Река Сури

Первое сообщение в теме :


Самая большая и широкая река здешних мест. Она глубока и в ней обитают разные существа, часто не совсем дружелюбно настроенные.

То, что происходило с Рунарией, было весьма поучительным. Беорон уже успел понять, что приказы Присциллы нужно выполнять, а не рассуждать о правильности того или иного ее решения. Хотя человек выбрал бы для Рунарии наказание по мягче. Все-таки, у рыжей жрицы было не так уж и много союзников, а подобные демонстрации не хило снижают вероятность появления новых.  
Арисе тоже досталось. Но это было уже не наказание, а скорее демонстрация крутизны. Крылья, правда, все же отняли. Светящиеся глаза вампирши говорили о том, что силенок у той поприбавилось. В прочем, Беорон слабо разбирался во всех этих упыриных понтах, но, по общему состоянию уже бывшей крылатой, человек понял, что с той ничего особо страшного не случилось.
Когда Присцилла озвучила свой новый приказ, Беорон встретился глазами с Арисой и, увидев, что та, мягко говоря, растерянна, кивнул головой в сторону темного эльфа. Тот, перестав вести себя словно жертвенная лань, начал готовиться к битве. Поглядев на рыцаря, Беорон пожал плечами, вытащил кинжал и направился к нему.
Поведение Арисы не могло не раздражать. Вместо того, что бы использовать свою регенерацию и кинуться на противника, та начала плясать где-то позади, очевидно расчитывая, что человек примет на себя первый удар. Обсуждать тактику с вампиршей было уже поздно, но Беорон все же надеялся, что та образумится и начнет уже вести себя нормально. Двигаясь вокруг Фелнариса против часовой стрелки и на расстоянии, дабы держаться подальше от меча противника, человек присматривался к противнику. Один на один шансов у Беорона было не много. Эльф был выше человека почти на две головы, одет в доспехи, которых у Беорона отродясь не было, да еще и вооружен мечом, что по сравнению с Беороновой ковырялкой было ключевым преимуществом.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
Не обращая внимания на смех Рунарии, Присцилла сотворила себе костяной трон, на который и уселась, иногда при этом посматривая на Лето.
- Вижу, - произнесла она, обращаясь к мертвому дракону, пока Фелнарис доставал меч, а Беорон обходил его по кругу, - На тебя произвело впечатление, что я сделала с ней? – кивок в сторону обезображенной валяющейся на земле Рунарии, - Но почему? Я всего лишь вернула ее в то состояние, в котором встретила ее в первую нашу встречу.
Беорон оказался прав в своих суждениях, которые впрочем, никому не высказал, потому что в следующее мгновение Лето услышал тихое:
- Я дала ей новую жизнь и надеялась, что она послужит мне верой и правдой, а не будет сомневаться в моих приказах и словах. Те, кто сомневаются… - на этот раз данные слова были высказаны в сторону синевласой, - Мне совсем не нужны!
Меж тем тихий хруст внизу мог привлечь внимание пятившейся Арисы – ее собственная некогда отвалившаяся рука перестраивалась под костяной меч. Возможно, Невеста мертвых и не знала, что вампирша не владеет подобным оружием, но решила, что раз у эльфа есть меч, то и вампирше он тоже не помешает.


___________
Очередность: Лето, Рунария, Фелнарис, Ариса, Беорон.

Дела принимали все более скверный оборот. Не для него, конечно. Просто между тремя всадниками должна была вспыхнуть нешуточная драка по науськиванию самой Присциллы. Если попробовать вдуматься, ее мотивы можно было понять, возможно, но сейчас Лето заботило другое. Кое-что не складывалось. Ариса и человек докажите преданность, Фелнарис умри для меня, Рунария пришиби тех людей для меня, Лето…а Лето – молодец. Нет, серьезно. Для него никаких проверок на вшивость уготовано не было. Все было еще впереди, или ведьма ему по каким-то неясным причинам доверяла? О, нет, дракон никогда не поверил бы во второй вариант. А значит, стоило ждать и готовится неизвестно к чему. Что ж, проблемами морали он не страдает, зубы показывать умеет, вряд ли найдется что-то, что действительно вызовет у дракона приступ сомнений.

