Храм Зураса

Первое сообщение в теме :


От храма уже остались одни руины. Ранее он был величественен и богат, а сейчас в нем отпадают остатки былой роскоши и величия. Множество мародеров уже побывало здесь, но всегда есть шанс, что еще не все найдено.

В этот раз от Ниры веяло сыростью и страхом. Он снова, как в тот раз в Крепости Акаад, осторожно коснулся ее волос ладонью, словно бы отвечая на тревожный шепот. Даже сквозь перчатку он ощущал, как жестки и неподатливы были сейчас перепачканные грязью локоны.
"Как мог я ее здесь оставить?"
В тот день выбор его был невелик, однако чем дальше, тем больше он жалел, что согласился на сделку с Советом. Лишить девушку благословения, которым одарил ее Свет - пускай иные и называли это иначе - было бы святотатством, преступлением, бесчеловечностью...
"Было бы, только если оно бы не было ее собственным желанием"
Он печально вздохнул. Ноша Света тяжела, и не ему воздвигать ее на чужие плечи.
Вошедшая леди в красном наконец ответила. Беглый осмотр оставил паладина удовлетворенным: воинская выправка, сиплый, но лишенный колебаний голос, факел на плече - оружие, вероятно, непростое и преисполненное смысла.
"И сердце пылало ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к смертным, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота*..." - дреней призрачно улыбнулся. Свет всегда побуждал его к поэзии.
... И только минутное остолбенение "госпожи Инквизитора" не давало ему покоя, ледяным касанием дразнило загривок, заставляя напряженно следить за каждым лишним жестом и неосторожным словом. Оных, увы, было немного. Эскорца была изящна и подтянута, как пантера, и также, как и последняя, не тратила слов и движений впустую.
"Хотелось бы мне иметь вас среди скромного числа моих друзей, госпожа Инквизитор, - паладин вежливо улыбнулся, кивая ее приветствию, - да только вряд ли вы горите встречным желанием."
Шаой прекрасно помнил - забудешь такое! - свое первое знакомство с местной публикой. Крик, визг, свист, трезвеющие от страха пьяницы и пьянеющие от гнева трезвенники, разобранные на боевые единицы табуретки и дикие вариации на тему экзорцизма - целая симфония паники и безумия, которую любой порядочный демон на его месте бы считал главной заслугой своей жизни. Не удивительно, что госпожа Рене несколько секунд сверлила его взглядом, прежде чем прислушаться к голосу разума и поверить им с Нирой на слово...
Поверить на слово?
Дреней хмыкнул. Такие люди никому на слово не верят; их работа - вальс в потемках над прудом с крокодилами, дикая, бессонная скачка в тылу врага и охота за плотоядными миражами. Уж кому об этом знать, как не ему.
"В лучшем случае она выберет подождать и убедиться в истинности наших слов. В худшем... В худшем она ждать не станет."
- Совет, значит, - воздаятель несколько секунд глядел в темноту, слушая, как стихают во тьме размашистые шаги Инквизитора. Обернулся, вперивая в рыжую задумчивый прищуренный взгляд.
- Она еще не знает, верно? - паладин качает головой, и во взгляде его проскальзывает тревога и печаль.
"Ох и во что же ты ввязалась, огонек?"

Крик заставил паладина вскочить, прорезая плащом изящный полукруг. Хлопнула белая ткань, взметнулись в воздух пылинки - и дреней уже стоит в проёме, отведя в сторону молот. Лиловые блики перемежаются с тенями ломкими, щербатыми, полупрозрачными, словно деревья в сумерках, словно призраки, словно...
Словно истлевшие, иссушенные временем тела.
"Проклятье!"
Воздаятель скрипнул зубами. Покой мертвых для его народа был священен, и видеть даже попросту безобразно разложенные по коридору трупы ему было неприятно. В памяти всплывали залитые кровью улицы Телмора и сладковатый смрад разоренных деревень; изувеченные, словно бы выжранные изнутри тела тех несчастных, что попали под руку некромантам Призрачной Луны; то, что орки называли "Дорогой Славы" - вымощенная костями женщин и детей колея, протянувшаяся сквозь опустошенную войной долину.
Адамантитовые пластины на перчатке издают неприятный скрип.
- Что-то потревожило мертвецов, - глухо бросает Шаой через плечо. Теперь настала его очередь не двигаться, напряженно сцеживая с кончиков пальцев золотистые искры. - Так что это, говоришь, за место?..
Он разглядел наконец сидящую у стены тень. Подивился сначала: аукенаем - или жрецом мертвых - он не был, а простым смертным редко когда дано узреть тех, кто ушел за грань. Потом слух его затронул неприятный хруст чего-то вправляемого позвоночника, и стало уже не до удивлений.
- Что ты чувствуешь? - служитель Света подошел ближе, не выпуская из виду шевелящиеся кости. - Что движет этими телами? Чья-то злая воля? Древнее проклятие? Скажи, и может быть мы сможем помочь.

---------------
* - вариация на тему Данко, да простят меня соигроки.

-Хорошо, Рене, - улыбнулась рыжая, - Эльф просил уничтожить его тело – может, сможете пока это сделать? Не хотелось бы встретить этот кадавр снова.
Нира проводила удалившуюся женщину цепким взглядом. Говорят, внезапная дружба ведёт к продолжительной вражде. Сможет ли Рене поверить девушке, которую взяла под опеку и одела в цвета своего дома? Вдова рассчитывала на самый худший исход. Иной раз её паранойя имела под собою основы.
- Ещё не знает, - так же тихо ответила ведьма паладину, - Много дней прошло с тех пор. Я здесь случайно.
Она безмолвно порадовалась, что книга воздержалась от замечаний в присутствии инквизитора. Её слова ввели О’Берн в замешательство.
- У меня сложились отношения кое с кем повыше Мингжу, - Нира улыбнулось с тайной нежностью, но потом лицо ее вновь посерело.
- А о её статусе я ничего не знаю. На кого она там работает, только лишь на Цу Дэ, или и на основателей?
Она не удосужилась спросить у Амаи о судьбе веера, что они нашли рядом с клеткой. Полагала, что жесткосердная работорговка понесет справедливое наказание, какое они обещали и для Цу Дэ… Но ведь ей никто ничего не сообщал об этом. Не сказали о Мингжу ни слова. Магичка с ужасом поняла, что черновласая могла быть не в заточении, но в фаворе у основателей города. Что ей ничего не воздалось за все те муки, что она причинила пленнице.
Горло свело спазмом горечи, а глаза зажгло солёной обидой, но вдова все же глухо проложила:
- Возможно, мне действительно не стоит туда возвращаться. Просто не знаю, куда ещё пойти. Хоть тут и оставайся.
Горько ей было, да не так, как на свадьбе. Нервно ломая пальцы, магичка снова медленно осела на пол, глядя куда-то в сторону пустым взглядом. Противостоять накатывающей нервозности, желанию спрятаться ото всех в этом пыльном могильнике – непростая задача. Мысли разбегались, как тараканы от зажженного света. Но изъясниться дренеем было нужно.
- Было бы лучше, если бы Эскорца решила тебя расспросить, - торопливым шепотом начала вдова, - Могла бы убедиться в твоей благонравности и успокоиться. Но теперь… Не верь ни этой женщине, ни ее бугаю-приспешнику. Помнишь тех людей, что напали на тебя в Сириусе? Она из той же породы, но, может, и сквернее. Четверть часа назад она убила нашего спутника без особой причины – просто он был эльф и маг.
Глаза, привыкшие к полумраку подвала, все норовили глядеть куда угодно, но не в пару дренейских прожекторов.
- Не расслабляйся, когда они будут с тобой в одной комнате, но ещё пуще страшись, если вдруг пропадут из виду. Они сражаются верно, то есть абсолютно бесчестно, и не гнушаются нападать из-за угла и со спины. Так было с эльфом. А в тебе будут видеть чудовище ещё страшнее, поверь уж. 
Им вправду многое было что друг другу сказать, но истошный вопль известил: конец перерыву. Магичка не двинулась с места, во все глаза наблюдая за своим сказочным рыцарем. Кабы б он был гонцом, то непременно бы лишился головы за такие вести. Сердце болезненно сжалось. Мертвецы?Неужели некромантка как-то ее отыскала, неужто уже добралась? Что еще могло поднять мёртвых в этой глуши?
- Откуда мне знать? Подвал у черта на рогах – испуганно огрызнулась ведьма, оглядываясь в поисках места, где могла бы спрятаться, - Ну так упокой же их, паладин ты или где!
Может, ей следовало бы пойти с Шаоем, чтобы уберечь его от возможной подлости Рене. Но сейчас Нира была всего лишь бессильной полуголой девицей, которая в бою будет только мешаться и отвлекать. Прятаться маленькая воровка всегда умела лучше, чем воевать, и тихо скользнула за стол (по пути, правда, раскидав ногою песьи кости), чтобы устроиться уже в кресле, вновь подобрав к груди ноги. Можно было бы спрятаться под стол, но Нира хотела видеть, что происходит в комнате и коридоре. И крайне надеялась, что никто из мертвых до нее все равно не доберется – зря что ли все эти вояки с дрынами на перевес тут щеголяют?

