Городская улица

Первое сообщение в теме :


Улицы переплетаются в городе, уходя одна в другую и если вы не местный житель, то легко можете запутаться здесь. Жизнь кипит и полна разнообразных запахов, что и наполняют все вокруг. Кстати, это отличный способ ориентироваться тут, идти на запах.

Понятное дело, вся история не завязалась на самой площади, и, переждав немного, чтоб в проулке погасли отсветы недалеких фонарей, Вуньо повел Бритту дальше - два поворота от подворотни, где была драка, и они стояли у торцевой стены. Птица вспорхнула на ставень окна второго этажа, там покрутила башкой, вглядываясь за мутное слюдяное стекло, слетала на разведку, затем вернулся к Бритте. Волна частичного превращения и сыч "зашептал":
- Вон то - "мое" окно. Ничего не вижу наверху, только какое-то пищание вроде как слышал. А вот снизу горит свет, неярко. Но надо быть осторожными. Может, через крышу? Попробуем поднять пару черепиц... - было диковато смотреть, как звуки человеческой речи вырываются из клюва.
Подняв голову, горгулья увидела типичный дом со складским чердачным коньком, балкой с блоком для подъема грузов - как на многих таких домах. Зацепившись за эту балку можно было пробовать выдавить окошко, если повезет - аккуратно открыть. Или искать другие пути проникновения: входная дверь, протискиваться через узкие для нее окна. Сыч бы пролетел, но смог бы Вуньо ее пустить во внутрь, или был бы пойман? Такой вариант эльф-перевертыш предлагать не спешил.


Муха спешно вооружился своей иглой. Едва он взял в руки свое, в общем-то не самое грозное оружие, как до него донесся мерзкий запах, букет из зловония грязного человеческого тела, сладковатой гнили, какой-то еще отвратительный декокт. Он увидел приблизившуюся тень, а в следующий момент клетку сильно тряхнуло: кто-то из темноты попытался схватить его сквозь прутья. Стеная, хрипя и высвистывая, обдавая фэйри вонью кто-то пытался выковырять крылатого из скорлупы клетки, словно лису из норы, или орех из скорлупы...

Что - или, точнее, кого - бы из себя не представлял источник жутковатых звуков, он стремительно приближался, а вместе с ним - волна тошнотворной гнилостной вони. Мухе вспомнилась трофейная доска в Лаборатории леди Рефрих: гладкая пробковая поверхность, усеянная расположенными по порядку забальзамированными фэйри. Чем бы их не покрывала госпожа Ребекка, оно надолго сохраняло их дивные, деликатные черты и нежную ткань крылышек. Но стоило подлететь поближе, на расстояние вытянутой руки Мухи, как ноздрей касался еле заметный сладковатый запах. Он шел из раскрытых в предсмертных воплях ртов.
Смрад, что сейчас лился тягучим валом в его клетушку, чем-то напомнил ему тот самый. Размышлять над тем, верна ли ассоциация или является лишь еще одним обманом, что породило его воспаленное сознание, не было времени. Тень скользнула по вырисовывающимся в темноте прутьям. Муха не успел различить ее очертаний.
Усики Кани вытянулись, будто струнки: шершень с жужжанием не то перелетела, не то прыгнула в дальний угол. Муха, доверившись объявшей его спутницу безотчетной панике, откатился назад, дернув за собой иглу. В следующий миг нечто тяжело врезалось в прутья стены, в которую он недавно шептал заветные слова. Царапанье, скрежет, стук, стенания, хрипы - все смешалось в одну жутковатую какофонию, а бедняга Муха даже не видел, что это там такое пытается его достать. Но отвратительный запах не оставлял сомнений: в лапы этой твари он попадать совсем не хотел.
"Нет смысла колоть вслепую", - подумал он, дрожа от ударившего в кровь адреналина. - "Она не очень-то аккуратно работает. Если вдруг снесет стенку совсем, то мы с Кани сможем ускользнуть, упорхнуть, как будто нас и не было. А если его еще и отвлечь..."
На полусогнутых ногах Муха передвинулся поближе к своему шершню. Он бы ее успокоил, но занят был другим. Готовился. Сфокусированное в некое подобие мысленной иглы сознание было готово направить магическую энергию в нужную точку, крылышки затрепетали в подготовке к завершающей стадии произношения заклинания.
Насекомое молча сидело в углу, усики снова прижались к голове. Кани, подобно своему спутнику, ждала - просто потому, что вообще ничего не видела своими слабыми глазами. Стоит ей почувствовать, что прутьев больше нет - и она рванется на свободу. Только, в отличие от Мухи, она еще трижды подумает, прежде чем трусливо убегать...

