Набережная

Первое сообщение в теме :


Самое популярное место для тех, кто занимается торговлей, а так же для моряков всех мастей и мальчишек, что хотят стать моряками. Увидеть набережную без кораблей здесь просто нереально. Жизнь кипит и, если надо зафрахтовать какую-либо шхуну, сюда самое место. Всегда найдется капитан, с которым можно договорится.

- Вы серьезно? – удивилась Лиса - Мне это кажется все неправдоподобным, но черт с ним! Интересно же узнать хотя бы, кто это написал и зачем – заразилась общим интересом к записке девушка – говоришь сладковатый запах и рисунок? Что же это может быть? Если запах, то мне на ум приходят только духи. Если рисунок, то скорей всего это карта – высказала свои предположения девушка, следуя за рыжей.
Пройдя не больше двух шагов Лиса остановилась около небольшой лавки со всякой мелочью и из любопытства подошла посмотреть.
- Это что? – ткнула пальчиком в один из предметов эльфийка.
- Рог единорога – не моргнув глазом, соврала продавщица.
- Да что вы говорите? - наигранно подивилась девушка - Ну, если так, то я его покупаю – весело сказала она, Лисе всегда хотелось иметь такую вещицу, но она знала, что невозможно получить рог, не убив при этом единорога, поэтому пусть у нее будет хотя бы ненастоящий. Расплатившись и еще раз, улыбнувшись женщине, эльфийка торопливо пошла за своими спутниками, а пока шла, черт ее дернул приложить рог ко лбу.
«Ну что, решила почувствовать себя единорогом? Черт возьми! И как убрать это? Мало того, что я крыльями от всех отличаюсь, так теперь еще это!» - мысленно ругалась девушка.
- Приключения начались! – заявила Лиса Кайрону и рыжей, сверкая глазами и прикрывая необычный аксессуар на своем лбу руками.

"карта и духи? Мда... Пират нетрадиционной ориентации по имени Кирахлис подбрасывает юным и наивны юнгам Карту, ведущую к его чувственному сердцу? " - Кайрон усмехнулся: версия новоиспеченной знакомой его рассмешила. Показав ей большой палец, он закинул на плечо арбалет, который по какой-то неясной причине уже успел ему наскучить, и поплелся вслед за эльфийкой, находу размышляя о находке.-" Духи отпадают сразу: сладкие ароматы присущи женщинам и их любовным письмам, в то время как наше ни по почерку, ни по содержанию не подходит под описание оных... Отсюда следует два варианта: либо Кхарлис имеет привычку есть во время письма,  либо бумага долго лежала рядом с чем-то вкуснопахнущим. Если предположить, что рисунок на другой стороне листа не обычная мазня ребенка, а герб, можно сделать вывод, что мы имеем дело с каким-нибудь серьезным заведением вроде склада или таверны, но последние редко выносят предложения за стены своих заведений, это забирает прибыль у хозяина заведения... Итак, предлагаю посетить местные гильдии торговцев, склады которых базируются в этом порту!"
Он замолчал,  ожидая оваций, слов одобрения и восхищения, которые обозначили бы его триумф, но таковых не последовало. Раздраженный подобный пренебрежением к столь красочному и несомнеено сложному умозаключения, он обернулся, чуть было не ахнув от увиденного. Удивление лишь несколько мгновений висело на его лице, прежде чем смeниться на обычную улыбку парня: " Уважаемая,  не знаю как и сказать, но у Вас на голове вырос рог... Я не являюсь видистом, но в свете последних обстоятельств Ваш вид слегка... неправильный, а посему я бы просил Вас применить какое-нибудь заклинание для вощвращения себе человеческого облика... Ну или вернуться на стадию "ангела" и воздержаться от отращивания когтей, клыков, рогов и прочих красот животного мира,  пока мы не покинем город... Пожалуйста.

Предположений Кайрона крылатая не слышала, так как была занята в это время покупкой, но вот реакцию на свой внешний вид не пропустила.
- Ой, да что ты! Где?! - притворно ахнула Лиса - Как же я теперь с рогом-то буду-у-у? – запричитала девушка, а потом сузила глаза и злобно зашипела – Я что, по-твоему, сама это сделала? Ты такой умный что ли? Если бы я знала заклинание, которое скроет это безобразие, я бы давно его применила! И что это еще за стадия ангела? А сейчас у меня вот рог вырос, я значит теперь на стадии демона?! И у меня нет ни клыков, ни когтей и я не умею их отращивать, - все больше распалялась эльфийка, мало того, что она не знала, как убрать нежелательный рог, так еще и Кайрон подлил масло в огонь, считая его неотъемлемой частью тела Лисы!  - а если бы умела, то обязательно бы отрастила! Назло тебе! – припечатала в конце доведенная девушка и отвернувшись пошла в другом направлении.
«Ну, вообще-е! Прекрасно! Теперь я неправильно выгляжу! Не надо было подходить к этой лавке, и ведь теперь ничего и не сделаешь. Что я скажу продавщице? Заберите свой товар обратно, он у меня ко лбу прилип? Бред!»  - размышляла эльфийка над своей проблемой, не замечая того, что уходит все дальше от своих спутников.

Пока Лиса неторопливо шла в сторону менее оживленной части набережной, прикрывая рог рукой, злость на Кайрона уже прошла. Только окончательно успокоившись эльфийка вспомнила про парня с девушкой, и теперь растерянно обводила взглядом набережную, но не находила их.
«Ну вот, жаль, рыжая мне понравилась, может быть подружились бы» - горестно вздохнув она, хотела было идти дальше, но тут взгляд наткнулся на знакомую личность, которая кого-то сосредоточенно высматривала в толпе.
«Ну, надо же! Какие люди!» - поразилась эльфийка, не ожидая снова увидеть Арта, но как ни странно это был он.
- Приветик, не меня ищешь? – спросила Лиса, подойдя к черноволосому сзади.
- Отдай мою книгу – обернувшись и узрев, кто перед ним хмуро потребовал Арт.
- Зачем? Теперь мы квиты: я потеряла кулон, ты – свою книгу. Все честно.
- Отдай! – потребовал парень зло.
- Верни мне кулон, и я тебе ее отдам, и не надейся забрать ее силой, - предупредила девушка, видя, что парень собрался возразить - потому что она в сумке, а  сумка у меня необычная и только я знаю, как найти в ней нужную вещь – убедительно врала она насчет свойств своей сумки.
- Я должен тебе верить? – усмехнувшись, спросил Арт.
- Придется. Да не нужна мне твоя книга, ничего в ней интересного все равно нет – успокоила его Лиса.
- Значит я тебе кулон, а ты мне книгу, да? - раздраженно пробормотал черноволосый.
- Да – кивнула она.
- Тогда пошли, что стоишь? – вдруг легко принял условия эльфийки Арт и направился к одному из кораблей – У тебя есть чем платить-то?
- Есть, не переживай – усмехнулась девушка.
- Кстати, ты не заметила, что при каждой нашей встрече в твоей внешности что-то меняется? Сначала вдруг крылья появились, потом вот рог, мне вот интересно, какой ты станешь, когда мы снова увидимся? - решил пошутить Арт.
- Хвост появится - огрызнулась Лиса, снова раздражаясь.
Не говоря больше ни слова, но кривя губы в ухмылке и жутко раздражая этим девушку, черноволосый первым поднялся на корабль, предварительно заплатив за плавание. Крылатая тоже расставшись с некоторым количеством золотых, поспешила за ним, предвкушая интересное путешествие.

