Торговые улицы

Первое сообщение в теме :


Даже небольшая деревня гордится своими торговыми лавками, что предлагают товары, которых, как утверждают местные, больше нигде не сыскать. Может это и так, но пока не проверишь, трудно сказать что-нибудь наперед.

Снаружи происходили какие-то копашение и разговоры. Вроде бы даже голос Синдари можно было различить. Носок, в прочем, быстро исчез, ничего особого больше не сделав. Фэль мысленно хмыкнула, переводя внимание на более важную проблему. Эвиану было не очень хорошо от полученных травм. Лицо его выдавало даже в этой форме. Мыслям его она все же улыбнулась. Однако вскоре снова обеспокоилась вопросом вылазенья из под завалов. Сейчас это было не реально без посторонней помощи. Слишком мало места даже с тем учётом, что Эвиан держал доски. "Я попробую. Не напрягайся сильно ты же ранен." Фэль попыталась пошевелиться, выползти самостоятельно. Вышло не очень. Удалось продвинуться на какие-то сантиметры, когда над головой снова заговорила Айша. Потом она тихо обратилась к парочке под завалами, предлогая свой вариант действий. Рыжая была немного в шоке, но ничего не сказала против. План был хорошим и надежда на то что дорогой её сердцу демон будет сделовать советам юань-ти, медленно превратилась в уверенность.
Тёплые руки красноглазой нырнули под завал, находя, подвинутое ранее, тело Данкри и, ухватив под руки, начали потихоньку вытаскивать. Максимально выдхнув, магичке оставалась только помогать Айше. Она наконец-то сможет увидеть что творится над завалами, если у них получится.

Как только Эвиан загадал – носок перевернулся и исчез, а рядом с демоном выпала золотая подвеска с перламутровым камнем. Как именно она действовала – никакой записки не прилагалось, но вот если бы Эвиан все-таки надел ее себе на шею, то приобрел бы вмиг обычный человеческий облик.
Носок исчез и из рук Синдари, пока тому в голове Тирий пояснял за взаимоотношения жителей разных городов.
«Ты забываешь, что в Карлионисе живут преимущественно люди, а здесь все-таки народец волшебный. Кто знает, они могут подбить на военные действия дроу или соседний город попросить выступить за них. И тогда численное и силовое преимущество будет на стороне остроухих!»
А меж тем, пока воспоминание нашептывало полезную пусть и не своевременную информацию Синдари, темная эльфийка хмурила брови все сильнее и сильнее, по мере того, что ей там рассказывала Маришка. Но выяснение отношений и возможное рукоприкладство немного пришлось отложить, ведь в этот момент шут лечил всех пострадавших и именно в этом были заинтересованы все кругом. Даже те, кто хотел помогать "юному лорду" – отошли в сторону, когда Айша напомнила им о ведрах с водой.
«Я не врежу твоему организму, но если хочешь – научу тому, что знаю сам…» - вновь произнес Тирий, пока Синдари лечил остроухий народ, - «Однако, ты все равно не сможешь владеть магией на уровне оригинального меня, просто потому что его затачивали под навык и меняли с помощью ритуала…»
По мере колдовства шута, все пострадавшие, так или иначе, получили свою помощь, вот только радоваться и благодарить было рано, ведь ровно после этого момента Синдари признался, что несколько переиначил первую информацию о наемниках Карлиониса. Впрочем, и держать ответ он тоже в этот момент не смог, повалившись рядом с телами в болезненное забытье. Не зная, что делать, остроухие замерли на пару долгих мгновений.
- Чего застыли? – жестко одернула их дроу, - Унесите раненных в другие постройки. А этого, - красные глаза глянули на шута, а затем на дроу-мужчину рядом с собой, - Мы заберем к старосте.
Темнокожему эльфу не нужно было что-то еще говорить, мгновенно обратившись в драука, он нагнулся и подхватил обморочного Синдари на руки. И хоть Синдари был вроде как в связке с теми, кто сейчас пытался вытащить своих же из-под завалов, те люди и нелюди не стращали остроухих, не пытались никого настроить против Карлиониса, а потому их было решено оставить в покое.
- Идем, - произнесла дроу, двигаясь прочь от разрухи и драук потащил Синдари за ней.

Сверху проникал слабый свет, раздавались голоса, но Эвиан уже не особенно различал, что там говорят горожане и отвечает ли им Синдари. Он сосредоточился на том, чтобы дать Фэль спокойно вылезти из-под завалов и по возможности не потерять сознание. Его била дрожь, сильно хотелось пить, а перед глазами мелькали цветные круги. Он едва не проморгал блестящую штуковину, которая вывалилась из носка, обещавшего исполнить желание. Плохо слушающимися пальцами он подцепил текучую тонкую цепь, надел на себя, не понимая, изменилось ли что-то в его облике для окружающих или нет.
Тем временем с ним снова заговорила Айша. Насмешливо-повелительным тоном, который Эвиану не очень-то нравился, но сейчас противопоставить ему всё равно было нечего. Не то положение. Яд — вот главное, что он уловил из её слов. Айша его отравила. Случайно или намеренно — не понять. Теперь ясно, откуда эта холодная дрожь по телу и ощущение, что еще чуть-чуть, и его накроет обморок. По молчанию Эвиана и тяжелому участившемуся дыханию Айша могла понять, что никакого иммунитета у него нет.
Перед глазами всё плыло, уследить за тем, что происходит снаружи было невозможно, и он не понимал, где сейчас Фэль и удачно ли она выбралась. С трудом он протянул руку к пузырьку, который Айша сунула к нему под завал. Хуже всего то, что Эвиану остался единственный вариант — поверить ей на слово. Поверить, что она правда вознамерилась дать ему именно противоядие. Он рывком сдернул пробку и проглотил содержимое склянки, а уже в следующую секунду склянка со звоном вывалилась у него из рук. Отвратительно уязвимое положение, а потом еще эта змея, скользящая по коже. Легкий укол на спине тут же растворился в луже боли, коей до сих пор оставалась его обожженная и слишком медленно заживающая спина. Змея проскользила обратно с дротиком в пасти.
Пару минут Эвиан просто лежал без движения. За это время ему по крайней мере не стало хуже. Как будто даже появились силы, чтобы попытаться вылезти наружу. Благо, обломки уже не давили на спину. А плащ, накинутый на него Айшей пришелся кстати. Эвиан закутался в него сильнее. Даже если он, надев подвеску, стал выглядеть, как человек, то всё равно горожанам не обязательно знать, насколько страшны его ожоги и как быстро они затягиваются.
Эвиан нащупал рядом с собой сумку на подпаленном ремне, подобрал её и протиснулся между обломками. В лицо ударил свежий и сырой после дождя воздух. Выбравшись, Эвиан оказался рядом с Фэль. «С тобой всё хорошо?» — мысленно обратился он к ней. Отметил, что, к счастью, у неё нет серьезных травм. Только ссадины и синяки. Эвиан дотронулся до одной из царапин, как будто желая залечить её прикосновением. «Сарай цел, значит, цела и повозка с лошадьми, можно продолжить путь. Осталось только объяснить всё эльфам».  
Эвиан заметил, что Синдари лежит без сознания, но в это самое мгновение какой-то мужчина схватил его под руки, чтобы оттащить, как выразилась местная командирша «к старосте». Оставить Синдари в руках подозрительных, напуганных и уже уличивших его во лжи эльфов — значит если не подписать ему приговор, то как минимум обречь на допросы и мучения. Поэтому Эвиан, всё ещё плохо держащийся на ногах, шагнул в сторону мужчины, который уносил Синдари. Он вспомнил, какими надменно-любезными голосами разговаривали аристократы в замке, где он рос. Такие голоса сразу выдавали высокое положение в обществе, они подкупали слушателей и сразу располагали к себе. Он попытался изобразить голосом нечто подобное.  
— Подождите! Куда вы его? Да он кровью истечет, пока вы его так таскаете. Это мой слуга, и он мне нужен живым, — ему сводило скулы от собственного притворно господского тона. — К тому же он не в себе. Вечно городит такую чепуху, что хоть намордник ему надевай. Шут, что с него взять. Но мухи не обидит. Раненый он вам зачем? Очнется — наговорит глупостей. Не очнется — кому от этого лучше? Не мучайте, ему и без того досталось. Я и так скажу вам ответ на главный вопрос, вас волнующий: кто виноват в этой трагедии. Виноваты темные твари, которые пришли в вашу деревню, прикрываясь именем Карлиониса. Мы все видели, как один из них принял демонический облик. Мы все слышали, как вторая смеялась, когда её предостерегли, чтобы не убивала невиновных. Вы хотите, чтобы из-за таких выродков мирные поселения шли войной друг на друга? Но именно этого ваши враги и добиваются!
После этой речи Эвиану потребовалось время, чтобы перевести дыхание.