- А черт тебя знает. С того момента как мы встретились ты всегда шастал с каменной рожей. Может ты внутри себя радуешься только так, - пожал плечами дракон и отошел к воде. Грубоватая шутка явно сейчас была не к месту. Как и он посреди готовых резать друг друга всадников.

А сама Присцилла никуда не спешила, сотворив себе трон из костей, спокойно поглядывала на дракона.. Что он успел сделать, чтобы привлечь ее внимание, уже и не поймешь. А потом рыжая заговорила с ним, и, исходя из ее вопроса стоило внимательно поглядеть на Рунарию и хорошо обдумать ответ, прежде чем произносить хоть слово. Врать точно не стоило, но и правда могла сойти за нытье синевласки. Тогда оставался средний вариант.

- О, не сочти это осуждением. Просто когда ты говорила о контроле над всем мертвым я предполагал что ты имеешь ввиду разум, а не, как бы выразиться, тело? В моем мире подобного не мог сотворить никто. Это большая власть, - тон был абсолютно нейтральный, - Ты единственная в этом мире, кто на такое способен?
Задавать следующий вопрос на всеуслышание было бы странно, посему дракон вернулся к Присцилле дабы иметь возможность говорить вполголоса.

- А еще мне чертовски интересно, почему ты не проверяешь мою верность? – задал он волнующий вопрос ведьме, бросив короткий взгляд на Рунарию.

От слов Присциллы синевласая даже перестала смеяться и почувствовала, как очередной прилив злости накрывает её с головой.
-Ты не дала мне новую жизнь, Присцилла. Я может и была мертва, но я не умирала, как это делают обычны живые люди. Ты лишь добавила во мне то, что из состояния " я существую" перевело меня в полностью функционирующего для тебя война. Даже если это можно назвать новой жизнью, ты не дала мне времени забыть старую и принять новую. Еще несколько дней назад я была человеком. Я не могу в миг отпустить всю свою прошлую жизнь, чтобы служить тебе. Но я не говорила, не хочу.
Все опять принимало сложный оборот. Двигаться на суше было не удобно, с учетом нынешнего состояния. Да и по правде говоря сил, как-то, тоже не было. В паре шагов самый разгар принимала битва и Руна надеялась на жизнь эльфа. Почему на жизнь... Потому что, пока у него есть такой выбор, быть живым или мертвым, но продолжать существовать, девушка не могла выбрать, что лучше. Ибо преданность может доказываться в любом состоянии.
Отвлеклась синевласая от битвы лишь пару раз, когда поймала на себе взгляд Лето. Его вопрос заданный Присцилле заставил мертвое сердце девушки напомнить ей о том, как оно может биться, когда волнуется. Жаль только, что удары сердца были в голове, по старой памяти.
"Ха, верность... Сейчас тебя попросят убить меня, вот и докажешь. Раз я тут больше не нужна..."
Плохое предчувствие не давала отныне покоя. Рунария нервничала, ибо мыслями она не хотела сейчас ни такой жизни, ни окончательной смерти.

Ариса мешкала. И этим следовало воспользоваться.
Незыблемо стоявший на месте, будто скала, двухметровый эльф в латах, вдруг сорвался с места и, со всей скоростью, на которое только было способно его тело, резко сократил дистанцию до Беорна, стремясь оказаться на расстоянии удара. Ночному эльфу ещё не приходилось вступать в полноценный бой в присутствии его противников, а потому он надеялся, что подобная прыть от, казалось бы, неповоротливого латника, станет для них фатальной неожиданностью, ибо после долгих лет тренировок доспехи были для Фелнариса подобны второй коже, да и природная ловкость всех калдорай также была в этом подспорьем.
Учитывая пренебрежение Присциллы к жизни, едва ли она, в конечном итоге, оставит кого-либо из своих слуг в живых. Поэтому Фелнарис не осложнял себе задачу, пытаясь избежать нанесения смертельных ранений. Вместе с тем, однако, приоритетной целью ночного эльфа была не смерть его противника, но его нейтрализация... Или, хотя бы, ослабление. А потому удары полуторным мечом были не столь сильными, зато быстрыми и многочисленными. Проклятый эльф осыпал Беорна настоящим градом ударов, то и дело меняя слегка темп и направление, стремясь запутать этим оппонента, но не забывая постоянно наступать. О защите Рыцарь Смерти не беспокоился, полностью сконцентрировавшись на атаке: кинжал его противника мог разве что поцарапать латный доспех, не говоря уж о том, что человек скорее останется без руки, чем сможет нанести удар.