   Райские воды

Гном проводил Хеаалу во врата, но при этом произнес достаточно важные слова - «...твой собрат уже проходил через Врата». Дренейка даже не успела ничего спросить или узнать у мужичка, как её ослепило яркой белой вспышкой, а через мгновение она оказалась в непонятном месте.
Ей повезло с тем, что после телепортации она осталась цела и не оказалась на какой-нибудь скале, в воздухе или вообще под землей. Белая пелена медленно сходила с глаз рангари и вот, она уже могла понять, что находится в каком-то странном месте, которое кардинально отличалось от тех, что она привыкла видеть. 
Шакини’ерос вышла в одном из переулочков набережной, что находилась в городе Сириус. Точно понять, что окружало её пока не представлялось возможным. Поэтому она левой рукой крепко держалась за лук, а правой рукой уже нащупывала стрелу. Как вдруг, она сделала вздох и почувствовала местный воздух. Он был невероятно чистым и легким. За тридцать лет в непроходимых болотах она вдоволь нанюхалась противных спор и ядовитых испарений. Сейчас же, этот глоток воздуха был настолько одурманивающий, что дренейка даже оступилась, но быстро вернула равновесие и замерла. Не меняя своего положения, она несколько секунд простояла на месте для того, чтобы сфокусировать взгляд, и вот, она уже могла понять, где находится.
Хеаалу окружали строения какой-то странной формы. Они чем-то напоминали форы орков, но в них была какая-то особенность, которую охотница пока не могла уловить. Справа и слева от дренейки тянулась длинная улица, и счастью, здесь не было ни души. Покрутив головой туда-сюда, она подумала – «Что это за место? Где Эколь, Колаар и остальные?». Ветер был достаточно сильный, но не создавал какого-то дискомфорта, а даже наоборот, навивал приятные воспоминания. Вдруг, женщина могла почувствовать знакомую мелодию, а следом за ней и голос:
– «Хеаала…». - Шакини’ерас рефлекторно посмотрела на поясную сумку и поспешила открыть её для того, чтобы достать своего друга. Как только кристалл находился в руке у дерейки, она шепотом обратилась к нему:
- Ai*, Аль’ру? – после чего, естественно, услышала ответ:
– «Это место. Оно. Такое…»
- «Как я не люблю, когда ты начинаешь говоришь такими загадками. Нам нужно найти наших друзей, пока не поздно. Тем более гном говорил, что он или они проходили эти врата» - сказала про себя Хеа, на что получила срочный ответ:
– «Не стоит торопиться. Я не знаю этого места. Оно находится за гранью…» - в этот момент, дренейка уже хотела ответить своему другу, но услышала шаги недалеко от сюда. Они издавались с левой стороны. Хеаала быстро сунула Аль’ру в сумку и приготовила стрелу, после чего посмотрела в сторону издающихся звуков и нахмурила брови.
- «Не стоит. Спрячься. Понаблюдай…» - обратился наару к своей владелице, на что получил ответ:
– «Ты прав. Как всегда, ты прав» - завершив свою мысль, охотница прижалась вплотную к стене и применила маскировку. Моментально слившись с окружением, она затаила дыхание и стала ждать, пока эти источники звука пройдут мимо.

__________
*  Ai - Да (дренейский).

Таверна "Бочонок меда"
Наполненные подозрительностью слова дренея вызвали только игривый смешок.
Судьба вновь начала искушать ее возможностью бытового хамства, но ведьма сдержалась.
-О, не бойся, светленький, я тебя не обижу.
О том, почему сама магичка предпочла из таверны сбежать, она умолчала. Потому что не отдавала себе отчет о смысловой наполненности собственных действий. Стащить в шумной корчме кошель-другой, дополнив их горсткой нематериальных иллюзорных монет или даже просто внушить хозяину, что она уже все оплатила, было делом легким и привычным. Но рыжей хотелось бежать. Неважно куда и откуда, потому что от себя все равно не убежишь. От своей памяти и ошибок. Сколько ни гони от себя мерзкие мыслишки, они всегда вернутся. Но создав себе новых проблем, их возвращение было можно отсрочить. Поэтому она бежала. По этим странным незнакомым улицам, поражающих то своей изысканной и дорогой красотой, то ужасающей нищетой, грязью и разрухой. Через некоторое время рыжей даже начинало казаться, что в этой хаотичной застройке она наконец обнаружила хоть какую-то логичность и последовательность.

Когда она случайно выбрела на торговую улицу, сердце словно пропустило удар. Пусть многие магазины уже закрылись, но в витринах можно было разглядеть разнообразные изумительные товары. Одежда, украшения, магические амулеты – все это маняще сверкало на прилавках, только руку протяни.
Берн с сожалением посмотрела на собственное платье. Некогда сделанное из тончайшей и нежнейшей шерсти, выкрашенной в великолепно нежные небесные и лавандовые тона, сейчас оно поблекло и изорвалось у подола, выставив на обозрение часть нижних юбок. Зрелище пусть еще не жалкое, но давно не вызывающее восхищения.
Но денег не было ни гроша. Печально вздохнув, она быстро свернула в наугад выбранный переулок, лишь бы не глядеть на удивительные товары.

В одной из щелей меду домами девушка вдруг с радостью разглядела фрагмент моря. Но если маленькая О’Берн еще могла тут протиснуться, то вот закованный в латы Шаой, а уж тем более следовавшая за ним зверюга – никоим образом. Что ни говори, а этот мир заточен под очень средних людей очень среднего роста. Пришлось кружить дальше.

