Ледяной ключ

Первое сообщение в теме :


Вода бьет из недр земли... чистейшая, но ужасно холодная...

«А что если я могу избавить тебя от этого проклятья?» - мог услышать переводящий дыхание Бернард в своей голове, а рядом уже стоял тот самый красноглазый и растягивал бледные губы в улыбке.
«Ты не сможешь просто так умереть! А вот если я захочу и усилю свое влияние на тебя, то…» - он не договорил, потому что в этот момент раздался звук приближающихся шагов, то на выручку монаха спешил Алан, - «Вот сейчас и увидишь!»
И незнакомец коснулся до мокрого лба Бернарда своим холодным, как лед тонким длинным пальцем. В этот момент все мысли покинули мужчину, он не мог сопротивляться и жаждал только одного – убить второго оборотня, с которым совсем недавно разговаривал у ручья. Словно придя на помощь его собственный организм, отреагировал на это желание – ногти на руках стали плотными черными и слегка подросли, превращаясь в когти.
Подлетающая Исиль не увидела бы Бернарда, вместо него сейчас была лишь черная дымка, полностью закрывающая тело монаха, напоминающая облик зверя.

- Я же говорил, говорил! – воскликнул Ксандр, когда голый монах побежал в лес. Правда за ним тут же следом побежал и Алан, да и Исиль кинув Тории какой-то кубок, взобралась на свою кошку и упорхнула прочь. В итоге все защитники куда-то смылись, парнишка тяжело вздохнул.
- Кажется и у тебя проблемы с защитниками… - пробормотал он.
"Самое время дать мне помочь тебе!" - услышала Тория в своей голове настойчивый голос монеты.

В один миг атмосфера отдыха переменилась на панику: монах выскочил из воды и полностью нагой побежал в лес, Алан ему вслед, Энигма нервно затопталась на месте, но, почувствовав указания хозяйки ринулась в лес, унося Исиль на спине. Тория, Надафейн и Ксандр остались стоять подле ручья, на долю секунды девушка замерла на месте, в попытке сложить все происходящее в логичную картину. "Ты проклята...возьми кинжал и посмотри...я же говорил...оборотень", - мысли толпились в голове. Пульс девушки резко участился, когда пришло более или мене понятное осознание.
- Ксандр, держись за кубок вместе со мной, так можно спрятаться. И отойдем чуть дальше, за деревья, чтобы кубок был не так заметен, может спрячем его за листвой, - с этими же словами Тория подумала, что лучшим вариантом для Надафейна станет залезть внутрь сосуда, поэтому аккуратно, но быстро спихнула зверька в кубок, - Все будет в порядке.
Последнюю фразу Тори говорила не очень-то и уверенно, но ей хотелось успокоить Ксандра, так ей и самой стало бы легче. А мысль о проклятии не покидала ее, но смотреть на свое отражение казалось сейчас неуместным, в общем-то, она и так чувствовала что-то плохое. Опустившись на колени за стволом одного из деревьев, девушка начала прислушиваться к звукам со стороны леса, держась за кубок и подставляя его под листву папоротника. Но тут же вздрогнула, испугавшись и совсем позабыв о существе внутри себя. "Я...ты...ты же говорила, что моя судьба тебя не волнует? Я хочу довериться, помочь спутникам, как они помогали мне все это время, но смогу ли вернуться? Смогу ли остаться собой, иметь свой рассудок в своем теле, если впущу тебя? Жить дальше?" Тори потупила голову, глаза немного заслезились, но девушка старалась скрыть это от тех, кто был сейчас рядом и отвернулась. "Если я умру и ты завладеешь моим телом, то помощь никому из них и не нужна же будет? Они пришли в этот лес вместе со мной, их держит здесь только цель добраться до храма и помочь мне...Значит ли это, что ты не обманываешь? Пожалуйста, дай мне хоть какую-то гарантию...ведь я УЖЕ превращаюсь в монстра, не так ли?"

Внезапно раздался снова голос незнакомца. Подняв голову, Бернард увидел его мерзкую улыбку, и надменный взгляд который выводил из себя. Прикрыв глаза ладонью, он попытался успокоиться, но нечего не выходило. Голос колдуна звучал в голове, не покидая ее.
"Это не я. Это все его колдунство! Ты должен быть выше этого и оставаться служителем церкви в независимости от ситуации!"