К нужному дому Вуньо подвел Бритту быстро. Женщина уже привычно облокотилась к стене, осматриваясь по сторонам, оставаясь на чеку. Пока сыч и сам летал на разведку, у Бри было время самостоятельно взглянуть на дом, приметить окна и двери, попробовать каменную кладку на прочность.
- Дай-ка подумать, - прошептала в ответ говорящей птице горгулья. Вариант с черепицей мог оказаться не таким простым, да и шумным. Подковырнуть, выдавить стекло в окне могло тоже обойтись громкими последствиями, но уже казалось более реальным. Однако, "прослушать" дом женщина все равно посчитала правильным ходом, ведь сквозь мутное окно даже ее острое зрение не позволит увидеть нужного.
Бри уже было полезла на крышу, точнее решила-таки устроиться, словно та же птица, на торчащей из стены балке. Но вдруг вспомнила один странный случай, в гробнице с сокровищами, некогда "на работе".
-Пс! - тихонько подозвала птицу Бритт, - Мне нужна минута медитации, покоя, я так смогу услышать живых существ в доме, где именно они. Но, может быть, есть еще какие-то детали о хозяине, которые будет полезно знать сейчас?

Птица что-то клокотнула, отлетая к коньку крыши. Минутой больше, минутой меньше - в понимании Вуньо эта минута не решала ничего, а роковой могла быть совершенно любая. Такой фатализм и пренебрежение песчинками в песочных часах вообще часто бывало свойственно расам долгожителей, таким, как эльфы, например. Зато его полет был настолько тих, что совершенно не мешал Бритте вслушиваться.
Да. Вслушиваясь в тончайшие перемещения воздуха она слышала немалую часть дома: далекое и тяжелое дыхание где-то снизу, в комнате первого этажа. Тихое посапывание вторило ему: вслушиваясь, горгулья различила среди силуэтов мебели и прочей домашней утвари, как грузный человек, раненый или больной, хрипел, лежа на кровати. Рядом три... нет, четыре женщины: одна, кажется уснула, две другие молча скрипели спицами, взяв с собой рукоделие. Их головы практически соприкасались, они только что обменялись какими-то словами, но все, что Бритта смогла успеть уловить - было "должны рассказать" и согласие второй: "Так оставлять нельзя".
В кухне, смежной теплой стеной печки, около трубы которой она и устроилась, занималось, под свистящими в добротно сложеном очаге, какое-то варево, а может и просто вода в большом готле - булькала под крышкой. Вот одна из женщин отложила работу и поднялась, наверное, намереваясь проверить, не перекипело ли. Она "услышала" и однопролетную лестницу, упирающуюся в дверь. Да и в целом стала более-менее понятно расположение комнат и первого, и второго этажа, вот только перед дверью на лестнице было что-то навалено, словно
Второй этаж был казался тих, но потом Бритт почуяла какое-то незначительное тонкое движение: что-то маленькое... и второе, еще меньше... в коробке? А потом рядом она заметила, как потоки воздуха густо, словно кисель, расступались перед чем-то небольшим, холодным. А затем коробка с маленьким существом затряслась, послышался треск и скрежет, какое-то рычание и бульканье.
Гулко ударил ближайший колокол - крупный, бронзовый, грубо выдергивая горгулью из оцепенения медитации: его вибрации щедро растеклись по эфиру, смешивая и перекрикивая все, что она только что сумела услышать.



