Мертвый мир

Первое сообщение в теме :

Беорон Мец
Орк?..

Насколько орк понимал, петь тупые зомби были объективно не способны. А напев - пусть какой-то заунывный, не орочий- вполне существовал, и был тем ещё диссонансом к разрушенному замку. Стоит попробовать договорится, если это призрак или пришелец, или наложить лапы, если это что-то вроде артифакта.
Он мягкими шагами подошёл к двери, встал от неё сбоку, прислушался.... и постучал, выстукивая ту же мелодию, что вёл бессловесный голос. Музыкального образования у него не было, зато слуха у представителя расы, не испорченной городским шумом, было не занимать.

Она правда вот так просто уйдёт?
Мертвец застыл на месте, точно бледное мраморное изваяние – тем тоже не было нужды ни дышать, ни моргать, ни ещё как двигаться. Только зрачки со злобой проследили за преспокойно удаляющейся прочь от треклятой двери сестрой. Будь он жив, сердце сейчас бы зашлось от гнева. Ему не так много чувств осталось доступно в посмертии, но эти босоногие твари причинили ему реальную боль – а она просто уйдёт?! Эльф сжал задеревеневшие пальцы, натягивая сухожилия и зло кривя губы. Плюнул бы, кабы слюна была.
«Нашла время поиграть в милосердие, сука? Самой не смешно?»
Но высказать вслух всё так же не имел возможности. А ведь дерзнул бы.  

Старшая же Ксеф’Хаир, не выделываясь картинными эльфийскими пируэтами с размётыванием волосиков, разбиралась с потянувшимися навстречу мертвяками. От неудобства нахождения в проходе – в основном используя лишь заточенный обух косы, чтобы раздробить и размозжить гнилые черепушки. Это и боем-то было тяжело назвать – скорее добиванием доходяг. С ними будто кто-то уже до неё разобрался, но отчего-то не довёл дело до конца.
«Быть может, как раз ты?»
Кинувшуюся от неё прочь мертвячку она, конечно же, приметила. Только вот костюмом на истребительницу нежити она не очень походила. Что, впрочем, её нынешнему положению и соответствовало.
- И куда это ты, красавица, собралась? – негромко, почти нежно поинтересовалась некромантка, наблюдая за действиями неупокойницы. Ей не так часто встречалась здесь сохраняющая остатки разума нежить; а уж что бы прогнившие ошмётки мозгов пользовались не для более хитрой атаки или получения извращённого удовольствия, а для спасения своей подгнившей шкуры – это куда страннее даже засевших в подсобке магесс.
«И кинулась она прочь от меня, а не почуяв свет за стенкой»
Мец помнила, что ей следовало бы поспешить убраться от упомянутых дам куда подальше, но, заинтригованная трусостью мертвячки, позволила себе заминку проследить – что та пытается сделать? Закончив с последним из её неразумных товарищей, того, что с перебитым хребтом, подошла на пару шагов ближе. Остановилась, рассматривая богатство одежд. Прикидывала, может ли ей что-то пригодиться. Сразу, конечно, заприметила и нежную кожу перчаток, да увы – размер ладоней хрупкой девицы явно не совпадал с рукой эльфа, пусть и такого… изящного. И мёртвого.
«Кем ты здесь была?»
С такими, даже в смерти сохранившими следы былой личности, всегда было тяжелее. Паршивее на душе.