Арису несколько удивило намерение рыцаря защищаться. Разве он не сказал только что, что собственная жизнь или смерть не имеют для него значения? Или ему просто показалось глупым стоят столбом, когда на него нападают? Или хотел тем самым впечатлить Присциллу? А может собственная жизнь всё же имела для него куда большее значение, чем Фелнарис пытался показать.
Рыцарь резко сорвался с места, напав на Беорона. Как удобно. Впрочем, Ариса ожидала скорее, что именно она окажется первой целью для атаки, как более слабая на вид мишень. Было бы удобно, на её взгляд, сразу же расправиться с одним противником, чтобы потом спокойно сосредоточиться на втором. Хотя, наверное, ему лучше знать - у Фелнариса явно было поболее опыта в открытых противостояниях, чем у неё. Да и в любом случае он двигался недостаточно быстро для неё.
Вампирша быстро наклонилась, подхватив меч, привлёкший её внимание странным хрустящим звуком. Кажется, раньше он был её рукой. Забавно. Ариса не имела опыта в фехтовании, но рассудила, что с оружием в любом случае будет удобней, чем без него.
Едва её пальцы сомкнулись на рукояти меча, девушка, пользуясь своей сверхъестественной скоростью и тем, что рыцарь был занят Беороном, бросилась к нему по дуге, стараясь оказаться у него за спиной. Это раздражало. Похоже, у неё нет иного выбора, кроме использования грубой силы. Это было так... топорно. Внезапно, вампирша поняла, что совершенно зарафинировалась за то время, что провела в Ордене. В этот самый момент, как вспышкой света, её озарило воспоминанием о том, зачем она пришла туда. Она искала силы. А вместо этого застыла на месте, довольствуясь преимуществами мёртвого тела, жаждущего крови. Тень злости на мгновение пробежала по её лицу. Ариса замахнулась мечом, почти как дубиной, намереваясь со всей силы нанести лезвием удар по корпусу рыцаря. Сразу после этого она собиралась снова отскочить на безопасное расстояние.