Когда первый азарт от «побега» пропал, его место заполнил страх перед темнотой. Последние лучи солнца давно покинули небосвод, лишив его даже серых отблесков, и мрачное небо, затянутое тучами, казалось непроницаемо-черным. Теперь сумрачные закоулки внушали мысли не о том, что помогают скрыться от стражи, а о том, как пугающе выглядит эта темнота. Участившееся сердцебиение нарушало дыхание, и появившийся в голове туман путал мысли. Сейчас Нира в мрачные углы не только не стремилась, а всячески их избегала.  В тенях начинал мерещится странные изуродованными фигуры, следящие за ней со стен домов. Они будто тянули к ней руки в стремлении удушить. Девушка ускоряла шаг, но темные силуэты будто следовали за ней, и нарастающее беспокойство перехватывало дыхание. За яркие дни плата берётся именно такими скверными ночами.
И когда они оказались в узком поворачивающем проулке между двумя высокими домами, в который не проникал даже намек на свет, а тьма была осязаемо густой в своей беспросветности, Нира встала, как вкопанная, нервно задрожав. Она просто не могла сделать ни шагу дальше, хотя шестое чувство и доносившиеся с той стороны далекие звуки плещущейся воды просто кричали о том, что эта дорога верная. Но нет. Она не могла идти дальше. Тело сковал безотчетный ужас, паника, не поддающаяся сознательному контролю.
И наконец в спутанных мыслях всплыл образ светящегося дренейского молота.
-Эй, Шаой… Подсвети-ка, будь душкой – надломленным голосом попросила она.

Наконец это препятствие было преодолено, и за углом взору действительно открылась набережная. Мягкий шум волн, искрящаяся в лунном свете вода и свежий воздух, наполненный запахом морской воды, соли и рыбы. Дождь уже закончился, но горожане не спешили покидать свои убежища, лишь где-то у пристани сновали моряки и рыбаки, перенося груз в тяжелых деревянных ящиках.
Порыв холодного ветра, принесшийся со стороны залива, внезапно напомнил ведьме, что она промокла до нитки, плутая по всем этим межеулкам. Не спас даже плащ, да и в мягких сапогах что-то подозрительно хлюпало. О’Берн имела свойство иногда полностью забывать о состоянии своего тела и здоровья, через некоторое время обнаруживая их в ужасном состоянии. Поежившись, она обняла себя руками, пытаясь хоть как-то согреться. Воспоминания о теплой сухой таверне стали невыносимо манящими.
- Я замерзла – жалостливо протянула она, глянув на сопутников.
Куда идти дальше, она не имела на малейшего представления. Город был абсолютно незнакомым, и, если до этого рыжей движила идея найти выход к морю, то по достижению цели она ощутила бесконечную растерянность. Психологический рудник запасов лидерства истощился.
Краем глаза, где-то справа от себя, она словно различила слабое тусклое сияние, но повернув туда голову, ровным счетом ничего и никого не обнаружила. Девушка недоуменно нахмурилась. «Показалось?»
-Вы ничего не заметили?
«Или я начала страдать галлюцинациями?»

Рыцарь смерти не слишком часто путешествовал через порталы. Не любил он их — никогда не знаешь, что может оказаться на другой стороне, да еще и укачивает порой от таких скачков в пространстве. Вот и сейчас ночной эльф, сжимая правой рукой свой верный клинок, левой держался за голову, прикрыв глаза. Вокруг стоял неповторимый аромат гнилой плоти от разваливающихся на части вурдалаков, чей срок годности стал подходить к концу еще при встрече с тем странным гномом. Возможно, калдорай зажал бы нос пальцами, но этот характерный запах стал ему уже привычным за прошедшие годы в качестве проклятого.
Когда последний ходячий труп превратился в лежачий, Фелнарис, не торопясь убирать клинок, все же открыл глаза и огляделся по сторонам, дабы понять, куда его, собственно, забросили эти саргерасовы культисты. То была безлюдная набережная незнакомого ему города, который, однако, вовсе не выглядел заброшенным: дома выглядели обжитыми, а кое-где виднелись остановившиеся в доках корабли. Просто солнце уже зашло за горизонт, а большинство существ предпочитало ночью сидеть по домам и не высовываться. Рыцарю было их слегка жаль, ведь ночь была не менее прекрасна, чем день. Впрочем, не все были способны это понять.
Небрежно переступив через бывшего мертвого прислужника, ночной эльф накинул капюшон плаща и неторопливо пошел по набережной, вслушиваясь в каждый шорох и все еще держа оружие наготове: никогда не знаешь, чего можно ожидать от незнакомого места. Наконец, он наткнулся на вывеску рядом с закрытой лавкой. Меч тут же ярко засветился, повинуясь воле своего владельца и позволяя разобрать надпись: лучшее что-то там в Сириусе.
"Сириус? Никогда не слышал..."
Ночной эльф слегка вздохнул. Если подумать, даже архитектура в этом месте лишь отдаленно напоминала знакомую ему людскую. Первая мысль, конечно, была обратиться к кому-то и спросить, где он находится. Но для этого, похоже, придется ждать утра. Не то, чтобы он куда-то спешил сейчас, но у него была одна проблема: ни еды, ни места для сна, ни денег. Все деньги остались в его скромном пристанище в Акерусе. И, если калдорай не хотел терпеть голод, эту проблему нужно было решить как можно быстрее. Даже рыцарям смерти нужно иногда кушать, чтобы оставаться в тонусе.
Еще пару секунд ночной эльф простоял в задумчивости, а затем услышал в стороне знакомый цокот. Присмотревшись, Фелнарис действительно увидел шагающего в его сторону дренея в доспехах, освещающего путь своим молотом. Паладин. На лице ночного эльфа возникла легкая улыбка, но он не терял бдительности. Даже другие калдорай могли посчитать его врагом в нынешнем состоянии... Особенно услышав голос Фелнариса.
Рыцарь пошел навстречу дренею, в свою очередь освещая себе путь клинком, но когда до уроженца Аргуса осталось около десяти метров, ночной эльф остановился и, погасив светящийся меч, демонстративно убрал его в ножны, показывая, что не желает сражаться. Фелнарис все еще не снимал капюшон, но уши, торчащие из прорезей, все равно выдавали в нем эльфа. Он услышал, что кто-то еще был за широкой спиной паладина, но пока что не видел их, и решил обращаться к идущему впереди.
- Ишну'ала, - Осторожно начал ночной эльф, но затем осекся, вспомнив, что далеко не всем может быть понятен его язык - Приветствую тебя, дреней. Я тебе не враг, если ты не желаешь моей крови.

