Голубая река

Первое сообщение в теме :


Чистая речка с прозрачной водой, не очень глубокая, спокойная. На ней всегда много птиц. Надо сказать, что несмотря на свою небольшую глубину, в ней довольно много рыбы. Может, поэтому ее облюбовали деревенские мальчишки, что порой бегают сюда.

- А што, я должна хотеть с тобой говорить? - скривилась Яте, на спину лошади, кстати сказать, так и не поднявшаяся. Даже от джинна требовалось многое, чтоб демонстрировать свои гримассы и ужимки той, кто вовсе не желала и головы повернуть в его сторону, шагая себе прямо с поводьями в руке. - Не отвечай, мне не важно... И плевать, кем ты там меня считаешь, пока при себе держишь. Не говори со мной о том, што не знаешь. И вообще лучше не говори.
Остроухий был утомительным собеседником для скупых на слова, вроде Килы. Охотница наговорилась на целый день, несколько раз вслух уже рационализировав свое нежелание оставаться среди селян - что в деревне, что на заставе перед ней.
Кила хмыкнула на слова Беорона о том, чтоб превратить слащавого и болтливого юношу в мишень для практики, приняв сказанное за не самую удачную шутку, но даже и не думавшая рассматривать подобное предложение всерьез. Она, конечно, удивилась, когда обожженный отрекомендовал его, как бессмертного - этот концепт в голове степнячки оставался для богов или для нежити, и ни на одних, ни на других тот, конечно, похож не был. Но когда он рванул рвать горло, воспитывая уже Беорона, девушка сперва вытаращила глаза, а потом расхохоталась. Грозить смертью, пыжиться про мимолетность бытия смертных... за дурную шутку, и после того, как конопатил другим уши о помощи каким-то землеедам! Но пояснять причину веселья она не стала. Кивнула в благодарность за ответ неторопливому эльфу, и все-таки поднялась в седло, и, сжав крепко лошадиные бока, для устойчивости, протянула руку вниз, своему спутнику:
- За спину лезь. - кобыле по стоявшей погоде намочить бабки только в радость. А копыта в иле не увязнут.

Беорон кивнул, глядя туда, куда указывал незнакомец и уже собирался было предостеречь того от визита в деревню и на заставу, как в разговор влез джинн, поднявший не пойми из-за чего, словно баба, вой. Надо сказать, что для существа жившего вечность, он вел себя на редкость истерично и эмоционально, и его поведение мало вязалось с тем всесильным и прожившим бесчисленные эоны существом каким он себя отрекомендовывал.
И Беорон уже собирался по привычке послать того куда подальше, но тут сердце пронзил новый укол. От неожиданного приступа он даже ухватился за грудь и зажмурился, пытаясь унять боль.
— Может и стоит. — Отдышавшись, он поднял глаза на джинна, и губы его растянулись в усмешку. — Но спасителей не выбирают.
Проковыляв мимо джинна, все также потирая грудь, отходя от внезапного приступа, Беорон принял руку степнячки и вскарабкался на лошадь позади нее.
— И, кстати, да. — Он обхватил талию Яте руками. — Ты имеешь сомнительное удовольствие якшаться с мародерами обирающими крестьян.

Только фыркнув на слова и смех Яте, джинн все еще расстреливал глазами Беорона. Обезображенный человек не стал дальше шутить в отношении того, как еще можно использовать остроухого во время их путешествия, однако джинн все же обронил едкое, пока Беорон взбирался на коня воительницы.
- Ничего, лично тебя еще можно исправить. Кто знает, сколько нам предстоит добираться до моей второй половины. Может ты загадаешь желание, а уж я-то постараюсь сделать тебя лучше во время расплаты.
К неспокойному сердцу мужчины прибавилось еще и общее какое-то тревожное чувство. Что-то явно было не так. Что-то происходило. Вот только что? Может джинн как-то на него воздействовал? Но этого раньше не случалось. Хотя… они ведь раньше и не особо-то и контактировали. А если не джинн, то, что или кто подрывал здоровье человека?
Реку действительно в том месте, где им указали - вполне можно было перейти. Остроухий же не собирался мочить ноги. Он исчез на одном берегу и появился на другом, как только лошадь Килы на него ступила.
К возможному облегчению воительницы и колдуна, джинн больше с ними не заговаривал, лишь просто шел вперед.