Бушер проломив черепушку эльфа, сломав хребет, уставился на все еще дергающийся труп и с виду могло показаться, что слова Рене он просто не услышал, но это могло только показаться.
«Призвала Демона и труп начал подниматься, замечательное совпадение. Только черт, демон – некромант, это какая-то хрень. Хотя я тут половину подвала уже разнес, и некромант себя никак не проявил, а тут вдруг проснулся, тоже хрень.»
- Дак я и так вроде осторожен, по крайне мере портки свои ей стирать еще не доверял. – После чего здоровяк указал дубиной в сторону припадочного трупа и проворчал. – Черт! Смотри я ему башку проломил, хребет перебил, а он все еще дергается. Хотя сам веслоухий пошел в коридор. Я конечно может и параноик, но сдается мне, что его кто-то поднима…
Но договорить Бушер не успел, прерванный криком Коэла, резко обернулся нахмурился и подошел поближе к Рене глядя поверх ее плеча в сторону коридора.
- И видимо не только его. – После чего здоровяк недовольно покачал головой. – А хорошо все сложилось правда? Девчонка вызвала Демона, а с его приходом начали подниматься мертвые, прям один к одному. Вот только я не слышал раньше, чтоб демоны умели поднимать мертвых. – При этом в голове у здоровяка мысли довольно быстро сменяли друг друга, подыскивая подходящие варианты дальнейших действий.
«Ломиться вперед и убивать мертвых? Нет, будут подниматься снова. Нужно валить заклинателя. Демон – маловероятно, но может быть. Или местного упыря пробудило появление Демона, потому что рогатый для него представляет серьезную угрозу? Черт, надо быстро решать: или валить девчонку с ее козленочком или просить их о помощи.»
Здоровяк обернулся, еще раз посмотрел на труп эльфа, и затем подошел вплотную к инквизитору и подняв свободную руку попробовал положить ее на плечо Рене, после чего тихо прошептал.
- Эскорца, сделай мне приятно. Вспомни чему Вас там обучали, может демон поднять мертвецов или нет? Если да, то все просто. – Кивок в сторону коридора и направленная в туже сторону дубина, четко давали понять кто враг.
- А если нет? - здоровяк снова обернулся в сторону корчащегося возле ящика эльфа, - тогда надо искать, может попробуешь своим факелом ящик вскрыть, да и ушатого успокоить.
«А то, от моей дубины толку как от мокрой тряпки, страшно, больно, но совершенно бесполезно». Подумал здоровяк, но вслух это произнести гордость не позволила.
При этом в глазах Бушера был отчетливо виден не просто огонек, это был скорее восторг, словно с самого появления их в подвале здоровяк стремился к тому, чтобы разбудить дремлющую тут нежить и искал возможности свернуть пару немертвых бошек и наконец нашел ее. И в общем-то это во многом объясняло многие его поступки.
«Жаль только, что оружия подходящего для этого не было».
А в остальном в выражении морды наемника отчетливо читалось почти фанатичное стремление очистить это место от любого проявления нежити, при этом вероятность своей собственной смерти его беспокоила куда меньше, чем возможность упокоить парочку немертвых. И именно с этим видом Бушер направился к входу в библиотеку, пристроился около угла и заранее размахнулся дубиной, явно собираясь со всей свой дури приложить любого, кто появится в проходе. При этом Нира с ее Демоном точно также попадали под категорию «любой», просто потому, что здоровяк вполне допускал возможность, что кто-то из них является причиной того, что мертвые начали подниматься. Да и инквизитор меньше чем минуту назад эти опасения почти подтвердила.

