Ярмарка

Первое сообщение в теме :


Ярмарка – это праздник для любого. Здесь можно бесплатно поесть, если будешь участвовать в каких-то играх, по типу: «Кто быстрее съест рисовые лепешки», можно найти товар подешевле, посмотреть на местных умельцев и магов, хорошо провести время.

Ингельтруда обвела взглядом присутствующих. Тело хозяина, под которым растеклась лужа крови, несказанно радовала ее. И, а в этом пухлая служаночка была как никогда уверена, очень обрадует добрую половину поместья. Главное сейчас уговорить этих странных людей помочь им с Гукком. Сейчас этот палач на ярмарке - уехал за продуктами, но к утру обещал вернуться. Инге знала, что пока Гукк не перелюбит всех девушек в пансионе мадам Ангелины, а их там добрый десяток. Так что раньше обеда его не ждали.
Да, она не все рассказала. Не рассказала о том, как издевался над ними Илариэль и Гукк. После некоторых ночей девушки и смазливые пареньки весьма часто просто не возвращались из покоев эльфа, но и те, что возвращались, с завидным постоянством ( если эта фраза была применима к данной ситуации), сами предпочитали закончить свою жизнь на ближайшем дереве, бабке и прочем пригодном для повешения.
От хозяина и его правой руки не отставали и некоторые охранники. Они отнюдь не брезговали "подбирать обьедки" после разгула Илариэля. То, что было по вкусу полуэльфу, вполне удолетворяло и запросы менее требовательных. Над людьми откровенно издевались. Но, находились и те, кто шел в услужение к остроухому с огромной радостью, удолетворяя здесь самые черные свои желания. Если в "Домах терпения" не разрешалось "портить товар", то в доме Илариэля разрешалось многое. К тому же, эльф был постоянным поставщиком в Город Греха. Ведь он и сам был рожден в этой клоаке порока и разврата. Поговаривали, что его мать весьма охотно пользовала сына для удовлетворения своих низменных желаний. Это, видимо, и убило психику юноши.
Ингельтруда вздрогнула от прикосновения мужчины, но его мягкий баритон успокоил его. Да, сейчас все эти люди выглядели страшно - кровь, синяки и прочее, но Инге верила, что они - это спасение. Поэтому, не обращая внимания на то, что беловолосая леди явно пыталась сейчас вступить в бой с бледным незнакомцем, служанка решила обратиться именно к высокому мужчине, которого, как она поняла, звали Дереком:
- Ваша светлость! Помогите нам! Я даже покажу куда спрятать трупы! Здесь, под кроватью люк. Хозяин часто сбрасывал туда тела после... после игр... Нам нужно быть поосторожнее. Некоторые охранники верны Илариэлю! Они могут помешать нам освободить людей! Прошу вас, успокойтесь! Не время ссор... Я помогу вам в обмен на вашу помощь. Вы слышите меня?!
*******************
Поведение Широ и Оберона начинало злить. Одна решила все же прибить вампира, второй, сотрясая воздух высокопарной речью, - угрожал девушке цепями, которыми, очевидно, управлял весьма умело. И Дрег взмахнул в сторону спорящих огненным хлыстом, рассекая воздух между ними.
- Хватит собачиться! Нам отсюда ноги вносить нужно! И, если для этого стоит побыть в шкуре остроухой гадины, то я согласен и на это! Теперь ты, девушка с труднопроизносимым именем, почему мы должны тебе верить? Откуда нам знать, что ты сейчас не врешь нам, пытаясь заманить в новую ловушку? Люди в сараюшке показали мне свою "сплоченность в испуге", пытаясь превратить в отбивную. И это показатель ненависти к хозяину?! Свежо предание да верится с трудом. - маг потер пальцами глаза, откидываясь на спинку кресла.
Вместо ответа девушка отодвинула кровать, показывая тяжелую крышку люка с медным кольцом, которое ярко блестело, отполированное частым использованием. Дрегон приподнялся в кресле, расматривая квадрат крышки. Вопросов к служанке было еще много, но вот доверия не возникало.