«…Колодец есть, но нет ведра…» - пропел неподалеку тонкий, детский голосок и реальность завертелась. Завертелась что бы всем своим многообразием рвануться вверх. Прочь от шута. Циркач провалился в темную, липкую пустот. Полетел куда-то вниз, цепляясь обрывками сознания за уменьшающийся  круг света. Но горловина «колодца» продолжала удаляться, пока даже ничтожная, светящаяся точка не растворилась во тьме. Пока дурак видел свет, в голове звучал голос Тирия, который обещал обучить его магии, но как то не так, как… То ли учили его, то ли не той, которой владел настоящий он. Шут не смог зацепится за этот голос. За миг до того, как тьма заполнила все – промелькнула мысль. «Надо будет с ним поговорить об обучение особо. В приватной, личной беседе».
Синдари не мог сказать точно сколько прошло времени. Он лишь свято был уверен, что такое падение должно было бы окончиться сокрушительным ударом о твердь. Ударом что наверняка должен был положить конец его мытарствам. Но нет. Взамен лепешки на земле, шут обнаружил себя твердо стоящего на ногах в довольно странном месте. Сперва он думал что по-прежнему находится на деревенской улице, у развален таверны. Но ночь казалась гораздо темней, чем предрассветные сумерки в которых развернулась трагедия эльфийской деревни. Кроме того народ, столь обильно снующий, пару мгновений назад повсюду словно растаял в воздухе. Странно было еще и то обстоятельство, что как шут не напрягал зрение, стараясь сфокусировать взгляд на постройках, обрамляющих площадь, ничего кроме размытых силуэтов увидеть не мог. Панорама виделась ему словно через залитое дождем стекло. Дома, хижины и прочие постройки будто прятались от него. В нутрии заворочалась мысль: «Разглядишь их, и обратного пути не будет». Шут зажмурился, отгоняя неприятную думы, а когда открыл глаза, то увидел перед собой домик с высоким крыльцом и навесом. Постройка, в отличие от своих архитектурных собратьев, не прятался в водном мареве. Наоборот, была отчетливо видна а в ее окнах горел свет. Этот свет создавал такой контраст с царящей вокруг темнотой что становилось решительно непонятно, что реальнее? Эта тьма, или этот свет.
Синдари инстинктивно посмотрел вверх и открыл для себя еще одну загадку этой странной ночи. На небе не было звезд и луны. Но не было не так, как в пасмурную погоду, когда светила сокрыты за плотной пеленой туч и облаков. Присутствие которых на небесном своде ты пусть и не различаешь, но твердо ощущаешь всем естеством, что они там и никуда не делись. В этом «небе», не было и не могло быть ни звезд, ни лун, ни солнца. Зябко поежившись от такой догадки шут направился к высокому крыльцу дома, что пока еще дарил свет этому мрачному месту. Две золотистых дорожки освещали ступени, пространство возле двери и небольшую часть крыльца, прямо под окнами находящуюся. Вся же остальная открытая лоджия, шуту пришло именно это названия, уж больно широким это нечто было для крыльца; так же тонуло во мраке. Путь к двум светящимся порталам окон, оказался долог. Видимо расстояние и пространство здесь ощущалось и виделось не так как в привычном шуту мире, преодолевалось впрочем тоже. И вот когда казалось, что темнота почти поглотила его ноги твердо встали на одну из золотистых дорожек. По ступенькам он поднялся без труда как уже тысячи раз проделывал это раньше. Ступеньки оказались вполне обычными. Шут аккуратно приблизился к окну украдкой заглянул в него, как это делает ночной вор в поисках добычи, или юный влюбленный в поисках предмета своего обожания. Фыркнув, в полном понимание что он ни первое, ни второе, шут без обиняков уставился в окно, да еще и приложился к нему обеими ладонями.
За столом, в дальней части комнаты седел щеголеватого вида юноша, склонившись над пергаментом. Перо в его руке быстрыми и легкими движениями скользило по писчей поверхности отбрасывая причудливые тени на стены жилища. Свет давали не меняя сотни свечей самым беспорядочным образом расставленные по всему пространству комнаты. На столе, на книжных полках, на полу. Пяток из них приютился на отставленной от стала табуретке, а некоторые расположились даже на спинке массивной дубовой кровати. Жилец явно не боялся возможного, при столь небрежном обращение с огнем, пожара. И в этом безрассудном квартиранте Синдари без труда распознал Тирия. Воспоминание недопозабытого мага выглядело точ в точ так же как и во владениях хозяина деревни, когда он впервые попался шуту на глаза.
- Ну не дать, не взять опальный дворянин сосланный в родовое имение за всякое непотребство перед лицом власть предержащих. – С легким ехидством в голосе подметил дурак.
- Интересное наблюдение. Но знаешь, меня уже давненько занимает другое наблюдение. Наблюдение за тобой старина. И вызванный этим наблюдением вопрос не дает мне покоя. Какого черта ты вообще творишь? – Ироничный, не лишенный столь знакомого сарказма голос, раздался по левую руку от Синдари. В такой ситуацие, любой нормальный человек зачесал бы репу, снедаемый лишь одним вопросом: «а где тут можно поменять портки?» Но дурак проявил чудеса выдержки, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он медленно повернулся к источнику голоса. Одна из дорожек света, повинуясь ведомым только ей законам теперь высветила дальний конец крыльца-лоджии. У самых перил была прислонена пустая, перевернутая бочка на ней, закинув ногу на ногу восседал Синдари. Темно-русые волосы были собранны в аккуратный хвост. Театральный шутовской наряд блестел золотыми и серебряными нитями, которыми богато был расшит черный бархат. Два голубых глаза холодно и пронзительно глядели на своего двойника, заставляя последнего усомнится уже в собственной реальности. Юное лицо, без единого следа увечий и шрамов, расплылось в презрительной улыбке. – Нет серьезно. Какого черта ты поперся в эту несчастную деревню, за кучкой этих неудачников? Ты им был что-то должен? Они принудили тебя к чему-то воспользовавшись мерзкой ворожбой этой потерявшей голову после смерти доченьки сельской сумасшедшей, которую ты именуешь белой ведьмой? – Допельгангер, смачно сплюнул через перила, слез с бочки и начал медленно прохаживаться по крылечку. – А ведь ты уже был в том самом месте, в которое сам ни ведая того шел все эти годы. Место где никто бы не смог воспользоваться твоей слабостью. Место где ты по настоящему мог бы реализовать себя не стесняя свое эго ненужными рамками. Вспомни вопрос той девушки на берегу мертвых моряков. Надо было сказать ей правду. Ты ведь и вправду устал от жизни. От такой жизни. В темных землях ты бы смог начать все заново. Не уж то эта мысль стала слишком сложна для твоей головы? – Наваждение покрутило пальцем у виска и мерзко осклабилось. Шут стоял молча, хлопая глазами и не зная что ответить. Замогильный холодок начал забираться под одежду, норовя пролезть и под шкуру тоже.
- Да не так я представляла себе результат моей ворожбы. Залуженного воздаяния которого только и достойна такая мерзкая падаль как ты. – Раздался женский голос за спиной отставного циркача, заставляя его машинально развернуться на пятках. В противоположном углу крыльца стаяла женская фигура в белом платье. Золотая дорожка света, вопреки своему обыкновению не высвечивала этот образ, свет исходил прямо от женщины. Ее лик нес на себе отпечаток тяжелой жизни и многих скорбей. Взгляд этих пустых карих глаз, мог принадлежать разве что глубокой старице, но черты лица, осанка и ряд округлостей, просвечивающих через тонкую ткань платья, принадлежали взрослой и вполне еще желанной женьшене. От этого диссонанса у шута начало тянуть в висках, той самой знакомой, пульсирующей болью. Ведьма продолжила. – Ты должен был издохнуть в муках месяц на второй, максимум на третий. Я и не могла представить себе что ты сможешь начать новую жизнь, оставив свое бандитское прошлое позади. Вернее изо всех сил постараешься замести его под ковер. Ты достиг в этом успеха. Во истину, многими талантами создатель награждает самых ничтожных своих чад. Но когда твоя жизнь пошла на дно во второй раз я ликовала. Этого ты точно не должен был пережить. – Женьшин сложила руки на груди и оперлась бедрами о перила крыльца. – Но ты вновь меня удивил. Вместо того что бы наконец стать хладным, несуетным трупом, уплатив все свои счета перед моей дочерью и сотнями других загубленных тобою жизней, ты решил стать жалкой пародией на странствующего… Героя? Рыцаря? Мудреца? Ты смешен и жалок. Признаться мне в какой то момент стало тебя даже жаль. Но это. То что я увидела сегодня. – Ведьма указала пальцем на другой фланг крыльца, где строил рожи допельгангер. – Позволило мне понять что ты ни капельки не изменился за все эти годы.
Шут продолжал хлопать губами, как выброшенная на берег рыба, не вполне понимая как реагировать на происходящее. Тут его взгляд вновь остановился на окне. Тирий по-прежнему был занят письмом. А вот свечей, освещающих комнату стало меньше, по крайней мере те что были на табурете, теперь отсутствовали. Синдари невыразимо остро ощутил как ему необходим этот свет и это тепло.
- Значат так. – Раздался его голос нарушая мрачные гляделки черного шута и белой ведьмы. – Рад был вас всех повидать. Но на огонек я заскочил не к вам. У меня тут важная встреча. А вы. Занимайтесь сексом, а не войной. И срите каждый день! Всего вам доброго. – С этими словами шут потянул за ручку двери и скользнул внутрь дома.
- Здравствуй друг Тирий. Я тут был неподалеку и решил заскочить лично засвидетельствовать свое почтение. А то что это мы просто шумим у меня в голове полуфразами. Отвлекают там всякие, мешают поговорить вдумчиво. А Эвиан так и вовсе подслушивает. Бьюсь об заклад потом еще и Фэль все рассказывает. – В процессе этого саркастического приветствия дурак напряженно вглядывался в оконное стекло. Две дорожки света по-прежнему отчасти его освещали, но следов присутствия его прежних собеседников не наблюдалось. Ему правда показалось что по ступенькам в ночь юркнула черная кошка, а с перил вспорхнула белая птица. Но это уже могло просто шалить его воображение, столь падкое сегодня на излишний символизм. – Хотел обсудить с тобой вопрос обучения меня магии. Узнать какой школе ты можешь меня научить и как будут выглядеть наши с тобою занятия. А еще не мог бы ты подробнее рассказать о том что такое есть ты и чем от себя настоящего отличаешься. Ну кроме того что ты воспоминание. А то знаешь, я в горячем приступе благодеяния как то отвлекся и не до конца понял твою прошлую фразу. В общем хочется конкретики. – Резюмировал шут опускаясь на табурет больше не занятый свечами.