Внезапно шум приближающихся шагов прервал и раздумья монаха и нудный монолог колдуна. Обернувшись, Бернард, обнаружил Алана, чей недуг прошел, и он решил совершить безрассудный поступок. Повернув голову к колдуну, он ощутил ледяное прикосновение. В этот же момент все, что характеризовала Бернарда, весь он исчез. Остались лишь животные инстинкты и жажда крови.

Сорвавшись с места, он внезапно ощутил необычайный прилив энергии и неизвестно откуда взявшуюся силу. Тело откликнулось на силу изменениями в виде животных когтей и шерсти.

Выбежав через несколько секунд на оборотня, мужчина прыгнул на него и, вцепившись, стал наносить тяжелые и быстрые удары по лицу и голове.

Лес словно бы притих, потревоженный человеческими криками и скачками по кустам. Напуганная птичья стайка с оглушительным для этой густой тишины гомоном взмыла на верхние ветви древних деревьев где-то впереди, когда Алан опустился на одно колено, заметив, что следы стали четче и чаще - видимо, монах сбавил ход и вовсе остановился где-то неподалеку. Ветер, как назло, относил все запахи в сторону, и оборотню оставалось только вслушиваться в шорох окружавших его кустарников.
Слабый хруст слева заставил его разом напрячься и вскочить.
"Без кольчуги" - пронеслось в голове у юноши.
Секундой позже треск повторился, на этот раз ближе. Костяшки стискивающих рукоять меча пальцев побелели.
Шаг назад, резкий разворот, и...
Роб отскочил в сторону только для того, чтобы быть снесенным какой-то огромной тенью, вылетевшей из-за ближайшего дерева. Удар спиной о землю заставил его хрипло выдохнуть, а в следующий момент выяснилось, что эта тень помимо огромной силы еще и обладает рысьими когтями.
- Нграах! - наполовину закричал, наполовину рыкнул вертигр. Кровь из разодранной брови быстро залила глаза, и мужчина инстинктивно постарался вывернуться из-под взбесившейся твари, сворачиваясь в клубок и что было силы ударяя ее каблуком в колено. Ну, во всяком случае он надеялся, что попадет именно туда. Для верности северянин еще пару раз пнул агрессора, метя в область живота и паха.
Лицо его тем временем приняло более звериные черты, а когти на руках заострились. Рыча и скаля удлинившиеся клыки, Нордэри старался поймать или отбить очередную атаку - все-таки его голова была ему дорога как память. 
Чем дальше, тем больше маг склонялся к тому, что неплохо бы попробовать сплести заклинание вакуума в надежде, что слегка придушенный вурдалак охладит свой пыл.

Надафейну ничего не оставалось, как забраться в кубок и сидеть там спокойно, помалкивая. В своей нынешней форме он был бесполезен, да и спади в сей момент его проклятие, без скимитар дроу как без рук. Хомяк скрутился клубочком, прикрыв глаза, отстраняясь ото всех. Сейчас ему меньше всего хотелось лицезреть метаморфозы девчонки.
"Надо было сваливать, пока был шанс. Надо было сваливать, парень..." - мысленно говорил себе дроу.

Присоединившаяся к погоне гиносфинкса с эладринкой на спине не сильно отстала от мага и монаха, но когда подоспела, оба оборотня уже сцепились в клубок и покатились, перекидываясь, ощетиниваясь клыками и когтями. Если Алан еще сохранял человеческое подобие, то монах его совершенно утратил, и, в вихре бешеных аркан, оплетших его, совершенно почти превратился в зверя. Исиль по-прежнему видела внешнее влияние, да и не могло так быстро оборотничество поглотить Бернарда. Но какая разница, если этому влиянию нечего было противопоставить?
- Его надо обездвижить, - прокричала эладринка, спрыгивая со спины Энигмы и поднимаясь на ноги перекатом. - Хватай его! - и гиносфинкса, плотно прижав крылья, прыгнула на дерущихся оборотней, всей свой лигриной силушкой раздавая безжалостные тумаки и Бернарду и Алану: Бернарду с когтями, Алану - хотя бы просто лапой - от той неприязни, что кошачие инстинкты нашептывали крылатой. Всей своей тушей она пыталась накрыть искаженного монаха, чтоб фея, уже выхватившая из сумки эльфийскую, особо крепкую веревку, могла попробовать накинуть петлю на лапу, на шею...

Не то, чтоб Исиль готова была любую цену заплатить, чтоб сохранить Бернарду жизнь. Она в упор болты пускала в того, в кого была влюблена, в похожей ситуации, а человека-то знала неполный оборот солнца. Но одну попытку можно было предпринять. Всего одну.
- Кто ты?! Чего хочешь? - закричала девушка, - Я тебя чую! Почему ты нас преследуешь?! - две.

