Мост над ручьем

Первое сообщение в теме :


Маленький, аккуратненький мостик раскинулся через ручку, соединяя два берега Цветочной страны. Даже возле него местными жителями заботливо посажены цветы.

Все же он ее напугал и обидел. Расшал еще раз вздохнул, глядя на удаляющуюся девушку, но дружный хохот поддержал и даже не отказался от протянутой кем-то фляжки с горьким на вкус пойлом. Напиток обжег глотку и приятной раскаленной лавой упал в желудок. Он присел рядом с костром вместе с остальными воинами, не очень прислушиваясь к разговорам. Да и его никто не трогал, вопросов не задавал. Возвращаться к повозке не хотелось.
"Может прямо сейчас в лес уйти?" - подумал Харт, наблюдая за суетой, царившей в наспех развернутом лагере. Никому и ничем он не обязан и ничто его не держит. Но тут же перед взором его встала картина происходящего в конюшне, где напоенный им же мужик, стал приставать к Иллиситсине. Он поморщился. Нет, бросить ее теперь он не может. Вот доберутся они до постоялого двора, там он ее запрет и попросит хозяина выпустить через денек другой.
Когда хозяин отдал приказ двигаться дальше, Расшар улучил момент и выловил наемника с раненой рукой.
- Скажи-ка, а чего вдруг к старику такое отношение? Чего его на ночь глядя в конец обоза?

Вернувшись к повозке, Иллия сразу увидела Икара - тот, видимо, уже давно закончил с путевыми делами и теперь сидел на своем месте, прикрыв глаза, не то дремал, не то просто отдыхал.
- Вернулась? - старик сразу заметил возвращение девушки. - На, держи, - в руки ангела перекочевала краюшка ржаного хлеба, щедро посыпанная солью. - Поди у костра тебя не сильно-то ждали...
- Спасибо, - ангел с легким недоверием приняла хлеб. Она не знала, как вести себя с возницей, ведь Расшар так и не подсказал ей. - Там сказали, что Ваша повозка будет последней ночью, - передала девушка услышанные ею слова.
- Понятно, - казалось, Икару было все равно. - Помнишь, как с лошадьми управляться?
- Угу, - Иллия кивнула.
- Если понесут, не пробуй остановить, так оно лучше будет, - в словах слышалось не просто наставление, а убежденность в том, что такое точно случится.
Когда караван снялся со стоянки, Икар пустил свою повозку последней и, не сказав больше ни слова, отдал поводья Иллии и, спрыгнув на малом ходу, скрылся из виду среди низких деревьев, растущих вдоль дороги.

На вопрос Расшара Сиам вновь криво усмехнулся:
- А потому что все знают, что ночью его на повозке не будет, - и вновь усмешка сошла через пару мгновений: "А вашу парочку не жалко", - пронеслась вдогонку четкая мысль.

"Сожрать бы тебя первым"- подумалось оборотню, глядя на ухмыляющегося наемника,-"Видать мало тебя потрепали."
- Тогда мне лучше вернуться к повозке,- уже в слух и дружелюбным тоном ответил Расшар. Он отошел в сторонку, пропуская всех остальных. Когда повозка Икара поравнялась с Хартом, возницей уже была Иллия, а старика нигде не было видно. Верлак запрыгнул на козлы на ходу.
- Куда дед делся? - поинтересовался он.
Мужчина стоял на повозке во весь рост, пристально вглядываясь в заросли по бокам дороги. Сумерки были большой проблемой для воина. То время, когда день сменяется ночью, Расшал видел достаточно плохо. Если бы не слух и обоняние, оборотень остался бы совсем беззащитным.

Управляться с лошадьми с непривычки и одного, хоть и весьма подробного, объяснения было трудно, поэтому какое-то время все внимание девушки было сосредоточенно на поводья. Она то и дело прокручивала в голове наставления и соотносила с тем, что делала, постепенно привыкая к новой роли. И появись Расшар парой мгновений раньше Иллия наверняка бы испугалась его появления, отвлеченная делом, но к этому моменту она все же чувствовала себя в новой роли чуть уверенее, поэтому даже смогла ответить на вопрос:
- Ушёл, - Иллия сделала паузу в речи отвлекаясь на поворот дороги. - Угостил, - легкий кивок на краюшку хлеба, что так целиком и лежала на коленях, - вывел повозку в конец и куда-то в заросли ушёл, - девушка мельком глянула на спутника. После последнего разговора и новых выводов, что она для себя сделала, она боялась, что её опасения сбудутся. А если так, то только чудо сможет уберечь её от беды, что таил в себе Расшар.
Словно отзываясь на её страхи, недовольно и настороженно зафыркали кони, вот только Расшар мог услышать, что волновались не только их, а все кони. На дорогу опустилась темнота, и в попытках отогнать её, на повозках стали зажигать масляные лампы. А из-за горизонта вот-вот должна была показаться луна.

