Старая церковь

Первое сообщение в теме :


Заброшенное здание уже давно пустует… Но иногда в нем находят приют заезжие путники.

Девушка шла за Киниром, будто младшая сестра, что пряталась за спиной брата, отважно идущего прогонять ужасного монстра из детской комнаты. Запах её страха придавал безликому дополнительные силы для продолжения пути по коридору лишённому всякого света. Но с каждым шагом по узкому коридору нефилем начинал чувствовать какой-то посторонний, не менее приятный, запах. Он шёл из-за двери, ведущей в столовую и был хорошо знаком Киниру по местам похожим на это, но был этот запах всё же чем-то необычный. Будто из привычного блюда, которое уже приходиться есть не первый раз, мастер кулинарного дела сотворил что-то новое и непривычное. В нетерпении полукровка раскрыл дверь и шагнул внутрь. В этот зал всё ещё мог проникать свет от восходящей луны, поэтому видно было всё вокруг очень чётко. Впрочем, помимо лунного света, тут стояли ещё и свечи, которые уже давно не горели. Но в глаза бросалось кое что, чего в подобных местах было никогда не встретить. В обеденном зале, столы были расставлены в форме полукруга, на столах были обильно расставлены шашки вазы и прочие емкости, наполненные до краёв чем-то мутным и тёмным. Скатерти на столах, так же, как и посуда были безнадёжно испачканы. В центре полукруга стоял двухметровый мольберт с холстом, на котором красивыми алыми мазками была изображена танцующая девушка. Кинир остановился и осмотрел комнату.
- Я не уверен. – Холодно ответил безликий. – Однако, то, что тут происходило выглядит очень гротескно. Будем надеется, что этот творец тут был один.
В тусклом свете, Кинир заметил, как у дальней стены зала мелькнула тень, а запах стал ещё отчетливей. Да, несмотря на небольшие изменения, эту эмоцию безликий никогда не спутает ни с чем иным. В воздухе витал аромат жажды убийства, кто-то был готов к убийству на столько, что в нём бурлил целый водоворот из различных чувств, создавая удивительной красоты переживания. Но девушке он ничего не сказал лишь приподняв руку в предостерегающем жесте.

Тёмной ночью даже самые простые на первый взгляд вещи кажутся не такими как днём. По крайней мере, так было для Венсиции. Девушка ожидала то тут, то там кого-то притаившегося в тени и готовящегося напасть. Но тем не менее путники продвигались дальше. Никаких горящих светильников не было, а если и было что-то отдалённо похожее, то оно явно было либо уже не пригодно, чтобы рассеять мрак ночной, либо требовало искорки огня. Разве что свет луны хоть как-то способствовал видимости.
Исследуя очередной уголок обители, они открыли новую дверь. Комната, где они оказались, служила явно не для того, чтобы быть заставленной церковной атрибутикой. На миг Венсиции показалось, что некоторые ёмкости на столах были чём-то заполнены. Но по цвету и по бликам ночного светила по поверхности жидкости трудно было понять, чем именно. Для себя Венсиция решила, что это не вода и от греха подальше подумала, что проверять свою догадку опытным путём явно не будет. Девушка не понимала, кому пришло в голову собрать всю эту утварь, чтобы потом взять и налить туда что-то. Но кое-что это проясняло - раз жидкость не испарилась, значит, налита она была не так давно.
Первым, оглядевшись, зашёл в зал Кинир. Он прошёл по комнате так, словно подчинялся сейчас каким-то собственным инстинктам. Девушка последовала той же без сомнения мудрой стратегии "оглянись по сторонам", но не спешила зайти.
Полный сомнений и тревоги взгляд Венсиции метался туда-сюда, словно пытался за что-то уцепиться в этой комнате. Повсюду всё было грязным, что не способствовало поднятию настроения девушки. Создавалось ощущение словно кто-то решил намеренно взять и измазать всё и вся вокруг. Но было кое что, что выбивалось из общей картины окружения. Посреди расставленных полукругом столов находилось работа неизвестного художника. Любопытная картинка с девушкой, пустившейся в пляс, располагалась на подставке. Венсиция не слишком хорошо разбиралась в живописи, а потому смогла по ней отметить лишь определённый талант у автора сего произведения. Тогда же в голове у девушки возникло озарение по поводу заполненных ёмкостей:
"Краски?" - Венсиция с подозрением поглядела ещё раз на сосуды с жидкостями. Краски так или иначе надо было разбавлять или смешивать. А иногда и кисточку в воде нужно было отмыть от ставшего не нужным цвета - такая логическая цепь рассуждений казалась девушке верной. Но проверять верна ли её догадка, Венсиция всё равно не захотела. Да и ситуация ей показалась не столь безопасной, чтобы присмотреться к точному составу ёмкостей.
Девушка с опаской, держа в руке своё единственное орудие, двинулась внутрь. Она ступала очень осторожно будто кралась мимо спящего. Отчего-то та считала, что рядом с Киниром ей будет в разы безопаснее, чем в проходе дверей или рядом с мольбертом. Пройдя таким макаром до него чуть больше половины пути, она заметила как парень жестом призывает быть осторожнее. Венсиция остановилась на месте и прислушалась. В какой-то момент ей показалось, что она слышала какой-то звук. Звук как будто кто-то или что-то движется совсем неподалёку, но понять толком что, как и где у неё не получилось. От мыслей о незавидной возможной судьбе, всё тело было как на иголках. Она снова огляделась, но уже вокруг того места, где сейчас находилась. Венсиция не нашла ничего, что выдавало бы точное местонахождение противника. Возможно тот был мастером своего дела, причем не только творчества, но и по части отнятия жизни.
"Где же? Где же ты?" - разум девушки пытался хотя бы понять как враг собирается вести себя дальше. Но сделать это той, кто не связывала всю свою жизнь с росписью кровавыми мазками на телах своих жертв на право и налево, было не так просто. В последней надежде она поглядела боковым зрением на своего спутника, а затем в ту же сторону куда, и он устремил свой взгляд. Девушка отмечала, что тому явно знакомо, что значит сражаться, поэтому подумала, что тот максимально точно определил где убийца.
"Видимо оттуда", - с этой мыслью она постаралась быть увереннее хотя бы внешне и стала ожидать беду из того места.

