Туманное озеро

Первое сообщение в теме :


Это озеро всегда покрыто туманом. В любую погоду, он окутывает его и если вы захотели его переплыть, у вас ничего не получится. Вы всегда вернетесь туда. откуда отплыли. Легче его обойти.

Сигвард запрыгнул на второго коня, и развернулся в сторону эладринки. Сражения ему хватило, противник отступал, и никакого желания преследовать у раубриттера не было. Были кошачьи лапки усталости, которая подбиралась мягко, но обещала прийти с силой льва.
Он подъехал к девушке и наклонился, протягивая руку.
-Сваливаем. Я не знаю, отчего они бегут, но прдепочитаю оставить дистанцию и от них, и от этой силы. Садись! Костёр ещё разведём, мы точно согрелись - он усмехнулся кривоватой усмешкой.

Существа молча скрывались в густом тумане, стелящимся над водой, не заботясь ни о своих павших, ни о своих раненых, словно их жизни - вопрос тем паче решенный. Исиль перезарядила арбалет, мельком пересчитав оставшиеся болты: тул надо было наполнить заново, но не похоже было даже на то, что у нее будет минута, чтоб собрать уцелевшие стрелы. Энигма изогнулась и принялась, гулко взрыкивая, зализывать пропоротую рану на бедре. Не считая опаленных крыльев и этой затягивающейся уже царапины, крылатая лигрица выглядела практически не задетой схваткой, только пасть да когти всех лап в крови, но и та быстро словно испарялась, бледнея прямо на меху. Но на самом деле ей тоже в бою досталось, с магией, даже слабой, шутки не стоило шутить.
Сама фея отделалась разрезанной левой рукой - нож пропорол крагу перчатки и остановился, наткнувшись на скрытые на предплечьи ножны одного из ее кинжалов, несколькими заливающимися красным волдырями ожогов на щеках, где пламя все-таки достало, и заклинание, замедляющее и замораживающее, что проникло прямо под кожу - и доспеха, и ее собственную. Так что нет, она не согрелась. Острых ощущений получила, как и Сигвард, это да. Но ее в буквальном смысле практически трясло от холода. И все же, девушка сдвинула ножны меча и взялась за протянутую руку. Ехать на спине гиносфинксы ей было бы и уютнее, и, уже, привычнее, но той тоже надо было время, восстановиться после боя. А черная тварь паладина - дестрие был свеж и полон сил. Жалеть призванного коня - нет, фее скорее было бы жаль седоков, а не лошади спину. А Энигма пусть лучше бережет силы и идет рядом.
Остроухая хотела уцепиться за заднюю луку седла и подтянуться, хотя и откровенно была сейчас слаба, чтоб не слишком отягощать собой руку Сигварда, но тот перетащил ее вперед и Рингара - Льяса, сейчас уже снова Льяса - истолковала это, как нежелание позволять ей оказаться за спиной. Будь на месте воина почти кто угодно другой, только бы ухмыльнулась.
Несмотря на обманчивую субтильность, эладринка, тренированная и гибкая, всегда казалась легче, чем оказывалась на самом деле. А сейчас, вдобавок, многослойная мокрая одежда, оружие и слабость, не позволявшие ей толком помочь паладину поднять себя на седло. Вздернуть фею на конью спину было тем еще испытанием. Впрочем, развернуться, чтоб не упасть кулем поперек рыцарских коленей, она все же смогла, лишь чуть откинулась спиной Сигварду на грудь и перекинула ногу через шею коня и ссутулилась, отстраняясь так, как это только было возможно на загривке злобно ржущего от таких новостей дестрие.
- Только не вон туда, пожалуйста, Командор. - Льяса указала рукой единственное знакомое в этих краях направление - попасть снова к золотому народцу не хотелось. - Там еще хуже будет.
Энигма тяжело встряхнулась всем телом, густо рассыпав еще порченных перьев, готовая следовать рядом.

-Так, волчья сыть, травяной мешок, работай - низко, утробно рынул Сигвард. Только лошадей с личным мнением ему не хватало. И простывшей Льясы тоже, потому что, как и многие другие мужчины в жизни остроухой, он тоже недооценивал её живучесть.
-Не туда-так куда? Ты здесь раньше была? -спросил он ворчливым тоном, пуская коня вдоль озера в другую сторону от сбежавших. Острые глаза общаривали поле боя в поисках чего полезного, но кроме пары кинжалов и какой-то тушки, ничего полезного не было. Тушка успела оказаться в пасти кошки до того, как он подехал, а отбирать у крылатой морды добычу раубриттер счёл... глупым. Но недовольство прорвалось, пусть не туда.
- А сейчас, во первых, прекрасти сидить так, что счас на шею коню ляжешь, ничего ж не видно из за твоих ушей, зараза. Марш под плащ и начинай петь, что ты вообще об этом месте знаешь, если зубы не замёрзли.
И не дав Льясе запеть, продолжил, выплескивая на неё недовольство и настроение, а заодно расставляя точки над буквами.
-И, раз наконец-то нет лишних ушей. Прекрати дёргаться как крашеная шлюха. Что в том мире было, там и осталось, трахайся твои и мои наниматели, чтоб им всем пусто стало. Я не держу на тебя зла, никто от тебя не сдох, но если чтоб ты это уяснила, мне тебя побить надо, то ты ж знаешь, за мной не заржавеет. И мне нужен соратник, а не мелкий трясун-должник, колом таким в задницу, поняла?
Он привычно правил левой рукой, умудряясь, обращаясь к коню, дать тому по уху. Правая же широким жестом обернула эладринку тяжёлым плащем.