Пронизывать служанку взглядом,полным подозрения, помешали события происходящие между Широ и тем странным вампиром. Для девушки ещё было терпимым то, что они, живут как будто в своём мире, не обращая внимание на происходящее и грызясь друг с другом, то начавшие летать вокруг цепи были уже излишне. Мало того, что и сами друг друга убить могут, так ещё и погром на вражеской территории устроят, разрушив и так хлипкую конспирацию. Поэтому Берта присоединилась к зову примирения.
— Действительно, сейчас не лучшее время для ваших разборок. И если вы оба не желаете вылезти из этого болота, то хотя бы друг дружку в покое оставьте, - как можно спокойнее проговорила Берта. Высказавшись, девушка повернула голову к Фортескью и утвердительно кивнула в ответ на его вопрос. — Да, этот эльф всем заправлял.
Вернувшись к делам насущным, а именно к подозрительной слежке за служанкой, Берта начала думать о том, насколько сказанное женщиной правда. Для девушки факт того, что не все верны эльфу, вызывал некоторую радость, но верилось в это ей с трудом. Тем более Ингельтруда говорила то какими-то обрывками, то просто просила спасти, то молчала - в общем толку от женщины пока было мало. Открытый в полу люк доверия вызывал тоже мало. Возможно, такая огромная доля скепсиса в душе Берты была вызвана усталостью.

Буквально в последний момент Широ всё же рубанула когтями по шее вампира, а потом отскочила. Когти были очень хрупкими из-за состояния девушки, поэму разлетелись на мелки тёмные осколки от удара о созданную прибывшим броню. Девушка слушала одновременно всех. Всем нужен был отдых. Потому что сутки в этой Мистерии казались длиннее, чем были в её родном мире. Причем, длиннее за счёт дня, ночь казалась непозволительно короткой. 
Широяша молча отступила ещё на шаг от противника и спрятала ладони под плащ, рассеивая заклинание. Осколки, даже не успев долететь до пола, рассыпались без следа. Взгляд девушки снова стал сонным. Было такое ощущение, будто в глаза песка насыпали. А еще хотелось есть.
Будто в подтверждение мыслям, у Широ довольно громко заурчало в животе. Видимо, этот диссонанс и поддерживал её в правильном положении относительно земли. Желудок требовал бодрствовать и искать пищу, а мозг разрывался на две части. Одна хотела прилечь прямо там, где сейчас стоит Бездушная, а другая - сваливать из этого заведения далеко и надолго.
Имя пышки было труднопроизносимым даже в мыслях, но всё равно отложилось в памяти сменобраза против её желания. 
- Как бы, ваш правитель помер, магия больше не блокируется, идите на все четыре стороны, - пробубнела Яша.
Желание есть рядом с во-о-он той уютненькой стеночкой все нарастало. Однако если бы Широ села, она бы тут же отключилась. Что ещё было рано делать. Хоть страх за свою жизнь и немного отступил, крыса все еще была загнана в угол. Поэтому Широяша всё еще была готова перегрызть глотку любому, кто покусится на её личное пространство.