Удары, что наносил Алан изменившемуся Бернарду, не были такими значительными для монаха сейчас. Потом когда он придет в себя, он все почувствует, но не сейчас. А вот у Энигмы получилось обездвижить мужчину, нет, он все еще дрыгался, пытаясь на этот раз, наверное, загрызть большую кошку, но не мог. Исиль смогла накинуть веревку Бернарду на шею, попутно различила на этой самой шее подвеску, которой определенно раньше не было или же они просто не увидели ее. Обычный с виду белый камень болтался на веревочке, однако особое зрение эладринки могло углядеть, что не все так просто, как кажется.
Ей так никто и не ответил, может быть того мага уже не было рядом?

- Да уж и это мы еще до катакомб не дошли! – сетовал Ксандр, тяжело вздыхая, держась за странный кубок одной рукой.
«Я не могу гарантировать, что ты вернешь себя, после того, как я попользуюсь твоим телом. Это зависит не от меня, а от тебя!» - меж тем говорила монета в мыслях Тории, - «Ты уже начала меняться раньше времени. А это значит, что твое тело слабее и не выдерживает моей энергии…»
Монета замолчала, а тем временем из зарослей деревьев вышла Исиль, только без Энигмы. Она оглядывалась по сторонам, явно кого-то ища.

Тори, как не странно, немного успокоилась, услышав ответ монеты - молчание ее напрягало больше. "Что ж, я справлюсь. Хватит быть беззащитной обузой, меня так просто не сломаешь, я пока максимально своими силами буду справляться," - задумалась сама себе девушка, глаза больше не слезились, брови снова решительно нахмурились. Тория снова повернулась к Ксандру и шепотом произнесла:
- Да, непростой путь... Но, знаешь, ты храбрый парень. Спасибо, что не оставил нас.
Ведь молодой проводник и правда мол легко все забрость, а то и вообще не согласиться ни на какие походы. Тори аккуратно заглянула в кубок, все так же прижимая его под густым кустом папоротника к земле,чтобы проверить Надафейна: лиловый хомяк спокойно сидел внутри. "Ну, хорошо. Хотя с его прежним обликом мне бы сейчас было спокойнее, "- подумала девушка, снова укрыв кубок. Она и правда начала слегка волноваться за Исиль и Алана, за Бернарда - тем более. Если он все же превратится в оборотня - это будет вина Тории, невезучей на приключения чужеземки.
Вдруг из-за деревьев, за которыми сидели Ксандр, Тори и Надафейн, послышался шорох. Шаги становились ближе, и девушка заметила сквозь рядом стоящие стволы деревьев Исиль, нервно оглядывающуюся в поисках, судя по всему, своего кубка и спутников. Первым порывом Тории, инстинктивным, было выйти из укрытия, девушка даже чуть дрогнула, приподняв кубок на секунду, но ее паническая настороженность остановила ее. Тори осторожно взяла Ксандра за плечо, а затем прижала палец к губам, мол "сидим тихо". Сердце забилось с бешеной скоростью, что-то здесь было явно не так: " Исиль уходила с Энигмой...и...сказала нам прятаться. Энигма бы первой вернулась сюда, или же Исиль у нее на спине. Исиль чувствует магию, если это она, то нашла бы нас сразу." Пульс участился еще сильнее, рука, державщая кубок, сильно вспотела.
"Черт, черт, черт! Что же это, это она? Хотя как это может быть не она, я просто паникую, нет? Или будет так же, как с Ксандром... Но нет, черт подери, я лучше перестрахуюсь. Исиль бы одобрила лишнюю осторожность сейчас."
Тория продолжала подглядывать за эладринкой, ладони вспотели сильней, девушка почти не моргала, в страхе самого неожиданного.

Все потуги Алана справиться с тем, что некогда было Бернардом были тщетными. Существо, которое заменило монаха, было безразлично к боли и хотело лишь одного. Продолжая обмениваться ударом за ударом, что-то нашло на монстра, и он жадно впился в плоть оборотня. Один укус, затем еще несколько и каждый последующий был все ближе и ближе к шее оборотня. Еще немного и от него остались бы воспоминания да труп в собственной луже крови.