Если бы в том был хоть какой-то смысл, эладринка б охотно распласталась по шее коня - от него чувствовалось то пряное, душное тепло, а у нее замерзали, казалось, даже мысли. И все же, соображала остроухая довольно проворно даже сейчас.
- Один раз была. - девушка судорожно кивнула. - Пару дней назад.
Рингара была совершенно убеждена, что они оказались у того кострища, что она тут и зажгла, когда сушила одежду, нахлебавшись воды во время схватки гипогриффа с Энигмой. Жаль, что не хватило времени растерзать глупое животное, помесь лошади и птицы. И в тот раз тоже над гладью озера был разлит непроглядный туман.
Энигма легко поддерживала аллюр, с которым Сигвард пустил вперед коня. Как не был бы громаден дестрие, все равно было слишком тесно, для сиреневоглазой, особенно когда паладин протянул руку и хлестнул коня по ушам, восстанавливая ему цепочку приоритетов. Фея постаралась хотя бы сесть ровнее, чтоб не нарываться на дополнительны грубости, и слушала, не перебивая. Только когда он замолчал, обернулась, испытующе заглянув в лицо, а после "спела" - сперва то немногое, что могла сказать конструктивное:
- Я не знаю окрестностей. Энигма охотилась тут. Но таких тогда тут не было. - она имела ввиду, что не видала существ, похожих на тех, которые на них только что напали. Сиреневоглазая решила, что это были фуражиры, и вовсе не желала повстречаться с основными силами. Они ушли в туман над водой, и любое направление, ведшее прочь от них и от поселения золотокожих фэйри, Исиль приветствовала.
Она выиграла себе пару дополнительных мигов на размышления, неуклюже - на сей раз искренне неловко, выпутываясь из плаща, что тяжестью хлестнул по плечам грозя скорее сбить с лошади, чем согреть. Хотя даже на бодрой рыси она не боялась упасть: рыцарь был отличным наездником и был силен достаточно, чтоб удержать в седле их обоих, если потребуется, и фея это знала.
- Не надо, командор. Нам обоим надо высушить одежду. Давайте пока в лес свернем. Попробуем еще раз с костром. - что-то подсказывало ей, что там, где прошли те долговязые существа, лес чист от любой угрозы, кроме, возможно, их повторной высадки. Но дестрие мог довольно быстро заложить между ними приличную дистанцию. Она и этим соображением с Сигвардом поделилась, снова откладывая необходимость задать вопрос, что застрял в горле с того момента, как он сказал, что зла не держит. Еще пол минуты накружила, достав неизбывную флягу с вишневой наливкой и долго откупоривала ее не слушающимися пальцами. Протянула паладину, после сделала большой глоток сама, надеясь, что алкоголь разгонит немного кровь, даря хотя бы иллюзию тепла.
- И больше не вспомнишь? - наконец произнесла Льяса, исчерпав возможности избегания темы ее предательства. Она сменила обращение, вольность, что позволяла себе только за закрытой дверью начальственного кабинета. По справедливости, единственный ее проступок перед Сигвардом был не в том, что оказалась на другой стороне, а в том, что не сказала ему все сразу. Все они, оказавшись в новом месте, заново искали, куда себя применить, и там, где стезя раубриттера была проторена, она тоже делала то, в чем была хороша, не имея возможности заглянуть в будущее, и предугадать, с кем судьба снова столкнет. Просто это были слишком объемные объяснения, когда собеседник скор на гнев, а ты рассчитываешь на хоть какое-то снисхождение хотя бы в память о всех тех испытаниях, в которых бывали вместе и безупречной, во всех остальных моментах, лояльности - даже признание было ее следствием. Парадокс, но эладринка действительно была Сигварду соратницей, как он и хотел.
- Зачем ты вообще прошел этот проклятый портал?

Сигвард свернул к лесу и спрыгнул, оставляя эладринку на коне. Захочет - спрыгнет, не захочет - согреется. Хворост пришлось собирать заного, но в этот день, раздери его нежить, проблем и так уже хватило. И когда повешенный на пару палок, чтоб прикрывал от ветра, запарил от огня, раубриттер заговорил:
- Портал куда-то вёл. Я определил его, как стационарный, и меня до смерти затрахал письменный стол, а тут и возможность развеяться, и я в принципе не ожидал, что он связан с тобой. Даже если тебе грозила бы смерть, поставить стационарный портал без арки и прочего ты не способна. Но ты могла быть не единственной шпионкой, так что мне надо было глянуть своими глзами. А там вместо врагов был какой-то недорослик, который задавал тупые вопросы. Зануда.
Он подкинул ещё несколько поленьев и сел сам, достав клинок и начав его насухо вытирать мхом. К оружию рыцарь относился очень серьёзно, а ржавчина слишком быстро и неотвратимо портила оружие. Сушиться он собирался постепенно, сначала высушив плащ и накидку, а уже потом одежду - сверкать голым задом Сигвард не собирался. Голый человек кажется беззащитным дураком, а лес уже проявил себя неприятным.
- И да, а смысл вспоминать. Я сказал тебе, что тогда подумал, и правильно, надо было только сразу же себя уволить. Если я не срисовал тебя, то сколько ещё шпионов в гарнизоне было? А ведь и подозрения, Векна Грумуша в мозг, не было. И извиняться я за это не буду, да и от тебя этого не жду. Нет, - он чуть скривившись посмотрел на сушащую одежду, и от того ещё более тонкую эладринку, которой было холодно несмотря на костёр, и усмехнулся - я с удовольствием надрал бы тебе твою тощую задницу, заодно согрелся бы, но не здесь же это делать.
Он снял почти высохший плащ и повесил остальную одежду, оставшись в сапогах и исподнем. Мужчина практически не следил за лесом, наблюдая за костром и ушастыми собеседницами - они точно слышали лучше него, а в лесу это важнее.