Кинир взглянул на девушку, которая осталась возле входа, с осторожностью глядя в ту сторону, откуда доносились шорохи. Безликий чувствовал, что ей было страшно, но она успешно боролась со страхом, должно быть потому, что рядом был нефилем, на которого она надеялась. Он осторожным, но быстрым шагом подошел к столам, залитым липкой влагой. Опустив один коготь в чашу, он извлёк его покрытым кровью. Её не сложно спутать в ночной тьме с краской или чем-то иным, но то как пахло содержимое чаш и кубков говорило о их специфической природе.
- Выходи! – Громко воскликнул безликий. – Твоя ненависть к нам слишком очевидна, чтобы скрываться в тенях этого храма.
Однако ответа ему не последовало. Лишь шорох на миг стих и в комнате воцарилась абсолютная-непроницаемая тишина. Кинир поднёс руку к изображенной на холсте девушке и сжал пальцы в положении угрожающем целостности картины.
- Если ты не покажешься, я уничтожу твои труды. – Холодно добавил полукровка.
- Нет! – Раздался разъярённый вопль прокатившийся по всему залу.
Затем из теней показался мужчина с длинными грязными волосами, что спадали черными локонами на его лицо, не давая рассмотреть, как следует хозяина этого места. Одет он был в рясу, такую же, как и тот убитый монах, что лежал у входа. Медленно, будто плохо контролируя своё тело он брёл прямо на Кинира, протягивая в его сторону руки. Когда он подошёл ближе, то в лучах лунного света безликий увидел, что из его открытого рта, капала алая жидкость, стекающая по волосам, бороде и одежде. Глаз было не видно из за черных кругов в месте из расположения, а кожа была так бледна, что была похожа на кожу трупа.
- Не смей её трогать! – Прорычал монах. – Вы! Я ненавижу вас! Мне не хватает материала, чтобы закончить её. Всё из-за вас.
Взгляд его упал на девушку, что будто переменило в нем, что-то. Он вдруг выгнулся распрямился и будто гепард кинулся в сторону девушки издавая рёв полный боли и злобы.
- Я заберу твою кровь! – Ревел он как обезумевший.
Декард кинулся монаху наперерез, пытаясь настигнуть его до того, как он коснётся девушки.

Девушка усомнилась в решении Кинира, когда тот всерьёз решил проверить содержимое одного из стоявших на столе сосудов. Причём сделать это он решил, опустив один из своих когтей в чашу.
- Нет! Не надо! – воскликнула она. Всё-таки вероятность того, что там могла быть и не краска, а не какая-нибудь едкая субстанция была тоже возможна. Но когда парень достал из ёмкости коготь, всё стало ясно. В лунном свете стала очевидной не самая приятная догадка о природе жидкости.
"Кровь!" – глаза у девушки расширились от раскрытия подобных обстоятельств. Стало очевидным, что кто бы здесь не находился, тот был явно сумасшедшим. Никакого другого названия тому, кто собирает кровь и затем ей разрисовывает картины у неё просто не было. Снова послышались какие-то звуки. Видимо убийца тоже нервничал, хотел нанести быстрый и точный удар и не хотел допустить ошибки. Вероятно именно поэтому Кинир решился спровоцировать злодея, не давая тому времени на подготовку.
Послышался вопль, Венсиция быстро бросила свой взгляд в сторону источника звука. Теперь она даже смогла немного разглядеть врага. Мужчина, представший перед её взором был далеко не воплощением мечты бесприданниц. Грязные волосы, борода, неухоженный вид, - видно одно из последствий долгой и кропотливой работы над шедевром, что располагался в комнате. Но самое ужасное было даже не это, а то, что их противник похоже не стеснялся употреблять внутрь ту же самую кровь, которой рисовал свой шедевр. Иного объяснения тому, почему тот выглядел так, словно ему голову обливали кровью не было.
Венсиция взирала на незнакомца. Тот был одет также как обнаруженный ранее ей и Киниром монах, и это слегка выбивало из колеи. То ли тот когда-то придерживался раньше какого-то религиозного учения и спятил, то ли решил напялить монашеское одеяние просто из прихоти. Непонятно. Во всяком случае, времени на размышления монах им не дал. Он заорал так, что тому позавидовал бы любой дикий зверь и бросился в атаку.
Узрев подобный манёвр, Венсиция поняла, что боя не избежать. Крик вырвался у неё из груди, после чего она метнулась в сторону, чтобы избежать прямого удара. Из-за резкого и не совсем обдуманного броска, она задела ногой одну из столешниц, а та в свою очередь врезалась в мольберт. Картина в алых тонах начала угрожающе покачиваться, намекая своим видом, что готова упасть.

Несмотря на то, что мужчина выглядел как обычный человек, двигался он значительно быстрей Кинира. Всего за пару секунд он преодолел расстояние от того тёмного угла до девушки. Безликому же, не хватило всего одного шага, чтобы не дать сумасшедшему дотянуться до Венсиции. Одна, напуганная такой стремительностью кинулась в сторону, но споткнулась о стол, который со скрежетом отъехал в сторону и зацепил углом мольберт. На пол посыпались чаши с кровью и картина. Вампир продолжил преследование и повалился на девушку всем весом брызгая слюной и хищно клацая зубами, не замечая произошедшего в шаге от него. Всё его внимание было обращено к девушке.  
- Ты! – Рявкнул он прямо в лицо девушки. – Твоя кровь будет идеальным материалом для моего нового творения.
Но в этот момент, когти нефилема обхватили горло мужчины, от чего тот издал булькающий звук и выпучил глаза от напряжения. Теперь, можно было увидеть внешность человека в рясе вблизи. Слюна вперемешку с кровью всё капала с его бороды. Два длинных клыка торчали из разинутой пасти угрожающе обращенные к Венсиции. Где-то волосы спутались и свалялись на столько сильно, что образовали узлы. Было понятно, что его безумие полностью занимало его мысли. В месте где рука безликого сжимала горло образовался алый свет, который стал струиться по его руке. Вампир безуспешно попытался высвободиться, а затем обмяк. Кинир приподнял его и откинул в ту сторону где всё ещё валялась его картина, на которую капала кровь из опрокинутых чаш.
- Ты в порядке? – Холодно спросил он девушку. – Он оказался слишком быстрым.