Появление у Ниры неожиданного союзника на редкость расстроило Рене. До сих пор Инквизитор была уверена, что даже в том случае, если у рыжей совесть нечиста, опасности с её стороны точно ждать не приходится. Да что там опасности – Рене доверяла девушке, над которой взяла временную опеку. Приятно было сознавать, что в этом мире кому-то её помощь требуется. Что для кого-то пламя её веры и впрямь может стать путеводной звездой. Но – нет. Даже если предположить, что Нира попросту напугана, и оттого ищет поддержки во всех вокруг – в эльфах, в древних артефактах, в сиреневых монстрах - незнание и страх грехов не оправдывают. Рене Эскорца с самого начала намеревалась воздать по заслугам каждому из здешних еретиков и грешников, и госпожу О’Берн Багровый суд стороной не обойдёт. Как и саму Рене, осмелившуюся принять магическое исцеление.
Но всему своё время. Даже если Ниру представить себе невинным ангелочком, дитём, не понимающим, что играет с огнём, дурацкой книжке Рене доверять уж точно не могла. А появившемуся из ниоткуда велеречивому воителю и подавно.
Эти беспокойные мысли и не дали ей поначалу заметить, что труп, из которого Бушер, вероятно, хотел сделать отбивную котлету, вёл себя совсем не так, как положено куску мёртвого мяса. Она даже устыдилась, что не заметила, пока мужчина ей на сей загадочный факт не указал. Мертвец явственно шевелился, несмотря на то, что жизни в нём оставаться уж точно не могло. Очевидно, кто-то пытался анимировать тело. Кто?
В первую очередь Рене подумала на самого Коэла. Теоретически, абсолютно ничего не мешает духу дистанционно поднимать свой же труп. Однако тут всё упиралось в другую проблему: а что, собственно, в этом «храме» всё ещё делает сам призрак эльфа? Эльфы и люди умирают одинаково: бессмертные души отправляются прочь из мира живых. Не может такого быть, чтобы в Мистерии души вечно бродили вокруг своих гниющих тел. С Коэлом что-то не так. И гнусный призрак, и его беспокойное тело являются жертвами (и, вероятно, следствием) чего-то другого. Или чьих-то действий.
- Выбей зубы, чтоб укусить не смог, - машинально пробормотала Рене. – Кости не дроби сильно, а то он сможет ими колоть. Придави лучше полкой книжной.
Крик Коэла и её вынудил выглянуть в коридор. Ей даже не требовалось присматриваться к телам; в памяти слишком свежа была схватка с нежитью на кладбище. Звуки, издаваемые иссохшейся плотью и истлевшими костями при движении, она узнала мгновенно. Инквизитор нырнула обратно в библиотеку, завидев напоследок, что к Коэлу вышел призванный Нирой гигант.
Гипотеза, высказанная Бушером, заставила её опять задуматься. Она даже не стала сбрасывать с плеча его руку. Демон. Не ошиблась ли она в первоначальной оценке расовой принадлежности этого Шаоя? Демонов Рене Эскорца не видела никогда в жизни. Истинную форму в Лавинии они принимали крайне редко. Они вообще появлялись редко в нынешние времена, потому как самостоятельно материализоваться в физическом мире способности не имели; демонов требовалось призывать, кропотливо и с жертвами, а секреты демонологии методично уничтожались Инквизицией в течение уже многих веков. Иногда Багровые служители обнаруживали какую-нибудь Шестерыми забытую деревеньку, где удивительной глубины познания в самых различных видах магии передавались устно из поколения в поколение, и в таких случаях деревню проще было сжечь со всеми её обитателями. Так был ли пред ней демон?
Об этом можно подумать после. Есть более насущные вопросы.
Является ли этот учтивый громила ей врагом? Да, потому как его существование идёт вразрез с предписаниями великой Каерлан. Он может быть сколь угодно учтив, может носить красивые парадные доспехи и молоты из чистого аметиста – всё равно он ей враг. Нира сказала, что он «служитель Света», а он, в свою очередь, несколько раз этот самый «Свет» поминал. И тон, который он тогда использовал, свидетельствовал, что он либо очень истово верующий, либо очень талантливый лжец. Рене, принадлежавшая к первым и не раз раскалывавшая вторых, без труда такие нотки в чужих голосах подмечала. Возможно, что ей впервые за всё её время пребывания в Мистерии встретился её прямой антипод – паладин-еретик, проповедующий ложь. Возможно, он даже тоже желает своим Светом как можно большее число людей за собой тут повести. Из огня да в полымя. Из одной ереси в другую. И, с учётом того, насколько тут распространены всякие нелюди, внешность его наверняка у многих вопросов не вызовет. Могучий вид, спокойные речи, роскошные одеяния – великолепный миссионер! Только это ложный пастырь. Сами Шестеро велят ей его уничтожить при первой же возможности.
Но не верила она, что эта возможность уже у них есть, как бы Бушер ни рвался затеять драку. Нет, она выждет. Не стоит подставляться под удары этого молота, особенно когда вокруг восстаёт агрессивная нежить. Да и хочется из чистого любопытства выяснить, как именно Нире удалось его сейчас призвать. А то, судя по его реакции, он сам не ожидал, что тут сейчас окажется.
- Демоны способны на всё, что угодно, - молвила она негромко. – Но погоди. Я не думаю, что это устроил он. Я думаю, происходящее связано с эльфом, а он погиб до появления этого существа. Давай-ка чуть выждем и разберёмся. Поверь моему опыту, скоропалительные решения в этом мире выходят исключительно боком.
Она вышла вновь в коридор. Голодный Факел Рене взяла наперевес, готовая в случае чего огреть хорошенько подбирающегося слишком близко врага. Местные мертвецы находились в настолько плачевном состоянии, что особой опасности с их стороны она не ожидала. Нира, кажется, сейчас была в безопасности – её старый новый друг загораживал подступы к кабинету.
- Эльф, между прочим, сумасшедший, - глухо заметила она. – Был. Ледяная статуя в кабинете – его работа. Я бы его не слушала.
Засим Рене заняла позицию у входа в библиотеку. Служитель Света ведь явно сейчас пойдёт крошить мертвецов, для чего ещё такой молот-то может пригодиться? А она посмотрит. Посмотрит, как он двигается, как машет оружием, с какой стороны бьёт, где у него слабые места на латах…

- Она, она приближается! – обхватив себя руками и укачивая из стороны в сторону, произнес призрак, не реагируя на обидные слова инквизитора, - Та, что погрузит мир во тьму! Та, что дает иллюзию жизни! Та, кому любая нежить не может противостоять.
Шаой, да и Рене, если бы внимательно пригляделись к призраку, могли увидеть, что с его нематериальным телом было что-то не так, оно как будто бы приклеилось к полу, никуда не пуская Коэла.
Слыша из коридора вопли, даже книга занервничала, но Нире все-таки ответила:
- Мингжу насколько я помню, не была на службе у Цу Дэ, она являлась личным телохранителем Амаи – одной из основателей города. К тому же Мингжу иногда брала на себя обязанности начальника стражи Инь Яня. Но может что-то изменилось, за тот период пока я спала…
Бушер не внял советам Рене с телом эльфа, предпочтя высунуться в коридор, чтобы кого-то приголубить дубиной. А Рене приготовилась наблюдать за дренеем, в общем, никто из парочки не усмотрел, как тело эльфа перестало дрыгаться и медленно село на полу, а потом и вовсе поднялось на ноги, да так и замерло, едва заметно покачиваясь из стороны в сторону.
- Повелительница мертвых! Властительница усопших… - продолжал стенать эльф.
- Рыба моя, - обратилась книженция к О’Берн, - Может пока не поздно ты все же попробуешь разбудить хозяина этого места и мы все вместе уберемся через проход под троном?
И в следующий момент призрак закричал что было сил:
- Невеста мертвых близко! – и послышался достаточно громкий хлопок.
Бушер, Рене и Шаой могли увидеть, как призрачное тело эльфа взорвалось, а его частицы расплылись в разные стороны. Два светящихся огонька улетели в библиотеку, там один проник в тело эльфа, осветив мертвые глаза трупа; второй как будто впитался в книги, но уже спустя секунду иллюзия скрывающая скелет кошки - пропала, а сами кости ожили, потянувшись и уставившись на тех, кого было видно из библиотеки.
Один светящийся сгусток вплыл в кабинет, впитываясь в кости пса, поднимая их в воздух, строя заново скелет.
- Это мне не нравится! – наблюдая за странностью, произнесла книга.
Большая часть огоньков пролетела по коридору, устремляясь в погреб, оставшиеся же, впитались в завернутые тела на полу.
Мотнув костяной головой, скелет пса устремил на Ниру свои глаза-огоньки и утробно агрессивно зарычал.

