Домик старого гнома

Первое сообщение в теме :


На окраине леса живет старый гном. Очень старый, настолько, что и слышит-то он через раз. А может слышит-то он хорошо, да хочет казаться таким. В любом случае, если хотите его проведать, наберитесь терпения.

Гелеоштайнер, был военным, поэтому на четкие указания реагировал молниеносно и повторять ему никогда не требовалось, он стремительно подскочил к извивающейся на койке девушке, и крепко, но при этом не слишком грубо, схватился за ее ноги, стараясь удержать в неподвижном положении. Несмотря на то, что парень производил впечатление далеко не богатыря, он был значительно сильней обычного человека.
-Нет. У озера я никого не заметил. А что это с ней? Она что, перерождается в вампира? - поинтересовался генерал, хотя его больше волновало то, чтобы она действительно ничего не помнила, в случае, если придет в сознание. Так же Энкиду не нравилось то, что пропала единорожка, ведь она была его целью и надеждой на возвращение в свой мир.

Барабанный ритм не прекратился, вместе этого рядом с Руной начали появляться много других людей или образов. Она попыталась протянуть руку, чтобы коснуться человека, но вместо этого образ испарился сам, а на его месте появился кто-то другой.
Это было бесконечно долго, минуты вели свой счет медленно и никаких ощущений не возникало, от того, что делают с Руной мужчины.
Безмолвно разглядывая незнакомых людей, девушка заметила рыжую копну рядом, а когда повернула голову посмотреть, то увидела Сильвару, тот самый момент, когда Руна умирала. Если бы она могла в тот момент что-то чувствовать, то это были бы злость, на обманчивое воспоминание и скука, по рыжей ведьме.

Гном хмурился все сильнее, он слегка нагнулся, поймал в руки мотыляющуюся голову Рунарии и приподнял одно веко, демонстрируя всем, а заодно и себе красный глаз. Затем такую же операцию провел и со ртом, там значительно удлинились клыки.
- Когда Вы пришли ко мне, да, вы говорили об недообращении, но девушка чувствовала себя в порядке, по крайней мере, вида не подавала. Когда она покидала мой дом, тоже было все в порядке… - старик задумчиво посмотрел на извивающуюся синевласую, - Но сейчас не все в порядке, что-то произошло. Я не знаю, как конкретно ее обращали и без подробностей помочь не могу. Однако я с уверенностью могу сказать, что чтобы она не делала тогда, когда покидала мою избушку – она закончила процесс обращения.
Он замолчал, слушая приглушенные рыки и стоны, исходящие от Рунарии.
- Она так мучается, потому что ее тело умирает и перерождается, становясь вампиром. Я бы посоветовал ее где-нибудь закрыть в темном месте или к чему-нибудь привязать. Потому что первое, что она сделает, когда очнется – это будет искать пропитание и животные их не насыщают.

Женщина-конь испуганно таращилась на Юникорн, но дала ей себя ощупать, однако когда светловолосая попросила воды, встрял уже ее похититель.
- Черт возьми! Как вода тут поможет? – рявкнул он, вновь доставая свой кинжал, угрожающе надвигаясь на девушку.

Столько много воспоминаний, поймать и разглядеть которые она уже не могла. Не хватало ни сил, ни желания. Рунария продолжала плыть по мягкому течению тьмы, заодно осознавая, что ее собственное сердце перестает биться.

Какие еще были нужны подробности, Ивар не знал. Он и так выложил старику все что помнил, но на всякий случай еще раз покопался в памяти.
- Мы пытались спасти ребенка от вампиров. Одну из них Рунария разозлила и кровососка впилась ей в шею. Потом она сказала, что недообратила ее и предупредила, что если Руна попробует крови, все равно чьей, то станет хм вурдалаком. Если нет, то жажда сведет ее с ума. Где она умудрилась попробовать кровь? Может быть животное?
Дела шли из рук вон плохо. Юни пропала, синевласая превращалась в чудовище, а за обеих девушек отвечал тайлорг. В колову казралась подленькая мысль, которая не давала ему теперь покоя. Возможно, как лидел Ивар уже был не так хорошь? Возможно не стоит искать корабль? Его команда хоть и состояла из проверенных, преданный существ, но немного погоревав, морские волки обязательно выбирут себе нового коммандира.
- У вас случайно нет подвала и цепей? - поинтересовался тайлорг у хозяина дома, продолжая удерживать выгибающуюся девушку. Новость о том, что Рунария фактически умирает, совершенно не обрадовала, как и то, что придется держать девушку на привязи.