Сложившаяся ситуация обрастала нюансами - небольшими подробностями: криком, чувством страха, быстрыми опасными движениями. И вся эта дикая гремучая смесь прекрасно сочеталась с болью. Болью от удара, что отозвалась в ноге у девушки. И мука эта, одолевшая Венсицию, была, казалось, намного глубже, чем какое-то физическое напоминание о том, как не стоит передвигаться в сражении. К ней примешалось жгучее чувство досады от подобного фиаско.
Совсем рядом послышался громкий стук упавшего шедевра, сосуды с кровью падали со стола на пол. Снова звук. Теперь уже стекла - похоже, одна из чаш или ваз разбилась. Но Венсиция этого уже не увидела - враг был слишком близко, чтобы обернуться и посмотреть, что там и как. Зато она ощутила, как кровожадный художник поверг её на землю и во всей красе наблюдала окровавленную пасть совсем недалеко от своего горла. На лице у девушки появилась ужасная гримаса ужаса и боли. Весь пол залит кровью. В спину врезались пара мелких осколков разбитого стекла. Враг готовится её прикончить. Пожалуй, более скверно Венсиция себя ещё не ощущала.
Не замечая ничего кроме надвигающейся неминуемой смерти, она где-то на уровне подсознания ощутила заминку в действиях врага, которая, как оказалось позже, возникла из-за противостояния между Киниром и кровожадным психопатом. Этим она и воспользовалась, чтобы увеличить расстояние между ними и в случае чего приготовится к отпору. На согнутых в локтях руках Венсиция отползла по луже крови на весьма скромное, но относительно безопасное расстояние и готова была защищаться. Но оказалась, что этого уже и не требовалось. Кинир произвёл свой хват вокруг горла врага когтями и перевёл того в состояние "окончательная смерть". А после откинул его как можно дальше.
Девушка поглядела на сиё действо и не знала, что ответить на вопрос парня. С одной стороны её вид сейчас был так далёк от идеала, а с другой выжить в такой ситуации было уже неплохо. Что же про остальное, то это, как говорилось, в знакомой Венсиции ещё с Земли поговорке: всё это мелочи на фоне общей картины жизни.
Венсиция передвинула по полу, чтобы подняться правую руку, в которой всё ещё мёртвой хваткой был сжат неразгибающимися от потрясений пальцами нож. Нога чуть выше коленки всё ещё немного побаливала от удара, но, похоже, это был простой ушиб. Она явно ощущала, что что-то больно колется и мешает в спине возле лопаток, но не могла разглядеть что именно. Девушка не спешила встать, она уселась на пол и попытались вытащить чужеродные элементы из спины. Череда попыток, и вот она при помощи левой руки вытащила один из кусочков, но всё равно чувствовала, что там есть ещё. Стекло упало на пол, а рука вновь метнулась за спину. Девушка стиснула зубы. После каждой попытки, успешной и нет, вытащить осколки, лицо искажалась от боли. Сама ситуация её начинала ужасно бесить, на лицо были все признаки нервозности. За всё время проведённое за подобным вынужденным садомазохизмом, она даже слегка подзабыла, что находится здесь не одна. Неожиданно для себя самой она воткнула нож остриём в пол с силой доступной лишь человеку, находившемуся в порыве злобы. Пальцы правой руки отлипли от рукояти, а сама рука также присоединилась на помощь к левой.
Когда наконец экзекуция с осколками была закончена, Венсиция начала приходить в себя. Из груди вырвался глубокий вздох, ознаменовавший долгожданное избавление от страданий. Сразу после этого вздоха у Венсиции словно пелена спала с её глаз, возникло чувство будто, она будучи слепой и немой вновь обрела способность видеть то, что её окружает и обрела дар речи.
- Ой, - вымолвила девушка словно в качестве оценки своего состояния, глянула вверх и сперва устремила свой взор точно в прорези маски нефилема, а затем поглядела в сторону тела погибшего. Непохоже, чтобы тот подавал хоть какие-то признаки жизни, но на душе было как-то гадко и неспокойно. Венсиция не знала, что и думать о случившемся. То был уже второй труп за сегодня. Правда теперь это был труп негодяя. Она машинально положила правую руку на нож и вытащила тот из пола. Сперва она хотела быстро подняться на ноги, но ушиб на ноге напомнил о себе. А потому по-тихоньку, чтобы не особо напрягать ушибленные мышцы и суставы, она поднялась на ноги.
- Я, наверное, кажусь ужасно неблагодарной... Спасибо, - девушка посмотрела на землю перед своими ногами, словно там было что-то интересное. Но на самом деле ей было просто слегка стыдно за себя.
"Так нелепо оплошать, это же надо уметь."
Внезапно в голову ей закралась новая мысль, которую она сразу же озвучила:
- А он точно мёртв? Это ведь вурдалак? Я как-то читала, что им нужно проткнуть сердце, - в голосе прозвучала тревога, а пальцы руки вновь крепко сжали рукоять ножа.