В общем, здравомыслие таки проявилось в Дереке, на что ставил Оберон. Он отогнал свою подружку, что вцепилась в него. Ну как… Кнутом шлёпнул меж вцепившейся парой. В приделах разумного? Верно? Может быть. Сколько людей, столько и мнений. К слову Широяша таки цапнула вампира в его сформировавшуюся защиту на шее. Впечатления? Пойдет. Пойдет, чтобы запомнить и отомстить. Отец греха злопамятный, счастье что он не Воскресении, а то пришлось бы драться до смерти из-за унижения высокого чина, уж так там заведено. Оберону не нравились те законы, но и терпеть таких выходок никто бы не захотел, так что не грешно.
- Вот стерва! Таки цапнула. – Оберон встал отряхнулся. Грудная клетка все ещё стонала от падения. Цепи вампира медленно и верно обвязали хозяина приняв исходное положение на нем. После кровосос оглядел присутствующих и молча присел на корточки перед мертвым лучником, что угодил за ним. Оберон смазал указательным и средним пальцами правой руки кровь, текущую с его головы и поднеся их ко рту облизал.
- Жаль. За его голову могли неплохо заплатить в страже. Увы теперь его не опознать. – Вампир оторвал рукав плаща покойника и разорвав его на тряпку накрыл ему лицо. – Удачи тебе там. Передавай привет Дракуле.
После Оберон встал, гремя своими цепями и повернулся к сборищу.
- Я тут случайно очутился. Дело не моё, но все же! Одна куколка чуть меня не прикончила. Это уже мое дело. Так что… - Красноглазый пожал плечами, разводя руками и ухмыляясь. После его лица стало снова серьезным, как и было.
- Подруга, - Обратился он к Ингельтруде. – Ваш господин знал о этом тайной комнате из который вы выползли? Он знал, что вы за ним следите? Это странно для горничной. Вы случаем не его любовница? Он вас так надежно прятал. Нет? По мне это цирк. Вздор. Не думаю, раз тут такая преданная стража, что они не оставили ваше отсутствие без внимания. Вы должны были сюда пройти каким-то секретным ходом или же просто и обыкновенно прийти сюда, но тогда эта же стража могла заметить, что вы не выходили и долго там возитесь. Вы темните. Давайте на чистоту. Ладно?
Улыбнулся вампир, чуть показывая свои клыки и зубы, что были вымазаны в крови убитого разбойника у десен, плохо стер языком.

Поцапавшихся вампира и Широ наконец удалось разнять, не без помощи созданной чародейством, огненной плети. Сир Фортескью с удивлением отметил, что как минимум трое из компании владеют магией. Право же, такое чувство, что каждый второй встреченный им человек в этом мире обладает каким-либо даром. Даниел незаметно покосился глазом на Берту, представляя, что и она наверняка заклинает огонь, землю или воду, рас уж здесь везде маги, куда ни плюнь.
Далее он снова обратил свое внимание на служанку, в честности которой сомневались. Посмотрел в её большие круглые глаза, расположенные на пухлом, раскрасневшемся от стеснения лице. И несмотря на общее недоверие, рыцарь пытался разглядеть в них искренность.
Когда то давно у него и самого была прислуга, но Сир Фортескью даже помыслить не мог, что так можно обращаться со своими собственными подчиненными. Это неправильно с точки зрения морали, а также нарушает мирские и небесные законы, влечет за собой позор и бесчестие. Похоже, этот Иллариэль был настоящим подлецом.
- Если я правильно вас понял, несмотря на гибель хозяина поместья, вашей жизни и жизни других пострадавших людей все еще угрожает опасность, - скелет подошел к служанке, впрочем, сохраняя некоторую дистанцию, так как знал, как выглядит со стороны. Не хотел её слишком испугать своим видом.
- Я верю Вам, Ингельтруда, - попрежнему пристально глядя в глаза служанки, заявил рыцарь, - да будет Господь свидетель словам, вы можете рассчитывать на помощь моего меча. Зверства, которым подвергались вы и другие люди в поместье, недопустимы. Я только прошу Вас, если два этих господина правы, и между нами существует некоторая недосказанность, её следует устранить.

