Река Сури

Первое сообщение в теме :


Самая большая и широкая река здешних мест. Она глубока и в ней обитают разные существа, часто не совсем дружелюбно настроенные.

Лето с интересом слушал монолог Присциллы и всерьез не понимал, почему Фелнарис был еще жив, если уже знал все плюсы пребывания нежитью. В конце концов, для вояк это неизбежно. Живые мертвецы были камнем преткновения в вопросах жизни и смерти.  Для всех смертных смерть была точкой невозврата, черной пустотой пугающей неизвестностью. Место откуда не возвращались. Вокруг нее было много шумихи и идиотских теорий: ад, рай, перерождение или же просто небытие – всю эту таинственность срубало на корню одно его существование. Вот же он. Стоит здесь, как ни в чем не бывало, усопший много лет назад. Преследует свои цели, ищет выгоду, ведет себя как живой, разве что половина организма не функционирует. В безумном мире дракона факт практической неотличимости мертвых от живых была очень размыта. Так что же их отличало на самом деле? Потребность дышать или быть может биение сердца? Если лишь на физиологии то это было, пожалуй, печально.
- Если бы это избавило нас от утомительной ходьбы по болотам, я бы даже соизволил побыть лошадью, но и мои силы исчерпаемы. Вас здесь столько, что хватит на шхуну.

Лето какое-то время постоял на берегу, наблюдая за тем, как отдаляется Присцилла и Ариса и подошел к Фелнарису. Калипсо не хотелось снова перелетать реку, поэтому он примкнул к всаднику, способному провести их обоих.
- Я пойду с тобой, - предложил он, и немного помедлив, добавил, - Расскажи мне о Короле Личе.

Присцилла явно "прощупывала" ночного эльфа, возможно, проверяя на вшивость. Видимо, своим мертвым союзникам она все таки доверяла несколько больше.
- Мне неведомы пределы возможностей моего бывшего господина. Возможно, ему действительно было это неподвластно, однако среди нас были вампиры, которые внешне могли сойти за живых. В любом случае, причина, по которой мне сохранили жизнь, вовсе не во внешности. Дело в мышлении.
Рыцарь Смерти, шагая по льду, не отставал от Присциллы.
- Мертвецам не нужна ни еда, ни отдых. Они не болеют, не стареют, им чужды позывы плоти. Со временем - а иногда и сразу, они начинают мыслить иначе, нежели живые существа. В конце-концов, они забывают о слабостях жизни и не пользуются ими. А меж тем, именно живые адепты смогли создать и распространить чуму, за считанные дни превратив сильнейшее королевство в огромное кладбище.
Рассуждая, Рыцарь Смерти не проявлял особых эмоций, его тон был сдержанным и спокойным. Сам-то он не засвидетельствовал разрушения королевства Лордерон, а потому о бедствиях, бывших для него практически абстрактными, говорить было относительно легко.
- Я не цепляюсь за жизнь сверх необходимого. Если в смерти я буду более... Пригоден для выполнения своих задач, то так тому и быть.
Фелнарис действительно не особо-то ценил свою жизнь. Возможно, он бы даже воспользовался предложением Присциллы, если бы не вероятность того, что она может полностью подчинить мертвеца.
Рыцарь Смерти коротко кивнул приземлившемуся рядом дракону. На самом деле, он мог бы перевести через реку всю группу - и, как казалось проклятому эльфу, этим бы не побрезговали воспользоваться, однако у Присциллы были другие планы.
- Это слишком долгая история, чтобы рассказывать её в подробностях. Король Лич - сущность из иного мира, желавшая подчинить мой мир и обеспечить безопасность своих владений от посягательств других иномирцев. В этом он добился... Определенных успехов. Каждый мертвец в нашем мире служил ему.

Похоже, Арисе удалось правильно разгадать принцип действия крыльев. Это заставило вампиршу почувствовать нечто вроде удовлетворения. Отлично, пока что ей удалось не разочаровать Присциллу. Но, конечно, это лишь полдела. Осталось только самое "простое" - перебраться через огромный поток крайне недружелюбной стихии.
Ариса очень старалась не выдавать своё неудовольствие происходящим. Лишь больше сосредоточилась на тёмной стороне своей души, дабы новоприобретённые крылья не подвели её в самый ответственный момент. На середине реки, например.
Беорон медлил, поэтому Ария не церемонясь схватила его за руку и без лишних раздумий и расшаркиваний поторопилась взлететь. Она вообще торопилась - чем быстрее под ногами окажется противоположный берег реки, тем лучше. И ей было в общем-то плевать насколько удобно или неудобно будет при этом её "пассажиру".