Одного взгляда на девушку хватило, чтобы понять насколько она не в порядке. На её лице читалась боль и страх, даже способности нефилема не понадобились для диагностики её состояния. Изгибаясь, она пыталась вытащить из своей спины осколки, что выглядело весьма любопытно. Кинир подошёл ближе и посмотрел на её спину, придерживая девушку за плечо. Красивое чёрное платье было безнадёжно испорчено, кровавые пятна и сияющие отверстия в ткани, обнажающие, пусть и не глубокие, но все же порезы. Большая часть крупных осколков была уже изъята из ран, оставались лишь не большие. Осторожно ухватившись за один из них, нефилем вытащил и бросил в алую лужу в шаге от него.
- Тебя нужно перевязать. – Холодно констатировал безликий. – От потери крови ты, конечно, не умрешь, но раны могут загноиться.
Полукровка поймал взгляд девушки, смотревшей на лежащего неподвижно мужчину, и проследил за предметом её внимания. Должно быть, девушка подумала, что вампир мертв, но в действительности он был просто в состоянии опустошения. Это происходит с любыми, кто теряет все свои эмоции и чувства. Полная апатия и ощущение пустоты внутри груди. Безликий помог девушке подняться и придвинул к ней стоящий рядом стул. Она принялась благодарить его за спасения, но Кинир не видел в этом необходимости, ведь она пострадала из-за его неосторожности. Но затем она озвучила свои подозрения и её взгляд дал ясно понять, что она требовала пояснений случившегося.
- Он жив. – Пояснил Кинир. – Просто я отнял у него все чувства, так как я это делал с тобой ранее. Не волнуйся, он больше не нападёт. У него больше нет жажды убийства. Теперь у него уже нет никаких чувств.
Будто в подтверждение этому, вампир пошевелился и поднял голову осматриваясь. На глаза ему попалась его картина. Он безвольно придвинул её к себе и повернул, вглядываясь в пятна на холсте, которые уже перестали быть тем прекрасным произведением искусства. Однако ничего после этого не последовало, ни сожаления, ни гнева, ни разочарования. Он просто откинул её в сторону и поднялся на ноги, озадаченно глядя по сторонам.
- Что… Что вы со мной сделали? – Хриплым голосом произнёс монах. – Я… Не чувствую голода. Впервые за все эти годы, я не испытываю той муки, что терзала мою душу изо дня в день.
- Это скоро пройдёт. – Холодно ответил нефилем. – Голод вернётся, как и твоё желание убивать. Смотри на это как на временное просветление и ответь, что случилось в этом храме?
- Вот как? – Обречённо вздохнул вампир. – Тогда мне стоит поблагодарить вас, за эти короткие минуты, когда мой разум чист как раньше.
- Наша царьков проклята. Я не смогу вам рассказать многого, просто потому, что я был убит одним из первых в тот день, когда в двери нашей обители пришёл тот загадочный человек в чёрном одеянии. Уже спустя пару минут, стало происходить странное. Мои братья по вере стали с жестокостью бить друг друга. Потом, в ход пошло оружие и меня закололи. Я очнулся, должно быть гораздо позже тех дней, меня терзал голод, и я ничего не мог с ним поделать. Я убивал всякого, кто приходил сюда, я сцеживал их кровь, чтобы утолить свой голод, но это было бесполезно, он становился лишь сильней.
- А та девушка? – Кинир указал на пятна крови на холсте.
- Это моя жена. Я ведь прекрасно понимал, чем я стал, и вернуться к ней уже не мог. Сюда я приходил на службу, как на работу, дома же меня ждала любящая семья.
- Она уже не ждёт тебя. – Холодно парировал безликий. – Судя по этим стенам, умер ты для них уже много лет назад. Но кто сделал тебя таким? Тот черный гость?
- Я не знаю. Но… Вы должны уходить. Если голод вернётся, я могу снова напасть на вас.
- Что скажешь, смертная? – Обратился он к Венсиции. – Мы можем убить его и избавить от этих мучений. Если ты, конечно, не хочешь уйти из этой обители «священной благодати».

Практически сразу как Кинир сообщил Венсиции о том, что ждать беды больше не придётся, она позволила себе расслабиться и ослабить хватку на своём оружии. И почти сразу после этого художник подал первые признаки жизни: сперва это были просто легкие, как будто слабые судороги проходили по телу, шевеления, потом он поднял голову повыше, вероятно, чтобы оглядеться, а после этого и вовсе поднялся на ноги. Картина же, к которой тот проявлял повышенный интерес в самом начале, вообще не вызвала в нём никаких эмоций. Возможно, если бы Кинир не предупредил её о том, что монах теперь будет столь миролюбивым, то это вызвало бы у Венсиции совсем другую реакцию. Однако девушка доверилась словам парня, и оказалось, что то было не напрасно.
Судя по словам Кинира такое состояние у подобревшего представителя нежити не должно было продлиться долго, и Венсиция не видила причин подвергать эти слова сомнению, тем более, что последние события показали, что тот знает он чём говорит.
Воспользовавшись моментом парень решил по подробнее разузнать, что же произошло в церкви, периодически задавая наводящие вопросы, дабы прояснить некоторые моменты биографии вампира. Художник оказался весьма разговорчивым собеседником. Вероятно, сказалось то долгое время, во время которого все его мысли были охвачены только чувством голода и способами его утолить.
Венсиция смотрела на собеседников, считая ненужным встревать в их разговор. Из того, что она услышала, девушка сумела составить общую картину произошедшего. Само состояние их бывшего врага и ситуация, в которой тот оказался, заслуживали проявления к тому хотя бы маленькой толики сострадания. Однако как Венсиция не старалась, она не смогла выдавить из себя нужной эмоции. И немудрено. Ведь ещё совсем недавно она своими глазами видела, как тот едва её убил. Поэтому девушке было тяжело проявить хотя бы примитивную пародию на сочувствие.
За время беседы Венсиция постаралась привести себя в порядок. Магия помогла избавиться от излишков крови и грязи на себе любимой. Конечно со временем всё это вернётся, но до той поры наверняка можно будет найти какой-нибудь источник с водой.
Вовремя заданный Киниром вопрос вернул ей прежнее расположение духа и чувство жалости к безумному художнику. Вопрос этот, не смотря на всю свою простоту, по мнению Венсиции был просто чудовищный. Совершить самосуд и убить несчастного или оставить того на растерзание его же собственного безумия, тем самым подвергая всех остальных опасности быть убитыми. От подобных размышлений бурлящий котёл чувств вспыхнул внутри Венсиции и словно пожаром охватил всё её естество. Если бы вопрос не состоял из подобного или-или, то она, вероятно, предложила отправить того в лечебницу, чтобы вылечить душевные раны. Но что она должна была сказать на это, девушка не знала.
"Как так просто решить судьбу этого человека?"
Венсиция отвела взгляд как от одного, так и от второго и в поисках ответа углубилась в себя. В поиске зацепки для ответа, она отыскала у себя в голове только одну фразу. Фразу, которая она была уверена, что Киниру не понравится. Вздохнув поглубже, она попыталась сказать как можно более уверено и чётко:
- Наша жизнь является высочайшим даром Божим, и начало и конец которой только в его руках, - слова из святых текстов прозвучали, как не странно, легко. Венсиция позволила себе наконец поднять глаза на Кинира, ожидая, что тот будет возражать. Он уже один раз высказал своё мнение по поводу создателя сущего, поэтому девушка решила, что тот не особенно прислушается к этим словам.