Проявив недюжинную прыть, эльф кинулся на Беорона, размахивая мечом. Такой скорости от латника, закованного в массивную броню, человек явно не ожидал. Впрочем, эльфы вообще подлые твари. Ждать от них обычных для человека вещей – дело гиблое. Спасло то, что во время атаки Беорон находился позади Фелнариса и держался на расстоянии, опасаясь как раз таких вот фокусов.
Тело сработало быстрее чем разум. Кровавый договор наполнил мышцы магической силой, позволяя хотя бы отчасти держать дистанцию. Фелнарис, абсолютно не стесняясь, пользовался своими преимуществами и пер в навал, совершенно не заботясь о какой бы то ни было защите, рассчитывая, очевидно, только на грубую силу. Впрочем, Беорон был тоже не пальцем деланный. С малолетства натасканный убивать, он прекрасно знал, как расправляться с подобными противниками, пускай и не такими быстрыми.
Все внимание человека было сконцентрировано сейчас на рыцаре смерти. Остальное исчезло – пропали всадники апокалипсиса, Присцилла, неслышно было больше пения птиц и шума воды. Остались только эльф, человек и берег реки, на который вскоре замертво рухнет один из бойцов.
Едва эльф пересек границу действия заклинаний, человек приготовился действовать. Дождавшись очередного замаха меча, Беорон сковал тело Фелнариса заклятием, рассчитывая, что тот благодаря инерции начнет заваливаться вперед, и в то же мгновение, сорвав дистанцию, прыгнул на эльфа, ударив кинжалом в незащищенную латами шею противника.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
- Там, на острове, когда ты истерзанная выползала на берег – я заметила кое-что в тебе, - произнесла Присцилла холодно, обращаясь к Рунарии, - Хотя возможно я ошиблась и то, что приняла за чарующий потенциал, оказалось лишь очередной вспышкой злости и нытье на несправедливую судьбу.
Ведьма замолчала, слушая Лето, а также наблюдая за начавшимся боем, где Фелнарис как будто вознамерился нарубить Беорона в капусту.
- У каждого живого или не очень существа – есть восхитительное желание жить, во что бы то ни стало. Ты же хочешь усидеть на двух стульях, оставив себе человечность и нормально функционирующее тело, но так не бывает, а мне не нужен воин, которого поглотят сомнения возможно в самый ответственный момент. А потому выбирай, - отвлекшись от боя, Невеста мертвых посмотрела прямо на синевласую, - Либо ты со мной, либо нет.
В какой-то момент раздался грохот, отвлекший Присциллу от Рунарии. Это схватка подходила к концу, только итог бы не совсем тот, который возможно задумывали нападавшие. Да, Фелнарис замер, когда его взяли под контроль и начал падать вперед, так удобно для атакующего Беорона, только вот… Ариса атаковала почти одновременно, со всей силы, на которую была способна, шарахнув эльфа по спине своим костяным мечом. Так что тело в доспехах прихлопнуло Беорона как букашку, придавив к земле. Из-за этого и удар обезображенного мужчины вышел не совсем точным. Да, он резанул по горлу, да, хлынула кровь, но Рыцарь Смерти был еще жив.
Тихо хмыкнув на это представление, Присцилла наконец-то ответила Лето.
- Зачем мне проверять на верность мертвого дракона? К тому же… всему свое время, - она загадочно улыбнулась, после добавив, - Любой сильный некромант может влиять на любого из мертвецов в Мистерии, только вот мои возможности безграничны и пока ты со мной, я не дам никому даже попытаться подчинить тебя своей воле!

Лето нравилась Присцилла. Он не мог сказать почему, и действительно ли подобная симпатия вызвана ее непонятным магнетизмом или это тоже часть местной вычурной магии, но она ему определенно нравилась. Этот голос, эти слова, черт, да он готов был аплодировать ей в ответ. Не то что бы дракон был слепо согласен но всеми ее поступками, но даже что-то сомнительное по его мнению воспринималось с долей непривычного безразличия. В то же время это немое одобрение, и даже в каком-то смысле понимание Присциллы отдаляло его от другой мертвой.

- Да прекращай ты уже, Синевласка. Человеческая жизнь ничего не стоит. Это и тебя касается. Она коротка и, как бы ты не вертелся, ведет только в один конец. К смерти. А нам повезло так или иначе стать теми, кто не съеден червями и вечно будет топтать эту землю, это — бесценный дар. Освобождение от всего, что при жизни было оковами, - дракон посмотрел на Рунарию и склонил голову на бок, - В тебе говорит еще не откинувшееся чувство самосохранения, вот ты и ноешь по прошлому никчемному существованию. Поживи хотя бы столько, сколько я и все поймешь.

До него донесся глухой грохот. Фелнарис всем своим немаленьким доспехом навалился на недавно примкнувшего к ним человека, и сейчас валялся ничком с распоротым горлом. Эльф был еще жив, но ненадолго. Да и уродец от такого груза целее явно не сделался.
- Больно наверное, - тихо рассмеялся он, глядя на разворачивающуюся драку. Ну, на ее исход.
Ответ Присциллы Калипсо понравился более чем. Игра по новым правилам, заданным этим миром с ней была намного легче, Лето этому беспрекословно верил.
- Заразительно говоришь, - улыбнулся он, - Хорошо, как скажешь.
Взгляд дракона опустился на водную гладь, и столкнулся с глазами своего отражения. В них был и немой упрек и удивление: Калипсо был озадачен тем, что сам же и произнес.