Отъехав на какое-никакое расстояние, свернули в дюнный лесок. Довольно чистый, почти без подлеска, но хватало и сухостоя и навалившихся веток. Едва Сигвард спрыгнул с седла, Исиль тоже спустилась. Ее верховые навыки выдающимися не были, и была б то смирная лошадь. Но оставаться на спине здоровенного жеребца со злобным нравом, вроде дестрие - она не настолько отчаялась.
Магический холод уже отступил, осталась только память о нем, подпитываемая мокрой одеждой, так что костер был более чем кстати. Пока воин собирал хворост, остроухая ножом окопала в дерне место для костра подле старого поваленного дерева, подготовила растопку - хвою, мелкие веточки, бурого сухого мха. Вскоре запылал огонек. Гиносфинкс разлеглась на земле, достаточно близко, чтоб быть рядом, достаточно далеко, чтоб не у огня, в отличии от хозяйки, та разве что в сам костер не лезла.
Скинув перевязь и прочие ремни, в обилии и в только ей знакомом порядке на нее намотанные, Рингара с трудом выбралась из своей кожаной брони и наручей с арсеналом запасного оружия - намокшие ремни плохо слушались слабых пальцев. Ей даже пришлось снять перчатки, вновь явив кандальные отметины на запястьях, которые прикрыла, одернув рукава. Ее вооружение ничуть не поменялось с тех пор, как фейри в последний раз была на марше с паладином и даже меч все еще носила пехотный гильдейский. На растущую кучу ее снаряжения лег набитый дублет, тяжелый и мокрый. Рукав на тунике оказался разрезанным и окровавленным. Досадливо цыкнув, эладринка отвернулась, достала из сумки платье, изгвазданное в какой-то серой пыли - то ли прах, то ли старая побелка, и натянула его через голову, а после уже заизвивалась, стягивая рубаху и штаны. Принужденная скромность или, тем паче, ханжество не было в обычаях ее племени, но сиреневоглазая давно уже жила, пользуясь человеческими мерами уместной стеснительности. Потом затянула корсаж, выжала сколько получалось, воду из одежды, развесив ее сушиться. Волосы распустила, а после сразу опоясалась, вернув на место ремень с кинжальными ножнами. Любительницей рукопашной девушка не была, но Сигвард знал - опасайся даже ложки, как говорится.
Избавившись от мокрого, она быстро начала согреваться.
- Вкопай, пожалуйста, пару рогатин. - попросила девушка Сигварда. - У меня котелок есть. - питьевой воды было вдоволь - во фляге, что она отдала паладину, а еще оказалось, что в бездонной сумке феи была еще и целая конская нога, совсем свежее мясо с куском брюшины. Это была сыть Энигмы, но хорошо вываренная, годилась и людям. Остроухая же могла есть чуть ли не сырой - ничем от свежего козьего мяса не отличалась, а Рингаре любая дичь была привычна.
Гиносфинкс, позволив отрезать, сколько хотелось, отволокла ногу чуть поодаль, и принялась обгладывать. А фэйри у костра устроилась бинтовать предплечье.
- Уволил бы, - хмыкнула она, поднимая на паладина невидимый взгляд светлых глаз. - Я думала, на месте зарубишь. Хотя разницы было бы мало. Нашли бы через недельку где-нибудь на побережьи. Или к воротам твоего же форта прибитой. Я в Гильдии одна была. А вот в городе - нет. - в голосе явственно прорезалась легкая обида, словно бы на то, что Сигвард вообще удивлялся тому, что ее не раскусил: - Да меня бы никто не срисовал. Даже ты. Я была просто одной из отмеченных, что отправились в колонию. Мы же все заново начинали. Ты воин, тебе любая кампания была бы рада. А мне что было делать? В швеи? В шлюхи? Мужа искать и дом вести? - девушка легко ухмыльнулась, но обожженная щека превратила ухмылку в гримасу боли. И она просто продолжила, может быть чуть более запальчиво, чем хотела бы. - Я уже трижды среди людей жить начинала. Я тебе правду сказала. Имперские искали рекрутов. Меня сдал один фартовый, вместо себя предложил, идиот. Про методы вербовки тебе рассказывала уже. Они дали мне... работу. - остроухая пожала плечами. - Ту, в которой я хороша. Стали не заставлять, а предлагать, вознаграждать. Если неоткуда взяться лояльностям, чем это дурно? Послушай, Сигвард, я не прошу прощения, и не чувствую вины за то, что была в Змеях. Но я не могла ожидать, что ты там окажешься, никто не мог! У меня чуть сердце не остановилось, когда ты в ставку прибыл. Я так рада была, что ты жив. И так опустошена, когда о жетоне вспомнила. - Льяса опустила голову, решив, что наговорила уже куда больше, чем собиралась. Хотя нет, еще одна фраза все-таки сорвалась:
- Никогда на меня больше руку не поднимай. Я не человеческая потаскуха из портового притона. Я звездной крови. - а вот такая дерзость была уже чем-то новеньким. Для Льясы, просто всегда старавшейся не дать повода для командирского гнева-так - уж точно.