Девушка взглянула на всех умоляющим взглядом, глубоко вздохнула и, теребя в руках край фартука, начала рассказ. Ее пугал вид и скелета в латах, и этого странного и страшного бледного человека в цепях, и злость белокурой девушки, и странное спокойствие второй леди, и даже мрачный взгляд Дерека, который сейчас молча сидел в кресле, но все же казалось в чем-то ее обвинял. Инге заплакала и вместе с этими слезами она изливала всем находящимся в комнате  вот страхи и душу. Ингельтруда рассказала и о том, что об этом ходе она узнала от старой, ныне покойной, предыдущей хозяйки поместья. Что он помог ей вывести из страшной комнаты несколько человек, спасая тем самым их от неминуемой гибели. Это было возможно лишь тогда, когда Илариэль и Гукк напивались до беспамятства. Она поведала о кровавых оргиях, и о "бизнесе " остроухого. В конце-концов у девушки от переживаний началась икота и ее начало трясти словно в лихорадке.
********
Услышанное словно обливало Дрега помоями. Ему хотелось вычистить тело и снаружи, и изнутри, особенно, когда маг понимал, что ему предстоит еще несколько дней корчить из себя Илариэля.
- План таков. Инге, ты прячешь моих, хммм.... друзей в доме. Накормить и дать умыться, отдохнуть. Я пока поверю во все это и попытаюсь хоть немного разобраться. Я хочу, чтоб здесь все вычистили и поменяли постель! - Дерек не смог сдержать дрожи омерзения и брезгливость легко читалась на его лице. -Этот бесконечный день должен окончиться. Сир Даниэл и Вы, юноша бледный с взором горящим, буду признателен за помощь с телами...
Мужчина поднялся и подошел к крышке люка, откидывая ее. Из ямы на мгновение пахнуло сыростью и запахом чего-то непонятного, но не трупной вонью. Маг поднял удивленные глаза на Ингельтруду.
-Там что-то живет... Оно питается трупами... - испуганно прошептала девушка, прижимая пальцы ко рту.
Дрегон выругался и потянул к яме тело эльфа.

После прекращения (хотя бы на время) ссоры между Широ и Обероном вся их группа вернулась к решению вопросов о том, что твориться в особняке, и это не могло не радовать Берту. Правда, радоваться в состоянии такой усталости девушке было тяжело, ибо все эмоции подавляла сонливость, борьба с которой напоминала бой с ветряной мельницей - такой же бесполезный и бессмысленный.
По крайней мере, происходящее сейчас девушка считала правильным. И если Берта была согласна со словами вампира, то на произнесённое скелетом как-то грустно вздохнула. Она не могла доверять служанке, как бы того не хотела. Просто потому что устала, просто потому что увиденное на острове отравляло ее душу и веру в жителей, просто потому что не могла доверять человеку, которая трусливо подслушивала из-за стенки и явилась тогда, когда самое главное зло уничтожено.
"А случись все иначе,— думала Берта, — что она бы сделала? Грустно вздохнула и ушла, а мы бы стали очередными несчастными жертвами. И продолжалось бы так до тех пор, пока он и свита не перебили бы друг друга в пьяном угаре."
Берта понимала, насколько эгоистичны и злы ее мысли. Но в этом доме каждый заботился только о себе и своей безопасности, так почему нужно ей сдерживать себя?
Но, несмотря на все то, что происходило в голове девушки, в сторону служанки не был отправлен даже презрительный взгляд. Было ли это заслугой воспитания или усталости - не ясно. Берта, склонив голову, молча слушала рассказ Ингельтруды, изредка отворачивая голову с прикрытым рукой ртом. Можно было подумать, что девушка делает это чтобы скрыть отвращение от рассказанных служанкой вещей, но истинная причины была куда проще - за ладонью Берта прятала зевок. Даже в такой момент человеческие потребности брали своё, как бы девушка им не противилась.
Но даже сквозь усталось Берта ясно понимала, насколько это место отвратительная помойка и что оставаться в ней ей не хотелось совсем, и уж тем более она не хотела видеть "правую руку" эльфа. От одной мысли о том, что бы могло с ними произойти, не сбеги они, что-то внутри Берты завязывались в тугой узел отвращения, от которого хотелось очистить желудок.
Несмотря на все ещё сильное недоверие к служанке (как, впрочем, и ко всему дому), Берта всё же была готова помочь им, если они покажут настоящую реальную тягу к тому, чтобы выбраться отсюда.
— Пожалуйста, будьте поосторожнее, — произнесла Берта, услышав слова служанки о том, что что-то живёт в яме. Девушке совершенно не хотелось, чтобы кого-нибудь сейчас утащило вниз, как тогда в церкви утащило Ричарда.