Сердце, которому боле­е не суждено было бит­ься в груди всячески ­пыталось снова завест­ись. Банально от напр­яжения, в которое усп­ела синевласая себя п­огрузить. Ну, а как ж­е без этого, если дев­ушка все еще не могла­ определиться что буд­ет для неё лучше. Сам­ое обидное для бывшей­ защитницы добра и сп­раведливости то, что ­она никак не пыталась­ это отпустить и по с­ути занималась пустой­ тратой времени, ибо ­с каждым словом драко­на она была согласна.­ Не было уже ничего, ­что могло бы оправдат­ь её метания. Жизнь с­тала другой.

Обратив внимание на м­ужчину, Рунария волей­ не волей показывала ­своим видом, что он п­рав. Сейчас в этом жа­лком огрызке от тела,­ она не могла ничего ­сделать, а хотелось. ­Да и Присцилла была с­ейчас той, кто мог да­ть все, что нужно в э­той жизни, а взамен н­ужно было просто пере­йти на её сторону. С ­учетом того, что в жи­зни больше ничего не ­держит, отказываться действительно было не­ серьезно.
Пропустив момент битв­ы, Рунария лишь мельк­ом обратила внимания ­на могучую кучку, что­ образовалась на мест­е битвы. Глаза от уди­вления все же успели ­распахнуться и мысль ­о скорой смерти Фелна­риса заставили её поч­увствовать вновь свою­ уязвимость, но не до­лго. Сейчас эльф был ­на пути к лучшей жизн­и.
Немедля больше, девуш­ка повернула голову н­а Присциллу, она как ­раз общалась с дракон­ом и лишь по завершен­ию её слов, синевласа­я вставила свои.
-Прости за сомнения. ­Я хочу быть на твоей ­стороне.

Вот уж не так Фелнарис представлял себе свою смерть. С его образом жизни, конечно, глупо было бы ждать спокойной смерти в окружении потомства. Однако быть убитым по прихоти какой-то перенасыщенной магией некромантки, в порыве безумия решившей истреблять всё живое, да только для того, чтобы его душу впоследствии заточили уже в мертвой оболочке... Нет, ночной эльф мог представить себе более нелепые смерти, но вариантов было не так уж и много.
В любом случае, даже понимая, что после такого ранения сил подняться у него уже не будет, ночной эльф продолжал сражаться - хоть и скорее инстинктивно, нежели осознанно. Поэтому, в момент своего падения он попытался, наперекор сдерживающей его магии, выставить перед собой свой меч боком - для того, чтобы в результате этого падения меч врезался бы в Беорна. Это было последнее, на что у Рыцаря Смерти хватило сил, столь быстро утекавших вместе с кровью, после чего ночной эльф, не сопротивляясь застилающей его взор тьме, провалился в небытие. Пусть и ненадолго.

Вышло из импровизированной атаки не совсем то, что планировала Ариса, но да главное что не последовало никаких дурных последствий лично для неё. Так что случившееся даже показалось ей забавным. Вампирша, не сдержавшись, хихикнула, одновременно с этим пытаясь не дать рыцарю раздавить Беорона, ухватившись свободной рукой за первую попавшуюся выступающую часть доспеха и потянув его на себя и в сторону. Ведь будет очень печально, если её, по-видимому, уже персональный, если только Присцилла не сменит гнев на милость в отношении Рунарии, запас пищи пострадает. Ищи потом других людей в этой глуши... Одновременно она примеривалась к тому, чтобы попытаться проткнуть Фелнариса своим новоприобретённым мечом. Если уж убивать, то наверняка. Правда, Ариса совсем не была уверена, что меч пробьёт доспех, но попробовать стоило уже хотя бы из интереса. А вдруг получиться? Ведь не всё же ей одной ходить в подпорченной одежде. Главное, действовать аккуратно, чтобы не рухнуть вместе с этой грудой металлолома, а то позору не оберёшься.

