Лес

Первое сообщение в теме :


Довольно обширный лес, очень светлый. Но данное ощущение создается не потому, что кроны пропускаю много света, а потому, что в нем мало кустарников и валежника, что просматривает его далеко в перед. Говорят, тут водятся грифоны. Но что можно сказать наверняка, что тут очень много разной дичи.

Глядя на потуги барда зажечь костёр, Эн'Дрин обреченно выдохнул. С таким умением разводить огонь можно будет и до полуночи с ним мучаться. Потому, молча встав и схватив охапку сухих листьев, Эшбери подошёл к Гелу и поджав губы, сказал:
- Позволь мне.
На секунду умолкнув, брюнет протянул кремень и кресало оборотню. Тот, склонившись над будущим костром, чиркнул пару раз, вызвав несколько искр, которые веселыми пятнами упали на сухую листву. Сделав ещё движение, Эн'Дрин вызвал ещё пару искр, которые, упав на листья, вызвали первый робкий огонёк. Склонившись над костром, оборотень тихо подул на него, и пламя, словно жадный до еды зверёк, накинулось на соседние тонкие веточки. Постепенного, медленно, но верно, огонь охватил все ветки. Оторвавшись от этого занятия, Эн'Дрин хмуро посмотрел на Гела, и наконец, ответил ему:
- Я не знаю, о какой Бескрайности ты говоришь. Но мой мир мудрецы зовут Зул'Амани. И, скажу я тебе - он не такой лесистый, как этот.
После этого Эшбери поднялся и пошёл искать древесину побольше, потому что понимал, что одним хворостом тепла много не будет.

Послушно отдав огниво, Гелли стал наблюдать за процессом. Обычно разведением костра занималась Яшма, ведь девушка не очень доверяла брату хоть какую-то более-менее ответственную работу. Зачастую тот все портил, все шло наперекосяк, да и в передряги они попадали по его вине. Реже по вине Клубка.
- Ох, действительно, у тебя выходит лучше, - усмехнулся он, глядя на пламя.
Ни про какой Зул'Амани бард, конечно же, не слышал, поэтому только почесал небритый подбородок, прикидывая, а могло ли такое место быть где-то вдали от его родины? Все-таки Бескрайность на то так и называлась, ведь никому, насколько Гелли знал, не удалось найти ее конец.
- Впервые слышу, - сказал он. – Может быть, старик не соврал? Может быть, разные миры действительно существуют, и этот - не твой и не мой?
Хотя с виду по данному лесу так сказать было нельзя. Он ничем не отличался от лесов его мира. Пускай большая их часть и не была столь светлой, но порой встречались и подобные местечки.
- Хотя вот так сразу и не определить, все выглядит вполне себе обычно. Да и ты тоже, - продолжил свою мысль брюнет.
Когда бородач вернулся, а огонь стал достаточным для того, чтобы приступать к сушке, Гелиодор поднес к нему штаны. Волосы его уже подсохли, да и тело тоже.
- Что интересного ты можешь рассказать о своем доме? – вопросов у мужчины было еще много, да и время таким образом прошло бы куда быстрее. Сидеть в тишине ему совершенно не хотелось.

Эн'Дрин снова вздохнул и ответил:
- Мой мир совсем не похож на этот. На крайнем севере - бесконечные холода, на юге - жарчайшие пустыни, а между ними- бедная на жизнь степь. Мы живём в постоянной готовности, потому что Ул'Ина принудил существовать людей вместе с жуткими тварями, имена которых тебе наврядли что скажут. Каждый день в моём мире - этот борьба. С капризами природы, с переменчивым настроением очередной твари, решившей перекусить человечинкой. - сжав челюсти, Эшбери подкинул увесистое бревно в огонь.
Затем, потянувшись в к своей сумке, стоявшей неподалёку, вытащил оттуда хлеб и сушеное мясо. Быстро втянув в себя их запах, он убедился, что продукты вполне съедобны и протянув их Гелу, сказал:
- Если не побрезгуешь - угощайся.