Вытащив Фэль из-под завала, Несса вновь протянула руку в дыру и поманила свою змейку рукой. Намек для чешуйчатой был вполне прозрачен и та, не долго думая, вновь вернулась в тело хозяйки. Дротик, оставшийся в руке, вернулся в карман пояса. Заняв уже привычное место на лице девушки, Тесса мысленно доложила: "Парень выпил противоядие и вернул свой облик."
"Уже хоть что-то, " - так же мысленно ответила Айша, вновь обновляя заклинание удерживающее доски, ведь Эвиан всё ещё был под завалом. Обернувшись, она помогла подняться Фэль на ноги и осмотрев её беглым взглядом, нашла её состояние вполне удовлетворительным. Кивнув девушке, Айша натянула на руку свою кожаную перчатку и наконец сосредоточила всё своё внимание на происходящем с шутом.
Но застала лишь, как тот осел на землю и команды дроу. Сохраняя холодное выражение лица, змееподобная мысленно всё же позволила себе парочку крепких слов и направилась к Маришке.
- Что ты ей сказала? - спросила Айша девушку, подойдя к ней практически вплотную и нависая над прислужницей. Несмотря на угрожающую позу голос юань-ти звучал завораживающе мягко - по змеиному. Враэл Оло всё ещё вполне владела собой, но всё больше убеждалась в том что либо мир чокнутый, либо её спутники настолько невезучие. Несса ни капли не доверяла людям и прочим подобным, тем более девушка вполне могла и приукрасить или же что-то упустить. Ушла она достаточно рано для того, чтобы видеть всю картину полностью. От мыслей её отвлекли слова демонёнка. Тот видимо вылез из-под завала и увидел как Синдари уносят. Эвиану это явно не понравилось, потому он подал голос. Замерев, Айша же проклинала на чём свет стоит эту несчастную игру в господ и подчинённых. Выслушав его речь, девушка мысленно хмыкнула, но не забывая держать лицо и сверлить взглядом несчастную Маришку.