Удар вышел смазанным, но цели достиг. И хлынувшая из горла эльфа кровь была тому прекрасным подтверждением. Правда, потом все пошло немного не по плану. Фелнарис рухнул на Беорона, придавив того к земле и вышибив из последнего весь воздух. В прочем, все было не так плохо. Не смотря на массивный вид и мощные доспехи, Фелнарис оказался относительно легким. Заливаемый кровью из рассеченного горла эльфа, Беорон не мог видеть, как Ариса вцепилась в доспехи рыцаря удерживая того на весу.
Попытавшись вдохнуть человек понял, что сломал при падении ребро или несколько. Упершись руками в истекающего кровью противника, Беорон приподнял того, не без помощи Арисы, и выбрался из-под тела Фелнариса. Не без некоторого труда поднявшись на ноги, он принялся перекачивать из умирающего кровь, добивая того и заодно восстанавливая свои силы.
– Голову ему снеси. – Беорон обратился к Арисе, уже приноровившейся «продырявить» костяным мечом латный доспех. – Тебя, вообще, где сражаться учили? Судя по всему, в этом мире охотников на вампиров не существует в принципе. Иначе я не понимаю, как ты умудрялась выживать.
Глядя на скованного заклятиями умирающего эльфа Беорон ощутил некое удовольствие. Нет, убийства как таковые жреца смерти особо в восторг не приводили, да и расистом он не был. Но смерть конкретно этой породы существ, пробуждала в нем какое-то приятное чувство. Словно воспоминание из далекого и почти забытого прошлого не оставляющее образов, лишь призрачное, ускользающее словно сон, ощущение тепла и покоя.
Отведя взгляд от тела эльфа, Беорон посмотрел на Присциллу. Поймав взгляд Невесты мертвых, он молча смотрел на нее и ждал, что та сделает или скажет.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
Конечно же Фелнарис не мог противостоять магии Крови, а потому выставить меч у него не получилось, он просто упал… Как впрочем и у Арисы не получилось проткнуть его мощный доспех своим новым костяным мечом. Как вампирша не старалась, какую бы силу не прикладывала, но доспех не протыкался, а Рыцарю Смерти уже было все равно. Часть его крови впиталась в землю, все остальное вытягивал из него Беорон. Все было кончено.
Если Рунария думала, что своим решением сразу подарит себе ноги и прошлый человекоподобный облик, то она ошибалась, хотя и Присцилла осталась довольна ответом синевласой. Невеста мертвых кивнула, улыбнулась и на этом все, лишь спустя мгновение, она произнесла:
- А теперь восстановись за счет Фелнариса, ему кровь уже без надобности и хватит на всех. Ты не обычная мертвая вампирша, ты способна не только пить кровь, но и есть плоть. Так вкуси же это тело и восстанови сама себе тот облик, который у тебя был до того, как Шеорор попробовал тебя на вкус! – тихонечко вздохнув, рыжая одобрительно кивнула и посмотревшему на нее Беорону, а потом задумалась, - Кстати, интересно… проклятый пират уже выбрался из того забытого острова? Я бы могла его подчинить, мне бы понадобилась его мощь…
Присцилла бы сказала еще что-то, да тут она пару раз моргнула и извлекла на свет откуда-то костяной шарик, в котором сидел уменьшенный поверженный Тирий. Сейчас этот маленький кулончик был объят тьмой и если для большинства природа данного явления была непонятна, то ведьма снисходительно улыбнулась и почти нежно произнесла:
- Тирий, милый, ты куда-то сбегал от меня? – покрутив вещицу в руках, Присцилла, да и рядом находящийся Лето могли усмотреть, что побрякушка с одной стороны разломана, видимо повредилась когда взорвался ребенок вулкана, а все были так отвлечены своими заботами, как и сама Невеста мертвых, что попросту не заметили, что что-то не так.
Проведя пальцем по вещице, восстановив ее целостность, ведьма улыбнулась вновь, когда дымок пропал.
- Куда бы ты не сбегал, ты ничего не сможешь изменить, но будешь смотреть из своей темницы за тем, как я разрушаю все твои планы и покоряю… порабощаю мистера Кто! – закончив свою речь, рыжая собиралась направиться к стремительно умирающему Фелнарису и даже сделала пару шагов, как снова замерла. На этот раз ее побеспокоил не Тирий, на этот раз все могли увидеть, как привычная жестокая улыбка сменяется волнением, а после восторгом, что-то явно осчастливило Невесту мертвых настолько, что она даже оглянулась пару раз, надеясь найти источник радости поблизости, но нет…
Тут находились только ее всадники.
- Морфикус… Он жив! – прошептала сама себе Невеста мертвых и подняла руку вверх, чтобы воздух, да и все пропиталось тьмой, призывая к себе своего фамильяра, давным давно украденного и запечатанного другой ведьмой. Но нет и в этот раз что-то мешало, что-то не пускало его появиться прямо перед ней, однако она чувствовала что он где-то рядом и даже знала – где.
- Планы меняются, - произнесла рыжая, опустив руку, направляясь к лежащему на земле Фелнарису, при этом почему-то глядя на Беорона, - Ты докажешь мне свою полезность не просто отдавая себя в качестве еды ей, - кивок в сторону Арисы, - Для вас двоих у меня появилось задание. Вы отправитесь в Инь Янь, найдете и освободите моего фамильяра, а он уже доставит вас ко мне обратно.

