма, что впитываясь в землю, двигалась к воде. Некоторое время ничего не происходило, а затем вода в реке стала какой-то неспокойной. Несколько пузырьков поднялись со дна, но больше ничего видно не было, пока… из кромки воды не вылезло нечто металлические. Покрытый водорослями заржавевший шлем, а потом и сам доспех. К ним шел рыцарь? Или вернее то, что от него осталось.
Стальные перчатки сжимали поржавевший меч, который волочили по земле, оставляя глубокие борозды.
- Занимай свое новое тело! – сдувая со своей ладони дымку, Присцилла запечатала душу Фелнариса в этом старом доспехе, неизвестно сколько времени проведенном под водой. Сразу после этого доспех развалился на части, на землю помимо всего прочего упали кости, оставшиеся от того, кто носил эту броню когда-то.



_________
Очередность: Лето, Фелнарис, Ариса, Беорон, Рунария.

Время шло, а они все продолжали топтаться на одном месте, уродец все задавал и задавал вопросы, будто бы не желал покидать эту злачную реку. Ну что за тоска. Он и слыхом не слыхивал о такой вещи как импровизация, судя по всему. Лето нетерпеливо переминался с ноги на ногу, всем своим видом показывая что не получает никакого удовольствия от торчания в душных и влажных джунглях. Присцилла видимо тоже. Ну ладно, оружие может он не зря запросил, но если и после этого они не свалят…. Дракон между делом продолжал следить за невестой мертвых, подмечая белесую сферу у нее в руках.

«Это душа того эльфа? У меня точно такая же? Отвратительно...» - поднял бровь парень, глядя на серый комок. Остальные махинации ведьмы он оставил без внимания, на удивление быстро привыкший к здешней магии мертвых. Как бишь ее, некромантии. Хотя поднимающийся из воды живой доспех все же впечатлял. Новое тело эльфа? Печально, даже у дракона есть человеческий образ во втором обличии.  Присцилла заточила душу Фелнариса в этом само доспехе, после чего тот неминуемо развалился. И как теперь эльфу в этом щеголять?
- Добро пожаловать в клуб мертвецов, - скучающе произнес он, рассматривая ближайшие деревья.

Как и ожидал Фелнарис, бесконечная тьма и абсолютный покой, будто бы никогда и не существовавшие, за долю мгновения исчезли, повинуясь воле Присциллы. В переходе в другое тело было мало приятного: это было в корне неестественно и, как следствие, противно природе души любого ночного эльфа. Но выбора не было, и сущность проклятого эльфа устремилась в свой новый сосуд, оставляя за собой небольшой шлейф.
Когда доспех и дух Фелнариса начали сливаться в одно целое, энергия, которой обладал последний, привела инертные куски металла в движение, заставляя их подстраиваться под своего нового хозяина. Часть за частью, доспех скреплялся воедино, в процессе вытряхивая из себя останки чужого праха и обретая прежнюю форму. Последней деталью, вставшей на своё место, стал шлем - и когда он вернулся на свое место, доспех глубоко вдохнул - или, вернее, по привычке издал звук, похожий на вдох, а затем поднял свой взгляд на окружающих.
Сначала Рыцарь Смерти не понял, что именно сделала его госпожа. Свободной рукой он принялся ощупывать вновь собравшийся воедино доспех, ещё не осознавая, что под ним ничего не было. И лишь когда прикованный дух несильно стукнул кулаком по нагруднику, по гулкому звуку он, наконец, смекнул, каково было его положение.
Ожидая от самого себя проявления каких-то бурных чувств по этому поводу (все же, не каждый день тебе выдают новое тело), Рыцарь Смерти слегка удивился собственному спокойствию. И дело было не столько в том, что доспеху было трудно выражать эмоции, кроме как через свой голос, но в том, что эти эмоции - ввиду отсутствия слабостей органического существа - было куда легче сдерживать. Мгновением позже Фелнарис также осознал, что не чувствует ни усталости, ни голода. Вдохновленный этим, он даже испытал некую благодарность к жрице. Хоть его цель и осталось неизменной.
На слова Лето Фелнарис отозвался довольно-таки безэмоциональным смешком. После этого доспех слегка поклонился Присцилле, выражая признательность:
- И вновь я преклоняюсь перед Вашей мудростью. Благодарю за этот дар.
Оставалось лишь забрать свои вещи со... Своего трупа. Обернувшись, доспех заметил, что в покое его старое тело не оставили: полудемоница утоляла за его счет свой голод, а Беорн, стоявший рядом, судя по всему уже успел поковыряться в латах. В конце-концов, Рунария была слишком занята трапезой, Арису интересовала только кровь, а Лето казался Рыцарю Смерти слишком гордым для мародерства. Присцилла, само собой, тоже не могла этого сделать. Вот и оставался, методом исключения, единственный логичный вариант.
За пару шагов сократив расстояние до человека, массивный доспех навис над первым, сверля его взглядом.
- Очень... Мило с твоей стороны подать мне мою собственность. Ты ведь не думал воровать у меня, не так ли?
С этими словами доспех протянул Беорну раскрытую ладонь, надеясь, что намек будет достаточно ясным. Краем своих нематериальных глаз бывший ночной эльф видел поедавшую его плоть Рунарию, что сейчас пыталась справиться с латами, но никак на это не отреагировал. Сейчас о своем бывшем теле он уже переживал меньше всего.