Услышав знакомый голос, но не увидев её обладательницу рядом, Рунария на миг остолбенела. Её глазам открылось страшное существо, которое с каждой открываемой способностью выглядела все более устрашающей. И дело было совсем не во внешности, а в силе и способностях, что она взрастила в себе. Почему до девушки дошло только сейчас и сама синевласая не могла это понять. Скорее сработало впечатление и скорость событий. Сейчас дни были невыносимо длинные и насыщенные пролитой кровью.
Думала ли когда нибудь девушка о том, что таким будет её будущее? Где она мертва и жива одновременно. Когда от былой полукровки не осталось ничего, кроме восстановленной памяти... Конечно же нет.
Опустив лук, Рунария не сводила взгляда с Присциллы, а слова рыжей словно эхо раздавалось в её голове.
-Охотницей? - тихо вторила за Присциллой синевласая, совершенно не представляя как войдет в эту роль.
-Среди этих всадников я слабее всех. Я не освоила и половину своих приобретенных способностей, я не владею какими то важными навыками и боевыми искусствами, и я совершенно не представляю своих сил, - сейчас девушка надеялась, что Невеста снова прервется от беседы с эльфом и ответит вампирше в том же формате, что и в первый раз.
-Помоги мне понять свои силы? Когда на это будет время, - синевласая чуть крепче сжала лук в руке.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
Выслушав всех своих всадников, Присцилла предпочла промолчать, по крайней мере, до тех пор, пока они не достигнут другого берега. По всему виду рыжеволосой было видно, что она что-то задумала. Она то и дело посматривала на Фелнариса, но ничего не говорила. Где-то в отдалении Ариса приподнимала Беорона и переправляла свой завтрак, обед и ужин на соседний берег на этот раз без особых проблем. Даже не пришлось шантажировать дневником…
- Ты должна была уже понять… - произнесла Невеста мертвых, когда до берега оставалось всего ничего. При этом создавать костяной мост она прекратила, рухнув в воду почти по пояс, продолжая передвигаться именно так, - …что в нашем деле эмоции играют не последнюю роль. Буди в себе всю ту злость и ярость на всех своих неприятелей. Желай их уничтожить, стереть с лица земли…
Дойдя до берега, Присцилла кивнула на Фелнариса, продолжая обращаться к Рунарии:
- Разбуди в себе все эти эмоции, приобрети силы и… убей его, - сделав еще пару шагов, утопая ногами в иле, рыжая улыбнулась, посмотрев на измененного эльфа, - Только мертвецы могут меня понять. Только мертвецов могу понять я. Только им я могу доверять, как себе. А потому, если ты хочешь и дальше идти со мной – тебе придется умереть.


________
Очередность: Рунария, Лето, Фелнарис, Ариса, Беорон.

К горлу медленно подступал ком и Рунария, еще не слыша итога слов Невесты, поняла - сейчас что-то будет плохое. Такое чутье ни разу её еще не обманывало. Смятение накрыло её так же быстро, как Присцилла произнесла фразу " убей его". Переведя взгляд с жрицы на эльфа, девушка пыталась понять его реакцию на услышанное, тем более что его отношение к смерти, что он поведал жрице и дракону, вампирша не слышала.
Эмоции никогда не играют последнюю роль. В одном случае они все портят, а в другом делают сильнее и не важно, какие именно эмоции испытывает оппонент. И положительные и отрицательные при равной силе - мощь, особенно, если знать как этим управлять и куда направлять. Вот тут то пока что, у Рунарии проблема и была. Привыкшая проглатывать злость за всю свою жизнь, даже действия Шеорора не оставили сейчас видимый след на её нейтральном состоянии, вампирша лишь больше погружалась в смятения.
Почему если становиться сильнее, то только так?
-Ты доверяешь мертвым только потому, что можешь ими управлять. У мертвых есть свои преимущества, например меньше физических слабостей, но и живые не промах.
Тяжело выдохнув и покрепче сжав лук, девушка не спешила утопать в злости. Пока надо посмотреть на эльфа и услышать его мнение на этот счет.