Муха сидел, насторожась, сжатый, как пружина перед броском, готовя свое заклинание. Только вот путь на свободу пока так и не явился, да и не ясно было, откуда он может появится. Глаза, чуть привыкшие к темноте, различали что-то не слишком массивное по ту сторону, сквозь прутья просовывались тонкие пальцы, но им не хватало сил разломать или хотя бы достаточно сильно растрясти его убежище, а длины - чтоб дотянуться до забившихся в угол пленников. И все-таки, что бы не пыталось выковырять их с Кани из убежища, оно не оставляло попыток, компенсируя слабость яростной настойчивостью. От вони у фэйри начинала кружиться голова.

По узкой спине Мухи пробежал холодок. Он перехватил иглу, чувствуя, как гладкий металл скользит во вспотевших ладонях. Напряжение и страх, что обуяли его, передавались и Кани-эсс; а может, она просто сама их тоже в полной мере испытывала? "Кто из нас сильнее боится?" - задался фэйри мимолетным вопросом. - "Если я чувствую ее ужас и смятение как свои, то не выйдет ли мне это боком? Я ведь почти ничего не знаю о Запечатлении..."
Шершень придвинулась; он почувствовал макушкой хитин ее бока - спутница засела на стене прямо над ним. Нечто продолжало скрестись в стенку клетки прямо напротив. Муха и Кани смутно различали тонкие цепкие пальцы, что протиснулись меж прутьев и теперь жадно хватали воздух в попытке нашарить невольных обитателей крошечной коробки. "А у меня не получалось там пролезть. Если эта штука смогла так расширить щели в стенке, то рано или поздно она до нас доберется. Вопрос времени. Кольнуть, может?.."
Нет. Не стоит. Он только раззадорит эту смрадную тварь. От вони, к слову, у Мухи уже болела голова; безумно хотелось зажать нос, но убирать руку с иглы не хотелось. Как только Кани еще не упала кверху лапками с её-то обонянием...
И тут Муха внезапно осознал, нет, даже буквально кожей ощутил, что пахнет от незнакомой твари в том числе и гнилыми продуктами, а гнилые продукты - это бывает прямо-таки безумно вкусно. На мгновение желудок фэйри скрутило от самой мысли, а потом так же быстро отпустило. Он бросил быстрый взгляд вверх. Кани оставалась почти неподвижной, но терпеть исходящий от неизвестной твари запах ему стало чуть легче. 
Но только совсем чуть-чуть. 
Заклинание по-прежнему висело на уголке его сознания, готовое сорваться в пространство и огласить его на низких тональностях несоразмерно могучим Гласом Фэйри. Если бросить одновременно с Гласом Сполох, то, может, удастся отвлечь или оглушить эту штуку хотя бы на несколько секунд. А там будет достаточно выскользнуть в проделанную пальцами вонючки дыру и спрятаться где-нибудь под потолком. И если только Кани смилуется над ним и не станет пытаться ужалить напугавшую её тварь, то, может, он и избежит безнадежного сражения с превосходящим его в сотни раз по размеру существом. Нет, на счету Мухи, конечно, полным-полно убийств...
"...по просьбе леди Рефрих, благословенно будь её имя..." - напомнил он себе.
...но все они были совершены во тьме, во всех жертва даже не подозревала о его присутствии. Муха привык к роли безмолвной и невидимой длани своей госпожи. Она создавала его именно для этого, а не для прямых столкновений. 
"Создавала?" - переспросил он сам себя.
Нет. Не он. Вопрос донесся извне его разума. Но ответить на него сейчас Муха был не способен, а Кани не могла пока настоять. Но ее любознательность напомнила ему: в его жизни теперь две, так сказать, женщины, и обоим рано или поздно придется объяснять, кто такая вторая и откуда она взялась. 
Мышцы сводило, но фэйри стоял с иглой в руках и заклинанием на кончиках крыльев. Терпеливости ему было не занимать. В этом отношении его хорошо вышколили.