"Был"
Будь Шаой на пару-тройку веков моложе, он бы высказал госпоже Эскорца в лицо все, что о ней думает. Расписал бы ей в красках, что отличает маньяка и подлеца от воина, а сумасшедшего - от здравого рассудком. Что к последним убийцу-ксенофоба отнести уж никак нельзя, и что праведность пишется не кровью, а смирением.
Что Свет милостив, и что слепы те, кто обагряет свой меч попусту.
Но не стал. Не стал, ибо и у самого руки были в крови. Ибо те две-три сотни лет волоком протянули его через мрак и преисподнюю, ибо сам однажды, опьяненный болью и яростью, прерывал чужие жизни, мстил детям за страдания, что посеяли их родители, и до сих пор не был до конца уверен в искренности своего раскаяния.
Могло ведь статься, что эльф и вправду был сумасшедшим, а госпожа Инквизитор чистосердечно предупреждала его об опасности. Ему хотелось в это верить. Хотелось, чтобы его поспешные суждения были ложными, чтобы у Рене оказалась и честь, и совесть, и рассудок.
Он снова вспомнил тревожный шепот Ниры. Шаой верил ей - и оттого мерзко и горько было у него на сердце. Перчатка снова неприятно скрипнула. Уличать Эскорца в убийстве было поздно, в бесчестии - рано. Оставалось только не терять бдительности.
Служитель Света поднял глаза на Рене и легонько кивнул. Разгоревшийся было молот уже слегка приглушил свое сияние, словно бы кристалл в нем подчинялся каким-то своим законам.
- Сейчас это уже, увы, не имеет значения, - паладин хмуро сдвинул брови, оборачиваясь на несчастного. - Смерть мало кого оставляет в своем уме. Но больше нам пока спросить некого.
"Бедняга, - дреней покачал головой, прислушиваясь к вою остроухого и шагая вперед, к соскребающимся с пола трупам. - Посмертие принесло тебе еще больше ужаса, чем сама смерть"
Жуткий вопль прорезал коридор, завибрировал о стены, разросся, заполняя собой простраство, заглушая цокот дренейских копыт и даже сами мысли - и взорвался, словно раздутый пузырь.
Шаой отшатнулся, лихорадочно следя за взвившимися в воздух сферами. Глаза превратились в сияющие щелки, искры на кончиках пальцев заплясали, облизывая адамантит золотистым пламенем.
Он бросился вперед почти не раздумывая. Остановился как вкопанный на распутье, слыша, как скрипят за спиной кости, видя, как два шара исчезают за спиной Рене, а один замирает посреди кабинета, поднимая с пола светомерзкий вихрь праха и пыли, сплетая из них создание злобное и противоестественное, как сама Тьма.
...Дорычать псине было не дано. Шаой вскинул ладонь, и темнота коридора озарилась золотистым всполохом.
Клок белесого огня с шипением вгрызся в нечестивые кости, вступая в борьбу с новоявленным колдовством. Паладин согнул пальцы, сощурился, чувствуя, как его собственный гнев приобретает форму, как струится по венам неземным пламенем, горит, но не обжигает, ибо в какой-то мере он и сам сейчас - огонь, свет, вспышка, часть - ничтожная часть - великой, вездесущей силы, имя которой - Свет.
- Эти огни оживляют другие тела, - бросает он Рене через плечо. - Полагаю, у вас там тоже гости?
Воздаятель опускает руку, удовлетворенно сжимая кулак. То, что со своими двумя проблемами госпожа Инквизитор была в состоянии разобраться, паладин не сомневался. Куда больше его беспокоили те огни, что скрылись в чернеющем погребном зёве.
- Что там, в подвале? - зычный голос эхом ударился об оба дверных проема, сопровождаемый удаляющимися звонкими шагами.
Шаой, не медля ни секунды, скрылся за поворотом, на ходу замахиваясь и опуская молот на ближайшего восставшего мертвеца.

Слушая вопли призрака, магичка трагично вздохнула. Вот так всегда. Только она нашла безопасное пристанище, тихое, неприметное, где бы хотела остаться – его тут же наводнили восставшие мертвецы, а к иквизиторше стало опасно поворачиваться спиной. Что за проклятие?
- Да, всё, наверное, сильно переменилось, - пробормотала О’Берн, слушая, как не унимается умертвие, - Амая была добра ко мне, она не стала бы…
Едва истлевшие кости начали собираться воедино, воровка вскрикнула, умолкла, хапнула книгу, прижала к груди и резво запрыгнула на стол, спасаясь от псины.
- Заткнись! – рявкнула приказ менталистка, - Отвали от меня! Нельзя! Фу! Плохой мальчик!
Но рычащие кости не пришлось уговаривать – священный свет немного от них оставил. Вдова встала во весь рост на столешнице, благодарно кивнула паладину, и тревожно развернулась к выходу. Заодно сообразила перевернуть книженцию лицом наружу.
В предостережении фолианта был смысл. И было в этом смысле что-то глубоко неправильное. Ведьма ощутила себя лисой, которою свора визгливых псин гонит аккурат в расставленные охотником силки. Ведь не могло случиться так, что проходящая мимо некромантка случайно оживила трупы в запертом подвале? Что иномирный эльф просто так визжал недорезанной свиньей, провозглашая её имя?
- Нет, - ответила ведьма и себе, и книге, - Она знает, что я… мы здесь, она хочет нас выкурить отсюда. Выйдем - угодим к ней прямо в лапы. Тогда – имрюк! Нужно остаться, нужно подождать, пока не…
Пока что? Пока кто-то не придёт спасти их? Пока Присцилле не надоест их караулить, и она не уйдёт? Но если некромантка впрямь чует, что Нира где-то рядом, то разве отступит так просто?
А что, если вопли о том, что она приближается, были буквальны? Если Невеста Мертвых не просто шла мимо, но уже пробиралась к подвалу через клоаку или другим тайным ходом? На открытом пространстве есть шанс убежать, спастись, но здесь они были в полной западне. Рыжая нервно сглотнула.
- Куда ведёт этот тайный проход?
Нира О’Берн не знала, что делать. Все варианты, казалось, приведут к ошибке. Она в ловушке. И эта западня была мучительно знакома.
Когда муж напивался и мог встать из-за стола без помощи слуг, то порой приходил к ее спальне, стучал в запертую дверь, затем ломился, а потом заплетающимся языком называл трусливой дурой.
- Ты оскорбляешь моих благородных предков! - орало это убожество.
Право, ни дня не проходило, чтобы Нира не порадовалась, что убила его. Она не желала ни ублажать его иллюзорными копиями, ни тешить самолюбие ментальными внушениями. Он был ничтожеством, которое слишком много пило и слишком часто пускало в ход кулаки. И, как всегда, "любимый муж" ошибался.
Она не была труслива. Всегда делала то, что требовалось, не тушевалась перед опасностью и, раз приняв решение, двигалась к цели, пока не осуществляла ее, даже если это грозило крайне неприятными последствиями. И дурой Нира О’Берн тоже не являлась. Скорее расчетлива и логична, чем глупа и безалаберна.
Но в этом страшном мире она поняла, что все-таки ее покойный муженек, да сожрут его дух черти седьмого пекла, оказался совершенно прав. Она дура. Потому что, несмотря на весь свой ум и опыт, не смогла избежать своей жалкой, унизительной участи. Думала, что имеет дело с опасными людьми, которых все же сможет обвести вокруг пальца, но в итоге, точно маленькая синичка, угодила в расставленный силок, а ловчие, один за другим, обходились с ней просто и бесцеремонно, как с ничего не значащей вещью.
Вещью. А после смерти мужа Нира решила, что никто не посмеет обращаться с ней словно с бездушным предметом. Но случилось иначе.
Дома у нее было влияние, связи и яды, чтобы разделаться с любым обидчиком. Но здесь – ничего, кроме возможности пудрить мозги паре людишек. Она лишилась последнего стоящего оружия. О’Берн ощущала себя человеком, который по злой неосторожности упал в открытое море с корабля и, вынырнув, видит, как залитый светом корабль медленно удаляется от него. Пытается догнать — не может. Старается докричаться — не слышат. Раньше человек не ценил корабль, на котором плыл. Он казался ему тесным, медлительным, мешала качка.
И лишь теперь стало ясно, что корабль был для него всем.