- Што с тобой? - черноволосая приметила, как корчит словно хворого, Беорона. - В горло из брюха ништо не лезет, надеюсь?
Пусть по обезображенному ожегами лицу было тяжело понять выражение, да и разглядывать лишний раз не хотелось, но такие вещи, как походка, ставшие тяжелыми и рваными движения, судорожные хватания за грудь - все это было весьма доходчивым языком тела. Тот подковылял ближе под очередную тираду остроухого, и Кила помогла мужчине вскарабкаться на лошадь.
Нагнавшая хозяйку сковозь небытие, Кайс была самой обычной лошадью, кобылой знатной стати и отличной выучки. И, как любой конь, подседельный или упряжной, строго исповедовала простой лошадинный принцип: если есть возможность не везти - не вези. Вот и сейчас, от рывка, которым Яте втащила обожженного ей на спину, от прибышей на спину нагрузки, хоть и не великой, недовольно всхрапнула и попыталась было загарцевать, но степнячка утихомирила кобылу без труда, и направила на указанный брод.
- Не жмись, не в трактире. У ей ровный ход. - она перехватила ладони, обхлестнувшие ее кожаный корсет поверх всего арсенала и переложила себе на бока - ровнехонько над подвздошными. - Можешь вообще за луку взяться, не свалишься. - впрочем, совет был не из удачных, сзади седло было прикрыто ремнями того, что она сама величала юбкой.
Несмотря на то, что эльфийский совет, девушка не спешила форсировать реку отчаянным галлопом, и внимательно смотрела дно реки, рябящееся под течением - камни или воздушные ямы, в которых кобыла сломает ногу, в Ятины планы не входили. Кайс действительно шла мягко и плавно, и Кила, между делом, спросила своего попутчика:
- Так што? За ним ехаем?

— Ничего ниоткуда не лезет. Это все эта сволочь меня кошмарит. — На лошадях Беорону ездить не доводилось, без седла так тем более, и наставления степнячки в верховой езде он воспринял покорно, хоть и не без малой толики сожаления. Впрочем, что такое лука он понятия не имел, выяснять этого не собирался, а потому просто оставил руки там, куда их определила черноволосая, ибо больше мест куда мог бы вцепиться он вот так сразу найти и не смог.
— Как встретил его, уже дважды в сердце кольнуло. —  Беорон поглядывал то на реку под копытами лошади, то на внезапно материализовавшегося на другом берегу джинна. — А теперь все как-то совсем странно. Как на следующий вечер после трех дней попойки.
Когда они пересекли реку, Беорон не дожидаясь приглашения освободить транспорт, спрыгнул с лошади, надеясь, что внезапный приступ тревоги был связан все-таки с поездкой. Он все надеялся , что это были не джинновы подлости, а что-то другое. Ну, как некоторые, например, пауков боятся. Но нет — странное ощущение так никуда и не делось.
— Твоих рук дело? Эти твои фокусы вообще не добавляют к тебе расположения! — Крикнул Беорон шагающему впереди в одиночестве, и так не вовремя подвернувшемуся новому спутнику. Потом обратился уже к Яте.
— Ну, а куда еще? — Беорон пожал плечами. — Это ему надо найти себя. Хотя у него уже дважды спрашивали, но он так ничего толком и не сказал. Тут местные вообще как-то немногословны и темнят вечно.
— Слышь, Дементор! — Беорон сплюнул. Откуда он вообще имя-то это вспомнил? — Ты собираешься уже вводить нас в курс дела? Или так и будешь продолжать вести себя, как козел? Тебе не плохо было бы поучиться работать в команде, а то тебе явно придется воспитывать кого-нибудь повоспитанней, ибо меня своими фокусами ты точно скоро в могилу сведешь.

- О чем ты? – посмотрев на Беорона пасмурно, молвил джинн, - Я тебе еще ничего не сделал!
Чувство беспокойства прошло, но будто бы камень на сердце остался и давил с каждым мгновением все больше и больше.
Все также обиженно сложив руки на груди, Дементор повернулся в сторону парочки.
- А что, в команде позволительно разрешать на ком-то из команды тренироваться, тыкая в него холодным оружием? – елейным голосом произнес он, затем неопределенно пожимая плечами, - Может пока я находился в забытье, что-то во взаимоотношениях людей изменилось? Может ты мне также разрешись потыкать чем-то и в твою спутницу, а она конечно же будет не против, потому что это в порядке вещей?
Да, да… теперь за эти неосторожные слова, Беорону грозили всю плешь проесть и еще долго-долго об этом напоминать. Ну, а кто тут виноват?
- Я не могу точно сказать, где находится моя вторая половина. Я могу сказать где она не находится, вот допустим в Инь-Яне, который ближе всех к нам – ее нет, но мы все равно будем мимо него проходить. Какие-то еще вопросы? – обиженный взгляд полоснул по Беорону, а тот в свою очередь вновь почувствовал этот болезненный укол в самое сердце. Не на духовном уровне, никакая совесть мужчину не мучила. Это было чисто физическое недомогание. Только с чего вдруг?
А тем временем развернувшись, Дементор зашагал дальше.

