Река Великой Бездны

Первое сообщение в теме :


Неглубокая, но очень чистая река, настолько холодна, что даже дневные лучи не могут ее прогреть. Поэтому не каждый отважится искупаться в ней.

Неожиданный переход.
Как это уже не первый раз случалось, Кинир оказался вовсе не в том месте куда собирался. Этот мир вообще казался ему довольно странным. Его кидало из стороны в сторону, никак не позволяя зацепиться на одном месте. Будто сам мир пытался выплюнуть его как можно дальше, чтобы поскорей избавиться от столь отвратительного существа. Впрочем, его это мало волновало, так как идти ему всё равно было куда. Лишь бы с голоду не умереть. А сыт он был по самую макушку, благодаря чудесному дару судьбы, в облике разъярённой курицы. Пока эта птица ещё трепыхалась в крепко сжатом кулаке нефилема, ему было не о чем беспокоиться.
Новое место оказалось чуть менее живописным, нежели прошлое. Холодные песчаные берега мелкой речушки, покрытые камнями и галькой вперемешку с потрескавшейся глиной, не могли сравниться с чудесными красотами цветущих полей. Подобные места частенько встречались прошлом мире. Хотя места, в которых он оказывался на столько кардинально отличаюсь друг от друга, что Кинир не мог точно быть уверен, в том, что он всё ещё в одном и том же мире. Впрочем, вода в реке действительно была удивительно чистой. Первой мыслью было пойти именно к ней, но знакомое чувство его остановило. Кинир ощутил присутствие, но не смог понять чьё. Он обернулся и увидел существо, сочетавшее в себе, казалось невозможное. На первый взгляд его можно было назвать типичным демоном, об этом говорил его уродливый вид и особенный цвет его брони. Но в то же время он ощущал в этом существе ангела, это подтверждали и крылья за спиной незнакомца, которыми обладали стражи света. Нет, несмотря на ощущения, стоящий перед ним не был ни тем не другим. Чем-то больше напоминавшим его самого, но всё же совсем не похожего на него.
- Странно… - Холодно произнёс нефилем сквозь маску. – Неужели теперь за мной посылают подобных тебе? Или это просто счастливое совпадение, что за сотни тысяч миль, в одном и том же месте оказались именно мы с тобой? Впрочем… Мне нет дела до тебя… Можешь уходить… Я тебя не трону.
Кинир отвернулся и направился к реке. Склонившись над ней, он окунул запястье в чистую как слеза воду, провёл несколько раз из стороны в сторону, создавая волны, убегающие вдаль. Это оказалось очень интересным занятием.

Как же хорошо бывает расслабиться после трудного дня, когда ты был на грани смерти, покопаться в себе, придумать план действия. Воистину, нет ничего лучше одиночества. Однако, как не волшебны такие моменты, они рано или поздно заканчиваются. Аббалилей заметил движение в далеке, однако он не мог определить, кто это. Такой души он прежде никогда не видел. Отчасти оно было ангелом, но в тоже время и демоном. Видимо, у судьбы довольно своеобразное чувство юмора, раз первое живое существо которое встретил падший, оказалось этим. И лишь когда существо появилось во всей своей красе, сесидит понял, что от демона в нем гораздо больше сем от ангела. Точнее, от ангела нет практический ничего, хоть и внешне. "Неужели первое живое существо, которое я встречу, может оказаться вполне сносным. Ну, по крайней мере, его можно терпеть внешне."
Падший встал, слегка размял свои засидевшиеся кости. Счета времени он не вел, а может в это месте время и вовсе нет. И только сейчас к Аббалилею пришло осознание, что это может быть ни какой не новый мир, а самое обычное чистилище, и что он уже давно мертв. "В том или ином случае, терять мне уже нечего. Я здесь, а значит будем действовать по обстоятельствам."
Когда наконец существо приблизилось на достаточное расстояние, оно начало говорить странные вещи, которые не ввели сесидита в ступор, но задуматься заставили точно.
- Послали?... Последний раз когда нас кто-то посылал, это привело к мировому катаклизму. - Аббалилей снова задумался на несколько минут. - Знаешь, мы бы действительно ушли отсюда, если бы знали где мы и куда идти. А главное - зачем?