То ли его словам, то ли словам Присциллы таки удалось достучаться до Рунарии, и вот она уже снова клянется в верности. Почти. А может это сказано просто из страха остаться в таком никчемном искалеченном состоянии навсегда? Только полный дурак бы разрывал свой контракт глядя в лицо могущественному нанимателю, и при этом находясь на уровне бесполезного куска мяса. Способна ли ведьма чувствовать подобную ложь? Возможно.
В любом случае это все уже было не важно. На жизни эльфа была поставлена жирная точка, и сейчас он просто лежал ничком на земле, орошая своей кровью землю. Если он и пытался бороться за нее, то Лето этого не заметил.

Дальнейшие действия его не особо интересовали, разве что упоминание местного мертвого пирата в монологе Присциллы заставило издать легкий смешок и навострить уши. Дракон с любопытством взглянул на вещицу в руках ведьмы, естественно подмечая образовавшуюся трещину и темный дымок струящийся вокруг. Он помнил ее, и то с какой легкостью туда был засажен...лорд-вампир судя по внешности.

- Тирий, ну и имечко. Дали бы мне такое, я б повесился...Трижды! - почти про себя пробурчал он, и отойдя на некоторое расстояние от всадников, с непонятным ожесточением швырнул на землю свою немногочисленную поклажу. Рано или поздно это надо было сделать, да вот обстоятельства не позволяли. А пока вампирша будет хлебать еще не остывший труп Фелнариса можно и оценить масштабы ущерба. Ничего хорошего ждать не стоит, хотя в принципе уцелевшая одежда( не считая грязи, пепла и почти выветрившегося запаха гари, пропитавшего ее) давала какие-то оптимистичные надежды. Вывернув содержимое сумки, склонившись над ним и скрупулезно осматривая каждую вещь, Лето пришел к очень печальным выводам — похоже приземлился он на нее. Несчастная ситара переломилась напополам, как и некоторые из стеклянных склянок, с вытекшим содержимым. С вытекшим, мать твою, на игральные карты! На кусок ткани, оставшимся самым сентиментальным упоминанием его прошлой жизни, вообще было страшно смотреть. С громким и яростным «Твою мааааать!» дракон со всей силы пнул ситару, от чего та со скорбным «шпуньк!» полетела в ближайшие кусты.

- Ненавижу гребанных детей! Детей, которые взрываются ненавижу еще больше! - почти скрежетал зубами Калипсо, на корточках перебирая уцелевшие вещи. Покончив с этим неприятным делом он почти и не слышал творящееся позади, и вернулся к остальным мертвым, только когда Присцилла отдала свой приказ двум всадникам. Парочка, видимо успевшая стать в глазах невесты мертвых неразлучной должна было гнать в какой-то город за...без разницы, Лето не знал значения этого слова. Славно. Человек его напрягал, пусть отправляется далеко и надолго.