Ариса была полна решимости продолжить путь, но Беорон явно не торопился в дорогу, хотя вроде бы всё необходимое у них уже было. По крайней мере, Присцилла так явно считала. Арисе внезапно пришло в голову, что то, что амулет храниться у Беорона может быть довольно неудобным. По крайней мере до тех пор, пока они не найдут этого Морфикуса это может замедлять их передвижение.
- Пойдём, - позвала она своего нового спутника. Ария не собиралась торопить его, просто заявила о своей готовности. Вампирша вообще не имела ничего против того, чтобы постоять и посмотреть на происходящее ещё некоторое время. Но вот Присцилла вряд ли захочет ждать. Неплохо бы двинуться в путь побыстрее.
Девушка скользнула безразличным, разве что немного печальным, взглядом по ожившему доспеху. Она не очень понимала, зачем было менять эльфу тело, но вид груды пустого металла восторга не вызывал совершенно. Ариса почувствовала зуд в клыках, хотя никакой рациональной причины для него не было.
На Рунарию же Ария вообще больше не обращала внимания, как, впрочем, и на Лето. Ведь они не имели никакого отношения к её текущей миссии.

Услышав ответ Присциллы по поводу дороги в город, Беорон поднял руку и взглянул на подвеску, привязанную к запястью, сконцентрировавшись на черепке и пытаясь почувствовать хоть что-нибудь, что дало бы понять, куда двигаться.
– Это не для меня. – Ответил он на вопрос Невесты Мертвых, не отрывая глаз от магической вещицы. – Это для Арисы. Кажется, она не очень хорошо понимает, как обращаться с мечом.
Впрочем, то, что произошло далее, все же заставило его отвлечься от артефакта. А именно, возрождение Фелнариса. Новое тело эльфа представляло собой достаточно жалкое зрелище. Хотя, по мнению жреца смерти, этот провалявшийся бог знает сколько времени в реке, проржавевший насквозь доспех отлично соответствовал своему внутреннему содержанию. Особенно учитывая тот звук, что раздался, когда мертвец постучал себя в грудь.
«Да его же пальцем, поди, проткнуть можно» – Беорон глядел на озирающегося Фелнариса. – «А судя по звуку, он теперь весит килограмм сорок».
Новосотворенный остановил свой взгляд на человеке и двинулся к нему.
«Ну и какого черта ему теперь понадобилось?» – Беорон скрестил руки на груди, глядя на приближающуюся к нему груду металла.
Доспех пролязгал к Беорону и совершил нечто, по мнению человека, совершенно неуместное. А именно, протянул руку, словно нищий на паперти и потребовал назад свои… вещи?
Беорон поднял глаза на Фелнариса. Нужно ли смотреть ему в глаза, учитывая, что под доспехом была пустота, он не знал, но все же решил смотреть в прорези на шлеме. Так было все же привычнее.
– Покойникам побрякушки ни к чему. – Он сплюнул. – А вот нам в городе они очень даже пригодятся. Или ты решил рискнуть успехом нашей миссии ради своих брюликов?
Говорил Беорон громко и четко, так как вопрос предназначался совсем не Фелнарису. Не дожидаясь ответа, мужчина развернулся и направился к Арисе.
– Да, пойдем. – Обращался он к девушке, но сосредоточился в первую очередь на том, что происходило за спиной. Кто знает, сколько мозгов осталось в том пустом ведре, что увенчивало доспех? Того гляди, кинется еще. –  Нам действительно пора. Мы и так потеряли тут достаточно времени.