Незнакомец повёл себя непривычно, по меркам привычности нефилема. Обычно на него либо нападали, либо убегали. Однако этот субъект просто решил поговорить. Как и следовало ожидать, он не знал о чём Кинир говорил. Но одно было ясно точно, он совершенно не боялся его. Скорее он относился к нему как к чему-то привычному. Это то и было непривычным.
- Ну в этом я с тобой в одинаковом положении. – Поднимая курицу у себя над головой. – Познакомься. Это называется – ку-ри-ца. Здешние жители едят Это. Я в каком-то роде тоже ем. Но… По-другому.
- Так значит ты… Заблудился? – Кинир развернулся к незнакомцу лицом. – Можешь называть меня Кинир. Мне скучно… Да и курицы на долго не хватит. Может ты хочешь развлечься?
Нефилем поднялся в полный рост и осмотрелся. Река вилась в оба направления сколько хватало взгляда. Идти вдоль неё не имела смысла. Ничего интересного они бы не встретили. Однако, чуть в стороне виднелись крыши какого-то года. Возможно там было чем заняться, но в таком виде его там встретят не очень радостно. Было бы хорошо встретить кого-нибудь по пути.
- Я направляюсь туда. Там люди. А значит там еда. – Указывая чёрным когтем направление. – Ну что? Ты со мной?

Определенно, Аббалилей на своем веку, а точней на протяжении двух своих тысячелетий, повстречал много странного, так что тот факт, что так называемый Кинир учил его, что такое курица, падшего не очень удивляло. Как бы оно затем не учидило чего другого, более опасного.
- Курица... Хорошо, приму к сведению. А ты можешь... Дать нам немного этой курицы? Уж очень интересно, как её едят местные жители. - Определенно, сесидит чувствовал некое расположение к этому существо, но мог ли он доверять ему настолько, что бы сразу назвать своё имя. Определённо нет.
- Заблудился? Нет, обычное, когда ты блуждаешь, ты знаешь откуда пришел и куда отправлялся. Мы же скорее пропали.
Вокруг Аббалилей закружил пепел, крылья и броня с жутким хрустом вросли в него. он стал человеком, хотя внешность его не стало особо привлекательной. Наконец он смог выразить все свои эмоции солнцу.
- Знаешь, мы давно не веселились с людьми. Нам определенном это пойдет на пользу. Да, мы с тобой.

Пройдя какое-то время через множество валунов и оврагов Кминир наконец вышел на открытое пространство. Отсюда хорошо просматривалось всё вокруг. В дали виднелись крутые горы, река тянулась бесконечной тонкой лентой в даль, а между ними виднелся зелёный ковёр из полей, в конце которых возвышались каменные шпили. Не было сомнений, что подобные сооружения были рукотворными, природа не терпит симметрии, а стояния были идеальными в своих пропорциях. Спутник не отставал от него, следуя за ним неустанно. То, как он преодолевал препятствии говорило о нём, как о выносливом и сильном существе. Понятно было без лишних мыслительных усилий, он был воином, пережившим войну, а возможно и не одну.
- Нет. Поделиться ей не могу. Я её ещё не доел. – Встряхнув птицей, от чего та, вновь попыталась клюнуть обидчика и стала издавать ужасающие звуки, ведомая внутренней тьмой, разжигавшей в ней ярость.
- Как только доем, могу отдать, что останется. Её физическая оболочка мне без надобности. – Щёлкнув при этом когтями.
Незнакомец явно был заинтересован или заинтригован Киниром, он поддерживал диалог и этим ещё больше напоминал нефилему сородича. Уже прошло много десятков лет как ему не доводилось видеть не одного родича своей крови. Кого-то вновь поймали, кого-то убили, а кто-то слился со смертными так хорошо, что узнать его теперь невозможно.
- В таком случае я тоже пропал или потерян. Как бы то ни было, быть найденным я не имею желания. Я доволен тем, что я не существую, ведь так меня нигде не ждут и можно идти куда угодно, быть кем угодно, жить как угодно. – Поднимая руку к небу показывая свободу вокруг. – Теперь ты свободен. Но сможешь ли ты теперь распорядиться своей свободой?
Внешность незнакомца сильно изменилась, это было очень удобно. Подобный способ маскировки был куда эффективней того, к которому прибегал Кинир. Однако, и его маскировка редко подводила нефилема, за столько лет существования.
- Впечатляет. В таком виде ты мне нравишься меньше, но зато подозрений теперь у смертных не вызываешь. Легче будет охотиться. – Одобрительно кивнув.
Тем временем Кинир заметил небольшую лачугу. Она одиноко стояла у скалы, что возвышалась над рекой. Это было интересно, так как до города было ещё идти достаточно долго, а маскировка могла понадобиться в городе и самому Киниру. Недолго думая он свернул к ней и решил проверить, кто там обитает.