Сигвард спокойно вырезал рогатинки, воткнул в песок, с усилием повращал, потом кинул сверху импровизированый вертел из тонкой зелёной ветки. Ухмыльнулся.
- Для начала - вот по твоим прикидкам, сколько народу рвануло бы за мной? Десяток молодняка за славой, Ларка, Реми, Серакха гарнизон тоже достал, Лессар бы утащил весь свой десяток. Просто потому, что эта занюханная дыра того не стоила, им всем нужен был только повод... кроме Реми. Ему просто были нужны друзья. То есть найдя тебя, я бы утащил тебя с собой, но ты утащилась сама. И судя по кошке и следам от кандалов, не самый худший вариант вышел. Воды на раны налей...
Он просто говорил, вплетая приказ и поднимая руку. Он стирал ссадины и ожоги так же, как художник стирает неудачный карандашный набросок с пергамента - внешне без напряжения, но после последнего движения кистью откинулся назад, на старый мощный сосновый пень и чуть другим голосом продолжил:
- Их кавалерию, как же достало день подряд бегать, не понимая куда. Хоть поговорили. И да, трахал я твоё происхождение. Ты важна такая, какая ты есть, а кровь у всех одна. Красная... хотя нет, бывает белая. Помню, лазили под землю, там такие твари живут, не знаешь, где голова, где задница.
Он сощурил глаза, вспоминая. Тишина разлилась вокруг, странная - лес не бывает тихим - но обычная для этого озера. Здесь сам воздух душил звук. Потом раубриттер ухмыльнулся.
-И да, не надо мне угрожать. Если я подниму руку и попаду, я тебя поломаю. Если ты меня прибьёшь при этом, я проиграю дважды, но мне будет наплевать. А твой голос я предпочитаю слушать ушами, а не душой.

Для Рингары в этом мире прошло куда больше времени, чем для Сигварда с тех пор, как она покинула гарнизон с алой от оплеухи щекой, гудящей от того же удара головой и, что хуже и совсем было ей не свойственно, без какого либо представления, что дальше, без запасного плана. Может быть, не сравнивай она перспективы двух наказаний - для шпионки, или для шпионки, себя раскрывшей, она бы каменные врата с порталом обошла бы десятой верстой. Сигвард легко пробуждал в памяти девушки деревяный форт, имена и звания, лица, ее крохотную канцелярию, наполненную запахом сургуча. Даже мороз на заснеженном плацу словно вновь защипал щеки.
Фея действительно знала, что паладин рассчитывал на воинскую славу, приезжая в неизведанный край. Солдатское братство под его крепкой рукой, преодоление неведомых опасностей, слава среди людей, одобрение покровителя-Корда. А в итоге оказалось, что самое страшное чудовище поджидало его в его же собственном кабинете - бесконечные переписки, интриги фракций, редкие и противоречивые приказы от совета гильдмейстера, доставляемые с большой земли. Даже муштра новобранцев была скорее утомительна, не говоря уже о том, чтоб развлечь. Рапорты разведчиков не требовали вмешательства, они так пока и не добрались до заданных целей, строя крохотные лагеря-ставки все дальше от города, и выступать во главе отряда было практически некуда и незачем, а омут бытовой жизни гарнизона, где оказывалось важнее количество привезенных с материка одеял и бараньих туш на леднике, и запасы чернил у эладринки. Она искренне пыталась снять с него большую часть этой утомительной хозяйственной нагрузки, взяла на себя и раздражающую воина переписку со всеми на свете, сколько могла, учитывая разницу в званиях, но в итоге только освободила ему время на пьянство в вынужденном одиночестве. По крайней мере так Льяса могла судить, время от времени поднимая голову от вороха бумаг. Но что он устал от этого настолько, чтоб готов был бросить все, и даже обдумывал такой расклад - она и представить не могла.
- Десятка Хайрика. Сати, Хельмут, почти все новобранцы Телланы. - легко продолжила остроухая за паладином, перебирая в памяти тех, кто демонстрировал верность не столько гильдии, сколько лично командору. - Я не знала. - да откуда ж было-то знать. Девушка поморщилась и прикрыла шрамы на запястьях ладонями. - Это не то, чем кажется. И не отсюда. - какие путы-то на самом деле могли удержать эладрина, решившего, что хочет оказаться там, где кандалов нет?
Приказ снова отхлынул от невидимой стены, окружавшей сознание эладринки, но словам она не раздумывая повиновалась, зная, для чего он велел. Под рукой паладина вода превращалась в живительное тепло, смывавшее боль, сращивавшее плоть, убиравшее раны, оставленные что магией, что железом, возвращавшая бодрость духа. Она чуть было не потянулась за ладонью щекой.
- Спасибо, командор... - Но следующие слова снова как тряпкой хлестнули.
- Racco! - фея даже выругалась. - Lau nin sina sanwe. Как же я могу тебе угрожать? - Гиносфинкс только голову подняла и шумно заглотила оторванный лоскут конины. - Ты даже сейчас не веришь, что я тебе не могу ничего, кроме блага желать и никогда бы ничего во вред не сделала? - а потом отпрянула, прижав пальцы к губам. С пару мигов она смотрела на воина, соображая, о чем он толкует, а потом медленно кивнула. - Потому что ты раньше не пытался, а теперь меня вообще не слышишь... - это даже не было вопросом. Она делилась выводом. Завихрения арканы она вокруг Сигварда всегда чувствовала, поддатливо, даже охотно открывала свое сознание но никогда не осмысливала, а теперь сложила картину воедино. - Так вот как...  Душой. Теперь ты меня не слышишь. - повторила девушка, подаваясь вперед, пытливо впиваясь взглядом в лицо Сигварда, словно ища подтверждения своим догадкам.

---------
- Проклятие! И мысли такой нет.