Лошадь без приключений преодолела брод, перенеся на тот берег двух всадников. Похмелье у Яте бывало пару раз, хотя обычно она ни пивом, ни вином, ни какими-либо еще настойками не злоупотребляла, и степнячка сочувственно посмотрела на маящегося Беорона.
- Воды мошт попей?.. - предположила она. У нее с похмельем было связано это дурацкое ощущение дикой сухости, не только во рту, а вообще во всем теле, словно она становилась куском вяленой конины. Сегодняшним утром что-то подобное испытывала с утра, но то было последствием чародейства той девицы, прямо на кошачьи капли в глазах. И поза, в которой заснула - сидя за столом, подложив под голову лишь локоть. По крайней мере, о таких причинах утреннего сушняка и ломоты она полагала. Хорошо, хоть вообще видела после того, как светлая, но какая-то мягко говоря недобрая ведьма шарахнула своей вспышкой. Интересно, чудищу тоже пригорело?
На ее удивление, едва добрались до берега, попутчик заторопился на землю.
- Голова кружится? - сделала девушка еще один вывод. Она совсем не возражала, хочет сапоги снашивать - пусть. Но ее кобылка такие веса долго могла нести, не особо напрягаясь. Северяне, говорят, вообще рыцарей имели, что только по двое на лошадь садились, да еще в железных доспехах и при оружии.
Впрочем, ни мнения ее, ни помощи никто не спрашивал.
В конце-концов, она еще недавно решила, что Беорон сомнительно пошутил, когда предложил использовать остроухого парня, как пристрелочную мишень, и то, что теперь тот вгрызся в тему, как клещ, выглядело для нее откровенно дурно, хотя сложись диалог хоть немного по-другому, она бы не раздумывая встала на сторону джинна. Она не испытывала к нему неприязни, не нуди б он и не пытайся давить и манипулировать, вместо прямого разговора. Но сереброволосый шел и гнусавил, гундел свою обидку, выставляя себя лишенным чувства юмора, и степнячке оставалось только недоумевать: неужели его так мало бьют за слишком серьезное к себе отношение. Пусть она и была воинственна, крови и драки не боялась, но резня ради резни была ей не по душе.
- Может быть, тебе лучше вернуться в забытьи? Забытьё? - проворчала она, когда тот перевел разговор на нее саму, хотя сама Кила не собиралась в него ничем тыкать... без потребности, по крайней мере. И она-то на эту тему не высказывалась, а он ее тут полощет. Да и фраза "Пока ничего не сделал" - тоже не звучала приветливо, хотя парень явно решил работать совестью дуэта.
Глубоко вздохнув, как человек, устало сгребающий в кучу остатки самообладания, степнячка наконец поинтересовалась:
- Слышь! Оба. Вопросы какие?.. Да много их. Как там... Беорон. Я не поняла, мы собираемся тут ему помогать? А нахрена-то? Кто он вообще такой? Я смотрю, не в коня корм. Забытье - это та деревня? Потому что я оттуда и ушла, что благодарности никакой, а всем должная. Я и тебя-то толком не знаю. Что у вас тут за история - темните, но ехай, Яте Кила, с нами. Куда? Да хрен его знает! - она махнула рукой, - Туда, или не туда. Што ради мне с вами, да еще и выслушивать все это? Теперь ты, - взгляд серых глаз остановился на джинне. - Тебя я знаю еще меньше, но ощущения - как навоза наелась. Я воин и охотница, а не придурошная. Што, это еще не понятно? Без нужды в живых не стреляю, хотя тебя подстрелить уже хочется, душнила. Тебе ж помощь вроде как нужна моя, што ведешь себя, словно это я ее у тебя прошу? Этого я хоть имя знаю, а тебе надо помогать. И опять, даже сам не знаешь где и в чем. Так закрой уже свой рот с той стороны, если по делу говорить не хочешь. Про деревню еще эту проклятую натошнил. Так че из забытьиев своих не поглядел, как я им там со вчера и до сегодня помогала? Четверых с поля вывела, вслепую. Включая лекарки внучку. Сегодня с полудня им раненых латада без продыху, по плечи руки в кишках ихних были. Вместо благодарности человечей - миску пареной моркови и воды попить, и то, вчера. А мне для них наизнанку вертись. Или сгореть в ихнем поле, которое они тушить по уму не собираются.  И то, они ж там ровно как ты - нужна помощь, ну так хоть не хами. Но нет, ты ж такой в моей жизни нужный, стрел мне больше не на кого тратить. Погрози мне еще, чего ты там в меня тыкать собрался, мне очень все это интересно. Я те не угодила? Ну так и не старалась. Могу своим путем ехать, а ты продолжай катать сложное лицо тут на дороге, коль по-нормальному не хочешь.
Это, пожалуй, была самая длинная речь, которую степнячка произнесла за все время, как оказалась в Мистерии. К одиночеству она уже была привычная, а вот к тому, что каждый на пустом месте уважения от нее требует, никакого сам не показывая - вот это было в новинку. То выговаривают, мол без уважения защищает то чернявую, то белую девку. То стреляют за то, что спрашивает, где оказалась, и кнутом погрозив, велят идти с ними. То скорбную головой и телом больную волочет, а та ей за какую-то ересь высказывает. Пока из всех, встреченных, с кем хоть фразой перемолвилась, внятно вели себя лишь Элизабет да Кайл, некстати так куда-то сгинувший. Может еще конь говорящий, парень с костяными крыльями, хилый колдун да лекарь, у которого жрица обитала. Хельга помогла с запиской, ну так за то Яте попыталась ей спасти псину, и в сарае устроила так, что если в себя придет - не окажется в безвыходной ситуации. И это девушка еще считала встреченных мертвяка, черную драконицу, полосатую деваху на острове просто какими-то хтоническими существами, не имевшими по своей природе никакой возможности поступать адекватно.
Не удивительно, что будучи, в принципе, довольно отзывчивой и беззлобной по натуре, хотя и невоспитанной, по крайней мере в "северянском" понимании, Яте, не имевшая никакого представления о моральных ориентирах Беорона, сочла обожженого мужчину, с его циничным сарказмом и прагматичной находчивостью, куда более приемлемой компанией, чем большинство тех, кого раньше встречала? С ней он еще не проявил беспардонным нравственным калекой, чья плоть соответствовала такой же исковерканной сути. Два с половиной дня она маялась, не в силах понять, что ж тут за божки все вокруг такие, что им надо молча кланятся да делать, как им удобнее будет. Вот и джинн сейчас, как и Мари до того, руководствовался, может быть, самыми светлыми побуждениями, но облек их в такую форму, что Кила уже действительно пыталась сообразить, не вспоминает ли она о гнольих пещерах с теплой ностальгией.
- Ну так што?