Из рассказа стало понятно, почему Эн'Дрин выглядел таким угрюмым. Мир Гелиодора хоть и не был абсолютно безопасным, ведь и там встречались разные твари и злые существа, но, по крайней мере, в целом не казался таким уж удручающим. Его родной город был, например, одним из самых спокойных человеческих поселений. Разного сброда и там, конечно, хватало, но в целом он производил впечатление довольно мирного местечка. До поселений эльфов, конечно, ему было далеко, но жить там было очень даже комфортно.
- Оу, наверное, тяжело тебе приходилось, - протянул он. – В моем мире проблему могли доставить разве что темные маги и орки с троллями. Реже вампиры да оборотни. Но времена масштабных войн давно уже прошли. Так что я, наверное, покажусь неженкой в твоих глазах.
А так оно и было. Даже годы путешествий не смогли закалить барда.
- Не откажусь, - добродушно улыбнулся он и отломил немного хлеба.
Гелли был на самом деле не очень-то голоден, просто отказываться было как-то неудобно. Да и он действительно не брезговал.
- Ну а я могу угостить тебя вкуснейшим напитком! – добавил мужчина, уложив пока штаны на колени и потянувшись за флягой. – Чистой водичкой из деревенского колодца!
Посмеявшись собственной шутке, он протянул ту бородачу и откусил кусок от своего ломтя. Несмотря на свой вид, воин казался вполне приятным человеком, и брюнет окончательно убедился в его безопасности. Все-таки бард был добр и верил в лучшее в практически любом разумном существе.

- Спасибо, - отозвался оборотень и приник к протянутой фляге. Пары глотков хватило, чтобы утихомирить исстрадавшееся от недостатка воды нутро, и Эшбери почувствовал себя гораздо лучше.
По тому, что брюнет тоже ответил добром на добро, оборотень сделал вывод, что бард не самый плохой человек, раз поделился водой в условиях того, что поблизости ее не было. А ещё про себя Эшбери отметил, что дудочник чрезмерно болтливый. Хоть это немного раздражало, мужчина решил не реагировать на это слишком остро.
Откинувшись на спину и положив под голову руки, Эн'Дрин спросил:
- Орки? Тролли? Вампиры? Кто это? Первый раз слышу о таких животных? - недоуменно пожав плечами, мужчина вновь втянул окружающий воздух, - а вот про оборотней я слышал. Даже встречался с несколькими. А что ты слышал о них?
Сразу говорить в лоб Гелиодору, что он оборотень, Эшбери не решился. Мало ли, как он отреагирует.
Ожидая ответ барда, Эн'Дрин сорвал тонкую травинку, непонятно как выросшую в лесу, и сунув ее в рот, начал пожевывать.

Незнанию бородача Гелиодор только порадовался – теперь у него был лишний повод почесать языком, а это дело он очень любил. Дожевав хлеб и запив его водой, он вернулся к сушке штанов и решил начать все же с вопроса про оборотней.
- Ну, оборотни Бескрайности в обычное время практически ничем не отличаются от людей, - сказал брюнет. – Разве что повышенной волосатостью и любовью к мясу с кровью. Ну а в полнолуние они превращаются в волкоподобных существ и не могут себя контролировать. Охотятся на животных и представителей разумных рас. Хотя я слышал, что особо сильные, рожденные от других оборотней, а не укушенные ими, могут обращаться по собственной воле. - Пожав плечами, он продолжил. – Но я встречался с одним из них только однажды. Чудом удалось уцелеть. Отряд наемников его убил до того, как он успел нас с сестрой разорвать на кусочки. Кошмар.
Вспоминать то, что ему тогда довелось пережить, Гел не хотел, поэтому быстро откинул дурные мысли и вернулся к своему рассказу. Эн'Дрин вообще был очень приятным слушателем, так как не пытался его заткнуть, что часто делали другие собеседники барда.
- Орки, тролли и вампиры – это разумные существа, - рассмеялся он. – Такие же как люди или оборотни. Злобные в основном, вредные. Но бывают и исключения из правил. Если тебе интересно, могу рассказать поподробнее, – но, не дожидаясь ответа, мужчина хихикнул. – Хотя можешь не отвечать, потому что я все равно расскажу. Ну так вот…
Далее последовал рассказ о детях ночи, что боялись солнца и питались кровью. Затем о зеленых воинственных существах, живущих в башнях, а потом и о менее умных обитателях пещер.
- А еще есть гоблины! Они тоже зеленые, но маленькие, вот, - закончил он. Кажется, его штаны уже почти просохли, поэтому можно было переходить к рубашке. – Наш мир вообще богат на разных существ. Эльфы, гномы, феи…