Расшар посмотрел в ту сторону, куда предположительно, ушел Икар. Чувство тревоги пришло вместе с тьмой. Теперь для людей дорога будет проблемой, для оборотня же наступило его время. Харт перестал щуриться. Несмотря на то, что повозку покачивало из стороны в сторону, ему удавалось легко держать равновесие.
Мужчина зажег факела на повозке, как это сделали все остальные. Теперь волновались и лошади. Неужели они чувствовали его? Ну те что были рядом, возможно, но раньше то животина не проявляла к нему интереса?
Полная луна лениво ползла по небосводу, освещая лес и дорогу неровным, призрачным светом. Первая волна боли застала верлака врасплох, заставляя его согнуться пополам. Подавив приступ тошноты, Расшар мельком взглянул на Иллию.
- Я пожалуй тоже пойду прогуляюсь.
Он уже был готов спрыгнуть с повозки, но задержался и вновь обернулся.
- Не волнуйся, я же обещал, что тебя никто не тронет.
И широко улыбнулся. А потом скрылся за деревьями.

Когда стало совсем темно с лошадьми, на удивление, управляться стало проще - они четко шли за предыдущей повозкой, по-видимому, опасаясь темных зарослей по сторонам дороги. Темнота пугала и настораживала ангела не меньше, а может и больше, чем животных - противоположная её сути, опасная, чужая. Поэтому Иллия была рада, что Расшар зажег огни и на их повозке, словно бы те могли и правда прогнать нарастающие тьму и беспокойство.
Полная луна по-хозяйски вышедшая из-за горизонта проредила тьму редкими седыми полосами, но в их отсветах появлялись неясные тени от деревьев и кустов, словно оживающие в дрожащем свете ламп нереальными чудовищами. Девушка невольно вспомнила живые тени из разрушенного города, и по спине пробежал холодок, заставивший её поёжится. А когда Расшар резко дернулся от боли, ангел и вовсе вздрогнула, обращая всё внимание на него. Похоже, что её догадки были верными, раз спутник решил покинуть её теперь. Оставаться одной во тьме было страшно, но встреться с внутренним зверем наемника было еще страшнее, поэтому девушка лишь коротко кивнула, принимая его решение. Последние слова хоть и подбодрили Иллию, но не надолго. Ей было откровенно страшно одной, в темноте, на поводьях, среди тех, кто утром смотрел на неё волком, а вечером просто проигнорировал. Чтобы хоть как-то бороться с боязнью девушка начала отламывать от краюшки небольшие кусочки и есть - вроде и польза и занятие для отвлечения.
Прошел почти час с того момента, как ушел Расшар. Хлеб закончился, а беспокойство осталось. Иллия судорожно перебирала пальцами поводья и думала о том, что даже будь у неё на то возможность, она не смогла бы сейчас заснуть. И тут, нарушая монотонность скрипа и шороха движения повозок через тихие заросли, над караваном раздался пронзительный крик ястреба. Ангел едва удержалась от вскрика, сердце бешено забилось в груди, будто на девушку ушат холодной воды вылили, а крик повторился, а потом ещё раз.
- Всем приготовиться! Всем быть настороже! Прибавить ходу! - знакомый голос прошелся вдоль каравана и развернулся, удаляясь в начало, не добравшись до последней повозки. В наступившей после крика ястреба напряженной тишине было слышно, как ускоряются повозки, как подстегивают возницы коней, как те всхрапывают и гарцуют, чувствуя приближение чего-то.
Где-то в зарослях позади послышался треск сушняка, а потом сухой, сиплый вой, похожий и не похожий на волчий одновременно. Возничие первых повозок начали судорожно загонять коней в галоп.