Широ отступила ещё на шаг, когда вампир встал с насиженного места. Те странные слова, что он произнёс, Яша запомнила против своей воли, но решила, что потом обдумает их. Сейчас было не до того. Сначала нужно было спасать свои шкуры.
В животе сменобраза снова заурчало. На самом деле, у неё уже желудок узлом завязывался и кишки польку танцевали. Но ничего съестного с собой не было. Все мясо было давно сожрано, о чем Широяша очень жалела.
Девушка отступила ещё на шаг. Она не по наслышан знала о стремительности вампиров, особенно древних. И не очень хотела попасться на клыки парню. Ещё хуже было то, что она попыталась на него напасть.
«Укусила и убежала. Только раззадорила, — Яша сделала ещё один шаг, отходя за спины напарников. — Теряешь хватку и имя, Бездушная».
Сменобраз молчала, не в силах открыть рот и сказать хоть что-то. На самом деле она не слушала никого. Уже слишком многое случилось. Пора было делать перерыв. Широяша была уверена в силах своих напарников.
Девушка тихо отошла в дальний угол комнаты и села, притянув колени к груди. Ноги и руки в разорванной одежде сразу же открылись. Плащ имел всего лишь одну пуговицу у шеи, поэтому расходился при каждом движении. Усталость уже стала невыносимой, даже ожоги на руках и шрам, видимый всем желающим, не беспокоили сменобраза. Широ сразу же провалилась в сон, считая, что все может подождать хотя бы часа четыре.

Оберон понял, что полезного от девушки не услышишь. Либо та мастерски умеет манипулировать и является скрытым лидером, либо просто говорит, как есть. Честно говоря, Оберон натерпелся, все вампиры обычно врут на Воскресении либо приукрашивают, а что касается вампирш… Это отдельный случай.
Как Даниель доверился даме, кровосос хмыкнул. Его брови сошлись, лоб нахмурился, он перестал улыбаться, нижняя губа даже поднялась выше обычного, сделав этакую грозную «мину». Оберон отвернулся от толпы и снова подошел к разбойнику. Нечестивый стал обыскивать покойника, выворачивая его карманы. Тех оказались всего два и то пусты. Красноглазый принялся за мешок на спине лучника. Тут уже вампир услышал урчание в животах присутствующих и на их счастье в мешке оказался ломать с кулак сыра и пол буханки хлеба, бурдюк с водой, полный как не странно. Оберон стащил сумку с разбойника и раскрыв ее, бросил дном в центр комнаты, косясь на Широ.
- Ему это уже не пригодится… - Заявил воскресенец.
А ведь сменобраз не зря боялась Оберона. Конечно же классификаций «древний» у воскресенцев нет, но есть один четкий параметр по которому видно, что вампир-воскресенец очень опасен и жесток. Вампирами становились самые жестокие, беспринципные, эгоистичные и подлые натуры. Эта была высшее звено в пищевой цепочке того загробного мира. Нужно было успеть при жизни натворить множество грехов, даже можно сказать немыслимое количество, чтобы стать кровососом. И чем моложе ты попадал в этот Ад, тем считалось опаснее ты был. Все потому, что за такой короткий срок жизни только единицы успевают сотворить столько зла, обычно на это уходило не менее тридцати пяти лет и этот возраст уже был почетом, что уж говорить про более молодой. В момент смерти Оберон достиг двадцати пяти лет, при том что последние десять лет он исправился и усердно делал блага и добро, но это не помогло и не поможет таким грешникам никогда.
Отдав еду народу, вампир разорвал глотку покойного разбойника и присосался к ручью крови. К этому моменту Дерек открыл люк для тел, а Ингельтруда предостерегла об опасном чудище там. Насытив и исцелив себя, Оберон пошёл закинуть тела внутрь, доверившись злоключенцам. Он схватил тело эльфа за ногу и потащил его в «мусорку» по пути прихватив дохлого разбойника. Подтащив тела к яме, воскресенец полностью разорвал глотку когтями бандиту, а у эльфа достал нож и вспорол им живот, чтобы побольше сочилась кровь, своего рода он сделал приманку.
- Тела нам пригодятся, да и в люке можно будет спрятаться. Я не собираюсь терпеть трупоедов под своими ногами! – Окровавленными руками вампир достал свой коломет и взвел на нем две тетивы, зарядив в него два серебряных кола, что достал из подсумка. Можно было видеть, как благородный металл обжигал нечестивому кожу.
- Главное, чтобы в конце все не свалили на вампира и скелета. – Оберон скинул тела ногой и прыгнул в след за ними, приземлившись на них. “Моя очередь падать на тебя, шкед.” – Пролетело в голове некогда отца Греха.