- Послушайте! - постоянные угрозы со стороны мужчины возымели весьма неожиданный эффект, Юни вспылила, - Я никогда не принимала роды! Я не знаю, что в таких случаях делают. Должно ли все пройти естественным путем или есть какие-то проблемы. Я обещала помочь и попробую применить магию. Но это все, что я умею. Ты доверил мне самое дорогое, что имеешь, я это очень ценю и знаю каково это. Но без доверия, ничего не получиться. А теперь или отойти и не мешай, или убей меня и покончим с этим!
Хорса отошла в сторону, что бы можно было без помех сменить облик, ведь лечить она могла только в этом виде. Когда перед кентавром предстал единорог, Юникорн нагнула голову, выставляя вперед рог. Теперь с полу конем они были практически на равных, по крайней мере сейчас, хорса не уступила бы ему в скорости и если она задумала бы удрать, кентавру пришлось бы изрядно попотеть, что бы угнаться за Юни.
Но единорожка не собиралась убегать. Она вновь осторожно стала приближаться к беременной, надеясь, что ее слова о доверии возымели должный эффект и она сможет хоть как-то помочь.

Энкиду, с довольно равнодушным видом, продолжал держать ноги Рунарии. Его мысли сейчас были заняты другим, генерал размышлял над тем, как он все-таки попал в этот мир, не приложили ли к этому руку его враги. И сможет ли он вернуться назад. Что сделает, когда вернется и как поступит, если вернуться не сможет. Тем не менее эсфайзис не пропускал мимо ушей и то, что говорил Ивар.
"Интересно, для чего тот парень, Тирий, так поступил? Дообратил ее в вампира и, судя по мокрой одежде, бросил в воду? Ради злой шутки? Ведь, если бы он хотел избавиться от ненужного свидетеля, мог просто избавиться от нее... навсегда."
Гелеоштайнер даже прикрыл ненадолго свои глаза со странными тройными зрачками, перескакивая мыслями с рассуждений о настоящем на воспоминания о прошлом. Перед мысленным взором проносились мрачные и величественные коридоры его темного замка, пафосные парады, устраиваемые отцом, глаза людей, молящих о пощаде, смотрящие с ужасом на Энкиду. Вспоминались и сражения, стекающая с клинка кровь врагов, вспоминались и совещания, где придворные подхалимы, возвеличивали принца и при этом боялись встретиться с ним взглядом.

Кажется конец был близок. Мысли о том, что это возможно какое то новое начало даже не возникло у Руны, хотя какой там. Какие мысли могут быть в момент смерти. Время останавливается, все медленнее бьется сердце, истории, что возникают перед глазами меркнут и больше не воспринимаются как что-то непонятное и странное. Синевласая просто дожидалась своего конца. Она чувствовала, что она практически у цели, жаль было только то, что она так мало успела, вернее ей было бы жаль, если б она понимала, что сейчас происходит.

Гном покачал головой.
- Нет, цепей у меня нет, подвала тоже. Есть правда погреб, но там находятся ценные эликсиры, будет не совсем хорошо, если она перебьет все то, что я собирал всю свою жизнь, - старик немного помолчал, думая над сказанным Иваром, а затем произнес, - Я знаю только один способ избавиться девушке от этого проклятья – она должна убить ту, кто ее недообратил. Сейчас же, я думаю нужно поступить следующим образом – дайте ей своей крови, чтобы немного притупить жажду. Затем вы выкопаете яму за домом и закопаете ее, чтобы на следующий вечер она смогла нормально переродиться. Если все пройдет удачно, то мысли ее должны прийти в норму, а голод она будет контролировать, конечно, не всегда, но все вроде не так плохо.
Посмотрев на Ивара, гном уже обратился лично к нему:
- Отныне Вы должны привыкнуть, что девушка не сможет путешествовать при свете дня. Любые слабости вампиров – это ее слабости. И да еще… - он замолчал, вроде как, подбирая слова, - … вурдалаки страшные, Вы должны поддерживать ее, когда она начнет меняться, ведь от ее былой красоты… - окинул Рунарию быстрым взглядом и печально произнес, - … не останется и следа.

- Какие к черту роды? – не выдержав, зарычал уже кентавр, но женщина-конь подняла руку вверх, останавливая грубость супруга.
- Это правда, я в положении, - произнесла она слабым голосом, - Но время для родов еще не пришло. Дело в том, что я съела какие-то ягоды и теперь чувствую, что жизнь покидает мое тело. Кажется, я умираю…

Ивар выслушал предложение старика.
- Что бы вернуться и убить ту тварь, нужно еще обзавестись какими-нибудь амулетами или заклинаниями, что бы они не могли контролировать сознание. Мой обруч, - капитан коснулся лба, где сейчас вместо артефакта, была простая вещь, не дающая длинной гриве спадать на глаза, -Его делали не последние маги нашего мира, но под чарами этих вампирш он пришел в негодность.
Рассказывать о том, что у них есть и еще одно неотложное дело, тайлорг не стал.
- Хорошо. Я дам ей свою кровь и запомню все предостережения. Передвигаться ночью, что еще? - Пункт про внешний вид, и-Лай пропустил, как не особо важный. Тайлорг и без того считал человеческий самок не слишком привлекательными. Не теряя времени даром, Ивар снял наруч с левой лапы. Тут шерсть не была такой густой и адмирал используя свой клинок надсек кожу на предплечье, -Кхм. Кровь нужно вливать ей, или требуется, что бы она кормилась сама?