Расшар углубился в придорожные заросли, костеря себя на чем свет стоит. «Надо же, выдал себя со всеми потрохами. Если до этого у девчонки были лишь догадки, то теперь все стало предельно ясно». Одно успокаивало. Сама Иллия боялась того, что люди узнают кто-то она не меньше, чем Харт. А значит будет молчать.
Все оружие верлак оставил в повозке, как и походный мешок. Сам же Расшар старался, на сколько это возможно следовать за повозками. Избавляться от одежды пришлось на ходу, нужно еще было придумать, куда деть вещи. Но все мысли отошли на второй план, когда пришла новая волна боли. Харт упал на колени и посмотрел вверх. Над макушками деревьев появился молочно-белый лик луны. Мужчине даже показалось, что он видит на этом ярком диске очертания улыбающейся женщины. Только ее улыбка походила больше на хищный оскал. Тело свело судорогой и наемник, застонав, повалился на землю. Расшар давно приучил себя не кричать. Ему почти удавалось абстрагироваться от боли. Но этого «почти» было ничтожно мало, когда каждую твою клеточку пронзают сотни раскаленных игл, когда ты слышишь и чувствуешь, как ломается каждая косточка, а под конец твое изломанное тело бросают в кипящую лаву. Пальцы беспомощно скребли землю, и когда уже не осталось сил, когда последняя частичка человеческого я угасла, наступила тьма.
Сколько альбинос провалялся без сознания, он не знал. Так всегда бывало, когда он с поразительным упрямством сопротивлялся обращению. Зверь поднялся, отряхивая белоснежную шерсть от листвы и мелкого сора. В нос ударили знакомые и незнакомые запахи. В небе закричала какая-то птица, а где-то рядом раздался вой. Он мог бы принадлежать волку, но был более низким и грубым. Хотя кто знает, что за твари обитают в этих лесах.
Впереди заржали кони, доносились крики людей. Альбинос облизнулся и неспешной рысцой направился в ту же сторону. У кого-то намечалась охота и он был не против стать ее часть. Верлак держался так, что бы ни преследователи, ни их добыча не могли его учуять.

Постепенно в галоп перешли все кони, и Иллие теперь пришлось полностью сосредоточиться на поводьях, хотя ей казалось, что вот-вот наступит то самое «если понесут», о котором говорил Икар, потому что кони слушались все меньше, все больше хрипели, и все отчаяннее рвались вперед – прочь от того, что нагоняло сзади. И такой же хрип, такой же отчаянный стук копыт слышался и спереди, крики, удары кнутом и вожжами, понукания – все говорило о том, что люди, тоже боялись того, что было сзади, что люди знали, что от этого нужно пытаться сбежать до последнего.
Откуда-то слева вновь раздался крик ястреба, и почти одновременно с ним сквозь листву подлеска стали мелькать преследователи – ангелу было видно, что те уже обогнали её повозку и ещё две идущих перед ней. Ещё один птичий крик и первые твари выскользнули из кустарников на край дороги: крупные, серо-бурые волки, которые могли бы показаться просто слишком крупными зверями, если бы не комки земли, осыпающиеся с шерсти, не неестественно алые глаза и не четкий запах мертвичины. Они бежали наравне с лошадьми в тишине, больше не было ни воя, ни звуков дыхания или хрипа от погони.
Из начала каравана, по левой стороне к концу двинулись несколько вооруженных всадников, и, словно завидев их, твари рванулись в сторону повозок. Кони не выдержали – в ужасе они ломанулись прочь от дороги вправо, пытаясь уйти от источника опасности. Одну повозку всадникам удалось вернуть в хвост каравана, мчащегося дальше по дороге, а две самые последние с треском и грохотом, с испуганным ржанием коней ломились сквозь заросли в неизвестном направлении.
Управлять запаниковавшими животными было уже невозможно, поэтому все, что оставалось тем, кто остался на отбитых повозках, это держаться крепче, ждать и готовиться к тому моменту, когда либо кони повалятся сами, либо будут повалены преследователями. Стая уже не скрывалась – девять тварей уверенно окружали повозки, давая понять, что ожидание будет недолгим.
Стоило ангелу осознать произошедшее, как на неё с невероятной силой навалилась паника, страх сковал все её движения и мысли, не осталось ничего, кроме всеобъемлющего ужаса, сквозь который ясной прожилкой билась мысль, что пора попрощаться с тем миром, в котором она так толком и не успела побыть свободной…