Очевидно, фортуна была на стороне путешественников ведь, несмотря на потасовку Исиль и ее крылатой кошке удалось обуздать и поймать нечто. Конечно, он сопротивлялся и брыкался, пытаясь впиться в адамово яблоко своего соперника, но все было бесполезно. Попытки порвать петлю на шее тоже не были успешными, несмотря на всю мощь и силу нового тела. От бессилия он, в конце концов, издал нечеловеческий вопль, словно призывая на помощь.

Зверю, кажется, было глубоко чихать на все попытки придавленного к земле оборотня выбраться. Алан попытался еще пару раз опрокинуть противника, ударяя того его задним конечностям и пытаясь принять вертикальное положение, но лишь получал очередную когтистую оплеуху. На обезумевшего монаха же, видимо, вкус крови начал действовать как на живого серого хищника - укусы становились все болезненней, и северянин, по началу еще лелеявший надежду помочь священнику, теперь уже сомневался в том, что сможет спасти свою собственную шкуру. Отчаянные попытки сосредоточиться и призвать на помощь магию тоже не увенчались успехом - все его существо металось в панике перед лицом намного превосходящего по силе оппонента, словно чувствуя, чем это все закончится. И, если раньше прилив сил припертого к стене зверя был полезен, то сейчас он попросту впустую истощал вертигра.
Резкий толчок заставил и без того изрядно потрепанного Роба коротко взвыть - все синяки и раны дружным хором отозвались на спасительный - как оказалось позже - прыжок гиносфинксы. Учуяв знакомый запах, маг постарался как можно скорее откатиться подальше от огромной кошки - ее тихая неприязнь, которую он загривком чувствовал на протяжении всей дороги, сейчас выливалась в увесистые и щедрые удары. Юноша поспешно отполз к замшелым корням дерева, тяжело дыша и вытирая с лица кровь тыльной стороной ладони.
- С-спасибо... - слабо прохрипел он не то крылатой зверюге, не то сребровласой фее, опутывавшей клацающего зубами оборотня.
Алан с трудом поднялся на ноги, и, пошатываясь, подошел ближе, попутно поднимая выроненный в драке меч.
- Я помогу, - опустившись на колени, он постарался придержать брыкающегося волколака за лапы.
Тот же, в свою очередь, вдруг закричал. Роб нахмурился и, недолго думая, ударил монаха ребром ладони в кадык, надеясь, что это его немного утихомирит.

Внутри кубка было не так уж много пространства, но хомяку было его достаточно, чтобы удобнее развалиться. Мысли о том, что надо было сделать, о том, что не надо занимали голову Надафейна до тех пор, пока не началась суета снаружи.
- Что там происходит?! – пропищал лиловый хомяк, выглянув из-за краев кубка, вращая свою мордашку из стороны в сторону. Разглядеть малыш, конечно, ничего не мог, но он отчаянно пытался увидеть то, что заставило засуетиться девчонку.

Из-под краги перчатки эладринки видно было яркое голубое сияние, которому откликался такой же голубой свет из камня в ошейнике гиносфинксы, пробивавшийся сквозь густую гриву.
- Entave, saila, saila, atsarya! Taranya, meldo! - подбадривала фея свою отважную кошку. Впрочем, Энигме было просто быть отважной - с ее-то размерами, силищей и магической сущностью. Нельзя сказать, что она легко, играючи подмяла под себя зверя, которым стал Бернард, но так или иначе, беснующуюся тварь удалось обездвижить, придавив тушей крылатой лигрицы, и девушка, кинув единственный бесстрастный взгляд (а других у эладринов и не могло быть) на окровавленного Алана, отползшего в сторону, все внимание вернула потасовке, сумев улучить миг и накинуть петлю на шею тому, кто раньше был угрюмым монахом. Именно сияние голубого камня заставило ее нервно сморгнуть, и она сумела, отвлекшись, различить ауру, какую раньше не чуяла, где-то в районе шеи зверя. Тонкое, но плотное плетение было с трудом различимо в переплетении сил - магии, исказившей Бернарда, ее собственной связи с Энигмой. Начинаясь крохотным узором на ткани, плетение, теряя плотность, но наращивая силу, окутывало коконом тело зверя. Исиль сморгнула, и, грубо дернув веревку, попыталась заставить зверя задрать голову, чтоб разглядеть источник этого плетения в материальном мире, но ее сил на это никогда бы не хватило. Но создание само помогло: когда по лесу раздался леденящий кровь то ли крик, то ли вой, полный отчаянной и бессильной злобы, его голова запрокинулась достаточно, чтоб сиреневоглазая увидела на шее зверя какой-то медальон. Ничего подобного она у Бернарда не видела, даже когда монах разделся донага.
- Тот камень, он связан!..- выдохнула она, обращая внимание Алана на магическую подвеску, колеблясь перед попыткой сорвать его с шеи зверя. Либо это замок, удерживающий силы, и если его убрать, чары рассыпятся или ослабнут, либо... либо это печать, и если ее сорвать, тогда обличье и разум Бернарду уже не вернуть. - Я не различаю арканы, только чую! Что делать, маг?! - не рискуя предпринять финальный шаг в этом отрезке жизненного пути Бернарда, эладринка металась и требовала указаний от того, кто в чарах разбирался.