Дракон не особо обращал внимания на разговоры всадников хоть и слушал кое-что в пол уха. Не хотелось упустить ничего важного, да и мало ли разговор пойдет об его персоне. Хотя стоило благодарить судьбу, что в данный момент внимание Присциллы касалось не его. Умирать второй раз было уже чересчур. Калипсо с интересом посмотрел на эльфа. Настоящее ли его безразличие к жизни или нет, могло сейчас проясниться. Интересно, что сделает Присцилла в случае отказа, а сам эльф?
- Оу. Напряженная ситуация. Не сомневаешься? - зачем то шепотом сказал дракон и сделал шаг в сторону. Попасть под удар не хотелось, черт его знает, какой радиус поражения у этой новой штуки Рунарии.

Ни единой мышцы не дрогнуло на лице Фелнариса от слов и взгляда Присциллы. Ночной эльф, будто бы и вовсе не услышав слова жрицы, молча дошел до берега, лишь затем остановившись и проскользнув взглядом по другим всадникам, начиная с Лето и останавливаясь на Рунарии.
- Если это необходимо, чтобы доказать мою верность, я готов умереть.
В голосе Фелнариса не было ни страха, ни сомнений, и только слабые нотки настороженности нарушали его практически безэмоциональное звучание. Жизнь проклятого эльфа давно была лишь чем-то номинальным. С того самого дня, как его превратили в Рыцаря Смерти, он был мертв для своего народа, для своей богини, и для себя самого. Оставалось лишь подвести черту, окончательно разорвав связь ночного эльфа с миром живых, и единственное, о чем волновался ночной эльф - это успех его миссии. Он сосредоточился на независимости своей воли и приготовился сопротивляться любым попыткам ментального контроля. Сейчас ему оставалось только надеяться, что его сил будет достаточно для сражения ментального, ибо сражение на физическом уровне ему сейчас было не под силу.
- Моё мнение, однако, остаётся прежним: живым я мог бы быть более полезен.
Калдорай, повернувшись к Рунарии, скрестил руки на груди, явно не собираясь сопротивляться или убегать. Куда бы проклятый эльф не пошел, смерть всегда следовала за ним. И лишь вопросом времени был момент, когда она наконец настигнет ночного эльфа.

Напряжение не отпускало вампиршу до тех пор, пока под её ногами не оказалась твёрдая сухая земля. Но, к счастью, это случилось достаточно быстро.
Ариса выпустила Беорона, после чего опустилась на берег самостоятельно - так плавно, как могла. После чего повернулась к остальным всадникам. Они явно не теряли времени, пока Ария переправлялась с одного берега на другой даром и, похоже, за это время Присцилла решила убить одного из них.
Ариса не совсем поняла зачем ей это было нужно, но ей и не было интересно. Она перенесла вес с одной ноги на другую, наблюдая за происходящим со спокойным интересом.
Вампирша сама с удовольствием убила бы черноволосого рыцаря, только бы быстрее убраться прочь от воды. Хоть это и значило, что его крови ей отныне, к сожалению, больше не отведать. Но Присцилла решила доверить это дело Рунарии, так что Ариса просто терпеливо ждала, чем эта ситуация закончиться.

С облегчением ступив, а точнее приземлившись, на твердую землю, Беорон оглянулся на свою новую компанию. Все эти рожи ему совершенно не нравились, а с тех пор, как он оказался в этом мире, он не встретил еще ни одного вменяемого «человека», разве что малолетняя девчонка, да и та погибло до того глупо, что из списка вменяемых ее смело можно было вычеркивать.
И вот теперь, Присцилла, или как ее еще там, решила, ни с того ни с сего, грохнуть одного из своих подданных. Да, когда Беорон впервые увидел их, эльф был максимально потрепан. Но, при всем при этом, вампирша послужившая жрецу транспортом, бойцом была вообще никаким, так что, возможно, эльф натворил что-то еще похуже, вызвав тем самым недовольство своей госпожи.
Скрестив руки на груди, Беорон начал внимательно наблюдать за разворачивающейся ситуацией. Слова о том, что Присцилла не доверяет живым, могли вызвать нешуточное беспокойство. С другой стороны хотела бы она смерти человека – убила бы сразу. Да и должен же кто-то служить донором ее упырихам. Так что пока можно было бы особо не переживать за свою жизнь, хотя кто знает, что еще взбредет в голову рыжей ведьмы.