Успешно выбравшись из под завала, Фэль осторожно осмотрела себя на травмы. Она конечно не врач, а внутреннее состояние ей говорит об общей помятости. Поэтому нужно было удостоверится, что она не обманывает саму себя. Кроме порезов и синяков она ничего не заметила. Хотя бок и шея до сих пор ныли от боли. Рыжая слегка тронула камень, висящий у неё в ухе. "Живитель справится."
Кивнув в ответ Айше, которая тоже осматривала девушку и так же убедилась в приемлемости состояния, продолжила ждать пока из под досок выберется Эвиан. Вид у него был скверный, и если бы не общая безопасность, она бы его там не оставила. "Эвиан?" - Тихо, но обеспокоенно, мысленно позвала его магичка. Через мгновение парень начал показываться из под досок. "Да, в порядке Всё заживёт. Ты сам как?" - Возможно, не было нужды задавать этот вопрос. Просто потому, что она видела перед собой не его демоническое обличие, а вполне человеческое. Это во-первых. Во-вторых - помня о его способности к регенерации, можно было заключить, что в итоге ему всё таки станет легче. Однако она всё равно не могла ничего с собой поделать. Его вид не святился здоровьем и спросить надо было первым делом.
Когда же была секунда осмотреться и увидеть происходящее, ничего кроме ругани не могло сорваться с языка. И что бы не сквернословить на людях, то есть при приличных существах, Фэль предпочла просто промолчать. Лицо однако само приняло эмоцию крайнего удивления. Айшанесс подошла к какой-то девушке, а Эвиан хотел не позволить забрать, похоже потерявшего сознание, Синдари. Данкри показалось, что двинувшийся вперёд Эвиан, неудачно качнулся и вот-вот упадёт. Хорошо что этого не случилось, но рыжая уже подставила ему плечо, помогая при дальнейшем перемещении.
В разговор не вмешивалась, потому как не понимала куда вляпается, если хоть слово скажет. Однако чувствовала, что их так же как и Синдари заберут к старосте. Чего почему то не очень хотелось. Была опасность, которую подавало её чутьё, но подробности тщательно утаивала.

- Воспоминание – это как дух, только не мертвый и не очень-то самостоятельный, - Тирий юноша улыбаясь, развел руками, видимо не зная, как еще понятнее объяснить суть вещей Синдари, - Я могу самостоятельно существовать, могу вселяться в живых существ без вреда последним. У меня есть иллюзия жизни, но самой жизни как таковой - нет.
Отвлекшись, Тирий посмотрел куда-то в сторону, будто бы прислушиваясь к тому, что сейчас происходило в реальном времени и было недоступно шуту, после чего продолжил:
- Что же касается моих слов… Хм, - задумчиво потер острый подбородок, - Настоящий Тирий не всегда обладал такой мощной магией. В раннем возрасте он подвергся значительным изменениям с помощью черной магии, которая и позволила ему сейчас быть настолько сильным. Твоя магия, если ты начнешь изучать нечто подобное – никогда не сравнится с его мощью. И знаешь, - без всякого перехода, молвил дух, - Мне кажется, что тебе нужно прийти в себя.
Тем временем эльфийка вместе с драуком уже успели отдалиться от завалов, будучи остановленные Эвианом. Дроу смерила парня неприязненным взглядом, после чего поинтересовалась:
- Ты умеешь исцелять? Или кто-то еще умеет исцелять из твоей компании? Если так, то пусть подойдет и лечит, после чего, - светловолосая женщина нехорошо улыбнулась, - Ты отправишься с нами к старосте, - легко повела плечом, - Если у богатого человека в услужении находится юродивый, что намеренно или случайно пытается натравить одно поселение на другое, то в ответе за него – как раз его господин.
- Я сказала только, что все было не так! – испуганно пролепетала Маришка, глядя на Айшу, - Те наемники ведь не пытались даже намекнуть, что разбой совершается с разрешения Карлиониса. Меж городами подписан мирный договор – это все знают и нарушать его никто не посмеет! – с этими словами прислужница постаралась отойти от Айши, чтобы затеряться в толпе, ведь несмотря на ласковый голос, внешний вид юань-ти ее пугал.

В общем переполохе как-то отошел на второй план вопрос, что стало с Соломеей. Найдут ли горожане её под завалами или она сгинула. А если второе, то не суждено ли Эвиану будет снова встретиться с рассерженными братом и сестрой, если он доберется до темных земель? И не слишком ли высокую цену они заплатили, чтобы победить? В ушах звучали стоны, раненных не переставали вытаскивать из-под завалов, а в воздухе витал запах гари и крови. Эвиан и сам еще не оправился после взрыва, а тут снова обстоятельства вынуждали ввязываться в рисковые переговоры. Но нельзя же было просто так позволить унести бессознательного Синдари неизвестно, куда и зачем.
Когда Фэль подставила Эвиану плечо, чтобы помогать держаться, он поблагодарил её короткой полуулыбкой и мысленным «Спасибо, но ты сама-то как держишься?» Ему пришлось тут же переключиться на новые проблемы. Теперь он своими речами привлек к себе внимание какой-то высокопоставленной персоны, и ему это не нравилось. Не нравился взгляд, которым его смерили. И хотя он старался ничем не выдавать своё беспокойство, но больше всего он мечтал сейчас о том, чтобы погрузить всех спутников в повозку и убраться из этой деревни куда угодно, главное, побыстрее. Он, прикидывая, как можно выкрутиться на этот раз, снова обратился мысленно к Фэль: «У тебя есть с собой что-нибудь исцеляющее? У Уарды в сумке могут быть какие-то зелья. Возможно, придется приводить ими Синдари в чувства. Может, и не его одного».
Эвиан встретил спокойно нечто вроде приказа отправиться к старосте. Хотя эта спокойная устойчивость во многом была результатом помощи Фэль.
— Нет, исцелять, как он, не умеет никто из нас. Достаточно веская причина, чтобы богатому человеку держать с собой рядом, как вы сказали, юродивого. Но объясняться за то, что несет до смерти перепуганный юродивый, в мое отсутствие? — Эвиан спокойно пожал плечами, как бы намекая, что никакого смысла во всем этом предприятии он не видит. — Если визит к старосте — это так важно, то пожалуйста. Но вы уверены, что это первая необходимость? Вы посмотрите на всех этих раненых! — Эвиан заговорил громче, желая, чтобы его услышали и поддержали простые горожане. — Мы будем ходить туда-сюда, пока они умирают? Мы не целители, но можем оказать посильную помощь. Попробуем привести в чувства шута, чтобы он успел спасти еще нескольких несчастных.
Эвиан тяжело выдохнул и с сожалением посмотрел на Фэль. Ему не хотелось втягивать её в еще одну дурацкую историю. «Поход к старосте может плохо закончиться. По крайней мере, для меня. Знала бы ты, как я хочу оказаться с тобой где-нибудь далеко отсюда. Но оставить Синдари я не мог».
Тем временем Айша застала врасплох перепуганную прислужницу. Та выпалила несколько в общем-то правдивых фраз и скрылась в толпе. Эвиан ухватился за эту тему, желая еще раз показать всем окружающим, что их компания на стороне правды и слова шута ничего не значили.
— Прислужница верно сказала. Наемники упоминали Карлионис, но ни о каком разрешении нападать речи не было. В панике можно решить, что они и правда разбойничают от имени Карлиониса, как решил шут. И раз уж вы говорите, что я несу за него ответственность, то я и опровергаю его слова.