Здоровяк выслушал Рене, чуть нахмурился примерно секунду раздумывая над всем, что сказала инквизитор, пожав плечами кивнул и сказал довольно коротко.
- Как скажешь, - хотел было уже отправиться выбивать вислоухому зубы и придавливать его стеллажом, но промедление оказалось фатальным, вопли, огни и вот уже труп эльфа пялился на него светящимися глазами, а еще кошка.
«Хы!? Это что дохлый оживший кошак? А зачем воскрешать кошака? Да его же одним пинком в труху! Черт, я эту хню даже убивать не хочу, заберу себе в клетку посажу, а что здорово! Есть, пить не просит, не срет, не орет, не линяет.»
- Эскорца! А эльф не врал, некромант может и близко, но среди нас его нет, он просто поднимает все трупы вокруг без разбора, даже кошку за каким-то чертом воскресил?
После чего Бушер шагнул в коридор следом за Рене, полностью перегородив собой проход, чтоб избавить инквизитора от нужды беспокоится о трупах в библиотеке.
- После смерти эльф сказал, что его амулет проклят и проклятье легло на меня, он хотел за мной шляться и пакостить, до тех пор, пока я не сдохну, но поднимать мертвых и разлетаться на ошметки в его планы не входило, да и про невесту мертвых он не упоминал. – Как мог быстро сказал здоровяк, описывая все, что было связанно с эльфом в надежде, что это хоть чем-то поможет инквизитору, а потом уже громко чтоб убегающий в подвал демон услышал рыкнул.
- В подвале два входа, один в стене, другой под троном, оба заперты, запертый магией гроб и труп у которого башка отвалилась, когда он задницу инквизитора увидел.
И кто бы знал, как сильно сейчас Бушеру хотелось отпихнуть Рене с дороги и ускакать следом за демоном, по дороге втоптав в пол пару умертвий и подождать эту самую «Невесту мертвых» в подвале, чтоб на нее для начала посмотреть, а там уже разбираться что с ней делать или сразу прибить, или чего повеселее придумать, если баба окажется годной.
«А еще было бы славно молот себе забрать, когда этот рогатый помрет, ради такого молота, можно даже ему помочь копыта протянуть».
Но при этом с Рене он был солидарен, в том, что бегать по коридорам и делать глупости себе могут позволить только демоны со светящимися молотами, плюющиеся светом направо и налево, а простым смертным обвешанным проклятьями с ног до головы надо бы для начала найти главного супостата, а потом уже во время переговоров предъявить ему свои аргументы в виде огненной булавы, опускающейся на черепушку, к слову, очень хороший и действенный аргумента в любом споре. А потому все мечты на тему героических забегов по коридорам выразились, всего лишь в один многозначительный вздох сожаления, когда здоровяк бросил короткий взгляд сначала в библиотеку, а потом в кабинет, где видимо осталась Нира. И с гримасой полной разочарования Бушер почти выдавил из себя.
- Куда? В подвал или за девчонкой присмотреть?
Ну а дальше уже все как Рене скажет, в подвал – будет в жизни счастье, скажет за О’Берн приглядывать – перекроет своей тушей проход в кабинет и будет девочку охранять. А если чего-нибудь другое прикажет, то Бушер явно сильно удивится, но тоже сделает.

«Даже молот у него светится», - хмуро подметила Инквизитор. – «Словно пародия на мой Факел. А что? От этого места можно ожидать чего угодно. Мистерия могла, как по заказу, породить вот такое существо и подкинуть его ко мне. Если это и впрямь всё-таки демон, то, наверное, мой личный…»
Может, она его вообще создала, когда приняла исцеление от ангела. Демоны наибольшую силу обретают благодаря человеческим душам, которые, опускаясь в грех и ересь, к ним взывают. Так, наверное, и Рене Эскорца породила Шаоя, когда избавилась от проказы. Он и есть её олицетворение её проказы. Лепра не отстанет просто так. Выгнав её из своего тела, Рене сделала её сильнее – вручила ей извращённую веру, молот и копыта.
«Или я зря пытаюсь придать его появлению здесь какой-то смысл. Просто очередное мистерийское чудовище, вывалившееся не тогда и не там. Только глупцы во всём подряд ищут знаки от высших сил»
- Не имеет, - согласилась она. – Но смысла его о чём-то спрашивать всё равно нет. Только злая воля может двигать чьими-то телами, и, каково бы ни было её происхождение, она желает нам гибели. Боюсь, что помогать уже некому, кроме нашей несколько менее подготовленной к бою подопечной. И, конечно, людям, что живут в этом городе, даже не подозревая об опасностях, что кроются в стенах старых зданий.
Мрачное любопытство побуждало её побеседовать с Шаоем. Хотелось выяснить, имеет ли на самом деле эта тварь какое-то к ней отношение. Хотелось понять, в чём различны и схожи их убеждения. Он являл собой несколько большую загадку, чем все порождения тьмы, встречавшиеся ей в прошлом, а загадки Рене Эскорца предпочитала разгадывать. Узлы желательно развязывать; разрубая его пополам, ты сама себя лишаешь бесценного опыта. Но светский диалог пришлось отложить на потом: Коэл его самым бесцеремонным образом прервал, завопив, аки поросёнок. По спине пробежал холодок, волосы на затылке дыбом встали. «Он безумец, но, несомненно, верит в то, что говорит. Ах, мне следовало всё же попытаться уничтожить это привидение, как только оно показало свой бледный нос! Ну что же; о чём бы он ни вещал, для меня всё едино – любая сила, оказывающая такое влияние на мертвецов, достойна знакомства с Голодным Факелом Каерлан…»
Попытка хладнокровно сохранить полное спокойствие даже почти увенчалась успехом. Вот только самоуничтожения со стороны Коэла Рене не ожидала, и оттого подпрыгнула, как девчонка, когда призрак распался на дикие огни. Она прижалась к стене, не желая, чтобы на своём пути в библиотеку сгустки света её коснулись, и, как выяснилось, не зря: заглянув к Бушеру мгновением позже, она обнаружила, что частички Коэла дали его же телу (а впридачу и скелету кошки) возможность передвигаться. Больше она особо разглядеть ничего не успела, потому что её здоровенный спутник предпочел загородить собой проход.
- В его планы могло входить всё что угодно. Не верь ни единому слову, что слетает с губ обладателей остроухих голов, - едко ответила Рене. – Может статься, что и проклятия никакого нет, но на всякий случай я проведу тебе потом обряд.
Она крутанулась на каблуках как раз вовремя, чтобы увидеть, как Шаой в кабинете что-то золотистым сиянием сжигает. «Там кто-то рычал. Собака? Точно, собака». Ей вспомнилось, как на кладбище она врезала курчавому парнишке, Леандро, за то, что он магическим светом попытался отпугнуть нежить, не спросив сначала у неё разрешения. Сейчас Рене подобным образом дисциплинарное взыскание провести не рискнула: её ничуть не прельщала перспектива получить ответный тычок кулаком размером с тыкву.
- Да, у нас тоже, - лаконично ответила она. Возможность просветить Шаоя о содержимом подвала она оставила Бушеру. Его манера выражаться перестала её раздражать: очень незначительное, на самом-то деле, неудобство, по сравнению с необходимостью разбираться сначала с говорящей книгой, потом – с Шаоем, теперь вот с трупами ожившими… и ведь ни с чем она разобраться до конца никак не может.
- Разберись с телами в библиотеке, если что – кричи, - ответила она громиле.
Демон со своим молотом пошёл по коридору в направлении подвала. Рене проследила за ним взглядом, оценила ширину коридора и размеры Шаоя, покачала головой: смысла за ним идти не было, они друг другу только мешаться будут. Трупы тамошние всё равно высохли так сильно, что опасности никакой представлять не будут, они и весят-то не больше кипы ветхого пергамента. Вместо этого Эскорца заглянула в кабинет.
- Нира, вам, однако, везёт на сторонников, - хмыкнула она. – С вами всё в порядке? Книга всё ещё при вас? Может, хотя бы Шаой вас предостерёг, раз уж у меня не получается? 
С этими словами Рене прошествовала прямиком к Абрафо и с интересом постучала по сковавшей его ледяной корке.
- В этого огонек, случаем, не залетел? – поинтересовалась она деловито. Эскорца не верила, что закованный вот так в лёд человек долго может прожить – дышать ведь, в конце концов, нечем. Но если Абрафо жив, его можно и освободить, лишняя пара рук не повредит в борьбе с нежитью.