Падший был крайне удивлен природой этого мира. Он уже и забыл как выглядят деревья и луга, не объятые пламенем, или же не залитые кровью. Эх, как же он скучает по тем прелестным видам. Однако, спокойная и кристально чистая река действовала на сесидита успокаивающе, а зеленые холмы напоминали о прежнем мире. Аббалилей постарался как можно быстрее отогнать от себя эти мысли, обычно они ничем хорошим не заканчивались.
Наконец Кинир остановился. Вдалеке, по направлению взгляда странного существа, виднелись крыши домов. "Смотрю, архитектура в этом мире не особо отличается." Падшего никак не покидало ощущение, что все это сон. Или смерть. Практически одно и тоже, учитывая что Аббалилей не может спать.
- Слушай, а как именно ты... Питаешься? и ,собственно, кто ты такой? - Падшего уже давно волновал этот вопрос, но он никак не мог найти время.
- Нет, такая свобода не по мне. Я предпочитаю хаос, неразбериху, крики женщин и мужчин, мольбы о помощи, огонь, охватывающий чужие дома. И жалобный взгляд детей, которые поняли, что спасения нет и ты - последние, что они видят. Вот это по мне, это наполняет мое тело... Силой? Да, пожалуй это можно назвать так.
Почесав голову, сесидит был готов проследовать за Киниром. Он был тут больше, чем павший. И это было первое существо, которое действительно располагало к себе.

Пока они шли, незнакомец активно интересовался новым знакомым. Кинир был не против, возможно это существо было единственным с кем ему остаётся общаться остаток жизни, без страха быть распятым или убитым. Возможно, и новый знакомый думал так же. По мнению нефилема, парню явно не хватало задушевных бесед.  
- Было бы проще, если бы мне не приходилось звать тебя «Эй ты». – Кинир замедлил шаг. – Я точно не знаю, кто я. Смертные нас прозвали нефилемами. Нас создали прародители для уничтожения ангелов и демонов, но видимо мы не оправдали их надежд.  Все мы питаемся эмоциями и сильными чувствами. В каком-то роде, я поглощаю их у других. Мой голод возвращается очень быстро, поэтому я часто живу возле смертных… И ты вряд ли захочешь познакомиться со мной голодным.  
- К счастью мне попалась проклятая курица. Её коснулось заклятье тьмы, от чего она живой генератор ярости и ненависти. Этого мне хватит надолго, но постепенно заклятье слабеет. Скоро она будет для меня бесполезна. – Курица пронзительно кудахтала, продолжая вырываться.
Тем временем они уже подошли достаточно близко к лачуге. Строение выглядело совсем ветхим и казалось совсем заброшенным, но рядом с домом гуляли овцы, что говорило о том, что жильцы в этом доме есть.
- Подобные пристрастия опасны в мире смертных. Люди способны на многое, в борьбе с такими как ты. Многие года жизни рядом со смертными, научили меня скрываться, и охотиться на них незаметно. А теперь, мы зайдём в гости и узнаем где мы¸ у местного жителя. – Осторожно толкнув дверь.
Леса Ундины

Всё, что мог видеть павший, это быстро сменяющиеся пейзажи. Реки, леса, горы, пустыни, города. Ему было непривычно путешествовать через порталы, да и Кинир начинал ему нравиться, но, видимо, у судьбы другие планы на его счёт. Голос путника постепенно ослабевал, а вскоре он и вовсе перестал его слышать. Как и слышать что либо вокруг. Казалось, смена пейзажей длилась целую вечность. Но, когда это всё начало надоедать Аббалилею, его взор заметил конечную точку своего перемещения.