Шут, прибывая в какой-то неестественной полудреме слушал Тирия. Природа недопозобытого волшебника стала ему намного понятнее. Хотя вопросов стало еще больше, но все они носили характер естествоиспытательский. Если бы ему представилась такая возможность он бы с удовольствием узнать больше о превратностях трансформаций, пусть даже достигнутых путем черной магии, которая позволяет существу, владеющему волшбой стать куда более могущественным, чем этого позволяли обычные умения и тренировки. Но ответа относительно того, как будут протекать их с Тирием уроки и конкретно какой магии он сможет его обучить, шут так и не получил. Но по какой-то причине, это перестало его заботить. Нет, это не стало менее важным и любопытным. Просто в этой неестественной истоме что все сильнее и сильнее обволакивала дурака - в этой наступающей тьме все становилось каким-то не важным, сиюминутным, будничным. Казалось, во всем мире не осталось того, что нельзя было бы отложить на завтра.
Но последняя фраза Тирия все же сделала шуту, столь необходимую прививку реальности. Пусть даже мнимой. Свечи. Их во всей комнате осталось не больше трех десятков. Дюжина была раскидана по столу, за которым сидело воспоминание. Еще с десяток липли к стенам комнаты. Уже не стояли на многочисленных полочках, тумбочках и сундуках, а именно липли к стенам. Убранство комнаты, не так давно весьма богатое, растворилось в нахлынувшей тьме. Оставшиеся восемь свечек формировали дорожку, от того места, где стоял шут и вели к входной двери. Повинуясь вспышке страха, которую можно было назвать экзистенциальной дурак двинулся к выходу, но через три шага из вездесущей тьмы перед ним возникла фигура магистра Галена. Его друга и наставника, с которым дурака связывала Гройцегская часть жизни. Синдари не успел обрадоваться такой внезапной встрече, как в его голове вполне безапелляционно возник вопрос, полностью поглотивший удивление от этой встречи.
- Дэйв. Вернее Дэвид. – Шут откашлялся, сменив интонацию на более почтительную и официальную. – Давно хотел у тебя поинтересоваться, что ты можешь сказать об этом зеркальце. – В руке шута было то самое зеркальце, о потертой резной оправе, что он нашел возле реки. У той самой реки, где Эвиан обрел свой меч. – Мне кажется, что оно не столь просто, каким кажется на первый взгляд. Что скажешь друг?
Магистр Гален принял зеркальце из рук шута. Внимательно его осмотрел. Затем взвесив на руке, уже было протянул его обратно, но остановился на половине движения.
- Знаешь дружище. -  Начал он и губы его растянулись в искренней улыбке. Улыбке полной тоски по давно минувшим дням. – Я бы сказал, что тебе не стоило быть столь ветренным по отношению к теоретическим наукам, что читали профессора в Гройцегской башне магии. Если бы ты предпочитал встречам со мной в таверне – встречи на занятиях по общей теории алхимии, то ты бы смог усвоить один очень важный урок о природе крови. Урок, который для мага воды может быть жизненно важен. Когда магу воды не хватает этой субстанции она по мимо его воли заменяется кровью. Но не будем углубляться в теорию сейчас. Ведь сейчас ты умираешь. Ты сегодня был очень небрежен в колдовстве. Так что послушай этого юношу. Тебе пора очнуться. – Шут смотрел в глаза магистру, тот в свою очередь столь же пристально смотрел в глаза шуту. – Что касается этой безделицы, тут ты прав. Она не простая. Я бы сказал она позволяет в своем отражение видеть истинную форму предметов и существ. Видеть то, что скрыто от обычного взора. А теперь адепт Синдари… Вон из аудитории.
Вместо зеркальца в руках Дэвида Галена теперь была свеча. Свеча, оплавившаяся почти до основания. И теперь это был последний источник света в комнате. Магистр повел рукой в сторону двери. Шут синхронно метнулся к ней, разглядев во всеобъемлющей тьме ручку. Нашел ее уже на ощупь и рванул на себя. Только сейчас дурак понял, что он бежит на перегонки со смертью. Одним длинным прыжком он преодолел деревянный настил отделявший вход от ступеней. Толчок. Жалобный хруст подгнивших досок. Перекат. Липкая холодная грязь под ногами. Она уже начала засасывать ноги. Она уже хотела поглотить его. Он уже почувствовал, что всецело в ее власти. Что она уже не отпустит его никогда. Но тут в небе зажглись два ярких светила. «Как это странно. Две луны». – Только и успел подумать шут и тотчас его рвануло вверх.
Две настежь открытые вверх проруби глаз выпустили шута в реальный мир. Дикая боль разрывала спину. Его кто-то волок. Мутным, тусклым взглядом он взирал на мир, в который ему удалось вернутся. Он пока не казался дураку реальным. Но среди калейдоскопа лиц, развален, грязи криков и плача, Синдари все же смог различить одно знакомое лицо.
- Эвиан. Сумку. Срочно неси мою сумку. – Хриплый комок слов вырвался из горла дуракак. А затем оттуда же прорвался уже более слитный и разборчивый крик боли.