Да, Шаой испепелил пса, но душа, что ранее его подняла – воспарила над полом, став больше и перекрасившись сначала в серый, а затем в черный цвет. Так шар и повис над костями, ставшими прахом.
- Тайный ход ведет в подземные ходы Карлиониса, откуда можно выйти в любой город, граничащий с этим, - быстро ответила книга, пристально следя за шаром, не отвлекаясь даже на подошедшую Эскорцу.
Пока Шаой разбивал череп мертвеца своим молотом, второй оживший труп прихватил дренея за ноги и дернул с такой силой, что служитель света рухнул на колени, издав в коридоре внушительный грохот. Зря Рене говорила всем, что сухие трупы – слабые по определению. Да, возможно так и было, пока в дело не вмешалась магия. Довольно мощная магия.
Не повезло и Бушеру, который так беспечно повернулся к ожившему эльфу спиной, загораживая проход. Здоровяк не успел обернуться, когда на него дыхнуло холодом, а в следующее мгновение нечто воткнулось в бок, с хрустом и скрипом прорывая броню. Закапала кровь, а Бушер мог увидеть торчащий и себя же ледяной меч.
В то время как на Шаоя напали – со стороны подвала послышался противный мышиный писк и вскоре стайка мертвых крыс вбежала в коридор, желая искусать всех, до кого дотянется.



_________
Шаой, в боевой ситуации игроку доступно только одно боевое действие + свое действие завершать нельзя.
Бушер, мат запрещен. И это первое и последнее Вам замечание на этот счет.

"Два входа, гроб, трон, труп, задн... - паладин нервно кашлянул, бросая через плечо удивленный взгляд. Чувству юмора бородатого варвара и сопутствующей оному храбрости можно было только позавидовать. - ... ладно, допустим. Однако туда улетело больше дюжины огней, а тел в общей сложности от силы два-три; и как это понимать?"
Череп смялся под ударом, точно скорлупа выдутого яйца. Осколки брызнули по полу, рикошетом отскочили от стен. Шаой поднял молот, перехватил было его снова, собираясь продолжить методично упокаивать восставших во славу наару, как вдруг...
"Саргерасово отродье!"
... Со стороны могло показаться, что пространство вновь извергло в многострадальный подвал очередной "дар" - на этот раз в виде чего-нибудь особо изощренного. В духе полудюжины подков, тройки плохо настроенных цимбал, казарменного котла и кочерги-переростка, к примеру.
Увы, виновником этой какофонии оказался лишь споткнувшийся на ровном месте паладин.
"Не быть тебе разведчиком, друг мой"
Воздаятель допустил ту же оплошность, что и Рене: он не принял едва шевелящихся мертвецов всерьез, в своих тревогах то и дело отвлекаясь на черный провал погреба. Может, между Инквизитором и бравым воином Длани и впрямь была какая-то связь?..
Шаой оперся на свой молот, огляделся, ища ту силу, что умудрилась свалить наземь полтора с лишним центнера его светоносной персоны. Сверкнул глазами, обнаружив над своим копытом цепкие костлявые пальцы.
- А эта ваша Владычица не лыком шита, а? - дреней мрачно хмыкнул, рывком поднимаясь на ноги.
Однако воздетая над преисполненной чужой воли головой ладонь так и замерла, не испустив ни единой золотой искры. Подвал, так долго терзавший думы служителя Света, наконец разразился визгами столь нежданными, что воздаятель на секунду не поверил своим ушам.
"Крысы?"
Вбежавшая стая казалась единым, неделимым потоком серой шерсти и злобных крохотных огней. Дреней не сомневался: из всех живых существ именно крысы могли бы стать одним из лучших и извращённейших орудий демонической армии - если бы обладали достаточным разумом, чтобы прельститься на даруемую Падшим силу.
- Здесь крысы! - крикнул паладин, - Госпожа Инквизитор, если факел у вас не для красоты, то, полагаю, сейчас самое время его зажечь.
Он выпустил на уцепившегося за него мертвеца всполох белесого пламени в надежде, что оно пожрет его быстрее, чем его повалят на землю во второй раз. Пускай тело его и было по большей части защищено плотно подогнанными пластинами - оказаться по соседству с восставшими грызунами ему не очень хотелось.