Райгард спустился по деревянным ступеням, не издавшим и звука под его ногой. Тихий голос продолжал напевать неизвестную мелодию, иногда вплетая одно-другое слово, так мог бы вспоминать песню тот, кто забыл ее, и пытается зацепиться за те немногие акценты, которые сохранились в памяти.
- ...Ко мне ...Пальцы в огне... не страшные... они хотят есть. - сумел расслышать орк, приближаясь к двери, и мелодия вновь свернула в неразборчивое мурлыкание. Но едва он первый раз стукнул костяшками в дверь, как пение оборвалось, осталось лишь тихое хрипение. Еще несколько ударов, повторяющих ритм песни, и раздался какой-то шорох, приближающийся к двери с той стороны. Кто-то легко прильнул к доскам с той стороны. Ни единой щели, чтоб очертить силуэт, суметь подсмотреть, кто прислушивался к стуку, но вдруг раздался голос. - Ты кто? Уходи. Она в моей голове. Выпусти нас, - захлебнувшись хрипом, голос замолчал и кто-то тихо поскребся в дверь - этот звук, казалось, раздался где-то на уровне бедер Райгарда. - Выпусти, мы голодны и я устала...



Это не было боем, скорее жатвой. Мецкэнетт, позволив неповоротливым покойникам сгрудиться в нешироком проходе, споро разметала их жалкий вал, пользуясь преимущество в длине древка своей косы. Тяжелый обух врезался в гнилые лица, проламывал черепа, лезвие отсекало от тухлых шей бессильно шевелящие челюстями головы, обрывая если не посмертие зомби, так хотя бы их телесность. Над поверженными возносились едва заметной дымкой бессильные призраки. Сквозь их строй можно было перешагнуть через разрушенные тела, лишь на самой грани ощутив их тонкое холодящее прикосновение, не причинявшее никаких неудобство
Покойница, заинтересовавшая эльфийку, шла вовсе не на выход. Вряд ли можно было назвать ее продвижение бегством - она брела медленно, с трудом заставляя ломаное тело двигаться туда, куда намеревалась попасть, но явно целеустремленно. На звук голоса не обернулась, но дернулась, явно услышала, и даже поняла, что окликают именно ее. Добралась в противоположной части комнаты до шкафа с оторванной дверцей, устоявшего на своем изначальном месте, увязла в вывалившимся содержимом - какую-то утвари вперемешку с одеждой, вцепилась мертвыми руками в створку и начала тянуть, словно рассчитывала сдвинуть тяжелый кабинет с места. Сил ей не хватило и она принялась царапаться в тонкую, обитую холстиной внутреннюю заднюю стенку, а потом достала нож и начала кромсать ее, неуверенными, но неожиданно сильными движениями всаживая лезвие по самую гарду. А потом повернулась, и несколько раз махнула рукой. Лицо было отвернуто в сторону, но уцелевшие глаза смотрели ровно на брата с сестрой, словно приглашала их присоединиться к ее попыткам победить шкаф. Не дожидаясь их решения, отступила, запнувшись в вывалившемся из шкафа барахле и упала навзничь.