— Я бы местную воду пить не стал. Не во сне же в селюков эти твари пролезли. — Человек покачал головой на слова черноволосой и метнул злой взгляд в джинна.— Нет, не кружится. Сердце болит.
— Есть и много. — Выслушав ответ, Беорон зло сплюнул. Впрочем, никаких вопросов он задавать не собирался. Очевидно уже было, что от джинна были только хлопоты. Все из него приходилось тянуть чуть ли не клещами, а те что были вытянуты никакой ясности не вносили. Вот и сейчас оказывалось, что этот козел не знает ничерта.— Например, какого черта ты не оставишь меня в покое?
Ответа человеку не требовалось. А если бы джинн снизошел до такового, то Беорону было бы уже не до него. Почувствовав уже третий подряд укол, он лишь тихо охнул и заковылял с дороги. На сердце давило все сильнее и просто так игнорировать эту тяжесть уже было нельзя. Такими темпами от джинна он точно избавиться не успеет. Ну, или успеет, но не так как планировал.
Нужно было присесть, отдышаться. Беорон расстегнул ворот рубахи. С силой вдыхая воздух, он слушал, как Яте высказывает все что накипело и судорожно думал, как быть дальше. Сковать степнячку? Далеко. Да и вдруг лошадь почует чего и унесет ту. Он не поспеет следом. Сковать лошадь... На кой черт он вообще слезал с коня!?
Беорон поглядел в сторону реки. Эльф! Может тот еще у реки? С одним остроухим он точно должен справиться. Просто обязан. Надо только отдохнуть, собраться с силами.
— Уж я тебя точно не удержу. — Привалившись к дереву, Беорон прикрыл глаза пытаясь успокоиться и отдышаться. — Хочешь, езжай. Я только посижу тут немного.