- Ругаешся. Значит, оживаешь. - он продолжал водить рукой, для связи и лечения движения были не важны, хватало концентрации, но вся его магия всегда держалась на жесте. Сколько себя помнил, чтоб заставить мир двираться Сигварду нужно было двигаться самому, давить и рвать, складывать и строить, и на магию это перешло в той или большей степени.
-Знаешь, душой мы слышим мёртвых. Или когда умираем сами. Иначе смерть отражается в нас самих, становится нами, и мы умираем до настоящего конца. Не хочу, чтоб мои умирали, они слишком часто это делают. А твоя гордыня обычно к этому и ведёт. Ты помнишь, как ты призналась, самое дурацкое, что ты именно призналась. Не кинулась за помощью, как какая-то напуганная и запуганная девчонка, чтоб мы тебя спасли, у тебя получилсь какая-то гордость в этом, что ли.... Не знаю. Командир должен не только командовать, но и помогать солдату, иногда давая тому по шее, но всегда вытаскивая из проблемы не его уровня. Или пытаясь вытащить. С тобой всегда в этом было сложно, ты была слишком независима, чтоб счесть тебя нормальной подчинной, но слишком внешне послушна, чтоб счесть тебя угрозой или союзницей.
Ироничный взгляд тёмных глаз уже пытался заглянуть в душу эладринки, или просто смотрел в прошлое. Эладринка всегда была прекрасным инструментом, идеальным воином, разведчиком, помошником - но всегда держала свою гордость как броню, даже мокрая как кошка, даже израненная, она походила на свою летающую кошку отсуда. Можно убить кошку. Можно позволить ей умереть. Но она не будет подчиняться, пока не захочет сама, ты не поймёшь, чего она хочет, пока она сама не скажет. Конечно, каждая женщина немного кошка... но в длинноухой родственность была явно заметна.
-А сейчас мы равны, но всё равно говорим на разных языках, да? Ты никогда не была предсказуема, это заставляло восхищаться. Но всегда была эффективна. Всегда была прекрасна. Уверенна. Мне интересно, что бы ты могла сказать душе. И как именно ты с ней говоришь.
Ментальный щит исчез. Разом. Выпрямляя пространство вокруг. Эладринка успела заметить, насколько много лент окружала сознание, как странно они были сплетены и ... связаны? Вяжущий что-то раубриттер вызывал смешок и диссонанс, такая себе бабушка получалась.

- Отогреваюсь. - буркнула фея, отворачиваясь к костру.
Даже когда тот убрал руку, она все еще чувствовала, как переданная с водой сила продолжает течь по ее телу, исцеляя все, что она испытала за последние пару дней. Будто не было, пропали ссадины на ногах, зажили ушибы и синяки, полученные при падении сквозь перекрытия полуразрушенной хибары. Учитывая, что с тех пор, как как Исиль покинула Сириус, она, с короткими урывками на отдых, только набивала шишки, не имея возможности даже обработать толком все эти мелкие, но обильные травмы и помощь Сигварда было сложно переоценить. Она умела о себе позаботиться, но у каждого тела был предел выносливости, и девушка его практически достигла. Об Энигме она не беспокоилась, на крылатой заживало все на глазах. А вот сама за годы всяческих авантюр так привыкла, что друзья и соратники могут чуть ли не у самой смерти отмолить, что если бы ее попросили в слово описать то, что испытывала от этих арканных переливов, не задумываясь, произнесла бы "блаженство". Эладринка действительно была благодарна Сигварду. Но он был прав - сама не попросила бы.
Жаль только, ничто не сулило подобного отдыха и восстановления ее разуму. Пропустив мимо острого уха "гордыню", девушка пожала плечами:
- Значит, ты первый, кто мне пеняет за гордость, а не ее отсутствие. А тебе бы разве хотелось, чтоб я просила о помощи? Чтоб свои проблемы делала проблемами Гильдии, твоими? Сомневаюсь. Чтоб скулила, как лиса загнанная? Так я такой и не была. Не было проблемы, - "Пока тебя не назначили в Теллану." - невидимый взгляд вновь вернулся на лицо мужчины, хотя любой мог поклясться, что девушка сидит и разглядывает свои руки. Она, конечно, могла оставить все как было, но сама не захотела, а рыцарь никак не хотел увидеть, что это был ее выбор. Выбор совести, которая, как ни странно, у феи присутствовала. И пронесенная сквозь два мира в третий, односторонняя, как ей казалось, дружеская привязанность оказалась решающей. - И на мое послушание ты никогда не жаловался, Командор.- заметила она тише, легко улыбнувшись собственным пальцам. А потом вскинула голову, почуяв изменение магических потоков. Арканницей она не была, и распознать плетения могла только тогда, когда уже не единожды встречалась с ними, потому не могла и представить, что произошло. Лишь поняла, что какой-то узел исчез, нити чар тонко звякнули на границе ее магического восприятия. Так задутая свеча еще миг хранит красный след на кончике фитиля, а потом и тот пропадает.
- Что ты сделал?! - теперь уже она точно смотрела на паладина, отпрянув, внимательная, настороженная, не знающая, чего ожидать. Может быть, даже чуть более настороженная, чем следовало бы, но так Льяса могла позволить себе не отвечать на сказанное, и она воспользовалась моментом. Последнее, что хотелось обдумывать, так это ворох горьких похвал, тем более неожиданный, что ей, может быть, исподволь и хотелось услышать слово-другое начальничьего ободрения, но всегда льстило, как спокойно Сигвард в Гильдии воспринимал, что она справлялась с поручаемыми задачами. Без сомнений, как должное, само собой разумеющееся. Спросил бы, если бы не сумела. А так - по сверчку шесток. "Заходи. Потом подпишу. Выпьешь со мной? Не уволю. Больше ничего. Вольно." И в Фире: "Льяса, вон того ублюдка сними!". И с уступа валился труп с арбалетным болтом в горле.
А теперь Льяса исподволь понимала, что происходит, и видела, что рыцарь стирает какую-то невидимую черту и меняет границы. И не понимала, где они теперь будут пролегать и что очерчивать. Спутал карты. Пожалуй, остроухая была бы гораздо менее обескуражена, сними паладин не чары, защищающие сознание, а штаны.
Так что она тянула время, пытаясь понять новые правила и как их обойти. Все равно не могла ни воспользоваться возможностью, что он предлагал, ни ответить симметрично, открыв свое сознание. А даже если бы и могла отменить действие татуировки на своем плече - не рискнула бы.