Слова вампира произвели на девушку впечатления, но должно быть не настолько большое, как рассчитывал Кинир. Он совсем не чувствовал её чувств, хоть её лицо и вздрагивало в тот момент, когда мужчина говорил о своём прошлом, безликий чувствовал, что её, его совсем не жаль. Наверное, именно этим руководствовался он выбирая верную для себя стратегию в своих действиях. Однако, когда нефилем предложил ей выбор, её чувства пошатнулись. Как показалось очень неуместный момент, для проявления такой гаммы чувств к этому несчастному. Ведь дилемма была проста и совсем не нова. Убей, или убьют тебя, и девушке это понятие знакомо, как и любому другому живущему в этом мире. Тонкий аромат различных эмоций захлестнул комнату. На миг даже показалось, будто мужчина тоже ощутил их и поднял голову на девушку. Он равнодушно смотрел на неё ожидая приговора. Но слова её были для него скорее индульгенцией, прощающей его за все без капли осуждения. В этот момент Кинир всерьёз задумался над тем, что девушка мало понимает в устройстве мира.
- Какой интересный вердикт. "Наша жизнь является высочайшим даром Божим." Да будет так. Но... – Подходя к мужчине произнёс безликий. – Это противоречиво. Значит, ты позволишь ему убить себя, если твой бог того пожелает? Но откуда же тебе известно, чего хочет твой бог, если ты не слышишь его голоса? Но я, другое дело. Меня создали как руку господа, которая должна карать врагов его, под каким бы обличьем они не скрывались. Это в моих руках его начало и конец.
После этих слов нефилем с силой ударил когтями вампира в грудь, затем рывком достал сердце его и бросил к его ногам.
- Этот человек уже мертв, а значит уже утратил тот "дар", что даровал ему бог, так пусть же остаётся таковым до конца времён. Нам не безопасно с ним под одной крышей, пока он одержим безумием. – Вампир равнодушно смотрел за тем, как его давно уже небьющееся сердце упало на пол, а затем и он сам упал рядом с ним, будто старый грязный мешок.
В этот же момент ладонь девушки обхватила чья-то ручка и девушка могла ощутить прохладу. За её спиной стоял ребёнок лет двенадцати. Его шагов Кинир не слышал, как не чувствовал его присутствия вовсе. По бледному лицу мальчика было видно, что он бояться безликого и прячется за спиной девушки, чтобы его не заметили. Белые волосы закрывали его глаза, губы и подбородок были немного женственны, но всё же это был мальчик. Одет он был в черную рубаху до самого пола, подпоясанную верёвкой. Его босые ноги едва выглядывали и даже при лунном свете на них были видны мозоли и ссадины.
- Нет… - Одними губами прошептал мальчик глядя прямо в глаза девушки. – Нет…

Девушка не ждала, что священные слова хоть как-то поколебают в Кинире увереность или заставят его переменить своё мнение. Нет! Его позиция была озвучена ранее, и она понимала, что тот не изменит её просто потому, что какая-то девушка вдруг произнесла пару слов. Скорее она ждала, что тот скажет нечто вроде "Нет! Это глупо! Ты что совсем того?!" Но вместо этого Кинир, по мнению Венсиции, продумал и просмаковал всё, что она говорила, легко и непринуждённо отбросил как что-то совершенно нелепое и оторванное от ситуации и растоптал. А когда тот и вовсе наделил себя судьёй, глошатаем и палачом Господа в одном лице, девушка всерьёз задумалась о том, насколько надо быть безумным, чтобы заявить нечто подобное про себя. Девушка глядела на Кинира очень внимательно, словно стараясь и в самом деле отыскать какую-то скрытую за физическим телом сущность или божественную искру, но найти ничего не получалось. Девушка не видела в Кинире ничего, что даже отдалённо выдавало в нём пророка и уж тем более на ангела.
"Нельзя так говорить. Нельзя... Именно за это тебя покарали", - на эмоциях прослось в голове у Венсиции. Она поднесла руки к ушам, не жалая ничего слушать, благо что ещё не покарябала сама себе ухо ножом. В какой-то момент ей показалось, что её мысли сорвались с языка, но это было не так. Но в любом случае эффект от подобных мыслей всё равно на лице был заметен. От греха подальше она убрала оружие обратно в сумку и снова поглядела на Кинира. Видно что она хотела что-то хотела сказать, но случилось то, что заставило её надолго замолчать. Буквально одним движением руки парень вонзил когти в тело художника и вырвал его сердце. Девушка неосознано отошла на пару шагов назад и поднесла тыльную сторону ладони левой руки ко рту, словно пыталась отгородиться от увиденного как от ядовитого пара. Всё было кончено. Лишенный жизненно важного органа художник свалился на пол и теперь уже наверняка покинул этот мир.
Венсиция даже не успела ничего сказать по поводу поступка Кинира, как внезапно сзади кто-то подошёл и взял её за руку. От неожиданности девушка едва не подпрыгнула на месте. Что-что, а когда в подобном месте кто-то лезит к тебе в то время, когда ты того не ждёшь, это вызывает не самые лучшие чувства. Венсиция было убоялась, что это сообщник убитого и вырвала руку. Но резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, она увидела всего лишь ребёнка. Маленькое беспомощное дитя, он явно был испуган, что девушку не удивило. Удивило её другое - как он тут оказался? На фоне уже имеющейся картины "смерть и ужас в заброшенной церкви" присутствие ребёнка выглядело по меньшей мере странно. До того странно, что Венсиция сперва решила, что ей это просто мерещится после ночи без сна. Она протянула свою руку, чтобы убедиться в том, что это лишь игра воображения. Но дотрунуться до мальчика девушка не успела. Неожиданно тот зашептал, стал что-то отрицать, глядя прямо ей в глаза. Венсиция совсем не поняла, что именно, он хотел ей сказать, но в голове промелькнуло, что это всё не спроста. Рука девушки остановилась на пол пути к ребёнку.
После уже увиденного Венсиция уже туго соображала, но всё же попыталась напрячь думалку. Мальчик был одет совсем скромно, а из-за босых ног, полных ссадин, в другой обстановке Венсиция могла бы принять его за бродяжку. Но не сейчас.
- Кто ты? - почти бесшумно произнесла девушка. Она глядела на него в оба глаза и пыталась понять как и что. Похоже кроме неё, по крайней мере до этого момента, ребёнка никто не видел.