Эн'Дрин молча слушал треп барда, благосклонно думая, что выговорившись, он успокоится. Однако этого не произошло - сначала Гел рассказал о вампирах. Он описал их как существ, живущих ночной жизнью и питающиеся кровью. По описанию этот самый вампир больше напоминал ананси - жадных до крови оборотней-пауков. Про зеленокожых орков Эшбери, собственно, ничего и не понял. Большие, зелёные, злые - вот и все, что почерпнул для себя оборотень. Про гоблинов он уже не слушал - это было не интересно.
Немного расстроило Эн'Дрина то, что встреча барда с оборотнями была не очень приятной.
«Интересно, а если я скажу, что сам оборотень? Он убежит или останется?» - эта мысль быстро пронеслась на периферии сознания мужчины, но он мгновенно отверг ее .
Однако, услышав, что Гел упомянул фей, Эшбери удивленно воззрился на барда:
- Ты серьезно? И в твоём мире живут эти мерзкие вырывательницы зубов?
Кажется, вопрос оборотня поверг брюнета в шок.

Никаких вопросов воин задавать не стал, и бард уже решил, что ему опять придется пускаться в рассказ, как тот выдал довольно забавную информацию по поводу фей.
- Вырывательницы зубов? Ты о чем? – опешил Гел, так же уставившись на бородача. – Это очень милые и добрые создания. Как эльфы, только маленькие и с крылышками. Никогда не слышал о злобных феях, а тем более о том, чтобы они вырывали кому-то зубы!
Выражение лица Эн'Дрина его развеселило и, громко хохотнув, Гелиодор покачал головой.
- Расскажи мне об этих феях! Я обязан об этом послушать! – в его представлении это были все те же существа из его мира, только больше по размеру, толстые, что прозрачные крылышки едва выдерживали их вес, а также держащие в руках какие-нибудь ржавые металлические инструменты, чтобы лишать своих жертв всех зубов до единого.
«А потом они делают из них ожерелья!» - подумал он, с интересом поглядывая на собеседника. Да, фантазия уже успела разыграться за столь короткий промежуток времени. Лица фей в его воображении даже обросли волосатыми бородавками, как у старых ведьм.

Эн'Дрин нахмурился - похоже, в мире Гелиодора феи были какие-то странные. И Эшбери, немного пожевав губами, начал рассказ:
- Не знаю, как у тебя, но в моём мире феями называют маленьких, злобных существ с крылышками, как у стрекоз. Одна особь, вообщем-то безвредна. И даже безопасна. Но стоит хоть кому-нибудь пролить лишь капельку крови неподалёку - они звереют. Затем тотчас же бросаются на человека и рвут, грызут его. А особенно они любят вырывать зубы наживую своими тоненькими ручками с маленькими ядовитыми коготками.
Заметив, что бард немного скривился, он решил опустить тот момент, в котором он бы рассказал, что потом через рот эти твари лезут внутрь человека и сжирают его. Решив сменить тему, Эшбери снова подкинул пару поленьев и задал вопрос:
- Ты рассказывал, что у тебя есть сестра? А где она?