[av=http://s4.postimg.cc/vflwkh43h/NPCpng_7235725_23643019.png]
- У живых есть один большой недостаток, - улыбнулась Присцилла одними лишь губами, - Они живы.
Посмотрев куда-то в сторону Беорона, рыжая вновь заговорила.
- На поле боя живые существа уязвимы. Любое незначительное ранение – отвлекает их, - при словах Невесты мертвых – Рунария начала изменяться: ее кожа вздулась, как если бы она несколько дней провела под водой, а под кожей проступила сетка синих вен. Лицо ее также огрубело, а синие волосы начали опадать на землю целыми прядями, вырываясь из головы не только луковицами, но и кусками кожи, - Что же говорить о серьезных повреждениях? – меж тем продолжала Присцилла, а у Рунарии тем временем отвалились ноги по колено, так что синевласая в довольно жутком и жалком состоянии рухнула на землю. Если раньше было непонятно, что же с полукровкой происходит, то теперь становилось относительно ясно – жрица возвращала Рунарию к тому моменту, когда они впервые повстречались на проклятом острове после разборок с Шеорором.
Действительно сейчас Рунария была беспомощной и вряд ли бы могла хоть чем-то навредить даже ребенку. Присцилла же не обращала на нее никакого внимания, продолжая рассуждать и приводить примеры.
- Другое дело – мертвец! – и тут Ариса могла почувствовать, как неизвестная энергия переполняет ее мертвое тело. Правда при этом девушка никак особенно не изменилась, лишь глаза ее стали ярче, прямо кроваво-красными, как будто она не только ела, но и купалась в крови, а сам Беорон мог видеть, что те самые костяные крылья, что в основном мешали вампирше передвигаться, начали с хрустом убираться под кожу в ее спине и вскоре скрылись из вида, - Пока я жива мертвец будет неуязвим. Ему не надо будет заботиться о ранениях, он не будет волноваться о потерянных конечностях… - рыжий взгляд коснулся Арисы и девушка увидела, как ее собственная рука отваливается и падает на землю, а на ее месте появляется новая, буквально за считанные минуты кость обрастает плотью и покрывается кожей, не расходуя ту самую выпитую кровь, что совсем недавно употреблялась.
- Итак, - Присцилла тихо хмыкнула, посмотрев на валяющуюся на земле Рунарию, - Если бы ты была жива, то скорее всего умерла бы от боли потери конечностей, а если бы даже человек залечил твои раны, то ноги он бы тебе все равно вернуть не смог. И ты перестала бы быть бойцом, сгодившись разве что только на пушечное мясо.
Тонкие губы Присциллы расползлись в зловещей улыбке, возвращать прежний облик Рунарии, она, по-видимому, не собиралась, а вместо этого приказала:
- Ариса и человек... - Беорона по имени почему-то не называли, – Покажите мне свои таланты и… докажите преданность.

Слова Присциллы казались вполне исчерпывающими для эльфа, но нет, она решила еще и показательное шоу устроить. Бедная синевласка разложилась до полусгнившего трупа за мгновение и грохнулась наземь. Лето невольно почувствовал отвращение, хотя при желании ведьмы мог превратиться в то же самое. Наверное. А Присцилла продолжила монолог о преимуществах мертвецов и уже у Арисы отгнила часть тела. Все. Единственным мертвецом остался он.

«Твою ж мать, нет» - дракон напрягся, ожидая, что сейчас, так же как и Рунария будет валяться сгнившим мешком дерьма на земле. Но нет. К его удивлению ничего не произошло. Тогда Калипсо повернулся к единственному, кто стоял с ним на этом берегу.
- Наслаждаешься? Это все для тебя устроено, - с неоткуда взявшейся злостью сказал он Фелнарису. Все это казалось чем то лишним. Не просто демонстрацией ее мощи, ведь она уже показала себя, когда дралась с тем красноглазым придурком. У нее на синюю зуб? Если да, то видимо чертовски большой.

Успела ли сказать что-то синевласая к тому моменту, как её растоптали на месте? Конечно же нет. Она была права в возникшем чувстве пешки, роль которой она, сама того не понимая, взяла. Присцилла её подобрала в том состоянии, в которое Рунария погружалась на глазах. Ужасное зрелище не только у окружающих вызывало отвращение, но у самой девушки. Отвращение от того, какой она была на самом деле, забыв об истине, как только получила возможность ходить.
Синевласую сбивали с толку ощущения от её изменений. Голова сразу туманилась, из-за чего девушка практически не слышала Невесту мертвых, а лишь подчинялась её магии.
Один только вопрос. Почему всегда она? Рунария от нахлынувшей ясности почувствовала, как остатки её тела заполняют обида и злость, которую как никогда теперь хотелось поместить в стрелу и направить в голову самой жрицы.
Почему за любые сказанные слова ей отныне воздается по всей строгости этого мира? Все пошло не так после её смерти в тюрьме. Тогда она не сделала ничего, что могло бы спровоцировать ту черную тварь, но увы. У смерти свои игры и слуги.
Беспомощность переваливала допустимые границы. От бессилия и полного унижения Рунария лишь откинусь полностью на землю и засмеялась. Нет, это не был смех сошедшего с ума человека, но эмоции которые закипали в ней отчасти сводили ее с ума.
Хотя будь она обычным человеком, то это был бы же не смех, а слезы и выпущенный последний вздох умирающего тела.