Внешне Сир Фортескью выглядел абсолютно спокойным: прямая стойка с опушенными на пояс руками, неподвижное, неспособное на эмоции лицо, а также простой, немигающий из-за отсутствия века взгляд, направленный на служанку. Но внутри рыцаря бушевал настоящий ураган из гнева на Иллариэля и его слуг, сострадания к измученной женщине и отвращения к дикости, когда-то творимой в поместье. Все больше Даниел убеждался, что скорый суд над эльфом был все-таки правильным решением, хотя и выглядел откровенным варварством, налетом отщепенцев-мародеров,  взявших свою воровскую долю кровью.
После истории Ингельтруды, видимо, пользуясь благодарностью служанки за свою “помощь” с Иллариэлем, мессир Денро отдал ей некоторые распоряжения. Вампира же и Даниела попросил помочь с телами. И только рыцарь собирался вежливо отказаться, избавляться от тел подобным образом (ведь по всем правилам их надо бы закопать ( и желательно на освященной земле)), как вампир уже потащил два трупа к яме. А сбросив их туда, игнорируя предупреждение Берты, прыгнул вслед за ними, предварительно зарядив странного вида самострел странными болтами.
- Довольно смелый поступок, но несколько опрометчивый, - про себя произнес Сир Фортескью, подойдя к яме и осторожно заглядывая в её глубь.
Рыцарь не понимал чем ”трупоед” не угодил вампиру, но если тот не справится с чудищем, кому-то придется спуститься вслед за ним.