--->Водопад Илиилас

Начало игры.

Яте долго щурилась, разглядывая то бегущий перед ней поток, то оборачиваясь и изучая равнину, раскинувшуюся у нее за спиной. Ветер трепал волосы степнячки, но куда более растрепаны были ее мысли. Коротышка, настойчиво пихавший ей бумаги и перья, которыми она и пользоваться-то не умела, чтоб узнать ее историю, утомил ее так, получил свой рассказ в лучшем, хоть и устном, виде. Но сейчас его образ испарялся из памяти, словно привиделся.
Вот только стояла теперь Кила не среди утесов в дне пути от торгового Сартикара, а на берегу чистой и звонкой реки, на дне которой каждый камень пересчитать можно. Только рыб не сновало.
Может снится? Потерла глаза, пощипала за предплечья, покусала ладонь, обожгла руку ледяной водой речушки, аж зубы свело.
Девушка вложила в рот пальцы и пронзительно и долго засвистела. Вдруг кобыла услышит и придет на зов? Нет, ее лошади тут тоже не было, но ветер разметал свист над травами. Вдалеке пронеслась в траве, выскочив на небольшой валун, куропатка, огляделась, вытянув шею, и метнулась дальше.
Яте проводила ее взглядом, жалея, что это не куница, или еще какой-нибудь зверь, а глупая птица: такую даже не расспросишь, где она очутилась.

Последнее, что помнил каджит, прежде чем оказаться у неведомых ему врат, — это то, что он едва ли коснулся двемерского посоха, как вдруг многочисленные шестерни и механизмы пришли в работу и комнату заполонил белый свет. А все что после — сплошная загадка. И тот факт, что кот очнулся подле странного карлика, от которого так и разило алкоголем, безвкусным алкоголем, лишь более напрягал истерзанный разум и даже раздражал немного.
От безысходности или другой иной неведомой причине, К’Шарр на бумаге изложил едва ли не все в мельчайших подробностях о себе самом. Зачем? Мужчина не знал. Он подчинялся какой-то неведомой воле, но то было недолго… Гном многозначительно заулыбался, а затем озадачил прохвоста еще больше своей фразой:
— О-хо-хо, давно я каджитов не видел! — после чего К’Шарр провалился в неизвестность и пространство, словно фейерверк, вспыхнуло тысячами огоньков.

Портал разверзся на берегу реки, небрежно выплюнув каджита. Не оставив ему и мгновения для того, чтобы как-то собраться, сориентироваться, он вынудил кота кубарем прокатиться по земле. Неудачно прижав собой же свой хвост, К’Шарр глухо по-кошачьи зашипел, после поднимаясь на задние лапы, отряхиваясь и шумно втягивая носом воздух. Чувствовалась многообразная палитра ароматов, знакомая и не совсем коту, но на ее фоне резко выделялся запах примитива. Крутанувшись на месте, каджит рассмотрел перед собой крепко сбитую бабу. Слегка поморщившись, кот сделал шаг вперед, шаркнув ногой:
— Этот каджит пр-р-росит пр-р-рощ-щения, — вежливо начал он, — К’Шарр надеется, что этот человек подскаж-жет ш-што это за место?