От слов и действий Кинира в девушке разжёгся пожар негодования, который она скрывала едва заметным успехом. Казалось она вот-вот кинется на безликого и начнёт доказывать ему то, что убеждения Кинира неверны, и он ведёт себя оскорбительно. Но вдруг все её эмоции пропали, будто их выключили для него. Он обратил свой взгляд на девушку и понял, что она была не одна. Её взгляд был обращён к тому, кто стоял рядом с ней. Заинтересованный столь странным поведением Венсиция он шагнул в её сторону.
- С кем ты говоришь? – Тихо произнёс Кинир.
Спустя пару шагов, он увидел того, кто пытался спрятаться за спиной девушки. Когда незнакомец понял, что его заметили он прижался к девушке как мог и всхлипнул.
- Он убьёт меня. Помоги пожалуйста. – Надрывно дрожащим голосом сказал ребёнок. – Черный человек вернулся, чтобы убить меня.
Мальчик казалось не услышал вопроса девушки и бормотал что-то так тихо, что даже она еле могла различить его слова. Кинир, внимательно смотрел за тем, как девушка разговаривала с незнакомцем и не вмешивался, как будто понимал, что происходило между ними. Затем он сделал ещё один шаг в сторону девушки и снова замер. С каждым его шагом ребёнок вздрагивал и всё крепче обнимал девушку, как будто она была непреодолимой преградой между ним и чёрным монстром.
- Объясни мне, Венсиция, кто это? И что происходит? – Склоняясь вперёд.
- Он убьёт и тебя, после того как разделается со мной.
Неожиданно в голове девушки появилось видение. Перед ней стоял Кинир, с занесенной для удара рукой. В следующее мгновение она ощутила боль в груди и вошедшие в неё когти безликого. Еще спустя миг, она видела собственное бьющееся сердце на его ладони. Видение было так реально, будто всё и правда происходило с ней ранее.

Венсиция так и не поняла до конца, что происходит. Кинир подступил ближе, чтобы разглядеть, что же случилось. И это не укрылось от её внимания. Его шаги словно эхом отдавались по комнате, а когда тот остановился и стал задавать вопросы, то стало слишком очевидным то, что он их заметил.
Ребёнок прижался к ней. Казалось, тот пытается избежать даже самого взгляда Кинира на него. Конечно, она понимала, почему ребёнок мог испугаться его, ведь даже когда они первый раз встретились на территории воронья, Венсиция отметила, что Кинир довольно странный и совсем не похож на обычного человека. Но всё-таки тогда это показалось не столь важным, ведь он не проявлял каких-то враждебных намерений. А потом она как-то просто приняла это.
Ребёнок прижался к ней ещё сильнее, в то время как Кинир подступил ещё на один шаг и остановился. Она не была так уверена, что тот и вправду хотел легко и беспричинно сеять смерть направо и налево. Даже в убийстве того вампира была какая-то осмысленная цель, пускай это и не очень ей и было по нраву. Но всё-таки она приняла меры предосторожности, чтобы тот сгоряча не решил избавиться от постороннего. Она постаралась отвести мальчика немного позади себя, чтобы тот и впрямь не стал очередной жертвой, но тот так крепко в неё вцепился своими ручками, что двинуть его на миллиметр было уже задачей ещё той. Подобная хватка была удивительной для столь малого невинного создания, но Венсиция слышала, что перед страхом смерти люди способны совершать порой самые немыслимые поступки.
Она поглядела на вставшего перед ними парня. До сих пор она старалась ситуацию объективно. Она знала, что если бы Кинир и впрямь был столь опасен, то тот бы мог разделаться с ней ещё на свалке без лишних свидетелей, и для этого, по большому счёту, ему не нужно было вести её в церковь, чтобы избавиться. Прийти сюда ведь была вообще идея Пассифлоры.
И вдруг кое что заставило её пересмотреть позицию. Венсиция слышала, что есть определённая категория людей, что имели возможность ненадолго проникать за завесу времени, но точно знала, что не обладала таким даром. Но видение было столь отчётливым, что всё вокруг просто меркло рядом с ним: вот стоит Кинир, его рука готовится нанести удар, боль в груди, и вот уже последние силы покидают её вместе с сердцем высунутым из груди. Боль казалась такой натуральной, словно она и впрячь ощутила последние мгновения своей жизни.
Изо рта вырвался крик. Уже в состоянии видения левая рука обхватила ребёнка, а свободная правая вернулась к ножу. Лишь когда Венсиция окончательно очухалась, она поняла, что всё осталось на своих местах, а в руке её было оружие.
"Всё ещё можно изменить."
Взгляд устремился к Киниру, а нож, занесённый для удара говорил о том, что та готова отразить атаку, и в этот раз она так просто не свалится. Хотя бы потому, что тут запнуться не об что. Не то что бы ей хотелось и впрямь проливать чью-то кровь, но и свою лить на пол ей тоже не хотелось. Кроме того сейчас она думала не только за себя. К сожалению, защита не столь эффективна, когда тебя крепко обхватили и не дают нормально двигаться, но это всё равно было кое что.
- Ты его не тронешь! – попыталась она хоть как-то остудить пыл парня и постаралась вновь убрать ребёнка чуть позади. Но тот словно специально не слишком старался откликнуться на её порывы ослабить хват и спрятаться. Понимая, что это бесполезно, она взмахнула рукой в призыве. Чудовищный львиный рёв заполнил помещения. У себя на Родине этот зверь, благодаря её стараниям обладал крайне прочной шкурой, но, к сожалению, девушка не знала, что в момент перехода через врата, тот станет обычным животным. Пускай и тоже опасным. Лев оказался прямо перед ней и приготовился к прыжку, но не спешил нападать первым. Видно желание Венсиции избежать дальнейшего кровопролития сказалось и на звере. Звериный рык вновь раздался посреди комнаты, но уже с намеком, чтобы тот держался подальше, а Венсиция в это время всё-таки смогла оттеснить себя и ребёнка поближе к выходу.
- Больше никто здесь не погибнет, - всё ещё как-то неуверено произнесла Венсиция, она уже видела пущенные ранее в ход боевые умения Кинира, но догадывалась, что тот мог до сего момента продемонстрировать далеко не все свои способности. Понимая это, девушка снова постаралась увеличить расстояние между ними.