Сигвард спокойно закончил снимать ментальный доспех, стараясь и не ударить себя, и, по возможности, сделать это полностью. Хорошая защита не отключалась во сне, но даже с его усилиями снималась с трудом, а уж ставилась вообще больше часа, проводимого в медитации и рисовании линий и в разуме, и на земле.
-Снимаю защиту с души, раз уж ты об этом заговорила. Знаешь, иерархия хороша, но не в могучей армии из двоих. Мне важнее сейчас твоё доверие, а не послушание, твоя просьба о помощи, а не гордость. Например, прямой ответ на вопрос, нужно ли тебя ещё лечить, был бы очень кстати. Как и ты в полной силе, а не после нескольких недель сна по остаточному принципу, и еды с костров и сухомятки.
Раубриттер повёл плечами. Его самого лечить стоило, но тут была грустная вилка - лечение истощало силы. И если лечить себя, не тяжёлую рану, от которой становилось хуже, а именно упадок сил и усталость, то  магия просто гоняла силы по кругу. Что бы снимать проклятую усталость, надо было сьесть мыса, выпить вина, воздать должное хорошей компании и красивой девушке, но не произносить инкантации и ритуалить.
- Потом верну, но, кажется, тебе это важно. Ты никогда не говорила, что читаешь в душах, обычно в моей душе смотреть не на что, но если для твоего народа это как открытая ладонь, то я могу это сделать. У тебя тоже что-то подобное, или артефакт, но я сам мысли читаю, только сильно постаравшись, так что можешь не стараться снимать. Тем более, что для тебя проще снять это платье, чем защиту с души.
Взгляд, которым он смотрел на эладринку, был обычным, без грана магии. Тёмный взгляд человека, который и резко моложе перворождённого, и одновременно старше. Не давящий, не подталкивающий, но очень внимательный взгляд опытного человека, который уже не просто умеет вставить в речь шутку, чтоб не давить, но делает это неосознанно, настолько привык понимать собеседника.
- Сейчас - он подчеркнул это слово и голосом, и чуть остановив фразу - у меня нет начальства или желания его искать. Мне не нужен инструмент. А вот друг, который зовёт меня по имени, а не оставшимся позади рангом, был бы очень кстати, пропади пропадом этот проклятый ранг и пергаменты письменного стола.