Ржание лошадей, команды людей и повторяющиеся крики птицы и вой становились все ближе. Пока один из запахов не заставил крадущегося зверя замереть. Он ему был хорошо знаком. Запах смерти постоянно преследовал оборотня. Но тут он был иным. Альбинос припал к земле и затаился, наблюдая за происходящим.
Расшар слышал, что Селенит способна порождать разных тварей, и сам воин был тому подтверждением. Только однажды воину довелось видеть, как павшие на поле битвы солдаты, поднялись вновь. Тогда, будучи еще человеком, он испытал великий ужас. Сейчас же он чувствовал ненависть к Темой Богине и ее «детям».
Ястреб прокричал еще раз. Птица то ли направляла волков, то ли предупреждала всадников и возниц. Но верлак это расценил как сигнал к действию. Неслышным призраком он скользнул меж деревьев, шаг другой и прыжок на спину ближайшего волка. Пасть сомкнулась на загривке, наполняясь вонючей шерстью и землей. Острые клыки глубоко вошли в тело, смыкаясь на горле.

Твари приближались все быстрее и быстрее – всего мгновение и кони на впереди идущей повозке осели под тяжестью хищников и болью от смертельных укусов. Возничий и наёмник закричали, послышался треск отламывающейся упряжи – повозка завалилась на бок.
Что было дальше, Иллия не увидела – кони её повозки, осознав преграду впереди, резко ушли вправо, врываясь в кустарники, а через пару мгновений их постигла участь лошадей другой повозки. Ангел закричала и изо всех сил вцепилась в деревянную лавку на которой до этого сидела. Лишь это и пара грамм везения помогли ей удержаться, когда повозка накренилась и начала скатываться в какой-то овраг. Резкое предсмертное ржание коней эхом раскатилось по лесу, издали, оттуда, где осталась другая повозка, ему отозвался сухой утробный вой.
Тварь, застигнутая столь дерзким нападением врасплох, глухо рыкнула и резко затормозила. Послышался звук рвущейся плоти, и всё, что успел схватить челюстями Расшар, в них и осталось, на загривке теперь была видна заметная дыра, сквозь которую проглядывал позвоночник, но крови не было, был лишь запах тлена. Самой же твари полученное ранение, похоже, не доставляло никаких неудобств. Волк глухо зарычал и бросился в атаку, на посмевшего помешать гону, для начала с неистовой силой врезаясь плечом оборотню в грудь, и видимо надеясь откинуть а пару шагов назад.
Повозка, за которую всё ещё чудом держалась ангел, с треском приземлилась на дно оврага, буквально воткнувшись колесами в землю. Иллию с немалой силой ударило о древесину скамьи, правая рука отозвалась хрустом и дикой болью. Девушка застонала, но страх не давал ей оставаться на месте. Она хотела бежать, но четыре твари наступали со всех сторон, и вряд ли ей бы удалось мимо них прорваться. Ища спасения, ангел забралась на крышу повозки – взглянула вверх, но неба не было видно за густыми переплетениями веток деревьев и кустарников, а значит крылья не спасут. В ужасе Иллия осматривалась по сторонам и не видела спасения, с очередным поворотом девушка успела уловить движение. «Бросилась!» - успела проскочить в голове мысль за мгновение до того, как инстиктивно выставленную вперед и без того сломанную руку пронзила адская боль. Одна из тварей вцепилась в неё мертвой хваткой, одновременно с тем заваливая хрупкую девушку своим весом на спину. Из горла ангела вырвался, казалось, предсмертный крик.