Таверна «Бочонок меда»
Узкие улочки вились пестрой вереницей, и многообразие странных зданий постепенно запутало паладина. Спустя еще, вероятно, четверть часа он вовсе потерял все ориентиры: ветер переменился, скрытое за тучами небо не давало и намека на какие-либо стороны света, а редкий шум прибоя эхом отражался от каменных стен. Оставалось лишь надеяться, что рыжая девушка знает, куда идет. 
Впрочем, надежда эта довольно скоро начала таять, а темный извилистый переулок между двумя высокими домами, в котором синеглазая остановилась в нерешительности, дополнительно усугубил мрачное настроение дренея. Он хотел было холодно осведомиться, куда эта маленькая проводница их завела, но тут же осекся, услышав слабый, почти напуганный голосок.
"Она... Боится темноты?" - воздаятеля захлестнуло волной противоречивых чувств. То была смесь жалости и непонимания, которую он поспешно прогнал из своего сердца - все чего-то боятся, и его дело - прогонять те тени, что донимают других. Поэтому он поспешно поднял над головой свой молот, озарив проход мягкими рассветными оттенками. Очередная напуганная кошка, отрывисто шикнув на путников, скрылась в щели между старыми дверными досками. 
Замерзшей О'Берн воин хотел было предложить свой плащ, но тут заметил, что сам промок до нитки. Но если он был привычен к холодам и сырости - непременным спутникам походов, - то здоровье девочки его сильно беспокоило. Тяжело вздохнув, он подхватил спутницу на руки и усадил ее в седло. 
- Все лучше, чем в луже стоять - объяснил Шаой, передавая рыжей фляжку с настойкой. - Отхлебни немного, это должно помочь. 
Улица становилась все шире, и вскоре впереди показалось серое бурлящее море. Стряхнув с хвоста дождевые капли, светловолосый ускорил шаг. 

Выйдя наконец на открытое пространство, эполто с наслаждением вдохнул свежий морской воздух и замер, уловив тошнотворно-сладкий душок гнили. Горькие воспоминания не заставили себя ждать - этот запах часто вселял глубокую печаль в души военных еще задолго до того, как им открывалось очередное ужасающее зрелище разрушенной деревни. Если бы не этот факт то, возможно, все пошло бы иначе. Осторожный вопрос Ниры он уже не услышал. 
- Kalon'eros!* - гневно прошипел сквозь зубы паладин, поворачиваясь к подошедшему эльфу. Чернокнижники и некроманты, появившиеся на Дреноре не так давно, уже успели завоевать среди последователей Света особое отношение. Тут, к удивлению и возмущению Шаоя, незнакомец вложил свой клинок в ножны. 
- Ты оскверняешь прах мертвых, колдун, и еще смеешь говорить, что не враг мне? - рука в латной перчатке поудобней перехватила молот - Ты, создание, что за версту смердит тьмой и смертью! - дреней шагнул вперед, вплотную приближаясь к остроухому. Порыв ветра сорвал с его головы капюшон, далекая молния уходящей грозы осветила искаженное холодной яростью лицо. 
Жажда мести всколыхнулась в нем - мести за всех тех убитых и измученных, кого унесла война, за полные ужаса крики детей, за кровавые ночи, за огонь и боль умирающих Карабора и Шат'трата. Воздаятель был утомлен, вымотан, истощен; он почти не отдавал себе отчет в том, что делает. Всякое слово, всякий жест этого невесть откуда взявшегося существа были подобны ведру масла в костер его гнева, они и послужили катализатором, последней каплей, переполнившей его. Лишь осознав, что замахивается на безоружного, не сделавшего пока, в сущности, ничего плохого пришельца, Шаой резко остановился, закусив губу. 
- Eidthi** - фыркнул он, отворачиваясь и быстрым, раздраженным шагом направляясь к краю набережной. Там дреней встал, опершись на каменный бортик одной рукой, другой же он нерво потер лоб, прикрыв глаза. Дыхание было тяжелым, рваным, голова поникла, даже могучие плечи, кажется, ссутулились под весом незримого груза. 
- Свет, помоги мне... - сорвался с губ усталый шепот.
Океан молчал. Лишь чайки отчаянно кричали, мелькая белыми осколками над волнами. 

------------------
Примечания:
* Kalon'eros - "колдун" в наихудшем смысле этого слова (дренейский). 
** Eidthi - нечто омерзительное (дренейский).

Таверна «Бочонок меда»

Мощённые скверным булыжником дорожки петляли, теряясь между стенами щербатых кирпичных домов, а затем выныривали из тьмы, словно разъярённые змеи резким рывком атаковали свою добычу. Тропинки раздваивались, огибая очередной дом, и вновь  сходились, чтобы круто повернуть и снова скрыться в тени.
Шайлина шла молча и временами казалась движущимся призраком без мыслей и целей. Иногда, в те минуты, когда стена сизых тяжёлых туч давала брешь, или раздвоенный язык молнии рассекал небесное полотно, безэмоциональное, осовелое, восковое лицо Шай освещали быстро затухающие лучи агонизирующей чахоточно-бледной луны, но через мгновение оно снова тонуло в кромешной тьме. Но мысли меж тем одолевать не переставали. Голова была тяжёлой, в висках словно поселился рой диких пчёл. Он гудел, шелестел, шипел, словно кипящая смола, а временами и вовсе казался реальным: такими тяжёлыми, болезненными и осязаемыми казались беспорядочные мысли.
Волшебница плелась позади группы, ступая вперёд чисто механически. Тёмными силуэтами вырисовывались фигуры её спутников, кажущиеся такими далёкими, что Шайлина не сознавала теперь до конца, что они с ней. Она на несколько минут забыла их имена, голоса, даже черты лица – они превратились для колдуньи в парочку неосязаемых теней. Одна была выше другой едва ли не вдвое.
Гул нарастал. Череп походил теперь на адов котёл: всё в нём кипело, гомонило, дребезжало и звенело; Шайлине казалось, что она слышит крик, и похож он был то ли на предсмертный визг придавленной обозом кошки, то ли на истошный вопль заживо распиленной женщины. Нечто терзало её. И с каждым разом всё сильнее. Чтобы не упасть, не нарушить тишину, не привлечь внимания, ей пришлось остановиться, опершись о стену.
«Ну же, ну… прошу, хватит!» - Мысленно взмолилась колдунья, когда гул в черепной коробке стал невыносимым, и дышать она почти прекратила из-за животного, липкого страха, тугим узлом затянувшегося где-то между рёбер.