Тварь во тьме продолжала трясти и раскачивать клетку с запертыми фэйри и его спутницей, рыча и испуская вонь. Противостояние затянулось: ни разломать дерево, чтоб добраться до Мухи, ни открыть и достать желаемое, создание не могло, но и Трилль оставался в заперти и в ловушке. Впрочем, судя по всему, у твари времени было в избытке. А у узников?
Ситуация бы так и оставалась патовой, но внезапно уголок клетки занялся ярким слепящим, светом, от которого создание отпрянуло, спрятавшись в темноте. Шершень же, напротив, повинуясь инстинктивному желанию насекомых иметь ориентир, рванулась к этому светлому пятну... и пропала, проваливаясь в портал. Фэйри бы мог решить и не последовать ее примеру, но свет становился все ярче и ярче, и парой мигов спустя все потонуло в мощном белом потоке, уносившим Муху на встречу новым приключениям.
Деревня Хаула.

Рычащее, смрадное нечто в темноте не отступало. Тонкие костлявые пальцы, чем-то напоминающие Мухе паучьи лапы, продолжали в ярости скрестись в прутья клетки. Фэйри мысленно поблагодарил неведомого ремесленника: то ли дерево тот выбрал хорошее, то ли постарался на славу, но тюрьма, в которую они с Кани угодили, стала самой настоящей крепостью и с честью выдерживала атаки неизвестной твари. Пока. 
Но как долго это продлится? Сколько времени потребуется вонючему чудовищу, чтобы окончательно разобраться с тонкими прутьями? "Дерево-то трещит, щепки скоро полетят. Да и поскорее бы уже!" - взмолился Муха. Терпения ему было не занимать, но не в такого же рода ситуациях! План-то, может, на бумаге и очень прост: дождаться, пока вурдалак во мраке выломает достаточно широкий участок стенки, отвлечь его внимание, ослепить Сполохом и рвануть прочь. Но на практике ведь нужно будет очень точно подгадать момент, промчаться меж острыми пиками переломанных прутьев, не повредив крылья; неудачная магическая вспышка может запросто временно лишить зрения и самих Муху с Кани-эсс... А эта тварь, быть может, и вовсе по запаху ориентируется! Хотя маловероятно - её собственная вонь должна сбивать ей обоняние напрочь.
Что-то в жалобном треске дерева подсказало фэйри, что решающий момент близится: он перехватил иглу обоими руками, позвал мысленно шершня, чуть согнул в коленях ноги, готовый попытаться прорваться...и тут в клетку ударил бесконечно яркий луч света. 
"Не так! Не в клетку! Свет возник прямо внутри, но как? Почему?.."
Муха подумал на миг, что дрожавшая на кончиках его крыльев магическая энергия вырвалась в форме неконтролируемого Сполоха, но нет - он все еще располагал своим заклинанием. Так в чем же дело? Ни он, ни Кани не успели приготовиться к возникновению сияния, и вынуждены были прикрыть на мгновение глаза: даже голодное чудовище за прутьями перестало скрестись и отряпнуло то ли от неожиданности, то ли от ужаса. "А вспышка-то сработала бы!"
Кани-эсс с жужжанием сорвалась с места и полетела на свечение. Муха инстинктивно выкрикнул ей вслед: 
- Стой!
Но - безрезультатно: шершень промчалась сквозь луч света и просто исчезла. Испарилась. Даже из мыслей Мухи временно пропала. Фэйри обомлел; прикрывая рукой болящие глаза, он шагнул ей вслед - а сияющее пятно вдруг помчалось ему навстречу. И вместе с ним пришли легкость, свежий воздух и многообразие пусть и чужих, но несказанно приятных запахов.
Так что перекусить вурдалаку сегодня было не суждено. Вероятно, когда портал потух, тварь все-таки разворотила клетушку, но та давно уже опустела... 
Крестьянские селения :: Деревня Хаула