Эльф и вправду продолжал стоять на том же самом месте, счищая с обувки грязь, да с озорным интересом посматривая на недалеко ушедшую компанию. По легкой улыбке, играющей на губах незнакомца, можно было сделать вывод, что он все прекрасно слышит. Может быть поэтому уходить не торопится? Чужие разборки всегда были другим интересны, чем собственная жизнь.
Стоящий джинн снова недобро уставился на Яте. Покраснел, надулся и уже собирался сказать воительнице пару ласковых о том, что они вроде не разговаривают и пусть она тогда к нему не обращается вовсе, но не смог – Кила выдала такую речь, что и перебить ее не было никакой возможности. Оставалось слушать и терпеливо ждать. И чем дольше светловолосый вслушивался, тем больше остывал. По крайней мере, в сторону амазонки он немного мнение изменил, оставаясь с негативом только к Беорону. Но нужно было объясниться тоже, раз уж они начали тут речь толкать.
- Я – древнее существо, исполняющее желание своего хозяина, - медленно произнес остроухий, слегка нервно заламывая руки и глядя в сторону Яте, Беорона же даже взглядом не удостоили, - Я не могу сказать свое настоящее имя, потому что оно под запретом. А потому своему нынешнему хозяину, - легкий кивок в сторону "отдыхающего" Беорона, - я представился Дементором, - незначительная пауза и продолжение, - Я не цельная личность, а лишь сосредоточие наивного добра, - невеселая улыбка коснулась губ мужчины, - Где-то в Мистерии ходит еще один я, но темный. Когда-то мы были единым целом, но разочаровавшись в людях, я оторвал от себя все, что связывало меня со светом. А так как мы все равно являемся джиннами – домом темного меня стал совсем другой артефакт. Я же остался в старом доме, а потом меня заполучила Цу Дэ, отправив пылиться в свою сокровищницу ненужных вещей, потому что никому не нужно существо, делающее их лучше. Все любят тьму.
Немного помолчав, недовольно искривив губы, будто подумав о чем-то неприятном, Дементор вновь заговорил:
- Я не знаю, где мой темный я, но я его чувствую и я знаю, что он меня тоже ищет, - а потом не глядя на Беорона джинн обратился к нему же, - Я не могу оставить тебя в покое, потому что ты сам меня украл из склада Цу Дэ, став моим новым хозяином. Теперь у нас два пути – либо я буду с тобой до тех пор, пока ты не умрешь. Своей смертью или кто-то поможет – не важно. Либо, пока я не встречусь со своей темной половиной, мы не объединимся и тогда все контракты нынешние перестанут действовать.
Это, наверное, должно было мужчину как-то мотивировать? Только с все ухудшающимся состоянием трудно было что-то предпринимать, даже если бы сильно захотелось.
- Тебе плохо не из-за меня, - под общим настроением признался Дементор, - Тебя проклял крестьянин из той деревни, откуда мы ушли. Сила проклятья обратно пропорциональна его злобы на тебя.
Вот это открытие, кто бы знал. Но джинн молчал до сего момента. Не знал? Специально утаивал правду? Или прямо сейчас нагло врал?
- Тебе достаточно пожелать, чтобы я тебя излечил. Цену ты знаешь, - Дементор все еще был не ласков, не собираясь так просто прощать обезображенному неудачную шутку, вместо этого вновь обращаясь к Яте, - Я не могу не осуждать злые деяния. Я не видел, как ты помогала деревенским до этого, потому что находился в теле этого человека, к тому же еще и спал. Я воспринимаю только то, чему стал свидетелем. И само собой я не держу именно тебя, потому что никаких дел с тобой у меня нет. Этот тяжкий крест только на моем хозяине и не на ком другом. И никого другого принуждать помогать себе – я не могу.
Дементор замолчал, выдохнул и… будто растеряв всю свою серьезность, вдруг всхлипнул и отвернулся к воде, всем своим видом изображая оскорбленную натуру. Не повернулся он даже когда услышал странный звон, доносившийся со стороны парочки. А дело было в том, что над головой Яте и над головой Беорона возникла золотая монета, с прикрепленным к ней маленьким свитком. Монета просто висела в воздухе, не падая на землю.