Нечто послушалось. Обрывки мыслей теперь выплывали из неистового ментального шторма, и некоторые из них спустя секунды трансформировались в отрывистые, хлёсткие фразы.
«Убей! Найди! Верни!»
Шайлина стиснула зубы, чтобы не застонать от досады. В тот момент она, беззвучный сгусток боли, зажмурилась и отчаянно затрясла головой в попытке стряхнуть наваждение. Перед глазами расплывались неосвещённые улицы, удалялись попутчики. Женщина, спрятав болезненный оскал, поплелась следом, пытаясь нагнать тёмные фигуры.
«Прочь! Я слышала это!»
Мысли не слушались. В затылке гремело всё то же: «Убей! Найди! Верни!»
«Заткнись! Заткнись! Ты просто галлюцинация, как у голодного больного! Я не могу, не могу!»
Атака продолжалась. В голове громом гремели всё те же три слова: «Убей! Найди! Верни!»
«Искать?! Где?! Я в другом измерении, теперь всему точно конец!» - отчаянно подумала Шай, и в голове вдруг всё стало тихо.
На секунду ей показалось, что она оглохла. Не стало слышно тревожно кричащих вдалеке чаек, не стало грома, тихого голоса её очаровательной спутницы и хмурых вздохов Шаоя (Шай наконец-то смогла вспомнить имя светлого дренея). Только через мгновение бестелесный властный голос зазвучал вновь. Он словно бы забурлил, вспенился, переплавился из одного в другой – вязкий, противный звук, с которым вспарывают людям глотки, сменился хрипловатым шипением, в змеиных отзвуках которого Шайлина узнала собственный голос:
«Вай-Пу-Йолль… найди в его могиле разрешение или погибель».
Затем всё смолкло.
«И это… всё?» - с вымученным облегчением подумала женщина.

Сначала вернулся слух, затем - зрение. Предметы прекратили расплываться, и волшебница тут же прижмурилась: ярко светящийся молот теперь несколько слепил её привыкшие к темноте глаза. Послышалась возня. Шайлина увидела, как дреней усаживает миниатюрную девицу на свою закованную в панцирь зверюгу. Почему-то это показалось ей странно милым, и усмешка на секунду посетила лицо колдуньи. Но только на миг. Предложить ведьме она, правда, уже ничего не могла: её собственный плащ, как выяснилось, уже порядком намок.
«Может, и этой помощи будет доста…» - мысль оборвалась в тот момент, когда рыжеволосая задала вопрос.
Ответа на него, впрочем, уже не было смысла ждать. Явственно потянуло трупами, и Шай чуть поморщилась. Яростный ветер налетел вновь, и вышедшую к набережной троицу обдало мерзостным запахом тлена и гнили. Но ещё секунда – и его смыло. В отличие от ещё одного гиганта, появившегося словно бы из воздуха.
«Снова портал?.. Как-то слишком их много на сегодня!»
Приветствие остроухого, которого из-за спины закованного в броню дренея Шайлина успела разглядеть лишь мельком, говорило о том, что её догадка верна. Завязавшийся диалог с характерными, неизвестными ей словами – о том, что иномирцы, похоже, были по крайней мере из одного измерения. А дальнейшее развернувшееся действо – о крайней неприязни светлого к колдуну.
«Прах мёртвых? Теперь у нас и некроманты в поле зрения?..» - устало подумала Шай, но, не успела она среагировать, как Шаой уже занёс свой молот.
Глаз темноволосой дёрнулся, кулаки резко сжались, сердце пропустило удар. Лишь на мгновение нервы Шайлины не выдержали – серьёзно-сосредоточенное выражение лица вновь вернулось. Теперь она со странным сочувствием смотрела на понурого паладина. Она успела услышать его слова, и женщине показалось вдруг, что в них сокрыта дикая, тоскливая скорбь.
«И что это было?..»
Ответа на вопрос, в принципе, не требовалось. Лишь отяжелевшая голова Шай, сражённая сначала приступом, а затем и всем происходящим, не могла осознать этого сразу.

Эта ночь была довольно странной. Такая невероятно мрачная и подозрительно тихая. Хеаала уже успела соскучиться по тишине. Нет, не по обычной тишине, а по безопасной тишине, когда отсутствие звуков говорят не о том, что кто-то может напасть на тебя со спины, а о том, что ты можешь спокойно закрыть глаза, расслабиться и не обращать внимания на окружение. Даже сейчас, ночная тишь нарушалась звуками приближающихся шагов.
Дренейка, впритык прижавшись к стене, дышала очень тихо и размеренно. В какой-то момент, сделав один из вздохов, она учуяла мерзкий запах, который сразу же узнала – это был запах смерти. «Eidthi*» - подумала рангари и рефлекторно сморщилась. Давненько она не встречала некромантов, посему и заволновалась - «Не уж то это kalon?**».
Было необходимо быстро взять себя в руки, поэтому Шакини’ерас прикрыла свой единственный нормально видящий глаз и попыталась успокоиться. Если дренейке предстоит битва с колдуном, то нельзя было допустить того, чтобы он победил её. Через какое-то мгновение, к Хеа пришло чувство уверенности, а когда открыла глаз, в нескольких метрах от угла здания рядом с которым стояла, она увидела незнакомца. Его лица не было видно с этого ракурса. Он не был похож ни на орка, ни на дренея. Для огра он был слишком мал, а с остальными даже сравнивать не пришлось, так как его длинные острые уши торчали через капюшон. Некто был облачен в черный, ужасающий доспех, а в своих руках он держал подобие демонического меча, который играл голубыми красками в ночи. Вся эта и без того неприятная картина была разбавлена ужасным ароматом мертвечины. Дренейка сразу испытала отвращение к этой персоне. Она хотела достать стрелу и совершить выстрел, который бы упокоил вестника смерти. Однако здравый смысл взял своё – ведь он никому не угрожал, а просто шел себе мимо. По крайней мере, пока что.
Внезапно, этот незнакомец остановился. В десяти метрах перед ним нарисовались еще несколько силуэтов, а через мгновение раздался голос, точно принадлежавший темному созданию. Он был до ужаса непривычен, неприятен и резал слух. Произнеся непонятное слово, некто, поприветствовал «дренея». В этот момент рангари резко перевела взгляд на дальние фигуры, которые с каждой секундой принимали окончательные черты. Спереди виднелся мужчина-дреней в броне и держащий светящийся молот одной рукой. «Epolto'eros?***» - промелькнуло в её голове. Позади голубоглазого паладина стоял боевой елекк, а на нём, похоже, сидел еще совсем юный дреней. Если Хеаала, приняла Ниру за маленького дренея, то Шайлин, стоявшую позади Шаоя, она вовсе не заметила в этой темноте.
Дальнейшее развитие событий не удивили Шакини’ерас. Слова паладина были правдивыми, а действия праведными. Стоило ли так агрессивно себя вести? Может, а возможно и нет. Воину Света должно быть виднее. Через мгновение, сдержавший гнев дреней отошел от незнакомца к каменному борту около края набережной с поникшей головой. Охотницу же переполняли эмоции. Она не узнала своего старого товарища, но была готова помочь собрату, не смотря ни на что. Девушка очень медленно, чтобы не прервать действие маскировки, потянулась за стрелой, но её остановил Аль’ру:
– «Не стоит. Не торопись. Позволь мне помочь…» - произнес он успокаивающим тоном. Хеаала прислушалась к наару и ответила ему про себя:
– «Хорошо, но только до тех пор, пока кому-то из моих собратьев не будет угрожать опасность».