Ответ книги был замечательным. Просто идеальным! Возможность тайком, не попадаясь на глаза карлионской страже, пройти почти прямым путем до Инь Яня  – разве не предел мечтаний?
О да! Перспектива настолько хороша, что лишь сильнее раздувает здоровую паранойю. Присцилла точно знает про этот ход и идёт именно им! Именно туда гонит, там караулит! Книга – её прислужница! Говорит то, что жрица хочет услышать, лишь бы угодить и заманить к хозяйке!..
Чародейка остолбенела, напряженно глядя на взмывшую из остова сферу. Ее познаний в некромантии не хватало, чтобы понять, чего ждать от диковинной сущности – магичка и не видела даже, откуда она изначально взялась. Полетит ли обратно к хозяйке? Получится ли вычислить ее местоположение? Останется на месте? Станет искать новую жертву? А если вселится в кого-то живого, в саму О’Берн? Черт его знает. Но, на всякий случай, чародейка призвала так кстати вырученные беспилотные "руки", чтобы быть готовой оттолкнуть от себя не то шар, не то прорвавшийся в кабинет кадавр, и чутко прислушивалась, не раздаётся ли приближающейся топот иссохших ног.
Вопросы Рене - с высоты стола наконец-то казавшейся пониже! - словно бы совершенно не осознающей, что происходит в подвале, только злили. Забавно, ведь именно восстание мертвецов сейчас спасало женщине жизнь. С появлением Шаоя воительница потеряла свою безусловную ценность единственной союзницы. Не объявись на горизонте Присцилла, то статус главной злодейки в комнате перешел бы именно барышне Эскорца. Даже если бы инквизиторша не рискнула убить дренея самолично, то уж точно отказалась бы продолжать путешествие в одной с ним компании. В лучшем случае они просто разошлись бы разными дорогами, выйдя из подвала… Но долго ли было фанатичке бежать, поджав хвост, в белокаменную крепость своих хозяев? Как скоро из доноса на разгуливающую по городу ведьму с ручным демоном они вычленят слишком знакомые детали? Как быстро выследят беглецов на своём ручном драконе?
Нире не хотелось это проверять. Убрать женщину было проще. Можно было бы, конечно, врать ей, пудрить магией мозги, находясь в вечной опасности и страхе потери контроля… Но к чему такие сложности?
Впрочем, это не важно. Сейчас каждый почивший перейдет на сторону врага. Перед лицом некроманта живым стоило забыть про междоусобицы – хотя бы на время. Поскорей бы это дошло до самой Рене.
- В порядке?! – истерично переспросила вдова, - Нет! Боже, Рене, тут же мертвые! Мне страшно! – жалко всхлипнула девочка, снова окружая себя магической аурой. Она была пока еще не так напугана, как показывала Эскорце, но напускной ужас поможет избежать лишних вопросов.
- Я… я знаю, как открыть выход, но я не знаю, где опаснее… Что, если они не упокоятся? Что, если снаружи мы встретим некроманта? Или она идёт сюда? Я не знаю! – хнычуще прошептала рыжая, вздрагивая от раздавшегося в коридоре грохота, но не смея отвести взгляд от магического шара, - М-можете расчистить путь до подвала?  
Не меньше бесила и эта идиотская неопределенность между тем, какому же трусливому стремлению стоит поддаться: бежать или прятаться? Шаоя, без всяких сомнений, прислал ей Тирий, и неспроста: знал, что ей потребуется помощь с мертвяками, ведь Присцилла близко. Но если он так мастерски управлялся с порталами, то почему бы просто не забрать ее отсюда? Она ведь не справится с этой безумицей! Зачем было ее спасать в прошлый раз, чтобы она сдохла всего через часок?
«План твой - гхырня собачья, дорогой мой!»

Просто невообразимый грохот раздавшийся в коридоре явно впечатлил здоровяка от чего у него даже брови вверх полезли.
- Ого! – нет Бушер конечно уже не аз слышал подобные звуки падающего рыцаря, это всегда было очень уморительно, особенно смотреть на тот как они потом мучились, пытаясь подняться на ноги.
"Но в этот раз звук был такой, будто это был не рыцарь а целый катафрактарий, тобишь рыцарь с конем в полном доспехе, а может быть и парой оруженосцев в придачу. Ой, чего это? Меч? Ледяной меч?"
Вот тут Бушер действительно осознал на сколько сильно он недооценил веслоухий труп, нет если бы он просто накинулся на наемника со спины, начал кусаться, царапаться, тыкать обломками костей, все это было бы понятно и вполне предсказуемо, Бушер даже ждал этого и уже морально готовился к тому, как будет мастерски расправляться с недобитым эльфом. Но меч! Меч в боку – это было фиаско! В глазах помутнело, ноги стали ватными, а сам Бушер тупо пялился на голубой клинок торчавший из бочины и только спустя долю секунды понял, что в глазах помутнело от боли, а вот ноги действительно начинали подкашиваться. Уверенности в том, что получится развернуться и хоть чем-то ответить мертвяку не было совершенно никакой. Даже наоборот было чувство, что любая попытка пошевелиться приведет к тому что сто килограмм мяса просто заваляться на бок и начнут медленно умирать, пытаясь безуспешно набрать воздух в уже схлопнувшиеся легкие. Но из глубины сознания из каких-то совсем далеких детских лет всплыла фраза отца, которая очень редко вспоминалась наемнику, но всегда сопровождалась картинкой огромного, просто гигантского человека на фоне доменной печи в кожаном фартуке с огромным двуручным молотом, который он держал в одной руке. «Мальчики не плачут». И в этом кузнец был прав, за свою жизнь наемника здоровяк видел много людей рыдавших перед смертью, пускавших сопли и пытающихся собрать кишки в кучу и затолкать их обратно в брюхо. Храбрые вояки, которые пытались сломанными руками собрать выбитые зубы и обматывались при этом соплями. Трусы, спрятавшиеся в канавах или подвалах в надежде спасти свои тушки. Все они умирали также, как и те, кто перед смертью забирали с собой еще нескольких, как и те, кто будучи проткнутым копьем поднимали топор и бросались вперед насаживая себя на древко как на вертел, чтобы проломить череп того, кто держал это копье. Разница была только в том, что кости первых гнили в канавах и их растаскивали собаки. Вторых же хоронили с почестями и за них поднимали кружки с кислым вином, о них вспоминали и рассказывали байки во время стоянки. И самое главное их души забирала Аэф – баба с огромной грудью и здоровенной попой, тех кого жрецы успевали вытащить с того света рассказывали, что они готовы сдохнуть еще пару раз только ради того, чтобы встретить смерть именно в этом обличии. И будь наемник проклят еще раз, а то и сотню раз, если он хотя бы не попытается заслужить того, чтоб за ним пришла смерть именно в этом своем воплощении.
А потом захлопнув пасть и задержав дыхание на случай если действительно пробито легкое, Бушер скорчил злющую гримасу и попытался развернуться в сторону где торчал меч, при этом вытянув одну руку в сторону рукоять клинка, попытался схватить руку, державшую этот меч и сходу выкрутить ее, сломать, вырвать да что угодно, главное, чтоб она отпустила меч, или хотя бы не смогла его провернуть или затолкать глубже в ближайшую долю секунды. Вторая же рука стиснула покрепче дубину поднялась над головой, и опустилась вниз в направлении плеча мертвяка, стремясь точно также раздробить сустав, разорвать сухожилие, оторвать эту мертвяцкую культю, которая сжимала клинок.