_______________
Не забудьте выполнить все условия подарка Мистерии.

Слова Беорона про воду Яте встревожили, и она совершенно инстинктивным жестом положила ладонь на солнечное сплетение, словно надеялась понять, нет ли в ней уже каких-нибудь мерзких сегментчатых тварей, готовых прорваться наружу. Под причудливой завитушкой рукояти безгардового кинжала, что она носила в ножнах под ее корсетоподобной кожаной "броней" ничего не получилось прощупать.
А вот попутчику явно было о чем беспокоиться. Так что ответ остроухого на свою речь, она слушала уже спрыгнув с лошади. Теперь, когда она выплеснула в длинной, даже выматывающей для нее речи все свое раздражение, она уже куда спокойнее воспринимала его слова и голос, тем паче на сей раз мужчина все-таки стал серьезнее и последовательнее излагал свои мысли. Обернулась Кила на него всего один раз, удивленно вскинув бровь, когда тот сказал, что "все любят тьму". Яте предпочитала Свет. Именно потому она и не осталась верхом, когда Беорон, дергая ворот рубахи и тяжело дыша, привалился к дереву у обочины.
- Ты што тут? Помираешь? - искаженная мимика обоженного лица не передавала ей ничего, а вот то, как тот двигался, едва передвигая ноги, довольно неплохо сообщало о том, что человеку становится хуже с каждой минутой. Не имея и представления о том, на что тот способен, как мыслит, она встала рядом на колено и подобрала ладонь Беорона. Вгляделась в его пальцы и принялась их грубо растирать, восстанавливая кровоток: кто-то ей когда-то сказал, что у помирающего не от раны синеют ногти. А Яте была совершенно убеждена, что ее умение обращаться со страдающими имеет совершенно практическую, а не магическую природу. В своих глазах она не была ни чародейкой, ни магичкой, только всадницей, охотницей, воительницей. Круг замкнулся, и в теплых руках Яте вновь была та пульсирующая весной, пахнущая землей после дождя, сочной жизненной энергией сила, проливавшаяся в тело Беорона с каждым касанием охотницы, пока та проверила его пульс, а потом вытащила из сумки и поднесла к его губам открытый, хоть и почти пустой бурдюк с водой, набранной еще у дома лекаря, где она с Элизабет повстречалась.
- Можт напекло просто? Дыма нажрался? Попей. Оклемаешься. - Ей уже откровенно надоело разговаривать. Так что когда создание, представившееся Дементором, теперь, получается, не только Беорону, но и ей, упомянул снова деревенского мужика, девушка выпрямилась.
- Уверен?
А жизненная сила, зачерпнутая ею у земли, так и осталась плескаться в теле Беорона, стараясь компенсировать тот ущерб, что проклятие ему причиняло.
Мог ли джинн оговорить мужичка? Наверняка мог, но зачем? Яте даже пропустила мимо откровенную непоследовательность названного виновным в состоянии попутчика: тот-то как раз пытался договориться с хозяином двора по-хорошему, более-менее хотя бы, пока сама степнячка бушевала, неудовлетворенная ни хамским разговором, ни тем, что посчитала попыткой обмануть. Ну что же. Там откуда она была родом, с проклятиями боролись просто - усеченный башкой колдун много ненапроклинает.
- Поняла. Жди тут.
И она в один рывок взобралась в седло, уже размышляя, стоит ли, раз уж собралась вернуться и разобраться с колдуном, и рыжую у него отобрать...
Тут над ухом что-то звякнуло, Яте сперва отмахнулась, решив, что муха, но блеск монеты привлек внимание. Увидев монетку и свиток, она удивленно вынула их из воздуха, но развернув пергамент, злобно оскалилась. Опять северянские каракули! Мироздание словно издевалось над ней!
- Да какого! - вспылила она, собираясь выкинуть свиток, а монету, блестящую, свежей чеканки, решила припрятать в кошелек. Незачем разбрасываться золотишком...