Буквально, через несколько секунд после того, как Шаой призвал к Свету, он должен был почувствовать до боли знакомую мелодию, а вслед за ней и завораживающе приятный голос Аль'ру:
– «Дреней. Ты не один. Твой друг. Прячется в тени. Она следит. Она поможет. Если будет угрожать опасность…»

__________
* Eidthi - нечто омерзительное или отвратительное (дренейский).
** Kalon – колдун или любое существо (без половой принадлежности) использующее темную магию (дренейский).
*** Epolto'eros – Воздаятель или паладин (дренейский).

Дреней подхватил ее с такой непринужденной легкостью, что О’Берн почувствовала себя игрушкой. Странно было осознавать, что такая огромная рука могла спокойно перехватить ее поперек талии.
Перспектива, открываемая с высоты рогатого слона, была очень занимательной. Правда, ноги до стремян не доставали, а поводьев среди груды латных пластин Нира так и не отыскала. Как этой слоноподобной горой можно было управлять – загадка. Существо, кажется, вообще не особо ощутило на себе наездницу, и продолжило верными маленькими шажочками следовать за Шаоем.
Ведьма с интересом погладила вертикальные бивни-рога, растущие там, где у обычных слонов находились уши, но зверь только с подозрением покосился на нее лиловым глазом, удивленно моргнув. Решив больше не смущать бедное животное, Нира рассеяно приняла поданную ей фляжку и опрометчиво сделала большой глоток.
Пожалела.
Огненная вода обожгла язык и горло, перебив дыхание и выбив из глаз слезу. Зажмурившись, девушка резко выдохнула. В носу защекотало, и, смеясь, она вернула флягу:
- Занятные у вас напитки, господин паладин.
Алкоголь немного согрел, но тяжелая от воды одежда все еще была неприятно холодной. Рыжая поудобнее устроилась на элекке, осматриваясь. Вокруг стало словно бы посветлее – луна лукавым глазом выглянула из-за обрывков облаков, тусклыми лучами облепив силуэт приближающейся к ним фигуры. Блеснули на отполированные доспехи, сверкнуло лезвие обнаженного оружия. Меч ответил луне сиянием собственных рун, мгновенно заинтересовав магичку, но пришелец почти сразу спрятал оружие.
Ветер переменился, принес с собой сладковатый тошнотворно-гнилостный запах разложения. Вокруг словно бы резко похолодало.
«А вот это уже интересно»
Бледная кожа эльфа отливала синеватым оттенком, а быть может, то были проделки лунного света. Голос же, произнесший малопонятное слово, был похож на искаженное эхо, словно горло было забито землей.
- На случай, если это было приветствие – здравствуй! – легкомысленно поприветствовала магичка.
Она глянула на стоящего рядом Шаоя. На его благородном лице прорисовывалась необходимость подвига. Нира с любопытством следила за распаляющимся праведным гневом паладина, не спеша его останавливать. Если не давать мужчине хотя бы изредка геройствовать, он совсем зачахнет. Наблюдать же – одно удовольствие.
Элекк под ней тревожно переминался с ноги на ногу, явно беспокоясь за хозяина. Когда он сделал пару шажков вперед, Нира наконец смогла разглядеть лицо того, кого дреней поносил словами малопонятными, но определенно бранными. Лицо это, несмотря на подозрительную бледность, оказалось по-эльфьи правильным и скуластым. Только вот брови странным образом выходили за пределы лица, навевая мысли о бражниках, тучками кружившими вокруг уличных фонарей.
Но дреней снова ни на что не решился. Нира снова вздохнула. Элекк нерешительно топтался на месте, боясь подойти к хозяину, и никакие пинки по бокам не заставили его двигаться. Оставалось только наблюдать за разворачивающейся драматичной сценкой.