Когда вампир, вытащив свое странное и страшное оружие, спрыгнул в раскрытый рот люка, Инге громко взгвизгнула от страха и попятилась от дыры в полу, упершись в Дерека спиной. Она вновь вскрикнула от этого прикосновения и отскочила бы в сторону, если б крепкая ладонь мужчины не сдавила ей плечо, заставляя замереть на месте.
Из катакомб тянуло сыростью и затхлой водой, но к этим запахам примешивался еще и какой-то пряный аромат, словно там, в этих длинных и темных коридорах кто-то расыпал анис либо что-то подобное. Этот запах могли слышать все, имеющие обоняние. Это напомнило Дрегу запах из заброшеной церкви и маг невольно вздрогнул.
Но кроме шагов Бледного из ямы не доносилось ни единого звука. То, что в ней жило, очевидно, либо спало, либо охотилось где-то в другом месте.
Дрегон поймал себя на мысли, что несказанно рад этому факту. Если б сейчас то, что подьедало трупы схватило бы еще и вампира, он, скорее всего, даже не попытался бы отбить Воскресенца у чудовища. Не попытался бы потому, что не чувствовал сейчас к этому странному клыкастому ничего. Абсолютно. Не было ни неприязни, ни страха, ни заинтересован гости в этой новой личности - лишь чувство бесконечной усталости и нарастающее раздражение от того, что этот бесконечно долгий день никак не мог закочится.
В двери постучали.
- Хозяин? Ваши приказы исполнены. Изволите отужинать в столовой либо доставить еду сюда?
Представив себе, что слуги увидят эту разношерстную компанию, открытый люк и лужи крови на полу, а также то, что придеться есть в этой проклятой всеми богами комнате, маг вздрогнул.
- Еду принести и оставить у двери! - Дерек скривился и потер виски, но его затруднения быстро разрешила Ингельтруда. Девушка выскользнула за дверь и все услышали ее громкий голос:
- Ванна для Мессира готова? Нагреть еще две для его дам! Обед подать в голубую гостиную. Мессиру чистую одежду, два платья для его леди. Я выберу сама. Хозяин желает сегодня провести время с дамами - готовьте большую комнату. Гостям отвечать, что бы господин изволит предаваться утехам без лишних глаз! Все живо за работу! Жанна, поможешь леди! Остальные могут заканчивать работу и уходить. Чтоб через полчаса здесь не было ни единой живой души! Стража, занять позиции у дома и следить за зоопарком! Чтоб там был порядок! Господин Илариэль сам разобрался с проблемами и передал вам, что вы - косорылые олухи с руками из задницы и мозгами мокрицы! Когда он отдохнет - проведет разбор полетов сам. - Инге вернулась в комнату, глубоко вздохнула и обратилась ко всем. - Господа, прошу вас довериться мне. Сейчас все слуги уйдут и вы сможете принять ванные, поесть и отдохнуть. Сир Фортескью, я могу провести Вас потайным ходом в большую спальню? Или Вы тоже изволите ужинать? Сир Дрегон, леди? Сир? - девушка с опаской склонилась над люком. - Вы останетесь здесь или последуете за нами через ход?
Дерек взглянул на остальных, намереваясь воспользоваться услугами Ингельтруды и следовать ее плану, который, по его мнению, сейчас был самым лучшим. Интуиция подсказывала доверится девушке. Ведь она могла спокойно вызвать охрану и их перебили бы в спальне высокоуродного эльфа. Поэтому маг шагнул к Широ и тронул ее за плечо:
-Яша, тебя отнести либо ты сама дойдешь? Берта, сир Даниел, думаю, стоит доверится Инге. Эй, Воскресенец, ты и дальше намерен сидеть в яме либо пойдешь с нами? Лично я не намерен более оставаться в этой спальне ни одной лишней минуты!

Берта снова зевнула, проследив взглядом за Широ. Спать хотелось сильно, но Аур не могла позволить себе так же прикорнуть у стенки. Не давало ей это сделать любопытство и некое, весьма призрачное, но чувство опасности. Поэтому девушка решила стоять до изнеможения, пока мозг сам не решит, что больше бодрствовать нельзя и Берта потеряет сознание.
На еду внимания не было обращено. В животе чувствовалась пустота, но не такая, чтобы есть что-то, выращенное с трупа.
А вот дальше стало куда интереснее. Вампир спрыгнул в яму, явно настроенный на битву, и Берта подняла бровь, явно удивлённая этим.
"А он к долгим раздумьям не привыкший, видимо. Интересно, если он привык рубить с плеча, каким образом до сих пор жив? Хотя ладно. Может и правда обладает невероятной силой или смекалкой. Посмотрим, что он может".
Но посмотреть не удалось, так как противник не вышел на бой. Берту это не расстроило, скорее - она приняла это как должное.  Была бы битва - был бы шум, а им этого точно не нужно.
Меланхолично проследив за тем, как раздавались приказы, Берта кивнула на слова Дерека.
— Да, пойдёмте. Я лишь надеюсь, что в этом доме есть адекватная одежда.
"И чем его комната-то не устраивает? Помещение же не виновато в том, что в нем творили,"   — подумала Берта, лениво шагая к двери и оглядываясь через плечо на остальных в ожидании их решения.