Кинир с интересом наблюдал за происходящим и ему увиденное совсем не нравилось. Мальчик выглядел очень напуганным, но этого он совершенно не чувствовал. То, что нефилем видел ребёнка, но не мог почувствовать, настораживало безликого. Ничего хорошего в этом не было, к тому же то, что он так старательно пытается уцепиться за девушку, делало его потенциальным противником, от которого неизвестно чего можно было ждать. Несмотря на то, что Кинир не чувствовал угрозы, он видел явные признаки того, что ребёнок ведёт себя слишком подозрительно и старается спрятаться от полукровки, всё время, нашёптывая что-то девушке. Каждый раз, когда нефилем пытался подойти, девушка начинала пятиться, отводя мальчика всё дальше к выходу из зала. Походило на то, что мальчик, как-то воздействовал на неё, стараясь столкнуть их, по непонятной для него причине. Он не мог действовать решительно, ведь мальчик находился слишком близко к Венсиции, если он действительно был опасен, то нападением он мог спровоцировать его на причинение вреда для его спутницы, что пока не было в его планах. Но вдруг, девушка откинула голову и издала истошный крик, как будто её разрывали на части. Медлить больше было нельзя, Кинир сорвался с места и кинулся на них. Но девушка вдруг выхватила нож и замахнулась на него, что заставило остановиться в паре шагов от неё.
- Послушай меня, девочка. Этот ребёнок манипулирует тобой. – Холодно произнёс он. – Не знаю, что он пытается внушить тебе, но это никак не связано со мной.
Однако, похоже, девушка его не слышала. Он ощутил стойкий аромат гнева, страха и ненависти, которые исходили от его новой знакомой. То, что делал с ней мальчик, явно работало. Она отступила назад, придерживая ребёнка одной рукой, и была уже в шаге от дверей, через которые они пришли сюда. Ещё немного, и они сбегут, чего нельзя было допустить. Крик девушки внёс некоторую ясность того, что с ней делал мальчик. Кинир склонился и убрал руки за спину, в знак того, что он не собирается преследовать их. Взмахом клинка девушка призвала гигантского льва, что преградил путь полукровке и готовый наброситься на него.
- Выслушай меня – Громко и чётко сказал безликий - Даю своё обещание, что не стану причинять вреда ни тебе, ни этому ребёнку. Даю клятву, что буду верен этому слову до тех пор, пока ты сама не освободишь меня от неё, и пусть творец крови и плоти моей превратит меня в пепел на месте, если я нарушу эту клятву. Только, прошу, отойди от этого ребёнка, пока он не причинил тебе вреда. Поверь мне, твой враг не я, а тот, кто с нежностью держит тебя и делает вид, что боится.
- Обманщик! – В ответ на это крикнул мальчик. –Твои обещания ничего не стоят, убийца.
По щекам мальчика потекли слёзы. Кисти рук с дрожью сжались, от чего девушка ощутила, что высвободиться из его хватки, теперь стало ещё сложней и продолжать отходить теперь уже не получалось. Ребёнок будто в копаный остановился и всхлипывая стал протяжно скулить. В этот момент девушка увидела очередное видение. Она стояла посреди светлого, озарённого солнечным светом, зала где они нашли картину и чаши с кровью. Но теперь тут был полный порядок, стены были целыми, и вся архитектура выглядела свежей, будто после капитального ремонта. За столом сидели сем монахов, они непринуждённо общались о чём-то своём и изредка смеялись, черпая ложкой похлёбку из своих тарелок. Мальчик всё так же обнимал её, но лицо его сияло улыбкой.
- Папочка! А когда я выросту, я тоже буду священником? Мне тут так нравится! Тут светло и так уютно, намного веселей чем дома!
Вдруг распахнулась дверь и в зал вбежал монах, лицо его было искажено ужасом, а вся мантия была испачкана кровью. Все служители храма тут же кинулись к нему, но тот кинулся на них и начал бить выкрикивая проклятья. Эта истерия будто заразная болезнь перекинулась на других монахов. Они будто потерявшие разум били лица своих друзей, извергая из себя все возможные ругательства, о которых девушка возможно никогда и не знала. Руки девушки будто сами собой сжали мальчика за плечи, а из её уст соскользнули слова, мужским голосом, который ей показался очень знакомым.
- Беги, прячься. Если с тобой что-то случиться, твоя мама меня не простит. – Голос был полон заботы.
Но перед тем как руки мальчика отпустили её, Венсиция увидела, как в двери зала вошел Кинир. В точно такой же мантии и маске, что сейчас была на нём. В руке он сжимал голову, оторванную от тела. Его сияющие глаза уставились прямо на девушку и обрывая видение.