Реакция дренея была такой, какой она и должна быть в отношении создания, которого коснулось проклятие. Гнев, презрение, ненависть — все эти чувства отражались как на лице паладина, так и в его словах. Фелнарис не знал языка дренеев, но общий смысл слов отчего-то был понятен ночному эльфу, молча слушавшего паладина, и не издававшего ни звука.
Рыцарь стоял абсолютно неподвижно, словно статуя, когда дреней признал в нем некроманта и стал гневно изрекать обвинения, которые калдорай слышал уже много раз до этого. Не дрогнул он и когда паладин, покрепче ухватив свой массивный молот, приблизился почти вплотную, настроенный при этом явно недружелюбно — лишь смотрел на воина света, не моргая и не отводя взгляда. И только когда дреней отошел в сторону ночной эльф, тяжело вздохнув, посмотрел на тех, кто до сих пор был за спиной паладина: то были две человеческие девушки, одна из которых восседала на элекке. Рыцарь ничуть не удивился этому своеобразному ездовому животному: там, где были дренеи, почти всегда были и их верные элекки, которые лишь на первый взгляд были медленными и неуклюжими животными: на деле же они являлись удивительно проворными существами для своих габаритов.
Одна из девушек — та, что сидела верхом на элекке — даже поздоровалась с рыцарем смерти, и последний, легким движением руки скинув со своей головы капюшон, приветственно кивнул двум спутницам паладина.
- Мое почтение.
Рыцарь смерти еще пару секунд в нерешительности смотрел на незнакомок. Разглядеть детали их внешности было несколько затруднительно из-за темноты, которую сейчас отгонял лишь молот отдалившегося дренея, но это было не так важно. Его все еще не атаковали, и даже не поспешили удалиться, обдав проклятого презрением — значит, они были готовы говорить с ночным эльфом. Пока что.
Фелнарис повернул голову к паладину, который, похоже, пытался сдержать свой праведный гнев. Несмотря на совершенно иное происхождение, он все же напоминал рыцарю смерти других паладинов, с которыми ночной эльф так много сражался, не в силах противиться голосу Короля Лича. Этих славных борцов с нечистью, сложивших свои головы под безжалостным натиском проклятого калдорай.
"Вся жизнь должна исчезнуть..."
Воспоминание о всепоглощающем голосе старого повелителя эхом раздалось по сознанию Фелнариса, и было оно настолько болезненным, что калдорай слегка поморщился, прогоняя прочь нахлынувшие воспоминания, которые сейчас были совершенно лишними.
Судя по всему, дреней впервые видел кого-то из расы ночных эльфов, а значит не бывал раньше на Азероте. В таком случае Фелнарису было, что предложить за информацию об этом месте, но слова все равно нужно было выбирать аккуратно.
- Не все из нас принимают проклятие по своей воле, дреней, - Калдорай сделал небольшую паузу, уже полностью поворачиваясь к паладину - На мне нет крови твоего народа. И я не прошу твоего доверия, мне лишь нужно узнать, что это за место, ибо я попал сюда ненамеренно. После этого я пойду своей дорогой, - Рыцарь смерти перевел взгляд на море, казавшееся обманчиво спокойным, несмотря на сильный ветер - Взамен я могу рассказать тебе о судьбе тех, кто бежал в мой мир на том, что вы называете Экзодар. Если тебе это интересно.

Перед глазами снова стояло наваждение - изувеченное тело у него на руках, кровь, крики, дым, жар полыхающих зданий и орды безумных кровожадных существ, лезущих отовсюду. Воздаятель стоял, пытаясь сосредоточиться на молитве, но мысли путались, словно одурманенные.
"Наверное, я просто устал."

Когда же, словно в ответ на его тихий, отчаянный призыв, послышалась мелодия, Шаой вздрогнул.
"Наару? Здесь?..."
Заныла голова - видимо, старая травма откликалась на воздействие магии, - и, как тогда, еще в самом начале его пути, в ушах зазвучал мягкий голос, больше всего похожий на солнечные блики в каплях слепого дождя. Паладин если не воспрянул духом, то хотя бы смог вернуть себе трезвый ум и спокойствие.
"Echada, korah.*" - мысленно поблагодарил воин. Этим существам он, подобно другим его сородичам, верил безоглядно, и все было возникшие вопросы сразу же исчезли. Наару говорят то, что считают нужным. Вскоре музыка затихла, и дреней облегченно вздохнул - ментальное общение давалось ему нелегко, даже несмотря на столь мягкое волшебство Ша'тар. 

Подошедшего эльфа слушал молча, не двигаясь и не перебивая, и еще некоторое время после этого стоял, глядя на разбивающиеся о камни волны.
- Увы, мне почти нечем тебе помочь, - проговорил наконец воздаятель. - Я сам здесь по недоразумению, и знаю только, что это - не Дренор. Могу лишь предупредить, - он повернулся к рыцарю, - чужакам здесь не рады.
Словно в подтверждение его слов показавшиеся было из-за угла два матроса, завидев сначала рассыпающиеся трупы, а затем - странную парочку у бордюра, одновременно выругались и, судя по громкому топоту сапог, решили найти другой путь до пристани. Шаой покачал головой.
Он слышал о временных сдвигах, об ошибках порталов и других сбоях в магии. Вполне возможно, что это существо - увы, эполто до сих пор не мог понять его натуры, - знает то, чего не знает дреней. Он не мог дать больше, чем имел, и принципы не позволяли ему принять больше, чем он отдал.
- Они живы? - тихо спросил миротворец, вглядываясь в холодные голубые глаза колдуна. - Я не прошу рассказать мне все - я просто хочу знать, что все, что было сделано - не напрасно...
Он осекся, заслышав расходящийся эхом звук, похожий на завывание. Так кричали взявшие след орочьи лютоволки, и эта симфония паладину не нравилась совершенно. Подозвав элекка, он беспокойно глянул на спутников, как бы вопрошая, касается ли их этот лай гончих, или же они желают покинуть его, пока не поздно.
-------------
Примечание:
* Echada, korah. - Спасибо, друг. (Дренейский)