Айша смерила девушку внимательным взглядом и хмыкнув, ответила:
-Никто говоришь... Забавно, что они то как раз и посмели, - следовать за перепуганной Маришкой она не стала, вместо этого отвернулась, показывая, что потеряла к прислуге весь интерес. Всё её внимание переключилось на женщину, что так спокойно командовала тут всем вокруг. Голос её казался Нессе каким-то странно знакомым, но юань-ти списала всё на общий гул голосов витающих вокруг. Сейчас ни это было самым важным. Внимательно слушая переговоры Эвиана с самоуверенной дамочкой, Айша снова ухмыльнулась.
- Как верно заметила Маришка, эти двое то ли наёмников, то ли просто работников ни словом не обмолвились о том, что действуют с разрешения Карлиониса... или как там его. Простите, неместная, - повысив голос и привлекая к себе внимание, сказала змееподобная. Плавно сделав несколько шагов вперёд, Враэл Оло подняла с земли сумку Синдари и отряхивая её, наигранно задумчиво продолжила свою мысль: - Вот только, как вы верно заметили: за действия юродивых несут ответственность их хозяева. А в нашем случае, братец пытался остановить свою сестрицу словами о том, что Карлионису не нужны проблемы с другими поселениями, это будет расценено как нападение. Явно же не просто так, м? - на этом вопросе беловолосая прекратила отряхивать вещи шута и посмотрела на дроу. Закинув себе на плечо чужое барахло, Несса продолжила говорить:
- К чему же я это веду. Раз уж один из них упомянул всё же этот важный мирный договор, то мы вполне ожидаемо сделали вывод, что они являются представителями Карлиониса. Прямыми или не очень, было не до разбирательств, если честно. Мы пытались остановить чокнутую стер... Прошу прощения, неадекватную сестрицу, но не получилось, к нашему сожалению. Так что как наш господин, - артистичный жест рукой в сторону Эвиана, - несёт ответственность за своего юродивого. - легкий кивок на Синдари, лежащего на руках у паукообразного, - Так, по вашей же логике, и Карлионис несёт ответственность за действия этих двоих. Пусть они оба и не могли в тот момент контролировать своих подчиненных. Разве нет?
Айшанеес вздёрнула левую бровь, поднимая музыкальный инструмент с земли. Ей начинало казаться, что за столь короткий срок в новом мире, она сказала уже в два раза больше слов, чем в родном за последние десять. Незаметно выдохнув и, продолжая сохранять на лице благожелательное любопытство, продолжила мирным тоном голоса:
- Как заметил господин Эвиан, никто из нас кроме нашего спутника не умеет лечить. А он шут и язык у него работает быстрее, чем мозг. Но чего не отнять, так это доброго сердца. Ведь увидев всю бедственность положения, он принялся лечить всех, не жалея себя. А слова его... Лишь попытка защитить нас, пускай и не самая...
Договорить не дал сам Синдари, который решил очнуться. Ещё не до конца придя в себя, он стал просить у Эвиана свои вещи. Мысленно тяжко вздохнув, и успев пожалеть о том, что вообще их подняла для театральности и убедительности, Айша быстрым шагом направилась к шуту.
- Видите, в каком он печальном состоянии. Уже и к господину на ты, да приказы раздаёт, - хмыкнула девушка, проходя мимо дроу. Остановившись около странного существа, державшего на руках мужчину, Айшанесс поинтересовалась:
-Тебе что-то из неё достать или это очередная блажь дурака?

Поддерживая Эвиана и внимательно вслушиваясь в происходящее, Фэль в конце концов складывала кусочки картины воедино. " Возможно, на честном слове." - Пыталась мысленно пошутить девушка, но даже тут мысли были довольно усталыми, как улыбка возникшая на лице. В процессе, "Живитель" шустро начал чуть залечивать ссадины, синяки и царапины, нанесённые вовремя взрыва. "Благодаря тебе, я не пострадала." - Надо было сконцентрироваться на на сущих проблемах, с чем демонёнок справлялся лучше охотницы, которая беспокоилась о его состоянии. Он же так и не ответил насколько ранен сам, а по виду всё довольно непонятно. И куда делся меч? Это же была та девочка? Столько вопросов без ответов. Рыжая чуть крепче сжала поддерживающей его рукой. Выказывая моральную поддержку. "Нет, я ничего такого не умею. Может у Уарды и было зелье, но не знаю есть ли ещё." - Отвечая на просьбы, Фэль почувствовала свою бесполезность. Если бы было хоть что-то чем она могла помочь, она бы это сделала. "Да, я бы тоже хотела что бы мы оказались в повозке и уехали поскорее отсюда! Все вместе. Что же это за напасти одна за другой!" - У магички чуть заслезились глаза, но она не дала им ходу. Проморгавши, успокоилась и проглотила накативший ком, вставший поперёк горла. "Ты всё делаешь правильно. Мы не можем бросить его одного в такой ситуации." - Тем временем Айша тоже вступила в переговоры. Достаточно мирно и спокойно. Фэль даже зависть взыграла. Ей было далеко до отлично обученного чистокровного. Однако она хотела верить что сможет приобрести подобные навыки. Тем более что они теперь путешествуют вместе. Было бы кстати научится, пока они все вместе и надеется что так и будет дальше. Доводы и логика была в перевесе на стороне компании, но деревенские на всё горазды. Вон, говорили, что деревня вроде из добрых рас, а тут дроу живут. Действительно странно. Возможно стоит уточнить этот момент, но видимо, придётся сделать это очень-очень мягко. Очень кстати в этот момент очнулся и сам Синдари.

Драук остановился, шута, не подающего особых признаков жизни - больше никуда не несли. В этом была некая заслуга Эвиана, но радоваться было рано, ведь на него оценивающе смотрела дроу. И чем дольше смотрела, тем сильнее нехорошая улыбка кривила ее темные полные губы.
- Оскорбительно думать, что все вокруг глупцы, как твой слуга, а ты самый умный... мальчик, - вскинув голову так, что колыхнулась шикарная грива белых волос, темная эльфийка шагнула к парню, - По-твоему, я не могу определить интонацию бреда испуганного дурочка, подвергшегося страху и панике? - новый решительный шаг, - И перепутаю его с уверенным ораторством человека, желающего запутать народ?
В этот момент в разговор подключилась Айша, чем заслужила внимание дроу, которая практически вплотную подошла к Эвиану, глядя на мальчика высокомерно и непринужденно.
- И мы снова вернулись к тому, что виноват только слуга, - криво улыбнулась дроу, - И самую малость наивный юнец, желающий его выгородить, - о, само собой это было в сторону Эвиана, но на него эльфийка сейчас не смотрела, показательно игнорируя.
И пока путники общались обманчиво вежливо, то Фэль могла почувствовать нечто странное. Как будто какой-то необъяснимый зуд на кончиках пальцев. А началось все с того, когда она мысленно посетовала, что тоже хочет убраться из этого места...
Тем временем Синдари пришел в себя, попросил вещи, оглашая пространство своим стоном боли. Ему будто бы в унисон вторили прочие пострадавшие, напоминая всем остальным, что еще ничего не кончено, что еще много раненных, а лекарей и целителей по-прежнему поблизости нет.
- Отпусти его, - медленно приказала темнокожая женщина своему спутнику и тот незамедлительно послушался, аккуратно, но не слишком заботливо опуская Синдари на землю.
- Как очухается - пусть дальше лечит пострадавших, - на Эвиана снова взглянули и улыбнулись ничего хорошего не предвещающей улыбкой, - Возможно даже ценой своей жизни. Ибо после я все равно отведу его к старосте, но на этот раз не столько на поклон, сколько за тем, чтобы с помощью ритуала проникнуть в его сознание и выяснить уже точно мотив его слов, произнесенных ранее.