Занятый размышлениями о том, как добраться до эльфа, он даже не заметил, что черноволосая уже сидела рядом. Беорон с удивлением посмотрел на нее, так будто бы видел впервые — причин для подобной заботы, особенно после того, как та вела себя в деревне, он найти вот так сразу не мог. Но, может быть милосердие кочевницы распространялось не только на животных. И вместе с живительной силой ее заклинаний мысли о том, чтоб выкачать Яте, и тем самым продлить свое жалкое существование хоть не на долго, как-то сами отошли на второй план.
Джинн, тем временем, все продолжал распинаться. Но в отличие от своих предыдуших бесполезных тирад, в этот раз он наконец-то выдал хоть какую-то информацию, хоть что-то наконец проясняющую. Вот всегда б так. Но Беорону мнилось, что эта вспышка информативности была единичным случаем. По крайней мере, теперь человеку стало понятно, в чем причина его недуга. Если, конечно, Дементор опять не солгал.
Он послушно отхлебнул воды — пить не стал, только прополоскал рот и выплюнул. Поднялся.
— Вот жеж трепло. — Беорон повел плечами и глубоко и с облегчением вдохнул, чувствуя, как тяжесть ушла из груди. — Этож ты просил меня потереть ту чертову вазу.
Тем не менее, несмотря на улучшившееся самочувствие, проблему с проклятием нужно было как-то решать. И джинн, желая того или нет подсказал Беорону одно из возможных решений.
— Кажется, с твоим воссоединением придется повременить. — Беорон поглядел на дорогу ведущую обратно в деревню и сплюнул.
— Яте, — Он окликнул наездницу. — Я наверное пойду принесу извинения нашему знакомому, а заодно сделаю так, чтобы этот чертов колдун больше никого и никогда уже не проклял. Сдается мне потому, как резво он согласился принять на постой Хельгу, я далеко не первый на кого он наложил свои проклятия. Но надеюсь стать последним.
Человек поглядел на уже вскочившую на коня наездницу. Кажется мысли его относительно деревенщины она полностью разделяла, но все же не пригласить даму Беорон счел не вежливым.
— Я не верю в удачу, и этот тип там явно не один такой, а потому я был бы рад, если бы ты составила мне компанию. Впрочем, выбор за тобой — на тебя этот урод зла явно не держит.
Беорон поглядел на дементора, раздумывая, стоит ли джинну высказать мысли относительно происходящего. Но так ничего и не сказал, все равно что воду в решето лить. Что вечному существу заботы смертных?  Все и так уже было сказано и не единожды. Тем более, что внимание Беорона отвлекла звонко возникшая из ниоткуда монетка со свитком. Он протянул руку забрав очередной подарок судьбы, отметив про себя, как степнячка распорядилась своим.
— Хах, еще одно желание. — Беорон скользнул взглядом по пергаменту. — В этот раз с уточнением — загадывать только для себя и о себе. Видимо поэтому в прошлый раз ничего не вышло. Сдается мне, что тут по умолчанию каждый должен думать только о своей шкуре.
Беорон свернул свиток и спрятал вместе с монеткой в карман, решив приберечь на крайний случай.

Пока Беорон и Яте разговаривали – эльф на другом берегу наконец-то домыл свою обувь, затем стрельнув хитрым взглядом на троицу, развернулся, отправившись в сторону деревни, из которой приключенцы не так давно ушли.
- А ты мог и не тереть! – фыркнул на Беорона джинн, наблюдая за тем, как воительница трогает своего обезображенного напарника, явно что-то с ним сделав, потому что в следующее мгновение Беорон достаточно бодро поднялся на ноги, собираясь вернуться и похоже скрутить шею обидчику. Вот только «хозяин» сказал еще кое-что, что заставило Дементора улыбнуться.
- По поводу зла – я бы так не был уверен, - как бы между делом произнес джинн, обращаясь к Беорону, но имея в виду Яте, но затем все-таки посмотрел на Килу и пояснил, пока та не выкинула записочку, - Тебе нужно загадать желание и оно исполнится.
И раз уж они собрались возвращаться, то Дементор мелькнул и исчез, чтобы появиться на другом берегу в ожидании приключенцев.