Да, пожалуй, феи из мира Эн'Дрина были довольно неприятными созданиями, поэтому брюнет решил не продолжать эту тему. К тому же воин спросил его про сестру.
- Ее зовут Яшма, - ответил Гел, продолжая сушить свою рубашку. – Если бы я знал, где она. Возможно, гном высадил ее вместе с котом в другом месте. Или она вообще не прошла через врата и осталась по ту сторону. - Грустно вздохнув, он уставился в огонь. – Но я в любом случае буду искать ее, потому что волнуюсь. Не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Хоть старший брат и любил подшучивать над младшей сестренкой, а порой они и ссорились, он все равно был готов ради той на многое. Гелиодор даже бросил мирную жизнь и покинул дом вместе с ней, пустился в опасные приключения. И, наверное, он не планировал останавливаться только потому, что Яшма этого не хотела (ну и из-за артефактов тоже, само собой).
«Вот если она выйдет замуж и прекратит путешествовать, то тогда и я успокоюсь», - подумал бард. Даже желание болтать на время куда-то улетучилось, и мужчина так и сидел, а пляшущее пламя отражалось в его темных глазах.
- Ну а ты? У тебя есть родные?

Оборотень ощутимо вздрогнул - и это не укрылось от взгляда барда - и нахмурился. Его губы сжались в одну линию, а глаза резко потеряли всю едва заметную доброжелательность. Ответ дался Эн'Дрину с трудом:
- Семья... Это трудный вопрос. У меня есть родители, куча братьев и сестёр. Но семьи как таковой, пожалуй, нет. С раннего детства мы были предоставлены себе. Родители же пытались выжить. Как и все мы в Сен'Джане.
Эшбери смолк, пристально вглядываясь в темнеющее небо. Солнце, освещавшее все вокруг предзакатным светом, уходило за горизонт словно нехотя, через силу. Огонь в костре жарко пылал, согревая и без этого незамерзающего оборотня.
- Не знаю, как ты, но я не отказался бы вздремнуть часок-другой. Если мы хотим поискать что-нибудь, связанное с людьми или хоть кем, кто умеет разговаривать - нам лучше выйти пораньше, с рассветом. - Эшбери сощурил глаза и повернулся к Гелу, тщательно изучая лицо барда.

Кажется, Гел выбрал неудачный вопрос - бородачу он явно не пришелся по вкусу, ибо тот даже нахмурился, хотя все же в итоге ответил. Да, может быть, бард и не отличался каким-то особым умом, но сейчас прекрасно понимал, что лучше ничего не говорить и никак рассказ не комментировать, чтобы ненароком не получить по морде. Он, как и собеседник, тоже уставился в небо, отмечая, что день действительно подходил к своему концу, а это означало, что скоро должно было похолодать. Пощупав рубаху, Гелли убедился, что она уже достаточно суха, чтобы одеваться. Замерзнуть он никак не хотел.
- Ладно, я согласен, - согласился бард, хотя спать пока что ему не хотелось. – Можем лечь спать прямо тут, а с рассветом двинемся в путь.
Поднявшись, он принялся одеваться, хотя сапоги пока трогать не стал, позволив им еще погреться возле костра. Скинув вещи в сумку, он расстроено вздохнул, ведь у него не было никакого покрывала, чтобы ночевать на земле, а Гелиодор все же предпочитал комфорт. Каждый раз, когда приходилось проводить ночь в непригодных условиях, он ныл и жаловался сестре и коту, но сейчас решил помалкивать, чтоб не выглядеть тряпкой на фоне такого мужественного Эн'Дрина.
Усевшись обратно, Гел поглаживал ключ, что висел на его шее и думал о том, что был бы не прочь сейчас поиграть на лютне, но в то же время он понимал, что под музыку (а особенно под его музыку) другим людям спать невозможно. Подложив в итоге под голову сумку, брюнет все же улегся и стал размышлять о том, где сейчас могли находиться Яшма и Клубок.