Эта властная особа живо отреагировала на слова Эвиана. Синдари велено было отпустить. Пока что отпустить. Но, конечно, так легко отделаться она им не дала. Судя по её взгляду, целиком посвященному лишь тому, чтобы презирать Эвиана, ей плевать было на корчащихся в муках односельчан. Сострадания она, кажется, вообще не испытывала в отличие от того же Синдари. Зато своим правом растоптать в пыль неизвестных путников упивалась только так.
«Прекрасно. А нам говорили, это поселение светлых эльфов. Если это светлые, то каковы же тогда темные?» Понятно, что конкретно эта особа не была именно светлой эльфийкой, но, однако же, светлые эльфы вполне себе неплохо с ней уживались. И, видимо, позволили ей занимать далеко не последнюю роль в деревне. «Вытянуть все силы и оставить умирать чужеземного целителя. Единственного целителя в округе. А потом покопаться у него в мозгах. Это она здорово придумала...»
Тут Синдари пришел в себя и заголосил. Да так, что снова рисковал испортить всю им же самим сляпанную историю. К счастью, на помощь подоспела Айша и сама принесла шуту всё, чего тот требовал от своего якобы господина.
Единственное приятное во всем этом хаосе — это то, что незримо исходило от Фэль. Её тепло, её мысли. Эвиан не всегда мог вовремя ей ответить, но был рад тому, как она о нем думает. И он с облегчением отметил, что раны и ссадины на её коже быстро затягиваются.
Тем временем темная эльфийка подошла до неприятного близко к Эвиану и смотрела на него свысока, как на какую-то ветошь. А ему всё еще приходилось опираться на Фэль. Спина так и ныла под плащом, а ноги подгибались, но он старался этого не выдать.
— О. Прошу прощения, — Эвиан мягко склонил голову и прикрыл глаза, так что невозможно было определить степень его искренности. — Раз вы так уверены в его мотивах, что и на смерть готовы его обречь... Я-то сам не всегда могу различить бредит наш шут или ораторствует с холодным расчетом. Он артист. И в горе, и в страхе, и в радости приучен декламировать. Но вам, конечно, виднее. — он говорил ровным спокойным голосом, как будто все происходящее само собой разумеется и мало его трогает. Но видимое спокойствие стоило ему немалых усилий.
Эльфийка демонстративно отвернулась. И хорошо. Хоть не смотреть в её самодовольное лицо. Всё, что долго и вдумчиво ей говорила Айша особого эффекта не произвело. Хотя шут делом вроде как доказал, что сердце у него действительно доброе. А что там с сердцем этой темной, желающей не вылечить единственного целителя, а оставить умирать? Многих ли ещё он вылечит в таком-то состоянии?
Нет смысла дальше что-то доказывать. Если эта особа приняла такое бесчеловечное решение, то о каких переговорах может идти речь?
Эвиан слышал мысли Фэль, полные того же желания, что царило в душе у него самого — убраться отсюда. Поскорее и как угодно. Желательно в полном составе. «Сейчас бы привал на какой-нибудь поляне, подальше от всех этих якобы светлых поселений. Уже и никаких каминов и кроватей не надо, лишь бы в покое оставили».
Когда Синдари спустили на землю, Эвиан, поковылял к нему. В его собственной сумке не было даже фляги с водой, чтобы привести шута в чувство. Но, вероятно, Синдари попросил принести его вещи как раз потому что у него имелось целебное зелье. По крайней мере, Эвиан надеялся на это.
— Если мы можем тебе еще как-то помочь, скажи, как. Потому что вляпался ты будь здоров. — тихо обратился он к шуту.
У Эвиана был еще вариант, как выкрутиться и заставить окружающих как минимум отвлечься от их компании — применить магию. Но с этим он решил повременить и подкопить пока сил, потому что при неудаче рассчитывать станет как будто не на что совсем.