Увлеченная процессом восстановления собственного тела, девушка отключилась от восприятия сторонних событий. Да и честно говоря, если посмотреть на собравшихся, большинство интересовалось только своими делами. Разве что Лето наблюдал за всем со стороны, пока Присцилла восстанавливала Фелнариса и раздавала последние напутствия Арисе и человеку. Пока доспех не поддавался голым рукам, а Беорон хоть и подошел к «железному» телу эльфа, но вовсе не для того, чтоб помочь синевласой. На самом деле все было правильно. Никто ей в дальнейшем не поможет, а пока она теряет время над возней с доспехами.
Как оказалось, от выпитой крови и обглоданных открытых частей тела собственные ноги не отрастут. Волей не волей возникал вопрос – а отрастут ли они вообще? Присцилла уже много раз доказала девушке, что её слова не ветер, и говорит она не просто так. Бросив быстрый взгляд на все происходящее и не заметив осложнений по времени, девушка вернулась взглядом к железкам, благо Беорон уже закончил выковыривать драгоценные камни и ничего больше не будет мешать или отвлекать синевласую.
Из-за напряжения от того, что процесс поедания тела затянулся, а время не на её стороне, руки девушку совсем не слушались. Стащив сначала наручи и с боем наплечники, Рунария облизала окровавленные губы и отшвырнув снятые части доспеха принялась за кирасу. Руки начали дрожать сильнее, ибо девушка ощутила новый прилив жажды и близости мертвого тела эльфа. Думала ли она еще пару недель назад, что будет жрать мертвечину- нет, но что только не приключиться в этой жизни.
Наконец распахнув злополучную кирасу, заодно подметив, что зачехлил свое тело эльф знатно, синевласая замерла и тихо зарычала. Тело все еще отдаляла одежда, благо обычная. Вцепившись когтями в ткань и разорвав ее, вампирша вновь вгрызлась в тело эльфа, пропуская прекрасное зрелище о том, как возрождается эльф. Клыки вновь прогрызали мягкую кожу на груди мужчины и с каждым новым куском плоти, синевласая все меньше хотела отрываться от данного процесса.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
Наблюдая, как Фелнарис после воскрешения подходит к Беорону и требует свое имущество – Присцилла едва заметно улыбнулась, но ничего не стала говорить, чтобы предотвратить возможный конфликт. Вместо этого она посмотр5ела на Рунарию, которая наконец-то добралась до тела эльфа, избавившись от брони, теперь самозабвенно поедала труп.
- Вот тебе и еще доказательство того, что ты необычный вампир, - мелодично произнесла Невеста мертвых, - Для обычных вампиров кровь и плоть мертвеца – это яд.
Но если синевласая думала, что чем больше она ест, тем возможно быстрее вырастут ее конечности, то ошибалась. Заживали мелкие ранения, а ноги никак не хотели отрастать. Присцилла молчала, видимо ожидая, что вампирша должна додуматься сама, что ей надо при этом делать, но… Рунария несколько забылась и никто не спешил ее одергивать.
Зря Беорон ждал, что маленький череп подскажет ему как-то ментально, куда нужно идти. Побрякушка оставалась нема к подобным просьбам, единственное – череп зашевелился и потянул изуродованного мужчину в сторону от того пути, который выбрала Присцилла наконец-то сдвинувшись со своего места. А это значило, что компании уже сейчас нужно было разделиться.
- Догонишь нас, когда отрастишь себе конечности, - нежно произнесла Присцилла Рунарии, удаляясь прочь, без слов давая понять Лето и Фелнарису, что пора идти дальше.




_________
Очередность сохраняется на этот круг.
Ариса и Беорон могут делать переход в Обитаемую долину, если не помешает конфликт с Фелнарисом.

С возвращением Фелнариса это унылое действо приобрело хоть какой-то интересный оттенок. Если они подерутся, это будет то еще зрелище, а драка вполне могла начаться, одно лишнее слово человека, или поступок эльфа. Смущала только одна важная деталь. Присцилла в конфликт не вмешивалась, то ли от большого садизма, то ли давая своим псам решить все самим. Это удивляло. Демократия? Намного хуже; при всей своей нелюбви к железной дисциплине Лето не мог не назвать молчание ведьмы неправильным. Она же их чертов лидер. Не проконтролирует один раз – второй, из-за очередной междоусобной стычки, лишиться жизни. Отряд, армия, команда, если можно назвать так случайно собранных абсолютно разных существ, должна работать как четкий механизм, особенно в критической ситуации. В противном случае – они лишь сброд из разносортной мертвячины.Черт, даже на пиратских кораблях есть дисциплина, а внутренние разборки решаются капитаном. Так почему она не вмешивается?

- Да хватит вам! Подеритесь еще как шавки. Охрененный элитный отряд для захвата мира, просто курам на смех! - раздраженно закатил глаза дракон, - я уверен, упомянутые нашей прекрасной Присциллой «золотые» сдадут свое государство без боя, увидев это кошмарное зрелище: препирающихся из-за побрякушек идиотов!

И без того поганое настроение стало еще хуже. Нет, так определенно не пойдет. Лето больше не хотел этой драки даже в качестве бесплатного шоу, смотреть на их потасовку было бы просто унизительно. Она. Это должна была сделать, черт возьми, она. Ну, хоть человек не стал отягощать конфликт, значит был умнее, чем изначально казался. А вот эльф вызывал опасения, если сейчас он попробует силой отнять свои стекляшки – жди беды.

Рунария все еще валялась с оторванными ногами, даже не смотря на то, что обглодала почти все тело рыцаря смерти. Лето, глядя на это, раздраженно покачал головой, не из-за молчаливого осуждения, как она могла подумать. Просто на губах стоял вопрос Фелнарису: не собирается ли он предъявить претензии еще и синевласке, как-никак девка посмела жрать его тело. А Присцилла уже уходила, бросив девушке на прощание пару слов. Теперь даже дракон начинал думать, что у рыжей какая-то явная антипатия к Рунарии, и это тоже деструктивно влияло на группу. Но здесь он хоть не знал всей истории, да и не интересовался. Бросив последний, ничего не выражающий взгляд на безногую вампиршу, Лето демонстративно развел руками и пошел за Присциллой. Происходящее нравилось ему все меньше.