- Я? - Эладринка изумилась. Ее любопытство и стремление пытаться понимать природу явлений, если подворачивается возможность, обернулись вовсе не тем, что девушка могла ожидать. Ей никогда не хотелось видеть рыцаря уязвимым, даже если он отбрасывал метафорический щит по собственному желанию. С другой стороны, да черта с два бы она устояла от искушения, если бы исподволь могла бы действительно проникнуть с обыском в чужую голову. В случае Сигварда - даже не в поисках секрета, который можно украсть, но руководствовалась бы своими представлениями о благе. Главное было бы не попасться - сложностью и глубиной принципов она не отличалась, а вот с оправданиями собственных поступков всегда справлялась отлично. Но боги, в своей милости, защитили всех от Льясиных злоупотреблений, и в своей магической немощи девушка расписалась самым удобным для себя способом.
- Даже если бы и могла, я бы тебя так не оскорбила. - в голосе явственно прорезалась праведная обида, что паладин вообще счел, что ей достанет наглости на такой поступок. - О, зря ты...
Больше она не перебивала, просто слушала внимательно, действительно даже украдкой не поднимая взгляда. Легкая пауза дала понять, что Сигвард ждет ответа, но девушка тянула время, продолжая разглядывать, как язычки огня лижут бока котелка, а когда заговорила, на лицо вернулась обычная для нее, безмятежная, легкая до прозрачности, улыбка.
- Сигвард, я боюсь казаться неблагодарной, это бесконечно далеко от истины. Теперь я себя прекрасно чувствую.- остроухая даже потянулась всласть, и жест, выпростав вперед передние лапы, повторила гиносфинкс. - Спасибо за заботу и за помощь, я их очень ценю. Тем более, что тебе самому сейчас отдых нужен. А я не сплю, как люди, Сигвард, ты знаешь. - напомнила эльфокровая. - Но раз ты сказал, что тебе плевать на мое происхождение, - паладин выразился еще конкретнее, но смысл слов не менялся, - то тогда уж давай так и будет. У моего народа магический дар встречается чаще, чем у твоего, но то, о чем ты говоришь, практически невидаль. Может быть, просто опыт многих человеческих жизней, но я сильно младше. А если бы и предпочитала так, как у эладринов, то осталась бы в Фэйвайлде. - поговаривали, что сам рилм фэйри был соткан из могущественных чар и эмоций смертных. Если так, действительно, Рингара, с ее обычной демонстрируемой эмоциональной палитрой наковальни, крайне мало подходила тому краю.
- А что касается моего барьера, ты прав, платье снять проще, чем кожу. - фея усмехнулась. - Если ты хочешь узнать, о чем я думаю, то спрашивай, я не утаю, если сама буду знать. - Сейчас Исиль говорила спокойно, и негромкий голос свободно разносился по поляне, перекрывая разве что треск костра. Даже звуки, с которыми гиносфинкс до того рвала мясо прекратились, и крылатая нервно намывала лапы, выдавая то, как бушевало промеж острых ушей эладринки, куда вернее, чем отказал бы самоконтроль у Льясы. Она совершенно не понимала, почему рыцарь, как ей казалось, выкручивает ее руки, принуждая к этакой присяге. Формулировка ее не устраивала и фэйри поискала слова. -  - Сигвард, я не солдат и никогда не была им. В каком ранге я была до Гильдии? Например, когда разыскала тебя в руинах кабака в порту, через неделю после прорыва у Южной Башни? Это ты велел мне убираться, пока жива. - фея легко поднялась на ноги, и подошла ближе, топя босые ноги в мягком, пересыпанном рыжей хвоей мшанике, густо кутавшим землю вокруг до самого пляжа. В принципе, Рингара, прекрасно осведомленная, до какой степени мужчина ненавидел даже вспоминать время, проведенное на службе у Векны, знала, что это был запрещенный прием, удар. Но у нее не было не так много было способов заставить этот разговор катиться в устраивающую ее колею. - Если ты считаешь, что то, что ты зовешь покорностью - попытка выслужиться, то я не знаю, зачем тебе дружба, или как ты ее себе представляешь. Просто, субординация... - она пожала плечами, - С тобой это работало, ситуации подходило. Мне не было сложно, и ты не тяготился тем, что я поблизости. Ну или не давал мне того понять. И не задавал вопросов. Нужно ли что-то менять, если это просто обертка? - Фейри плавно опустилась на землю, ровно и спокойно глядя на собеседника. Голова высоко, неясный взгляд открыт и безмятежен, плечи расслаблены, спина прямая, как древко штандарта. Оказалась ниже только из-за разницы в росте, а так - поди разберись, прямо напротив села, или у ног устроилась. Манипуляция? Может быть. Девушка, конечно, предпочитала вернуть все на круги своя. Иначе придется признаваться, что все эти человеческие "сейчас" для долгоживущих, вроде нее, настолько короткий миг, что это не союзное предложение, а обещание военных действий, а она к такому готова не была.

-Чем оскорбила? - криво усмехнулся раубриттер. Кажется, или за полгода в этом мире девчонку били по голове, или он разучился нормально выражаться. Судя по всему, друг друга они капитально не понимали, и что с этим можно сделать, он не знал. Читать в душе летающей суперкошки он не умел, хотя и подозревал, что та не просто так вонуется, так что надо было думать и подбирать слова:
-По сути, я тебе сам предложил. Я не в полной мере понимаю твои способности, не забывай, ну и гном с ним.
Ругательство сошло с языка легко и приятно. Уже местное. Привратник этого мира Сигварду не понравился.
-Ладно. О том, кто мы, подумаем потом. Или мне кажется, или мы сейчас говорим о разном, или я туплю после двух телепортов за день.
Он встряхнул головой. Усталость ходила вокруг на мягких лапах, хитро подмигивая, и готовясь подкрадываться и скрадывать, потом хватая душу и дразня старушку - вот человек немного умер, а всё равно не отдам, мой, накося-выкуси, смертушка, а всего-лишь забытьё. Старики уходят во сне, в час перед рассветом, когда старушка таки дотягивается.
- Если ничего не менять, кроме выплаты жалования, то вот тебе цель, как я её вижу. Нам надо вернуться и вытащить твою чешуйчатую подружку, пока её там не сожрали демонюки, вьющиеся вокруг рыжей дуры. Устраивает расклад, или это бесполезно?
И он мягким движением потянулся к поясу. куда убрал магический свиток - телепортации бывают разными, и кто знает, какой можно научится, насколько сложно в этом мире ходить сквозь, и кто сторожит его изнанку?