Смотря, как Присцилла делает из Рунарии наглядный пример, калдорай сощурился, но не отводил взгляд. Зрелище было не из приятных, даже для того, кто долгое время был окружен гниющими вурдалаками и собранными из мертвой плоти поганищами.... И всё же, отвернись он, или же отведи взгляд - это было бы признаком слабости, а такой роскоши проклятый эльф себе позволить не мог.
Когда Присцилла перешла от Рунарии к Арисе, ночной эльф перевёл взгляд на рассуждавшую жрицу, следя за её мимикой в большей степени, чем за словами. Эти самые слова, как сейчас думал Фелнарис, никогда не смогут убедить Присциллу в чем-либо. И, когда жрица отдала приказ вампирше и человеку, на лице ночного эльфа проступила небольшая, мрачная ухмылка. У него появилась идея, которая, возможно, позволит доказать его боеспособность в живом состоянии... А ещё позволит немного потянуть время.
- Не видно по мне? - Покосился Рыцарь Смерти на дракона, не теряя своей ухмылки - Сейчас заплачу от счастья.
С этими словами Фелнарис перевёл взгляд на тех, кто должен был, по приказу Присциллы, умертвить его.
- Я почти убежден, - Начал ночной эльф, извлекая из ножен свой рунический меч - Однако, раз уж сила мертвых столь велика, я хочу увидеть её в настоящем бою. Банду торибас!*
Фелнарис встал в боевую стойку, обхватив рукоять меча обеими руками и занеся рукоять за голову так, чтобы его острие было направлено в сторону вампирши и человека, которым ночной эльф позволил сделать первый ход, задействовав на своём оружии руну льда. То, что человек, вроде бы, был живым, а значит его состояние не могло поддерживаться Присциллой, Рыцаря Смерти совсем не смущало.

____________________
"Банду торибас!" - "Готовьтесь к бою!" (язык эльфов Азерота)

Ариса слушала речь Присциллы со смешанными чувствами. То, что говорила рыжая полностью относилось к Арии. Если бы её мастер не обратил девушку в вампира она едва ли дожила до тридцати лет, а теперь вот разменивает уже пятую или шестую сотню. С другой стороны, никто никогда не спрашивал у неё - хочет ли она сама этого. Ариса уже не могла сказать, что выбрала бы тогда, когда ей было, подумать только, девятнадцать! Но сейчас выбор вампирши был очевиден. Неуязвимость, сила и отсутствие боли, полученные ею взамен на жизнь определённо стоили гораздо больше.
Ариса с интересом пронаблюдала за тем, что случилось с Рунарией, а затем и за собственной, внезапно отделившейся от тела, конечностью. То, что проделала Присцилла, заставило вампиршу испытать нечто, похожее на отдалённое эхо восторга - никогда ещё Ария не видела, чтобы её плоть восстанавливалась так быстро! В то же время неудобные крылья исчезли, врастая в спину. Девушку переполняли силы.
Видимо, Присцилла внезапно решила поощрить её, или же снова что-то задумала.
Когда же рыжая жрица озвучила своё желание, Ариса внезапно ощутила, как её охватывает смятение. Она была слишком рассеянна, слишком сосредоточенна на демонстрации их с Рунарией "способностей". Она не поняла, чего от неё хотят.
Девушка бросила растерянный взгляд на Беорона. Она была готова исполнить волю Присциллы, она даже желала этого, но что конкретно ей нужно сделать? Ариса должна убить кого-то? Но кого из тех, кто находился сейчас здесь? Однако, стоило Фелнарису достать оружие, как происходящее приобрело ясность.
Конечно, Ария предпочла бы, чтобы её использовали более... соответствующе её назначению - не для прямого боя, а позволив действовать в тени. Вампирша еле заметно улыбнулась, прошлась языком по губам и сделала шаг назад и в сторону, предпочитая отдать первый ход другому. Нужно быть идиоткой, чтобы безоружной атаковать в лоб человека, готового к бою - лучше выждать более удобной возможности.