Тварь не умерла от укуса, даже не взвизгнула. Развернувшись, она атаковала. Альбинос сплюнул на землю кусок вырванной плоти. От стойкого запаха мертвечины во рту тошнило. Но не волку, пусть даже и мёртвому тягаться с оборотнем. У Расшара было достаточно преимуществ. Он был гораздо крупнее этих зверюг, а еще он свободно передвигался не только на четырех лапах, но и на двоих.
Верлак не уклонился от броска противника. В самый последний момент, когда тварь была уже рядом, Расшар поднялся, выпрямляясь во весь рост и, когда казалось бы, волк должен был столкнуться с ним, обрушился на зверя сверху, приминая его к земле. Харт часто видел, как этот прием используют медведи, когда их одолевают охотничьи псы. Под весом оборотня, кости волка не выдержали, раздался треск и рычание превратилось в хрипение. Верлак спешно отпрыгнул, тварь все еще была жива, хотя и лишилась возможности двигаться. Красные глаза мертвого волка внимательно следили за альбиносом.
Не успел Расшар разделаться с одним противником, как на его место пришел другой. Резкий удар в плечо, заставил верлака пошатнуться. А спустя секунду пришла обжигающая боль. Арбалетная стрела прошла почти насквозь, глубоко засев в тканях. Болт оказался посеребрённым и рану нестерпимо жгло. Оборотень отыскал стрелка и оскалился. На крыше одной из повозок стоят тот самый воин с искалеченной рукой и готовился выстрелить второй раз. На секунду глаза белого зверя и человека встретились. «Кажется я обещал тебя съесть первым.» Харт уже приготовился прыгнуть на фургон, но двое мёртвых волков его опередили. Человек нелепо взмахнул руками, глухо щелкнул затвор арбалета, но и на этот раз стрела угодила в цель. Одна из тварей громко взвизгнула и завертелась волчком пытаясь вытащить стрелу из бока.
Верлак стал выискивать себе нового противника, но воины то ли оправились от первого потрясения, то ли это просто сработал инстинкт загнанной в угол крысы, понемногу приходили в себя и начали давать отпор мертвым тварям. В ход пошли серебряное и освящённое оружие.
Где-то за деревьями раздался девичий крик полный боли и отчаянья. Голос показался Расшару знакомым. «Не волнуйся, я же обещал, что тебя никто не тронет,»- больно резануло где-то под сердцем.
Альбинос прыгнул обратно в заросли и побежал напролом сквозь изгороди кустарника туда, где слышался крик. Двигался он уже не так быстро, сильно прихрамывая на левую лапу, белая шерсть которой приобрела уже бурый цвет от сочившейся крови.

Ангел явственно ощущала, как клыки раздирают плоть, как из-под поврежденной кожи потекла кровь, как спина больно ударилась о дерево крыши повозки, а на грудь наваливалась тяжесть зверя. Но вдруг рык твари, сменился практически визгом. Девушка, от страха зажмурившаяся, открыла глаза от удивления, пробравшегося сквозь страх - морда волка покрылась крупными волдырями, как от ожога, во всех местах куда попала кровь ангела, а через пару мгновений тварь рассыпалась пеплом, не способная противостоять святости ангельской крови. Буквально за миг до этого Иллия почувствовала резкую боль в ладони левой руки - вторая тварь, поняв, что жертву повалили схватилась за руку, которая показалась с края крыши повозки. Поэтому первое, что сделала девушка, когда освободились от тисков челюсти первой твари, это попыталась повернуться и высвободить вторую руку, но толку от попыток было мало - скорее наоборот ещё немного и волку удалось бы стащить ангела с крыши, чему, впрочем, до этого мешало лишь непонимание, что это можно сделать. На счастье Иллии времени краткой борьбы хватило, чтобы на тварь попало достаточное количество крови, часть которой та ещё и проглотила. Рядом с повозкой появилась вторая кучка пепла.
После такого оставшиеся две твари не решались уже нападать, они медленно кружили вокруг повозки не сводя алых глаз с девушки. Иллия с трудом встала, прижимая к себе покалеченную руку, стараясь хоть как-то приостановить кровотечение. Страх немного отошел на второй план, в голове медленно всплывали воспоминания, как хозяин использовал её кровь, но всё тот же страх не давал самой пойти в атаку, он отчаянно боролся с осознанием, что с ранами девушка продержится не долго, но и лечить их сейчас было бы бессмысленно, ведь первое же новое нападение закончилось бы тем же, а то и хуже.
Глубоко вдохнув для уверенности, ангел как можно резче выпрямила левую руку, в ладонь которой уже успело натечь приличное количество крови из имеющейся на ней раны т раны правой руки, что девушка придерживала. Голубые капли, словно вода, брызгами рванулись на встречу с тварью - часть их попала на морду, а часть на шерсть загривка. По коже тут же разошлись ожоги, а как только пропиталась шерсть, рядом с повозкой появилась третья кучка пепла.
Ангел вздохнула, переживая малый успех, а вот оставшаяся тварь яростно зарычала. Девушка уже хотела брызнуть на ту вновь набравшейся в ладонь кровью, но тварь в отчаянной попытке расправиться с жертвой прыгнула, целясь прямо в лицо. В этот момент ангел боковым зрениеи успела заметить как в овраг вскочил кто-то контрастно белый по сравнению с окружением и тварями, но было не до этого. Иллия попыталась закрыться от нападения руками, одновременно отступая на шаг назад, но правая уже не слушалась, левая наткнулась на морду твари, скользнула вверх, размазывая кровь, зубы клацнули перед самым лицом за мгновение до того, как последняя тварь рассыпалась пеплом.
Девушка испуганно повернулась в ту сторону, где видела белый блик - еще один зверь, не такой, как погибшие, в нём было что-то знакомое. "Расшар", - пронеслась мысль осознания. Иллия очень надеялась, что ей не придется защищаться ещё и от него - сил на это уже не оставалось, девушка начала устало проседать, опускаясь на колени. А ведь нужно было еще собраться с мыслями, чтобы залечить рану.