Широ уже провалилась в сон к тому моменту, как началась какая-то движуха. Однако сменобраз плевать хотела с высокой колокольни на происходящее. Сквозь сон она слышала крики Инге и приказы Дерека, но уставшее тело отказывалось реагировать на внешние раздражители. Широяша утопала в вязком и темном сне, получая долгожданный отдых даже в такой неудобной позиции и с саднящими ожогами. Те, в свою очередь, выглядели не так страшно, как несколько часов назад, но всё равно пугали. 
Широ предпочла бы остаться в этой комнате на пару недель и спать, не вставая. Однако выразить своё мнение не могла по техническим причинам. Девушка просто не могла одновременно спать и думать, а её мозг среди двух занятий выбрал именно первое.

Яма оказалось достаточно глубокой около четырех метров. Тут сильно пахло сыростью и тленом, обычное дело для мира, из которого только что сбежал Оберон, единственное, что там радовало нос - это запах мака на плантациях. От самого вампира тоже был своеобразный аромат: крови, пепла и разложения. Сами вампиры так не пахли все среда из помирающих на улицах зомби и гулях, чьей виной и были сами кровососы и это конечно же не убиралось. В люке было прекрасно слышно, что творилось вверху, даже басило.
Собственно, самого местного властелина дома не оказалось. Досадно, а ведь воскресенец хотел встретить местных трупоедов, а этот мог чего и рассказать про самого эльфа Илариэля, который подкармливал его. Ведь, в этом колодце была хорошая акустика.
Оберон слышал приказы горничной и это было странно, что та позволила сама себе поднять тон на слуг. “И все же эта дама темнит. Думаю, даже под угрозой жизни не расколется. И что от нее ожидать?” – Сделал выводы вампир. Послушав ребят, Оберон достал свой нож, свесив коломет на цепях на груди и стал отрезать голову разбойнику.
- Мне и тут хорошо. Родная стихия. – Оберон принялся резать мышцы и сухожилия на локтях бедолаги. – Может ещё и встретимся. Черт его знает. Но с вас история, это точно! – Нечестивый закончил разделывать и обтерев нож о себя, убрал его восвояси. После он стал ломать кости шеи и суставы локтей правой ногой, а те издавали громкий характерный хруст, который был усилен горлом колодца. Закончив Оберон закрепил голову на поясных цепях на левом бедре, а руки закрепил цепями на груди, так же крест на крест, те держали его за плечи и свисали концами к низу, словно обнимая. Очередная уловка, чтобы поймать бедного трупоеда на живца.
- Люк закройте! А? – Глазам нужно было привыкнуть к темноте катакомб. Вампир закрыл глаза накрыв их провой ладонью, запачканной в крови. Нужно было сделать идеальное отсутствие света для быстрой адаптации глаз к темным условиям.

Существо, пожирающее трупы на бой так и не вышло. Тем не менее, кровосос не отчаялся, и начал методично расчленять трупы, видимо, пытаясь привлечь зверя запахом мертвой плоти. Сир Фортескью видал всякое в Галлоумире, но наблюдать за этой сценой ему было в высшей мере неприятно. Рыцарь перестал следить за охотой вампира, и отошел на пару шагов от люка. Теперь о творимой там, внизу, мерзости, напоминали только гадкие, влажные, чавкающие звуки.
Рыцарь обернулся, услышав вопрос служанки.
- С моей стороны было бы невежливо не явиться на общую трапезу. Но, думаю, безопаснее переждать в упомянутой спальне. Если меня увидят с “хозяином” дома, могут возникнуть лишние вопросы. Потому, - обводя взглядом Дерека и Берту, дополнил Даниел, - прошу меня простить, но ужин я пропущу.
На сказанное темноволосым мужчиной Сир Фортескью лишь кивнул. Для себя рыцарь уже решил, что Ингельтруде можно верить. Ни в её лице, глазах, ни в рассказанной истории, старый скелет не заметил признаков лжи. А потому мог ей довериться.
Даниел сдвинул крышку люка на вход в яму, а затем подошел к служанке, ожидая, когда она его поведет упомянутыми тайными ходами.