Лёд казался очень прочным. Бить куда попало в попытке Абрафо от ледяных оков избавить Рене не собиралась: так и убить недолго. Попытаться, что ли, с помощью Факела расплавить? Да не, глупости. Рене выросла в Спаде, где зимы бывали настолько суровыми, что все местные речки и ручейки промерзали чуть ли не до самого дна. И она прекрасно знала, что с ледяными глыбами огонь справляется на удивление неохотно. Медленнее, чем можно было бы предположить.
Она взглянула искоса на сударыню О’Берн. Той вздумалось удариться в истерику. Казалось, девушка готова прямо сейчас расплакаться горючими слезами – по крайней мере, Эскорца совсем бы не удивилась, увидев на её нежных щеках хрустальные капли солёной влаги. Она десятки раз их видела в похожих ситуациях – люди просили помощи, пощады или прощения; изображали раскаяние, или, может быть, стыд; иногда даже оплакивали собственную глупость, из-за которой вынуждены были стоять перед Инквизитором Багровой Церкви. Однако за искривлёнными гримасой отчаяния лицами и мокрыми дорожками на щеках почти всегда скрывались лицемерие, слабость и трусость. Зло. Тьма, искусившись которой, такие люди и сворачивали на кривую дорожку. Страшно, значит, тебе, Нира О’Берн? Боишься? Вот оно как? А книжки говорящие в руки брать не боялась? С копытными молотобойцами якшаться не страшилась? Так почему же ты трясёшься от ужаса теперь, когда развитие событий принимает закономерный характер?
«Жалкая, заблудшая дура», - подумала Рене. Со злобой подумала. Не в Нирин адрес, а в свой. Потому что на неё в очередной раз подействовало. Сердце дрогнуло, под ложечкой засосало, в носу засвербило. Как бы там ни было, она уже взяла эту жалкую, заблудшую дуру под своё крылышко, и теперь её лучше уже сберечь. Если не ради того, чтоб вывести её к Священному Пламени, то ради того, чтобы Священному Пламени её подарить.
«А я ведь тоже позволила себе ступить во тьму, хоть и знала, чем это чревато. Может, она не единственная дура в этой комнате… Может, тёмные силы вечно теперь будут следовать по моим пятам. И, когда костёр Багровой Церкви вовсю разгорится в этом мире, мне тоже придётся в него броситься. Подать пример. Показать, что я осознаю свою ответственность. Ибо нельзя вершить зло и служить Шестерым, как нельзя совершать добрые поступки против их воли»
- На ваше счастье, вы окружены теми, кто мёртвых к вам уж точно не подпустит, - молвила она с деланным спокойствием в голосе. – Ваш так удачно присоединившийся к нам спутник прямо сейчас так яро пробивает себе дорогу в подвал, что я осталась не у дел. Коридор узок, боюсь попасть под молот…
Из коридора донёсся грохот. Как будто бы на деревянный пол упал обитый железом шкаф. Притом не какой-то там шкаф, а гардероб наследницы одного из великих лавинианских домов.
- Секунду, - бросила Рене и выскочила обратно в коридор. Первым, что она увидела, был Бушер в дверях библиотеки. Здоровяк скрючился, его бочина влажно поблёскивала в темноте. Он что, забыл, что у него глаз на затылке нет, и недоглядел за эльфом?
- Именем Каерлан, гори! – рявкнула Рене, и Голодный Факел послушно заревел, изрыгнув свой ровный, синий язык. Инквизитор выскочила на перекрёсток, взглянула в сторону погреба и обнаружила там Шаоя, который как раз пытался своим нечестивым светом что-то сжечь. Да кто такую махину умудрился опрокинуть-то? Он что, испугался пресловутых крыс и от ужаса споткнулся?
А крыс-то, кажется, и правда целое море. Эскорца скривилась от отвращения и опустила Факел пониже к полу, чтоб в случае чего иметь возможность быстро им усатых тварей отпугнуть. Откуда только взялись? Что они вообще тут жрут?
Мелочи. Главный вопрос: что делать? Скомандовать обоим отступить к кабинету? Но оттуда нет выхода – или, по крайней мере, они о нём не знают. Если их там осадят крысы, мертвецы, и прочие неприятности, то они там все четверо могут и сгинуть. Нет уж, не будет она в углу отсиживаться, как Ванда в Дунае! Из подвала есть выход. Да, он отвратительный, и он закрылся, и идти своими же следами страсть как не хочется, но выбора, кажется, нет. К тому же, учитывая, что у неё теперь целых два живых осадных орудия, проделать там дыру в стенке проблемы наверняка не составит.
- Нира, ко мне, сейчас же! – повелела она. – Бушер, ты тоже, и жмись к стене, чтоб я могла тебе помочь! – она красноречиво обвела рукой коридор, намекая, что он слишком узок, чтобы ей атаковать и сжечь разгулявшееся тело Коэла. – Держимся вместе и прорываемся вниз!
Взмахнув пару раз для острастки Факелом, она так и осталась стоять на перекрёстке, дожидаясь, пока Бушер отлипнет от дверного косяка, а Нира выскочит из злосчастного кабинета. «Получишь ты свой путь в подвал, девочка, но пройти по нему придётся рядышком со мной. А то кто знает, что ещё тут оживёт к тому моменту, как мы доберёмся до лестницы. Безопаснее тебе всяко будет рядом с пламенем»

Как только желтоватое свечение попало на труп, мертвец издал неприятный писк и попытался убраться от Шаоя подальше, пятясь как раз под ноги прибежавшей Рене. Прочие тела, окончательно пришедшие в себя, оказались между Эскорцей и поднимающимся на ноги дренеем. Кто-то кинулся на спину Шаоя, а надежде укусить, кто-то мотнулся на инквизитора.
Крысы тоже не дремали и пища, рванулись на парочку в коридоре, при этом стоявший впереди Шаой мог увидеть, что мертвые грызуны вполне спокойно двигаются по стене, не падая на пол.
Когда оседающий на пол Бушер начал разворачиваться - позади него уже никто не стоял, оживший эльф уже давно отпустил свое оружие, отойдя дальше, а потому приголубить его своеобразной дубиной у Бушера не получилось. Дубина прошла по воздуху, а в следующий момент руку Бушера обожгло огнем, то мертвая кошка с прыжка вцепилась в руку, всаживая глубоко свои когти, разрывая кожу, ожесточенно царапаясь, а после переключаясь на голову здоровяка, вопя нездоровым голосом, видимо собираясь выцарапать наемнику глаза.
В это же время, как только Бушер перестал загораживать проход - на Рене из библиотеки пахнуло холодом. Молодая женщина могла отчетливо видеть, как труп Коэла в отдалении формирует в руках ледяную сферу, сверкая огоньками глаз и целясь, судя по всему именно в Эскорцу.
Отдыхающая в кабинете Нира могла наблюдать, как черный шар души перестал висеть над прахом собаки и довольно резво поплыл прочь из кабинета, пролетая мимо стоящей Рене (если бы инквизитор попыталась его подпалить, то у нее бы ничего не получилось). Шар пролетел над Бушером, мимо ожившего тела эльфа, устремляясь все дальше и дальше, пока не впитался в тот самый ящик, который здоровяк не смог открыть.
- Мы теряем время! Ты долго будешь отсиживаться и ничего не делать? - возмущенно заскрипела книга, обращаясь к Нире, - Ты вообще жрица или где?