Его опустили на землю. Не сказать что как раненного, но и так пойдет. Айша что-то сказала. Он не уловил смысла слов. Тело и разум боролось с вновь подкатывающей волной забытья. Слуху тело сейчас не отводило роль особо важного чувства, но вот зрение… Шут сконцентрировался на сумке, что принесла ему змейка. На его сумке. Он протянул руки и взял свою поклажу. Движение получилось резким, неуклюжим и рванным. Сторонний наблюдатель, сказал бы, что шут, просто вырвал сумку из рук беловолосой.  Завладев своим имуществом мужчина откинул клапан и запустив руку в недра сумки. Едва послушная конечность извлекла на свет маленькую бутылочку зеленого стекла. Синдари вырвал зубами пробку, запрокинув голову влил в себя содержимое и завалился на спину. Рука опала. Из разжатой ладони выскользнула пустая бутылочка, занимая свое место среди раскиданного по улице деревушки хлама.
Сторонний наблюдатель, мог бы решить что бродяга таки отмучался и отдал душу богу, ну или какому-то существу в таком же статусе. Ан нет… Пролежав недвижимо с полминуты, шут не открывая глаз, слегка выгнул спину и принялся истово шарить рукой у себя под рубашкой. Затем. Видимо отыскав то что искал вновь замер. Нет он не пытался притвориться мертвым. Как впрочем и перестал мертвым становиться. Зелье уже начало действовать. Глубокая рана в спине, исторгнув поражающий элемент, уже начала затягиваться. Хотелось истерически захохотать, от осознания того, что чуть не отправило его на тот свет. Он был уверен на все сто, что когда откроит глаза и взглянет на предмет, что был зажат в его ладони, он увидит… Но пусть зрение пока отдохнет. Теперь пришло время слушать. Прислушаться к себе и прислушаться к окружающим.
Синдари понял, что беседа не складывается в пользу их компании. Этому он был совсем не удивлен, но и особо опечален этим не был. По крайней мере смертельная опасность сейчас никому не грозила. А значит время и пространство для маневра проведение им все же предоставило. Отдельно порадовало шута, как вся честная компания подхватила свои роли и стоило заметить, не без таланта начала их играть. Печалило только то, что сценарий относительно складывающихся обстоятельств был полной дрянью. Ну что поделать… Автор идеи ее исторгая находился не в самой лучшей форме. Идея дальше лечить пострадавших, тоже пришлась циркачу по душе. Не стоило упускать возможность придать местным хотя бы толику лояльности по отношению к путникам и конкретно к нему. Из слов темной эльфийки ему было понятно, в должности «отвечает за все» его уже утвердили. Так что собрать хоть каких-то вистов перед походом к великому и ужасному старосте деревни, что залезет ему в голову и доберется до истины, будит совсем не лишним.
А вот прислушавшись к своим внутренним ощущением Синдари, впал в легкое замешательство. Чувствовал он себя отдохнувшим и полным сил. Как говаривал Токи сын серой чайки: «Был бодр, зол и готов воевать с кем угодно». Видимо таким образом на нем сказалось пребывание в лимбе. Беседа ли с Тирием, али с магистром Галеном таким образом на него повлияла он точно сказать не мог. Но это точно был не эффект от зелья. Оно работало как ему и надлежит. Устраняло увечья физические. Не было времени, да и смысла не было сейчас искать причины такой любопытной и что греха таить полезной метаморфозы. Поэтому заслышав над собой голос Эвиана дурак решил, что пришло время открыть глаза и вновь вернуться на «сцену».
Первым что сделал шут приняв более менее горизонтальное положение, так это голосно рыгнул. – Извините. Видимо забродило. – Запоздало прикрывая рот в наигранном смущение, обратился он к окружающим. – Вляпался это мое второе имя милорд. Чем уж тут мне помочь. Знать планида у дурака такая. Но не время унывать и посыпать голову пеплом. Достопочтенная госпожа правильно подметила я еще не закончил начатое. Вот эта маленькая штучка всему виной. – Синдари разжал кулак. На ладони красовалась часть золотой монеты, которой оны пытался расплатиться с трактирщиком. И добавил уже с неподдельной тоской в голосе. – Не обманул бородач. Не взял с меня платы золотом. И вернул так, что век помнить его буду.
Оглядевшись. Дурак поднял сумку. Отряхнул и расположил ее на прежнем месте. Затем сделав пару шагов, подобрал зафартакию, расположив ее на поясе. Лютню он искать не стал. В ее чудесных свойствах он уже убедился, так что она и без того была при нем. – Магистр Гален дал стоящий совет. Контакт с водой утрачивать смерти подобно. – Пробурчал себе под нос циркач и направился к колодцу. Проходя мимо Эвиана он сказал, на мгновение задержавшись. – Держитесь вместе юный лорд. Мало ли какие еще судьба готовит повороты.
Подойдя к темному оку обрамленному грубой каменной кладкой он с минуту в него вглядывался. Затем вытянув перед собой руку ладонью вверх произнес. – Видят боги. Ни тебе, не твоим соплеменника я не желал такой участи. Быть может эта плата будет достойнее той, что я предложил ранее.
Золото соскользнуло с ладони и с едва различимым бульком скрылось в водной толще. Синдари легким движением запрыгнул на кладку. Балансируя на одних носках. – Поднесите раненых как можно ближе к колодцу. – Выкрикнул шут и сделал шаг в черный провал. Но вопреки должному не раздалось глухого всплеска. Шут даже не целиком успел скрыться из виду. Зависнув на уровне шеи он медленно начал подниматься вверх. Уже через мгновение все могли наблюдать шута возвышающегося над деревенской площадью. Он стоял на водном столбе. Будто бы фигурка венчающая изысканный фонтан в дворцовом парке сильных мира сего.
- Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Начинаю исцелять.* – Тихо проговорил Синдари. Всплеснул руками и водный столб взорвался мириадами водных струек. Те, в свою очередь завертелись в причудливом танце, взрываясь еще большим количеством тяжелых крупных капель. Не прошло и минуты, как вся деревенская площадь, на которой развернулась ночная трагедия, скрылась под высоким куполом плотного водного тумана. Лучи утреннего солнца превратили этот купол в большую и яркую радугу. Как бы отрезанную от своей аркообразной родственницы исполинским ножом и принесенную на деревенскую площадь на благо и во исцеление всем пострадавшим жителям.
Шут мирно парил в этом плотном водном тумане целиком обратив себя в исцеляющее заклинание. «Что скажешь магистр Гален… Усвоил ли я твои уроки?»
Вторя этой мистерии воды, что сотворил шут и света что дарил рассвет в соседних лесах проснулись и запели птицы. Радуясь новому дню и торжеству жизни.

*Каст. Исцеление тяжелых ран. Массовое.

- Отнюдь. Хоть моя задача защищать своего господина, но я ни словом не обмолвилась что виноват лишь его шут, - Айшанесс спокойно встретила взгляд дроу, ни выказывая ни капли напряжения или же страха перед обвинениями, - Я лишь указала, что хоть и прямого приказа на нарушение мирного договора с Карлионисом у этой парочки и не было, но сам факт упоминания его и нападение были совершены.
Юань-ти легко скопировала движение дроу, вскинув голову и заставив колыхнуться свою белую гриву волос. После девушка отзеркалила и кривую улыбку, продолжив говорить:
- Не стоит быть настолько пренебрежительной к моему господину. Да, он наивен, - ироничный взгляд на демоненка, - Но нет ничего плохого в том, что бы защищать своих подчиненных.
Взгляд алых глаз вновь вернулся к дроу, но иронии в нём уже не было, лишь хладнокровие и безразличие.
- Как верно заметил господин, действия зачастую зависят от рода деятельности. Шут обучен быть артистом, я наёмница и обучена не терять хладнокровия. Вы тоже смотрите на ситуацию в зависимости от своего восприятия мира, - змееподобная уже было сделала шаг к враждебно настроенной им женщине, но вынуждена была отвлечься на шута и направиться к нему.

- Нам говорили, что это светлая деревня. Но светлые ведь не означает, что они обязательно гуманные, верно? - философски заметила Айша, обращаясь к Эвиану, который подошёл и сообщил шуту, что тот сильно вляпался. С интересом наблюдая за действиями Синдари, змееподобная мысленно прикидывала дальнейшие возможные действия. Всё же отыграться женщина планировала пока только на шуте, но кто знал, как у них переменится настрой после того, как они используют его. Да и мало ли что они нароют в голове у мужчины, вероятно тот факт, что вообще почти все слова его ложь. Да и тот факт, что их "господин" на самом деле демон тоже. В общем, ковыряние в чужой голове не было им на руку, как ни крути. Айшанесс не была уверена, что тут ограничится только поиском нужной информации в мыслях.
- Похоже у нас мало шансов спокойно выпутаться из этой истории, а ведь так хорошо начинался вечер, - последние слова сопровождались тихим смешком.
Поднявшись на ноги, юань-ти скрестила руки на груди и стала наблюдать за очередным шоу устроенным признанным артистом. Синдари же расстарался в этот раз и действительно устроил что-то весьма эффектное. "А что с этими двумя то, кстати?" - мелькнула вполне логичная мысль, отвлекшись от исцеления жителей, Айша перевела взгляд на то, что осталось от таверны и снова направилась к завалам. Вернувшись к уже раскопанному закутку, оставшемуся после Эвиана и Фэль, девушка прикинула примерное положение тела братца и продолжила раскопки.