Венсиция попыталась как смогла развести стороны по разным углам. В её взгляде и осанке смутно читались неоформившиеся подозрения. Подозрения о верности данного слова особенно после того как, Кинир начал столь резкое сближение. И пока они созревали, девушке словно позволяли кипеть на медленном огне до тех пор пока, кипение не достигнет критической точки.
- Он же ребёнок! Зачем его убивать? Зачем вообще приводить сюда человека и спасать его, чтобы затем убить? - спросила она, чтобы окончательно убедиться или опровергнуть свои подозрения, - это то же... Ой...
Венсиция почувствовала, как руки ребёнка сжали её ещё сильнее. Она опустила глаза на ребёнка. Мало того что она не могла теперь увести их подальше отсюда, так ещё и чувствовала себя словно зажатой в тиски. Питомец, словно почувствовав угрозу, сделал шаг в сторону и повернул голову в сторону девушки, пытаясь понять чем помочь хозяйке. Сама же Венсиция постаралась вновь немного ослабить хватку ребёнка, чтобы хотя стало дышать полегче. Но без особых успехов.
- Сколько же в тебе сил? - почти шёпотом произнесла девушка. Произнеся последнюю фразу, Венсиция внезапно почувствовала какое-то головокружительное чувство своей неуместности. Словно сама комната да и вообще всё вокруг отторгает её и хоть какую-либо надежду на благоприятный исход. Ощущение нереальности усилилось, а её логика словно начала давать взбой. Так она погрузилась в новое видение: несколько монахов мирно трапезничало в комнате, похожей на эту. Вот только она явно была гораздо светлее и чище, чем была сейчас. Чей-то голос. Голос того самого ребёнка, что стоял с ней. Видение резко изменилось после того, как в комнату забежал ещё один монах. Картина мирно обедающих служителей церкви сменилась на ругань и кровавую расправу. Она снова услышала чей-то голос. Довольно знакомый. И Венсиция была готова поклясться, что сказанные им слова вырвались у неё изо рта, а её руки словно по словно по приказу плавно сползли мальчику на плечи.
Венсиция почувствовала, что руки мальчика её отпустили. Как будто теперь он точно знал, что та от него никуда не денется. Под конец видения девушка увидела, как Кинир входит в зал с оторванной головой.
Как только всё закончилось, девушка набрала поболше воздуха в лёгкие. Когда тебя больше не сдавливают мёртвой хваткой, дышится точно легче, но сама ситуация не стала легче. Венсиция почувствовала, как будто крепко увязла в трясине. Слова и действия одного разительно расходились с видением. Девушка мотнула головой из стороны в сторону, пытаясь отбросить последние отголоски видения. Ей определённо было над чем подумать.
В подобной ситуации оба говорить правду не могли, это было слишком очевидно. Но продолжать удерживать обоих по разную сторону баррикад у неё тоже не получиться вечно.
Лев, повинуясь воле хозяйки, осторожно подошёл к ребёнку закрыв того от возможного удара, если Кинир бы и вправду надумал атаковать. В это же время Венсиция обратила взор к ребёнку. Он выглядел таким маленьким и невинным, что у неё рука не поднялась бы что-то с ним сделать. Девушка ласково опустила свою руку на плечо ребёнка, а второй указала на выход.
- Иди туда, я с ним справлюсь. Он больше не причинит вреда, - логика, пускай и затуманненая двумя видениями подсказывала, что даже если Кинир и пожелает её убить, то сделает он это не сразу, а значит спасти и себя и мальчика вполне возможно.
Венсиция отошла на пару шагов от мальчика к Киниру, оставив тем самым ребёнка под защитой животного. С одной стороны тот прикрывал ребёнка от удара и защитит того от прямой атаки, с другой не давал так просто взять и подбежать к Венсиции и тем самым снова прижаться к ней. То есть при любом раскладе не получится взять и решить всё наскоком. В прочем это не значило, что девушка забыла про видение, и потому на всякий случай на готове было оружие, которое можно пустить вход. Она встала в защитную стойку, повернувшись лицом к Киниру, и стала выжидать, как тот выполнит свою клятву.

Похоже слова Кинира произвели на девушку эффект, только немного не тот, что он рассчитывал. Она упрекнула его в том, что он хочет убить и мальчика, и свою спутницу, как он это сделал с вампиром. Кинир поднялся и посмотрел прямо в глаза, Венсиции. Всё вставала на свои места, но исправить ситуацию у него никак не получалось, но он не переставал бороться за девушку, стараясь убедить её в том, что он не лгал. Если бы он мог чувствовать тоже что и она, ему было бы проще, но он мог лишь подражать тому, как ведут себя люди.
- Убить? – Акцентировал безликий указывая на девушку с ребёнком. – Это не просто ребёнок. Его сила и способности говорят о нём как о чем-то большем, чем обычный ребёнок. Но у меня тот же вопрос. Зачем мне вас убивать если вы для меня безвредны. Всё чего я хочу, это твоя безопасность. Именно поэтому я ликвидировал мертвеца, угрожающего тебе расправой. Именно поэтому я хочу, чтобы этот ребёнок перестал промывать тебе мозг.
- Он не был мертвецом! – Истошно закричал мальчик, когда и его руки ослабили хватку.
Девушка как будто на миг освободила свой разум от транса и встряхнула головой. Причиной этого могло быть то, что руки мальчика больше не сжимали её. Значит его гипноз работал только тогда, когда он касался кого-то. Однако, чтобы подтвердить это, Киниру придётся самому коснуться мальчика, а позволить этого девушка не могла, всё ещё думая, что он попытается убить его. Пробиться к маленькому человечку силой, значит ещё сильней увязнуть в подозрениях на свой счёт. Оставалось лишь пытаться убедить девушку, помочь ему понять, что происходит. Ласково, будто мамочка, она склонилась над заплаканным ребёнком и отдала приказ своему призванному питомцу. Мальчик был явно не согласен с этим, размахивая руками он тянулся к девушке, но лев уже благополучно оттеснил его от Венсиция. Спутница подошла к замершему на месте, будто ониксовая статуя безликому, оставив позади себя плачущего ребёнка и льва. Все складывалось по наилучшему плану, По крайней мере теперь девушка находилась к нефилему ближе чем к ребёнку, а это значит, что он сможет защитить её. Но так ли нуждалась она в защите, готовая пронзить грудь Кинира железной зубочисткой. Так или иначе, у него появился шанс. Выхватив нож она встала в защитную стойку, готовая к бою.
- Ты хочешь убить меня? – Кинир подошёл к девушке и протянул к ней свою руку. – Так сделай же это. Упавший с небес не биться смерти. Но сперва задумайся. Я твой защитник который не дал растерзать тебя вампиру, а кто он? Как маленький мальчик оказался в полуразрушенном храме, один? Почему он считает, что я должен убить его, хотя он сам пришёл сюда и убегать он не собирается? Посмотри на него. Это он хочет убить меня, не на оборот. А когда защитник будет мёртв, он думает, что справиться с тобой сам. Легче стравить нас друг с другом, чем попытаться убить двух сразу. Верно?
Взгляд его скользнул за спину девушки, туда где остался мальчик. На лице его застыла маска страха, но страх этот был иным чем раньше. Он боялся не Кинира, а то, что теперь они вдвоём будут его противниками. Именно так показалось безликому, глядя на лицо мальчика. Но решение было за Венсицией. Если бы она не сомневалась в правдивости того, что сделал с ней ребёнок, она скорее всего не стала бы слушать слова нефилема, которые лишь разжигали сомнения.
- Прими уже решение, на чьей ты стороне. Если на его, то убей меня на месте, а если на моей, то позволь мне коснуться его. Он что-то делает своим касанием? Видения будущего?