За всем происходящим Шайлина и не заметила, как кончился дождь. Угрожающе нависшие чёрные тучи стремительно рассеивались, и вышедшая на небо болезненная луна теперь тускло освещала пять собравшихся на площади фигур, словно бы пытаясь помочь волшебному молоту как единственному источнику света. Хотя для человеческого глаза всё ещё было достаточно темно, глаз сангрента постепенно стал улавливать более чёткие детали внешности незнакомца: женщина разглядела густые тёмные брови, длинные уши и льдисто-синие, будто бы мёртвые глаза с почти неразличимым значком. От пришельца веяло льдом в прямом смысле этого слова: Шай ясно почувствовала покалывание кончиков пальцев. Едва ощутимая холодная волна проскользнула по венкам на тонких руках, словно бы хрупкие сосуды на мгновение покрылись невесомым слоем инея и тут же оттаяли.
Шайлина зябко передёрнула плечами: между лопаток пробежал неприятный холодок. Чем-то похожие ощущения она испытывала, когда находилась рядом с подобными ей магами-стихийниками, но на сей раз в «привкусе» магии чужестранца было что-то чуждое и отталкивающее, словно извращённое, настолько непохожее на привычное ей, что женщина всерьёз засомневалась в том, что перед ней криомант. В очередной раз она чувствовала себя слепым котёнком, который научился чувствовать запахи, но ещё не открыл глаза: истина витала где-то рядом, прямо в воздухе, перед носом, но, как только волшебница пыталась дотянуться до неё, пощупать, разглядеть и удостовериться в ней – она тут же выскальзывала из пальцев, оставляя колдунью наедине с неприятным чувством досады. Чужая магия всегда казалась Шайлине лёгким, но непреклонно-неподвластным ей ветром.
Женщина вздрогнула, очнувшись от мыслей, когда со стоящего рядом элекка послышалось звонкое девичье приветствие. С интересом задрав голову, Шай увидела улыбающееся лицо спутницы, а через секунду почувствовала резкий запах спиртного. Волшебница беззвучно усмехнулась, покосившись на ведьму, но ничего не сказала.
«Не крепковато ли для хрупкой тщедушной девушки?..»
Эта мысль покинула голову колдуньи сразу после того, как она повернулась в сторону пары мужчин – лицо её снова стало сосредоточенным. Диалог между остроухим и дренеем тем временем перешёл в более спокойное русло – это было для Шайлины добрым знаком. Теперь он, правда, кишел, помимо местных ругательств, ещё и непонятными топонимами, но это было мелочью.
Шаой стоял так, что с трудом можно было разглядеть даже его профиль. Но в выражении лица паладина явственно промелькнула надежда – и он чуть смягчился. Шай сделала едва заметный шаг вперёд, слегка выдвинувшись из-за бока ездового животного, но спектаклю, кажется, не суждено было окончиться без помех.
«Дьявол!»
Вой раздавался откуда-то справа и постепенно приближался. Он зарождался где-то между зданиями вдалеке от набережной и затухал в водосточных трубах, чтобы через несколько мгновений раздаться с удвоенной громкостью гораздо ближе. Секунд через тридцать на набережную вышел «карательный отряд».
Всего их было семеро: двух захлёбывающихся в слюне и лае, с поводков рвущихся клыкастых кобелей можно было легко поставить в один ряд с четырьмя здоровенными тупорылыми лбами-стражниками и одним тщедушным стариком, облачённым в рясу давнишних культистов. Лицо последнего было искажено гримасой, исполненной праведного гнева.
Старикашка жестом приостановил идущих с ним охранников, вышел вперед и, откинув капюшон, заговорил надломленным, скрипучим голосом:
- Долой прислужников тьмы! Как смели вы ступить на эту землю и покушаться на жизнь мирных граждан?! За нарушение покоя и своё колдовство вы будете жестоко наказаны!..
Шай слушала проникновенные речи с непередаваемым скепсисом на изуродованном лице. Старец, очевидно, был послан уже после того, как произошла стычка, иначе он бы как минимум удивился тому факту, что недавняя троица заметно расширилась, пусть даже условно. Видимо, ему не сообщили даже того, сколько «нарушителей» было задействовано. И чем дольше разглагольствовал культист, тем сильнее у Шайлины укреплялось ощущение того, что секта выставила старого хрыча против чужаков просто для того, чтобы хоть ненадолго их уши перестали ныть.
Мужчина кончил брызгать слюной и злобно уставился на разношёрстную компанию. По-видимому, решила Шай, он был не в себе: даже рослые стражники, призаткнув своих собак, немного неуверенно переминались с ноги на ногу, переводя взгляд то на двухметрового эльфа в тяжёлых доспехах, то на рогатого паладина, то на огромного слона, на котором, вопреки всем законам логики, восседала явно подвыпившая девчушка.
Шайлина окинула быстрым взглядом компанию и пришла к выводу, что из всех собравшихся в ней существ самым безопасным для переговоров будет именно она. Вздохнув, она медленно вышла из-за спины подошедшего к хозяину элекка (что выглядело, наверное, несколько комично из-за очень уж маленького, по сравнению с остальными, роста женщины), и осторожно ответила, стараясь не делать резких движений и ничем не провоцировать старика:
- Позвольте, мы не хотим драки или долгих разбирательств, – возможно, кто-то из группы и считал по-иному, но Шай рассудила, что в такую минуту им вряд ли хотелось бы рубить головы животным и ломать кости излишне самоуверенным людям. - А если бы люди, бывшие на месте происшествия, не были так напуганы, они осознали бы, что никто даже особенно не пострадал…
- Молчать! – Противно взвизгнул старик, и Шайлина поморщилась. – Все у меня сгорите! Взять их!
Он метнул яростный взгляд на стражу, но те всё ещё медлили, не решаясь напасть первыми.

Аль’ру ответил на благодарность приятным созвучием, после чего покинул разум дренея.
Как только наару смог пообщаться с паладином, разговор перешел в более доброе русло. И это не могло не радовать. Хеаала обратила внимание на личность, которая сидела на слоне и немного рассудила – «Её глаза не светятся и этот голос… он точно не принадлежит дренею. Кем бы ты ни было, раз паладин усадил тебя на своего элекка, значит ты нам не враг». После совершенных выводов, дерейка мысленно обратилась к наару:
– «Аль’ру, что ты ему сказал? Я знаю его?» – ответ, сопровождаемый приятной мелодией, поступил незамедлительно:
- «То, что должен был сказать. То, что он желал слышать. То, что сказал бы любой. Но. Все дренеи знают друг друга. И ты тоже знаешь их всех»
Рангари не очень устроил загадочный ответ Аль’ру, поэтому она продолжила слушать диалог паладина и незнакомца. Шакини’ерас так же, как и её собрат, уже поняла, что это не Дренор. Но, тогда что это за место? Пока было не ясно. Однако, то, что сказал некто в капюшоне, вызывало странные ощущения – «Экзодар?» - Хеа задумалась… - «Экзодар, экзодар, экзодар… похоже на Генедар. Это, то место, где мы познакомились с Аль’ру – межпространственный корабль. Очень странно…».
Размышления дренейки прервал приближающийся раздражающий собачий лай, который исходил из-за угла и становился громче с каждой секундой. Посмотреть на того, кто издавал эти звуки, было не возможно – ракурс не позволял. Если сдвинуться с места, то действие маскировки моментально прервется, что выдаст её местоположение, а этого нельзя было допустить. В какой-то момент, из-за элекка вышла очередная, маленькая фигура, которая приблизилась к дренею и незнакомцу в чёрном. Она чем-то напоминала ту, которая сидит на средстве передвижения паладина. В голове у Хеаалы было слишком много вопросов, но самыми главными были два – что здесь, вообще творится? И кто все эти персоны?

Дальнейший разговор произошел очень быстро, и тут уже не было выбора – если те, кто находится за углом, нападут, то нужно будет давать им отпор. Дренейка приготовилась к худшему.