Даже если бы эльф, мывший свою обувь, просто исчез в воздухе, или бы мыл не обувь, а портки стирал, или и вовсе бы был енотом, Яте бы не обратила бы на его движения ровно никакого внимания: другие заботы, другие разговоры. О том, что темноволосая наколдовывала, как умела, себе и другим здоровье, понимали совершенно все окружающие, кроме нее самой. Но она вполне удовлетворилась результатом: Беорону явно стало лучше.
Она еще раз покрутила монетку в руках, озадаченная словами обоих попутчиков. Ее верная кобылка появилась, когда Хельга для нее что-то накорябала на листе пергамента, значит, так просто отмахиваться и в этот раз не стоило.
- А монета, што? Плата? - хмыкнула она, крутя золотой диск в пальцах. Было у нее желание, даже и не одно. - Ну, допустим... Хочу... - она хотела пожелать стать как некоторые прославленные воины степных кланов - свирепеть в бою, становится сильнее, выносливее, быстрее, смертоноснее, но поглядела на Беорона, вспомнила безвольное, как соломенная кукла болтающееся тело Хельги, и пожелала другого: - Штоп ко мне проклятия всякие не липли.
Обернувшись, увидела за спиной густые кусты, так, чтоб наверняка монета затерялась, коли ею желание оплачивать, то и искушения подобрать золотой не должно быть. И вслепую отправила монету, на солнце тускло блеснувшую, куда-то за спину.
Клочок исписанного пергамента истаял в руках.
- И теперь што?
Обожженный хотел добраться до колдуна, и Яте его отлично понимала. Проклятия - прилипчивая дрянь, если и не убивают, то так или иначе по-другому жизнь портят. Вообще странно было, что мужик так обозлился на Беорона - злиться на Килу у него куда больше поводов было. Обожженный же пытался с ним договариваться. У него язык, судя по всему, куда лучше, чем у степнячки был подвешен. Вот и сейчас, если бы сарказм был водой, они бы уже вымокли до нитки. Впрочем, Яте разделяла его намерения, так что вновь сжав коленями бока лошади покрепче, свесилась с седла, протягивая тому руку. Кайс веса двоих таких всадников несла легко. И в брод не надо, и до деревни быстрее. Вот только теперь задача стояла иная - не шагом перейти неширокую речку, а доехать. Не карьером, конечно, но все же. Так что, втащив второго седока, Кила, как могла сдвинулась в седле вперед. Степное седло - оно не рыцарское, оно низкое и широкое, лишь чуть не достающее до лошадиной поясницы, так что с грехом пополам, второй всадник, если некрупный, поместится мог. Вот только теперь сесть пришлось, как Беорон первый раз собирался - плотно, и руки мужчины Яте сама вокруг своей поясницы внахлест обвела, чтоб мог удержаться, и центры тяжести обоих седоков хоть как-то совпали.
И вот тогда пустила недовольную кобылку через реку знакомым бродом, а как выбрались на берег, подняла в небыстрый галоп, привстав на стременах и собрав покороче повод. Так до деревни доберутся мигом, лошадь и устать не успеет... И Беорон, которому досталось куда больше седла - тоже.

На слова джинна человек никак не отреагировал. Он поглядел на удалявшегося в сторону деревни недавно встреченного троицей незнакомца, вздохнул и перевел взгляд на степнячку, озвучивавшую монете свои пожелания. Затем достал свою. С прошлого раза список его желаний ни чем не пополнился, разве что — избавиться от надоевшего уже джинна, но Беорону казалось, что на такое чудо тут никто не способен. Ну и может быть тот случай в поле, от которого еще остался неприятный осадок.
"Хочу больше не бояться огня". — Он кинул монетку за левое плечо, бросил свиток.
— Теперь? — Он взобрался в седло. — Теперь поехали разберемся с этим козлом.

У человека деревенского действительно было желание поквитаться и с Килой тоже, но только, почему в итоге пострадал один Беорон? Джинн явно знал больше, чем говорил, ведь намеки не просто так вбрасывались в воздух, но ничего конкретного и поясняющего Дементор вслух не произносил, то ли ждал сопутствующего вопроса, то ли что-то иное замышлял. Он исчез из вида, когда переправив лошадь через реку, Яте отправила скакуна в галоп, желая как можно быстрее прибыть в деревеньку. Эльф снова оказался позади, провожая парочку легкой кривоватой улыбкой.
Пока Яте ехала, на правой ее руке появился янтарный браслет. На этот раз никакой записки с пояснениями не было. Беорон же не почувствовал в себе пока никаких изменений. Воспоминания об огне все еще были неприятны, так что мужчина, по-видимому, должен был столкнуться с огнем лицом к лицу, чтобы понять, что фобия пропала. Но эта была не та проблема, которую стоило решать прямо сейчас, ведь недомогания снова вернулись и удерживаться на лошади позади Килы стало гораздо труднее.
Вот уже показались низенькие ворота деревеньки и тот самый дом на отшибе, в котором жил тот самый нужный парочке мужик, вот только… Что-то не то было с деревней, что-то случилось, после того, как приключенцы покинули это место. От земли до пояса взрослого человека клубился белесый туман. Непроглядный и противоестественный. Сверху над туманом тоже разглядеть что-то было трудновато из-за летающего роя крупных противно жужжащих зеленых мух. Где-то в тумане кто-то кричал. Где-то поблизости что-то неприятно постукивало совсем рядом на границе тумана и выхода из деревеньки.
Перед парочкой встал выбор – заходить и искать человека, которому они хотели морду начистить, а заодно заставить отменить проклятье, либо убраться из этого места, опасаясь того, что возможно скрывалось в белесой дымке тумана.


_____________
Если пойдете в деревню, то делаете переход в Деревню Талия. Если передумаете, то возвращайтесь к реке.
Желание Беорона исполнено. Желание Яте - приобрести иммунитет ко всем проклятьям - слишком крутое. Вместо этого она получает браслет, который будет светиться, если ее проклянут, но никакой защитой он не обладает.