Альбинос появился как раз в тот момент, когда последняя тварь осела на землю кучкой пепла. Там оборотень перешел на шаг, а потом и вовсе остановился, принюхиваясь. Картина для него была очень необычная. Маленькая хрупкая девушка с разорванной рукой, смогла одолеть четверых тварей, тогда как Расшару пришлось достаточное время повозиться и с одной.
Верлак обошел повозку кругом, решая, что ему делать и как поступить. Теми крохами человеческого разума, что оставались при превращении, он понимал, что нападать нельзя, что это существо, готовое вот-вот провалиться в обморок, не цель для охоты. Оборотень поставил передние лапы на стенку повозки, отчего доски тоскливо заскрипели, и быстро обнюхал капли крови Иллии. Подобное любопытство было не свойственно Расшару, и, наконец, инстинкты взяли верх. Прихрамывая, альбинос отправился обратно в лес.
Зверь вернулся обратно к дороге. Там еще кипела битва, но перевес был явно на стороне людей. Из девятерых тварей осталось только три. Поэтому верлак не нашел ничего лучше, как немного по мародёрствовать. Его одежда осталась далеко позади, и если в облике зверя он добежит до нее быстро, то на обратный путь человеком у него уйдет не меньше дня, ведь хозяин, если он жив, ждать не будет. Переведет до утра дух и снова в путь. Обойдя место нападения, Расшар нашел мертвого воина. Ростом и комплекцией они были одинаковой, и одежда была цела. Видимо бедолага попросту неудачно выпал из несущейся повозки и сломал себе шею. Ухватив его зубами за плечо, альбинос поволок добычу к ближайшим кустам.
Спрятав тело, Расшар все же озадачился проблемой ужина. Решение нашлось само собой. Одна из повозок, лошади которой испугались и понеслись в лес, крепко засела, зацепившись днищем, за большой пень, так, что телега не могла двинуться с места. Одна из лошадей была серьезно ранена, ее задние ноги были перебиты сломавшейся осью. Связанная в паре, она не давала своей товарке ни одного шанса сбежать. Этим и воспользовался оборотень. Его мучила рана и тратить много сил на охоту, он просто не имел право.