_____________
Так, умница, умница, хватай его! Королева моя, любимый друг! - квенья.

Алану тоже ничего подвеска не подсказала, ведь ничего подобного он не видел. У парочки была только одна попытка и если они совершат ошибку, то Бернарду определенно несдобровать.
Сам же монах, не помня себя, продолжал дико желать смерти тем, кто сейчас его скрутил, правда удар Алана слегка дезориентировал, а боль принесла лишь поток новой ярости. На коже монаха начинала появляться черная шерсть, видимо он злился все сильнее.

Исиль продолжала оглядываться по сторонам, а потом двинулась совсем в другую сторону и все бы ничего, но тут хомяку приспичило поговорить. Ксандр непонимающе глядел на Торию, но ничего не сказал. Писклявый голосок хоть и был тихим, но уловить его не составило труда. Исиль резко развернулась и уставилась как раз в то место, где находилась спрятавшаяся компания. В какой-то момент глаза Исиль из ее обычных, стали красными, а потом тело девушки с хрустом начало изменяться. Быстро, стремительно, мерзко и страшно и вот перед компанией уже стоял огромный прямоходящий волк.
«Своими силами справишься?» - с сомнением в голосе произнесла монета, а Ксандр не выдержал, вскрикнув, он пустился наутек, прочь от Тории и от светловолосой, которая как оказалась была оборотнем.

Сердце продолжало бешено биться даже тогда, когда "Исиль" двинулась в другую от компании сторону. В этот момент Тори выдохнула, но вдруг из кубка послышался писк Надафейна. В голове только и успело мелькнуть: "Нет..." А дальше началось что-то страшное. Существо резко повернулось в их сторону, послышался жуткий хруст костей, кожа его стала изменяться и трескаться, и вот уже через несколько секунд между деревьями стоял огромный оборотень. Страх Тории вдруг переменился отчаянной злостью: на оборотня, представляющего опасность для Ксандра, на случайные слова Надафейна, может, даже и на него самого, на очередную опасность, от которой просто некуда деться. Монета не оставляла девушку, снова задав роковой вопрос. Адреналин уже заполнил кровь до отказа, мышцы напряглись, Тори почувствовала желание мести, ей хотелось рвать и метать все вокруг, взгляд застыл на чудовище перед ней. Тория вскочила на ноги, кубок оставив под папоротником у дерева - Ксандру она не успела скомандовать забрать артефакт для лучшей безопасности, так уж вышло, парень бросился убегать не глядя назад.
- Я готова, - сказала девушка с полной уверенностью горгоне внутри себя, кисти рук сжав в кулаки, - Я готова.
Ей будто хотелось убивать, в этих чувствах можно было уловить нотку истерики. Горгона могла почувствовать, что хотя Тори все это время боялась впустить чудовище, сейчас она будто захотела этого, захотела ощутить силу, бороться по-настоящему и до последнего. Да, Тори была молодой и не сталкивалась в своей жизни с опасностью такого уровня, как в Мистерии, но сейчас ее дух был полон силы. Подпиткой, видимо, послужило неизмеримое желание жизни во что бы то ни стало.

Вой прервался и стал напоминать кашель, а затем послышалось хищное рычание. Мышцы заиграли под кожей чудовища, а некогда человеческие части тела покрылись грубой шерстью. Монстр ерзал и пытался сбросить с себя сфинкса, но это не особо получалось и в конце концов он затих. Затих не надолго. Ровно на столько, что бы осмотреться и сделать единственное верное решение.

Схватив веревку зверь сначала резко дернул ее, а затем подтянул к себе. Не обращая внимания на окружающих, чудовище развязало удавку и освободив шею постаралось вырваться из лап цепких лап сфинкса впиваясь в них острыми клыками, а так эе пытаясь сломать кости в массивной туше животного.