Первые робкие звезды, не такие, как в его мире, начали зажигаться на затухающем небе. Ночь раскидывыла свой полог темноты и таинственности над лесом, принося с собой прохладу. Эн'Дрин молча смотрел на это таинство природы, от которого вновь и вновь перехватывало дыхание.
Ведь это невыразимое чувство, когда видишь, как последние лучи солнца ещё касаются шаловливыми пальчиками неба, но матушка-ночь уже вовсю вытесняет своего брата-близнеца. И краски долго играют переливами синего и красного.
Постаравшись стряхнуть с себя это наваждение, оборотень тряхнул головой и, повернувшись всем корпусом, спросил:
- Я вижу у тебя лютню. Выходит, что ты правда бард и умеешь петь песни? Если это так - можешь спееть что-нибудь? И да, кстати, я предполагаю, что ночь будет холодной, так как закат алый. Ты бы оделся во что потеплее своей рубахи.

Из раздумий барда вывел голос Эн'Дрина, что повернулся к нему лицом и спросил про его профессию, а также попросил что-нибудь сыграть.
- Ты просто читаешь мои мысли! – поразился Гел, резво усаживаясь и протягивая руку к инструменту. Эмоции на его лице менялись с поразительной скоростью - только он был задумчив и даже грустил, а теперь уже вновь улыбался во все тридцать два зуба. - Я буквально недавно об этом подумал!
Все складывалось как нельзя лучше, и теперь можно было побренчать с чистой совестью, не переживая о том, что бородачу это может не понравиться.
- Ну, я бы не сказал, что я именно бард, - усмехнулся Гелли, проводя пальцами по струнам и таким образом проверяя, стал ли звук еще хуже, чем был. – Я, скорее, авантюрист, который порой выступает в тавернах. Когда-то учился у одного мужика, но он меня прогнал. Сказал, что я бездарность. Ну… Может быть, он и прав. – Брюнет пожал плечами. – А другой одежды у меня нет. – Добавил он и прокашлялся. - Кхе-кхе. Песня моего сочинения! Называется «Грязный кот»!
Еще раз прокашлявшись, мужчина заиграл. Вообще-то мелодия была довольно неплохой, но после купания звучание инструмента явно исказилось, поэтому впечатление от нее складывалось так себе.
- Грязный кот, грязный кот, - запел он, не очень попадая в ноты. – Знает все он напере-е-ед. Грязный кот, грязный кот, он по крыше все иде-е-ет. Грязный кот, противный кот, песни громкие пое-е-ет. А за ним по пятам… Грязный кот, грязный кот… - Текст песни повторялся. – Но во-о-от… Поскользнулся глупый кот и отправился в поле-е-ет. Грязный кот, противный кот, плоским быть ему иде-е-ет!
На этом «шедевр» и заканчивался, и Гелиодор с натянутой улыбкой повернулся к своему слушателю, чтобы увидеть реакцию.

Эн'Дрин несколько мгновений молчал, а затем расхохотался басовито, с лёгкой хрипотцой, будто давно этого не делал. Затем, прекратив смех, он, повернувшись к горе-барду, посмотрев тому прямо в глаза, ответил:
- Уж не в обиду, но певец ты и правда так себе. Лучше бы ты шутом был. Хотя, если бы ты обучался в моём мире, ты бы стал отличным скальдом, я думаю, так как у тебя очень громкий и звонкий голос. - разбросав угли, оборотень снова подкинул, на сей раз уже остатки, поленьев в огонь и, разложив свою кожаную накидку на земле, развалился на ней, как на пуховой перине, продолжил, - уж не знаю, как ты отреагируешь, но если ты и правда одет только в те тряпки, то ты наверняка замерзнешь ночью. Потому предлагаю перелечь ко мне поближе. И не делай такое лицо, от выражения которого тебя хочется стукнуть. Дома, в степях, мы с братьями и сестрами часто ночевали на улице, под открытым небом, сбиваясь в кучу. А ведь ночь в степи очень холодна. И скажу сразу - если ты замерзнешь за ночь, то твой окоченелый труп я закопаю под тем деревом - Эн'Дрин махнул рукой в сторону дерева, из-за которого он вышел при их первой встрече, и повернувшись спиной к огню, начал тихо сопеть.