Пока Расшар изучал обстановку, девушка изо всех сил старалась удержать себя в сознании и более того собрать волю в кулак для лечения ранений. Однако, из мыслей никак не хотели уходить картины возможной её кончины в зубах того, кто сам отговаривал её пускаться в это путешествие. Иллия чуть покачивалась, когда ловила равновесие, она заметно опиралась на менее поврежденную руку и не сводила взгляда с белого силуэта. Когда древесина повозки жалобно скрипнула под лапами зверя, ангел испуганно вжала голову в плечи и испуганно сжала пальца в кулак на руке, которой помогала себе не упасть. Если бы знать, кому и как молиться в этом мире, девушка сейчас бы молилась изо всех сил.
На счастье ангела, Расшар и правда оказался не опасен хоть и вел себя скорее, как зверь, чем как человек в зверином теле, возможно поэтому он довольно скоро вновь скрылся в зарослях кустарника. От девушки не укрылось, что он был ранен, но сейчас она ничем не могла ему помочь, но Иллия пообещала себе, что поможет спутнику как только увидит его в следующий раз.
С уходом зверя ангел почувствовала себя в относительной безопасности и дала волю слабости - отказавшись от желания удерживать вертикальное положение, она тяжело опустилась на крышу повозки, невольно принимая позу зародыша, закрыла глаза. Маленький шарик света внутри, он был нужен ей, его она старалась четко представить, пробудить свет в себе. Это все же удалось и следующим действием Иллия обратилась к мгновенному лечению. Девушка почувствовала, как постепенно отступает боль, как начинают стягиваться края ран. С левой все шло довольно быстро, а вот более тяжелые раны на правой затягивались медленнее.
Бой с оставшимися тварями тем временем приближался к своему завершению - возница и охранник отбитой повозки и еще несколько воинов прискакавших на помощь верхом одолели ещё одну тварь, хоть в процессе их и оттеснили от повозки, за которую они боролись. Еще два волка и им можно будет заняться возвращением повозок, получивших очередные "боевые шрамы" к каравану, как впрочем и почти каждую ночь до этой.

Альбиносу легко удалось повалить раненое животное. Удерживая лапами и не давая подняться, с низким утробным рычанием зверь вонзил клыки в горло лошади и с силой мотнул головой, ломая шею. Ее товарка уже не рвалась, лишь обезумевшим взглядом следила за трапезой.
Расправившись с добычей, весь перемазанный кровью, сытый донельзя верлак завалился тут же, на пожухлой листве. Его сейчас совершенно не интересовали ни продолжающаяся схватка, ни раненая девушка. Оборотень был удовлетворен. Правда вот сон оказался беспокойным. То и дело зверь ворочался и едва слышно поскулил, когда рана давала о себе знать.
Расшар проснулся от холода. Роса, щедро выпавшая ночью, не приносила неудобств зверю с густым мехом, другое дело обнаженный человек. Стуча зубами и растирая затекшие плечи мужчина поморщился от боли. Из плеча все еще торчала арбалетная стрела. Рана не кровила, но ужасно болела и практически лишила руку подвижности.
До слуха Харта донеслись людские голоса. Он без труда узнал торговца и его помощника, которые щедро ругаясь пытались собрать свой обоз заново. Похоже, они одержали победу над странными волками и решили устроить привал тут же. Стоило поторопиться.
Воин еще ночью позаботился о своем прикрытии. Он нашел убитого наемника и сняв с него одежду, разделил все имущество на две кучки - годное и не годное. Рубашка незнакомца пошла на лоскуты. Расшар позаимствовал только штаны, сапоги, да добротную куртку. Из оружия у этого воина были лишь меч с кинжалом. Харт покачал головой взвешивая на ладони клинок. Случись этому бедолаге сражаться, он непременно бы погиб. Балансировка у меча была отвратительная. Несоразмерно тяжелое "яблоко" тянуло кисть, но иных вариантов пока не было.
Теперь следовало заняться рукой. Подобрав толстую палку, Расшар зажал ее зубах, помедлил немного, собираясь духом, а потом что есть мочи рванул стрелу. Перед глазами заплясали кровавые круги, мужчина отбросил в сторону ненавистный металл. Немного придя в себя, он кое как перевязал рану и оделся. Одним из лоскутов он завязал глаза всхрапывающей лошади. Животное прекрасно чувствовало его запах, да и помнило, что произошло ночью. Справится с кобылой одной рукой было сложно. Еще сложнее оказалось снять повозку с пня. Острые ветки пробили днище и только нечеловеческая сила, данная богиней помогла справится и с этим.
После всех приготовлений, Расшар наконец вышел обратно на дорогу, ведя под уздцы то и дело упирающуюся и нервно вздрагивающую кобылу, которая кое-как тащила за собой повозку.
- Доброе утро, хозяева.
Голос у Харта был совсем не дружелюбный, впрочем как и взгляды устремленные на него. Он оглядел лагерь выискивая свою спутницу, а заодно и старика-возницу.
- Господин, отойдем в сторонку. Перетереть дельце надобно. - обратился он к торговцу.