Переступая через последнюю упокоенную тушу, син’дорай не отказала себе в извращённом удовольствии чуть задержаться. Студёное дыхание второй смерти было хоть каким-то подобием свежести в затхлом зловонии этого мира. Что ни говори, а ледяные ветра Нордскола хотя бы скрывали этот смрад. Разложение, опять же, почти не докучало... Мец прошла дальше. Приятно было бы думать, будто она избавила эти измученные ошмётки душ от страданий, но увы: некромантия являла собой идеальный образец безотходного производства. Судя по всему, мёртвых этого мира не ждал покой в Тёмных Землях, и все души оказывались заперты здесь, точно в проклятом клинке безумного принца. А потому им ещё предстояло послужить расходным материалом в чьей-то волшбе, пока она наконец не изотрёт их в ничто. 
“Гнусное место”
Ей это, конечно, было безразлично, и Ксеф’Хаир лишь обернулась и окинула падаль беглым взглядом, рассеянно убеждаясь, что ко вторичному использованию остатки не особо пригодны.
Их беглая подруга вызывала куда больше любопытства. На Азероте обрётшие свою волю мертвецы не были удивительным делом, но здесь магесса встречала подобное создание едва ли не впервые. Была ли она забытым и брошенным творением другого некроманта? Или Присцилла тоже начала терять свою силу?  А может, то чуланные колдуньи плели куда более тонкую волшбу, чем сперва подумалось? Могли ли они искать способ вырывать волю нежити из власти местной сумасшедшей, и это близость к ним так повлияла на кудряшку?  
- Взгляни-ка на это, - тихо позвала она застывшего брата. Мысли его были Мец невдомёк.
Привыкшая отмахиваться от своих чувств некромантка и себе-то внятно ответить не мгла, что испытывает сейчас к этой неупокойнице. Какое-то слабое, потивно поскрёбывающее изнутри грудины чувство. Эльфийка не очень разбирала, из чего оно там намешано, но узнавала протоптанную дорожку ведущих к нему мыслей.
Мецкэнетт не раз уже задавалась вопросом - каково это, однажды очнуться запертым внутри своего гниющего обезображенного трупа? Каково измученной душе, растерявшей самые важные части своей личности, но ещё способной понять невыразимый ужас своего положения?  
Она общалась с высшей, с разумной нежитью, уже лишённой большей части мирских страстей. Имела дело с теми, кто принял проклятое посмертие охотно, по своей воле. Близко знала и того, кто ещё верил, что его нежизнь однажды пройдёт, будто болезнь.
А каково вот таким, не безмозглым, но растерянным, будто безмолвные звери? То, что эта Соболиная Шкурка была не вполне в себе было явно уже по тому, что она, кажется, не один день бесцельно проторчала в одной комнате со своими менее одарёнными друзьями. Может, кто-то из них ей личико-то и обглодал намедни. Почему встрепенулась лишь с приходом живых? Вряд ли бы кто из этой ветоши ей помешал разбираться со шкафом. И изъясниться не пыталась, хотя богатство одежд указывало на то, что уж писать при жизни уметь должна была, коль иное недоступно.
“Занятно”
- Придержи её, - так же негромко попросила некромантка, неторопливо двинувшись к беглянке. Незачем проверять крепость воли шкафодробительницы - кто знает, как на неё повлияет близость живой плоти. Саргон, не менее заинтересованный, артачиться не стал и скользнул к потенциальной товарке по несчастью, постаравшись высвободить из её мёртвых пальцев нож и удержать на земле, придавив ладонью между ключиц.  
- И что там у нас? - пробормотала тауматург, а затем, нависнув над покойницей, спросила медленней и громче, - Ты понимаешь меня? Моргни дважды.
Вообще, в “дважды” необходимости не было - мёртвым оно вообще ни к чему, не спутаешь. Но надёжнее.
На положительный ответ Мец не сильно надеялась, но всё же взглядывалась в развороченное лицо, следила - отразится что? Хотя в высохших, по рыбьи-плоских глазах мертвецов сложно было уловить проблески сознания даже когда оно там и правда пряталось. Затем прильнула острым ухом к продырявленной стенке шкафа, а после уже своим кинжалом расширила одну из его свежих “ран” - удастся ли что разглядеть? Часто заморгала, фокусируясь - после предыдущего приступа любопытства в глаза всё ещё будто песка насыпали.

-Выпущу. - голос орка был тяжёл и спокоен. Он много раз видел, как живые были опаснее мёртвых, как предают и продают - и достаточно спокойно относился к идее договариваться с немёртвыми. Существо, не способное вырваться через деревянную дверь, по его мнению, особо опасным не было.
-Но тебе - или вам - лучше начать говорит, кто вы такие и что едите. И как вы выжили.
Некоторая нежить на самом деле нуждалась в еде - и была очень быстрой в своём стремлении её добывать, так что кольчуга с горлом, при всём неудобстве, была очень важной деталью снаряжения. Именно поэтому бить в дверь плечом было глупо и опасно, а вот ...
Двуручник крутанулся в руках и ударил яблоком в дверные петли. Раз, другой, пока старое дерево не поддалось, и дверь не осталась стоять только благодаря засову. Если те, кто были за ней, были разумны - они отошли бы и стали говорить. А если их разум был сожран голодом - чтож, атака через заклинившую дверь лишила бы их скорости на достаточное время.