Яте оглянулась на шум - неподалеку, непонять, откуда взявшийся, поднимался на лапы некто, мохнатый, хвостатый и усатый. Она совершенно не удивилась виду пришельца: ей доводилось общаться и даже путешествовать вместе с котолюдами, но те, конечно, были значительно мельче этого. Но, раз с хвостом, с ушами и кошачьей мордой, с кошачьими же вибриссами и инстинктами - значит, в глазах Яте, это был тоже котолюд, только крупный. Взялся, правда, откуда?
- А ты только что гнома не видал? - вместо ответа поинтересовалась девушка, когда услышала вопрос. - Вот такой вот от земли. - она наклонилась, чтоб показать, и, по правде сказать, покривила душой. Могла ведь руку на уровне бедра оставить, так нет же, у колена пальцами помахала, принижая недавнего допросчика.
- Если видал, так и я видала. Бездна знает, где мы, и где моя лошадь. - расстроенно как-то пожала она плечами, даже не обратив внимание на странный говор каджита.

К’Шарр озадаченно склонил голову на бок:
— Гном? Гномы давно исчезли… Этот каджит видел некого кар-р-рлика возле стр-р-ранных вр-р-рат… Об одном и той же особи мы говор-р-рим или нет, К’Шарр не знает, но К’Шарру известно одно навер-р-рняка — К’Шарр очутился здесь именно из-за этого кар-р-рлика! — после многозначительно фыркнув, каджит взглядом пробежался по окрестности, остановив свой взгляд снова на воинственной бабе. Вокруг было ни единой разумной души, кроме нее, да и толку от женщины было мало — та сама понятия не имела где они находятся.
— Как зовут тебя, пр-р-римитивная?

- Карлика так карлика, - безразлично пожала плечами девушка. - Скотина он, походу, кобылу мою свел. - Она внимательно поглядела на говорящего феллиноида и прищурилась: - Что ты за породы сам-то? Крупноват для кэтфолка, да и хвостат слишком. - В глаза охотнице бросались и другие отличия - менее адропоморфная морда, удлиненная стопа, хвост, форма пасти... короче, каджит был куда более котом, чем ее давние знакомцы.
А вот на властителя ее нового мира, походу, ругаться не стоило. Кила, не успев рассверепеть в ответ на обращение К’Шарра, куда более заинтересовалась мухой, что свербила где-то на переферии зрения, потом отвлеклась от разговора, потом развернулась к мухе всем телом и вдруг попробовала схватить ее ртом. Голова степнячки опустела, и предприняв еще одну попытку добраться до явно вкусной и жирной мошкары, что офигивая от таких поворотов улетала прочь, побрела вдоль берега, шаря глазами по сторонам - авось еще где-то вкусности найдутся.

Что ж, двое пусть и говорили почти одинаково, но выражались так, будто они совсем из разных миров, в прямом и переносном смыслах этого выражения. Так или иначе, вопросы женщины наводили каджита на мысли, что она понятия не имеет о том, что из себя представляет его народ. От того возникало и подозрение, что К’Шарр угодил вовсе не в какую-либо другую часть Тамриэля, Нирна в целом, или планов Обливиона. Это даже не Этериус — песчаных бархан, в которые веровал он, и праздничных чертов, о которых кругом талдычили норды, кругом в помине и не было, да и боль ощущалась явно, а это свидетельствовало о том, что кот жив… Вот только где?
— К’Шарр — каджит. К’Шарр пр-р-редставлялся тебе в р-разговоре уже много р-р-раз, К’Шарру хотелось бы тепер-рь узнать немного о пр-р-римитивной особи. — вот только вряд ли эта информация дошла до нее. Сказать, что действия бабы казались странными прохвосту — это ничего не сказать. Кот только с явно выраженным недоумением во взгляде наблюдал, как женщина пытается поймать муху ртом.
— Что за ж-жалкое зр-р-релище? — раздраженно фыркнул мужчина. — Эй, дер-р-ревенщина, у тебя с головой все нор-р-рмально?

Кила на звук каждитского голоса на пол-оборота оглянулась, скосила один глаз на феллина. Взгляд был совершенно бездумный, хотя и внимательный. Такую муху ей не проглотить, определилась она наконец. Горло девушки странно подергивалось: на самом деле она пыталась надуть зоб, как жабы это делают, но, ввиду совершенно иной физиологии, понятное дело, не преуспевала.
Отвернувшись, она резко прыгнула вперед, и припала к земле, а когда на руках отжалась, подобрав ноги, из ее рта свисала нога саранчи.