"Ой, кажется я не вовремя раскрыла наличие малыша, -" Юни вздрогнула от недовольного крика кентавра, но его подруга, наконец, соизволила рассказать все же причину своего недуга. Лучше от этой новости не стало. Выходило, что теперь единорожка точно должна спасать две жизни. Разговаривать хорса не могла, но что бы подбодрить женщину оно мотнула головой.
Кобылка приблизилась к умирающей осторожно. Она боялась, что ее супруг может не правильно понять ее действия. Единорожка прикрыла глаза и прикоснулась своим рогом к животу кентаврихи. Юникорн сосредоточилась, отринув все тревоги и плохие мысли, освобождая светлую магию, позволяя ей выплеснуться наружу и помочь бедняжке.

Если бы Энкиду не видел, как Ивар заботиться о Рунарии, он уже предложил бы самый просто выход из сложившейся ситуации - убить девушку. Лишние проблемы, которые она создавала, были генералу совсем ни к чему. Но Гелеоштайнер пока никак не мог выдавать свою злодейскую сущность, а должен был, наоборот, как можно сильней сильней втереться в доверия, поэтому он сказал, обращаясь к тайлоргу - Та вампирша, что сотворила это с вашей знакомой... возможно, я мог бы помочь. У меня врожденная невосприимчивость к контролю сознания. Есть ли еще какие-то сложности, мешающие достать ее? И убиваются в этом мире вампиры каким-то особенным оружием, или достаточно просто снять голову?
Энкиду полузакрыл глаза и постарался улыбнуться, как можно более миролюбиво.

Отчего то конец ни как не наступал. Девушка уже даже начала забывать своё имя, ведь зачем оно ей там, куда плывет её тело?
Если бы сейчас она вдруг очнулась и увидела перед собой Ивара, то скорей всего сначала бы испугалась его, а потом бы уже захотела отведать его крови, или же синевласая захотела выпить крови второго мужчины из их компании, как знать.
В любом случае сейчас Руна видела совершенно неясные и неразборчивые сны. В них не было людей, только абстракция и вечные переливы тонов. Сердце выжимало из себя последние удары, а сознание запутывало остатки воспоминаний. Если б она могла, то повернула бы время назад и исправила ту ошибку, которую допустила, а пока, на плечи Ивара свалилась несколько новых проблем сразу.
Удар, еще удар и тишина. Сердце Руны перестало биться.

- Хм, - гном задумчиво посмотрел на испорченный артефакт Ивара, затем произнес, - Если это ее рук дело, то возможно она способна взламывать защиту и вопрос в том, относится ли это к природному иммунитету, потому что некоторые существа могут и такое.
Последнее было сказано для Энкиду, дабы предупредить его о возможной опасности.
- Сейчас она не может кормиться, поэтому вливайте ей кровь просто так, - обратился к тайлоргу и продолжил, - Чтобы знать, какие у нее слабости, нужно было бы изучить вампиршу, так как дети ночи приходят из разных миров. Некоторые сильно отличаются друг от друга. Но на вскидку, ей может вредить святая вода и любая светлая магия, серебро, чеснок, огонь…

Легкое свечение окутало кентавриху, она благодарно и облегченно вздохнула, но пока что бледность и болезненный вид не сползли с ее лица. Видимо лечение требовалось продолжительное.
Все это время кентавр стоял рядом и напряженно вглядывался в лицо своей возлюбленной. Однако все же клинок убрал.

Ивар как-то странно взглянул на Энкиду. Отчего-то поведения этого молодого мужчины его настораживало. С чего вдруг такая забота? Тем не менее тайлорг продолжил беседу с гномом.
- У нас не было времени изучать их повадки. К тому же, я не знаю, какие способности есть у Рунарии, а уж тем более у Юникорн. Одно точно - попали мы под их чары все. Разве что, они бояться своего хозяина. Он имеет над ними безоговорочную власть. Ну и о потомстве мечтают. Кстати, именно хозяин нас и отпустил, что было весьма странно.
Свободной лапой Ивар осторожно разжал зубы девушке, стараясь рассчитать силу и не оцарапать своими когтями. Поднеся как можно ближе порезанную лапу, что бы ни одна капля не пропала зря. Наблюдать за тем, как все реже поднимается грудь Рунарии для очередного вздоха, было тяжело. Адмирал, которому доводилось видеть страшные ранения, изувеченные тела, который слышал стоны умирающих, не выдержал и отвернул морду. Еще ужасней было осознавать, что несмотря на то, что сердце девушки перестало биться, она все еще жива и ее надо похоронить.

Женщина облегченно вздохнула, магия ей помогала, но не так быстро, как хотелось бы. Юни подняла морду и вгляделась во все еще бледное лицо кентаврихи. Не ускользнул от единорожки и тот факт, что ее супруг убрал клинок. Это придало хорсе немного уверенности. Она вновь принялась за лечение. Нужно было успеть вывести яд, прежде чем сама Юни упадет без сил, ведь она толком то еще и не отдыхала.
Единорожка снова наклонила голову, касаясь рогом живота кентаврихи и обращаясь к светлой магии, вкладывая все свои силы.