Льяса тоже недоумевала, что в там в за варево бродит голове Сигварда, и, как бы ни соблазнительно звучало предложение рыцаря посмотреть самой, фея действительно не обладала такой властью, так что просто отрезала:
- Теперь знаешь, никогда ничего подобного сделать не могла, не хочу и не стала бы. Даже говорить тут не о чем. - А вот все остальное ее устроило чуть более, чем полностью. Девушка медово, довольно улыбнулась, не скрывая попытки сдержать эту улыбку, и притворилась, будто опустила взгляд, как всегда раньше делала.
Нет, остроухая как раз отлично понимала, зачем затеяла все эти избегания названий и смыслов. Каждую секунду помня, кто для нее рыцарь, она дорожила ощущением того, что способна на подобное восхищение, тепло и уважение к тому, кого искренне считала этого достойным. Или просто это лелеяла в своем сознании, хотя бы за тем, чтоб иметь что-то светлое в душе, такое, к чему не липнет никакая грязь. Так диск луны, сколько бы его не было видно, всегда безупречно светел. Первые рассуждения были бы слишком сентиментальны, чтоб озвучивать самому Сигварду, да и бедный на тона, человеческий язык принудил бы ее пользоваться словами, вовсе не передающими полноты значений, порождающих лишь большее непонимание. А второго она сама не осознавала. В это же море неслись воды реки ее нежелания и чтоб Сигвард придумывал названия их возобновленного партнерства: в каких-то названиях было слишком много для нее, и мало для человека, в других - наоборот, и в любом раскладе, они гасли у людей быстрее, чем хрупкие огоньки на свечах, в этом она уже убедилась. Так что постаралась, как смогла развязать Сигварду руки, а себя избавить от ожиданий. Главное, что знала, где сама себя видит в их тандеме.
- Да, мой Командор. - не хочет, чтоб эладринкина последовательность выглядела безвольной покорностью? Ей не сложно. Запас дерзости у нее был, просто воли себе никогда не давала. Эльфокровая лукаво усмехнулась. Вычистить из поведения некоторые из тех легких штрихов, превращавшие Льясу-авантрюристку в Льясу-адьютантку было просто - они были довольно похожи. Но без звания девушка была немного гибче. Так она могла удивленно приподнять бровь, когда паладин предложил отправляться на розыски Тории. Он сумел удивить. Хрупкая, но могучая проклятой силой, Тори приглянулась Сигварду? Отлично. За Блэкиар она и сама переживала. Так что Исиль кивнула, улыбнувшись. Отсутствие в том кивке совсем уж истового энтузиазма объяснялось тем, что она уже обдумывала поставленную задачу:
- Отличный. Правда есть пара проблем, и первая из них - считай это шутками местного мироздания, но пока она рядом с рыжей дурой, мы не сумеем ее разыскать, даже если будем идти по одной улице. - она вспомнила краткое видение, скорее даже ощущение, обрушившееся на нее в безвременьи портала, выкинувшего их с воином на берег. - Но есть и хорошее: демоны рыжей не причинят Тории вреда, пока они заодно. А вот местный гарнизон... Но они охотятся именно на рыжую. Ты видел, они обе не вполне владеют собой. - Она бы закатила досадливо глаза, но у эладринов этот жест не читался, так что она пожала плечами. - Вторая загвоздка в том, что я не знаю, где мы сейчас и где мы были. Бродячие порталы. Те руины - это какой-то портовый город. Центр давно разрушен, а вот ближе к берегу живут люди. И они ненавидят нелюдь. Я думаю, их осаждает нежить. Если мы доберемся куда-нибудь, - она повернулась к костру, подкинула хвойную ветку, проверила содержимое котелка, - где можно будет выяснить, что это был за город, мы можем попытаться туда добраться. По крайней мере, окажемся по близости и сможем пойти по ее следу. Но сперва надо... - придумать, как ей скрыть острые уши, укрыть от нескромного интереса эладриньи глаза. Пополнить тул, обновить снаряжение, подготовить пару-тройку неприятных сюрпризов для подчиненных неведомой Кишиллы. Но Исиль взглянула на осунувшееся от усталости лицо паладина, и закончила иначе. - Отдохнуть. - любезностью Сигварда, она сама не только оправилась от раны и ожогов, но и чувствовала себя лучше и бодрее, чем до встречи с ним, а вот сам паладин после двух принятых сражений выглядел не то, что усталым, а откровенно изможденным. Не удивительно. Рой магических стрел, бой с демоном, бесы еще знают, сколько не спал до того, как прошел Врата... - Нам всем троим. - мягко прибавила фэйри, щадя самолюбие мужчины. - Как ты сам? - она с тревогой посмотрела на воина. - Давай отдохнем. Без сил мы Тори точно не поможем. Я с Энигмой останусь на страже, послежу за костром. Все как раньше. Одежда высохнет. Тогда и отправимся в путь.
В сумке девушки нашлось походное одеяло, которое ей самой было без надобности. В котелок отправились какие-то местные дикоросы, которые показались ей знакомыми по книге о местной флоре, и остатки крупы, что были у феи с собой. К еще одному не появившемуся у остроухой умению следовало отнести кулинарные способности - почти любой рядовой в гильдии мог настряпать на привале что-нибудь куда более пристойное, чем она - каждому свой талант, и хорошей хозяюшкой Рингара так и не стала. Так что, предпочти воин сам кашеварить - не вмешалась бы. Но и такой грубый кулеш мог подпитать их силы. А вот снаряжение следовало держать в порядке, и этому она с удовольствием посвящала время. Заметив на заклепках брони сходящее чернение, она наскребла сажи с бока котелка и, смешав с оружейным маслом, исправила ситуацию. У нее были с собой и тонкий точильный брусок, и льняная ветошь, и даже восковая паста. Допускать ржавления клинков, ссыхания кожи доспехов или ремней после купания она не собиралась.

- Стража - это правильно, - кивнул Сигвард. Раз Командор, то придётся соответствовать. Как минимум, выпрямить спину: - но пока что у меня ещё дела, так что я пока с твоей кошкой свиток буду изучать. Может, он способен сработать на возвращение по следу. оставленному нашим перебросом в эти Гномом созданные местности.
А ещё он почти не мог лечь без хотя-бы поддоспешника, которому было ещё сохнуть и сохнуть. Или закрыв дверь, которой тоже не наблюдалось, даже в центре лагеря. А пока из одежды сухим были только подштанники, спать не тянуло. Тело бросало в топку нервов новые и новые порции адреналина, который, конечно, не был хорошим топливом, и потом спать оно захочет сильнее, но пока...
-Пока не стемнело, я вижу не хуже тебя. Потом твои глаза будут превосходить мои. Так что мне ещё рановато.
А он достал свиток и начал изучать, стараясь привязать магию к разуму, заставляя её работать по слову и жесту, в той упрощённой версии, которая одна и доступна в доспехах.